Rassian SyperGirles“-плюс».
Группа уже собралась в комнате инструктажа.
Только Волана не было.
Морзик веселил стажеров, высоким стилем повествуя о том, как однажды им с Лехельтом выпало работать под парочку влюбленных гомосексуалистов.
– И Андрюха имел успех, точно вам говорю! Мне за него чуть в бубен не настучали. С трудом отбил его от напомаженных кавалеров и увел, а представляете, что было бы, если бы не отбил? Пропал бы разведчик Лехельт... Пошел бы по скользкой дорожке...
Обида была в том, что Черемисов почти не врал.
Кроме скользкой дорожки, разумеется.
– Хватит разлагать народ! – прервал его треп Костя Зимородок, заметив, что Лехельт морщится. – Слышали, что в эту ночь базу пытались обокрасть?
Группа, скучавшая в ожидании инструктажа, оживилась. Даже Тыбинь поднял голову.
Действительно, в час "между волком и собакой <То есть – между 4 и 5 утра.> " сработала сигнализация и прапорщик в дежурке увидел на экране системы видеоконтроля двух любителей приключений, перелезших кирпичный забор «кукушки» и преодолевающих неприметное проволочное заграждение.
Охранник не стал спешить с вызовом тревожной группы: заграждение ставили специалисты.
Внешне оно выглядело безобидно, как бесхозно разбросанные мотки старой тонкой проволоки.
Прапорщик лишь доложил оперативному дежурному. Завалишин решил подождать и выяснить истинную суть визита.
Нежданные гости выбирались из «паутинки» добрых полчаса. Хорошо, что вообще сумели выпутаться. Без специальных ножниц это не всем удается. Подломив фомкой замок на воротах гаража, они проникли внутрь и вскоре появились во дворе, сгибаясь под тяжестью двух аккумуляторов. Здесь над ними склонился охранник Рубцов и заботливо спросил глубоким басом:
– Сынки, помочь?
Прапорщик Рубцов в молодости входил вторым составом в сборную СССР по греко-римской борьбе. Прихватив под мышки обоих воров, он донес их вместе с аккумуляторами до дежурки. Через час сотрудник службы собственной безопасности УФСБ организовал «правильный» наряд милиции. Теперь попутно с уголовным делом ССБ «просветит» ночных визитеров, а техническая служба с утра пораньше уже изучает материалы видеоконтроля и шерстит вдоль забора и в гараже в поисках возможных закладок.
Едва Клякса закончил рассказ, в дверь бочком протиснулся тихий вежливый гражданин неопределенного возраста и неприметной наружности – типичный мелкий клерк второсортной питерской конторы. Группа, особенно старшие, радостно заулыбались, поднялись с мест навстречу. Ибо «кукушку» осчастливил своим посещением легендарный Сан Саныч Шубин, заместитель начальника ОПС, «мастодонт наружного наблюдения» с тридцатилетним стажем оперативной работы.
Сан Саныч, курлыча что-то приветственное, обошел всех, поздоровался за руку, неприметно показал Зимородку светлыми бровями в сторонку:
– В чем задержка?
– Дима Арцеулов запаздывает, – вздохнул капитан.
– Транспорт, наверное. – Шубин пожал плечами. – Мне бы вас служебной машиной привозить, да средств нет. Привез тебе аналитическую справку по Кубику с Ромбиком.
– Я читал.
– Это новая. Опер подъедет попозже, занят пока. Что ты, Костенька, невесел? Вон твои ребята как заливаются.
– Молодежь, что им… Саныч, я здорово состарился?
Шубин, склонив голову, посмотрел на Кляксу по-птичьи, одним глазом.
– Улица никого не красит… Но вопрос симптоматичен. Хандришь?
– Тридцать пять. Ни кола, ни двора, ни профессии гражданской…
– Понял. Пора на повышение. Как стажеры? Стажеры, вы как? – обратился он к новичкам.
– Нормально! – ответила девушка Людмилка. – Вчера отец ругался, что поздно вернулась.
Морзик нахмурился, покосился на Лехельта. Долговязый парень промолчал, приглядываясь, и Шубин все это отметил про себя.
Он всё отмечал, этот мудрый весельчак.
– Да, у нас трехсменка, но рабочий день ненормированный. Никогда не угадаешь, будешь ли дома вовремя... Так что готовьтесь опаздывать на свидания. Вот мы раз думали, что справимся за день, а неделю бессменно болтались.
– Расскажите, Сан Саныч! – попросил хитрый Морзик.
– В начале девяностых управление проводило операцию «Трал». – заместитель начальника ОПС сложил руки на животе. – Боролись с вывозом цветных металлов. Контрабанда, однако, подрыв экономической безопасности страны... Сидим мы как-то на Балтийских верфях у одного пакгауза, ждем фуру, груженую лопатами из титана. Хорошие лопаты, крашеные. На даче сто лет не сломается... Вот фура тронулась. Все задокументировали, сняли, сели на хвост – ну, думаю, сейчас дотянем ее до границы с соседней областью – и домой, футбол смотреть. Чемпионат мира шел как раз. Подъезжаем, связываемся с управлением соседей, а они нам и говорят: задания нет, фура ваша, делайте с ней, что хотите. И вот мы без денег, без виз, без бензина, без зубных щеток, на голом энтузиазме через всю Прибалтику! Группа «оперативных бичей», как нас впоследствии обозвал генерал Ястребов. Теперь генерал, а в те давние времена Владимир Сергеич быль всего лишь майором... На всю жизнь я тот случай запомнил. Так что, ребята, у разведчика всегда все должно быть с собой. Омниа меа мекум порто. Все свое ношу с собой, если не переврал. – и он похлопал себя по карманам просторного пальто.
– А что фура-то? – спросил длинный новичок.
– Вскрыли всю цепочку, всех посредников. А уж пресечение – дело компетентных органов. Правоохранительных <ФСБ является спецслужбой, а не правоохранительным органом.> ... ОБЭПа, например. Или транспортной милиции... Некоторые, правда, называют эти органы «правоохренительными», но мы со всей чекистской прямотой отмежевываемся от этих гнусных инсинуаций... Вы разочарованы, юноша?
Разговор прервало явление в комнате инструктажа загадочной личности, скрюченной, очевидно, последствиями полиомиелита. Лоб у мужчины был забрит странным образом, глаза навыкате, голова в такт руке мелко тряслась, скособочившись, из уголка полуоткрытого рта вытекала слюна.
– А-а-а… – заикаясь, попытался что-то спросить неизвестный.
Зимородок нахмурился, шагнул вперед, прикрыв собой сотрудников.
«Куда смотрит контролер! – возмущенно подумал он. – Шубин здесь, ребята, а по базе разгуливают идиоты из дурдома!».
– Выйдите, пожалуйста! Вам здесь нельзя находиться! – сказал он и твердо взял больного за руку.
– Мо-мо-можно! –дергаясь, возразил тот. – У меня тут… инструктаж!
– Димочка! – всплеснула руками Кира. – Это ты?!
– Я сам не вполне уверен. – ответил нормальным голосом Арцеулов. – Простите, что опоздал. На первой проходной не пропускали. У нас тут чужих во дворе полно! Случилось что?
Разведчики повскакивали с мест, окружили Волана, рассматривали, восхищались.
Шубин уважительно склонил голову, шепнул онемевшему Зимородку:
– Вот и определился победитель конкурса по оперативной маскировке... Да, чуть не забыл! Вчера расписался в книге приказаний – выделить команду по волейболу на первенство управления. С тебя одного человека.
– Сан Саныч, да что они себе думают? Так мы весь оперативный состав засветим! Мы же негласные сотрудники...
– Я пытался объяснить. Не вышло. Первенство курирует лично Украинцев, – Шубин назвал фамилию не менее легендарного, чем он сам, подполковника, каменным идолом торчавшего на должности заместителя коменданта здания УФСБ.
– Морзик пойдет. – вздохнул Клякса.
– Он хоть играть умеет?
– Не умеет. Зато потери в работе минимальны.
Сан Саныч задумчиво пожевал губами, как большая молчаливая рыба.
– Не рано ставишь крест на парне? Подумай. Да, еще одна беда. Требуют фотографии лучших специалистов для доски почета. Скажи ребятам, пусть придумают что-нибудь.
Инкогнито – главное в «наружке». Лехельт, например, выступал на соревнованиях по рукопашному бою в боксерском шлеме, загримированный то ли под Майка Тайсона, то ли под Манго Джерри.
– Опять Украинцев?
– Угу...
Зимородок обреченно кивнул:
– Придумаем...
– И еще. Есть работенка от службы собственной безопасности. Срочное дело, сегодня до обеда. Один частный предприниматель, работающий с таможней, пожаловался в приемную, что на него наезжает сотрудник ФСБ. Показывает удостоверение на имя какого-то полковника Петра Матвеевича Ковалева, предлагает охранные услуги, угрожает неприятностями... Вымогательство, в общем, если выразиться шершавым протокольным языком наших "младших братьев <Младшие братья – сотрудники МВД (жарг.). В некоторых случаях также именуются «братьями по разуму» или «недостающим звеном», вероятно, между обычным гражданином и офицером ФСБ.> " Через три часа у них встреча в Купчино. Выдели двух человек, сам сообрази кого, пусть поснимают его со всех ракурсов. Дальше – на усмотрение эс-эс-биста. Он там тоже будет, созвонитесь...
– Как всегда. Вкусное – на третье. Что, наш объект в Гатчине совсем дохлый, раз людей забираете?
И тут Шубин сказал то, что обрадовало Зимородка:
– Не знаю еще. Я думаю над этим. Почитай аналитическую справку.
Если сам Сан Саныч думает над их объектом, когда у него их пруд пруди каждый день – это уровень.
Клякса воспрял духом. Шубин, довольный произведенным результатом, простился и вышел из комнаты инструктажа, не желая мешать.
– Стажеры, выходи на середину! – зычно объявил Зимородок. – Сейчас будете принимать боевое крещение разведчика! Позывные вам будем придумывать. – пояснил он.
– Господи! – вздохнула Кира. – Наконец еще одна женщина в группе... Хоть курить в машине не будете.
– А я курю… – растерянно сказала краснощекая Людмила, пальцами теребя косу.
– Ты сядь пока. – распорядился Клякса парню. – Все индивидуально. Оперативный позывной – дело серьезное, это как у монахов второе имя. Внимание, товарищи разведчики! Выставляется первый лот! Девушка с косой. Зовут Люда. Рост средний, волосы русые… нет, темно-русые. Характер ангельский. Вид спорта – э-э…
– Легкая атлетика. – вертя головой, болтая косой, заулыбалась принимаемая в братство.
Зимородок недоверчиво оглядел ее плотную фигуру в просторном спортивном костюме.
– А конкретнее?
– Толкание ядра. Призер области.
– Приплыли. – хихикнул Лехельт. – Ядро и будет!
Люда насупилась, как ребенок
– Неблагозвучно! – отверг Клякса.
– Тогда Пушка. – предложил Волан и смутился. – А чего? Ядро как из пушки…
– Пушок! – сказал Морзик, и Кира захлопала.
– Молодец!
– Голосуем... Единогласно!
– Я против! – возмущенно вскричала окрещенная. – У меня кота так зовут!
– Твой голос не учитывается. – отмахнулся Зимородок. – Садись, Пушок. Следующий!
– Не расстраивайся. – утешила девушку Кира. – Поначалу позывной никому не нравится. Когда меня назвали Коброй, я даже плакала ночью, а теперь привыкла.
– А за что вас так?
– Никому не скажешь?
– Нет, конечно...
– У меня в молодости клыки торчали немножко вперед.
Новичка по имени Витя окрестили Роликом. Он любил кататься на роликовых коньках. Тыбинь торжественно, каллиграфическим почерком внес их фамилии и позывные в шуточный список группы. Такая была традиция.
– Стажеры – занимаются оперативной подготовкой, изучают карты города! – Клякса бросил на стол пачку затертых на сгибах карт и путеводителей. – Дональд, свяжешься с Геннадием Никодимовичем и Леонардом, попросишь каждого от моего имени поработать с новичками. На сегодня у нас два задания. Первое, в Купчино – сменный наряд в составе разведчиков Дональда и Морзика. Дональд старший. Второй – остальная группа, на прежнее место, старший я.
– Мы же с Дональдом собирались сегодня «жучки» ставить. – сказал Волан. – Не будем?
– Мы со Старым вчера поставили. – ответил Клякса.
– Во даете! – удивился Морзик. – Когда успели?
– Ночью, разумеется. Не днем же мне по крышам лазить.
– А Старый тоже лазил? Его же крыша не выдержит! Или он на шухере стоял?
– Он собак кормил. Доберманы его любят. Дональд, тебе совместно со стажерами еще одно задание. Надо подобрать фотографии лучших сотрудников для размещения их на доске почета управления. Думай! – остановил Клякса Лехельта, открывшего было рот. – Внимание! Прекратить галдеж! Переходим к оперативной части инструктажа.
* * *
Витя-Ролик с кислым выражением на лице взвесил в длинной руке пачку схем, оставленных на столе Зимородком.
– Ерунда! Столько все равно никогда не запомнить.
– У тебя показатель интеллекта проверяли? – сурово спросил Морзик, любивший покомандовать. – Раз прошел – значит, выучишь.
– Можно подумать, вы все это помните…
– Конечно. Спроси Андрюху о чем хочешь.
Ролик покопался в картах.
– Где находится улица Якубовича?
Черемисов толкнул Лехельта локтем.
– Андрюха, где?
Лехельт рылся в старых бумагах в поисках телефонов. Ответил рассеянно:
– Чего?.. Не знаю… на Адмиралтейском острове параллельно Конногвардейскому бульвару.
– Видал?! – гордо сказал Морзик. – Учи давай. Клякса приедет со смены – проверит. Он зануда еще тот.
Дональд нашел телефоны, обрадовался.
– Ага!
Они с Морзиком переглянулись. Стажеры, углубившись в созерцание карты, не подозревали о важности момента.
Для тренировки молодых сотрудников в обстановке, приближенной к реальной, Клякса использовал «помощников» – бывших сослуживцев, уволенных в запас. По договоренности сторон такой пенсионер в назначенное время выходит из дому и отправляется странствовать по городу. Он может просто вершить свои личные дела: пойти в поликлинику, в гости к приятелю, в гараж – пропустить стаканчик чего-нибудь. Стажер должен тянуть объект и представить сводку наружного наблюдения по всей форме. Вранье не проходит, потому что «помощник» представляет свой отчет о всех замеченных огрехах ученика.
А секут старые кадры зорко.
В то время у Зимородка были в ходу два ветерана. Геннадий Никодимыч был душевным пожилым человеком с поэтической стрункой. Он всегда выбирал для тренировки новичка такие прекрасные места, как Таврический сад, Исаакиевский собор, Русский музей, Екатерининский парк в Царском селе или, на худой конец, Эрмитаж.
Заметив, что новичок устал, Геннадий Никодимович сам присаживался на скамеечку как бы невзначай, а если приходила пора перекусить – заходил в какую-нибудь кафешку и располагался так, чтобы и его «хвостик» мог заморить червячка. Отчеты он всегда писал самые лояльные, а замечания облачал в форму ненавязчивых рекомендаций.
Леонард же был старикан внешне сухой, желчный, человеконенавистнический и до одури выносливый. Сказывались годы, проведенные им в диверсионных отрядах СМЕРШа <СМЕРШ («Смерть Шпионам») – особое управление контрразведки советских вооружённых сил, действовавшее с 1942 по 1946, которому были подчинены особые отделы. Начальником СМЕРШа был генерал госбезопасности Виктор Абакумов.> и партизанских отрядах на территории нынешней Беларуси.
Отправив к нему стажера, можно было быть уверенным, что бедолага притащится домой далеко заполночь, грязный, голодный и замерзший, а в утреннем отчете будет расписан в самых уничижительных и насмешливых тонах.
Дональд поднял трубку и набрал номер Леонарда. Морзик сделал страшные глаза и подмигнул в сторону Ролика. Андрей покивал головой и, услышав скрипучий надменный голос, преувеличенно вежливо поздоровался. Изложив просьбу, он умолк, отодвинув трубку подальше от уха, чтобы не слушать долгий поток язвительных замечаний и стенаний по поводу подорванного за линией фронта здоровья. О том, что его бывшие противники из спецгрупп СС, «альпийских стрелков» и полевой жандармерии были лишены возможности пожаловаться на здоровье по причине отсутствия такового – из могилы много не побухтишь, – могучий старик тактично умалчивал.
Андрей знал, что Леонард согласится.
Старикан был обязательным человеком, но не мог не покуражиться и не повоспитывать годящуюся ему во внуки юную поросль. Впрочем, как по секрету поведал однажды Шубин, Леонард страшно радовался тому, что он еще нужен Родине, и что на смену его поколению пришли не менее серьезные и работящие ребята.
Закончив разговор, Лехельт глянул на часы, сделал круглые глаза и шепнул Морзику:
– Он через час уезжает к сестре в Сосновку! Вернется только вечером.
Черемисов закатил карие очи к небесам, а точнее, к беленому потолку «кукушки» и пробурчал, сдерживая позывы смеха:
– На все воля Божья...
– Стажер Ролик! – сурово сказал разведчик Дональд. – Слушайте учебное задание! В десять тридцать из шестой квартиры дома сорок два на проспекте Ветеранов выйдет ваш объект, мужчина высокого роста, атлетического телосложения. Условная кличка – Дядя. На вид лет шестидесяти. На самом деле – за восемьдесят... Волосы седые, длинные. Будет одет в синюю непромокаемую куртку с капюшоном, в руке красная сумка-тележка. Вести наблюдение за объектом до… восемнадцати часов. Прибыть на базу, составить сводку наружного наблюдения по установленной форме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
Группа уже собралась в комнате инструктажа.
Только Волана не было.
Морзик веселил стажеров, высоким стилем повествуя о том, как однажды им с Лехельтом выпало работать под парочку влюбленных гомосексуалистов.
– И Андрюха имел успех, точно вам говорю! Мне за него чуть в бубен не настучали. С трудом отбил его от напомаженных кавалеров и увел, а представляете, что было бы, если бы не отбил? Пропал бы разведчик Лехельт... Пошел бы по скользкой дорожке...
Обида была в том, что Черемисов почти не врал.
Кроме скользкой дорожки, разумеется.
– Хватит разлагать народ! – прервал его треп Костя Зимородок, заметив, что Лехельт морщится. – Слышали, что в эту ночь базу пытались обокрасть?
Группа, скучавшая в ожидании инструктажа, оживилась. Даже Тыбинь поднял голову.
Действительно, в час "между волком и собакой <То есть – между 4 и 5 утра.> " сработала сигнализация и прапорщик в дежурке увидел на экране системы видеоконтроля двух любителей приключений, перелезших кирпичный забор «кукушки» и преодолевающих неприметное проволочное заграждение.
Охранник не стал спешить с вызовом тревожной группы: заграждение ставили специалисты.
Внешне оно выглядело безобидно, как бесхозно разбросанные мотки старой тонкой проволоки.
Прапорщик лишь доложил оперативному дежурному. Завалишин решил подождать и выяснить истинную суть визита.
Нежданные гости выбирались из «паутинки» добрых полчаса. Хорошо, что вообще сумели выпутаться. Без специальных ножниц это не всем удается. Подломив фомкой замок на воротах гаража, они проникли внутрь и вскоре появились во дворе, сгибаясь под тяжестью двух аккумуляторов. Здесь над ними склонился охранник Рубцов и заботливо спросил глубоким басом:
– Сынки, помочь?
Прапорщик Рубцов в молодости входил вторым составом в сборную СССР по греко-римской борьбе. Прихватив под мышки обоих воров, он донес их вместе с аккумуляторами до дежурки. Через час сотрудник службы собственной безопасности УФСБ организовал «правильный» наряд милиции. Теперь попутно с уголовным делом ССБ «просветит» ночных визитеров, а техническая служба с утра пораньше уже изучает материалы видеоконтроля и шерстит вдоль забора и в гараже в поисках возможных закладок.
Едва Клякса закончил рассказ, в дверь бочком протиснулся тихий вежливый гражданин неопределенного возраста и неприметной наружности – типичный мелкий клерк второсортной питерской конторы. Группа, особенно старшие, радостно заулыбались, поднялись с мест навстречу. Ибо «кукушку» осчастливил своим посещением легендарный Сан Саныч Шубин, заместитель начальника ОПС, «мастодонт наружного наблюдения» с тридцатилетним стажем оперативной работы.
Сан Саныч, курлыча что-то приветственное, обошел всех, поздоровался за руку, неприметно показал Зимородку светлыми бровями в сторонку:
– В чем задержка?
– Дима Арцеулов запаздывает, – вздохнул капитан.
– Транспорт, наверное. – Шубин пожал плечами. – Мне бы вас служебной машиной привозить, да средств нет. Привез тебе аналитическую справку по Кубику с Ромбиком.
– Я читал.
– Это новая. Опер подъедет попозже, занят пока. Что ты, Костенька, невесел? Вон твои ребята как заливаются.
– Молодежь, что им… Саныч, я здорово состарился?
Шубин, склонив голову, посмотрел на Кляксу по-птичьи, одним глазом.
– Улица никого не красит… Но вопрос симптоматичен. Хандришь?
– Тридцать пять. Ни кола, ни двора, ни профессии гражданской…
– Понял. Пора на повышение. Как стажеры? Стажеры, вы как? – обратился он к новичкам.
– Нормально! – ответила девушка Людмилка. – Вчера отец ругался, что поздно вернулась.
Морзик нахмурился, покосился на Лехельта. Долговязый парень промолчал, приглядываясь, и Шубин все это отметил про себя.
Он всё отмечал, этот мудрый весельчак.
– Да, у нас трехсменка, но рабочий день ненормированный. Никогда не угадаешь, будешь ли дома вовремя... Так что готовьтесь опаздывать на свидания. Вот мы раз думали, что справимся за день, а неделю бессменно болтались.
– Расскажите, Сан Саныч! – попросил хитрый Морзик.
– В начале девяностых управление проводило операцию «Трал». – заместитель начальника ОПС сложил руки на животе. – Боролись с вывозом цветных металлов. Контрабанда, однако, подрыв экономической безопасности страны... Сидим мы как-то на Балтийских верфях у одного пакгауза, ждем фуру, груженую лопатами из титана. Хорошие лопаты, крашеные. На даче сто лет не сломается... Вот фура тронулась. Все задокументировали, сняли, сели на хвост – ну, думаю, сейчас дотянем ее до границы с соседней областью – и домой, футбол смотреть. Чемпионат мира шел как раз. Подъезжаем, связываемся с управлением соседей, а они нам и говорят: задания нет, фура ваша, делайте с ней, что хотите. И вот мы без денег, без виз, без бензина, без зубных щеток, на голом энтузиазме через всю Прибалтику! Группа «оперативных бичей», как нас впоследствии обозвал генерал Ястребов. Теперь генерал, а в те давние времена Владимир Сергеич быль всего лишь майором... На всю жизнь я тот случай запомнил. Так что, ребята, у разведчика всегда все должно быть с собой. Омниа меа мекум порто. Все свое ношу с собой, если не переврал. – и он похлопал себя по карманам просторного пальто.
– А что фура-то? – спросил длинный новичок.
– Вскрыли всю цепочку, всех посредников. А уж пресечение – дело компетентных органов. Правоохранительных <ФСБ является спецслужбой, а не правоохранительным органом.> ... ОБЭПа, например. Или транспортной милиции... Некоторые, правда, называют эти органы «правоохренительными», но мы со всей чекистской прямотой отмежевываемся от этих гнусных инсинуаций... Вы разочарованы, юноша?
Разговор прервало явление в комнате инструктажа загадочной личности, скрюченной, очевидно, последствиями полиомиелита. Лоб у мужчины был забрит странным образом, глаза навыкате, голова в такт руке мелко тряслась, скособочившись, из уголка полуоткрытого рта вытекала слюна.
– А-а-а… – заикаясь, попытался что-то спросить неизвестный.
Зимородок нахмурился, шагнул вперед, прикрыв собой сотрудников.
«Куда смотрит контролер! – возмущенно подумал он. – Шубин здесь, ребята, а по базе разгуливают идиоты из дурдома!».
– Выйдите, пожалуйста! Вам здесь нельзя находиться! – сказал он и твердо взял больного за руку.
– Мо-мо-можно! –дергаясь, возразил тот. – У меня тут… инструктаж!
– Димочка! – всплеснула руками Кира. – Это ты?!
– Я сам не вполне уверен. – ответил нормальным голосом Арцеулов. – Простите, что опоздал. На первой проходной не пропускали. У нас тут чужих во дворе полно! Случилось что?
Разведчики повскакивали с мест, окружили Волана, рассматривали, восхищались.
Шубин уважительно склонил голову, шепнул онемевшему Зимородку:
– Вот и определился победитель конкурса по оперативной маскировке... Да, чуть не забыл! Вчера расписался в книге приказаний – выделить команду по волейболу на первенство управления. С тебя одного человека.
– Сан Саныч, да что они себе думают? Так мы весь оперативный состав засветим! Мы же негласные сотрудники...
– Я пытался объяснить. Не вышло. Первенство курирует лично Украинцев, – Шубин назвал фамилию не менее легендарного, чем он сам, подполковника, каменным идолом торчавшего на должности заместителя коменданта здания УФСБ.
– Морзик пойдет. – вздохнул Клякса.
– Он хоть играть умеет?
– Не умеет. Зато потери в работе минимальны.
Сан Саныч задумчиво пожевал губами, как большая молчаливая рыба.
– Не рано ставишь крест на парне? Подумай. Да, еще одна беда. Требуют фотографии лучших специалистов для доски почета. Скажи ребятам, пусть придумают что-нибудь.
Инкогнито – главное в «наружке». Лехельт, например, выступал на соревнованиях по рукопашному бою в боксерском шлеме, загримированный то ли под Майка Тайсона, то ли под Манго Джерри.
– Опять Украинцев?
– Угу...
Зимородок обреченно кивнул:
– Придумаем...
– И еще. Есть работенка от службы собственной безопасности. Срочное дело, сегодня до обеда. Один частный предприниматель, работающий с таможней, пожаловался в приемную, что на него наезжает сотрудник ФСБ. Показывает удостоверение на имя какого-то полковника Петра Матвеевича Ковалева, предлагает охранные услуги, угрожает неприятностями... Вымогательство, в общем, если выразиться шершавым протокольным языком наших "младших братьев <Младшие братья – сотрудники МВД (жарг.). В некоторых случаях также именуются «братьями по разуму» или «недостающим звеном», вероятно, между обычным гражданином и офицером ФСБ.> " Через три часа у них встреча в Купчино. Выдели двух человек, сам сообрази кого, пусть поснимают его со всех ракурсов. Дальше – на усмотрение эс-эс-биста. Он там тоже будет, созвонитесь...
– Как всегда. Вкусное – на третье. Что, наш объект в Гатчине совсем дохлый, раз людей забираете?
И тут Шубин сказал то, что обрадовало Зимородка:
– Не знаю еще. Я думаю над этим. Почитай аналитическую справку.
Если сам Сан Саныч думает над их объектом, когда у него их пруд пруди каждый день – это уровень.
Клякса воспрял духом. Шубин, довольный произведенным результатом, простился и вышел из комнаты инструктажа, не желая мешать.
– Стажеры, выходи на середину! – зычно объявил Зимородок. – Сейчас будете принимать боевое крещение разведчика! Позывные вам будем придумывать. – пояснил он.
– Господи! – вздохнула Кира. – Наконец еще одна женщина в группе... Хоть курить в машине не будете.
– А я курю… – растерянно сказала краснощекая Людмила, пальцами теребя косу.
– Ты сядь пока. – распорядился Клякса парню. – Все индивидуально. Оперативный позывной – дело серьезное, это как у монахов второе имя. Внимание, товарищи разведчики! Выставляется первый лот! Девушка с косой. Зовут Люда. Рост средний, волосы русые… нет, темно-русые. Характер ангельский. Вид спорта – э-э…
– Легкая атлетика. – вертя головой, болтая косой, заулыбалась принимаемая в братство.
Зимородок недоверчиво оглядел ее плотную фигуру в просторном спортивном костюме.
– А конкретнее?
– Толкание ядра. Призер области.
– Приплыли. – хихикнул Лехельт. – Ядро и будет!
Люда насупилась, как ребенок
– Неблагозвучно! – отверг Клякса.
– Тогда Пушка. – предложил Волан и смутился. – А чего? Ядро как из пушки…
– Пушок! – сказал Морзик, и Кира захлопала.
– Молодец!
– Голосуем... Единогласно!
– Я против! – возмущенно вскричала окрещенная. – У меня кота так зовут!
– Твой голос не учитывается. – отмахнулся Зимородок. – Садись, Пушок. Следующий!
– Не расстраивайся. – утешила девушку Кира. – Поначалу позывной никому не нравится. Когда меня назвали Коброй, я даже плакала ночью, а теперь привыкла.
– А за что вас так?
– Никому не скажешь?
– Нет, конечно...
– У меня в молодости клыки торчали немножко вперед.
Новичка по имени Витя окрестили Роликом. Он любил кататься на роликовых коньках. Тыбинь торжественно, каллиграфическим почерком внес их фамилии и позывные в шуточный список группы. Такая была традиция.
– Стажеры – занимаются оперативной подготовкой, изучают карты города! – Клякса бросил на стол пачку затертых на сгибах карт и путеводителей. – Дональд, свяжешься с Геннадием Никодимовичем и Леонардом, попросишь каждого от моего имени поработать с новичками. На сегодня у нас два задания. Первое, в Купчино – сменный наряд в составе разведчиков Дональда и Морзика. Дональд старший. Второй – остальная группа, на прежнее место, старший я.
– Мы же с Дональдом собирались сегодня «жучки» ставить. – сказал Волан. – Не будем?
– Мы со Старым вчера поставили. – ответил Клякса.
– Во даете! – удивился Морзик. – Когда успели?
– Ночью, разумеется. Не днем же мне по крышам лазить.
– А Старый тоже лазил? Его же крыша не выдержит! Или он на шухере стоял?
– Он собак кормил. Доберманы его любят. Дональд, тебе совместно со стажерами еще одно задание. Надо подобрать фотографии лучших сотрудников для размещения их на доске почета управления. Думай! – остановил Клякса Лехельта, открывшего было рот. – Внимание! Прекратить галдеж! Переходим к оперативной части инструктажа.
* * *
Витя-Ролик с кислым выражением на лице взвесил в длинной руке пачку схем, оставленных на столе Зимородком.
– Ерунда! Столько все равно никогда не запомнить.
– У тебя показатель интеллекта проверяли? – сурово спросил Морзик, любивший покомандовать. – Раз прошел – значит, выучишь.
– Можно подумать, вы все это помните…
– Конечно. Спроси Андрюху о чем хочешь.
Ролик покопался в картах.
– Где находится улица Якубовича?
Черемисов толкнул Лехельта локтем.
– Андрюха, где?
Лехельт рылся в старых бумагах в поисках телефонов. Ответил рассеянно:
– Чего?.. Не знаю… на Адмиралтейском острове параллельно Конногвардейскому бульвару.
– Видал?! – гордо сказал Морзик. – Учи давай. Клякса приедет со смены – проверит. Он зануда еще тот.
Дональд нашел телефоны, обрадовался.
– Ага!
Они с Морзиком переглянулись. Стажеры, углубившись в созерцание карты, не подозревали о важности момента.
Для тренировки молодых сотрудников в обстановке, приближенной к реальной, Клякса использовал «помощников» – бывших сослуживцев, уволенных в запас. По договоренности сторон такой пенсионер в назначенное время выходит из дому и отправляется странствовать по городу. Он может просто вершить свои личные дела: пойти в поликлинику, в гости к приятелю, в гараж – пропустить стаканчик чего-нибудь. Стажер должен тянуть объект и представить сводку наружного наблюдения по всей форме. Вранье не проходит, потому что «помощник» представляет свой отчет о всех замеченных огрехах ученика.
А секут старые кадры зорко.
В то время у Зимородка были в ходу два ветерана. Геннадий Никодимыч был душевным пожилым человеком с поэтической стрункой. Он всегда выбирал для тренировки новичка такие прекрасные места, как Таврический сад, Исаакиевский собор, Русский музей, Екатерининский парк в Царском селе или, на худой конец, Эрмитаж.
Заметив, что новичок устал, Геннадий Никодимович сам присаживался на скамеечку как бы невзначай, а если приходила пора перекусить – заходил в какую-нибудь кафешку и располагался так, чтобы и его «хвостик» мог заморить червячка. Отчеты он всегда писал самые лояльные, а замечания облачал в форму ненавязчивых рекомендаций.
Леонард же был старикан внешне сухой, желчный, человеконенавистнический и до одури выносливый. Сказывались годы, проведенные им в диверсионных отрядах СМЕРШа <СМЕРШ («Смерть Шпионам») – особое управление контрразведки советских вооружённых сил, действовавшее с 1942 по 1946, которому были подчинены особые отделы. Начальником СМЕРШа был генерал госбезопасности Виктор Абакумов.> и партизанских отрядах на территории нынешней Беларуси.
Отправив к нему стажера, можно было быть уверенным, что бедолага притащится домой далеко заполночь, грязный, голодный и замерзший, а в утреннем отчете будет расписан в самых уничижительных и насмешливых тонах.
Дональд поднял трубку и набрал номер Леонарда. Морзик сделал страшные глаза и подмигнул в сторону Ролика. Андрей покивал головой и, услышав скрипучий надменный голос, преувеличенно вежливо поздоровался. Изложив просьбу, он умолк, отодвинув трубку подальше от уха, чтобы не слушать долгий поток язвительных замечаний и стенаний по поводу подорванного за линией фронта здоровья. О том, что его бывшие противники из спецгрупп СС, «альпийских стрелков» и полевой жандармерии были лишены возможности пожаловаться на здоровье по причине отсутствия такового – из могилы много не побухтишь, – могучий старик тактично умалчивал.
Андрей знал, что Леонард согласится.
Старикан был обязательным человеком, но не мог не покуражиться и не повоспитывать годящуюся ему во внуки юную поросль. Впрочем, как по секрету поведал однажды Шубин, Леонард страшно радовался тому, что он еще нужен Родине, и что на смену его поколению пришли не менее серьезные и работящие ребята.
Закончив разговор, Лехельт глянул на часы, сделал круглые глаза и шепнул Морзику:
– Он через час уезжает к сестре в Сосновку! Вернется только вечером.
Черемисов закатил карие очи к небесам, а точнее, к беленому потолку «кукушки» и пробурчал, сдерживая позывы смеха:
– На все воля Божья...
– Стажер Ролик! – сурово сказал разведчик Дональд. – Слушайте учебное задание! В десять тридцать из шестой квартиры дома сорок два на проспекте Ветеранов выйдет ваш объект, мужчина высокого роста, атлетического телосложения. Условная кличка – Дядя. На вид лет шестидесяти. На самом деле – за восемьдесят... Волосы седые, длинные. Будет одет в синюю непромокаемую куртку с капюшоном, в руке красная сумка-тележка. Вести наблюдение за объектом до… восемнадцати часов. Прибыть на базу, составить сводку наружного наблюдения по установленной форме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18