У тебя выражение лица в точности, как у Саши. Даже мурашки по спине побежали от такого сравнения, – выразила она свои ощущения.
– И тем не менее, ты не ответила.
– Зачем тебе?
– Нужно, – коротко бросила Казакова. Ксюша, изобразив на лице недоумение, сказала:
– Не думаю, что стоит из этого делать тайну. Он очень робок и пока мы ограничиваемся поцелуями. Все зависит от меня. Но я не пятнадцатилетняя девочка и рано или поздно это произойдет, – и она замолчала, ожидая объяснений.
– Не делай этого.
– Это еще почему? – повысила голос Ксюша. – Отец его терпеть не может, теперь ты. Вы что?! Сговорились!?
– Напротив, мне он показался очень даже симпатичным. Уверяю, что и Алексей в ближайшее время изменит о нем мнение в лучшую сторону. – Люба буквально огорошила племянницу.
– Ничего не понимаю! – Ксения встала и прошлась по комнате. – Я завтра утром собираюсь к нему переехать. Вижу, что он неравнодушен ко мне и, возможно, сделает предложение. Что же мне и тогда шарахаться от него в сторону? Это при том, что у него в общежитии одна комната. Как я буду выглядеть? Сама пришла и строю из себя недотрогу?!
– Не надо переезжать к нему. – Люба выдержала небольшую паузу и продолжила: – Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь, что скоро ты убедишься, что я была права.
– Но я уже решила покинуть этот дом, сказала об этом маме и идти на попятную не намерена.
– Хорошо, – сдалась Люба, посчитав, что отговаривать племянницу бесполезно. – Но пообещай мне, что ты откажешься от его предложения, если он его сделает и не вступишь в близкую связь.
– Даже и не подумаю! Не хочу ставить себя и его в идиотское положение. К тому же, боюсь что повторного предложения может больше не поступить.
– Ладно. Не отказывай ему, но сошлись на то, что тебе нужно все обдумать и взвесить. Таким образом протянешь месяц.
– А что изменится через месяц?
– Это не моя тайна. – Казакова с сожалением развела руками. – Вернется твоя бабушка с моря и ты все узнаешь.
– Тайна? – удивилась Ксюша. – Но причем тут бабушка?
– Потерпи немного, – попросила Люба.
– Надо же! Что-то мне подсказывает, что неспроста вы на одно лицо.
– Природа еще и не такие шутки выкидывала, – улыбнулась гостья. – Так мы договорились?
– Надеюсь, что ты меня не разыгрываешь?
– Нет.
– Потерплю месяц, куда деваться, – наконец-то согласилась она, заинтригованная тайной.
Александр вернулся в общежитие, разобрал постель и лег. Но переполнявшие его мысли мешали заснуть. Теперь он был уверен, что Алексей Леонидович Кожевников замешан в деле Панина и только благодаря его осведомленности начальнику холодильного цеха удалось вывернуться. Прощаясь с Ксюшей, он как бы между прочим поинтересовался Любиным отчеством. То, что у Любы и Алексея разные отцы, но с одним именем, лишний раз убедило следователя, что Кожевников не является тем, за кого себя выдает. Он принял решение провести неофициальное расследование и только после этого смог уснуть. Утром Вершков позвонил своему однокурснику, который попал по распределению в город, где Александр родился, но который был для него практически чужим.
– Алло, – прокричал он в трубку из своего кабинета. – Лейтенанта Крупенина пригласите, пожалуйста, к телефону. – После двадцатисекундного молчания услышал знакомый голос. – Василий, ты? – спросил на всякий случай.
– Я, Сашка! Я! – сразу узнал его друг. Они коротко обменялись приветствиями и впечатлениями о своей работе. Затем Вершков перевел разговор в нужное ему русло:
– Я к тебе, Василь, с просьбой.
– Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался соратник.
– Мне нужны данные на Казакова Алексея Леонидовича. – Он немного подумал и добавил: – Если таковой в вашей картотеке не числится, то на Кожевникова.
– Добро! – согласился Крупенин. – Как только найду что-нибудь, сразу сообщу.
– Я сам перезвоню через несколько дней. Просьба личного характера, – поторопился он предупредить однокурсника.
– Добро, – повторил тот свое излюбленное словечко и они распрощались.
День у молодого следователя пропал даром. Он взял новое дело, но не мог на нем сосредоточиться. Ему мешали мысли о семействе Кожевниковых: любовь к Ксюше и темная личность ее отца. Сложно было соединить все это в одно целое.
За весь рабочий день Ксюша ему ни разу не позвонила, и он возвращался в общежитие не в самом лучшем настроении.
– С каких это пор ты перестал со мной здороваться? – долетел до слуха следователя знакомый голос.
– Ксюша! – обрадовался Александр. Девушка сидела на лавочке перед входом в общежитие и улыбалась. Рядом с ней стоял внушительных размеров чемодан.
– Ты уезжаешь? – предположил с опаской мужчина.
– Не уезжаю, а переезжаю, – продолжала улыбаться Ксения. Но решив, что уже достаточно держать Вершкова в неведении, пояснила: – Я поругалась с отцом и ушла из дома. Оказавшись на улице, поняла, что ближе тебя у меня никого нет.
– Что же мы тут стоим? – Александр поднял чемодан. От последних слов девушки он буквально весь засветился.
– Кавалер приглашает даму на чашечку кофе? – У Ксюши проскальзывали игривые нотки.
– Если дама по достоинству оценит приготовленный им кофе, то и на постоянное место жительство. Они дружно засмеялись и Ксюша, поднявшись с лавочки, взяла Александра под руку.
– Веди в свои хоромы! – произнесла она, приподняв высоко подбородок, изображая великосветскую даму.
Весь вечер они беседовали, пили кофе и не заметили, как стемнело.
– Кофе у тебя отменный, – сказала Ксюша. – Но до тех пор, пока мы не обручены, спать будем отдельно. – Она старалась все преподать в шутливой манере.
– У меня маленькая комната и всего одна кровать.
– Вершков же был серьезнее, чем когда-либо. Сразу можно было заметить, что слова ему давались с большим трудом. – И все же, я рискую просить твоей руки.
– Ты и впрямь вошел в образ, – рассмеялась Ксюша. – Но тогда ты должен просить руку девушки у ее отца.
– Мы живем в другое время, – Александр оставался серьезным. – Ты с отцом поругалась, у меня тоже не сложились с ним отношения. Более того, я его кое в чем подозреваю и рассчитываю, со временем, вывести на чистую воду.
– Я согласна стать твоей женой, но ты должен оставить папу в покое, – выдвинула она условие.
– Но я не исключаю возможности, что он преступник, – возразил мужчина.
– Он мой отец! – произнесла Ксения с вызовом.
– И если я нужна тебе, то… Выбор за тобой!
– Боже мой! Ксюша! – Он опустился на кровать рядом с девушкой и обнял ее за плечи. – Я же люблю тебя! – Он смутился, но потом решительно добавил: – Давай завтра подадим заявление в ЗАГС и распишемся. – У обоих учащенно забились сердца.
– Подадим через месяц, – сказала Ксюша. – Не хочу тебя обманывать и честно признаюсь: меня просили подождать месяц, если ты сделаешь предложение.
– Кто? – Для Александра это было полной неожиданностью.
– Ты действительно хочешь знать?
– Меня просто распирает от любопытства. С подобным я еще не сталкивался. Какая-то мистика!
– Меня просила об этом Казакова Любовь Леонидовна, твоя близняшка и моя дражайшая тетушка.
– Вокруг вашей семьи витает тайна, одни загадки, на которые пока нет ответов. Что касается нашей схожести, то она меня вчера поразила, – признался Вершков. – Это несмотря на то, что я уже видел Любину фотографию. Но уж очень странной показалась мне твоя тетя. Ее поведение не укладывается в рамки здравого смысла.
– Ее можно понять, – заступилась за тетку племянница. – Ты хоть фотографию ее видел, а для нее эта встреча, как снег на голову. Я представляю, что испытывает человек, увидевший свое отражение без зеркала.
– Выходит, что до встречи со мной она обо мне ничего не слышала?
– Что тут удивительного? – пожала плечами собеседница. – Нам интересно было посмотреть сцену вашей встречи, вот мы и не предупредили ее. Извини, если тебе это не понравилось, – и Ксюша обиженно поджала губы.
– Дело в другом. Она, когда мы с ней танцевали, сыпала такими подробностями из моей биографии, о которых я рассказывал только тебе. Ты точно ей ничего не говорила?
– Какой смысл скрывать это от тебя? – Ксюша и сама была удивлена не меньше Вершкова.
– Но она сослалась именно на тебя. Хотя не исключено, что ей рассказал кто-нибудь из твоих родителей, – размышлял вслух Александр. – Только какой ей был резон врать мне?
– Но я и с родителями не делилась подробностями твоей биографии, – подлила масла в огонь Ксения.
– Тогда получается, что Казакова знала про меня еще до встречи из неведомых нам источников?
– Получается так, – подтвердила Ксюша. – Она обещала мне, что через месяц мы все узнаем.
– Чем не сюжет для романа, – ухмыльнулся Вершков. – Все так запутано.
– Предлагаю потерпеть месяц. Проживем как брат и сестра.
– Потерпим. Лишь бы на самом деле не оказаться близкими родственниками, хоть это уже из области фантастики, – пошутил Александр. – Ладно. Пойду поищу раскладушку, а когда вернусь, передвину твою кровать в угол и повешу штору, – и он вышел из комнаты.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Любовь Леонидовна Казакова, заранее созвонившись, встретилась с Герасимовым в парке. Сутулый, сидя на скамейке, читал записку от Атамана. Но вот он расправил сутулые плечи и подтянул к себе ноги, что означало, что с посланием он ознакомился.
– Что просил передать Алексей мне на словах? – спросил он.
– Для осуществления одного плана мне нужен надежный водитель, – ответила Люба. – Брат заверил, что ты мне подыщешь такого человека или сам войдешь в дело, – и она поделилась с ним деталями. Она безоговорочно доверяла старшему брату, поэтому говорила открыто, не считая нужным что-либо скрывать от человека, к которому тот ее направил.
– Опасное дельце, – произнес Павел после некоторого раздумья. – Но толковое и прибыльное.
– Ты мне поможешь? – В ее ожидающем взгляде скользило явное нетерпение. Сутулый улыбнулся и ответил не сразу, как бы испытывая ее терпение:
– Мне надоело сшибать случайные филки, пора подобрать постоянный бизнес.
– Твои слова означают, что ты сам готов принять в этом участие?
– Угадала, – он уже не улыбался. – Но предварительно мы все обмозгуем до мельчайших подробностей.
Через неделю группа была готова к проведению первой преступной операции. А спустя еще пару дней, заведующий отделением гемодиализа Элькин Абрам Семенович вызвал к себе в кабинет Казакову и предупредил, что их клиент уже находится в отдельной палате их отделения, и аванс за замену правой почки внесен.
– Уже! – Кровь отхлынула от ее лица. Пока шла подготовка, не было времени задуматься о том, во что она впуталась. Но теперь ее буквально парализовал страх.
– Спокойно, девочка. – Профессор заметил, как побледнела Люба, поднялся со своего места и поспешил пододвинуть ей стул.
– Сама не пойму, что на меня нашло. – Казакова медленно опустилась на стул. – Может откажемся от нашей затеи, пока не поздно.
– Поздно! Уже поздно! – Элькин достал из холодильника бутылку минеральной воды и налил в стакан, протянув его Любе. – И ты, и я связаны обязательствами перед другими людьми. Люба сделала несколько больших глотков и поставила стакан на стол.
– Я боюсь, – произнесла она тихо.
– Но раньше… – начал было Абрам Семенович.
– Раньше не задумывалась, – перебила она его, – а теперь боюсь.
– Это нервы. – Элькин положил ей на плечо руку. Но ее чрезмерное волнение передавалось и ему, он резко одернул руку. – Все пройдет замечательно, первый раз всегда тяжело. – Было непонятно, кого он успокаивал больше: ее или себя.
– Когда нужна почка? – Женщина собрала волю в кулак.
– Сегодня у тебя ночное дежурство. Как мы договаривались: дежурства мужа и брата должны совпадать с твоим. – Профессор старался произносить слова уверенно, но чуть заметная дрожь в голосе подводила его. Как ни странно, но именно этот факт возвращал самообладание Казаковой. Чем больше нервничал собеседник, тем заметнее упокаивалась она. Наконец хладнокровие полностью вернулось к ней.
– Я поняла, – твердо сказала она. – Приходи в отделение к трем часам ночи, я подготовлю клиента к операции.
– Как не восхищаться такой женщиной? – отпустил комплимент заведующий.
– Спасибо. Я могу уйти сегодня пораньше?
– Естественно… – кивнул Элькин. – Ты уже сейчас можешь считать себя свободной. Но на дежурство не опаздывай.
– В девятнадцать пятьдесят я на месте, – заверила Казакова. Когда она встала, это уже был совершенно другой человек. Трудно было поверить, что всего несколько минут назад с дрожью в коленках, полная страха, опустилась она на стул.
Уже из дома Люба позвонила Сергею и предупредила его, чтобы он был готов сегодняшней ночью. Затем позвонила в диспетчерскую «скорой помощи». Ее муж заступил на сутки с девяти часов утра.
– Я слушаю, – долетел до нее знакомый и родной голос Гарика, которого пригласил к телефону диспетчер.
– Сегодня ночью, – сказала она в трубку… – Мы должны успеть до трех часов ночи. – Она не вдавалась в подробности, но он прекрасно понимал, о чем идет речь.
– Хорошо, – сухо ответил Игорь и короткие гудки известили об окончании разговора.
Люба распечатала пачку сигарет мужа, закурила и откинулась на спинку кресла. Несмотря на то, что курила она впервые и делала довольно глубокие затяжки, не закашлялась. Люба зажмурилась и ушла в собственные мысли. Только редкие движения руки, которой она стряхивала в пепельницу пепел, говорили о том, что женщина не спит…
В половине первого ночи Гарик и Сутулый выехали на вызов.
– Я предупредил диспетчера, что после вызова мы заскочим домой перекусить, – сказал Игорь. – Так что у нас будет минут тридцать-сорок свободного времени, пока он не начнет нас разыскивать.
– Успеем, – уверенно отозвался водитель.
У женщины, которая вызвала скорую помощь, оказался острый приступ аппендицита и они, не раздумывая, доставили больную в больницу, которая принимала этой ночью людей со «скорой».
– Где искать донора в такое время? – спросил собеседник Гарик у Сутулого, когда они освободились.
– На железнодорожном вокзале, – внес разумное предложение Павел. – Там в любое время полно народу и недалеко отсюда. Они въехали на привокзальную площадь, но не поставили машину в общий ряд на автостоянке, а припарковали ее подальше от любопытных глаз, за коммерческими киосками.
– Что дальше? – Гарик добровольно уступил руководство напарнику.
– Сними белый халат, приготовь шприц, чтобы отключить человека минут на десять и вперед. – Сутулый извлек из-под водительского сиденья обыкновенную деревянную скалку и завернул ее в газету. Игорь распечатал одноразовый шприц, вскрыл ампулу сомбривина и набрал нужную дозу. Затем он надел на иглу предохранительный пластмассовый колпачок и спрятал шприц в карман.
– Я готов, – произнес он голосом человека, приговоренного к смерти.
– Не дрейфь! – похлопал напарник его по плечу, думая, что таким образом можно успокоить.
Только что объявили о прибытии поезда и они, смешавшись с толпой встречающих, прохаживались по перрону. Поезд остановился на первом пути и прибывшие смешались с толпой.
– Как определить человека со здоровой почкой? – шепнул на ухо Игорю Павел.
– Он должен быть молодым, со здоровым цветом лица, – тихо ответил напарник. – Но на глаз, да в такой сутолоке нельзя быть уверенным на сто процентов.
– Разберемся.
Сутулый выждал, пока отсеились пассажиры, которых встречали родственники или знакомые, и выбрал подходящий, по его мнению, объект.
– Мы можем вас подбросить, – обратился он к мужчине среднего роста, на вид лет тридцати пяти, с множеством чемоданов и сумок.
– Если еще и вещи поможете донести, не откажусь, – улыбнулся приезжий.
– Это мы в раз организуем, – и Павел схватил два самых больших чемодана.
Игорю ничего не оставалось, как последовать примеру напарника, но он выбрал не очень тяжелые сумки.
– Повезло мне, – сказал мужчина. Ему достались рюкзак и спортивная сумка.
– Эх, тяжела жизнь челночная, – пошутил Сутулый.
– Не говори, – отозвался довольный челночник. Гарик в их беседу не вмешивался.
– А почему никто не встречает? – поинтересовался Павел.
– Я не местный. Первый раз в вашем городе. Знакомые говорили, что здесь хорошо на вещевом рынке расходятся импортные шмотки.
– Тут ты в точку попал, – заверил его Павел. Он считал, что обстоятельства складываются как нельзя лучше. – Значит в гостиницу?
– А куда же еще? – вздохнул челночник. – Только бы места были свободные, не очень-то хочется всю ночь в фойе отираться. С этими сумками да чемоданами даже на пятнадцать минут нельзя прикорнуть, все растащат.
– Ты прав, – подтвердил Сутулый. – За нашим людом глаз да глаз нужен. Не успеешь моргнуть, а уже гол, как сокол.
– Вот именно, – сник мужчина, представив себе невеселую перспективу.
– Но ты не переживай!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30