— Полностью согласен, товарищ генерал! А если иметь одновременно танки и с 76-мм пушками, и с 45-мм? — Уже выдвигают предложение ставить спаренное орудие и 76, и 45 вместе. По укреплениям и пехоте — фугасным или шрапнельным из 76-мм, а по танкам — бронебойным из 45. Но я все же считаю, что нужно одно длинноствольное орудие приличного калибра. Тем более что броня танков будет увеличиваться, и 45 мм может не хватить для ее пробития. Кстати, и на этом танке броню стоит увеличить. На старых танках броню вблизи и бронебойные пули пробивали, а Т-28, конечно, пули держит нормально. Но бьется любой пушкой. Сделать бы танк, который хотя бы 37-мм пушка не брала, да обычная полковая трехдюймовка!
— Т-28 новый танк. А на чем вы раньше служили, товарищ капитан?
— На Т-26, товарищ генерал!
— И что вы о нем думаете?
— Если честно, то это не танк, а жестяная коробка! Броня совсем тонкая. Если на танке ставят радиостанцию, то за счет уменьшения боезапаса. Но машинка в целом надежная. Двигатель, правда, слабый. Танк из-за этого тихоходный и плохо преодолевает препятствия. В сочетании со слабой броней с таким двигателем далеко не уедешь.
— Что верно, то верно! Боюсь, что Т-26 надо снимать с вооружения, а ведь это пока наш основной танк, — задумчиво сказал генерал. — А этот дурик Тухачевский, который, видите ли, был страшно передовым сторонником моторизации, настаивал на том, что нам необходимо аж сто тысяч даже более плохих танков! И это еще в то время, когда у нас и заводы были не построены, и танки были лишь МС да Т-18!
— Так MC и Т-18 это не танки, а вообще — металлолом! Если бы их строили, то только силы да металл впустую тратили. Т-26 еще хоть на что-то сгодиться может...
— Вот и я о том же. Да и Т-26 только на безрыбье можно танком считать. Но вы правы, товарищ капитан, он действительно может сгодиться. Например, их можно переделать в самоходные пушки для поддержки танков и пехоты.
— А ведь, действительно, если башни снять и вместо них сделать рубку с полковой трехдюймовкой. Она же сможет идти вслед за войсками, а расчет не будет бояться пуль и шрапнели!
— Правильно мыслите, капитан! — улыбнулся генерал. — Все офицеры в войсках говорят одно и то же, а эти придурки в Москве только о парадах и рекордах думают. Самоходки ведь с виду неуклюжи, для парадов и показухи не годятся, но зато как они нужны пехоте на поле боя... Ведь сколько солдатских жизней они могут сберечь! Ладно, спасибо вам, капитан, за беседу. То, что вы мне сейчас рассказали, действительно важно. И для меня, и для всей армии. Мне пора ехать. Чего-то все нет вашего тягача. Давайте свяжемся по радио с вашим командованием.
— Радиостанция не работает, товарищ генерал!
— Как не работает?!
— Да, танк таким в бригаду и поступил. Это и в акте приемки записано.
— То есть на вооружение бригады приняли танк с неработающей радиосвязью и не пытаются это исправить?!
— Считается, что из-за такой мелочи не стоит машину на завод отправлять. И с более серьезными поломками машины стоят, ждут очереди на ремонт. А без радиостанции танк вроде даже боеспособным считается...
— Запомните, капитан! Боевая единица, будь то танк либо воинская часть, считаются потерянными, если с ней отсутствует связь! Вот будь сейчас война, как командир бригады смог бы отдать вам приказ?! А никак! Вы сами по себе! В составе бригады без радиосвязи танк действовать не способен! Без радиосвязи можно только на парадах публику тешить либо командование на маневрах, которые по своей сути те же парады! И каждый в армии должен запомнить — без надежной связи, без разведки воевать нельзя!
— Так точно, товарищ генерал!
— Я гляжу, вы, капитан, совсем замерзли, — покачал головой генерал. — Да, в шинели на морозе много не навоюешь. Овчинных полушубков, конечно, на всех не хватит. Но все равно теплым и удобным обмундированием мы обеспечим каждого солдата уже к следующей зиме. А офицеров со временем и овчинными полушубками. Да и в танках неплохо какие-то печки поставить, чтобы экипажи не мерзли.
— Еще было бы неплохо печку, чтобы двигатель подогревать. А то на морозе его заводить очень тяжело. А чтобы машина была готова к бою, его приходится постоянно заводить, чтобы он теплым был. А это горючку жечь да моторесурс вырабатывать...
— А вот это, спасибо, что сказали. — Генерал достал блокнот, который уже успел убрать в карман. — Вернусь в Москву, скажу конструкторам, чтобы подумали о пуске двигателя в зимних условиях и об обогреве танков. Ведь обогрев экипажа — это важно. Иначе придется жечь костры на позициях, а это демаскирует.
Генерал попрощался, сел в машину и уехал. Вскоре из леса появились танкисты с охапками хвороста. Разожгли костер, и экипаж начал отогреваться. К полуночи вдали послышался рокот моторов, и вскоре к стоящему на обочине танку подкатили легковой ГАЗ-М1 командира бригады, грузовик ГАЗ-MM с солдатами, а где-то позади ревел мотором несколько отставший трактор.
— Ну что тут у вас случилось?! — засуетился комбриг. — А то сейчас к нам по поводу вашего танка товарищ Васильев, сам заместитель наркома обороны приезжал. Вам, кстати, объявлена благодарность. Официальное представление придет из Москвы, товарищ... генерал уже отдал распоряжение.
— Служу Советскому Союзу! — хором ответил весь экипаж.
— Эй, что вы там копаетесь! — закричал комбриг на выпрыгивающих из грузовика солдат с ломами и лопатами. — Понимаю, поздно, ночь! Мне тоже спать хочется! Чем быстрее вы откопаете танк, тем быстрее вернетесь в казарму! Кстати, капитан, познакомьтесь, лейтенант Терехов. Прибыл сегодня из училища. Будете его наставником как лучший офицер бригады.
— Здравия желаю, товарищ капитан! — бодро произнес, прикладывая руку к буденовке, молоденький паренек в новенькой шинельке с одним кубиком в черной танкистской петлице. — Курсант... извините, лейтенант Терехов для прохождения стажировки прибыл!
— Давайте, лейтенант, командуйте своими орлами! Не стойте, как красна девица на параде! — прикрикнул на него комбриг.
— Есть, командовать орлами, товарищ командир! — бодро ответил лейтенант и, повернувшись к солдатам, прокричал: — Отделение! Слушай боевой приказ! К откапыванию засевшего танка... Приступить!
Уставшие и сонные солдаты нехотя поплелись к засыпанному снегом танку.
— Благодарю за службу, товарищ капитан! — пожал на прощание Васильеву руку командир бригады. — Товарищ генерал сказал, что мы должны проявлять внимание к личному составу. Если будут вопросы, проблемы, товарищ капитан, сразу заходите, я всегда буду рад вам помочь!
Судя по всему, генерал хорошо пропесочил командира бригады. Раньше подполковник не был таким ласковым с подчиненными. А сонные и усталые солдатики тем временем принялись раскидывать снег и долбить ломами мерзлую землю. Они явно успели набегаться и наработаться за день, но до этого комбригу дела не было.
25 июня 1941 года. Ставка фюрера под Растенбургом в Восточной Пруссии.
Склонившись над картой.
Фюрер мрачно стоял, упершись руками в массивный дубовый стол, на котором была расстелена карта Восточного фронта. Эти придурки-генералы его обманули. Среди них наверняка есть заговорщики. А ведь как потешались, когда в 1930-е Сталин ставил к стенке своих красных маршалов и командармов. Все в один голос утверждали, что чистки ослабили русскую армию и теперь она небоеспособна. Думкопфен! Шайсканакке!
Потому он и решился напасть, так как его убедили, что все лучшие командные кадры расстреляны, а народ ненавидит Сталина и ждет, когда его освободят от большевистского ига. А что происходит? Русские сражаются насмерть и героически гибнут с криком «За Родину! За Сталина!» А ведь это уже не пропаганда, не демонстративная лояльность. Тот, кто идет на смерть, не нуждается в наградах и не боится наказания. Только теперь, с началом войны стало ясно, что советская власть твердо стоит на ногах, а русский народ верит в Сталина.
А что обещали перед войной генералы?! Что русские войска будут окружены и разгромлены у границы. Но выяснилось, что войск у границы почти нет. Танковые и моторизованные дивизии Вермахта и СС на полной скорости вырвались вперед, оставив позади пехотные части и тыловые подразделения, тем самым оголив фланги. А в окружение около границы попали только несколько русских стрелковых дивизий. Основная масса русских войск по-прежнему находилась позади «Линии Сталина». Вариантов было два. Или продолжить наступление, прорвав силами танковых групп «Линию Сталина», и попытаться осуществить окружение основных русских группировок. Или замедлить темп наступления, а то и вообще на некоторое время его остановить, подтянуть пехоту, артиллерию и тылы, укрепить фланги, привести в порядок технику.
В случае дальнейшего наступления, имея незащищенные фланги, немецкие передовые группировки оказываются сами под угрозой фланговых ударов и окружения. А если остановиться и подождать два-три дня, пока подтянется пехота, то русские успеют перегруппироваться. Хотя, двух-трех дней не хватит. Автомашин не хватает, и значительная часть немецкой пехоты идет пешком. Значит, речь идет не менее чем о недельной передышке. За неделю русские возведут в промежутках между укрепрайонами «Линии Сталина» полосы укреплений полевого типа. Сейчас основные русские силы сконцентрированы позади укрепрайонов в виде достаточно компактных группировок и просто напрашиваются на то, чтобы оказаться в окружении. Пока русское командование как будто находилось в ступоре от неожиданности, не предпринимая никаких разумных действий. А как только оно очнется, то наверняка русские войска рассредоточатся и займут оборону. Кроме того, русские успеют перебросить войска из тыловых округов и подтянуть разворачиваемые по мобилизации части. Разгромить Россию необходимо до окончания мобилизации. Если они успеют ее провести, то могут просто задавить количеством. К счастью для Вермахта, из-за больших расстояний и слаборазвитой транспортной сети мобилизация займет у русских больше месяца. Но и за неделю большевики уже смогут поставить под ружье не одну дивизию.
А тут еще русские нанесли по всему фронту серию контрударов танковыми группировками численностью по два-три корпуса или даже больше. При этом они действуют так же, как и Вермахт, — стремительно и массированно применяя танки, сопровождаемые моторизованной пехотой. Но что это?! Возможно, стремительное продвижение Вермахта полностью сломало все, даже самые пессимистичные планы русских, и теперь, не зная, что делать, они просто мечутся от отчаяния? Или же их действия носят более осмысленный характер и русское командование имеет какие-то второпях разработанные планы, которые начало осуществлять, очнувшись после трех дней бездействия? Тогда что оно задумало? Может быть, это попытка отвлечь немецкие войска и задержать немецкое наступление, чтобы получить время на мобилизацию и создание оборонительных рубежей? Или это действительно «блицкриг» наоборот? Что предпринимать?! Наступать или сделать передышку на несколько дней? Гитлер оперся кулаками о край стола и обвел взглядом собравшихся.
— Ну, что, господа, кто мне объяснит, почему большевики три дня бестолково отбивались, а на четвертый ринулись в атаку? Да еще сразу по всему фронту?
— Мой фюрер! Мы и сами не понимаем, что намерены предпринять русские! — бубнил фон Браухитч. — Большевики начали наступление хоть и совершенно неожиданно, но не по всему фронту. Они атаковали только на отдельных направлениях. Зато сконцентрировали там мощные танковые группировки, которыми и нанесли удар. Кроме того, они массированно применили танки новой конструкции. Разведка нам ничего не докладывала о наличии у противника новых танков.
— Мы вам докладывали о новых русских танках еще во время финской войны! — возразил Канарис. — Мы даже достали вам образец брони одного из этих танков.
— Адмирал, то, что ваши шпионы притащили, было обычным канализационным люком с кое-как приваренными петлями! — возмутился Шпеер. — И это вы пытались выдавать за люк русского секретного танка, который якобы захватили финны. А когда вас спросили про сам танк, то выяснилось, что ничего нет, кроме этой унитазной крышки, примитивнейшей оптики да обычного танкового пулемета ДТ. Такого же, замечу, как и те, что стояли на старых русских танках. Этот секретный танк даже не сфотографировали, так как якобы было темно, а утром русские его отбили и утащили в тыл. Только какие-то карандашные наброски финского художника-самоучки вместо фотографий и чертежей. Да и на этих картинках танк изображен лишь в качестве фона, на котором красуются сами финские парни. Так почему финны не могли его утащить двумя своими танками?! Тремя танками?! Тракторами?!
— Господа, давайте не будем спорить, сейчас не до выяснения личных отношений между OKW и Абвером! Тремя финскими танками? Ха! А вы уверены, что в финской армии наберется такое количество танков? Они, скорее всего, если и пытались бы вытаскивать русский танк, так не танками или тракторами, а лосями или оленями... — заявил Геринг, командующий Люфтваффе и по совместительству премьер-министр Пруссии, главный имперский лесничий и президент концерна «Герман Геринг Верке».
Вначале его даже немного порадовало то, что иваны своей неожиданной выходкой несколько поставили на место генералов Вермахта. Когда-то Геринг даже бывал в России — в секретной авиашколе под Липецком, где, несмотря на версальские запреты, обучались будущие летчики Люфтваффе. «Толстый Герман» в то время был еще подтянутым красавцем офицером, летчиком-асом. С русскими летчиками и техниками у немцев в то время были очень хорошие отношения, и Геринг понимал, что русские вовсе не такие тупые унтерменши, как считают многие в руководстве Рейха.
Но с фронта утром пришли тревожные новости и по его части — русские бомбардировщики еще на рассвете нанесли удар по ближайшим к районам контрударов аэродромам. Потери самолетов были незначительными, но взлетно-посадочные полосы были выведены из строя на время от нескольких часов до суток. Это серьезно ограничило возможности использования авиации, и Люфтваффе полностью утратило господство в воздухе. Русским удалось временно добиться полного превосходства в воздухе на всех основных направлениях, где они начали наступление. На те немецкие эскадрильи, которым все же удавалось взлететь, тут же набрасывались русские истребители, постоянно барражировавшие над наступающими русскими танковыми дивизиями. Даже с ведением воздушной разведки было сложно. И хотя немецкие асы уже записали за день на свой счет не менее полутора сотен побед, но высланные против русских пикировщики понесли очень большие потери. А главное — так и не смогли толком нанести удар по русским колоннам. Бомбардировочная и штурмовая авиация противника при этом наносила удары и расчищала путь танковым колоннам, не встречая особого сопротивления, если не считать огня зенитной артиллерии.
Фюрер вновь поднял свой тяжелый взгляд от карты и глазами хищника оглядел присутствовавших. Многие генералы, происходившие родом из аристократических прусских семей, представители которых из поколения в поколение носили офицерскую, а то и генеральскую форму, недолюбливали этого безродного австрийского ефрейтора. Они тайно обсуждали планы заговоров, критиковали его авантюризм в личных дневниках и приватных беседах. Но дальше тайной критики никто не смел даже и думать. Они боялись и беспрекословно выполняли приказы, в том числе и те, которые считали абсолютно нелепыми, не смея вслух выразить свое мнение. Под тяжелым взглядом фюрера генералы съежились. Для них было бы не так страшно с саблей броситься на русский танк, чем выдерживать этот свинцовый взгляд серых глаз.
— Ну! Я вас слушаю... — процедил Гитлер. — Я вас очень внимательно слушаю...
— Мой фюрер, я думаю, что нам следует остановить передовые танковые группы, пока они еще не оказались в окружении. Частью танковых дивизий следует нанести контрудары по русским войскам в местах прорывов, — робко сказал начальник генерального штаба Франц Гальдер.
Ему изначально не нравился авантюризм Гитлера. Да, план «Барбаросса», в разработке которого он принял активное участие, был изящен и по-своему гениален. Проблема была лишь в том, что план не имел «запаса прочности». Да и завершающая фаза какая-то невнятная. Ачто будет, если после захвата Москвы и выхода на линию Астрахань—Архангельск русские все же не сдадутся? Конечно, легко написать на бумаге: «промышленные центры Урала и Сибири подавить авиацией», но в реальности тяжелых бомбардировщиков у Люфтваффе очень мало, предпочтение было отдано постройке пикировщиков для непосредственной поддержки войск. В случае невыполнения плана в срок, то есть разгрома русской армии на границе и быстрого взятия Москвы и Ленинграда, маячила зловещая перспектива затяжной войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30