Так почему же маленький Давид ушел так далеко — в такую синагогу, где его никто не знает?
Я расскажу вам, как это случилось.
Накануне, когда вся семья Давида сидела за столом — последний раз перед наступлением поста, — Давид объявил:
— Завтра я тоже буду поститься!
— Ты, сынок, — ответил папа, — будешь поститься сегодня вечером и завтра утром, а часов в девять утра поешь. Ты еще маленький, тебе только семь лет, нельзя тебе поститься.
Но Давид стоял на своем:
— Нет, я буду, все равно буду!
Мама поддержала папу:
— Нельзя тебе поститься, Давид!
И старший брат Менахем тоже сказал:
— Даже я не постился, когда мне было семь лет.
Давид замолчал, а про себя твердил одно: «Буду поститься! Буду поститься!»
Утром в Йом Кипур Давид незаметно выскользнул из синагоги — его исчезновение не заметили ни папа, ни Менахем. Улицы были пустынны и тихи. Все евреи находились в синагогах. Так шел Давид по безлюдным улицам, пока не оказался в совершенно незнакомом ему районе. Вдруг он увидел синагогу, из которой доносились голоса молящихся; он вошел внутрь и уселся на полу подле ног старика.
Долго сидел так Давид и молился.
Прошел час, прошел другой. Мальчик был очень голоден. Ему страшно хотелось пить. Силы начали оставлять его.
Тут старик посмотрел на Давида и спросил его.
— Ты постишься? — спросил старик.
— Да, — ответил Давид.
— Это плохо! — покачал головой старик. — Маленьким детям голодать вредно. Неужели твой папа разрешил тебе поститься?
Ничего не ответил Давид, только опустил голову.
— Нехорошо, нехорошо! — сказал старик. — Того, что ты должен делать, ты не делаешь. А делаешь как раз то, чего делать не должен.
Давид непонимающе посмотрел на своего соседа.
— Маленький мальчик не должен поститься, — пояснил старик. — Но даже маленькому мальчику следует слушаться папу.
Он опять уткнулся в Махзор и продолжил молитву.
«Что же получается? — подумал Давид. — Выходит, что я плохо поступил в Йом Кипур?!»
Он собрался с силами и встал.
Он вышел из синагоги и побежал.
Он бежал и бежал — до тех пор, пока вдруг не увидел издали папу. Папа был закутан в талит, он шел посреди улицы и смотрел по сторонам. Он искал Давида.
— Папа, папа! — закричал Давид. — Я здесь!
— Где же ты был? Где ты был? Мы все тебя ищем!
— Я... Я убежал... Я хотел поститься... Прости меня, папа, я вел себя плохо.
— Я прощаю тебя, сынок. Ведь сегодня Йом Кипур, день всепрощения. Беги к маме — она страшно беспокоится!..
Давид ел с большим аппетитом — он был так голоден! А мама сказала:
— Когда ты станешь бар-мицва — вот тогда ты будешь поститься целые сутки!

, выдал его за свое сочинение и был с позором лишен именного талмудика с дарственной надписью главного раввина питерской синагоги.Ближайшая подруга Лопоухман, работница Следственного Управления ГУВД Ирина Львовна Панаренко, в девичестве — Фира Лейбовна Стукельман, путем интриг отбила у Сары ее «молодого человека», с которой та познакомилась через крышуемое Приморской прокуратурой агентство знакомств «Russian Superwomen» «Русские супер-женщины» (англ.).

.Конторка была еще та, в основном занималась тупым сводничеством, поставляя проституток-«фотомоделек» богатеньким папикам, но иногда исполняла и заявленные в своем уставе обязанности.Подобранный для Лопоухман «друг» оказался весьма солидным бизнесменом, кровно заинтересованным в близких и интимных отношениях с правоохранительными органами посредством Сары Абрамовны. Через Интернет коммерсант проплатил директору агентства, выступавшему под странным для мужчины и отчего-то имевшим множественное число псевдонимом «Рашн Гёрлз» две тысячи долларов, и тот свел предпринимателя со следовательшей.Отношения поначалу развивались нормально, Лопоухман уже грезились собственная «Ferrari Maranello» цвета крови христианского младенца и трехэтажная вилла под Хайфой рядом с поместьем сбежавшего в Израиль телемагната Индюшанского, как вдруг все мечты были грубо растоптаны появившейся на горизонте Панаренко. Бизнесмен быстро ощутил разницу между занюханной районной следачкой и дамой с Захарьевской На Захарьевской улице в Санкт-Петербурге расположено Следственное Управление ГУВД СПб.

, и переметнулся под жирный бочок к Ирине Львовне, оставив Сару Абрамовну с внушительным угреватым носом.Лопоухман устроила «Рашн Гёрлз» дикую сцену, расцарапала худощавому директору агентства знакомств его заостренно-крысиную похотливую рожицу, расстреляла из табельного «макарова» все компьютеры в офисе «Russian Superwomen» и взяла недельный отпуск, чтобы привести в порядок расшатанные нервы...Лопоухман тяжело вздохнула, вновь вспомнив о коварной Панаренко.— К-как д-дела с нашими д-д-дознавателями? — скрипучий голос районного прокурора вывел Сару Абрамовну из мира печальных дум.— Работаю, — обтекаемо ответила Лопоухман и обвела потухшим взором собравшихся на совещание в кабинете Баклушко коллег.— К-когда б-будет результат? — не угоманивался Андрей Викторович.«Да п-п-пошел ты!» — со злобой подумала следовательша и зашелестела листочками бумаги, сделав вид, что ищет нужный документ.— Видимо, к началу следующей недели, — сказала заместитель прокурора Манилова, курировавшая следствие в районе.— М-меня со сроками т-торопят, — пожаловался Баклушко. — Инцидент из ряда в-вон в-выходящий, н-надо побыстрее разоб-б-браться...— Разберемся, — отмахнулась Манилова. — Наложим взыскания и закроем тему.Андрей Викторович покивал с умным видом и переключился на вопрос о грядущем дне рождения прокурора города Ивана Израилевича Сыдорчука, которому требовалось сделать хороший подарок.Сара Абрамовна опять погрузилась в свои невеселые мысли...В результате, спустя неделю после совещания у Баклушко, так ничего и не сделавшая в плане расследования происшествия с сотрудниками тридцать пятого отдела Лопоухман направила прокурору стандартную отписку, в которой значилось, что сведения об участии Опоросова, Пугало, Пятачкова, Яичко, Землеройко и примкнувших к ним сержантов ППС в совершении противоправных деяний «не нашли объективного подтверждения», и списала материалы проверки в архив.Пережившие лишь легкий испуг опера и дознаватели испытали дотоле неведомое им чувство благодарности к следовательше, скинулись Саре Абрамовне на духи «Climat» и отправили за ними старлея Самобытного, который объявился в отделе только через неделю — измазанный в грязи, с фингалами под обоими глазами, в мешковатом сереньком пиджаке на голое тело, в одном ботинке и без копейки денег. Быть ему битым, если бы не одно важное обстоятельство — сразу после ухода Самобытного бравый ефрейтор Червяковский прибежал в участок с известием об обнаружении им трех бочек поспевшей браги в подвале соседнего с РОВД дома, и весь коллектив ринулся туда.Двое суток мусора не просыхали, так что все воспоминания о сборе денег и убытии старшего лейтенанта в магазин «Ланком» были смыты мутным потоком пахнущей дрожжами жижи.Явление Самобытного вызвало в коллегах прилив энтузиазма, его расспросили о житье-бытье, посетовали, что он напрочь лишился памяти о прошедших семи днях, и налили полстакана «Hugo Boss».А затем собрались в кабинете у Балаболко и принялись обсуждать, что делать с конфискованными у азербайджанских перекупщиков пятью тоннами арбузов — продать оптом тем же перекупщикам и деньги пропить, или загрузить начавшую попахивать кисловатым мякоть в освободившиеся от браги бочки, засыпать сахаром и подождать несколько дней... * * * Денис подошел к самому краю площадки, на которую с набережной вели две пологие лесенки, и оглядел реку сначала справа налево, от Дворцового моста сфинксов, затем в обратную сторону.— Говоришь, они тут кататься будут?— Угу, — кивнул Эдиссон. — Стартуют, блин, у Зимнего, дойдут до залива, там покрутятся и назад...— А сколько часов нам потребуется, чтобы «ястребы» сюда подогнать?— Нисколько. Они ж на Ваське Васильевский остров (питерский сленг).

стоят, в яхт-клубе, — спокойно отреагировал Цветков. — Оттуда ходу минут пятнадцать.— Годится, — Рыбаков повернулся к умиротворенному прищурившемуся Ортопеду, рассматривавшему памятник Менделееву на противоположном берегу Невы. — Миша, поехали... У нас сегодня еще дел — завались. * * * Президент холдинга «Сам себе издатель» долго не размышлял, соглашаться или нет на предложение Лиходея с Базильманом.Разумеется, деньги надо было брать, особенно те, что посулили визитеры.Сто восемьдесят тысяч евро.Это при том, что себестоимость заказанных листовок составляла чуть более десяти процентов от суммы. Всё остальное Игорь Васильевич клал себе в карман.Дудо разгладил доставленный нарочным образец агитки и попытался вчитаться в текст, выискивая в нем хоть какой-нибудь негатив на действующую городскую власть.Негатива бизнесмен не обнаружил, как ни старался.Листовка представляла собой набор довольно стандартных призывов голосовать за губернатора и его команду, обещания еще лучше, чем раньше, заботиться о малообеспеченных гражданах, строить больше домов, чаще ремонтировать дороги и оканчивалась недвусмысленным намеком на поддержку кандидатуры нынешнего главы города Президентом США и тибетским далай-ламой.Игорь Васильевич поднял глаза и посмотрел на свое отражение в зеркале.На широком лице бизнесмена отражался лишь недавно принятый за основу сексуальной жизни Дудо лозунг «Долой самообладание!» и больше ничего. Глаза за стеклами очков были пусты, щеки слегка обвисали, из ноздрей задорно торчали пучки жестких рыжеватых волосков, розовели глубокие залысины.Книгоиздатель полюбовался собой и вернулся к чтению, от которого его отвлекло бурчание в животе и последовавшая вслед за этим серия кишечных позывов.Вернувшись из сортира, повеселевший и окрыленный очередной «гениальной» идеей Игорь Васильевич собрал незапланированное расширенное совещание. В течение часа он распинался на тему многоуровневого маркетинга, пригрозил сотрудникам отдела реализации увольнением, если те не повысят за месяц объем продаж вдвое, похвалил начальницу производства за своевременные доклады об опозданиях и иных нарушениях трудовой дисциплины, и, наконец, объявил о частичной реорганизации системы распространения продукции.Теперь за каждым заведующим редакцией и начальником даже самого мелкого отдела закреплялась своя торговая точка и спрашивать за падение потребительского спроса Дудо вознамерился именно с них.Если завредакциями спокойно отнеслись к дурной инициативе президента холдинга, то начальники технических отделов зароптали. Их не обрадовало известие о том, что теперь зарплата системного администратора, художника или охранника будет напрямую зависеть от торгаша в ларьке.Игорь Васильевич быстро подавил бунт и для острастки публично уволил парочку корректоров, которые, хоть и не протестовали против волюнтаризма Дудо, но «сочувственно дышали», когда начальник транспортного цеха спорил с президентом холдинга.Разогнав участников совещания по рабочим местам, книгоиздатель еще раз посидел на горшке, принял на всякий случай закрепляющую таблетку и стал собираться на встречу с Лиходеем, который пообещал познакомить Дудо с руководителем кредитного департамента ЕБРР Европейский банк реконструкции и развития.

. * * * На капитанский мостик «ястреба» с наспех замазанными белой нитрокраской бортовыми и кормовым номерами взобрался Нефтяник, поставил в свободное кресло целую вязанку ружей «ТОЗ-87» Одноствольное, самозарядное ружье. Канал ствола хромированный. Калибр 12, длина ствола 711 мм, вместимость магазина 7 патронов, общая длина 1250 мм, масса 3,2 кг.

, «Benelli M1 super 90» Итальянское гладкоствольное ружье 12 кал., общая длина 1009 мм, длина ствола 502 мм, масса 3,6 кг, патронов в подствольном магазине 7.

и «Mossberg 590» Ружье 12 кал., производство США. Длина ствола 500 мм, емкость подствольного магазина — 8 патронов.

, и радостно осклабился.— Ты зачем сюда это принес? — удрученно спросил Денис.— На всякий пожарный, — Анатолий Берестов раскурил огромную сигару.Рыбаков оглянулся назад и посмотрел на Горыныча и Ла-Шене, втаскивавших на кормовую площадку палубы какой-то ящик.— Надеюсь, это не глубинные бомбы? — вздохнул Денис.— Не, — Нефтяник выпустил клуб дыма. — Просто взрывпакеты...— Ясно, — Рыбаков сложил руки на груди. — А они нам к чему? Что мы взрывать собрались?— Вдруг менты? — вопросом на вопрос отреагировал Толя. — Пригодятся.— Тогда надо было гранатометы брать.— Думаешь? — Берестов нахмурился, что-то припоминая, и полез за мобильником.— Я пошутил, — Денис попытался остановить Нефтяника.— Но, блин, мысль-то здравая, — Толик вошел в записную книжку телефона и принялся искать нужный номер. — Как же я сам не дотумкал?.. * * * Пых покрутился на причале, от которого отчалил расцвеченный гирляндами огоньков прогулочный теплоходик, вернулся к своей «BMW 540», еще раз пересчитал выстроившиеся в ряд черные «мерседесы» и «Волги», на которых к пристани прибыли гости гражданина Лиходея, забрался в свою машину и нажал кнопку спутникового коммуникатора, соединенного с мобильником Кабаныча. * * * — ...Иду мимо «Красных ворот» Красные ворота — станция московского метрополитена.

, вижу, блин, лоток, — Гугуцэ продолжил свой рассказ о последнем посещении столицы. — Мясо лежит. Свининка горячего копчения, говядина холодного, балыки, бастурма, колбасы... Даже страусятина замороженная есть. Тут замечаю маленький ценник — «суслятина гэ-ка». Ну, блин, думаю, до чего дошли! Уже сусликов горячего копчения продают... Интересно мне стало. Я ж, в принципе, всё жрал — и крокодила, и акулу, и броненосца печеного, и саранчу. Но сусликов не приходилось... Решил на пробу взять. Пальцем ткнул и говорю продавщице — «Свесь-ка ты мне, милая, граммов двести суслятинки гэ-ка...». А она ка-ак заорет — «Суслятина — это я! Галина Константиновна меня зовут!»...— Бывают обломы, — философски заметил Стоматолог, отпивая чай с медом из полулитровой фаянсовой кружки.В дверь каюты просунулась голова Ди-Ди Севена:— Начинаем...Взревели двигатели «ястребов» и катера отвалили от причальной стенки, на которой вот уже третий год болтался выцветший транспарант «Хренкин Редькина не слаще!», оставшийся с прошлых выборов в Законодательное собрание города на Неве. * * * — Но я всё же не пойму, — Дудо взял Базильмана под ручку и отвел к леерам правого борта теплоходика, — зачем вам печатать листовки в поддержку своего противника?Мэр Шлиссельбурга с жалостью посмотрел на идиота-издателя.— Игорь Васильевич, — президент холдинга уже взял деньги, поэтому теперь его можно было посвятить в нюансы плана. Обратной дороги у Дудо не имелось. — Листовки составлены так, что сработают против Водопроводчика, — Митя употребил кличку, данную губернатору в желтовато-«демократической» прессе. — Над этим работали настоящие профессионалы... Расставлены ключевые слова, фразы сложены особым образом. Читатель подсознательно обозлится на рекламируемую персону.— Серьезно? — удивился глава «Сам себе издателя». — А я не заметил. По-моему, они как раз в поддержку.«Именно потому, что ты дебил, тебя и выбрали их печатать...» — подумал Базильман, рассеянно оглядывая подходящий со стороны кормы теплохода белый скоростной катер. * * * — На абордаж! — вопль Ортопеда разнесся над гладью реки, спугнул устроившихся на ночлег под крышей здания филологического факультета голубей, заставил обернуться гулявших по набережным туристов и привел к тому, что официант, разносивший напитки по верхней палубе, выронил поднос.Заскрежетало железо бортов, когда катера с двух сторон притерлись к теплоходу.Ошалевший капитан выскочил из рубки и воздел кулаки к темному небу, намереваясь покрыть большим матерным загибом тех придурков, что стукнулись в его свежеокрашенное судно.Но произнести даже десятую часть тирады он не успел.С катеров полетели тросы с привязанными на концах «кошками», лязгнули упавшие на борта раздвижные лестницы и через леера, словно стая взбесившихся бабуинов, посыпались темные плечистые фигуры, размахивавшие короткими ружьями.Грохнул залп и по палубе покатились снесенные резиновыми пулями жирные телохранители Лиходея, набранные из уволенных в запас ментов.Тоненько завизжал Базильман, получивший пинок между ног от преследовавшего европейского банкира Гоблина, кубарем покатился вниз по трапу книгоиздатель Дудо, испускающий полкубометра кишечного газа в секунду, порскнули в стороны истощенные девицы-модели, приглашенные Андреем Никифоровичем для антуража, коротко заорал и затих низкорослый боцман, увидевший в сантиметре от своего лица кулак Мизинчика, что-то быстро забормотал на своем языке темнокожий индус, невесть как оказавшийся среди гостей гендиректора «Питер-Энерго», прыгнул в воду и поплыл к берегу повар в белом колпаке, загудела металлическая дверь в машинное отделение, когда в нее головой вперед вошел сбитый с ног Лиходей, где-то в глубине теплохода бабахнул выстрел из любимого «кольта» Стоматолога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25