– обиделся Лехельт.
В душе он радовался – Маринка попала впросак и сейчас замнет тему.
Так оно и вышло. Марина, оглядываясь через плечо, спросила:
– Слушай, тебе не кажется, что за нами следят?
– Ты мне зубы не заговаривай! Зачем ты его с собой таскаешь?
– Он сам таскается, не гнать же мне его при всех. Давай-ка свернем вот сюда… Точно следят, я тебе говорю! Вон та девушка шла за тобой от метро, подождала – и теперь идет за нами!
– Чушь собачья!
– Оглянись – только незаметно!
– Чего мне бояться?
Лехельт оглянулся и оторопел.
В десяти шагах от него, прячась за водосточную трубу, с лицом партизана кралась за ними по Загородному проспекту стажер Людмилка. Поняв, что ее заметили, она сжала кулаки и в досаде топнула ногой в сапожке.
– Марина, погоди минутку! Я разберусь.
Он решительно подошел к расстроенной «наружнице», сделал страшные глаза и зашипел:
– Ты что творишь! Перегрелась, что ли?!
Психологической устойчивости стажеру было не занимать. Лехельт попутно отметил это как положительный факт.
– Чего это я перегрелась?! – отрезала она, запыхавшись. – Мне Володя дал задание установить, где вы… где ты живешь! И утром ему доложить!
– Господи! – Лехельт присел, хлопнув себя по коленкам. – Так это ты неслась за мной в метро, сшибая пассажиров?!
Габариты у стажера были, надо сказать, совсем не маленькие.
– Я думала – ты специально убегаешь! Еще думаю – вот же гад, и куртку сменил! Посмеяться, наверное, хочет! Кукиш, думаю, ни за что не отстану!
– Я на свидание опаздывал, чудо!
Лехельт понял, почему Кира с Мишей так улыбались на проспекте.
– Ну, Вовка, ну, мичуринец!
Людмила виновато заулыбалась.
Маринка глядела на них нелюбезно, склонив изящную голову к плечу.
Андрей поспешно вознаградил стажера за старание, назвав не только улицу и номер дома, но даже номер квартиры, цвет обоев и постельного белья в своей комнате.
– Вовка у меня ночевал, он поймет. Пусть поломает голову, как ты раздобыла такую информацию. Марина, это наша новая сотрудница! Люда, – не представить Людмилу было нельзя во избежание ненужных вопросов. – Она просто боялась обознаться. Очень застенчивая девушка.
– Я бы не сказала… Так, может, ты, наконец, расскажешь, где работаешь?
– В конторе, я же тебе говорил.
– "Рога и копыта"?
– Ну, что-то вроде…
Лехельт поспешно увлек девушку за собой, показывая за спиной Людмилке отчаянные знаки, чтобы та поскорее смылась.
* * *
Вопрос о месте работы маячил на горизонте не впервые.
По совету старших товарищей и по собственному здравому рассуждению Лехельт не спешил раскрываться.
Во-первых, неизвестно еще, что выйдет из их недолгого знакомства, при его-то отнюдь не классических пропорциях… Соперник Рома в этом смысле выглядел куда предпочтительнее. Психологи в управлении как-то разъяснили Андрею, что женщины, предпочитающие рослых мужчин, испытывают неосознанный страх перед окружающими их людьми – и он с удовольствием пересказал эту версию Маринке, зная ее тягу к самостоятельности и независимости.
Нанес, так сказать, превентивный удар по образу соперника.
Во-вторых, не все ровно дышат к его структуре и хорошо бы предварительно осмотреться, познакомиться с окружением человека, если, конечно, хочешь его сохранить.
В-третьих, домочадцы иных сотрудников многие годы не знают профиль их работы. Муж Киры, например, убежден, что его жена – диспетчер на закрытой автобазе ФСБ. Оттого у нее и отпуск длинный, и рабочий день ненормированный.
А Зимородку повезло, его жена – делопроизводитель в службе контрразведки. Ему дома можно расслабиться. Впрочем, своей квартиры у него нет, он и другие приезжие сотрудники живут с семьями в комнатах бывшей «кукушки», стараниями Шубина переведенной в разряд жилых помещений.
Основная трудность расшифровки перед ближними, с которой сталкивается каждый разведчик «наружки», состоит в некоторой подмене понятий, успешно произведенной по обыкновению бессмысленно диссидентствующими российскими мастерами пера и пишмашинки.
В сознание российских масс накрепко вколочены негативные образы «топтуна-наружника» и его верного «кунака-сексота» – агента КГБ, вынюхивающего тайны своих приятелей, а потом продающих их оперу за маленькие вознаграждения в виде поездок за границу. Забавнее всего, что от желающих тайно настучать на ближнего при этом по-прежнему отбою нет, хоть незабвенные времена тоталитаризма давно миновали.
Да и в тоталитаризме ли тут дело?
Может, инженеры человеческих душ несколько перестарались, излишне привлекательно живописуя бытие сексотов?..
На самом деле, офицеры Оперативно-поисковой службы ничьих тайн в доверительных беседах не выведывают. За свое скромное государственное жалованье они предоставляют достоверные сведения о деятельности человека, на которого те же сексоты, именуемые в работе все же более профессионально – «агентами», – предоставляют сведения, скажем так, не всегда достоверные.
Сколь угодно бывает случаев, когда «наружка» работает впустую, по оговорам.
Вот чего офицеры ОПС не делают, так это не пишут в сводках того, чего бы они лично не видели или не слышали. Чужие побасенки тут в расчет не принимаются. Так что многие граждане и не подозревают, какие наветы отведены от их головушек ребятами из «наружки».
А бывает иной раз, и сам гражданин захочет покуражиться перед соседями, перед женой, а чаще перед любовницей, да и брякнет что-нибудь эдакое в его разумении значительное, чего на деле и в помине нет.
То даст понять, что причастен к высоким шпионским материям и активно торгует государственной тайной, хоть по жизни дальше подсобки своего учреждения носу не кажет.
То представится эмиссаром Руслана Гелаева <Гелаев Руслан (Хамзат) – родился в 1964 г. в селе Комсомольское Урус-Мартановского р-на Чечни.
Происходит из тейпа Гухой.
В 1992-1993 гг. участвовал в вооруженном конфликте в Абхазии в составе сил КНК.
1994 – командир Галашченского полка «ичкерийской армии».
В 1995-1996 гг. – командующий юго-западным фронтом.
14 декабря 1995 подчиненные ему силы заняли Урус-Мартан.
В феврале-марте 1996 г. участвовал в обороне Бамута, руководил штурмом Грозного 6-8 марта 1996.
В 1996 г. Гелаев совершил хадж в Мекку и принял арабское имя Хамзат.
С апреля 1997 года – вице-премьер Ичкерии, с января 1998 года – министр обороны Ичкерии.
14 июня 1999 года возглавил шариатскую гвардию.
28 июля 1999 года назначен первым вице-премьером правительства Масхадова (ему было поручено курировать силовые структуры).
С началом второй фазы контртеррористической операции в 1999 г. возглавил «северо-западный фронт обороны», потом юго-западный сектор обороны Грозного, а затем стал руководителем обороны всего города.
В марте 2000 г. оборонялся в селе Комсомольское, где его отряд понес большие потери, затем сбежал в Грузию.> , в чьи обязанности входит сбор чеченского ополчения города Урюпинска.
То два мешка муки обзовет грузом кокаина из Венеции, влегкую спутав ее с Венесуэлой.
И весь этот хлам надо анализировать и проверять, причем проверять незаметно.
Граждане при этом возмущаются: органы бездействуют!
А органы не бездействуют. Просто служба есть такая, невидимая.
Но объяснять все это решительной и немного резковатой в суждениях девушке после двух месяцев знакомства не стоит, если хочешь еще раз ее увидеть.
Андрюха Лехельт хотел, очень хотел.
Поэтому, когда мама открыла двери и собралась было спросить, откуда чужая куртка, он крепко обнял ее и поспешно поцеловал.
* * *
Вечером он провожал Маринку к метро и при каждом удобном случае крепко прижимал к себе.
– У тебя чудесная мама!.. – шептала она, унимая его горячность. – Она тебя очень любит!
– А ты?
– Какой ты хитрый… Утро вечера мудренее…
– Мама меня вырастила… душу вложила… Отец погиб… случайно…
– Как погиб?
– Зарезали хулиганы на улице. Он вступился за кого-то – и вот так получилось… Ты маме понравилась.
– Она тебе успела сказать?
– Я и так вижу… Я поеду с тобой, ладно?
– Как же ты вернешься? Ведь метро закроют!
– Это уже следующий вопрос, как говорит мой шеф.
И они поехали, обнявшись, в метро, и дальше пошли темными улицами, прижимаясь друг к другу.
Здесь детский, беззащитный вид Лехельта сослужил ему дурную службу.
На изнурительных тренировках рукопашная подготовка сотрудников отрабатывается непременно в сочетании с умением молниеносно ориентироваться в обстановке, ощущать ситуацию и безошибочно выбирать правильное решение. Учат не просто махать конечностями, но прежде всего думать и думать.
Например, существует следующее упражнение: группе партнеров дается воистину шекспировская установка – «бить» или «не бить». Обучаемый, сближаясь с партнерами, должен в секунду определить установку и реагировать соответственно. Группа может быть и в два, и в десять человек. Далеко не всегда побеждает сила, хотя Морзик, например, чаще уповал в этом испытании на свои пудовые маховики, чем на сенсуативные способности.
Трое в темной одежде, трусцой поспешавшие к Андрею с Маринкой наперерез улицы, однозначно имели установку «бить». Судя по движениям, оружия у них не было. Нельзя сказать, что это были монстры «качалок»: один был поплотнее, двое – пожиже, но все на голову выше Лехельта.
– Ай! – взвизгнула Маринка, когда Андрей всем телом втолкнул ее в парадное, по счастью оказавшееся рядом.
Дверь, грохнув, захлопнулась, оставив ее в полной темноте.
– Уф! – облегченно выдохнул Лехельт, круто оборачиваясь на месте.
Теперь она ничего не могла увидеть, и руки у него были развязаны.
В парадное он не полез: с его мизерным весом надо сохранять свободу маневра, иначе задавят массой.
Почему-то низенького противника всегда норовят двинуть ногой.
Первый, наскочив, попытался садануть носком высокого шнурованного ботинка Лехельту в живот, но выбил лишь филенку в двери. Почти одновременно второй сбоку ударил кулаком в лицо. Рука его звонко щелкнула костяшками пальцев о дерево, а сам он, напоровшись всем телом на встречный тычок согнутыми пальцами под челюсть, рухнул по инерции вперед, ударившись лбом о косяк. Еще тело его ползло вниз, а Лехельт уже получил сильнейший удар в грудь: внезапно открывшийся из-за спины падавшего здоровяк не оплошал.
Легкий Андрей полетел навзничь, прижав подбородок к груди, и заскользил на спине по льду тротуара, задрав ноги, как на салазках.
Дыхание сбилось.
Справляясь с болью, проехав несколько метров, он вскочил классическим подъемом-разгибом с тротуара прямо на ноги, в боевую стойку.
Подошвы ботинок дружно стукнули об асфальт.
Все события произошли буквально на три счета.
Здоровяк не ожидал такой прыти, отпрянул назад.
Повисла секундная пауза, наполненная лишь тяжелым фырчанием. У всех пар густо валил из раскрытых ртов. Первый нападавший с трудом высвобождал ступню из дыры в двери, второй лежал бесчувственно.
Они шакалили, искали легкой добычи, это было ясно. А тот, кто может уложить противника с одного удара, легкой добычей вряд ли станет. Взглянув в горящие Андрюхины глаза под светлой челкой, толкнув ногой упавшего, здоровяк молча потянул второго подельника за рукав.
Наверное, можно было задержать их, но вот инкриминировать нападение с целью грабежа вряд ли удалось бы.
«Гоп-стоп!» шакалы не кричали, перьями <Перо – нож (жарг.).> не размахивали и в милиции наверняка заявили бы, что ошибочка вышла.
Мол, хотели посмеяться над приятелем, да обознались.
Перепутали.
Тот тоже мелкий...
Такова казуистика.
А Лехельт не зря учился на юрфаке.
Не успели они скрыться в подворотне напротив, как дверь парадного распахнулась и Маринка с боевым криком выскочила на улицу, подняв над головой найденную ею под лестницей ржавую штыковую лопату на сломанной ручке.
– Тихо! Свои! – Андрей предупредительно поднял руки.
Лицо ее вдруг исказилось ужасом, она опустила лопату.
– Господи, что они с тобой сделали!
Лехельт, дрогнув, поспешно ощупал голову и лицо.
– Где?!
– Нет, спина! Что у тебя со спиной?!
Над левым плечом его возвышался, выпирал из-под куртки отвратительный горб. Лехельт понял – и расхохотался.
В спецодежду разведчика встраиваются разнообразные приспособления, позволяющие в несколько секунд изменить осанку, фигуру и походку человека до неузнаваемости. Можно, например, быстро подложить в один ботинок толстую войлочную стельку – и тотчас совершенно естественно захромаешь на другую ногу.
Можно, как Кира, применить резиновый животик.
В куртку же, прихваченную напрокат Андреем, был вмонтирован надувной горб. Пропущенный удар в грудь активировал устройство накачки и сжатый воздух из маленького баллончика мгновенно превратил стройного гимнаста и фехтовальщика в русского Квазимодо.
– Я тебе потом объясню! – сказал Андрей, нащупывая вентиль, чтобы стравить газ и избавиться от украшения. – Это такая куртка, с приколами! Взял для смеха у приятеля – и забыл тебе рассказать!
Казус с горбом ненадолго отвлек их. Испуг пришел позже, когда они, уже в безопасности, подходили к Маринкиному дому. Андрей почувствовал, как она поежилась под его ладонью, плечи затряслись.
– Как ты их прогнал?
– Это не я. Ребята помогли.
– Какие ребята?
– Не знаю… Шли какие-то, человек пять. Эти и убежали.
– Ты хоть фамилии спросил? – Марина задала весьма дурацкий вопрос.
– Ты думаешь – они сказали бы?! – изумился Лехельт.
– Да не у тех придурков! У ребят, что тебя выручили! Надо же их поблагодарить! Ну, или в газету написать..., – прозвучало не менее идиотское предложение.
– Не догадался! – фыркнул Андрей.
– Эх, ты!..
Бывают ситуации, когда не хочется быть невидимкой.
Через некоторое время она спросила:
– Скажи… А твой папа был такой же, как ты? Ну, в смысле… Вы похожи?
Лехельт понял.
– Да. Он был такой же маленький, как я.
После этого шли молча. В проходе между домами было темно, хоть глаз выколи. Лехельт машинально достал из кармана маленький фонарик.
– Почему у тебя все всегда с собой? – спросила Маринка сердито. – Фонарик, ножик, бинт… Веревочки какие-то… Ты будто в турпоход идешь по городу.
Андрей вздохнул. Он устал на сегодня от объяснений. Все эти вещи входили в обязательную экипировку разведчика, он за три года привык к ним, как к наручным часам, и таскал с собой даже без надобности.
Расстались холодно.
Она даже не спросила, как он доберется домой.
Он вышел на пустынную улицу меж домами, глубоко вдохнул. Грудь еще ныла от удара.
Сам виноват, не зевай.
Лехельт по мобильнику позвонил на «кукушку» и спросил у Виктора Петровича, нет ли экипажа – подбросить его с Поэтического бульвара на Лиговский. Слышно было, как Завалишин запрашивает группы по громкой.
– Наших нет, я сейчас свяжусь с соседями. – ответил он. – Перезвони через пять минут. Ты в порядке?
– В порядке. – вздохнув, ответил разведчик Лехельт.
– В полном порядке? – настойчиво поинтересовался начальник отдела.
– В полном. Мне домой не на чем добраться. На мою зарплату на такси не разъездишься.
– Когда-то можно было, – буркнул Завалишин.
В седьмом отделе нашелся сменный наряд, шедший от Выборга.
Ребята не поленились сделать крюк. В обоих машинах было тесно: кроме разведчиков ехал опер, разрабатывающий операцию.
Лишнего не болтали, но настроение было хорошее – значит, все путем. Лехельт, расслабившись в тепле среди своих, припомнил сегодняшний прокол у калитки рынка – и совсем повесил нос.
Но вскоре задремал.
* * *
Трое мужчин гуськом, в полной темноте упрямо взбирались на вершину пологой, но длинной сопки предгорий в окрестностях Моздока. Они начали свой путь от дороги, едва стемнело, и торопились, чтобы вернуться до рассвета. На них были просторные, воняющие бараньим жиром пастушьи бурки, на головах – поношенные косматые папахи, на ногах – латанные-перелатанные яловые сапоги, помнящие, по всей видимости, еще Первую мировую войну. Один из мужчин тащил на плече продолговатый предмет в мешковине, к пастушьему делу явно не относящийся.
Когда он оступился и едва не уронил предмет, двое других, не сговариваясь, кинулись и подхватили груз.
– Э! – сердито сказал один. – Она стоит больше, чем весь твой аул! Смотри, куда ходишь!
Горы вокруг были погружены во тьму, но небо над сопкой освещалось заревом прожекторов.
Ревели на рулежке далекие реактивные движки Су-25 <Су-25 – штурмовик, выпускался серийно с 1981 по 1991 гг.
Максимальная скорость – 970 км/ч, крейсерская скорость – 850 км/ч. Практический потолок – 7 000 м. Дальность действия – 650 км.
Экипаж – 1 чел.
Нормальная взлетная масса – 14 500 кг, максимальная боевая нагрузка – 4 340 кг. Габариты самолета, в метрах: размах крыльев – 14, 36; длина – 15, 53; высота – 4, 8. Двигатели ТРД Р-195.
В состав бортового оборудования Су-25 входят лазерная станция подсвета и дальнометрирования «Клен-ПС», стрелково-бомбардировочный прицел АСП-17БЦ-8, система предупреждения о радиолокационном облучении СПО-15, устройства выброса дипольных отражателей и ИК-патронов (256 шт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
В душе он радовался – Маринка попала впросак и сейчас замнет тему.
Так оно и вышло. Марина, оглядываясь через плечо, спросила:
– Слушай, тебе не кажется, что за нами следят?
– Ты мне зубы не заговаривай! Зачем ты его с собой таскаешь?
– Он сам таскается, не гнать же мне его при всех. Давай-ка свернем вот сюда… Точно следят, я тебе говорю! Вон та девушка шла за тобой от метро, подождала – и теперь идет за нами!
– Чушь собачья!
– Оглянись – только незаметно!
– Чего мне бояться?
Лехельт оглянулся и оторопел.
В десяти шагах от него, прячась за водосточную трубу, с лицом партизана кралась за ними по Загородному проспекту стажер Людмилка. Поняв, что ее заметили, она сжала кулаки и в досаде топнула ногой в сапожке.
– Марина, погоди минутку! Я разберусь.
Он решительно подошел к расстроенной «наружнице», сделал страшные глаза и зашипел:
– Ты что творишь! Перегрелась, что ли?!
Психологической устойчивости стажеру было не занимать. Лехельт попутно отметил это как положительный факт.
– Чего это я перегрелась?! – отрезала она, запыхавшись. – Мне Володя дал задание установить, где вы… где ты живешь! И утром ему доложить!
– Господи! – Лехельт присел, хлопнув себя по коленкам. – Так это ты неслась за мной в метро, сшибая пассажиров?!
Габариты у стажера были, надо сказать, совсем не маленькие.
– Я думала – ты специально убегаешь! Еще думаю – вот же гад, и куртку сменил! Посмеяться, наверное, хочет! Кукиш, думаю, ни за что не отстану!
– Я на свидание опаздывал, чудо!
Лехельт понял, почему Кира с Мишей так улыбались на проспекте.
– Ну, Вовка, ну, мичуринец!
Людмила виновато заулыбалась.
Маринка глядела на них нелюбезно, склонив изящную голову к плечу.
Андрей поспешно вознаградил стажера за старание, назвав не только улицу и номер дома, но даже номер квартиры, цвет обоев и постельного белья в своей комнате.
– Вовка у меня ночевал, он поймет. Пусть поломает голову, как ты раздобыла такую информацию. Марина, это наша новая сотрудница! Люда, – не представить Людмилу было нельзя во избежание ненужных вопросов. – Она просто боялась обознаться. Очень застенчивая девушка.
– Я бы не сказала… Так, может, ты, наконец, расскажешь, где работаешь?
– В конторе, я же тебе говорил.
– "Рога и копыта"?
– Ну, что-то вроде…
Лехельт поспешно увлек девушку за собой, показывая за спиной Людмилке отчаянные знаки, чтобы та поскорее смылась.
* * *
Вопрос о месте работы маячил на горизонте не впервые.
По совету старших товарищей и по собственному здравому рассуждению Лехельт не спешил раскрываться.
Во-первых, неизвестно еще, что выйдет из их недолгого знакомства, при его-то отнюдь не классических пропорциях… Соперник Рома в этом смысле выглядел куда предпочтительнее. Психологи в управлении как-то разъяснили Андрею, что женщины, предпочитающие рослых мужчин, испытывают неосознанный страх перед окружающими их людьми – и он с удовольствием пересказал эту версию Маринке, зная ее тягу к самостоятельности и независимости.
Нанес, так сказать, превентивный удар по образу соперника.
Во-вторых, не все ровно дышат к его структуре и хорошо бы предварительно осмотреться, познакомиться с окружением человека, если, конечно, хочешь его сохранить.
В-третьих, домочадцы иных сотрудников многие годы не знают профиль их работы. Муж Киры, например, убежден, что его жена – диспетчер на закрытой автобазе ФСБ. Оттого у нее и отпуск длинный, и рабочий день ненормированный.
А Зимородку повезло, его жена – делопроизводитель в службе контрразведки. Ему дома можно расслабиться. Впрочем, своей квартиры у него нет, он и другие приезжие сотрудники живут с семьями в комнатах бывшей «кукушки», стараниями Шубина переведенной в разряд жилых помещений.
Основная трудность расшифровки перед ближними, с которой сталкивается каждый разведчик «наружки», состоит в некоторой подмене понятий, успешно произведенной по обыкновению бессмысленно диссидентствующими российскими мастерами пера и пишмашинки.
В сознание российских масс накрепко вколочены негативные образы «топтуна-наружника» и его верного «кунака-сексота» – агента КГБ, вынюхивающего тайны своих приятелей, а потом продающих их оперу за маленькие вознаграждения в виде поездок за границу. Забавнее всего, что от желающих тайно настучать на ближнего при этом по-прежнему отбою нет, хоть незабвенные времена тоталитаризма давно миновали.
Да и в тоталитаризме ли тут дело?
Может, инженеры человеческих душ несколько перестарались, излишне привлекательно живописуя бытие сексотов?..
На самом деле, офицеры Оперативно-поисковой службы ничьих тайн в доверительных беседах не выведывают. За свое скромное государственное жалованье они предоставляют достоверные сведения о деятельности человека, на которого те же сексоты, именуемые в работе все же более профессионально – «агентами», – предоставляют сведения, скажем так, не всегда достоверные.
Сколь угодно бывает случаев, когда «наружка» работает впустую, по оговорам.
Вот чего офицеры ОПС не делают, так это не пишут в сводках того, чего бы они лично не видели или не слышали. Чужие побасенки тут в расчет не принимаются. Так что многие граждане и не подозревают, какие наветы отведены от их головушек ребятами из «наружки».
А бывает иной раз, и сам гражданин захочет покуражиться перед соседями, перед женой, а чаще перед любовницей, да и брякнет что-нибудь эдакое в его разумении значительное, чего на деле и в помине нет.
То даст понять, что причастен к высоким шпионским материям и активно торгует государственной тайной, хоть по жизни дальше подсобки своего учреждения носу не кажет.
То представится эмиссаром Руслана Гелаева <Гелаев Руслан (Хамзат) – родился в 1964 г. в селе Комсомольское Урус-Мартановского р-на Чечни.
Происходит из тейпа Гухой.
В 1992-1993 гг. участвовал в вооруженном конфликте в Абхазии в составе сил КНК.
1994 – командир Галашченского полка «ичкерийской армии».
В 1995-1996 гг. – командующий юго-западным фронтом.
14 декабря 1995 подчиненные ему силы заняли Урус-Мартан.
В феврале-марте 1996 г. участвовал в обороне Бамута, руководил штурмом Грозного 6-8 марта 1996.
В 1996 г. Гелаев совершил хадж в Мекку и принял арабское имя Хамзат.
С апреля 1997 года – вице-премьер Ичкерии, с января 1998 года – министр обороны Ичкерии.
14 июня 1999 года возглавил шариатскую гвардию.
28 июля 1999 года назначен первым вице-премьером правительства Масхадова (ему было поручено курировать силовые структуры).
С началом второй фазы контртеррористической операции в 1999 г. возглавил «северо-западный фронт обороны», потом юго-западный сектор обороны Грозного, а затем стал руководителем обороны всего города.
В марте 2000 г. оборонялся в селе Комсомольское, где его отряд понес большие потери, затем сбежал в Грузию.> , в чьи обязанности входит сбор чеченского ополчения города Урюпинска.
То два мешка муки обзовет грузом кокаина из Венеции, влегкую спутав ее с Венесуэлой.
И весь этот хлам надо анализировать и проверять, причем проверять незаметно.
Граждане при этом возмущаются: органы бездействуют!
А органы не бездействуют. Просто служба есть такая, невидимая.
Но объяснять все это решительной и немного резковатой в суждениях девушке после двух месяцев знакомства не стоит, если хочешь еще раз ее увидеть.
Андрюха Лехельт хотел, очень хотел.
Поэтому, когда мама открыла двери и собралась было спросить, откуда чужая куртка, он крепко обнял ее и поспешно поцеловал.
* * *
Вечером он провожал Маринку к метро и при каждом удобном случае крепко прижимал к себе.
– У тебя чудесная мама!.. – шептала она, унимая его горячность. – Она тебя очень любит!
– А ты?
– Какой ты хитрый… Утро вечера мудренее…
– Мама меня вырастила… душу вложила… Отец погиб… случайно…
– Как погиб?
– Зарезали хулиганы на улице. Он вступился за кого-то – и вот так получилось… Ты маме понравилась.
– Она тебе успела сказать?
– Я и так вижу… Я поеду с тобой, ладно?
– Как же ты вернешься? Ведь метро закроют!
– Это уже следующий вопрос, как говорит мой шеф.
И они поехали, обнявшись, в метро, и дальше пошли темными улицами, прижимаясь друг к другу.
Здесь детский, беззащитный вид Лехельта сослужил ему дурную службу.
На изнурительных тренировках рукопашная подготовка сотрудников отрабатывается непременно в сочетании с умением молниеносно ориентироваться в обстановке, ощущать ситуацию и безошибочно выбирать правильное решение. Учат не просто махать конечностями, но прежде всего думать и думать.
Например, существует следующее упражнение: группе партнеров дается воистину шекспировская установка – «бить» или «не бить». Обучаемый, сближаясь с партнерами, должен в секунду определить установку и реагировать соответственно. Группа может быть и в два, и в десять человек. Далеко не всегда побеждает сила, хотя Морзик, например, чаще уповал в этом испытании на свои пудовые маховики, чем на сенсуативные способности.
Трое в темной одежде, трусцой поспешавшие к Андрею с Маринкой наперерез улицы, однозначно имели установку «бить». Судя по движениям, оружия у них не было. Нельзя сказать, что это были монстры «качалок»: один был поплотнее, двое – пожиже, но все на голову выше Лехельта.
– Ай! – взвизгнула Маринка, когда Андрей всем телом втолкнул ее в парадное, по счастью оказавшееся рядом.
Дверь, грохнув, захлопнулась, оставив ее в полной темноте.
– Уф! – облегченно выдохнул Лехельт, круто оборачиваясь на месте.
Теперь она ничего не могла увидеть, и руки у него были развязаны.
В парадное он не полез: с его мизерным весом надо сохранять свободу маневра, иначе задавят массой.
Почему-то низенького противника всегда норовят двинуть ногой.
Первый, наскочив, попытался садануть носком высокого шнурованного ботинка Лехельту в живот, но выбил лишь филенку в двери. Почти одновременно второй сбоку ударил кулаком в лицо. Рука его звонко щелкнула костяшками пальцев о дерево, а сам он, напоровшись всем телом на встречный тычок согнутыми пальцами под челюсть, рухнул по инерции вперед, ударившись лбом о косяк. Еще тело его ползло вниз, а Лехельт уже получил сильнейший удар в грудь: внезапно открывшийся из-за спины падавшего здоровяк не оплошал.
Легкий Андрей полетел навзничь, прижав подбородок к груди, и заскользил на спине по льду тротуара, задрав ноги, как на салазках.
Дыхание сбилось.
Справляясь с болью, проехав несколько метров, он вскочил классическим подъемом-разгибом с тротуара прямо на ноги, в боевую стойку.
Подошвы ботинок дружно стукнули об асфальт.
Все события произошли буквально на три счета.
Здоровяк не ожидал такой прыти, отпрянул назад.
Повисла секундная пауза, наполненная лишь тяжелым фырчанием. У всех пар густо валил из раскрытых ртов. Первый нападавший с трудом высвобождал ступню из дыры в двери, второй лежал бесчувственно.
Они шакалили, искали легкой добычи, это было ясно. А тот, кто может уложить противника с одного удара, легкой добычей вряд ли станет. Взглянув в горящие Андрюхины глаза под светлой челкой, толкнув ногой упавшего, здоровяк молча потянул второго подельника за рукав.
Наверное, можно было задержать их, но вот инкриминировать нападение с целью грабежа вряд ли удалось бы.
«Гоп-стоп!» шакалы не кричали, перьями <Перо – нож (жарг.).> не размахивали и в милиции наверняка заявили бы, что ошибочка вышла.
Мол, хотели посмеяться над приятелем, да обознались.
Перепутали.
Тот тоже мелкий...
Такова казуистика.
А Лехельт не зря учился на юрфаке.
Не успели они скрыться в подворотне напротив, как дверь парадного распахнулась и Маринка с боевым криком выскочила на улицу, подняв над головой найденную ею под лестницей ржавую штыковую лопату на сломанной ручке.
– Тихо! Свои! – Андрей предупредительно поднял руки.
Лицо ее вдруг исказилось ужасом, она опустила лопату.
– Господи, что они с тобой сделали!
Лехельт, дрогнув, поспешно ощупал голову и лицо.
– Где?!
– Нет, спина! Что у тебя со спиной?!
Над левым плечом его возвышался, выпирал из-под куртки отвратительный горб. Лехельт понял – и расхохотался.
В спецодежду разведчика встраиваются разнообразные приспособления, позволяющие в несколько секунд изменить осанку, фигуру и походку человека до неузнаваемости. Можно, например, быстро подложить в один ботинок толстую войлочную стельку – и тотчас совершенно естественно захромаешь на другую ногу.
Можно, как Кира, применить резиновый животик.
В куртку же, прихваченную напрокат Андреем, был вмонтирован надувной горб. Пропущенный удар в грудь активировал устройство накачки и сжатый воздух из маленького баллончика мгновенно превратил стройного гимнаста и фехтовальщика в русского Квазимодо.
– Я тебе потом объясню! – сказал Андрей, нащупывая вентиль, чтобы стравить газ и избавиться от украшения. – Это такая куртка, с приколами! Взял для смеха у приятеля – и забыл тебе рассказать!
Казус с горбом ненадолго отвлек их. Испуг пришел позже, когда они, уже в безопасности, подходили к Маринкиному дому. Андрей почувствовал, как она поежилась под его ладонью, плечи затряслись.
– Как ты их прогнал?
– Это не я. Ребята помогли.
– Какие ребята?
– Не знаю… Шли какие-то, человек пять. Эти и убежали.
– Ты хоть фамилии спросил? – Марина задала весьма дурацкий вопрос.
– Ты думаешь – они сказали бы?! – изумился Лехельт.
– Да не у тех придурков! У ребят, что тебя выручили! Надо же их поблагодарить! Ну, или в газету написать..., – прозвучало не менее идиотское предложение.
– Не догадался! – фыркнул Андрей.
– Эх, ты!..
Бывают ситуации, когда не хочется быть невидимкой.
Через некоторое время она спросила:
– Скажи… А твой папа был такой же, как ты? Ну, в смысле… Вы похожи?
Лехельт понял.
– Да. Он был такой же маленький, как я.
После этого шли молча. В проходе между домами было темно, хоть глаз выколи. Лехельт машинально достал из кармана маленький фонарик.
– Почему у тебя все всегда с собой? – спросила Маринка сердито. – Фонарик, ножик, бинт… Веревочки какие-то… Ты будто в турпоход идешь по городу.
Андрей вздохнул. Он устал на сегодня от объяснений. Все эти вещи входили в обязательную экипировку разведчика, он за три года привык к ним, как к наручным часам, и таскал с собой даже без надобности.
Расстались холодно.
Она даже не спросила, как он доберется домой.
Он вышел на пустынную улицу меж домами, глубоко вдохнул. Грудь еще ныла от удара.
Сам виноват, не зевай.
Лехельт по мобильнику позвонил на «кукушку» и спросил у Виктора Петровича, нет ли экипажа – подбросить его с Поэтического бульвара на Лиговский. Слышно было, как Завалишин запрашивает группы по громкой.
– Наших нет, я сейчас свяжусь с соседями. – ответил он. – Перезвони через пять минут. Ты в порядке?
– В порядке. – вздохнув, ответил разведчик Лехельт.
– В полном порядке? – настойчиво поинтересовался начальник отдела.
– В полном. Мне домой не на чем добраться. На мою зарплату на такси не разъездишься.
– Когда-то можно было, – буркнул Завалишин.
В седьмом отделе нашелся сменный наряд, шедший от Выборга.
Ребята не поленились сделать крюк. В обоих машинах было тесно: кроме разведчиков ехал опер, разрабатывающий операцию.
Лишнего не болтали, но настроение было хорошее – значит, все путем. Лехельт, расслабившись в тепле среди своих, припомнил сегодняшний прокол у калитки рынка – и совсем повесил нос.
Но вскоре задремал.
* * *
Трое мужчин гуськом, в полной темноте упрямо взбирались на вершину пологой, но длинной сопки предгорий в окрестностях Моздока. Они начали свой путь от дороги, едва стемнело, и торопились, чтобы вернуться до рассвета. На них были просторные, воняющие бараньим жиром пастушьи бурки, на головах – поношенные косматые папахи, на ногах – латанные-перелатанные яловые сапоги, помнящие, по всей видимости, еще Первую мировую войну. Один из мужчин тащил на плече продолговатый предмет в мешковине, к пастушьему делу явно не относящийся.
Когда он оступился и едва не уронил предмет, двое других, не сговариваясь, кинулись и подхватили груз.
– Э! – сердито сказал один. – Она стоит больше, чем весь твой аул! Смотри, куда ходишь!
Горы вокруг были погружены во тьму, но небо над сопкой освещалось заревом прожекторов.
Ревели на рулежке далекие реактивные движки Су-25 <Су-25 – штурмовик, выпускался серийно с 1981 по 1991 гг.
Максимальная скорость – 970 км/ч, крейсерская скорость – 850 км/ч. Практический потолок – 7 000 м. Дальность действия – 650 км.
Экипаж – 1 чел.
Нормальная взлетная масса – 14 500 кг, максимальная боевая нагрузка – 4 340 кг. Габариты самолета, в метрах: размах крыльев – 14, 36; длина – 15, 53; высота – 4, 8. Двигатели ТРД Р-195.
В состав бортового оборудования Су-25 входят лазерная станция подсвета и дальнометрирования «Клен-ПС», стрелково-бомбардировочный прицел АСП-17БЦ-8, система предупреждения о радиолокационном облучении СПО-15, устройства выброса дипольных отражателей и ИК-патронов (256 шт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18