А теперь к нам приехал.
— Вот гад! — сказал подошедший сзади Ролик и скорчил негру рожу. — Бэ-э-э!
— Витя, перестань! Он неплохой парень. Он сказал, что это он сидел за рулем.
— А кто на самом деле сидел?
— Ну как кто… ну, я… Таковы условия контракта! Боб сказал, что на самом деле этим ребятам повезло! Он сказал, что если бы он сидел за рулем, им разворотило бы полкузова, потому что он ездит гораздо быстрее меня! Боб сказал…
— Да погоди ты! Заладила: Боб, Боб!.. Лучше попроси его так на меня не пялиться… я не кенгуру в зоопарке! Ролик, вернись к нашей машине… на всякий пожарный.
Лехельт, присматривался к старому задрипанному «опелю „Вектра“», какого-то загадочного, розоватого цвета, в пятнах. «Опель» стоял впереди, в метрах десяти, и оттуда тоже пристально наблюдали за ними.
Чем дольше вглядывался Андрей, тем больше укреплялся в мысли, что это профессиональные кидалы. «Наружка», проводя дни и ночи на колесах, часто сталкивается с ними. То один, то другой наряд подставят под аварию с иномаркой — неправильно покажут сигнал поворота, подрежут, выскочат из правого ряда в левый… Водят они мастерски, среди них многие — бывшие гонщики. Главный принцип — заставить ударить себя в зад. У кого нос разбит — тот и виноват. Такие встречи, конечно, плачевно заканчивались для кидал — как минимум понапрасну разбитой машиной. Понемногу их выдавили из Питера. Одни ушли промышлять на трассу, другие — в область.
«А у вас, ребята, поди, все на мази, — размышлял Лехельт. — Менты, поди, схвачены, и свидетели сейчас понаедут… Крепенько въехала Маринка… Стоит этому Бобу отказаться от своих слов — и все деньги на ней…»
— Ролик! Номер видишь? Запроси базу — на кого зарегистрирована тачка!
Получив информацию, Андрей двинулся на переговоры. Приблизившись, он обошел машину противника, пренебрежительно хмыкнул и пнул ногой колесо. Двое крепких ребят с лицами, не обещающими ничего доброго, тотчас вышли из машины. Водитель остался за рулем — грамотно поступил.
— Эй, ты что делаешь! — крикнул тот, который вы шел первым.
— Собираю информацию для картотеки, — ответил Андрюха, фотографируя машину и лица кидал.
Когда тебя фотографирует незнакомый — это неприятно даже честным гражданам. Ребята, введенные в заблуждение маленьким ростом и безобидным видом Лехельта, бросились отнимать фотоаппарат.
— Дай сюда, маломерок!
— Сейчас! Разогнались… Хоп!
Лехельт ловко перекинул аппарат выскочившему Ролику, хлестко отбил протянутые к нему руки и, присев, крутанулся волчком на снегу сначала в одну, потом в другую сторону. Нога его вылетала сзади, как оглобля, подбив под коленки нападавших, опрокинув их на твердый наст.
— Сейчас мы по мэйлу скачаем ваши портреты в компьютер! — сказал Андрей, прыгая в боевой стойке перед лежащими. — Наверняка вы есть в базе! По аварии в неделю, да? Осторожнее надо ездить! А кто из вас Петр Нелюдимов?! Ты?! На тебя и адресок имеется! Посетим, за нами не задержится! Вы влипли, пацаны! Наехать на представителя американского президента! Вашему бизнесу хана!
«Пацаны» медленно и угрюмо поднимались на ноги, отряхивались. Больше нападать не решались.
— Удостоверение показывать?! — спросил Лехельт. — Или так догадаетесь, кто мы?
— Гестаповцы накатили… — разочарованно сказал водитель, выскочив было на подмогу, а теперь отступая. — Говорил я вам — надо было «Жигуля» разводить! Позарились на крутую тачку — и на тебе!
— Ваше счастье, что у негритоса машина цела! — усмехнулся Андрей. — Мы его обыскались! Его уже час как губернатор ждет! В Мариинском дворце! Некогда нам с вами возиться. Сдадим дело ментовке, с ней и разгребайтесь. Все, адью! Вас вызовут повесткой как полноценных граждан!
Он вернулся к Маринке, блестя глазами от возбуждения. Девчонки подпрыгивали от восторга. Вика даже про сережку забыла, перестала то и дело высовывать язык.
— Тихо! Не показывайте радости! Торопитесь! Поехали, поехали! Объясни Бобу, что мы — специальные агенты, присланные на его защиту мэром города! Что он там лопочет? Благодарит?
— Может, баксов отстегнет? — встрял Ролик.
— Он говорит: в цивилизованных странах такие пустяки обычно улаживает пузатый страховой агент!
— Фу-ты ну-ты! Щеки-то надул! Черт с ним! Не нужна нам американская благодарность! Пусти меня за руль! Ролик, погнали! Чтоб к девяти вечера Вика была дома, и в полном порядке — ты меня понимаешь?! Иначе убью! Родственничек… Садись, Маринка! Мы еще на концерт успеваем.
III
Контртеррористической операции присвоили название «Эскулап». О ёе начале был издан приказ по управлению за подписью генерала Панина, определивший сроки, привлекаемые силы, а также штаб операции и лиц, ответственных за ее результаты. Операции ФСБ не проводятся с кондачка: их начало и завершение определяется соответствующими приказами. Появление приказа означает юридическое закрепление факта угрозы и планируемых мер по ее предотвращению. То, что прежде было предположениями, сплетнями, трепотней в курилках, оперативной версией или данными агентурной работы, объявляется истиной в первой инстанции, причем истиной государственной важности. На время операции отменяются отпуска и выходные, вводится ненормированный рабочий день и расширяются права оперативного состава по применению оружия… Вот только денежное довольствие сотрудников остается прежним.
«Эскулап» был операцией, редкой по масштабу и важности. Было задействовано все управление, не только боевые подразделения, но и обеспечивающие, вплоть до медицинских служб и отдела по связям с общественностью. Само собой разумелось, что штаб возглавит генерал-лейтенант Ястребов, а его дежурными заместителями, которым, собственно, и предстояло посменно нести круглосуточное дежурство в штабе и принимать решения мгновенно и в полном объеме полномочий, были назначены начальники основных служб или лица, их замещающие: от ОПС — полковник Шубин, от ЗКСиБТ — генерал Сидоров, от СКР — «падре Антонио», от службы экономической безопасности — генерал Щербаков. Начальники служб закулисно ныли и плевались — им приходилось практически бросить собственные направления, которые потом придется полгода подтягивать, — но вслух никто не возмущался. Во-первых, важность задачи понимали все, не маленькие. Во-вторых, этот механизм был отлажен и отработан давно. В-третьих, бесполезно. Все равно приказ придется выполнять. На этом держится цивилизация со времен Римской империи.
Первое, расширенное совещание штаба прошло в специальном помещении управления на пятом этаже, милостиво выделенном службой защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом. Генерал Сидоров ворчал:
— Конечно, берите! У Сидорова всего много! Он своих оперов и в туалете разместит, они привычные… Хоть бы спасибо кто сказал!
— Это ты должен нам «спасибо», Игорь Станиславович! — возразил начальнику «закоси-бэ-тэ» генерал Щербаков, невысокий, румяный, близкий друг генерала Ястребова. — У тебя террористы плодятся, как бактерии, а нам всем миром разгребай!
— А в секторе экономики у нас все спокойненько?! Да мы только и делаем, что ваши заказные убийства раскручиваем! Нужны они мне?!
Технический отдел оснастил комнату всеми видами связи и необходимой оргтехникой. Составили планшет подразделений, оперативно подчиненных штабу, их координаты и позывные. Иногда приходится реагировать самым неожиданным образом, а обстановка не дает времени на раздумья. В основных службах организовали круглосуточное дежурство направленцев на штаб, в задачи которых входило незамедлительное исполнение всех указаний руководства операцией. Меньше всего пострадала от этого оперативно-поисковая служба: у Сан Саныча на «кукушках» всегда дежурили, когда шла ночная работа, а ночная работа шла в последние годы практически всегда. Остальным службам, работающим более нормированно, пришлось поднапрячься.
Началось расширенное совещание с потрясающего, громогласного разноса полковника Шубина. Владимир Сергеевич Ястребов был вне себя. Он понимал, что не вполне прав — и все же не мог остановиться. Сидящие за столами и рабочими местами должностные лица штаба не осуждали его. В приказе о начале операции последней строкой скромненько стояло: «Ответственным за проведение операции „Эскулап“ назначить первого заместителя начальника управления ФСБ по СПб генерал-лейтенанта Ястребова В. С». Начальник управления генерал-полковник Панин, или просто «папа», подписывая такой приказ, ничуть не кривил душой, так как сам автоматом отвечал за все происходящее в городе по его ведомству. А пристяжной к себе в упряжку столь дикой ответственности «папа» брал обычно Владимира Сергеевича, потому что имел особые надежды на этого крепкого крестьянина в генеральском мундире. Впрочем, Ястребову от этого было не легче.
— Объясните мне, полковник Шубин, почему?! Почему ваши сотрудники не задержали этого Сыроежкина, пока он был жив?! Я же сразу дал команду! Это был выход на непосредственного исполнителя, а через него на организаторов! На базы, на заказчика, на все! Что у вас в службе творится?! Вы контролируете ситуацию, или все валиком катится?!
— Мои люди вашей команды не получали, — набычась, став еще ниже ростом и одновременно шире в плечах, монотонной скороговоркой отвечал «главный филер» Питера в паузах генеральских громов. — Через нас она не проходила. Вы бы лучше разобрались, где она застряла. У меня восемнадцатилетняя девчонка Сыроежкина «тянула» — ей, что ли, прикажете задерживать?!
— Так решайте кадровый вопрос! Он у вас запущен — хуже некуда! Зайдите после совещания к Кречетову, он вас обрадует!
— Раньше надо было решать. Десять лет назад надо было решать. Пять лет назад. Когда еще люди были. У меня средний возраст сотрудников — сорок два года! Костяк уйдет — вообще не с кем будет работать! Я сам увольняюсь на будущий год! Ищите человека на мое место, Владимир Сергеевич!
В комнате повисла пауза. Почти всем присутствующим было далеко за сорок. Через пяток лет все они, не исключая генерала Ястребова, станут почетными пенсионерами, и кто тогда будет защищать город?
— Хорошо, — своим обычным голосом продолжил Ястребов. — Кто опознал в Сыроежкине человека, приходившего на встречу с Рустиани?
— Сотрудница, которая вела наблюдение за Рустиани во время его приезда в Питер. Он тогда почуял слежку и ушел.
— Опытный человек?
— Да, очень. Тоже пять лет до пенсии… Сыроежкин, он когда переоделся, картуз вместо шапки надел. Мои ребята его сфотографировали. Она его по этой фотке и узнала. Встреча с Рустиани была в ДЛТ, он там тогда кепку перед зеркалом примерял… она и вспомнила.
Шубин был зол — и одновременно доволен тем, что сумел сменить тему. Ястребов сделал ему знак сесть, добавив:
— Зайдите к Кречетову после совещания, — и воззрился на генерала Сидорова.
— Игорь Станиславович, что по убийцам Сыроежкина?
— Видите ли, Владимир Сергеевич, оперативная съемка весьма неразборчива… Лица видны плохо, кадр все время дрожит… Номера машины поддельные, таких машин по городу не зарегистрировано…
— Вы что — хотите, чтобы разведка вам полнометражный фильм сняла? И адреса предоставила? Что сделано в этом направлении?
— Реконструированы фотоизображения преступников, проведен поиск по картотеке, выдана ориентировка нашим сотрудникам и в МВД, — выпрямившись, отрапортовал Сидоров.
— Прекратите придуриваться, Игорь Станиславович. Несолидно.
— Есть один фактик… из любопытного. На месте убийства найдены гильзы того же пистолета, что и гильза некоего Кураева, который стрелял в нашего сотрудника возле автосервиса «Баярд». Помните этот эпизод, Владимир Сергеевич?
— Как вы думаете — почему убили Сыроежкина?
— Я считаю, Владимир Сергеевич, что он не справился. У нас есть данные, что он вызвался сделать штамм — но по каким-то критериям его работа не удовлетворила заказчика. Сыроежкин взял деньги и скрылся. Его нашли и ликвидировали.
— Именно поэтому они лечили бомжа… — подал голос начальник службы контрразведки, подробно ознакомившийся с материалами. — Для контроля качества…
— Думаю, что так, — кивнул Ястребов. — Его штамм проверяли и нашли, что болезнь излечима… Круг замкнулся… более или менее. Можно считать установленным тот факт, что Дабир Рустиани пытается организовать проведение в городе террористического акта с использованием бактериологического оружия местного производства… Кто он, этот Рустиани? Антон Юрьевич, ваше мнение?
Начальник службы контрразведки поднялся мягко, неслышно, заранее отставив стул.
— Я полагаю, наемник. Квалифицированный, хорошо знает город. Не без идеологии, сторонник крайних мусульманских течений — но в первую очередь наемник.
— Чей?
— Этот вопрос вне рамок сегодняшнего совещания… Разрешите, я представлю докладную записку.
Любопытствующие, и среди них Шубин с Сидоровым, недовольно загудели. Начальник контрразведки вечно напускал лишнего тумана со своими тайнами — для пущей важности, как они не без основания предполагали. Ястребов вернулся к обсуждению насущных вопросов.
— Что у нас по Гатчине? Вы доложите, Игорь Станиславович?
— Да чего же… у нас секретов от коллег нет. Чеченская ОПГ Дадашева за месяц работы по ним ни в чем выдающемся не замечена. Обычные героические поступки представителей маленького, но очень гордого народа. Преимущественно мелкое хулиганство, рэкет и вымогательство. Ряд правонарушения можно квалифицировать как грабеж, есть подозрение на промысел травкой, а больше всего претензий к ним со стороны санэпидемстанции. Торговля некачественными продуктами и, пардон, нечистоплотность в ларьках.
— Но ведь именно они вскрывали зараженные скотомогильники. Каковы перспективы дальнейшей разработки?
— Мы думали над этим, — кивнул седой благородной головой Сидоров. — Посоветовавшись с коллегами, — он кивнул в сторону Шубина, — решили, что рыльце у Дадашева, безусловно, в пушку, но… он мелкая шестерка на третьих ролях. Встретить, передать, сохранить, подвезти… В плане помощи родственникам и землякам. Они могли организовать раскопки могильников и извлечение зараженных костей с последующей передачей их тому же Сыроежкину, не имея представления об общем плане теракта. По крайней мере, можно быть уверенным, что они это так представят. Весьма вероятно, что они приобрели карту… кстати, есть информация, что на счет делопроизводителя полгода назад одним махом легла кругленькая сумма в десять тысяч долларов. Дамочку эту, весьма оборотистую, держим на прицеле. Может быть, на нее еще выйдут люди Рустиани…
— Что по убийству главного архивариуса?
— Ничего. Дело не двигается и, похоже, глохнет.
У меня нет сейчас людей для его разработки. Считаю это направление бесперспективным.
— А что вам кажется перспективным?
— Мои сотрудники «подняли» двух агентов из окружения Дадашева и Нахоева. Не Бог весть что, один охранник, второй — водитель грузовичка, но все же… Работают втемную, полагают, что сливают информацию конкурирующей группировке. Мои ребята…
— Дальше, дальше… — нервозно попросил Ястребов, зная, что увлекающийся шеф ЗКСиБТ может слагать саги своим оперативникам.
— Понимаете, Владимир Сергеевич, нам много неизвестно. Неясна общая схема проведения теракта, неизвестны объекты, не вскрыта структура организации террористов. Но в любом случае это солидная орава людей, причем людей непростых, многие из которых в розыске… Они просто так в магазин за хлебушком не пойдут. Если полагать, что они уже в Питере, то, скорее всего, рассредоточены по окраинам, в пригородах. И всю эту ораву надо регулярно и хорошо кормить…
Генерал Сидоров выдержал эффектную паузу, даже чуть затянул ее, и продолжил:
— С гатчинского рынка ежедневно уходит два, иногда три грузовичка, которые развозят продукты чеченской диаспоре. У меня целый список, и он ежедневно пополняется. Кому-то возят по графику, кому-то по заказу… Там и фирмы, и чьи-то родственники и кунаки, и рабочие поселки… понимаете? Вот это направление я считаю перспективным.
— Что ж… направление хорошее, — сказал Ястребов. — Плохо, что вы занялись им только теперь. Раньше это надо было делать. Все связи вскрыть, все до единой! Объем продуктов оценить… сравнивать с предыдущим… Кроме того, провести работу по мигрантам, временным рабочим из Чечни… что там ваш капитан в прошлый раз предлагал? Через регистрационные службы просеять всех, прибывших за последние три месяца!
— Наша регистрация в безобразном состоянии, — вздохнул Сидоров. — Мы уже занимаемся, но пока не зацепились…
— Хорошо. Спасибо. Не густо, но хоть что-то… К сожалению, Гатчина пока единственный реальный объект. Все остальное из разряда версий, а время для версий давно прошло! Что удалось сделать по отысканию пристанища бездомного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Вот гад! — сказал подошедший сзади Ролик и скорчил негру рожу. — Бэ-э-э!
— Витя, перестань! Он неплохой парень. Он сказал, что это он сидел за рулем.
— А кто на самом деле сидел?
— Ну как кто… ну, я… Таковы условия контракта! Боб сказал, что на самом деле этим ребятам повезло! Он сказал, что если бы он сидел за рулем, им разворотило бы полкузова, потому что он ездит гораздо быстрее меня! Боб сказал…
— Да погоди ты! Заладила: Боб, Боб!.. Лучше попроси его так на меня не пялиться… я не кенгуру в зоопарке! Ролик, вернись к нашей машине… на всякий пожарный.
Лехельт, присматривался к старому задрипанному «опелю „Вектра“», какого-то загадочного, розоватого цвета, в пятнах. «Опель» стоял впереди, в метрах десяти, и оттуда тоже пристально наблюдали за ними.
Чем дольше вглядывался Андрей, тем больше укреплялся в мысли, что это профессиональные кидалы. «Наружка», проводя дни и ночи на колесах, часто сталкивается с ними. То один, то другой наряд подставят под аварию с иномаркой — неправильно покажут сигнал поворота, подрежут, выскочат из правого ряда в левый… Водят они мастерски, среди них многие — бывшие гонщики. Главный принцип — заставить ударить себя в зад. У кого нос разбит — тот и виноват. Такие встречи, конечно, плачевно заканчивались для кидал — как минимум понапрасну разбитой машиной. Понемногу их выдавили из Питера. Одни ушли промышлять на трассу, другие — в область.
«А у вас, ребята, поди, все на мази, — размышлял Лехельт. — Менты, поди, схвачены, и свидетели сейчас понаедут… Крепенько въехала Маринка… Стоит этому Бобу отказаться от своих слов — и все деньги на ней…»
— Ролик! Номер видишь? Запроси базу — на кого зарегистрирована тачка!
Получив информацию, Андрей двинулся на переговоры. Приблизившись, он обошел машину противника, пренебрежительно хмыкнул и пнул ногой колесо. Двое крепких ребят с лицами, не обещающими ничего доброго, тотчас вышли из машины. Водитель остался за рулем — грамотно поступил.
— Эй, ты что делаешь! — крикнул тот, который вы шел первым.
— Собираю информацию для картотеки, — ответил Андрюха, фотографируя машину и лица кидал.
Когда тебя фотографирует незнакомый — это неприятно даже честным гражданам. Ребята, введенные в заблуждение маленьким ростом и безобидным видом Лехельта, бросились отнимать фотоаппарат.
— Дай сюда, маломерок!
— Сейчас! Разогнались… Хоп!
Лехельт ловко перекинул аппарат выскочившему Ролику, хлестко отбил протянутые к нему руки и, присев, крутанулся волчком на снегу сначала в одну, потом в другую сторону. Нога его вылетала сзади, как оглобля, подбив под коленки нападавших, опрокинув их на твердый наст.
— Сейчас мы по мэйлу скачаем ваши портреты в компьютер! — сказал Андрей, прыгая в боевой стойке перед лежащими. — Наверняка вы есть в базе! По аварии в неделю, да? Осторожнее надо ездить! А кто из вас Петр Нелюдимов?! Ты?! На тебя и адресок имеется! Посетим, за нами не задержится! Вы влипли, пацаны! Наехать на представителя американского президента! Вашему бизнесу хана!
«Пацаны» медленно и угрюмо поднимались на ноги, отряхивались. Больше нападать не решались.
— Удостоверение показывать?! — спросил Лехельт. — Или так догадаетесь, кто мы?
— Гестаповцы накатили… — разочарованно сказал водитель, выскочив было на подмогу, а теперь отступая. — Говорил я вам — надо было «Жигуля» разводить! Позарились на крутую тачку — и на тебе!
— Ваше счастье, что у негритоса машина цела! — усмехнулся Андрей. — Мы его обыскались! Его уже час как губернатор ждет! В Мариинском дворце! Некогда нам с вами возиться. Сдадим дело ментовке, с ней и разгребайтесь. Все, адью! Вас вызовут повесткой как полноценных граждан!
Он вернулся к Маринке, блестя глазами от возбуждения. Девчонки подпрыгивали от восторга. Вика даже про сережку забыла, перестала то и дело высовывать язык.
— Тихо! Не показывайте радости! Торопитесь! Поехали, поехали! Объясни Бобу, что мы — специальные агенты, присланные на его защиту мэром города! Что он там лопочет? Благодарит?
— Может, баксов отстегнет? — встрял Ролик.
— Он говорит: в цивилизованных странах такие пустяки обычно улаживает пузатый страховой агент!
— Фу-ты ну-ты! Щеки-то надул! Черт с ним! Не нужна нам американская благодарность! Пусти меня за руль! Ролик, погнали! Чтоб к девяти вечера Вика была дома, и в полном порядке — ты меня понимаешь?! Иначе убью! Родственничек… Садись, Маринка! Мы еще на концерт успеваем.
III
Контртеррористической операции присвоили название «Эскулап». О ёе начале был издан приказ по управлению за подписью генерала Панина, определивший сроки, привлекаемые силы, а также штаб операции и лиц, ответственных за ее результаты. Операции ФСБ не проводятся с кондачка: их начало и завершение определяется соответствующими приказами. Появление приказа означает юридическое закрепление факта угрозы и планируемых мер по ее предотвращению. То, что прежде было предположениями, сплетнями, трепотней в курилках, оперативной версией или данными агентурной работы, объявляется истиной в первой инстанции, причем истиной государственной важности. На время операции отменяются отпуска и выходные, вводится ненормированный рабочий день и расширяются права оперативного состава по применению оружия… Вот только денежное довольствие сотрудников остается прежним.
«Эскулап» был операцией, редкой по масштабу и важности. Было задействовано все управление, не только боевые подразделения, но и обеспечивающие, вплоть до медицинских служб и отдела по связям с общественностью. Само собой разумелось, что штаб возглавит генерал-лейтенант Ястребов, а его дежурными заместителями, которым, собственно, и предстояло посменно нести круглосуточное дежурство в штабе и принимать решения мгновенно и в полном объеме полномочий, были назначены начальники основных служб или лица, их замещающие: от ОПС — полковник Шубин, от ЗКСиБТ — генерал Сидоров, от СКР — «падре Антонио», от службы экономической безопасности — генерал Щербаков. Начальники служб закулисно ныли и плевались — им приходилось практически бросить собственные направления, которые потом придется полгода подтягивать, — но вслух никто не возмущался. Во-первых, важность задачи понимали все, не маленькие. Во-вторых, этот механизм был отлажен и отработан давно. В-третьих, бесполезно. Все равно приказ придется выполнять. На этом держится цивилизация со времен Римской империи.
Первое, расширенное совещание штаба прошло в специальном помещении управления на пятом этаже, милостиво выделенном службой защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом. Генерал Сидоров ворчал:
— Конечно, берите! У Сидорова всего много! Он своих оперов и в туалете разместит, они привычные… Хоть бы спасибо кто сказал!
— Это ты должен нам «спасибо», Игорь Станиславович! — возразил начальнику «закоси-бэ-тэ» генерал Щербаков, невысокий, румяный, близкий друг генерала Ястребова. — У тебя террористы плодятся, как бактерии, а нам всем миром разгребай!
— А в секторе экономики у нас все спокойненько?! Да мы только и делаем, что ваши заказные убийства раскручиваем! Нужны они мне?!
Технический отдел оснастил комнату всеми видами связи и необходимой оргтехникой. Составили планшет подразделений, оперативно подчиненных штабу, их координаты и позывные. Иногда приходится реагировать самым неожиданным образом, а обстановка не дает времени на раздумья. В основных службах организовали круглосуточное дежурство направленцев на штаб, в задачи которых входило незамедлительное исполнение всех указаний руководства операцией. Меньше всего пострадала от этого оперативно-поисковая служба: у Сан Саныча на «кукушках» всегда дежурили, когда шла ночная работа, а ночная работа шла в последние годы практически всегда. Остальным службам, работающим более нормированно, пришлось поднапрячься.
Началось расширенное совещание с потрясающего, громогласного разноса полковника Шубина. Владимир Сергеевич Ястребов был вне себя. Он понимал, что не вполне прав — и все же не мог остановиться. Сидящие за столами и рабочими местами должностные лица штаба не осуждали его. В приказе о начале операции последней строкой скромненько стояло: «Ответственным за проведение операции „Эскулап“ назначить первого заместителя начальника управления ФСБ по СПб генерал-лейтенанта Ястребова В. С». Начальник управления генерал-полковник Панин, или просто «папа», подписывая такой приказ, ничуть не кривил душой, так как сам автоматом отвечал за все происходящее в городе по его ведомству. А пристяжной к себе в упряжку столь дикой ответственности «папа» брал обычно Владимира Сергеевича, потому что имел особые надежды на этого крепкого крестьянина в генеральском мундире. Впрочем, Ястребову от этого было не легче.
— Объясните мне, полковник Шубин, почему?! Почему ваши сотрудники не задержали этого Сыроежкина, пока он был жив?! Я же сразу дал команду! Это был выход на непосредственного исполнителя, а через него на организаторов! На базы, на заказчика, на все! Что у вас в службе творится?! Вы контролируете ситуацию, или все валиком катится?!
— Мои люди вашей команды не получали, — набычась, став еще ниже ростом и одновременно шире в плечах, монотонной скороговоркой отвечал «главный филер» Питера в паузах генеральских громов. — Через нас она не проходила. Вы бы лучше разобрались, где она застряла. У меня восемнадцатилетняя девчонка Сыроежкина «тянула» — ей, что ли, прикажете задерживать?!
— Так решайте кадровый вопрос! Он у вас запущен — хуже некуда! Зайдите после совещания к Кречетову, он вас обрадует!
— Раньше надо было решать. Десять лет назад надо было решать. Пять лет назад. Когда еще люди были. У меня средний возраст сотрудников — сорок два года! Костяк уйдет — вообще не с кем будет работать! Я сам увольняюсь на будущий год! Ищите человека на мое место, Владимир Сергеевич!
В комнате повисла пауза. Почти всем присутствующим было далеко за сорок. Через пяток лет все они, не исключая генерала Ястребова, станут почетными пенсионерами, и кто тогда будет защищать город?
— Хорошо, — своим обычным голосом продолжил Ястребов. — Кто опознал в Сыроежкине человека, приходившего на встречу с Рустиани?
— Сотрудница, которая вела наблюдение за Рустиани во время его приезда в Питер. Он тогда почуял слежку и ушел.
— Опытный человек?
— Да, очень. Тоже пять лет до пенсии… Сыроежкин, он когда переоделся, картуз вместо шапки надел. Мои ребята его сфотографировали. Она его по этой фотке и узнала. Встреча с Рустиани была в ДЛТ, он там тогда кепку перед зеркалом примерял… она и вспомнила.
Шубин был зол — и одновременно доволен тем, что сумел сменить тему. Ястребов сделал ему знак сесть, добавив:
— Зайдите к Кречетову после совещания, — и воззрился на генерала Сидорова.
— Игорь Станиславович, что по убийцам Сыроежкина?
— Видите ли, Владимир Сергеевич, оперативная съемка весьма неразборчива… Лица видны плохо, кадр все время дрожит… Номера машины поддельные, таких машин по городу не зарегистрировано…
— Вы что — хотите, чтобы разведка вам полнометражный фильм сняла? И адреса предоставила? Что сделано в этом направлении?
— Реконструированы фотоизображения преступников, проведен поиск по картотеке, выдана ориентировка нашим сотрудникам и в МВД, — выпрямившись, отрапортовал Сидоров.
— Прекратите придуриваться, Игорь Станиславович. Несолидно.
— Есть один фактик… из любопытного. На месте убийства найдены гильзы того же пистолета, что и гильза некоего Кураева, который стрелял в нашего сотрудника возле автосервиса «Баярд». Помните этот эпизод, Владимир Сергеевич?
— Как вы думаете — почему убили Сыроежкина?
— Я считаю, Владимир Сергеевич, что он не справился. У нас есть данные, что он вызвался сделать штамм — но по каким-то критериям его работа не удовлетворила заказчика. Сыроежкин взял деньги и скрылся. Его нашли и ликвидировали.
— Именно поэтому они лечили бомжа… — подал голос начальник службы контрразведки, подробно ознакомившийся с материалами. — Для контроля качества…
— Думаю, что так, — кивнул Ястребов. — Его штамм проверяли и нашли, что болезнь излечима… Круг замкнулся… более или менее. Можно считать установленным тот факт, что Дабир Рустиани пытается организовать проведение в городе террористического акта с использованием бактериологического оружия местного производства… Кто он, этот Рустиани? Антон Юрьевич, ваше мнение?
Начальник службы контрразведки поднялся мягко, неслышно, заранее отставив стул.
— Я полагаю, наемник. Квалифицированный, хорошо знает город. Не без идеологии, сторонник крайних мусульманских течений — но в первую очередь наемник.
— Чей?
— Этот вопрос вне рамок сегодняшнего совещания… Разрешите, я представлю докладную записку.
Любопытствующие, и среди них Шубин с Сидоровым, недовольно загудели. Начальник контрразведки вечно напускал лишнего тумана со своими тайнами — для пущей важности, как они не без основания предполагали. Ястребов вернулся к обсуждению насущных вопросов.
— Что у нас по Гатчине? Вы доложите, Игорь Станиславович?
— Да чего же… у нас секретов от коллег нет. Чеченская ОПГ Дадашева за месяц работы по ним ни в чем выдающемся не замечена. Обычные героические поступки представителей маленького, но очень гордого народа. Преимущественно мелкое хулиганство, рэкет и вымогательство. Ряд правонарушения можно квалифицировать как грабеж, есть подозрение на промысел травкой, а больше всего претензий к ним со стороны санэпидемстанции. Торговля некачественными продуктами и, пардон, нечистоплотность в ларьках.
— Но ведь именно они вскрывали зараженные скотомогильники. Каковы перспективы дальнейшей разработки?
— Мы думали над этим, — кивнул седой благородной головой Сидоров. — Посоветовавшись с коллегами, — он кивнул в сторону Шубина, — решили, что рыльце у Дадашева, безусловно, в пушку, но… он мелкая шестерка на третьих ролях. Встретить, передать, сохранить, подвезти… В плане помощи родственникам и землякам. Они могли организовать раскопки могильников и извлечение зараженных костей с последующей передачей их тому же Сыроежкину, не имея представления об общем плане теракта. По крайней мере, можно быть уверенным, что они это так представят. Весьма вероятно, что они приобрели карту… кстати, есть информация, что на счет делопроизводителя полгода назад одним махом легла кругленькая сумма в десять тысяч долларов. Дамочку эту, весьма оборотистую, держим на прицеле. Может быть, на нее еще выйдут люди Рустиани…
— Что по убийству главного архивариуса?
— Ничего. Дело не двигается и, похоже, глохнет.
У меня нет сейчас людей для его разработки. Считаю это направление бесперспективным.
— А что вам кажется перспективным?
— Мои сотрудники «подняли» двух агентов из окружения Дадашева и Нахоева. Не Бог весть что, один охранник, второй — водитель грузовичка, но все же… Работают втемную, полагают, что сливают информацию конкурирующей группировке. Мои ребята…
— Дальше, дальше… — нервозно попросил Ястребов, зная, что увлекающийся шеф ЗКСиБТ может слагать саги своим оперативникам.
— Понимаете, Владимир Сергеевич, нам много неизвестно. Неясна общая схема проведения теракта, неизвестны объекты, не вскрыта структура организации террористов. Но в любом случае это солидная орава людей, причем людей непростых, многие из которых в розыске… Они просто так в магазин за хлебушком не пойдут. Если полагать, что они уже в Питере, то, скорее всего, рассредоточены по окраинам, в пригородах. И всю эту ораву надо регулярно и хорошо кормить…
Генерал Сидоров выдержал эффектную паузу, даже чуть затянул ее, и продолжил:
— С гатчинского рынка ежедневно уходит два, иногда три грузовичка, которые развозят продукты чеченской диаспоре. У меня целый список, и он ежедневно пополняется. Кому-то возят по графику, кому-то по заказу… Там и фирмы, и чьи-то родственники и кунаки, и рабочие поселки… понимаете? Вот это направление я считаю перспективным.
— Что ж… направление хорошее, — сказал Ястребов. — Плохо, что вы занялись им только теперь. Раньше это надо было делать. Все связи вскрыть, все до единой! Объем продуктов оценить… сравнивать с предыдущим… Кроме того, провести работу по мигрантам, временным рабочим из Чечни… что там ваш капитан в прошлый раз предлагал? Через регистрационные службы просеять всех, прибывших за последние три месяца!
— Наша регистрация в безобразном состоянии, — вздохнул Сидоров. — Мы уже занимаемся, но пока не зацепились…
— Хорошо. Спасибо. Не густо, но хоть что-то… К сожалению, Гатчина пока единственный реальный объект. Все остальное из разряда версий, а время для версий давно прошло! Что удалось сделать по отысканию пристанища бездомного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28