Наоборот. Она многим помогает, но только анонимно. Она не трубит о благих делах, как здесь принято. Поэтому среди наиболее темной части населения ходят слухи, что она унаследовала от Стивена талант колдуньи.
— Невероятно, — пробормотал Питер.
— Вам виднее. Вы ведь собиратель фольклора. Скольких колдуний вы отыскали в Старом Свете?
— Нескольких. Но это было в глуши, в горах Шотландии... А здесь совсем другая жизнь, современный город...
— Цивилизация не избавляет нас от суеверий, — мрачно изрек Мартин. — Посмотрите, что пишут в газетах, — астрология, гадания, гороскопы, спиритизм. Вы знакомы с миссис Адамс, хозяйкой гостиницы? Она отлично ведет дела и неплохо ездит верхом, что не мешает ей состоять в членах некоего культа под названием Магна Матер. Вот вам и цивилизация. Не подумайте, что я обвиняю в чем-то миссис Адамс. Мне сдается, это придумал суеверный человек из простых, у которого неладно со здоровьем или деньгами. Он решил, что Кэтрин его сглазила.
— Но послушайте! Если какой-то сумасшедший так думает, то он попытается убить ее. Только убив ведьму, можно снять сглаз!
— Как раз этого я и опасаюсь. — Мартин выбил потухшую трубку. — Вначале были просто глупые выходки, но вчера он бросил нож, который едва не задел Тифани.
На этот раз удивление Питера было неподдельным. Если только Тифани не бросилась к Кэтрин в последний момент, нож никак не мог пролететь вблизи от нее. Что означают слова Мартина? Что он пытается доказать? Или выкладывает ему версию, которую услышал от двух перепуганных женщин?
— Вы логично рассуждаете, доктор, — кивнул Питер, — но не приходило ли вам в голову, что Кэтрин сама могла такое подстроить?
Он думал, что Мартин возмутится, но тот лишь устало опустил плечи.
— Не знаю, зачем я обсуждаю это с вами.
— Потому что вы встревожены и вам не с кем поделиться. Послушайте, Мартин, я тоже имею право на беспокойство. Я люблю Тифани. Я, конечно, не собираюсь тащить Кэтрин в суд, я ничего не знаю, кроме того, что Тифани угрожает опасность. Со стороны ее родственницы или кого-то еще. И я не меньше вашего хочу докопаться до правды.
— Успокойтесь, Питер, я с вами полностью согласен. — Мартин кисло улыбнулся. — Очень рад, что нашелся человек, которому я могу доверять. Для меня это большое облегчение.
— Мартин, послушайте...
— Что? — с надеждой встрепенулся доктор.
— Я еще не все продумал, но, возможно, мне вскоре понадобится ваша помощь.
— Конечно, конечно, я целиком к вашим услугам.
— У меня есть хороший план, — заверил Питер на прощание.
Он вышел, довольный тем, что хоть раз сказал правду. Только было еще неизвестно, кому этот план окажется на руку.
Трудно обвинить новичка в том, что он заблудился на охоте в таком густом лесу среди бурелома. Котелок Питер выбросил в ближайшем кусте орешника. Там он остановился, ослабил галстук и слегка поцарапал лицо веткой — для большей убедительности. Затем не спеша поехал в сторону усадьбы Кэтрин.
Лес кончался в ста ярдах от каменной стены. Здесь стена была ниже, и Султан мог без труда ее перемахнуть. Остановившись на опушке, Питер прислушался. Из-за стены доносились монотонные тупые звуки, будто выбивали ковер. Питер догадался, что это. Во время предыдущих визитов он видел, что вблизи стены, на безопасном расстоянии от дома, установлена мишень для стрельбы из лука. Ему повезло. Теперь не придется разыгрывать драму под окнами кухни.
Он стегнул Султана, и тот галопом поскакал к стене. Вскоре ему раскрылась еще одна причина Султановой дороговизны: конь прыгал легко и красиво, как Пегас. Как ни жаль было портить такой полет, он должен был прервать его, что и сделал, намеренно плюхнувшись на спину Султану, когда тот был еще в воздухе. После этого притворяться уже не требовалось. Одна нога сама выскочила из стремени, седло сбилось, и Питер повис на боку у коня, как Том Минкс, спасающийся от индейских стрел. Выпрямившись, молодой человек увидел перед собой пару стальных глаз и стальной наконечник стрелы. Сходство было полным.
Кэтрин сменила рубашку на свитер и надела рваные брюки. Рукава свитера были закатаны по локоть, и на предплечьях помещались кожаные щитки. Она стояла — стройная, спокойная, прямая как стрела, которой целила прямо в грудь пришельцу. Питер сидел тише воды, ниже травы.
— Вон отсюда. Прыгайте обратно.
— Через стену? — возмутился Питер. — Да я едва не упал!
— Не надо было пытаться.
— Но я не нарочно! Что я мог поделать?!
Она усмехнулась, видя царапины на его лице и растрепанные волосы.
— Боюсь, Тифани слишком впечатлительна. Она расхваливала вас как искусного наездника.
— Султан сегодня не в духе, — оправдывался Питер. Он поднял руку, чтобы пригладить волосы, и Султан затанцевал.
— Да. Вам не повезло. Убирайтесь.
— Но послушайте!
— Убирайтесь, вам говорят!
Питер хотел поспорить, но закрыл рот и пожал плечами. У него не было уверенности, что Кэт не застрелит его. Молодой человек развернул Султана. Они с Султаном знали, что им не хватит места для хорошего разбега, но Султан был уже так разобижен, что ни о чем не думал. Оттолкнувшись, он перелетел через стену, скребя по камню копытами. В этот момент Питер выпустил поводья, вытащил ноги из стремян и как мешок вывалился из седла.
Приземлившись в кустарник с другой стороны с таким треском и грохотом, на какой очень рассчитывал, он лежал неподвижно и одним глазом поглядывал на стену. Когда сверху появилось испуганное лицо Кэтрин, обманщик закрыл глаз. Он слышал, как она спускается и подходит. Лежа па спине с подвернутой ногой, Питер чувствовал, как прохладная рука ощупывает его лоб, где уже успела вскочить большая шишка, откидывает волосы... Заслышав тяжелый вздох, он приготовился слабо застонать в ответ на ее женские причитания.
— Черт побери! — сказала Кэтрин. — Этот идиот едва не расшибся насмерть.
Спустя час Питер лежал в кровати. Голова раскалывалась от боли, но сознание того, что второй пункт плана выполнен, облегчало его страдания. Мартин, который пробыл совсем недолго, посмотрел на него с укоризной. Но это был взгляд полный облегчения, хоть и сопровождался замечанием о возможном сотрясении мозга. Он говорил, что бедный Питер живет в гостинице, где, конечно, хорошее обслуживание, но для больных не вполне подходящее...
— А почему бы не отправить его в больницу? — перебила Кэт.
Питер взглянул на нее сквозь ресницы. Она стояла рядом, нетерпеливо барабаня пальцами по спинке кровати. Рот крепко сжат, глаза сузились от гнева, который не остудил даже диагноз, произнесенный врачом.
— Больница переполнена, Кэт, вы же знаете. Кроме того, его нельзя сейчас перевозить. Если вам понадобится помощь, я пришлю сиделку...
— Из переполненной больницы? Нет уж, Мартин, спасибо. Я не выброшу его вот так на улицу, разумеется, но хотелось бы напомнить, что это мой дом, а не ваш!
И она вылетела из комнаты, грохнув дверью. Питер улыбнулся Мартину, а тот в ответ подмигнул ему и кивнул в сторону Тифани, стоявшей у двери.
— Ничего, Питер. Полежите, и все пройдет. Тифани за вами присмотрит.
Когда врач ушел, девушка села к нему на кровать и взяла его руку обеими руками. Она была очень красива. У него кружилась голова, но не от слабости, а оттого, что он видел ее лицо и чудесные рыже-золотые волосы.
— Что случилось, Питер? Не забывай, я видела, как ты ездишь верхом. Что ты сделал с Султаном?
— Я? Сделал с Султаном?
— Не валяй дурака. — Она рассердилась, ее щеки вспыхнули гневным румянцем. — Весь город только и говорит о том, что у нас завелись привидения. Пол знает. Ты беседовал с ним, не так ли?
— Да, но...
— И ты решил сюда вломиться, чтобы спасти нас. — Ее голубые глаза сверкали. — Вот еще герой! Рыцарь без страха и упрека. Чего тебе от нас надо? Зачем ты приехал? Все было так хорошо, пока ты не явился!
Питер, который тщетно пытался перебить ее, решился на крайний шаг. Он схватил ее сжатые кулачки и притянул к себе с такой силой, что заныли даже раны, о которых он не подозревал. Впрочем, Питеру сейчас было не до них. Тифани ужом извивалась в его объятиях. Потом сопротивление начало слабеть и наконец перешло в содействие. Но стоило ослабить хватку — и она выскользнула, а Питер остался лежать с открытым ртом и поднятыми руками. Он укоризненно посмотрел на коварную. Ее лицо еще пылало, но уже не от гнева. Не сумев сдержать улыбку, снова присела на краешек кровати.
Питер вдруг ощутил какое-то забытое чувство и в первое мгновение даже не разобрал, что с ним такое, — ему стало стыдно.
— Я хотел все объяснить, — он глушил в себе слабый голос совести, — при помощи пантомимы.
— Очень мило с твоей стороны. Но совершенно излишне. У тебя нет причин для беспокойства.
— Нет, есть. Что с Кэтрин?
Тифани молча и пристально его изучала. От этого взгляда Питер почувствовал себя еще неуютнее, чем от взгляда Мартина, когда впервые зашел к нему в кабинет. Наконец она с протяжным вздохом опустила глаза:
— Это все Марк. Это из-за него.
— Кто такой Марк? — осторожно поинтересовался Питер.
— Ну, это один наш знакомый... ну, ее друг, который... Короче, она его любила, а потом он умер.
— От чего?
— Он поехал на охоту. Один. И как-то так получилось, что курок у него сорвался, ружье выстрелило и убило его.
— Ах вот оно что... И с тех пор она... не может забыть его?
— Да. Хотя прошло уже больше года.
— А ты? Тебе он тоже нравился?
— Нравился ли мне Марк? — Тифани медленно улыбнулась. — «Нравился» — это не про него. Его можно было или ненавидеть, или сходить по нему с ума. Знаешь, ты очень на него похож. Мне, по крайней мере, так казалось, — задумчиво говорила Тифани ("Только не это! " — запаниковал Питер), — пока ты не поцеловал меня.
Тифани встала и подошла к двери. Взявшись за ручку, она оглянулась и тихо произнесла:
— Но я все равно рада, что ты с нами, Питер.
Глава 6
Когда все улеглись, Питер встал с кровати. Дать спектакль в первую же ночь своего прибытия он не решился, дабы не возбуждать подозрений. Сначала требовалось разведать расположение комнат. Целый час он сидел и ждал, пока глаза привыкнут к темноте, так как нервное состояние хозяйки не позволяло воспользоваться свечой или фонариком.
Второй этаж, так же как и первый, был устроен на манер кроличьей норы. Хорошо еще, что жилым было только одно крыло — над салоном, где проходил спиритический сеанс. Спальни располагались по обе стороны коридора. Кэтрин занимала весь дальний конец крыла. Питера поселили возле лестницы, в противоположном конце. Маленькая комната Тифани находилась рядом со спальней Кэтрин. Еще две комнаты для гостей пустовали.
Толстая ковровая дорожка на полу скрадывала звуки его шагов. Дверные петли и ручки были хорошо смазаны и не скрипели. Питер с удовлетворением отметил это, заглянув в пустые комнаты. Его подмывало проверить, заперта ли дверь у Кэтрин, но он не осмелился. Девять шансов из десяти, что она лежит без сна и пялит глаза в темноту. Легкий шорох со стороны двери или окна — и нервная особа поднимет визг на весь дом.
Питер решил войти в гостевую — напротив комнаты Тифани. Закрыв за собой дверь, он будто очутился в желудке у кита. Жалюзи и шторы были опущены, и рисковый малый на ощупь пробирался к окну в кромешной темноте. Он не стал отдергивать шторы, боясь, что загремят карнизные кольца, а проскользнул между ними, поднял жалюзи и повернул шпингалет.
Первый же порыв ветра всколыхнул шторы, и кольца все-таки загремели. Питер торопливо захлопнул окно, хотя шум был слишком слабый, чтобы кто-то услышал. Того, что он успел рассмотреть, было достаточно: карнизы широкие, стены густо заросли плющом и виноградом. При известной сноровке из этой комнаты вполне можно добраться до балкона Кэтрин. На обратном пути ему в голову пришла еще одна идея. Как он и надеялся, его спальня и эта пустовавшая комната имели общую ванную. Дверь закрывалась на щеколду, которую, очевидно, забыли задвинуть... Да, идея неплоха.
Следующий час он посвятил упражнениям со шнурком и канцелярскими кнопками, которыми были заколоты шторы в его комнате. Толстый шнурок от ботинок, разумеется, был слишком заметен. Требовалась какая-нибудь белая или прозрачная нить, невидимая на фоне белой двери. Он решил воспользоваться рыболовной леской. Завтра он купит в городе леску и белые кнопки. А пока прикинул, где лучше их воткнуть, чтобы в дереве не осталось предательских отверстий.
Питер вернулся к себе через ванную и снова вышел в коридор, разыскивать, где обитают слуги, чтобы потом случайно на них не наткнуться.
Громкий, с завыванием, двухголосый храп помог Питеру еще на дальних подступах определить, где спят Шмидты.
В его планы входило осмотреть первый этаж и, конечно, библиотеку. Там он думал найти рабочий стол Кэтрин и покопаться в бумагах. Такие ветци, как банковские счета, например, могут многое рассказать о человеке. Однако он не рискнул спуститься, решив, что для первого раза достаточно, и вернулся к себе в комнату. Пусть поспит спокойно одну ночь. Тогда следующий фокус больнее ударит ее по нервам.
Он валялся в уютной постели до полудня, вознаграждая себя за бессонную ночь. В двенадцать часов кухарка принесла ленч. Питер попытался завязать с ней разговор, но безуспешно. Ничего не оставалось, как заняться едой, которая была выше всяких похвал. После ленча он решил, что пора вставать. Звуки гитары привели его в гостиную. Тифани, в брюках стрейч и ярко-зеленой вязаной кофте, на фоне которой ее волосы горели, как огонь, склонилась над инструментом. Когда Питер вошел, девушка удивленно подняла на него глаза:
— Зачем ты встал? Тебе ведь нельзя.
— Ну... кровь из ушей вроде не капает, голова не кружится...
— Хочешь сказать, я не слишком хорошая нянька, да?
— Нет, это я не слишком примерный больной. — Он сел на стул. — Мне стало скучно. Спой что-нибудь.
Она спела известные баллады «Венесуэла» и «Барбара Аллен». Окончив играть, она опустила гитару на колени и уставилась на Питера, подперев подбородок рукой.
— Питер, ты надолго к нам?
— Я уйду из вашего дома сегодня же, если хочешь. Но все ночи напролет буду проводить под твоим окном.
— Значит, ты и вправду беспокоишься обо мне?
Питер про себя подумал, что его, любовь обходится ему что-то чересчур дорого.
Когда в дверях появилась Кэт, он начал приподниматься.
— Сидите, — сказала та, — я не хочу, чтобы вы пали к моим ногам жертвой собственной галантности.
После этих слов ему ничего не оставалось, как только встать.
— Если вас так волнует мое здоровье, вы бы сами лучше сели.
Кэт плюхнулась на диван и достала сигарету.
— Извините, что помешала. Тифани, не пригласить ли нам мистера Стюарта сегодня вечером на собрание?
Повисшая вслед за этими словами тишина была такой густоты, что ложкой впору черпать. Тифани сидела неподвижно, сцепив руки на коленях.
— Как... как хочешь... — наконец пробормотала она.
— Я — хочу.
— А что за собрание? Опять будем петь баллады? — весело полюбопытствовал Питер.
— Небольшой эксперимент, — ответила Кэт, — сейчас я вам ничего не скажу, чтобы не повлиять на независимость ваших впечатлений. Пусть это будет для вас сюрпризом.
Ужин был превосходный — едва ли не лучше обеда. Вот только разговор не клеился. К концу ужина мрачная молчаливость совсем овладела хозяйкой. Она даже перестала делать вид, что следит за тем, о чем говорят двое других. Ее нервные пальцы то теребили салфетку, то вертели серебряную ложечку. Прислуги не было. Кэт разливала кофе, когда послышался далекий звонок. Минуту спустя в столовую вошел Мартин, стягивая краги. Его лицо покраснело от ветра, а волосы растрепались.
— Какой холодный вечер, — сказал он, кладя руку на плечо Кэт. — Да, спасибо, мне кофе. У меня в машине сломалась печка.
— Почему вы не продадите эту развалину? — спросила Тифани.
— Не могу. Ни один уважающий себя дилер не даст за нее больше двух сотен долларов, так что выгоднее доездить на ней до конца.
Вот милая сценка, думал Питер, старые друзья собрались поболтать за чашечкой кофе. Все так, но только обе женщины нервозны, как лошади перед грозой, а глаза Мартина беспокойно шныряют с одного лица на другое. Притворство закончилось, когда Кэтрин встряла в их с Мартином обсуждение американских и иностранных машин:
— Мистер Стюарт сегодня с нами, Пол.
По лицу доктора стало понятно, что в покер он не играет. Сначала он не смог скрыть удивления, затем изобразил удовольствие.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Нам как раз нужен скептик.
— А я не скептик, — соврал не задумываясь Питер, — я во все верю. В привидения, в оборотней, в колдунов...
— Нам пора, — сказала Кэт, поднимаясь из-за стола. Она была мертвецки бледна.
Когда они спустились в зал, миссис Адамс была уже там. К Питеру в душу закралось нехорошее подозрение, что у нее есть собственный ключ от входной двери и она приходит, когда ей хочется. Сейчас она что-то чертила мелом на паркете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Невероятно, — пробормотал Питер.
— Вам виднее. Вы ведь собиратель фольклора. Скольких колдуний вы отыскали в Старом Свете?
— Нескольких. Но это было в глуши, в горах Шотландии... А здесь совсем другая жизнь, современный город...
— Цивилизация не избавляет нас от суеверий, — мрачно изрек Мартин. — Посмотрите, что пишут в газетах, — астрология, гадания, гороскопы, спиритизм. Вы знакомы с миссис Адамс, хозяйкой гостиницы? Она отлично ведет дела и неплохо ездит верхом, что не мешает ей состоять в членах некоего культа под названием Магна Матер. Вот вам и цивилизация. Не подумайте, что я обвиняю в чем-то миссис Адамс. Мне сдается, это придумал суеверный человек из простых, у которого неладно со здоровьем или деньгами. Он решил, что Кэтрин его сглазила.
— Но послушайте! Если какой-то сумасшедший так думает, то он попытается убить ее. Только убив ведьму, можно снять сглаз!
— Как раз этого я и опасаюсь. — Мартин выбил потухшую трубку. — Вначале были просто глупые выходки, но вчера он бросил нож, который едва не задел Тифани.
На этот раз удивление Питера было неподдельным. Если только Тифани не бросилась к Кэтрин в последний момент, нож никак не мог пролететь вблизи от нее. Что означают слова Мартина? Что он пытается доказать? Или выкладывает ему версию, которую услышал от двух перепуганных женщин?
— Вы логично рассуждаете, доктор, — кивнул Питер, — но не приходило ли вам в голову, что Кэтрин сама могла такое подстроить?
Он думал, что Мартин возмутится, но тот лишь устало опустил плечи.
— Не знаю, зачем я обсуждаю это с вами.
— Потому что вы встревожены и вам не с кем поделиться. Послушайте, Мартин, я тоже имею право на беспокойство. Я люблю Тифани. Я, конечно, не собираюсь тащить Кэтрин в суд, я ничего не знаю, кроме того, что Тифани угрожает опасность. Со стороны ее родственницы или кого-то еще. И я не меньше вашего хочу докопаться до правды.
— Успокойтесь, Питер, я с вами полностью согласен. — Мартин кисло улыбнулся. — Очень рад, что нашелся человек, которому я могу доверять. Для меня это большое облегчение.
— Мартин, послушайте...
— Что? — с надеждой встрепенулся доктор.
— Я еще не все продумал, но, возможно, мне вскоре понадобится ваша помощь.
— Конечно, конечно, я целиком к вашим услугам.
— У меня есть хороший план, — заверил Питер на прощание.
Он вышел, довольный тем, что хоть раз сказал правду. Только было еще неизвестно, кому этот план окажется на руку.
Трудно обвинить новичка в том, что он заблудился на охоте в таком густом лесу среди бурелома. Котелок Питер выбросил в ближайшем кусте орешника. Там он остановился, ослабил галстук и слегка поцарапал лицо веткой — для большей убедительности. Затем не спеша поехал в сторону усадьбы Кэтрин.
Лес кончался в ста ярдах от каменной стены. Здесь стена была ниже, и Султан мог без труда ее перемахнуть. Остановившись на опушке, Питер прислушался. Из-за стены доносились монотонные тупые звуки, будто выбивали ковер. Питер догадался, что это. Во время предыдущих визитов он видел, что вблизи стены, на безопасном расстоянии от дома, установлена мишень для стрельбы из лука. Ему повезло. Теперь не придется разыгрывать драму под окнами кухни.
Он стегнул Султана, и тот галопом поскакал к стене. Вскоре ему раскрылась еще одна причина Султановой дороговизны: конь прыгал легко и красиво, как Пегас. Как ни жаль было портить такой полет, он должен был прервать его, что и сделал, намеренно плюхнувшись на спину Султану, когда тот был еще в воздухе. После этого притворяться уже не требовалось. Одна нога сама выскочила из стремени, седло сбилось, и Питер повис на боку у коня, как Том Минкс, спасающийся от индейских стрел. Выпрямившись, молодой человек увидел перед собой пару стальных глаз и стальной наконечник стрелы. Сходство было полным.
Кэтрин сменила рубашку на свитер и надела рваные брюки. Рукава свитера были закатаны по локоть, и на предплечьях помещались кожаные щитки. Она стояла — стройная, спокойная, прямая как стрела, которой целила прямо в грудь пришельцу. Питер сидел тише воды, ниже травы.
— Вон отсюда. Прыгайте обратно.
— Через стену? — возмутился Питер. — Да я едва не упал!
— Не надо было пытаться.
— Но я не нарочно! Что я мог поделать?!
Она усмехнулась, видя царапины на его лице и растрепанные волосы.
— Боюсь, Тифани слишком впечатлительна. Она расхваливала вас как искусного наездника.
— Султан сегодня не в духе, — оправдывался Питер. Он поднял руку, чтобы пригладить волосы, и Султан затанцевал.
— Да. Вам не повезло. Убирайтесь.
— Но послушайте!
— Убирайтесь, вам говорят!
Питер хотел поспорить, но закрыл рот и пожал плечами. У него не было уверенности, что Кэт не застрелит его. Молодой человек развернул Султана. Они с Султаном знали, что им не хватит места для хорошего разбега, но Султан был уже так разобижен, что ни о чем не думал. Оттолкнувшись, он перелетел через стену, скребя по камню копытами. В этот момент Питер выпустил поводья, вытащил ноги из стремян и как мешок вывалился из седла.
Приземлившись в кустарник с другой стороны с таким треском и грохотом, на какой очень рассчитывал, он лежал неподвижно и одним глазом поглядывал на стену. Когда сверху появилось испуганное лицо Кэтрин, обманщик закрыл глаз. Он слышал, как она спускается и подходит. Лежа па спине с подвернутой ногой, Питер чувствовал, как прохладная рука ощупывает его лоб, где уже успела вскочить большая шишка, откидывает волосы... Заслышав тяжелый вздох, он приготовился слабо застонать в ответ на ее женские причитания.
— Черт побери! — сказала Кэтрин. — Этот идиот едва не расшибся насмерть.
Спустя час Питер лежал в кровати. Голова раскалывалась от боли, но сознание того, что второй пункт плана выполнен, облегчало его страдания. Мартин, который пробыл совсем недолго, посмотрел на него с укоризной. Но это был взгляд полный облегчения, хоть и сопровождался замечанием о возможном сотрясении мозга. Он говорил, что бедный Питер живет в гостинице, где, конечно, хорошее обслуживание, но для больных не вполне подходящее...
— А почему бы не отправить его в больницу? — перебила Кэт.
Питер взглянул на нее сквозь ресницы. Она стояла рядом, нетерпеливо барабаня пальцами по спинке кровати. Рот крепко сжат, глаза сузились от гнева, который не остудил даже диагноз, произнесенный врачом.
— Больница переполнена, Кэт, вы же знаете. Кроме того, его нельзя сейчас перевозить. Если вам понадобится помощь, я пришлю сиделку...
— Из переполненной больницы? Нет уж, Мартин, спасибо. Я не выброшу его вот так на улицу, разумеется, но хотелось бы напомнить, что это мой дом, а не ваш!
И она вылетела из комнаты, грохнув дверью. Питер улыбнулся Мартину, а тот в ответ подмигнул ему и кивнул в сторону Тифани, стоявшей у двери.
— Ничего, Питер. Полежите, и все пройдет. Тифани за вами присмотрит.
Когда врач ушел, девушка села к нему на кровать и взяла его руку обеими руками. Она была очень красива. У него кружилась голова, но не от слабости, а оттого, что он видел ее лицо и чудесные рыже-золотые волосы.
— Что случилось, Питер? Не забывай, я видела, как ты ездишь верхом. Что ты сделал с Султаном?
— Я? Сделал с Султаном?
— Не валяй дурака. — Она рассердилась, ее щеки вспыхнули гневным румянцем. — Весь город только и говорит о том, что у нас завелись привидения. Пол знает. Ты беседовал с ним, не так ли?
— Да, но...
— И ты решил сюда вломиться, чтобы спасти нас. — Ее голубые глаза сверкали. — Вот еще герой! Рыцарь без страха и упрека. Чего тебе от нас надо? Зачем ты приехал? Все было так хорошо, пока ты не явился!
Питер, который тщетно пытался перебить ее, решился на крайний шаг. Он схватил ее сжатые кулачки и притянул к себе с такой силой, что заныли даже раны, о которых он не подозревал. Впрочем, Питеру сейчас было не до них. Тифани ужом извивалась в его объятиях. Потом сопротивление начало слабеть и наконец перешло в содействие. Но стоило ослабить хватку — и она выскользнула, а Питер остался лежать с открытым ртом и поднятыми руками. Он укоризненно посмотрел на коварную. Ее лицо еще пылало, но уже не от гнева. Не сумев сдержать улыбку, снова присела на краешек кровати.
Питер вдруг ощутил какое-то забытое чувство и в первое мгновение даже не разобрал, что с ним такое, — ему стало стыдно.
— Я хотел все объяснить, — он глушил в себе слабый голос совести, — при помощи пантомимы.
— Очень мило с твоей стороны. Но совершенно излишне. У тебя нет причин для беспокойства.
— Нет, есть. Что с Кэтрин?
Тифани молча и пристально его изучала. От этого взгляда Питер почувствовал себя еще неуютнее, чем от взгляда Мартина, когда впервые зашел к нему в кабинет. Наконец она с протяжным вздохом опустила глаза:
— Это все Марк. Это из-за него.
— Кто такой Марк? — осторожно поинтересовался Питер.
— Ну, это один наш знакомый... ну, ее друг, который... Короче, она его любила, а потом он умер.
— От чего?
— Он поехал на охоту. Один. И как-то так получилось, что курок у него сорвался, ружье выстрелило и убило его.
— Ах вот оно что... И с тех пор она... не может забыть его?
— Да. Хотя прошло уже больше года.
— А ты? Тебе он тоже нравился?
— Нравился ли мне Марк? — Тифани медленно улыбнулась. — «Нравился» — это не про него. Его можно было или ненавидеть, или сходить по нему с ума. Знаешь, ты очень на него похож. Мне, по крайней мере, так казалось, — задумчиво говорила Тифани ("Только не это! " — запаниковал Питер), — пока ты не поцеловал меня.
Тифани встала и подошла к двери. Взявшись за ручку, она оглянулась и тихо произнесла:
— Но я все равно рада, что ты с нами, Питер.
Глава 6
Когда все улеглись, Питер встал с кровати. Дать спектакль в первую же ночь своего прибытия он не решился, дабы не возбуждать подозрений. Сначала требовалось разведать расположение комнат. Целый час он сидел и ждал, пока глаза привыкнут к темноте, так как нервное состояние хозяйки не позволяло воспользоваться свечой или фонариком.
Второй этаж, так же как и первый, был устроен на манер кроличьей норы. Хорошо еще, что жилым было только одно крыло — над салоном, где проходил спиритический сеанс. Спальни располагались по обе стороны коридора. Кэтрин занимала весь дальний конец крыла. Питера поселили возле лестницы, в противоположном конце. Маленькая комната Тифани находилась рядом со спальней Кэтрин. Еще две комнаты для гостей пустовали.
Толстая ковровая дорожка на полу скрадывала звуки его шагов. Дверные петли и ручки были хорошо смазаны и не скрипели. Питер с удовлетворением отметил это, заглянув в пустые комнаты. Его подмывало проверить, заперта ли дверь у Кэтрин, но он не осмелился. Девять шансов из десяти, что она лежит без сна и пялит глаза в темноту. Легкий шорох со стороны двери или окна — и нервная особа поднимет визг на весь дом.
Питер решил войти в гостевую — напротив комнаты Тифани. Закрыв за собой дверь, он будто очутился в желудке у кита. Жалюзи и шторы были опущены, и рисковый малый на ощупь пробирался к окну в кромешной темноте. Он не стал отдергивать шторы, боясь, что загремят карнизные кольца, а проскользнул между ними, поднял жалюзи и повернул шпингалет.
Первый же порыв ветра всколыхнул шторы, и кольца все-таки загремели. Питер торопливо захлопнул окно, хотя шум был слишком слабый, чтобы кто-то услышал. Того, что он успел рассмотреть, было достаточно: карнизы широкие, стены густо заросли плющом и виноградом. При известной сноровке из этой комнаты вполне можно добраться до балкона Кэтрин. На обратном пути ему в голову пришла еще одна идея. Как он и надеялся, его спальня и эта пустовавшая комната имели общую ванную. Дверь закрывалась на щеколду, которую, очевидно, забыли задвинуть... Да, идея неплоха.
Следующий час он посвятил упражнениям со шнурком и канцелярскими кнопками, которыми были заколоты шторы в его комнате. Толстый шнурок от ботинок, разумеется, был слишком заметен. Требовалась какая-нибудь белая или прозрачная нить, невидимая на фоне белой двери. Он решил воспользоваться рыболовной леской. Завтра он купит в городе леску и белые кнопки. А пока прикинул, где лучше их воткнуть, чтобы в дереве не осталось предательских отверстий.
Питер вернулся к себе через ванную и снова вышел в коридор, разыскивать, где обитают слуги, чтобы потом случайно на них не наткнуться.
Громкий, с завыванием, двухголосый храп помог Питеру еще на дальних подступах определить, где спят Шмидты.
В его планы входило осмотреть первый этаж и, конечно, библиотеку. Там он думал найти рабочий стол Кэтрин и покопаться в бумагах. Такие ветци, как банковские счета, например, могут многое рассказать о человеке. Однако он не рискнул спуститься, решив, что для первого раза достаточно, и вернулся к себе в комнату. Пусть поспит спокойно одну ночь. Тогда следующий фокус больнее ударит ее по нервам.
Он валялся в уютной постели до полудня, вознаграждая себя за бессонную ночь. В двенадцать часов кухарка принесла ленч. Питер попытался завязать с ней разговор, но безуспешно. Ничего не оставалось, как заняться едой, которая была выше всяких похвал. После ленча он решил, что пора вставать. Звуки гитары привели его в гостиную. Тифани, в брюках стрейч и ярко-зеленой вязаной кофте, на фоне которой ее волосы горели, как огонь, склонилась над инструментом. Когда Питер вошел, девушка удивленно подняла на него глаза:
— Зачем ты встал? Тебе ведь нельзя.
— Ну... кровь из ушей вроде не капает, голова не кружится...
— Хочешь сказать, я не слишком хорошая нянька, да?
— Нет, это я не слишком примерный больной. — Он сел на стул. — Мне стало скучно. Спой что-нибудь.
Она спела известные баллады «Венесуэла» и «Барбара Аллен». Окончив играть, она опустила гитару на колени и уставилась на Питера, подперев подбородок рукой.
— Питер, ты надолго к нам?
— Я уйду из вашего дома сегодня же, если хочешь. Но все ночи напролет буду проводить под твоим окном.
— Значит, ты и вправду беспокоишься обо мне?
Питер про себя подумал, что его, любовь обходится ему что-то чересчур дорого.
Когда в дверях появилась Кэт, он начал приподниматься.
— Сидите, — сказала та, — я не хочу, чтобы вы пали к моим ногам жертвой собственной галантности.
После этих слов ему ничего не оставалось, как только встать.
— Если вас так волнует мое здоровье, вы бы сами лучше сели.
Кэт плюхнулась на диван и достала сигарету.
— Извините, что помешала. Тифани, не пригласить ли нам мистера Стюарта сегодня вечером на собрание?
Повисшая вслед за этими словами тишина была такой густоты, что ложкой впору черпать. Тифани сидела неподвижно, сцепив руки на коленях.
— Как... как хочешь... — наконец пробормотала она.
— Я — хочу.
— А что за собрание? Опять будем петь баллады? — весело полюбопытствовал Питер.
— Небольшой эксперимент, — ответила Кэт, — сейчас я вам ничего не скажу, чтобы не повлиять на независимость ваших впечатлений. Пусть это будет для вас сюрпризом.
Ужин был превосходный — едва ли не лучше обеда. Вот только разговор не клеился. К концу ужина мрачная молчаливость совсем овладела хозяйкой. Она даже перестала делать вид, что следит за тем, о чем говорят двое других. Ее нервные пальцы то теребили салфетку, то вертели серебряную ложечку. Прислуги не было. Кэт разливала кофе, когда послышался далекий звонок. Минуту спустя в столовую вошел Мартин, стягивая краги. Его лицо покраснело от ветра, а волосы растрепались.
— Какой холодный вечер, — сказал он, кладя руку на плечо Кэт. — Да, спасибо, мне кофе. У меня в машине сломалась печка.
— Почему вы не продадите эту развалину? — спросила Тифани.
— Не могу. Ни один уважающий себя дилер не даст за нее больше двух сотен долларов, так что выгоднее доездить на ней до конца.
Вот милая сценка, думал Питер, старые друзья собрались поболтать за чашечкой кофе. Все так, но только обе женщины нервозны, как лошади перед грозой, а глаза Мартина беспокойно шныряют с одного лица на другое. Притворство закончилось, когда Кэтрин встряла в их с Мартином обсуждение американских и иностранных машин:
— Мистер Стюарт сегодня с нами, Пол.
По лицу доктора стало понятно, что в покер он не играет. Сначала он не смог скрыть удивления, затем изобразил удовольствие.
— Прекрасно! — воскликнул он. — Нам как раз нужен скептик.
— А я не скептик, — соврал не задумываясь Питер, — я во все верю. В привидения, в оборотней, в колдунов...
— Нам пора, — сказала Кэт, поднимаясь из-за стола. Она была мертвецки бледна.
Когда они спустились в зал, миссис Адамс была уже там. К Питеру в душу закралось нехорошее подозрение, что у нее есть собственный ключ от входной двери и она приходит, когда ей хочется. Сейчас она что-то чертила мелом на паркете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16