Натаниэль понял, что возвращаться к Прайсу теперь было бы бесполезно. Вряд ли старый советник мог сообщить ему что-либо, кроме того, что он сам знал. Но знал ли Прайс, что Марион ушла в королевский дом и что Стрэнг собирался сделать ее своей женой сегодня же вечером? Знал ли Прайс, что королевский дом был покинут, что жены короля искали защиты в храме и куда спрятана Марион? Все это было маловероятным, и Натаниэль был убежден, что безумие, мгновенно овладевшее Прайсом, сделало его менее осведомленным, чем он сам.Пока он стоял так, скрытый за деревьями, он услыхал с берега пушечный выстрел. За ним последовал второй, третий. Едва успели эти звуки победить окружающую тишину, как боевой клич людей мормонов возвестил о начале сражения. Натаниэль выскочил из засады. Когда его тень, освещенная костром, промелькнула перед глазами стражи, он услыхал предостерегающий окрик и при втором предостережении опять скрылся в темноту. Раздалось несколько выстрелов, и вызывающий крик боевого задора сорвался с его губ, когда он услыхал над своей головой жужжание пуль. Битва началась… Не пройдет и часа, как мормонское королевство вынуждено будет сдаться на милость ломанитов… Натаниэль услыхал еще один пушечный выстрел, и по направлению, откуда донесся звук, капитан Плюм сообразил, что стреляли со шхуны. С берега ответили. Натаниэль свернул на пустынную улицу. Он бежал со всей быстротой, на которую был способен. За последним домом города он оказался у подножия холма, на который взобрался уже спокойнее, но все еще тяжело дыша.С этой вершины все поле сражения было видно как на ладони. Линия огней, горевших в гавани, лежала на восток от него. Но центр сражения был не там. Эти огни уже сослужили свою службу, заставив врагов искать другое место для высадки. Наступающий рассвет рассеивал густой мрак ночи, и в ста саженях от себя Натаниэль увидел, как мормоны медленно ползли вдоль берега. Белый морской туман плотной завесой лежал между ним и окружающим пространством. В ту минуту, когда он напрягал зрение, чтобы поймать какой-нибудь признак неприятельских судов, в тумане вспыхнуло красное пламя и новый пушечный выстрел вырвался из тумана. Он увидел, как расстроилась передовая цепь мормонов. Из тумана, стоявшего над морем, жуткой волной донеслись воинственные крики неприятеля, и после еще одного пушечного выстрела мормоны начали беспорядочное отступление. Натаниэль не верил своим глазам. Неужели эти трусы — те самые храбрые воины, о которых он так много слышал? Возможно ли, чтоб именно эти люди могли основать среди врагов свое королевство и одним именем своим вселять ужас на сотни миль вдоль берегов? Натаниэль был настолько поражен, что даже забыл спрятаться. Когда мормоны подбегали к холму, он вытащил свой револьвер, готовый открыть по ним огонь, как только позволит расстояние.Но вдруг в поведении мормонов произошла резкая перемена. Они вдруг исчезли с быстротой электрической искры. На гладком узком пространстве между холмом и водой не остался ни один воин. Подобно стае перепелов они врылись в землю и растворились в тумане. Этот маневр был великолепен. Несмотря на то, что победа мормонов была бы для Натаниэля роковой, он не удержался от восторга при виде быстроты и порядка, с которым мормоны окопались. Их позорное отступление, беспорядочное бегство были только хитростью.Попадутся ли враги в эту ловушку? Понял ли их начальник значение этого неожиданного исчезновения мормонов? Туман, закрывавший от него все происходившее на воде, постепенно рассеивался. Наконец Натаниэль смог разобрать неопределенное очертание грязно-серого цвета, которое скоро приняло форму лодки. За ней из тумана вынырнули другие. Он услыхал плеск весел, а потом скрип килей по песку и понял, что лодки вытаскивают на берег. Там, где несколько минут тому назад были мормоны, теперь копошились их враги.В наступающем дне он смог рассмотреть воинов пророка, они совершенно слились с землей. Натаниэль беспомощно сжимал свой револьвер. Его ужас увеличивался с каждой секундой. Но как может он предупредить ломанитов о приготовленной ловушке? Бездеятельное наблюдение было для него невыносимо, и Нат бросился вниз с холма влево от мормонов. Не добежав до берега, он остановился. Оттуда несся громоподобный боевой клич ломанитов. Без всякого порядка, с гамом и криком они двигались по направлению к холму. Они слепо устремлялись в ловушку. Предостерегающий крик сорвался с губ Натаниэля, но утонул в трескотне выстрелов. Систематический и беспощадный огонь мормонов разбил авангард ломанитов. Он смешался и бежал, не сделав ни одного выстрела. Задние ряды ломанитов заразились паникой и были сметены, точно порывом ветра. Натаниэль бросился в битву. Впереди него линия мормонов наступала на берег густой цепью, и через минуту на узкой полосе уже кипел рукопашный бой. Натаниэль увидел слева отряд ломанитов, бегущих по берегу к месту сражения. Если б он только успел перехватить их и повести в тыл мормонов! Натаниэль бросился навстречу отряду. Через сотню ярдов он остановился. Быстрый бег требовал хоть минуту передышки. Он решил подождать отряд здесь. По мере приближения отряда он разобрал впереди себя знакомую фигуру. Через несколько шагов он убедился, что это был Нель.— Нель! — крикнул он, рискуя разорвать связки. — Сюда, в тыл!Они побежали рядом. За ними, не отступая ни на шаг, бежало человек двенадцать ломанитов. Только чудо могло изменить теперь исход сражения. Уже добрая половина ломанитов была сброшена в море. Другие отчаянно боролись, чтобы вернуться к лодкам. Шаг за шагом мормоны оттесняли их все больше и больше в море, и боевой клич мормонов висел над берегом торжествующим жутким гулом. Капитан Плюм и Нель с горсточкой людей ударили мормонам в тыл. На секунду мормоны опешили. Ломаниты воспользовались замешательством врага и вернулись к бою. Будь отряд Неля больше на десять-двадцать человек, им удалось бы раздробить стальную линию мормонов.Рядом с Натаниэлем сражался Нель. Отряд Неля и те, которые были у лодок, дрались с храбростью отчаяния. Они врывались в поредевшие ряды мормонов подобно разъяренной стихии и шаг за шагом возвращали себе потерянный берег. Вдруг издали поднялся столб пыли. Надежда, которая зажглась было в груди Натаниэля, умерла. Он знал, что это мормоны из Сент-Джемса шли на выручку своих товарищей. Его цель была теперь не победа, а бегство. Теперь нужно было пробиться к лодкам. Даже в этот момент мысль о Марион не покидала капитана Плюма. Его единственный шанс избегнуть плена или смерти — бежать с ломанитами. Единственная возможность вырвать Марион из королевства зависела от его собственной свободы. Но он не успел пробиться к лодке. Сокрушительный удар свалил его с ног. С последним проблеском сознания он понял, что свежие силы мормонов вошли в битву. Шум сражения становился для него все слабее и слабее. Крики превращались в шепот. Смертельно-однообразные удары, подобные дроби молоточка в висках, — это было все, что он слышал в продолжавшейся перестрелке.Спустя некоторое время Натаниэль пришел в себя. Невыносимая боль в голове заставила его поднять руку.— Дайте ему глоток воды. Теперь он сам пойдет, — услыхал Натаниэль чей-то голос.Кто-то поднес ему воду, Нат отпил и действительно почувствовал большое облегчение. Кто-то помог ему сесть и поддерживал его, пока третий перевязывал ему рану на голове. Натаниэль открыл глаза, но свет дня оказался слишком резким. Острая боль, подобная уколу сотни булавок, заставила его быстро закрыть их. Он застонал. Нат чувствовал, что перевязывала ему голову женщина. Он уловил шепот многих голосов. Руки, которые поддерживали его сзади в сидячем положении, осторожно были отняты, точно человек, который поддерживал его, боялся, как бы Натаниэль не упал. Натаниэль, желая показать, что силы его вернулись, опять открыл глаза. На этот раз боль была менее мучительной.Среди группы людей, которые стояли в стороне, он увидел женщин. Еще дальше, так далеко, что он почувствовал головокружение, когда взглянул, медленно приближалась толпа людей. Нат был среди раненых. Женщины мормонов ухаживали за ним. Дальше, у берега, собралось население Сент-Джемса. Оно искало среди убитых своих близких. Слабость пересилила его, и Нат, лишенный поддержки, закрыл глаза и подался назад. В ту же секунду чья-то холодная освежающая рука прикоснулась к его лицу. Это было робкое нежное прикосновение руки женщины. Нат точно оцепенел. Он не мог открыть глаз. Незнакомка склонилась к нему, и он услыхал сказанные шепотом слова.— Вам скоро будет лучше.Сердце капитана Плюма забилось сильнее.— Вам скоро будет лучше, — повторил таинственный голос, и к его грубой обветренной щеке нежно прижались влажные губы женщины.Натаниэль с трудом встал. Каждая капля крови взбунтовалась против овладевшей им слабости. Он хотел повернуться, но сильные руки схватили его. На этот раз это были мужские руки. В припадке болезненной тоски имя Марион невольно сорвалось с его губ.— Тише, — раздался за ним испуганный шепот. — Вы с ума сошли!Руки разжались и Натаниэль, лишенный поддержки, упал на колени. Женщины около него не было. Всюду, куда бы он ни посмотрел, стояли люди. Целыми толпами со всех сторон они окружали его и слились в его помраченном сознании в одно сплошное черное пятно. Натаниэль зашатался, готовый окончательно упасть, но сильная рука удержала его. Сознание медленно прояснялось. Черное пятно постепенно растаяло перед ним, и там, где он предполагал тысячи, он увидел теперь всего несколько человек. Нат повернул голову к стоявшему рядом с ним и спросил слабым глухим голосом:— Куда ушла она?Человек, который стоял рядом с ним, был совсем молод. На юношеском лице не прошел еще боевой пыл, и на щеке была кровь.— Кто? О ком вы говорите?— Женщина… Марион… которая поцеловала меня.Рука юноши сжала его руку с внезапной яростью.— Вам это приснилось, — сказал он возмущенно и громко. — Замолчите! — Потом, снизив голос до шепота, прибавил: — Ради Бога, не выдавайте. Они видели ее с вами, и каждый знает, что она жена короля.— Жена короля?Натаниэль был слишком слаб, чтоб глубже вдуматься в эти слова, но их ужасный смысл он все-таки уловил. Его худшие опасения, значит, оправдались. Она жена Стрэнга и все-таки пришла к нему, ибо кто другой мог прийти, кроме Марион? Кто другой мог поцеловать его? Это ее голос шепнул ему слова утешения. Это ее рука ласково погладила его, и вместе с тем этот человек сказал, что она жена короля. Боль душевная и боль от раны смешались в одно. Рядом он слышал голоса, но не мог понять, о чем они говорили. Он вообще уже больше ничего не понимал. Два человека взяли его под руки, и Натаниэль начал механически передвигать ноги, зная, что от него требовали, чтобы он шел вперед. Эти люди не догадывались, насколько он был слаб и сколько усилий ему стоило не слишком обременять их своей тяжестью. Раз или два, взбираясь на холм, они останавливались. Но только когда добрались до вершины холма и морской воздух охватил Натаниэля со всех сторон, он смог немного отдышаться. Потом они опять тронулись в путь.Спустя некоторое время, которое показалось ему вечностью, они пришли в город. Нат, ничего не сознавая, громко проклял следовавшую по пятам толпу любопытных. В ответ раздался хохот и* свист. Натаниэль от бессильной ярости прикусил себе губы. Они прошли мимо храма, прошли еще по каким-то улицам, переполненным народом, и наконец перед тюрьмой конвой Натаниэля остановился.Голова Натаниэля тяжело свисала на грудь, и он не мог заставить себя выпрямиться. Всякое желание покинуло его. Единственное, о чем он мог еще мечтать, — это лежать, лежать… Отдышаться… Он видел черную безмерную ночь вокруг себя, какие-то страшные, искаженные его воображением лица, и земля уходила из-под ног.Чей-то голос вернул его к действительности. Он прозвучал в его ушах подобно грому и заставил задрожать каждый нерв его измученного тела. Натаниэль последним героическим усилием поднял голову. В воротах тюрьмы на расстоянии вытянутой руки стоял Стрэнг. Красные возбужденные глаза его горели звериной ненавистью.— Ну что же, капитан Плюм, вам понравился наш остров? Глава X. ПРИГОВОР БЕТТИ Этот голос преследовал Натаниэля вдоль узкого коридора тюрьмы, по которому он шел, шатаясь, между двумя стражами, и остался с ним во мраке темницы. Слова Стрэнга пробились сквозь полубесчувственный мозг и пытали его до тех пор, пока не вырвали из самой глубины его души глубокий и протяжный стон…Стрэнг был жив. Он оставил в нем только искру жизни, и любовь женщины сумела воскресить его. Мысль, что Стрэнг жив и Марион — его жена, была невыносима. Наконец он без сил свалился на земляной пол и погрузился в забытье, которое казалось ему преддверием смерти. Он пролежал так бесконечно долго. Когда наконец Натаниэль проснулся, его первой сознательной мыслью было, что он избавился от голоса короля, что его насмешливые слова потеряли свою адскую силу. Это сознание было столь радостно, что капитан Плюм не мог удержаться от вздоха облегчения. Кто-то прикоснулся к его плечу. «Боже мой, неужели за мной», — мелькнула тревожная мысль. Но голос, который обратился к нему, оказался очень знакомым.— Здорово, Нат, хочешь глоток воды?Он жадно схватил протянутую кружку. Вода освежила его.— Нель, — шепнул он радостно.— Да, это я. Они всунули меня в эту проклятую дыру вместе с вами.При помощи Неля, Натаниэль приподнялся. Темницу теперь освещала свеча, и он смог разобрать улыбку на лице товарища. Эта улыбка вернула Нату мужество. Он отпил еще глоток и почувствовал себя совсем хорошо, если б не одолевавшая его сонливость.— Да, чертова дыра, — пробормотал он. — Обидно за вас, Нель.И он, казалось, был готов погрузиться опять в сон.Нель рассмеялся и приложил к его лицу мокрый платок. Благодаря этому глаза Натаниэля побороли дремоту.— Я был уже здесь раньше, — ответил Нель. — Вам не стоит за меня особенно огорчаться. Можете ли вы встать? Здесь есть скамья, но недостаточно длинная, чтобы растянуться на ней, иначе я бы давно уложил вас там. Но это лучше, чем сидеть на грязном полу.Он помог Натаниэлю встать. Когда Натаниэль был на ногах, он легонько отстранил Неля.— Где стоит скамья, Нель? Я хочу подойти к ней сам. Мне кажется, что я не очень плох. Какой это чертовщиной они угостили меня.— Ничем особенным, — успокоил его Нель. — Вы слишком мнительны. Вероятно, когда вы бежали, кто-то ударил вас сзади.Силы Натаниэля после освежающего сна возвращались довольно быстро. Рана перестала ныть, и глаза могли смотреть на свет безболезненно. Он разглядел стены, сложенные из толстых бревен, блестевших от сырости, и земляной пол, покрытый липкой грязью, которая приставала к сапогам. Натаниэль неодобрительно покачал головой.— Да, действительно чертова дыра, — сказал он.Воздух темницы раздражал ноздри и горло, как плотный морской туман. На столе у стены Нат заметил рядом со свечой большое блюдо.— Наш ужин, — сказал Нель, поймав его взгляд.Он подошел к столу и перенес на скамейку блюдо с едой. Там были куски мяса, холодный картофель и ломти хлеба. Несколько минут они ели молча. Теперь, когда Нель заметил, что Натаниэль вполне владел собой, он не видел больше необходимости насиловать свое настроение и казаться более веселым, чем он был на самом деле. Действительно, радоваться было нечему. Оба сознавали отлично, что игра была сыграна и окончилась для них поражением. Для Неля будущее было совершенно ясно: еще несколько часов — и потом смерть. Единственное, что еще было неясно для Неля, — это к какой именно смерти они будут приговорены. Обычно жертвы этой темницы подвергались расстрелу. Иногда, впрочем, расстрел заменялся виселицей. Но зачем все это рассказывать Натаниэлю? Нель решил, что не будет огорчать своего товарища, ел молча, ожидая, когда заговорит Натаниэль, а Натаниэль в свою очередь не хотел огорчить Неля известием о браке Марион. Каждый из них старался облегчить другому эти тяжелые часы ожидания и не говорил о вещах, которые могли только растравить их раны. Когда они покончили с едой, Нат вытащил свою любимую трубку и набил ее остатками табака. Клубы дыма обволокли его и расположили к беседе. Он рассказал Нелю о своей борьбе со Стрэнгом и убийстве Арбора Кроча.— Я очень рад за Бетти, — ответил Нель, после короткого молчания. — Жаль только, что вы не прикончили Стрэнга!Окончив эту часть своего рассказа, Натаниэль перешел на более интимную тему. Он вспомнил слова Марион.— Нель, — начал он спокойно. — Вы знаете, что Бетти любит вас, но не так, как маленькая девочка, с которой вы играли в детстве, а как женщина. Нель, когда я в последний раз видел Марион, она велела передать вам следующее: «Скажите Нелю, что он должен уехать ради Бетти. Скажите ему, что ее судьба легко может стать такой же ужасной, как моя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15