– Как интересно! – воскликнула она без задней мысли, но вовремя.
Любопытство красавицы подстегнуло гостя и он продолжил:
– Речь идет о начальнике холодильного цеха мясокомбината. Есть подозрение, что он умышленно занижает вес при загрузке вагонов. Весовщица, видимо, ему помогала, но они что-то не поделили, вот она и решила отомстить. Теперь хвостом завиляла, но уже поздно.
– Вы намерены провести инспекторскую проверку >в Сургуте: совпадает ли действительный вес мяса с записями в сопроводительных документах? – задал хозяин дома резонный вопрос.
Он уже не сомневался, что именно Панин, находящийся под его крышей, попал в ловушку правоохранительных органов.
– Отдаю должное вашей логике, – подтвердил Вершков.
После застолья они еще некоторое время беседовали на разные темы, но если бы кто-нибудь внимательно присмотрелся к Атаману, то заметил бы, что тот явно нервничал, хоть и умело маскировал свое состояние открытой улыбкой, присущей только ему и располагающей к себе окружающих.
– Дорогая, – наконец-то обратился он к дочери, очередной раз бросив тревожный взгляд на часы, – ты не отвезешь нашего гостя на своей машине? А то на улице уже давно стемнело.
– Что вы, не стоит беспокоиться, сам доберусь, – возразил Вершков.
– Возражения отклоняются, – вмешалась в разговор Ксюша. – Я вас похитила, значит я и должна вернуть обществу следователя и грозу крупных расхитителей в целости и сохранности, – пошутила она.
– Блюститель порядка и сам бы мог постоять за себя в уличных переплетах, но возражать такому симпатичному провожатому было бы по меньшей мере глупо, – поддержал Александр взятый женщиной тон.
Он улыбнулся и добавил:
– Вверяю вам охрану своего дражайшего тела и разрешаю заступить в сопровождение.
Он поднялся и с благодарностью пожал руку хозяину дома, не забыв при этом поблагодарить хозяйку, и вежливо распрощался.
Ксюша доставила нового знакомого к общежитию УВД, остановив машину у самого подъезда.
– К сожалению, у меня не такие хоромы, как у вас, но отдельная комната имеется и обещаю горячий кофе. – Александр с надеждой посмотрел на прелестную сопровождающую.
– Умеете вы уговаривать слабых женщин.
– Приятно слышать, – улыбнулся Вершков, – хоть вас слабой не назовешь.
– Давай перейдем на «ты», – предложила Ксюша.
– Я давно хотел тебе это предложить, – обрадовался Вершков. – Но все как-то не решался.
Растворимого кофе Александр не признавал, варил только зерновой, по собственному рецепту и клал в него дольку лимона.
– Очень вкусно, – похвалила гостья его кулинарные способности.
– Это единственное, что я научился хорошо готовить за двадцать восемь лет холостяцкой жизни, – признался обладатель отдельной комнаты в общежитии.
Они сидели рядом на заправленной простеньким пледом койке, испытывая взаимное влечение, но стесняясь прикоснуться друг к другу. Чашки, с давно выпитым кофе, стояли в стороне. Затянувшееся молчание становилось уже тягостным.
– А я умею гадать на кофейной гуще, – преодолевая неловкость, заговорила Ксюша и Вершков тут же протянул ей свою чашку.
– У тебя на сердце зарождается серьезная любовь, – выдала гостья, поворачивая чашку и делая вид, что внимательно изучает рисунок донышка.
– Там нет ее имени? – принял игру Вершков.
– Нет, – с сожалением пожала плечами женщина.
– Но зато довольно отчетливо вырисовывается ее облик, – и она подробно описала свою внешность.
– Эталон красоты! – рассмеялся Вершков. – Всю жизнь о такой мечтал! – Он неуверенно накрыл своей широкой ладонью ее руку, ощущая кончиками пальцев бархатистую, нежную кожу.
Вновь воцарилось молчание. Щеки девушки разрумянились, а у Саши на лбу выступила испарина. Они медленно, но одновременно повернули головы, а когда взгляды их встретились, оба потупились. Александру было приятно держать руку Ксюши в своей руке и больше всего он боялся, что она может ее убрать.
Но самой Ксюше хотелось продолжения немого общения и в душе она даже корила Александра за нерешительность. Его внешность пленила девушку еще с первой встречи, но нужно отдать должное, что важную роль сыграла невероятная схожесть знакомого с ее молодой тетей.
Ксюша еще раз посмотрела сосредоточенно на кофейную гущу и сказала:
– Необычный рисунок на самом дне чашки предупреждает, что твои нерасторопность и излишняя скромность могут оттолкнуть мечту на неопределенный срок.
Догадливый лейтенант обнял одной рукой девушку за плечи, а другой, осторожно взяв за подбородок, притянул ее губы к своим. Несмотря на то, что поцелуй был первым, изучающим и трепетным, оба испытали удовольствие и почувствовали его вкус.
Мгновенно улетучилась скованность, появилась легкость в общении. Они проговорили всю ночь, многое узнав друг о друге. И когда забрезжил рассвет, Ксюша бросила изумленный взгляд на часы.
– Шестой час утра, – всполошилась она, энергично вскочив на ноги. – Мать мне голову оторвет.
– Но ты уже вышла из детского возраста, – возразил Вершков, которому не очень хотелось расставаться с понравившейся женщиной и проводить последние часы перед вылетом в Сургут в одиночестве.
– Ты прав, я давно уже взрослая, только до сих пор всегда ночевала дома.
– Я провожу тебя, – невесело отозвался Александр.
– Не нужно, я же на машине.
– У меня все равно через три часа самолет, так что выспаться уже не удастся, а слоняться по комнате, сшибая углы и считая минуты, нет особого настроения.
– Ладно! – махнула рукой Ксюша и опустилась на место. – Составлю тебе компанию, а потом отвезу в аэропорт, – решительно заявила она. – Ну что уставился? Иди готовь свой фирменный кофе…
Как только Вершков и дочь Атамана покинули его гостеприимное жилище, Алексей тут же позвонил Диксону, но Марина ответила, что мужа еще нет дома.
– Где его черти носят? – с досадой сказал Алексей, набирая номер Тюленя.
– Слушаю, – раздался в телефонной трубке грубый голос.
– Хоть ты на месте. – Атаман перевел дух и добавил:
– Срочно разыщи Марата и я жду вас… В общем ты сам знаешь где.
– Дома его нет? – поинтересовался Виктор.
– Нет, – коротко ответил собеседник, явно не расположенный к длительному разговору.
– И где прикажешь мне его искать? Ночь на дворе, – проворчал недовольный Гущин.
– Сам разбирайся! – повысил Атаман голос. – У меня срочное дело! – и он бросил трубку.
– Ты собрался куда-то уходить? – спросила вкрадчивым голосом Светлана, только что вошедшая в комнату.
– Да! Возникли обстоятельства, требующие моего непосредственного присутствия, – с трудом сдерживая негодование, ответил глава семьи.
– А до утра нельзя отложить разрешение столь серьезных вопросов? – На этот раз в голосе Светланы скользила неприкрытая ирония.
– Нельзя, – очередной раз попытался отмахнуться от нее муж.
– Тогда может быть поделишься своими проблемами и посвятишь неразумную спутницу жизни: куда именно ты намылился? – Света уже перешла на издевательский тон.
– Раньше тебя не интересовали подобные мелочи. Я занимался делами, а ты хозяйством. Думаю, что будет разумнее все так и оставить. – Атаман был уже на грани срыва и даже не старался скрыть этого.
На глаза супруги навернулись чуть заметные слезы, но в то же время в них светился неподдельный вызов.
– Я давно подозревала, что у тебя есть другая женщина, но даже себе боялась признаться в своей догадке, – сухо высказала она наболевшее. – Но неделю назад я видела вас вместе.
Алексей, застигнутый врасплох, усердно напрягал память, высчитывая, где именно жена могла видеть его с Крутояровой. Так уж случилось, что он любил двух женщин, которые, на его взгляд, дополняли друг друга.
– Ты имеешь в виду мою секретаршу.
Последние два года он являлся официальным директором малого предприятия. Его заместителем был Марат, а остальные члены группировки занимали различные должности в этой же фирме. Они арендовали помещение в центре города под офис.
– Нет, – уверенно ответила Светлана. – Я имею в виду Ниночку, которую ты, прежде чем высадить из своей машины, поцеловал в губы.
Алексей вспомнил, как неделю назад подвез Крутоярову к базару, поцеловал, а когда она уже вышла из машины, назвал ее Ниночкой. Он тогда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и ему показалось, что одна женщина очень похожа со спины на его жену.
– Значит это был не мираж, – подумал он про себя. Вслух же сказал:
– Ты меня с кем-то спутала.
– Как же, спутаешь тебя! Особенно твой джип, который наверно в городе в единственном числе.
– Ладно! Потом поговорим, – уклонился муж от опасной темы.
– Я тебя никуда не пущу, – категорично высказала Светлана и загородила своим хрупким телом дверной проем.
– Не вынуждай меня применить силу. – Алексей замер в нерешительности.
– Не пущу! – Светлана вошла в азарт, расставив ноги на ширину плеч и уперевшись руками в косяк.
– Не доводи до греха! – Алексей схватил жену за руку и, не прилагая особых усилий, втащил в комнату.
– Если ты сейчас уйдешь, то я с тобой больше жить не стану, – пригрозила женщина, схватив супруга за рукав.
– Отпусти, дура! – Алексей резко дернул руку и задел локтем по носу жены. Светлана вскрикнула от неожиданной боли, прикрыла лицо руками и опустилась на корточки.
– Сил моих больше нет! – заголосила она, смешивая брызнувшие слезы с кровью. – Завтра же уеду к родителям. – Она легла на палас, уткнулась вниз головой и затихла.
Лишь редкие вздрагивания тела говорили о ее страданиях. Алексей хотел было наклониться и поднять жену, но передумал, резко развернулся и вышел из комнаты.
Уже сидя за рулем автомобиля, он сожалел о произошедшей размолвке с супругой, с которой они воспитали двадцатисемилетнюю дочь, несмотря на то, что самим было только по сорок два года.
– Никуда она не денется, – подумал он, до отказа выжимая педаль газа и развивая бешеную скорость по уже пустеющим улицам города.
Засветившийся жезл инспектора ГАИ вывел его из оцепенения.
– Только тебя мне и не хватало, – буркнул Алексей, прижимая машину к обочине.
– Набрали дорогих автомобилей, а правила дорожного движения соблюдать не научились, – принялся читать лекцию молоденький сержант милиции.
– Заткнись, сосунок! Не вырос еще, чтобы по ушам мне ездить, – не выдержал напряжения последних нескольких часов Атаман и выплеснул накопившиеся эмоции на блюстителя порядка.
– Следите за свой речью, гражданин, – умудрился сдержать себя в рамках сержант, изучая полученные от водителя документы. – Ваша скорость – сто семнадцать километров в час, вместо шестидесяти положенных, – и он показал нарушителю табло ручного радара.
– Ну и в чем собственно дело? – грубо, но уже несколько успокоившись, спросил Алексей. – Бери штраф, положенный по закону, и продолжай следить за уличным движением, а то, пока мы с тобой беседуем, пропустишь самых злостных нарушителей, – сказал он издевательским тоном.
– Аптечка у вас есть? – Милиционер старался действовать в рамках, предписанных ему уставом, но и отпускать грубияна без нервотрепки не собирался.
Водитель поздно, но осознал, что напрасно связался с гаишником. Он молча достал аптечку и показал ее сержанту.
– Огнетушитель! – потребовал представитель милиции.
Атаман открыл крышку заднего багажника и кивнул на огнетушитель.
– Включите и выключите габаритные огни, ближний и дальний свет, нажмите педаль тормоза, – последовали дальнейшие команды, которые лишали Атамана драгоценного времени.
– Все? – поинтересовался вконец измотанный нарушитель.
– Практически, да, – подтвердил инспектор. – Вот только штрафные талончики у меня закончились, придется составлять протокол. На это ушло более двадцати минут.
– В следующий раз будьте внимательнее, гражданин, – и сержант протянул водителю долгожданные документы. Только вместо прав выписал временный талончик и, в дополнение к нему, штрафную квитанцию на максимальную сумму.
– Благодарю за добросовестную службу, – сказал на прощание Алексей с явным сарказмом.
– Встретимся, – сходно улыбнувшись, заверил блюститель порядка. – А за водительским удостоверением вам еще придется немало побегать, – предупредил он.
Атаман едва переборол желание съездить обидчику по физиономии и вернулся к своей машине. Он остановился у самого подъезда девятиэтажки Крутояровой и не глядя на пожилого человека, сидевшего на лавочке и с ненавистью наблюдавшего за ним, вошел в дом.
Потрепанная, поношенная и засаленная одежда наблюдателя говорила о том, что он уже давно переживает трудные времена. Чрезмерная худоба, отвисшая кожа на щеках и затравленные, впалые глаза лишь подчеркивали первоначальное впечатление, а опухшие веки и красноватый нос свидетельствовали о беспробудном пьянстве. Жалкий и опустившийся человечишко, абсолютно недостойный внимания добропорядочных граждан.
Даже если бы Атаман и пригляделся к нему повнимательнее, то вряд ли бы признал в нем пожизненного и непримиримого врага, бывшего подполковника внутренних войск, начальника исправительно-трудовой колонии, когда-то властного и преуспевающего Тараса Поликарповича Мирошниченко.
Диксон и Тюлень заждались Алексея, попивая кофе на кухне Нины. Они услышали, как хлопнула входная дверь в квартиру и кто-то прошел в комнату.
– Это Атаман, – предположил Виктор. – У него свои ключи.
– Алексей! – позвал Марат.
– Подожди, – отозвался опоздавший, явно не в духе. Он даже не поцеловал хозяйку, когда та бросилась к нему навстречу, а отстранив, подошел к телефону и набрал номер Панина.
– Григорий Игнатьевич? – не представившись, спросил он, но абонент сразу узнал его. – Срочно приезжай к Крутояровой… никаких «не могу»! Срочно, я сказал! – и он бросил трубку.
Встревоженные компаньоны появились в комнате.
– К чему весь этот переполох? Что произошло? – спросил Диксон, сильно располневший за последние два года.
Он вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. В его голосе скользила лень, присущая богатым людям.
– Природа-матушка как нельзя кстати наградила схожестью лицами одного следователя и мою родную сестру, – начал Алексей, чем еще больше запутал слушателей.
– Насколько я понял: какой-то мент похож на твою сестру и ты собрал нас для того, чтобы мы вместе порадовались проделкам природы. – Тюлень тупо уставился на собеседника. Однажды он увлекся культуризмом и его фигура стала еще более квадратной, чем была до этого.
– Радоваться тут нечему, у него на крючке один из наших подопечных.
– Панин, – догадался Марат, прежде чем Алексей посвятил друзей во все подробности.
Неожиданно сработавшая сигнализация на автомобиле Атамана отвлекла их и они бросились к окну. Они увидели, как вовремя подъехавший Панин, поймал и удерживает какого-то бомжа возле джипа.
– Спустимся? – Марат вопросительно взглянул на хозяина машины.
– Должны же мы знать, что искал этот придурок в моем джипе…
– Отпусти его, – скомандовал Алексей Панину, разглядывая виновника тревоги.
– Что скажешь в свое оправдание? – поморщившись от неприятного запаха, поинтересовался он у затравленного бездомного.
– Сигаретку хотел стрельнуть, – осклабился полубеззубым ртом бомж.
– Что-то мне его голос знаком, – вмешался Тюлень, чем вызвал улыбки присутствующих.
– Ты с ним случайно на брудершафт не пил? – подлил масла в огонь Диксон, вызвав у остальных бурное веселье. Но никто из них не заметил, как при словах Гущина настороженно сверкнули мутные глаза бомжа.
– Да ну вас, – обиделся Виктор и отвернулся.
– Ладно, добрый я сегодня, – сказал Алексей, у которого несколько поднялось настроение. Он извлек из кармана пачку дорогих сигарет и отдал ее вору.
– Только запомни: прежде чем лезть в чужую машину, нужно сначала спросить разрешения у ее хозяина.
И неожиданно для всех он влепил бомжу увесистую пощечину. У того даже голова откинулась далеко назад и он еле устоял на ногах.
– Запомнил?
– Будьте уверены – не забуду! – вернув голову в первоначальное положение и пошатываясь от легкого головокружения, процедил сквозь зубы обиженный.
– Это тебе урок на будущее, – спокойно продолжил Атаман. – А чтобы не держал зла, придется выделить тебе на похмелье.
Он сунул руку в задний карман брюк, но своего портмоне не обнаружил.
– Куда же я его засунул? – говорил, обследуя свои карманы Атаман.
– В джипе не оставил? – подсказал Панин.
– Точно, – вспомнил Атаман. – Я его в бардачок сунул, после того, как гаишник вернул документы.
Но в бардачке портмоне тоже не оказалось. Озадаченный пропажей Атаман задумался, сидя боком на сиденьи и свесив длинные ноги наружу, через приоткрытую дверь джипа.
– А бездомный не мог его умыкнуть? – вновь подал голос Гущин, подозрительно разглядывая отщепенца общества.
– Брал? – грозно спросил Диксон у бомжа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30