Как обычно, оплачиваю комнату. Ну как, договорились?
— Хорошо.
— Тогда записывайте телефон.
Продиктовав номер прораба, Силин уже спокойно занялся другими делами, мысленно прокручивая все возможные варианты развития событий. Он пытался предусмотреть все, второй попытки у него не будет.
Паршин и бригадир приехали уже в темноте. По довольному лицу рыжего Силин понял, что затея с билетами удалась.
— Все, — объявил Шалим за вторым ужином. — Послезавтра в ночь мы отъезжаем.
— С расчётом не продинамят?
— Нет, деньги получим перед отъездом, все будет нормально.
— А как Пашка, что будет с ним? — тихо спросил Мирон.
— Паршин сказал, что похороны он берет на себя.
Мирон молчал, но глаза его просто буравили бригадира. Тот понял и резко повысил голос:
— Деньги я отдам семье! И его, и Димкины, можешь поехать со мной и удостовериться.
— Ладно, побачим, як ты это сдилаешь, — пробурчал по-прежнему мрачный Мирон.
Пока руководство ругалось, весь остальной контингент бригады уже охватило радостное возбуждение.
— Послезавтра! Значит, через четыре дня я буду дома! Как подцеплю я за жопу свою Олеську! — возбуждённый Ренат под хохот мужиков обхватил руками что-то невидимое, но очень большое.
— Да она, поди, себе уже другого татарина нашла!
— Да что татарина, двух грузин!
Под хохот и шутки Ренат оскалил свои белоснежные зубы, похоже было, что он нисколько не обижается. После этого «морального допинга» мужики просто порхали по дому, забыв про годовую усталость.
8. ХВОСТАТЫЙ НАПАРНИК.
К следующему вечеру Силин продумал почти все детали своего плана. Теперь многое зависело от Нади. Нумизмат недаром назначил время звонка. В пять Паршин неизменно ужинал. Год назад его первый раз прихватил приступ язвы, и с тех пор он питался только диетическим супчиком и строго по часам.
Примерно в половине шестого прораб поднялся к Силину на чердак, тот второй раз покрывал мебельным лаком отделанные дубовым шпоном стены биллиардной.
— Слушай, Михалыч, тебе какая-то женщина звонила, по-моему…
— Надя? — помог ему Силин.
— Да.
— Что ей надо?
— Просила приехать, хотя бы на одну ночь.
— А что случилось-то, не сказала?
— Нет.
Силин изобразил задумчивое выражение лица и меланхолично произнёс, словно беседуя сам с собой:
— Опять, наверное, отец бузит. Алкаш он у меня. Тут полгода его вообще не было, потом заявился, хуже бомжа, все с чужого плеча. Я-то с ним быстро справляюсь, не церемонюсь. А вот Надя как-то его побаивается. Так что же мне делать?
— Ну давай я тебя на ночь подброшу домой, а утром заберу. Работы осталось немного, без тебя сегодня управятся.
В девять часов вечера Паршин высадил Нумизмата недалеко от Казанского вокзала. Первым делом Силин отправился в продуктовый магазин. Тщательно осмотрев все витрины, он спросил молоденькую продавщицу:
— Скажите, а какая колбаса дольше всего хранится без холодильника?
Девчонка удивлённо посмотрела на пожилого, с её точки зрения, человека, не знающего подобной ерунды, и чуточку свысока ответила:
— Конечно, копчёная. Вам в дорогу?
— Да, дня на три.
— Возьмите вот эту, — показала продавщица на один из многочисленных ценников. — Сырокопчёную.
— Дорогая, — качнул головой Силин.
— Зато гарантия, что не отравитесь.
Этот довод сломил въевшееся в кровь Нумизмата скупердяйство.
«Да, понос в моем деле равен самоубийству», — подумал он и купил две палки твёрдой, как железо, колбасы. К концу экскурсии по магазину Силин обогатился ещё большим батоном хлеба в полиэтиленовой плёнке и пластиковой двухлитровой бутылкой минеральной воды. Как-то неожиданно для себя он приобрёл ещё и шоколадку, для Нади.
Выйдя из магазина, Силин вспомнил, что забыл купить ещё одну нужную вещь. В сердцах сплюнув, он не стал возвращаться назад, а подойдя к первому попавшемуся на глаза киоску приобрёл литровую банку компота. Содержимое ему было не нужно, и мягкие, приторные персики Нумизмат сжевал на ходу, вполне удовлетворившись самой банкой, а главное — железной крышкой.
Оставалось последнее дело, самое неприятное и грязное. Не доходя до дома своей хозяйки, Силин свернул к ряду знакомых мусорных баков. Подобрав длинную палку, Михаил начал сосредоточенно ковыряться в чреве помойки. Среди редких прохожих эта картина не вызвала большого удивления. «Двуногие крысы» составляли сильную конкуренцию своим серым братьям. Зато самого Нумизмата едва не вывернуло от отвратительного запаха, но он упрямо продолжал поиски. В конце концов местное «поле чудес» обогатило его железным ведром без дужки и обрывком бельевой верёвки метров пяти длиной. Полбатона найденного хлеба Михаил держал в руках двумя пальцами и, кажется, не собирался этот дар богов есть.
Со столь ценными приобретениями Силин спустился в подвал ближайшего дома. Вышел оттуда он примерно через полчаса, долго отряхивал с одежды паутину и при свете фонаря с озабоченным видом осмотрел кисть левой руки.
Шёл уже двенадцатый час ночи, но Надя его ждала, сразу открыла дверь, а получив в подарок шоколадку, вспыхнула от радости как школьница. Она уже отвыкла от подобных знаков внимания.
— Спасибо! Пойдёмте на кухню, я ещё не ужинала, вас ждала.
— Хорошо, я только разденусь да руки вымою.
Уже из ванной Силин крикнул хозяйке:
— Надя, у вас зелёнка или йод есть?
— В верхнем ящичке, над ванной.
Ужин оказался выше всяких похвал. Кроме любимого Силиным борща, Надя подала ещё и вермишель с домашними котлетами, большими, сочными. Нумизмат, не привыкший к подобным разносолам, как-то оттаял душой, от него теперь веяло добродушием.
— Ну, Надя, вам надо устраиваться поваром в ресторан, «Пекин» или «Арагви». В жизни ничего не ел более вкусного.
— Скажете тоже. Просто вы старый холостяк, вот для вас это и удивительно.
— А что, это так заметно? — удивился Михаил.
— Ну а как же! Женская рука, она всегда чувствуется. Вон и пуговицы пришиты крестиком и разными нитками, да и вообще… Заметно. Никогда и не были женаты?
— Был, почему. Два года.
— И что?
— Мне хватило, — понемногу раздражаясь, прервал доверительный тон Силин.
— Ну извините, я не хотела.
Они чуть помолчали, потом Силин спросил:
— Дети спят?
— Да, пришли со своей тренировки, поели и пластом. Вы надолго в этот раз в Москву?
— Нет, на ночь. — Затем он неожиданно признался: — Наверное, в последний раз видимся.
— Что, уезжаете?
— Не знаю, как получится.
Надя покачала головой.
— Странный вы человек, загадочный. Я так и не поняла, кто вы, чем занимаетесь.
Силин горько усмехнулся:
— Наверное, это к лучшему. Я и сам не знаю, кто я теперь. Раньше знал, теперь нет.
Надя вздохнула, поднялась со стула, плотнее укуталась в белую паутинку шали — на кухне было довольно свежо, обронила фразу безнадёжно затухающим голосом:
— Ладно, давайте спать. Когда вас завтра разбудить?
— Как всегда, в семь.
Уже раздевшись, Силин вспомнил про ещё одно маленькое дельце. Вытащив из-под кровати сумку, он достал из неё стеклянную банку, поглядел в глаза небольшой оскалившейся серой крысе, усмехнулся и спросил её:
— Ну что, Фрося, попалась на дармовщину? Так вот всегда бывает. Бесплатного у нас в стране сейчас ничего уже нет, запомни. А кусаться не надо, ещё заразу какую занесёшь.
Потом Нумизмат перочинным ножом проделал три небольших дырки для доступа воздуха, налил через них немного воды, отрезал от колбаски хвостик и пропихнул его серой пленнице. Забавно держа пищу передними лапами, та шустро слопала угощение и уставилась на хозяина бусинками чёрных глаз, словно требуя продолжения банкета.
— Нет, милая, хватит. Поужинала и на боковую. Бай-бай.
С этими словами он засунул банку обратно в сумку и выключил настольную лампу.
9. ЖЕЛЕЗНОГОРСКИЕ СТРАДАНИЯ.
Мутная волна страха и волнения, так безжалостно поднятая Силиным на родине, давно уже сошла на нет. Убедившись, что «свечинский маньяк» покинул область, местное начальство расформировало созданную для его поимки бригаду. Никого не наказали, никого не отметили благодарностью. Пострадал лишь один
человек — следователь Филиппов. Произошло это на третий день после бегства Нумизмата в Москву и при глупейших обстоятельствах. Уже было известно, что Силин скрылся от дорожной милиции, и в городском УВД опасались, что он снова может появиться в Железногорске. На всякий случай собрали группу, которая коротала время в отведённой для неё комнате в унылом ожидании очередного разноса. Кроме Филиппова, присутствовали два эксперта, вдумчиво игравшие в карманные шахматы, кинолог с овчаркой и невысокий мужчина с фигурой юноши, полуседой головой и лукавыми глазами природного актёра и хитреца — лучший в Железногорске оперативник, майор уголовного розыска Федор Макеев.
Никто из этих людей не верил, что Нумизмат может вернуться на родину, но начальство думало по-иному, и они торчали на работе в выходной день.
— Бедная Пальма, — вздохнул кинолог. — Ты-то за что мучаешься вместе с нами?
— Собаку ему жалко, — ухмыльнулся один из экспертов, особым складом своей профессии приученный к более циничному взгляду на жизнь и смерть человеческую. — Мы вон хуже собак. Тем хоть тряпку дают понюхать, а потом говорят: «фас». А мы тут сидим как дураки, Силин давно, поди, в столице всех крошит направо и налево…
Досужие рассуждения прервало появление ещё одного члена злополучной группы. Николая Ефимова, следователя порокуратуры, коллеги за глаза звали «Бычок». Было в облике этого тридцатилетнего парня что-то сближающее его с представителем крупного рогатого скота: крупная, шишкастая голова, крепко сидящая на короткой шее, а ещё врождённое упрямство, заставляющее кидаться на каждое новое дело, как на красную тряпку тореадора. Вот и сейчас Николай ещё не сказал ни слова, но аморфное состояние бригады было нарушено. По довольному лицу следователя все поняли, что очередной вызов к начальству «на ковёр» закончился не только традиционной головомойкой.
— Живём, мужики! — провозгласил Ефимов, усаживаясь за письменный стол.
— Начальство дало «добро» на контакты с братвой. Должны же мы узнать, куда делась эта чёртова коллекция! Там, где она, должен объявиться и Силин. Федь, кто у нас сейчас остался за Чалого?
Седовласый оперативник с глазами хулигана усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А ты будто не знаешь? Тягун у них теперь масть держит.
— Ну вот, значит, надо встретиться с Тягуном, все объяснить ему и выяснить, куда они отправили коллекцию.
Макеев откровенно расхохотался. Вся группа с некоторым недоумением смотрела на развеселившегося оперативника. Тот же, отсмеявшись, спросил:
— Кто ж это такой умный из начальства, поди, новый прокурор? Из него идеи фонтаном хлещут, заткнуть некому. Ты когда-нибудь с куском железа разговаривал? Нет? Вот это будет примерно то же самое. Проще поговорить с этой деревяшкой, больше проку и безопаснее, — И Федор постучал согнутым пальцем по дверце обшарпанного платяного шкафа.
— А ты что, хорошо его знаешь? — спросил несколько озадаченный Ефимов.
— Я его в восемьдесят шестом брал вместе с покойным Медуном. У Тягуна тогда уже при себе две пушки были, выстрелить только не успел, Валя его завалил, как медведь овцу, тот только лежал и матерился. — Федор тяжело вздохнул. — Да, такой напарник был.
Филиппов слыхал историю гибели Медунова. Капитан, человек недюжинного здоровья и силы, во время ледохода спас двух тонущих пацанов, но сам выплыть не сумел.
— Но попробовать-то надо! — возмутился Ефимов. — Объясним ему что почём, неужели он за своего корешка отплатить не захочет?
— Коль, ты пойми, Тягун — вор ещё старой закваски. Кто хоть словом с ментами перекинется, считаются ссученными. А мы тут сами к нему подвалим: «Не желаете ли, гражданин Тягин, поработать немного стукачом?»
Теперь уже вспыхнул Ефимов:
— Ну так что нам теперь, сидеть на заднице и ждать, когда маньяк ещё кого-нибудь замочит? Дело-то важное, Силин в Москву уехал, начальство опасается, что завалит он там какую-нибудь крупную шишку, и их вздрючат по первое число.
— Черт с тобой! — оперативник даже сплюнул с досады. — Встречу тебе с ним я организую, но только уговаривать его будешь сам.
— Ну и ладушки! — обрадовался Бычок, вскакивая с места с лёгкостью выпущенного из рук воздушного шарика. — Сегодня сможем все это провернуть?
— Попробуем. Пойдём втроём, так надёжней. Пистолет не забудь!
Последние слова прозвучали с явной издёвкой. Ефимов никогда не расставался с нагрудной кобурой. Летом, жутко потея в «сбруе», он прикрывал её сверху джинсовой курткой.
— Ну что ж, раз втроём, то пойдём ты, я и тёзка, — Ефимов ткнул пальцем в сторону Филиппова. Тому не очень хотелось ввязываться в эту авантюру, но делать было нечего. — Все остальные по домам.
— Слава Богу! — дружно выдохнули в три глотки оставшиеся члены группы. Даже собака, почувствовав настроение хозяина, завиляла хвостом.
В машине Ефимов спросил своего более опытного товарища:
— Ну, и куда мы едем?
— По городу сейчас мотанемся. Надо искать чёрный джип «чероки», три шестёрки.
— Точно такой же, как у Чалого?
— Да, они их на пару брали. Только у того номер был 555.
— Слушай, а они вообще в каких отношениях были? — поинтересовался Ефимов.
— Чалый и Тягун?
— Ну да.
— Братаны. Так они себя величали. Тягун на десять лет старше, но Чалый был поумнее. Однокорытники, в тюрьме в одной камере сидели, там и сдружились. Как Чалого убили, Тягун сразу грузин громить начал. Сам Важа на дно лечь успел, но пара его носастых друзей отправилась к праотцам.
Машину Тягуна они заметили около ресторана «Милан», самого популярного заведения подобного рода в городе. Держал его настоящий итальянец, Марио Пертини. Пронырливый сицилиец сумел в уральской глуши добиться того, что не получилось у него на родине: завести своё дело и даже несколько преуспеть в нем. Успех «Милана» был не случаен. Марио сумел понять, что русского человека не переделать даже с помощью самых искусных поваров, и кроме традиционной лазаньи и пиццы, в «Милане»подавали ещё и пельмени с шашлыком.
Рядом с машиной Тягуна стояли две иномарки: «вольво» и «фольксваген». Обе они были под завязку набиты крепкими коротко стрижеными братками. Ещё двое замерли рядом с джипом, неторопливо покуривая и равнодушно посматривая по сторонам.
— Проедь чуть дальше, — попросил Макеев шофёра, — я схожу посмотрю, что там.
— А по-другому нельзя? — удивился Филиппов. — Зайдём в ресторан, найдём этого громилу.
— В зале он теперь больше не сидит, только в номерах, — оборвал его оперативник. — У двери наверняка охрана, как увидят, что мы прёмся втроём по коридору с такими рожами, сразу перестреляют. Ты не забывай, что они сейчас на военном положении.
Милицейский «жигуленок» проехал ещё метров сто и встал на обочине дороги. Макеев выпрыгнул из машины и лёгкой походкой человека, не обременённого грузом повседневных житейских забот, поспешил к стоянке перед рестораном. Щуплая фигурка оперативника быстро растворилась в вечернем мраке, и сразу тревога холодком ворохнулась в груди Филиппова. Похоже, те же самые чувства испытывал и Ефимов.
— Может, зря мы его одного отпустили? — спросил он скорее не Филиппова, а самого себя. Долго раздумывать Бычок не умел, слова опера он уже забыл. — Ну-ка, Серёга, давай по-быстрому сделаем круг, сверни в этот переулок, а там выедем снова к «Милану».
Шофёр пожал плечами, но в точности исполнил все, что ему приказали.
Диспозиция перед рестораном почти не изменилась, добавились только ещё две иномарки — «опель» и тяжеловесный «СААБ». Макеев недалеко от входа мирно беседовал с каким-то худощавым парнем. Со стороны казалось, что два закоренелых алкаша терпеливо дожидаются третьего компаньона. Братки около джипа не обращали на них никакого внимания.
Когда Макеев вернулся обратно, он начал с выговора.
— Какого хрена вы здесь разъездились? — прошипел оперативник, устраиваясь на заднем сиденье. — Эти «быки» вас сразу засекли.
— Как лучше хотели, — попробовал оправдаться Ефимов. — Подстраховать тебя. Ну что, выяснил?
— Полный облом. Неудачно мы сюда сегодня подкатили. Похоже, у них тут какой-то сходняк наметился. Видели эти две тачки?
— Ну?
— Я подхожу, и эти две лайбы подваливают, из них носастые лезут как тараканы, а мордовороты Тягуна даже ухом не ведут.
— Может, у них с Важей замирение?
— Это не Важа, кто-то другой. Но тоже из тех же краёв, по рожам видно, что только что с гор слезли. Да и номера не здешние. Я их срисовал на всякий случай.
— И что нам теперь делать? — спросил молчавший до сих пор Филиппов. Он хоть и служил в органах не меньше своих коллег, но подобные дела для него были в новинку.
— Все-таки я хочу поговорить с Тягуном, именно сейчас.
— Зачем? — удивился Филиппов. — Ты же сам говорил, что эта затея — чистая пустышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Хорошо.
— Тогда записывайте телефон.
Продиктовав номер прораба, Силин уже спокойно занялся другими делами, мысленно прокручивая все возможные варианты развития событий. Он пытался предусмотреть все, второй попытки у него не будет.
Паршин и бригадир приехали уже в темноте. По довольному лицу рыжего Силин понял, что затея с билетами удалась.
— Все, — объявил Шалим за вторым ужином. — Послезавтра в ночь мы отъезжаем.
— С расчётом не продинамят?
— Нет, деньги получим перед отъездом, все будет нормально.
— А как Пашка, что будет с ним? — тихо спросил Мирон.
— Паршин сказал, что похороны он берет на себя.
Мирон молчал, но глаза его просто буравили бригадира. Тот понял и резко повысил голос:
— Деньги я отдам семье! И его, и Димкины, можешь поехать со мной и удостовериться.
— Ладно, побачим, як ты это сдилаешь, — пробурчал по-прежнему мрачный Мирон.
Пока руководство ругалось, весь остальной контингент бригады уже охватило радостное возбуждение.
— Послезавтра! Значит, через четыре дня я буду дома! Как подцеплю я за жопу свою Олеську! — возбуждённый Ренат под хохот мужиков обхватил руками что-то невидимое, но очень большое.
— Да она, поди, себе уже другого татарина нашла!
— Да что татарина, двух грузин!
Под хохот и шутки Ренат оскалил свои белоснежные зубы, похоже было, что он нисколько не обижается. После этого «морального допинга» мужики просто порхали по дому, забыв про годовую усталость.
8. ХВОСТАТЫЙ НАПАРНИК.
К следующему вечеру Силин продумал почти все детали своего плана. Теперь многое зависело от Нади. Нумизмат недаром назначил время звонка. В пять Паршин неизменно ужинал. Год назад его первый раз прихватил приступ язвы, и с тех пор он питался только диетическим супчиком и строго по часам.
Примерно в половине шестого прораб поднялся к Силину на чердак, тот второй раз покрывал мебельным лаком отделанные дубовым шпоном стены биллиардной.
— Слушай, Михалыч, тебе какая-то женщина звонила, по-моему…
— Надя? — помог ему Силин.
— Да.
— Что ей надо?
— Просила приехать, хотя бы на одну ночь.
— А что случилось-то, не сказала?
— Нет.
Силин изобразил задумчивое выражение лица и меланхолично произнёс, словно беседуя сам с собой:
— Опять, наверное, отец бузит. Алкаш он у меня. Тут полгода его вообще не было, потом заявился, хуже бомжа, все с чужого плеча. Я-то с ним быстро справляюсь, не церемонюсь. А вот Надя как-то его побаивается. Так что же мне делать?
— Ну давай я тебя на ночь подброшу домой, а утром заберу. Работы осталось немного, без тебя сегодня управятся.
В девять часов вечера Паршин высадил Нумизмата недалеко от Казанского вокзала. Первым делом Силин отправился в продуктовый магазин. Тщательно осмотрев все витрины, он спросил молоденькую продавщицу:
— Скажите, а какая колбаса дольше всего хранится без холодильника?
Девчонка удивлённо посмотрела на пожилого, с её точки зрения, человека, не знающего подобной ерунды, и чуточку свысока ответила:
— Конечно, копчёная. Вам в дорогу?
— Да, дня на три.
— Возьмите вот эту, — показала продавщица на один из многочисленных ценников. — Сырокопчёную.
— Дорогая, — качнул головой Силин.
— Зато гарантия, что не отравитесь.
Этот довод сломил въевшееся в кровь Нумизмата скупердяйство.
«Да, понос в моем деле равен самоубийству», — подумал он и купил две палки твёрдой, как железо, колбасы. К концу экскурсии по магазину Силин обогатился ещё большим батоном хлеба в полиэтиленовой плёнке и пластиковой двухлитровой бутылкой минеральной воды. Как-то неожиданно для себя он приобрёл ещё и шоколадку, для Нади.
Выйдя из магазина, Силин вспомнил, что забыл купить ещё одну нужную вещь. В сердцах сплюнув, он не стал возвращаться назад, а подойдя к первому попавшемуся на глаза киоску приобрёл литровую банку компота. Содержимое ему было не нужно, и мягкие, приторные персики Нумизмат сжевал на ходу, вполне удовлетворившись самой банкой, а главное — железной крышкой.
Оставалось последнее дело, самое неприятное и грязное. Не доходя до дома своей хозяйки, Силин свернул к ряду знакомых мусорных баков. Подобрав длинную палку, Михаил начал сосредоточенно ковыряться в чреве помойки. Среди редких прохожих эта картина не вызвала большого удивления. «Двуногие крысы» составляли сильную конкуренцию своим серым братьям. Зато самого Нумизмата едва не вывернуло от отвратительного запаха, но он упрямо продолжал поиски. В конце концов местное «поле чудес» обогатило его железным ведром без дужки и обрывком бельевой верёвки метров пяти длиной. Полбатона найденного хлеба Михаил держал в руках двумя пальцами и, кажется, не собирался этот дар богов есть.
Со столь ценными приобретениями Силин спустился в подвал ближайшего дома. Вышел оттуда он примерно через полчаса, долго отряхивал с одежды паутину и при свете фонаря с озабоченным видом осмотрел кисть левой руки.
Шёл уже двенадцатый час ночи, но Надя его ждала, сразу открыла дверь, а получив в подарок шоколадку, вспыхнула от радости как школьница. Она уже отвыкла от подобных знаков внимания.
— Спасибо! Пойдёмте на кухню, я ещё не ужинала, вас ждала.
— Хорошо, я только разденусь да руки вымою.
Уже из ванной Силин крикнул хозяйке:
— Надя, у вас зелёнка или йод есть?
— В верхнем ящичке, над ванной.
Ужин оказался выше всяких похвал. Кроме любимого Силиным борща, Надя подала ещё и вермишель с домашними котлетами, большими, сочными. Нумизмат, не привыкший к подобным разносолам, как-то оттаял душой, от него теперь веяло добродушием.
— Ну, Надя, вам надо устраиваться поваром в ресторан, «Пекин» или «Арагви». В жизни ничего не ел более вкусного.
— Скажете тоже. Просто вы старый холостяк, вот для вас это и удивительно.
— А что, это так заметно? — удивился Михаил.
— Ну а как же! Женская рука, она всегда чувствуется. Вон и пуговицы пришиты крестиком и разными нитками, да и вообще… Заметно. Никогда и не были женаты?
— Был, почему. Два года.
— И что?
— Мне хватило, — понемногу раздражаясь, прервал доверительный тон Силин.
— Ну извините, я не хотела.
Они чуть помолчали, потом Силин спросил:
— Дети спят?
— Да, пришли со своей тренировки, поели и пластом. Вы надолго в этот раз в Москву?
— Нет, на ночь. — Затем он неожиданно признался: — Наверное, в последний раз видимся.
— Что, уезжаете?
— Не знаю, как получится.
Надя покачала головой.
— Странный вы человек, загадочный. Я так и не поняла, кто вы, чем занимаетесь.
Силин горько усмехнулся:
— Наверное, это к лучшему. Я и сам не знаю, кто я теперь. Раньше знал, теперь нет.
Надя вздохнула, поднялась со стула, плотнее укуталась в белую паутинку шали — на кухне было довольно свежо, обронила фразу безнадёжно затухающим голосом:
— Ладно, давайте спать. Когда вас завтра разбудить?
— Как всегда, в семь.
Уже раздевшись, Силин вспомнил про ещё одно маленькое дельце. Вытащив из-под кровати сумку, он достал из неё стеклянную банку, поглядел в глаза небольшой оскалившейся серой крысе, усмехнулся и спросил её:
— Ну что, Фрося, попалась на дармовщину? Так вот всегда бывает. Бесплатного у нас в стране сейчас ничего уже нет, запомни. А кусаться не надо, ещё заразу какую занесёшь.
Потом Нумизмат перочинным ножом проделал три небольших дырки для доступа воздуха, налил через них немного воды, отрезал от колбаски хвостик и пропихнул его серой пленнице. Забавно держа пищу передними лапами, та шустро слопала угощение и уставилась на хозяина бусинками чёрных глаз, словно требуя продолжения банкета.
— Нет, милая, хватит. Поужинала и на боковую. Бай-бай.
С этими словами он засунул банку обратно в сумку и выключил настольную лампу.
9. ЖЕЛЕЗНОГОРСКИЕ СТРАДАНИЯ.
Мутная волна страха и волнения, так безжалостно поднятая Силиным на родине, давно уже сошла на нет. Убедившись, что «свечинский маньяк» покинул область, местное начальство расформировало созданную для его поимки бригаду. Никого не наказали, никого не отметили благодарностью. Пострадал лишь один
человек — следователь Филиппов. Произошло это на третий день после бегства Нумизмата в Москву и при глупейших обстоятельствах. Уже было известно, что Силин скрылся от дорожной милиции, и в городском УВД опасались, что он снова может появиться в Железногорске. На всякий случай собрали группу, которая коротала время в отведённой для неё комнате в унылом ожидании очередного разноса. Кроме Филиппова, присутствовали два эксперта, вдумчиво игравшие в карманные шахматы, кинолог с овчаркой и невысокий мужчина с фигурой юноши, полуседой головой и лукавыми глазами природного актёра и хитреца — лучший в Железногорске оперативник, майор уголовного розыска Федор Макеев.
Никто из этих людей не верил, что Нумизмат может вернуться на родину, но начальство думало по-иному, и они торчали на работе в выходной день.
— Бедная Пальма, — вздохнул кинолог. — Ты-то за что мучаешься вместе с нами?
— Собаку ему жалко, — ухмыльнулся один из экспертов, особым складом своей профессии приученный к более циничному взгляду на жизнь и смерть человеческую. — Мы вон хуже собак. Тем хоть тряпку дают понюхать, а потом говорят: «фас». А мы тут сидим как дураки, Силин давно, поди, в столице всех крошит направо и налево…
Досужие рассуждения прервало появление ещё одного члена злополучной группы. Николая Ефимова, следователя порокуратуры, коллеги за глаза звали «Бычок». Было в облике этого тридцатилетнего парня что-то сближающее его с представителем крупного рогатого скота: крупная, шишкастая голова, крепко сидящая на короткой шее, а ещё врождённое упрямство, заставляющее кидаться на каждое новое дело, как на красную тряпку тореадора. Вот и сейчас Николай ещё не сказал ни слова, но аморфное состояние бригады было нарушено. По довольному лицу следователя все поняли, что очередной вызов к начальству «на ковёр» закончился не только традиционной головомойкой.
— Живём, мужики! — провозгласил Ефимов, усаживаясь за письменный стол.
— Начальство дало «добро» на контакты с братвой. Должны же мы узнать, куда делась эта чёртова коллекция! Там, где она, должен объявиться и Силин. Федь, кто у нас сейчас остался за Чалого?
Седовласый оперативник с глазами хулигана усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А ты будто не знаешь? Тягун у них теперь масть держит.
— Ну вот, значит, надо встретиться с Тягуном, все объяснить ему и выяснить, куда они отправили коллекцию.
Макеев откровенно расхохотался. Вся группа с некоторым недоумением смотрела на развеселившегося оперативника. Тот же, отсмеявшись, спросил:
— Кто ж это такой умный из начальства, поди, новый прокурор? Из него идеи фонтаном хлещут, заткнуть некому. Ты когда-нибудь с куском железа разговаривал? Нет? Вот это будет примерно то же самое. Проще поговорить с этой деревяшкой, больше проку и безопаснее, — И Федор постучал согнутым пальцем по дверце обшарпанного платяного шкафа.
— А ты что, хорошо его знаешь? — спросил несколько озадаченный Ефимов.
— Я его в восемьдесят шестом брал вместе с покойным Медуном. У Тягуна тогда уже при себе две пушки были, выстрелить только не успел, Валя его завалил, как медведь овцу, тот только лежал и матерился. — Федор тяжело вздохнул. — Да, такой напарник был.
Филиппов слыхал историю гибели Медунова. Капитан, человек недюжинного здоровья и силы, во время ледохода спас двух тонущих пацанов, но сам выплыть не сумел.
— Но попробовать-то надо! — возмутился Ефимов. — Объясним ему что почём, неужели он за своего корешка отплатить не захочет?
— Коль, ты пойми, Тягун — вор ещё старой закваски. Кто хоть словом с ментами перекинется, считаются ссученными. А мы тут сами к нему подвалим: «Не желаете ли, гражданин Тягин, поработать немного стукачом?»
Теперь уже вспыхнул Ефимов:
— Ну так что нам теперь, сидеть на заднице и ждать, когда маньяк ещё кого-нибудь замочит? Дело-то важное, Силин в Москву уехал, начальство опасается, что завалит он там какую-нибудь крупную шишку, и их вздрючат по первое число.
— Черт с тобой! — оперативник даже сплюнул с досады. — Встречу тебе с ним я организую, но только уговаривать его будешь сам.
— Ну и ладушки! — обрадовался Бычок, вскакивая с места с лёгкостью выпущенного из рук воздушного шарика. — Сегодня сможем все это провернуть?
— Попробуем. Пойдём втроём, так надёжней. Пистолет не забудь!
Последние слова прозвучали с явной издёвкой. Ефимов никогда не расставался с нагрудной кобурой. Летом, жутко потея в «сбруе», он прикрывал её сверху джинсовой курткой.
— Ну что ж, раз втроём, то пойдём ты, я и тёзка, — Ефимов ткнул пальцем в сторону Филиппова. Тому не очень хотелось ввязываться в эту авантюру, но делать было нечего. — Все остальные по домам.
— Слава Богу! — дружно выдохнули в три глотки оставшиеся члены группы. Даже собака, почувствовав настроение хозяина, завиляла хвостом.
В машине Ефимов спросил своего более опытного товарища:
— Ну, и куда мы едем?
— По городу сейчас мотанемся. Надо искать чёрный джип «чероки», три шестёрки.
— Точно такой же, как у Чалого?
— Да, они их на пару брали. Только у того номер был 555.
— Слушай, а они вообще в каких отношениях были? — поинтересовался Ефимов.
— Чалый и Тягун?
— Ну да.
— Братаны. Так они себя величали. Тягун на десять лет старше, но Чалый был поумнее. Однокорытники, в тюрьме в одной камере сидели, там и сдружились. Как Чалого убили, Тягун сразу грузин громить начал. Сам Важа на дно лечь успел, но пара его носастых друзей отправилась к праотцам.
Машину Тягуна они заметили около ресторана «Милан», самого популярного заведения подобного рода в городе. Держал его настоящий итальянец, Марио Пертини. Пронырливый сицилиец сумел в уральской глуши добиться того, что не получилось у него на родине: завести своё дело и даже несколько преуспеть в нем. Успех «Милана» был не случаен. Марио сумел понять, что русского человека не переделать даже с помощью самых искусных поваров, и кроме традиционной лазаньи и пиццы, в «Милане»подавали ещё и пельмени с шашлыком.
Рядом с машиной Тягуна стояли две иномарки: «вольво» и «фольксваген». Обе они были под завязку набиты крепкими коротко стрижеными братками. Ещё двое замерли рядом с джипом, неторопливо покуривая и равнодушно посматривая по сторонам.
— Проедь чуть дальше, — попросил Макеев шофёра, — я схожу посмотрю, что там.
— А по-другому нельзя? — удивился Филиппов. — Зайдём в ресторан, найдём этого громилу.
— В зале он теперь больше не сидит, только в номерах, — оборвал его оперативник. — У двери наверняка охрана, как увидят, что мы прёмся втроём по коридору с такими рожами, сразу перестреляют. Ты не забывай, что они сейчас на военном положении.
Милицейский «жигуленок» проехал ещё метров сто и встал на обочине дороги. Макеев выпрыгнул из машины и лёгкой походкой человека, не обременённого грузом повседневных житейских забот, поспешил к стоянке перед рестораном. Щуплая фигурка оперативника быстро растворилась в вечернем мраке, и сразу тревога холодком ворохнулась в груди Филиппова. Похоже, те же самые чувства испытывал и Ефимов.
— Может, зря мы его одного отпустили? — спросил он скорее не Филиппова, а самого себя. Долго раздумывать Бычок не умел, слова опера он уже забыл. — Ну-ка, Серёга, давай по-быстрому сделаем круг, сверни в этот переулок, а там выедем снова к «Милану».
Шофёр пожал плечами, но в точности исполнил все, что ему приказали.
Диспозиция перед рестораном почти не изменилась, добавились только ещё две иномарки — «опель» и тяжеловесный «СААБ». Макеев недалеко от входа мирно беседовал с каким-то худощавым парнем. Со стороны казалось, что два закоренелых алкаша терпеливо дожидаются третьего компаньона. Братки около джипа не обращали на них никакого внимания.
Когда Макеев вернулся обратно, он начал с выговора.
— Какого хрена вы здесь разъездились? — прошипел оперативник, устраиваясь на заднем сиденье. — Эти «быки» вас сразу засекли.
— Как лучше хотели, — попробовал оправдаться Ефимов. — Подстраховать тебя. Ну что, выяснил?
— Полный облом. Неудачно мы сюда сегодня подкатили. Похоже, у них тут какой-то сходняк наметился. Видели эти две тачки?
— Ну?
— Я подхожу, и эти две лайбы подваливают, из них носастые лезут как тараканы, а мордовороты Тягуна даже ухом не ведут.
— Может, у них с Важей замирение?
— Это не Важа, кто-то другой. Но тоже из тех же краёв, по рожам видно, что только что с гор слезли. Да и номера не здешние. Я их срисовал на всякий случай.
— И что нам теперь делать? — спросил молчавший до сих пор Филиппов. Он хоть и служил в органах не меньше своих коллег, но подобные дела для него были в новинку.
— Все-таки я хочу поговорить с Тягуном, именно сейчас.
— Зачем? — удивился Филиппов. — Ты же сам говорил, что эта затея — чистая пустышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47