Прислуга моментально распахнула шторы и отворила шесть французских окон. Открылся бесподобный вид. Гирлянды фонарей, смахивавших на звезды, размер которых постепенно уменьшался, тянулась вдаль и отражалась в бассейне, ещe более усиливая фальшивую перспективу. На противоположном конце выделялся ярко освещённый золотисто-белый павильон. Фирма «Вистас» с Бэронсгейт могла гордиться своей работой.
— Должен сказать, — заметил мистер Уиплстоун, — что декорации просто исключительны. Я заранее рад увидеть вас обоих восседающими в павильоне.
— Вы просто злоупотребили шампанским, — фыркнул Аллен, но мистер Уиплстоун только ухмыльнулся.
Избранное общество перешло в сад, остальные гости потянулись следом. Аллена и Трой разыскал адьютант и проводил в павильон. Там их восторженно приветствовал Бумер и представил десятку видных гостей, среди которых к пущему веселью Аллена оказался и его брат Джордж. Остальные гости были последними британскими губернаторами Нгомбваны и представителями дружественных независимых африканских стран.
Неверно было бы сказать, что Бумер восседал в павильоне как на троне. Кресло его не возвышалось над остальными, но было изолировано от них, и за ним стоял носитель церемониального копья. Гости разместились по обе стороны от президента группой, напоминавшей перевёрнутый наконечник стрелы.
«Тем, кто остался в здании, и гостям в саду должен открываться изумительный вид», — подумал Аллен.
Музыканты спустились с галереи и скромно сгрудились неподалёку от здания под деревьями, которые, как утверждал Гибсон, частично прикрывали окна туалета.
Когда все расселись, перед зданием со стороны павильона растянули большое белое полотно. Вначале на нем показали сцены из нгомбванской истории. Потом перед экраном появилась группа туземных нгомбванских музыкантов. Свет в саду погас и музыканты ударили в барабаны. Барабаны гремели все громче, то взрываясь, то глухо рокоча, и монотонный их звук возбуждал тревогу. Но вот они перешли в фортиссимо. Из темноты вынырнула группа воинов, исполняющих ритуальный танец. Они были разрисованы и вооружены, ноги топали по стриженому газону. Все в саду стали хлопать им в такт, — вначале нгомбванцы, потом присоединились все новые и новые гости, которым явно придало отваги шампанское и скрывающая все полутьма. Выступление закончилось эффектным финалом.
Бумер сделал необходимые пояснения. Опять по кругу пошло шампанское.
Кроме самого президента, в Нгомбване выросла и ещe одна знаменитость: певец, бас по общепринятым критериям, но с удивительным диапазоном в четыре октавы, причём переходил он из октавы в октаву гладко, плавно, без малейшего усилия. Его туземное имя вызывало у европейцев проблемы, потому его упростили до Карбо. Он был знаменит на весь мир.
Теперь пришла его очередь.
Выйдя из тёмного зала, Карбо остановился перед белым полотном, освещённый точечным рефлектором. В вечернем костюме он производил необычайно изысканное впечатление.
Звезды-фонари и свет в зале погасли. Лампочки на пюпитрах музыкантов прятались под колпаками. Горела только лампа над президентом, на которой настаивал Гибсон, так что в саду, на который опустилась ночь, были видны только двое на противоположных концах бассейна: президент и певец.
Оркестр сыграл увертюру.
Из горла певца вырвался звук исключительной мощи и красоты. Звук все ещe висел в воздухе, когда прозвучало нечто вроде хлопка бича и где-то в доме истерически закричала женщина.
Свет в павильоне погас.
Все последовавшее походило на порыв безумного вихря: гул голосов, отдельные выкрики, не столь пронзительные, как тот, эхо которого все ещe висело в воздухе, громкие команды, стук переворачиваемых стульев, плеск чего-то падающего в воду. Аллен схватил Трой за руку и крикнул:
— Не двигайся. Оставайся здесь.
И тут раздался голос, который несомненно принадлежал Бумеру. Тот кричал что-то на родном языке, и Аллен воскликнул:
— Нет, нельзя! Нет!
Неподалёку раздался короткий сдавленный вопль и что-то загремело. Множество голосов выкрикивали:
— Свет! Свет! Дайте свет! — словно миманс в театральном спектакле.
Зажёгся свет, вначале в зале, а потом и в саду. Он осветил гостей, которые сидели по обе стороны бассейна, и тех, кто вскочив, в смятении оглядывались вокруг. Стал виден великий певец, замерший в круге света, и множество мужчин, целеустремлённо сбегавшихся со всех сторон; одни направлялись в павильон, другие в дом.
В павильоне мужчины, обращённые спинами к Трой, заслонили от неe мужа. Издали время от времени долетал женский крик.
Она услышала голос деверя, дающего взвешенные советы: — Только никакой паники. Сохраняйте спокойствие. Нельзя поддаваться панике, — и даже в этой суматохе подумала, что советы эти вполне уместны, но в его устах звучат по крайней мере смешно.
Высокий мужчина, появившийся рядом с певцом, повторял инструкции Джорджа, но на этот раз в них не было ничего смешного.
— Сохраняйте спокойствие, леди и джентльмены, и пожалуйста, оставайтесь на своих местах, — говорил он и Трой сразу узнала манеры человека из Ярда.
Ей показалось, что кричащая женщина находится где-то далеко. Теперь крик перешёл в истерические рыдания, доносившиеся все тише, пока не стихли.
Высокий представительный мужчина вошёл в павильон. Люди, которые закрывали Трой обзор, расступились, и теперь она увидела, на что все глазели: фигуру в великолепном мундире, лежащую ничком с раскинутыми руками, а из спины еe торчало копьё. На светлом мундире, где копьё вошло в тело, растекалось пятно. Пёстрые перья, касавшиеся раны, побагровели.
Аллен склонился над телом.
Высокий мужчина остановился впереди и закрыл ей вид. Трой услышала голос мужа:
— Будет лучше, если вы освободите это место.
Вскоре он уже был с ней, взял за руку и отвёл прочь.
— Ты в порядке?
Она кивнула и заметила, что и прочих гостей выпроваживают из павильона.
Когда помещение опустело, Аллен вернулся к пронзённой фигуре и вновь опустился возле неe на колени. Потом поднял взгляд на коллегу и спокойно кивнул.
Суперинтендант Гибсон проворчал:
— Значит они все-таки добились своего!
— Не совсем, — заметил Аллен. Он встал, люди Гибсона расступились. И тогда открылся вид на Бумера. Тот напряжённо выпрямившись сидел в кресле, похожем на трон, глубоко дышал и смотрел прямо перед собой.
— Это посол, — сказал Аллен.
Глава 4
ПОСЛЕДСТВИЯ
I
Расследование убийства в посольстве Нгомбваны позднее вошло в полицейские анналы как классический пример работы полиции. Гибсон, подгоняемый приступом ярости, с помощью Аллена за несколько минут смог преобразить место преступления в нечто вроде казарменного двора с перепуганными рекрутами. Скорость, с которой это произошло, была просто удивительной.
Гостей собрали в зале, откуда их поочерёдно отправляли в столовую, к длинному сервировочному столу. Изысканные приборы фирмы «Костад и Си» отодвинули в сторону, освободив место для шести сотрудников, которых уже прислали из Скотланд Ярда. Те занимались списками гостей и с положенным тактом записывали имена и адреса.
Большинству гостей потом позволяли уйти, некоторых весьма вежливо попросил остаться.
Подойдя к столу, Трой заметила, что среди сотрудников Ярда находится и инспектор Фокс, постоянный спутник Аллена. Он сидел в самом конце ряда и когда поднимал голову, его левое ухо щекотал хвост изысканно сервированного холодного фазана. Взглянув на неe через старомодные очки, Фокс удивлённо поднял брови. Она наклонилась к нему и шепнула:
— Да, Фокс, это я, Трой Аллен, Регенс Клоуз, 48.
— Фантастика, — буркнул Фокс, глядя в список. — Что, если вам отправиться домой?
— С удовольствием. У нас тут арендованный лимузин. Им уже звонят — Рори все устроил.
Инспектор пометил в списке.
— Благодарю, мадам, — сказал он вслух. — Не буду вас задерживать.
И Трой поехала домой. Только там она осознала, как утомили еe события этого вечера.
Павильон был оцеплен полицией. Внутри горел свет, и шатёр сиял в тёмном саду, как бело-золотой полосатый надувной шар. На его стенах мелькали, то увеличиваясь, то уменьшаясь, искажённые тени. Там усиленно работали эксперты.
В маленькой комнатке справочного бюро Аллен с Гибсоном пытались чего-то добиться от миссис Кобурн-Монфор.
Та уже перестала кричать, но казалось, что по малейшему поводу могла начать снова. По лицу еe тёк грим, приоткрытые губы бессильно обвисли, она непрерывно потирала виски. Рядом стоял муж, полковник, и держал в руке флакончик с нюхательной солью.
Трое женщин в платьях цвета лаванды с наколками и крахмальными фартуками сидели в ряд у стены как хористки, ожидающие команды дирижёра. Самая высокая из них была сержантом полиции.
Аллен опирался на стол, лицом к миссис Кобурн-Монфор, Гибсон стоял сбоку, потирая челюсть и пытался скрыть разочарование.
— Нам очень жаль, миссис Кобурн-Монфор, — говорил Аллен, очень жаль, что приходится вас обременять, но от вашего рассказа зависит очень многое. Я попытаюсь повторить все, что вы нам уже сказали. Если я ошибусь, будьте любезны меня поправить. Хорошо?
— Ну же, Крисси, девочка моя, — уговаривал еe супруг. Выше голову, все уже позади. Вот так! — Он поднёс ей соль, но она отодвинула руку.
— Вы были в дамском туалете, — резюмировал Аллен, — зашли в него тогда, когда последние гости уже выходили из зала, и в саду должны были присоединиться к супругу. Никого из гостей там уже не было, только прислуга. Так? Хорошо, пойдём дальше. Вы вошли в одну из кабинок, по стечению обстоятельств вторую слева. И оставались в ней, когда погас свет. Пока все верно?
Женщина кивнула и перевела взгляд с Аллена на мужа.
— Продолжаем. Излагайте все так подробно, как только сможете, хорошо? Что происходило с того момента, как погас свет?
— Не могу я даже думать о том, что случилось. Почему я? Я вам все уже сказала, — отбивалась миссис Кобурн-Монфор, выдавливая из себя слова, словно зубную пасту из тюбика, — и меня давно пора отпустить. Я пережила ужасный шок, посчитав, что меня хотят убить. И теперь… Хьюго!..
— Успокойся, Крисси, ведь тебя же не убили. Продолжай. Чем раньше ты все расскажешь, тем скорее мы отсюда уйдём.
— Грубиян, — фыркнула она и повернулась к Аллену. — Разве не так? Разве он не груб со мной?
После долгих уговоров она все-таки решила продолжать.
— Я была там. В кабинке, честное слово. И было весьма неприятно. Весь свет погас, но снаружи в окошко проникало какое-то зарево. Полагаю, это имело что-то общее с представлением. Ну знаете, с танцами под барабаны. Я знала, что ты будешь сердиться, Хьюго, что так долго ждёшь меня, раз программа уже началась, но поделать ничего не могла…
— Все в порядке.
— Потом барабаны стихли, и я уже собралась выходить, когда дверь резко распахнулась и ударила меня по… по спине. Кто-то схватил меня за плечо и вышвырнул наружу. Я до сих пор вся дрожу, никак не отойду от шока, а вы меня тут задерживаете! Меня толкнули так сильно, что я упала. Там было ещe темнее, чем в кабинке. Черно, как в бочке. И вот я лежала там, а снаружи раздавались аплодисменты, потом зазвучала музыка и какой-то голос. Все было прекрасно, но я лежала там, раненая, в шоке, и мне в голову лезли мысли об успении заблудшей души…
— Продолжайте, пожалуйста.
— Потом прогремел тот ужасный выстрел. Совсем близко. Оглушающе. Из кабинки. И тут же тот тип вылетел наружу и пнул меня ногой.
— Пнул вас? Вы хотите сказать, умышленно?
— Он об меня споткнулся, — уточнила миссис Кобурн-Монфор. — Чуть не упал и притом меня ужасно больно пнул. Я подумала, что он меня застрелит. И, разумеется, стала кричать.
— Да уж…
— И он исчез.
— А потом?
— Ну, потом пришли эти трое, — она показала на прислугу туалета. — Они бежал в темноте и тоже об меня споткнулись. Разумеется, только случайно.
Три дамы заёрзали в креслах.
— Откуда они появились?
— Почём я знаю? Ах нет, знаю, потому что я слышала, как хлопнули двери. Они были в трех соседних кабинках.
— Все трое? — Аллен взглянул на сержанта. Та встала.
— Ну? — спросил он.
— Мы хотели увидеть Карбо, сэр, — сержант покраснела. — Он пел прямо под нами.
— Вы стояли на стульчаках, верно? Все трое?
— Да, сэр.
— Поговорим позже. Садитесь.
— Да, сэр.
— Что происходило дальше, миссис Кобурн-Монфор?
Оказалось, что нашёлся фонарик, и светя им миссис Кобурн-Монфор смогли поставить на ноги.
— Это были вы? — спросил Аллен сержанта. Та подтвердила. Миссис Кобурн-Монфор кричала не переставая. В саду и в доме царила паника. Потом зажёгся свет.
— А эта девушка, — показала миссис Кобурн-Монфор на сержанта, — знаете, что она сделала?
— Ударила вас по лицу, чтобы прекратить истерику?
— Как она посмела! После всего, что я пережила! Она на меня набросилась, и все расспрашивала, расспрашивала. А потом набралась наглости заявить, что не может терять со мной времени и оставила меня с теми двоими. Правда, они были настолько любезны, что нашли мне аспирин.
— Замечательно, — любезно поддакнул Аллен. — Будьте теперь так любезны и внимательно ответьте на следующий вопрос. Вы имеете хоть какое-то представление, как выглядел тот мужчина? Ведь через окно в кабинке внутрь проникало немного света. Или вы совсем ничего не разглядели?
— Ну что вы, — совершенно спокойно заявила она, — кое-что я заметила. Это был негр.
После еe заявления воцарилась мёртвая тишина. Гибсон прокашлялся.
— Вы уверены? Что он в самом деле был негром? — спросил Аллен.
— Безусловно. Я видела его профиль на фоне окна.
— А не мог это быть, скажем, белый с чёрным чулком на голове?
— О нет. В самом деле, у него на голове был чулок, но это был негр. — Покосившись на мужа, она понизила голос. — Я ведь ощутила его запах. Если бы вы жили среди них так долго, как мы, тоже легко распознали бы их вонь.
Её муж согласно проворчал.
— В самом деле? — протянул Аллен. — Между прочим, вы знаете, они то же самое говорят о нас! Один мой африканский приятель доверительно сообщил, что ему понадобилось не меньше года, чтобы не испытывать тошноты в лондонских лифтах.
И прежде, чем она смогла что-то сказать, продолжал:
— Дальше все взял в руки один из наших людей. Полагаю, нам будет достаточно его донесения. — Он взглянул на Гибсона. — Разве что вы…
— Нет, — перебил его Гибсон. — Спасибо, у меня уже нет вопросов. Когда протокол нашей беседы перепечатают, мы попросим вас его прочесть и подписать, если не будет замечаний. Сожалею, что пришлось вас так обременять, мадам. — И добавил затёртую фразу: — Вы нам очень помогли.
Аллен хотел бы знать, какого усилия стоила ему эта профессиональная любезность.
Полковник, игнорируя Гибсона, напустился на Аллена.
— Если я правильно понимаю, я могу наконец увести жену. Ей бы нужно к врачу.
— Разумеется, как вам будет угодно. Кто ваш врач, миссис Кобурн — Монфор? Позвонить ему, чтобы пришёл к вам с визитом?
Она открыла рот, потом снова его закрыла, потому что за неe ответил полковник:
— Мы не станем вас обременять, спасибо. Желаю доброго вечера.
Супруги были уже почти в дверях, когда Аллен вмешался ещe раз:
— Да, кстати, у вас не возникло впечатления, что тот человек был в парадном мундире? Или в ливрее?
Прежде чем миссис Кобурн-Монфор ответила, прошло несколько секунд.
— Боюсь, что нет. Нет. Не имею понятия, как он был одет.
— Нет? Между прочим, полковник, эта нюхательная соль ваша?
Полковник взглянул на него, как на ненормального, а потом тупо уставился на флакон, который держал в руке.
— Моя? — удивился он. — Почему, черт возьми, вы так решили?
— Соль моя, — поспешно и взволнованно заявила его жена. Полагаю, вы не думаете, что мы еe украли? Ещё не хватало!
Прижавшись к мужу, она сердито смотрела на Аллена.
— Когда нас чудак Уиплс — не помню как там дальше — знакомил, мог бы сказать, что вы полицейский. Пойдём отсюда, дорогой Хьюго, — бросила миссис Кобурн-Монфор и величественно удалилась.
II
Аллену пришлось пустить в ход весь свой такт, терпение и авторитет, чтобы убрать Бумера в сторону и удержать его в библиотеке, небольшой комнате на первом этаже. Когда тот оправился от потрясения, которое видимо оказалось сильнее, чем можно было судить по нему, то тут же попытался взять расследование в собственные руки.
Ситуация стала ужасно щекотливой. Ведь в посольстве они были, собственно, на нгомбванской территории. Гибсон и его люди оказались там исключительно по приглашению посла, и вопрос, как далеко простирались их полномочия в случае столь экзотического убийства, вызывал у них изрядную головную боль.
Впрочем, у Аллена сложилось впечатление, что и его присутствие тоже, хотя и по совсем иному поводу. Особый отдел привык полагаться только на самих себя. Фреду Гибсону приходилось изо всех сил сдерживать униженную профессиональную гордость. В нормальных обстоятельствах он никогда бы не обратился с просьбой о помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Должен сказать, — заметил мистер Уиплстоун, — что декорации просто исключительны. Я заранее рад увидеть вас обоих восседающими в павильоне.
— Вы просто злоупотребили шампанским, — фыркнул Аллен, но мистер Уиплстоун только ухмыльнулся.
Избранное общество перешло в сад, остальные гости потянулись следом. Аллена и Трой разыскал адьютант и проводил в павильон. Там их восторженно приветствовал Бумер и представил десятку видных гостей, среди которых к пущему веселью Аллена оказался и его брат Джордж. Остальные гости были последними британскими губернаторами Нгомбваны и представителями дружественных независимых африканских стран.
Неверно было бы сказать, что Бумер восседал в павильоне как на троне. Кресло его не возвышалось над остальными, но было изолировано от них, и за ним стоял носитель церемониального копья. Гости разместились по обе стороны от президента группой, напоминавшей перевёрнутый наконечник стрелы.
«Тем, кто остался в здании, и гостям в саду должен открываться изумительный вид», — подумал Аллен.
Музыканты спустились с галереи и скромно сгрудились неподалёку от здания под деревьями, которые, как утверждал Гибсон, частично прикрывали окна туалета.
Когда все расселись, перед зданием со стороны павильона растянули большое белое полотно. Вначале на нем показали сцены из нгомбванской истории. Потом перед экраном появилась группа туземных нгомбванских музыкантов. Свет в саду погас и музыканты ударили в барабаны. Барабаны гремели все громче, то взрываясь, то глухо рокоча, и монотонный их звук возбуждал тревогу. Но вот они перешли в фортиссимо. Из темноты вынырнула группа воинов, исполняющих ритуальный танец. Они были разрисованы и вооружены, ноги топали по стриженому газону. Все в саду стали хлопать им в такт, — вначале нгомбванцы, потом присоединились все новые и новые гости, которым явно придало отваги шампанское и скрывающая все полутьма. Выступление закончилось эффектным финалом.
Бумер сделал необходимые пояснения. Опять по кругу пошло шампанское.
Кроме самого президента, в Нгомбване выросла и ещe одна знаменитость: певец, бас по общепринятым критериям, но с удивительным диапазоном в четыре октавы, причём переходил он из октавы в октаву гладко, плавно, без малейшего усилия. Его туземное имя вызывало у европейцев проблемы, потому его упростили до Карбо. Он был знаменит на весь мир.
Теперь пришла его очередь.
Выйдя из тёмного зала, Карбо остановился перед белым полотном, освещённый точечным рефлектором. В вечернем костюме он производил необычайно изысканное впечатление.
Звезды-фонари и свет в зале погасли. Лампочки на пюпитрах музыкантов прятались под колпаками. Горела только лампа над президентом, на которой настаивал Гибсон, так что в саду, на который опустилась ночь, были видны только двое на противоположных концах бассейна: президент и певец.
Оркестр сыграл увертюру.
Из горла певца вырвался звук исключительной мощи и красоты. Звук все ещe висел в воздухе, когда прозвучало нечто вроде хлопка бича и где-то в доме истерически закричала женщина.
Свет в павильоне погас.
Все последовавшее походило на порыв безумного вихря: гул голосов, отдельные выкрики, не столь пронзительные, как тот, эхо которого все ещe висело в воздухе, громкие команды, стук переворачиваемых стульев, плеск чего-то падающего в воду. Аллен схватил Трой за руку и крикнул:
— Не двигайся. Оставайся здесь.
И тут раздался голос, который несомненно принадлежал Бумеру. Тот кричал что-то на родном языке, и Аллен воскликнул:
— Нет, нельзя! Нет!
Неподалёку раздался короткий сдавленный вопль и что-то загремело. Множество голосов выкрикивали:
— Свет! Свет! Дайте свет! — словно миманс в театральном спектакле.
Зажёгся свет, вначале в зале, а потом и в саду. Он осветил гостей, которые сидели по обе стороны бассейна, и тех, кто вскочив, в смятении оглядывались вокруг. Стал виден великий певец, замерший в круге света, и множество мужчин, целеустремлённо сбегавшихся со всех сторон; одни направлялись в павильон, другие в дом.
В павильоне мужчины, обращённые спинами к Трой, заслонили от неe мужа. Издали время от времени долетал женский крик.
Она услышала голос деверя, дающего взвешенные советы: — Только никакой паники. Сохраняйте спокойствие. Нельзя поддаваться панике, — и даже в этой суматохе подумала, что советы эти вполне уместны, но в его устах звучат по крайней мере смешно.
Высокий мужчина, появившийся рядом с певцом, повторял инструкции Джорджа, но на этот раз в них не было ничего смешного.
— Сохраняйте спокойствие, леди и джентльмены, и пожалуйста, оставайтесь на своих местах, — говорил он и Трой сразу узнала манеры человека из Ярда.
Ей показалось, что кричащая женщина находится где-то далеко. Теперь крик перешёл в истерические рыдания, доносившиеся все тише, пока не стихли.
Высокий представительный мужчина вошёл в павильон. Люди, которые закрывали Трой обзор, расступились, и теперь она увидела, на что все глазели: фигуру в великолепном мундире, лежащую ничком с раскинутыми руками, а из спины еe торчало копьё. На светлом мундире, где копьё вошло в тело, растекалось пятно. Пёстрые перья, касавшиеся раны, побагровели.
Аллен склонился над телом.
Высокий мужчина остановился впереди и закрыл ей вид. Трой услышала голос мужа:
— Будет лучше, если вы освободите это место.
Вскоре он уже был с ней, взял за руку и отвёл прочь.
— Ты в порядке?
Она кивнула и заметила, что и прочих гостей выпроваживают из павильона.
Когда помещение опустело, Аллен вернулся к пронзённой фигуре и вновь опустился возле неe на колени. Потом поднял взгляд на коллегу и спокойно кивнул.
Суперинтендант Гибсон проворчал:
— Значит они все-таки добились своего!
— Не совсем, — заметил Аллен. Он встал, люди Гибсона расступились. И тогда открылся вид на Бумера. Тот напряжённо выпрямившись сидел в кресле, похожем на трон, глубоко дышал и смотрел прямо перед собой.
— Это посол, — сказал Аллен.
Глава 4
ПОСЛЕДСТВИЯ
I
Расследование убийства в посольстве Нгомбваны позднее вошло в полицейские анналы как классический пример работы полиции. Гибсон, подгоняемый приступом ярости, с помощью Аллена за несколько минут смог преобразить место преступления в нечто вроде казарменного двора с перепуганными рекрутами. Скорость, с которой это произошло, была просто удивительной.
Гостей собрали в зале, откуда их поочерёдно отправляли в столовую, к длинному сервировочному столу. Изысканные приборы фирмы «Костад и Си» отодвинули в сторону, освободив место для шести сотрудников, которых уже прислали из Скотланд Ярда. Те занимались списками гостей и с положенным тактом записывали имена и адреса.
Большинству гостей потом позволяли уйти, некоторых весьма вежливо попросил остаться.
Подойдя к столу, Трой заметила, что среди сотрудников Ярда находится и инспектор Фокс, постоянный спутник Аллена. Он сидел в самом конце ряда и когда поднимал голову, его левое ухо щекотал хвост изысканно сервированного холодного фазана. Взглянув на неe через старомодные очки, Фокс удивлённо поднял брови. Она наклонилась к нему и шепнула:
— Да, Фокс, это я, Трой Аллен, Регенс Клоуз, 48.
— Фантастика, — буркнул Фокс, глядя в список. — Что, если вам отправиться домой?
— С удовольствием. У нас тут арендованный лимузин. Им уже звонят — Рори все устроил.
Инспектор пометил в списке.
— Благодарю, мадам, — сказал он вслух. — Не буду вас задерживать.
И Трой поехала домой. Только там она осознала, как утомили еe события этого вечера.
Павильон был оцеплен полицией. Внутри горел свет, и шатёр сиял в тёмном саду, как бело-золотой полосатый надувной шар. На его стенах мелькали, то увеличиваясь, то уменьшаясь, искажённые тени. Там усиленно работали эксперты.
В маленькой комнатке справочного бюро Аллен с Гибсоном пытались чего-то добиться от миссис Кобурн-Монфор.
Та уже перестала кричать, но казалось, что по малейшему поводу могла начать снова. По лицу еe тёк грим, приоткрытые губы бессильно обвисли, она непрерывно потирала виски. Рядом стоял муж, полковник, и держал в руке флакончик с нюхательной солью.
Трое женщин в платьях цвета лаванды с наколками и крахмальными фартуками сидели в ряд у стены как хористки, ожидающие команды дирижёра. Самая высокая из них была сержантом полиции.
Аллен опирался на стол, лицом к миссис Кобурн-Монфор, Гибсон стоял сбоку, потирая челюсть и пытался скрыть разочарование.
— Нам очень жаль, миссис Кобурн-Монфор, — говорил Аллен, очень жаль, что приходится вас обременять, но от вашего рассказа зависит очень многое. Я попытаюсь повторить все, что вы нам уже сказали. Если я ошибусь, будьте любезны меня поправить. Хорошо?
— Ну же, Крисси, девочка моя, — уговаривал еe супруг. Выше голову, все уже позади. Вот так! — Он поднёс ей соль, но она отодвинула руку.
— Вы были в дамском туалете, — резюмировал Аллен, — зашли в него тогда, когда последние гости уже выходили из зала, и в саду должны были присоединиться к супругу. Никого из гостей там уже не было, только прислуга. Так? Хорошо, пойдём дальше. Вы вошли в одну из кабинок, по стечению обстоятельств вторую слева. И оставались в ней, когда погас свет. Пока все верно?
Женщина кивнула и перевела взгляд с Аллена на мужа.
— Продолжаем. Излагайте все так подробно, как только сможете, хорошо? Что происходило с того момента, как погас свет?
— Не могу я даже думать о том, что случилось. Почему я? Я вам все уже сказала, — отбивалась миссис Кобурн-Монфор, выдавливая из себя слова, словно зубную пасту из тюбика, — и меня давно пора отпустить. Я пережила ужасный шок, посчитав, что меня хотят убить. И теперь… Хьюго!..
— Успокойся, Крисси, ведь тебя же не убили. Продолжай. Чем раньше ты все расскажешь, тем скорее мы отсюда уйдём.
— Грубиян, — фыркнула она и повернулась к Аллену. — Разве не так? Разве он не груб со мной?
После долгих уговоров она все-таки решила продолжать.
— Я была там. В кабинке, честное слово. И было весьма неприятно. Весь свет погас, но снаружи в окошко проникало какое-то зарево. Полагаю, это имело что-то общее с представлением. Ну знаете, с танцами под барабаны. Я знала, что ты будешь сердиться, Хьюго, что так долго ждёшь меня, раз программа уже началась, но поделать ничего не могла…
— Все в порядке.
— Потом барабаны стихли, и я уже собралась выходить, когда дверь резко распахнулась и ударила меня по… по спине. Кто-то схватил меня за плечо и вышвырнул наружу. Я до сих пор вся дрожу, никак не отойду от шока, а вы меня тут задерживаете! Меня толкнули так сильно, что я упала. Там было ещe темнее, чем в кабинке. Черно, как в бочке. И вот я лежала там, а снаружи раздавались аплодисменты, потом зазвучала музыка и какой-то голос. Все было прекрасно, но я лежала там, раненая, в шоке, и мне в голову лезли мысли об успении заблудшей души…
— Продолжайте, пожалуйста.
— Потом прогремел тот ужасный выстрел. Совсем близко. Оглушающе. Из кабинки. И тут же тот тип вылетел наружу и пнул меня ногой.
— Пнул вас? Вы хотите сказать, умышленно?
— Он об меня споткнулся, — уточнила миссис Кобурн-Монфор. — Чуть не упал и притом меня ужасно больно пнул. Я подумала, что он меня застрелит. И, разумеется, стала кричать.
— Да уж…
— И он исчез.
— А потом?
— Ну, потом пришли эти трое, — она показала на прислугу туалета. — Они бежал в темноте и тоже об меня споткнулись. Разумеется, только случайно.
Три дамы заёрзали в креслах.
— Откуда они появились?
— Почём я знаю? Ах нет, знаю, потому что я слышала, как хлопнули двери. Они были в трех соседних кабинках.
— Все трое? — Аллен взглянул на сержанта. Та встала.
— Ну? — спросил он.
— Мы хотели увидеть Карбо, сэр, — сержант покраснела. — Он пел прямо под нами.
— Вы стояли на стульчаках, верно? Все трое?
— Да, сэр.
— Поговорим позже. Садитесь.
— Да, сэр.
— Что происходило дальше, миссис Кобурн-Монфор?
Оказалось, что нашёлся фонарик, и светя им миссис Кобурн-Монфор смогли поставить на ноги.
— Это были вы? — спросил Аллен сержанта. Та подтвердила. Миссис Кобурн-Монфор кричала не переставая. В саду и в доме царила паника. Потом зажёгся свет.
— А эта девушка, — показала миссис Кобурн-Монфор на сержанта, — знаете, что она сделала?
— Ударила вас по лицу, чтобы прекратить истерику?
— Как она посмела! После всего, что я пережила! Она на меня набросилась, и все расспрашивала, расспрашивала. А потом набралась наглости заявить, что не может терять со мной времени и оставила меня с теми двоими. Правда, они были настолько любезны, что нашли мне аспирин.
— Замечательно, — любезно поддакнул Аллен. — Будьте теперь так любезны и внимательно ответьте на следующий вопрос. Вы имеете хоть какое-то представление, как выглядел тот мужчина? Ведь через окно в кабинке внутрь проникало немного света. Или вы совсем ничего не разглядели?
— Ну что вы, — совершенно спокойно заявила она, — кое-что я заметила. Это был негр.
После еe заявления воцарилась мёртвая тишина. Гибсон прокашлялся.
— Вы уверены? Что он в самом деле был негром? — спросил Аллен.
— Безусловно. Я видела его профиль на фоне окна.
— А не мог это быть, скажем, белый с чёрным чулком на голове?
— О нет. В самом деле, у него на голове был чулок, но это был негр. — Покосившись на мужа, она понизила голос. — Я ведь ощутила его запах. Если бы вы жили среди них так долго, как мы, тоже легко распознали бы их вонь.
Её муж согласно проворчал.
— В самом деле? — протянул Аллен. — Между прочим, вы знаете, они то же самое говорят о нас! Один мой африканский приятель доверительно сообщил, что ему понадобилось не меньше года, чтобы не испытывать тошноты в лондонских лифтах.
И прежде, чем она смогла что-то сказать, продолжал:
— Дальше все взял в руки один из наших людей. Полагаю, нам будет достаточно его донесения. — Он взглянул на Гибсона. — Разве что вы…
— Нет, — перебил его Гибсон. — Спасибо, у меня уже нет вопросов. Когда протокол нашей беседы перепечатают, мы попросим вас его прочесть и подписать, если не будет замечаний. Сожалею, что пришлось вас так обременять, мадам. — И добавил затёртую фразу: — Вы нам очень помогли.
Аллен хотел бы знать, какого усилия стоила ему эта профессиональная любезность.
Полковник, игнорируя Гибсона, напустился на Аллена.
— Если я правильно понимаю, я могу наконец увести жену. Ей бы нужно к врачу.
— Разумеется, как вам будет угодно. Кто ваш врач, миссис Кобурн — Монфор? Позвонить ему, чтобы пришёл к вам с визитом?
Она открыла рот, потом снова его закрыла, потому что за неe ответил полковник:
— Мы не станем вас обременять, спасибо. Желаю доброго вечера.
Супруги были уже почти в дверях, когда Аллен вмешался ещe раз:
— Да, кстати, у вас не возникло впечатления, что тот человек был в парадном мундире? Или в ливрее?
Прежде чем миссис Кобурн-Монфор ответила, прошло несколько секунд.
— Боюсь, что нет. Нет. Не имею понятия, как он был одет.
— Нет? Между прочим, полковник, эта нюхательная соль ваша?
Полковник взглянул на него, как на ненормального, а потом тупо уставился на флакон, который держал в руке.
— Моя? — удивился он. — Почему, черт возьми, вы так решили?
— Соль моя, — поспешно и взволнованно заявила его жена. Полагаю, вы не думаете, что мы еe украли? Ещё не хватало!
Прижавшись к мужу, она сердито смотрела на Аллена.
— Когда нас чудак Уиплс — не помню как там дальше — знакомил, мог бы сказать, что вы полицейский. Пойдём отсюда, дорогой Хьюго, — бросила миссис Кобурн-Монфор и величественно удалилась.
II
Аллену пришлось пустить в ход весь свой такт, терпение и авторитет, чтобы убрать Бумера в сторону и удержать его в библиотеке, небольшой комнате на первом этаже. Когда тот оправился от потрясения, которое видимо оказалось сильнее, чем можно было судить по нему, то тут же попытался взять расследование в собственные руки.
Ситуация стала ужасно щекотливой. Ведь в посольстве они были, собственно, на нгомбванской территории. Гибсон и его люди оказались там исключительно по приглашению посла, и вопрос, как далеко простирались их полномочия в случае столь экзотического убийства, вызывал у них изрядную головную боль.
Впрочем, у Аллена сложилось впечатление, что и его присутствие тоже, хотя и по совсем иному поводу. Особый отдел привык полагаться только на самих себя. Фреду Гибсону приходилось изо всех сил сдерживать униженную профессиональную гордость. В нормальных обстоятельствах он никогда бы не обратился с просьбой о помощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25