Она проговорила:
– Если ты хочешь спасти мир, его надо изменить. Перемены – основа жизни. Мир изменится, независимо от того, какая сторона победит в войне. Но лишь одна сторона может гарантировать, что снова не наступит застой. Застой сохраняет мертвое, но душит живое. Часть служителей этого мира осознали это давным-давно. Но они потерпели поражение, а те, что выжили, отправились в изгнание. Теперь они служат нам, и вместе мы победим там, где они проиграли.
Йама вдруг вспомнил холодное зловещее присутствие черной машины, которую он неумышленно призвал на виллу торговца; в этот момент ему потребовалась вся его воля, чтобы не броситься прочь от женщины, как при первом взгляде на нее бежал Пандарас. Теперь он ясно понимал, на чьей стороне этот аватара и куда привезли бы его доктор Дисмас и Энобарбус, не убеги он тогда с пинассы. Доктор Дисмас все ему лгал. Он – шпион еретиков, а Энобарбус – не борец с ними, а воин, тайно сражающийся на их стороне. Ему вовсе не удалось бежать, когда утонул его корабль, он попал в плен к еретикам и стал одним из них или, может быть, его отпустили, потому что он уже был одним из них? Ведь он сам рассказывал о видении, которое говорило с ним из оракула в храме его народа! Теперь Йама знал, кто говорил с молодым воином и какой образ мыслей ему внушили. Не против еретиков, а за них. Какой он был дурак, когда думал иначе!
Он твердо сказал:
– Мир нельзя спасти, противопоставляя друг другу волю тех, кто его сотворил. Я буду бороться с еретиками, а не служить им.
Звон серебристых колокольчиков:
– Ты еще так молод, Йамаманама! Ты продолжаешь цепляться за сказки своего детства! Но ты изменишься. Доктор Дисмас утверждает, что он уже посеял ростки перемен. Посмотри, Йамаманама, все это может быть нашим.
По зеркалу оракула пробежало белое пламя. Йама закрыл глаза, но белый свет оказался внутри него. В нем плавало что-то длинное и узкое, как игла в молоке. Его карта! Нет, не карта, это сам мир! Половина его была зеленой, белой, синей; с одной стороны катила свои воды Великая Река, с другой – тянулись хребты Краевых Гор, сверкала на солнце ледяная шапка истока. Вторая половина была бурой пустыней, испещренной злыми черными шрамами и кратерами; река высохла, снежная шапка исчезла.
Видение долгий миг стояло перед глазами Йамы, безмятежное и прекрасное. Потом оно исчезло, из окна оракула на него снова смотрела женщина, улыбаясь ему на фоне зеленого газона и высоких живых изгородей прекрасного сада.
– Вместе мы совершим великие дела, – наконец сказала она. – Для начала мы переделаем мир и каждое существо в нем.
Йама твердо ответил:
– Ты – фантом одного из людей Древней Расы. Вы выпустили в мир еретиков против воли Хранителей. Ты – мой враг.
– Я не враг тебе, Йамаманама. Как может враг говорить из алтаря?
– Еретики заставили умолкнуть последних аватар Хранителей. Почему бы кому-нибудь другому не занять их места? Зачем ты искушаешь меня глупыми видениями? Никто не может править миром.
Женщина улыбнулась:
– Никто не может им править, и в этом его беда. Любой развитый организм должен иметь руководящий принцип, доминирующую силу, иначе остальные его части начнут воевать друг с другом, и от бездействия наступит паралич. Миры подобны живым организмам. Я понимаю, тебя мучают сомнения. Но тихо! Ни слова! Сюда идут. Мы еще поговорим. Если не здесь, то у другого передатчика, который еще работает. На том берегу их много.
– Если я снова заговорю с тобой, то только потому, что найду способ тебя уничтожить.
Она улыбнулась:
– Я думаю, ты изменишь свое мнение на этот счет.
– Никогда!
– А я все же думаю, что изменишь. Процесс уже начался. До встречи.
И она исчезла, а с нею и свет. Йама снова мог видеть темный диск оракула насквозь. В дальнем конце апсиды сетчатый занавес дрогнул и кто-то его отдернул.

25
УБИЙЦА

Это был не Пандарас и даже не Тамора, а голый до пояса гигант в черных кожаных штанах. Лицо его закрывала овальная маска из кротового меха, вокруг нее виднелась кожа цвета ржавчины. Гигант держал в руках обнаженный меч, а за поясом у него торчал пистолет. Мускулистые руки были плотно перевиты кожаными лентами, а изъеденные временем пластиковые латы защищали плечи.
Увидев Йаму, человек двинулся вокруг алтаря. Йама отступил назад и вытащил свой длинный нож. Синий огонь пробежал по лезвию, как будто его окунули в горящий бренди.
Гигант улыбнулся. В прорези черной маски мелькнул красный влажный рот. Острые зубы какого-то мелкого хищника лучами располагались вокруг прорези рта, а зигзагообразная отделка глазниц мелкими косточками зрительно их увеличивала и придавала особенно устрашающий вид. Красноватая кожа пришельца блестела, словно намазанная маслом, шрамы на груди составляли странный рисунок. Йама подумал о дружелюбных обитателях заброшенных гробниц на окраине Иза. Это – один из их сыновей, развращенных громадным городом. А может быть, он потому и покинул свой народ, что был уже развращен.
– Кто тебя послал? – спросил Йама. Он помнил, что одна из статуй находится в нескольких шагах у него за спиной. Помня уроки сержанта Родена, он внимательно следил за приближением чужака, высматривая его слабые места, которые ему пригодятся, если дело дойдет до драки.
– Убери свой глупый ножичек, и я тебе скажу, – проговорил незнакомец. У него был неспешный глубокий голос, который эхом отдавался в сводчатом потолке апсиды. – Меня послали убить тебя медленно, но если ты не будешь сопротивляться, я сделаю это быстро.
– Это Горго, он нанял тебя на Речном Рынке. Глаза нападавшего под маской слегка расширились, и Йама понял, что угадал или очень к тому близок. Он сказал:
– Или ты друг Горго, а может быть, просто должен ему. В любом случае это бесчестно.
– Честь здесь ни при чем, – сказал гигант. Пальцы Йамы взмокли на рукоятке, а кожа и мускулы горели, словно он стоял у огня, хотя нож не излучал никакого тепла. «Пандарас не знал, что нож надо класть на солнце, и не делал этого, пока я болел, – подумал Йама. – Теперь нож забирает энергию у меня, нужно быстрее наносить удар». Он спросил:
– Разве Горго не говорил тебе, кого я убил? Он не мог забыть, это было всего две ночи назад. Я убил богатого и могущественного купца, у которого было много охраны. Я был у него в плену, и нож у меня тоже отобрали, но он мертв, а я стою перед тобой. Уходи, и я пощажу тебя.
Он призывал на помощь любую машину, но рядом не было ни одной. Он слышал только их отдаленный гул, как человек слышит шум большого города, не выделяя отдельных звуков.
Убийца ответил:
– Ты думаешь отвлечь меня разговором, чтобы я тебя пощадил или чтобы к тебе подоспела помощь. Глупые надежды. Положи нож, я все сделаю быстро. Честное слово.
– А может, ты болтаешь, потому что у тебя не хватает смелости.
Убийца расхохотался, казалось, в животе у него перекатываются булыжники.
– Ну что ж, пусть будет по-другому. Мне заплатили, чтобы я убивал тебя медленно и до последнего скрывал имя своего клиента. Ты не бросишь свою глупую железку? Значит, ты выбираешь медленную смерть.
Йама заметил, что гигант предпочитает действовать правой рукой. Следовательно, если он отбежит налево, убийце для удара потребуется развернуться. В это мгновение у Йамы будет шанс напасть самому. Оракул зиял темным провалом, лучи меркнущего солнца взобрались уже до половины стен, окрашивая бронзой торсы огромных солдат, однако каждая деталь апсиды представлялась поразительно ясно. Йама никогда не чувствовал себя более живым, чем теперь, а ведь через секунду он мог умереть.
Он издал клич и ударил по маске убийцы. Противник мгновенно развернулся и отразил удар с такой силой, что Йама едва удержался на ногах. Раздался звон клинков, вылетел целый сноп искр, но убийца не стал развивать успех, он растерянно смотрел куда-то за спину Йамы. Йама сделал выпад острием ножа. Сержант Роден учил его, что преимущество короткого лезвия в большей точности удара. Гигант снова парировал с той же небрежной животной силой и, отступив назад, стал вынимать пистолет.
Внезапно они оказались в клубящемся облаке пыли. Каменные осколки сыпались сверху, как град, звякая о громадные плиты пола. В этом хаосе Йама опять бросился на противника. Удар оказался несильным, он скользнул по груди убийцы, лишь слегка оцарапав, но вдруг нож вспыхнул синим светом ужасающей яркости, и гигант повалился на пол. Рука Йамы тут же онемела от кисти до локтя. Он переложил нож в левую, а убийца тем временем встал и поднял свой пистолет.
Губы его шевелились под маской, глаза расширились, а он все стрелял и стрелял во что-то за спиной Йамы. Наконец, пистолет дал осечку, убийца швырнул его через голову Йамы и бросился наутек, совсем как Пандарас, когда тот увидел в оракуле женщину.
Йама кинулся вслед убегавшему, кровь звенела в его ушах, но гигант пролетел сквозь занавес, и Йама замер на месте, опасаясь засады с другой стороны. Он обернулся и посмотрел на солдата, который вышел из своей ниши. Йама попросил его вернуться на место и снова заснуть до тех пор, пока он опять не понадобится. Глаза стража горели ярко-красным огнем на бесстрастном лице. Закованным в броню кулаком он стукнул себя по грудной пластине доспехов, и от этого звука апсида загудела, как колокол.

26
ВЕЩЬ-В-ГЛУБИНЕ

В глубине сумрачного атриума, в слабом свете лампы с пальмовым маслом, которую, очевидно, спустили с цепи высокого потолка, виднелись два человека. Они склонились над чем-то темным. Йама бросился вперед, держа в руке нож, но это оказались два священника, осматривающие Пандараса. Мальчик вытянулся на полу. Он был жив, но без сознания. Йама встал на колени и коснулся его лица. Глаза мальчика открылись, но смотрели бессмысленно. На виске у него расползлось кровавое пятно – видимо, его единственная рана.
Йама убрал нож и посмотрел на жрецов. На них были домотканые мантии, принадлежали они к той же расе, что и Энобарбус. Йама и раньше догадался, что именно здесь молодому воину явилось видение, но все равно сходство его поразило.
Он спросил священников, видели ли они, кто ранил его друга. Они переглянулись, а затем один рассказал, что недавно мимо них пронесся какой-то человек, но они к тому моменту уже нашли бедного мальчика. Йама улыбнулся, представив, какое зрелище являл собою убийца, когда пролетал здесь с обнаженным мечом и струящейся из груди кровью. Горго должен находиться поблизости: если он послал убийцу, то наверняка захочет убедиться, как выполнено то, за что он заплатил деньги. И он должен был увидеть исход своего наемника. Священники переглянулись, и тот, что говорил прежде, произнес:
– Я Антрос, а это мой брат Балкус. Мы – смотрители этого храма. Тут есть место, где можно промыть раны вашего друга и обработать ваши собственные. Идите за мной.
Сила почти вернулась в правую руку Йамы, теперь он чувствовал только покалывание, как будто там копошилась целая стая муравьев.
Йама взял Пандараса на руки и пошел за старым жрецом. Кожа мальчика горела, а сердце колотилось часто и слабо, но Йама понятия на имел, правильно это или нет.
За колонной с левой стороны атриума имелся небольшой грот, врезанный во внешнюю стену храма. Прямо в середине мозаичного узора поднимался пластиковый фонтанчик, откуда вода сбегала в плоскую каменную чашу. Йама помог Пандарасу встать на колени и промыл неглубокую рану на виске и слипшиеся от крови волосы. Прозрачная холодная вода помутнела, однако кровотечение уже прекратилось, а края раны были чистыми.
– Голова у тебя поболит, – успокоил Пандараса Йама, – но больше ничего страшного. Думаю, он стукнул тебя пистолетом или ребром ладони, но не мечом. Тебе надо было остаться со мной, Пандарас.
Пандарас все еще не мог говорить, но он схватил Йаму за руку и неловко ее пожал.
Старый священник, Антрос, настоял, чтобы промыть порезы на спине Йамы. Работая, он рассказывал:
– Мы слышали два пистолетных выстрела. Вам повезло, что он промахнулся, но, видно, промахнулся чуть-чуть, вас ранило осколками от стены.
– К счастью, он целился не в меня, – объяснил Йама.
Атрос сказал:
– Когда-то это было прекрасное место. Колонны покрыты золотом и ляпис-лазурью. Со всей реки к нам собирались паломники и странствующие монахи. Конечно, это было задолго до меня, но я помню, как в оракуле еще являлись аватары Хранителей.
– Аватара – это женщина в белом?
– То была не женщина и не мужчина, и без возраста, – улыбнулся своим воспоминаниям старик. – Мне так тоскливо без его раскатистого смеха. В нем была какая-то яростная радость. И все же он был существом мягким. Но теперь он ушел. Они все ушли. Конечно, паломники все еще молятся у алтаря, но люди так отдалились от милосердия, что уже не получают ответов на свои вопросы, хотя Хранители слышат каждую молитву. Большинство молит то, что-в-глубине, о проклятии своим врагам, но и таких совсем немного.
– Наверное, люди страшатся этого места?
– Именно так. Но время от времени у нас бывают проблемы с поклонниками разных культов. Их привлекает как раз то, что других отпугивает. Мы с братом приходим сюда каждый вечер зажигать лампы, а в другое время храм пуст, даже люди нашей расы приходят нечасто. У нас, конечно, бывает престольный праздник, тогда атриум украшают пальмовыми листьями и гирляндами плюща, торжественная процессия освящает каждый уголок, умиротворяет вещь-в-глубине. Но вообще-то люди стараются держаться подальше. Вы здесь чужаки. Может, паломники. Мне очень жаль, что на вас и вашего друга напали. Грабитель наверняка следил за вами и решил воспользоваться случаем.
Йама спросил Антроса про вещь-в-глубине, та ли это машина, которая упала во время последней битвы в конце Эпохи Мятежа?
– Конечно. И не думайте, что она разрушилась. Скорее она живьем замурована в скале, расплавившейся при ее падении. Иногда она шевелится. В последние времена особенно неспокойна. Тихо! Слышите?
Йама кивнул. Он-то подумал, что тонкий звенящий звук – это шум крови в голове от пережитого волнения краткой схватки.
– Это уже второй раз за последние дни, – прошептал Антрос. – Большинство мужчин нашей расы – солдаты, и охранять колодец и заключенную там вещь – в числе наших обязанностей. Но сейчас многие отправились в низовье на войну, и многих уже убили.
– Я встречал одного из ваших, – сказал Йама. Ему не надо было спрашивать, когда машина начала беспокоиться, он ощутил, как кровь стынет в жилах. Он взмолился о помощи в доме торговца, и отозвавшаяся черная машина была не единственной, которая услышала зов. Какие еще силы мог он необратимо разбудить?
В атриуме кто-то начал кричать, заметалось эхо. Второй священник перепугался, но Йама его успокоил:
– Не бойся, владыка. Я знаю этот голос.
Тамора вернулась в трактир и потрясла немного раскрашенную шлюху – хозяйку, чтобы узнать, куда делись Йама и Пандарас. Она рассказала:
– Тут я поняла, что здесь за игры, и сразу явилась сюда.
– Это Горго, – объяснил Йама, связывая махры своей изорванной и испачканной кровью рубашки. – У меня просто талант наживать врагов.
– Надеюсь, ты выколол ему глаза, прежде чем убить, – мрачно буркнула Тамора.
– Я его не видел. Но сначала кто-то выстрелил в меня арбалетной стрелой, и я вспомнил: ты говорила, что Горго убил кого-то из арбалета. Он промахнулся, а потом послал другого, чтобы меня убить. К счастью, мне помогли и я испугал убийцу.
– Я ему глаза вырву, – кровожадно вскрикнула Тамора, – если, конечно, еще увижу. И глаза, и яйца! Он позорит Бешеное Племя.
– Должно быть, он очень ревнив, раз хочет из-за тебя убить.
Тамора рассмеялась и сказала:
– Эх, Йама! Наконец-то ты проявляешь человеческие чувства, пусть они просто льстят твоему тщеславию. Дело в том, что я должна Горго деньги. Он не из бойцов, предпочитает сделки. Он находит работу и забирает себе часть гонорара за хлопоты. И к тому же он ссужает в долг. Я заняла у него, чтобы купить доспехи и меч после того, как меня в прошлом году ранили на войне. Тогда я потеряла всю свою амуницию. Я работала по заказам, чтобы выплатить долг и проценты, на руки получала только на жизнь, а остальное забирал Горго.
– Значит, работа, которую мы выполнили вместе…
– Да, да, – нетерпеливо перебила она, – ее нашел Горго. Он на самом деле не рассчитывал, что у меня получится, однако рассвирепел, когда я ему сообщила, что мы убили торговца, но не смогли получить плату.
– Потому ты решила мне помочь?
– Не совсем так, Йама. У нас нет сейчас времени.
– Мне нужно знать.
Йама теперь понял, зачем Тамора взялась за такое рискованное предприятие, но все еще не разобрался, зачем Горго хотел его уничтожить.
Тамора на мгновение призадумалась, а затем произнесла со смесью обиды и вызова:
– Думаю, это справедливо. За работу на звездного матроса неплохо бы заплатили, но у тебя поехала крыша и ты схватил тот обруч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36