Короче говоря, ей хотелось руководить чужим соитием.
Промежность Кейзии увлажнилась и набухла, клитор задрожал, как заячий хвостик, сердце готово было лопнуть. Как назло, все испортил Торин. Он заметил ее и, прервав половой акт, в сердцах воскликнул:
— Это ты, Кейзия? Какого дьявола тебе надо? Аманда взвизгнула, он непроизвольно вогнал в нее пенис до упора и задергался, извергая семя. Звезда «мыльного» телесериала протяжно застонала и тоже затряслась в экстазе.
Придя в себя, она вытаращила на Кейзию глаза и воскликнула:
— Что за ерунда? Это кто такая? Никаких съемок! Я запрещаю фотографировать меня!
Торин вытянул опавший пенис из влагалища и угрюмо заметил, с ненавистью глядя на Кейзию:
— Она не из газеты. Это моя подружка.
— Бывшая подружка! — вставила Кейзия. — Заруби это у себя на члене.
— Что это значит? — воскликнул он, застегивая ширинку. — Нас с Амандой связывают чисто деловые отношения. Это не серьезно!
— Мне плевать на ваши отношения. Я ухожу! — вскричала Кейзия. — Нет, уезжаю на своей машине. Все кончено. Прощай! А вам, мисс Кейт, желаю приятного времяпрепровождения. Надеюсь, вы научите его, как следует удовлетворять женщину. Иначе он вряд ли долго у вас продержится. До сих пор его нельзя было назвать хорошим любовником.
— Постой, Кейзия! Давай поговорим! — закричал Торин, обеспокоенный потерей бесплатного стола и крова.
— Нам не о чем разговаривать. Я все решила. — Кейзия остановилась в коридоре и, обернувшись, добавила:
— И передай Уолту, что я больше не хочу его видеть!
Она решительно вышла из студии, хлопнув на прощание дверью, и, спустившись во двор, села за руль автомобиля. Кусая губы, она подъехала к дому. Но, войдя в свою прихожую, разрыдалась.
— Что происходит? — спросил Саймон, явившийся спустя час. — Зачем ты вытаскиваешь в коридор все эти ящики и чемоданы?
— Мы с Торином расстались. Это его пожитки. Впрочем, кассеты я, пожалуй, оставлю, ведь это я их покупала. Пусть трахает Аманду Кейт под ее музыку.
Слезы вновь хлынули ручьем из ее глаз. Карл, вошедший в дом вслед за приятелем, только покачал головой.
— Вас, я вижу, все это не удивляет! — закричала Кейзия и уткнулась лицом в свитер Торина.
— Я всегда знал, что он ничтожество, — сказал Саймон и обнял ее за плечи. — Он не стоит твоих слез. Но Кейзия разревелась еще пуще.
— Да, этот слизняк тебя не достоин, — поддержал его Карл.
— Нужно поменять дверные замки, — деловито заметил Саймон.
— Этим мы сами займемся, — добавил Карл. — Послушай, он ведь может заявиться сюда и устроить дебош. У тебя есть какой-нибудь приятель, у которого ты смогла бы сегодня переночевать?
— Возможно, меня пустит к себе на одну ночь, мой агент Чарльз, — шмыгнув носом, ответила Кейзия.
— Тогда отправляйся к нему немедленно! Мы сами разберемся и с замками, и с Торином. Ох, не завидую я ему! У меня давно чешутся руки набить ему физиономию.
— Сначала нужно позвонить. На сегодня с меня достаточно сюрпризов, — сказала Кейзия и набрала один из номеров телефонов Чарльза.
— Мне за тобой приехать? — спросил он, угадав по тону ее голоса, что она расстроена.
— Как-нибудь доберусь сама, — ответила Кейзия.
— Жду тебя через полчаса. Брать с собой ничего не нужно. Зубные щетки у меня имеются в большом ассортименте. Если ты не появишься, я снаряжу поисковую экспедицию.
— А чистые трусики захватить? — попыталась пошутить, глотая слезы, Кейзия.
— Думаю, что и трусы найдутся, — ответил Чарльз. Это насторожило Кейзию: не хватало только ей связаться с извращением, коллекционирующим нижнее белье своих любовниц! Сейчас ей требовался нормальный во всех отношениях мужчина, который без лишних слов овладел бы ею и тем самым успокоил. Она заколебалась, стоит ли ей к нему ехать. Однако сомнения терзали ее недолго, другого выхода у нее просто не было. Она записала адрес и поехала, ощущая себя неприкаянной сироткой.
Чарльз обитал в старинном изысканном доме — он был построен в 1900 году для состоятельных людей, желающих иметь в Лондоне не дом, а шикарную квартиру. По тем временам это было новшеством. Даже его старомодный лифт был сделан из красного дерева и украшен резьбой. Механизм, тщательно отлаженный и смазанный машинным маслом, действовал бесшумно. Когда Кейзия поднялась на нужный этаж и двери кабины открылись, она увидела Чарльза — он ждал ее в дверях своей квартиры. Кейзия выбежала из лифта и упала в его объятия.
Чарльз подхватил ее на руки и, внеся в просторный холл, ногой захлопнул за собой дверь. Кейзия рыдала у него на плече, словно девочка. Чарльз поцеловал ее в темя и прошептал:
— Не убивайся, дорогая! Он этого не стоит.
— Умом я это понимаю, — сквозь слезы сказала Кейзия. — Но перед глазами у меня стоит его стручок, внедряющийся в промежность Аманды. Фу, какая гадость! — Она разрыдалась еще пуще. — Лучше бы я этого не видела.
— Постарайся не думать об этом, — посоветовал ей мудрый Чарльз и погладил по попке.
— Как он посмел это сделать, после всего того, что было между нами, подлец! — не унималась Кейзия.
— Он еще молод, у него большие амбиции, — сказал Чарльз, ставя ее на ноги у стенки и сжимая ее груди. — Такие дамы, как Аманда, высасывают из глупых юнцов все жизненные соки, подобно вампирам, а насытившись, вышвыривают их вон. Правда, ему могут дать одну-две малозначительные роли в какой-нибудь очередной «мыльной опере». Лучше расскажи, что тебе сказали Магда и Джонти? Ты сумела произвести на них должное впечатление? — Он погладил ее по спине.
— О да! Они сказали, что я могу приезжать в их усадьбу. Но сейчас, Чарльз, мне не хочется говорить об этом. Мне нужно забыть о Торине! Овладей мной скорее! Где спальня?
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Чарльз, глядя ей в глаза и сжимая одной рукой ягодицу, а другой — грудь.
— Да, да, да! — с жаром воскликнула Кейзия. Вожделение охватило ее с необыкновенной силой. Она впервые очутилась наедине с Чарльзом в его квартире и не могла больше сдерживать влечение, которое уже давно испытывала к нему. Соски ее отвердели, словно бы под воздействием его мужской харизмы, запах его одеколона дурманил ей голову. От Чарльза веяло уверенностью и успехом. Его энергия передалась Кейзии, и в клиторе у нее вспыхнул пожар. Ей живо вспомнилось, как Чарльз быстро и умело довел ее утром до оргазма, и захотелось вновь испытать с ним это блаженство.
Он был одет в черную тенниску от Армани и тренировочные штаны, сквозь ткань которых отчетливо обозначались контуры напрягшегося пениса. Утратив самоконтроль, Кейзия просунула руку и сжала член. Он задрожал, приветствуя ее. По спине Кейзии побежали мурашки, промежность ее увлажнилась, а колени задрожали. Все завертелось у нее перед глазами.
Чарльз наклонился и горячо поцеловал ее в губы, просовывая в рот язык. Они прижались друг к другу, упиваясь сладким долгим поцелуем. Руки Чарльза сжимали ее груди. Она норовила покрепче прижаться лобком к пенису. Клитор трепетал, пронзенный его флюидами.
Чарльз отстранился и, взяв ее за руку, увлек в спальню. Интимный полумрак в этом элегантно обставленном будуаре располагал к пылким любовным играм. Окна были затянуты индийскими расшитыми занавесками, огромная антикварная кровать покрыта пурпурным покрывалом, словно в опочивальне раджи. И сам воздух был, казалось, пропитан неукротимой восточной страстью.
Чарльз погладил Кейзию по волосам и стал осторожно ее раздевать, так, словно бы освобождал от предохранительных слоев ваты драгоценную фарфоровую статуэтку. Его забота приятно возбуждала Кейзию, как и его культурное обхождение, и поставленный голос. А его проницательный мудрый взгляд пронзал ее насквозь.
Груди ее набухли, словно бутоны роз. Чарльз снял с нее бюстгальтер и стал покрывать их поцелуями. Затем он расстегнул молнию на юбке и стянул ее. Кейзия осталась в одних белых трусиках. Окинув ее пылающим взглядом, Чарльз стащил с себя одежду. Тело его не имело изъянов, очевидно, он постоянно тренировался в спортивном зале и плавал в бассейне. Плечи у него были широкие, руки и ноги — мускулистые, живот подтянутый, а пенис угрожающе велик.
Чарльз прыгнул на кровать и, обняв Кейзию, сразу же просунул палец во влагалище. Срамные губы распухли, клитор начал пульсировать.
Кейзия ахнула и, сжав пенис в кулаке, принялась мастурбировать. Чарльз стянул с нее трусы и сдавил пальцами ее порозовевший хоботок, высунувшийся из наружных половых губ. Кейзия прижалась к Чарльзу низом живота и застонала от нахлынувших острых ощущений. Оргазм не заставил себя долго ждать, она вздрогнула и, охнув, кончила.
Кейзия раздвинула ноги еще шире и обвила ими его бедра. Пенис вошел в нее целиком и заполнил собой лоно. Кейзия принялась ритмично двигать торсом. Чарльз то вытягивал из лона свой чудесный инструмент, то вновь вонзал его. По телу Кейзии волна за волной распространился чудесный жар. Она завизжала, охваченная сладострастным экстазом, и быстрее задвигала бедрами. Фаллос продолжал ритмично входить до упора в ее бархатистый любовный тоннель и выходить из него, чтобы тотчас же вернуться. Руки Чарльза ласкали груди Кейзии, а губы — ее шею.
В глубине ее лона возник легкий зуд и моментально распространился по животу и бедрам. Кейзия задрожала, охваченная приливом нового оргазма. Чарльз ловко ущипнул ее за клитор — она пронзительно вскрикнула и, закинув голову, затряслась. Чарльз засадил ей свой инструмент в последний раз и кончил, стиснув руками ее ягодицы.
На какое-то время все помутилось перед глазами Кейзии, словно бы она погрузилась в пучину удовольствия и захлебнулась им. Так хорошо ей уже давно не было. Мастурбация после бурного, но удручающе непродолжительного соития с Торином не доставляла ей такого глубокого удовлетворения. Головка члена Чарльза достигла глубин лона и высвободила всю накопившуюся там энергию. Очнувшись от забытья, Кейзия не сразу сообразила, где она находится. Все случившееся казалось ей фантастическим сном. Она даже подумала, что рядом с ней лежит Торин, пахнущий потом и умиротворенно посапывающий.
Словно бы угадав ее настроение, Чарльз успокаивающе погладил ее по голове и потерся колючей щекой о ее нежную щеку. Кейзия облегченно вздохнула и, внезапно почувствовав слабость и сонливость, откинулась на подушки и крепко уснула, словно бы провалилась в черноту. Чарльзу так и не удалось узнать, как прошел ее визит к Магде и Джонти. Но его это не слишком опечалило.
Складывая сумки и чемоданы в багажник своей старенькой малолитражки, которую Кейзия любовно называла «Долли», она думала лишь об одном — выдержит ли машина испытание долгой дорогой. Она обошлась Кейзии всего в триста фунтов стерлингов и прослужила ей полтора года, ни разу не сломавшись. Однако пока что Кейзия ездила только по Лондону, а путешествие в Дорсет — совсем другое дело. В пути всякое могло случиться.
— Ничего не забыла? — спросил Саймон, когда она захлопнула крышку багажника.
— Кажется, нет, — ответила Кейзия, вспотевшая на солнцепеке во время лихорадочных сборов. Небо, раскрашенное на востоке в розовый, абрикосовый и светло-зеленый цвета, сулило хорошую погоду на весь день.
— Завидую тебе, — сказал Саймон. — Я бы тоже с удовольствием укатил сейчас на взморье. — Он помог уложить ей на заднее сиденье тяжелый баул и добавил:
— А мы сможем проведать тебя там? Пригласишь нас на выходные?
— Я позвоню вам, как только обоснуюсь на новом месте. У тебя есть номер телефона, по которому меня можно будет разыскать?
— Да, я записал. Не беспокойся, мы присмотрим в твое отсутствие за домом. Только не удивляйся, если, вернувшись, ты обнаружишь, что мы организовали здесь клуб геев.
Это было сказано с таким непроницаемым лицом, что Кейзия подумала, что он говорит вполне серьезно.
— Я на все согласна, лишь бы Торина здесь больше не было, — сказала она. Как ей стало известно по слухам, Торин первое время бесился, но теперь свыкся с ролью нового жеребца Аманды Кейт и появлялся с ней на тусовках теле — и театральной богемы.
— Не беспокойся, — заверил ее Саймон, — он вжился в роль любовника богатой светской львицы и вполне ею удовлетворен.
Боль, причиненная ей Торином, все еще не утихла окончательно, хотя фирма Джерарда Фарнола и нарисовала ей заманчивые перспективы их сотрудничества. Она была признательна Чарльзу, помогшему ей пережить трудную минуту и ничего не потребовавшему взамен. Он лишь сказал, прощаясь, что примчится в Дорсет по первому же ее зову.
Вот почему она с легким сердцем отправилась в путешествие и, проезжая в плотном транспортном потоке по Хаммерсмитскому мосту, подумала, что ей повезло с друзьями. Очутившись наконец на магистральном шоссе, она прибавила скорость и даже стала насвистывать легкомысленную мелодию, наслаждаясь быстрой ездой и сменяющимися пейзажами. Она засиделась в Лондоне и нуждалась в свежем воздухе и новых впечатлениях.
В конце концов она пришла к выводу, что может поздравить себя со вступлением в новый жизненный этап. За плечами остались месяцы поисков работы, случайные заработки и нервотрепка с Торином. Отныне она станет зарабатывать на жизнь своей профессией и талантом, а не бессмысленными занятиями, отупляющими мозг и нагоняющими тоску. Ей предстояло впервые исполнить на сцене театра главную роль — Ясмины в оригинальной пьесе, написанной автором частного театра.
Но вот понравится ли она Джерарду Фарнолу? Пройдет ли она пробы, которые будет проводить лично он? Что он попросит ее прочесть? Может быть, выбрать что-нибудь из Шекспира? А вдруг ее попросят что-нибудь спеть и станцевать?
Кейзия поймала себя на том, что снова разнервничалась, и сделала успокаивающий вздох. Она всегда превращалась в комок нервов перед ответственным испытанием, но неизменно удачно выдерживала его, как только перевоплощалась в какого-то персонажа. Войдя в роль, она держалась естественно и уверенно, что подкупало самых строгих экзаменаторов. Но главную роль ей никогда еще не предлагали, так что основание для волнения все же имелось.
Кейзия вставила в магнитолу кассету и стала слушать запись оперы Бартока «Замок герцога Синяя Борода», проникаясь оригинальной музыкой и леденящим кровь содержанием этого шедевра. Кассету дал ей Чарльз, посоветовав ознакомиться с ней до прибытия на место, что, на его взгляд, должно было помочь ей произвести на Джерарда нужное впечатление.
Теперь Кейзия могла наслаждаться классической музыкой, когда ей вздумается, а не пререкаться с Торином. Она улыбнулась и стала внимать ариям героев оперы, исполняемым по-английски. Голоса певцов ласкали слух богатством оттенков и глубиной звучания, превосходным было и оркестровое сопровождение. Воображение стало рисовать ей дикие сцены.
Почувствовав легкое головокружение, Кейзия решила остановиться и перекусить в станции технического обслуживания, а заодно и зайти в туалет. На осуществление этого плана у нее ушло всего несколько минут, после чего она продолжила свое путешествие, надеясь завершить его еще засветло. Как назло, малышка «Долли» раскапризничалась, и Кейзии пришлось снизить скорость. Но даже недовольное пофыркивание мотора не могло испортить ей настроение: взор ее радовали зеленые просторы Солсберийской равнины, огромные культовые каменные глыбы Стоунхедж и холмы на линии горизонта, а слух — звуки оперы Бартока. Кейзии казалось, что она попала в рай. Для полного блаженства ей не хватало бойкого ангелочка: он бы унял зуд в ее промежности, на которую давили узенькие трусики, и потискал ей груди с торчащими сосками, просвечивающими сквозь цветастую ткань сарафана. Кейзия тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли, и сосредоточилась на вождении автомобиля.
Очертания дорсетских холмов становились все отчетливее, но застрять в них на ночь Кейзии совершенно не хотелось. А капризная «Долли» могла застыть на месте в любой момент, из-под ее капота давно выбивался подозрительный едкий дым. Кейзии стало страшно при мысли, что она окажется в кромешной темноте среди привидений и горных духов. Брр!
Нога непроизвольно надавила на педаль газа, и машина, недовольно заурчав, понесла ее к придорожному поселку. Запись оперы кончилась, и Кейзия поставила другую кассету — с ариями из «Кармен». У нее снова разыгрался аппетит, и она притормозила возле трактира, откуда доносились вкусные запахи. Заказав лепешек с клубничным джемом и взбитыми сливками, она развернула карту местности и стала ее изучать. Оказалось, что усадьба «Рейвенхерст» находится неподалеку от деревни Горскомб, совсем рядом с побережьем.
Слава Богу, она была почти на месте! Долгое путешествие утомило ее, у нее разболелась голова и разнылась спина, от ее былой уверенности не осталось и следа. Остатки энтузиазма исчезли, когда спустя полчаса в совершенно пустынной местности ее машина угрожающе зарычала, пару раз чихнула и остановилась как вкопанная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Промежность Кейзии увлажнилась и набухла, клитор задрожал, как заячий хвостик, сердце готово было лопнуть. Как назло, все испортил Торин. Он заметил ее и, прервав половой акт, в сердцах воскликнул:
— Это ты, Кейзия? Какого дьявола тебе надо? Аманда взвизгнула, он непроизвольно вогнал в нее пенис до упора и задергался, извергая семя. Звезда «мыльного» телесериала протяжно застонала и тоже затряслась в экстазе.
Придя в себя, она вытаращила на Кейзию глаза и воскликнула:
— Что за ерунда? Это кто такая? Никаких съемок! Я запрещаю фотографировать меня!
Торин вытянул опавший пенис из влагалища и угрюмо заметил, с ненавистью глядя на Кейзию:
— Она не из газеты. Это моя подружка.
— Бывшая подружка! — вставила Кейзия. — Заруби это у себя на члене.
— Что это значит? — воскликнул он, застегивая ширинку. — Нас с Амандой связывают чисто деловые отношения. Это не серьезно!
— Мне плевать на ваши отношения. Я ухожу! — вскричала Кейзия. — Нет, уезжаю на своей машине. Все кончено. Прощай! А вам, мисс Кейт, желаю приятного времяпрепровождения. Надеюсь, вы научите его, как следует удовлетворять женщину. Иначе он вряд ли долго у вас продержится. До сих пор его нельзя было назвать хорошим любовником.
— Постой, Кейзия! Давай поговорим! — закричал Торин, обеспокоенный потерей бесплатного стола и крова.
— Нам не о чем разговаривать. Я все решила. — Кейзия остановилась в коридоре и, обернувшись, добавила:
— И передай Уолту, что я больше не хочу его видеть!
Она решительно вышла из студии, хлопнув на прощание дверью, и, спустившись во двор, села за руль автомобиля. Кусая губы, она подъехала к дому. Но, войдя в свою прихожую, разрыдалась.
— Что происходит? — спросил Саймон, явившийся спустя час. — Зачем ты вытаскиваешь в коридор все эти ящики и чемоданы?
— Мы с Торином расстались. Это его пожитки. Впрочем, кассеты я, пожалуй, оставлю, ведь это я их покупала. Пусть трахает Аманду Кейт под ее музыку.
Слезы вновь хлынули ручьем из ее глаз. Карл, вошедший в дом вслед за приятелем, только покачал головой.
— Вас, я вижу, все это не удивляет! — закричала Кейзия и уткнулась лицом в свитер Торина.
— Я всегда знал, что он ничтожество, — сказал Саймон и обнял ее за плечи. — Он не стоит твоих слез. Но Кейзия разревелась еще пуще.
— Да, этот слизняк тебя не достоин, — поддержал его Карл.
— Нужно поменять дверные замки, — деловито заметил Саймон.
— Этим мы сами займемся, — добавил Карл. — Послушай, он ведь может заявиться сюда и устроить дебош. У тебя есть какой-нибудь приятель, у которого ты смогла бы сегодня переночевать?
— Возможно, меня пустит к себе на одну ночь, мой агент Чарльз, — шмыгнув носом, ответила Кейзия.
— Тогда отправляйся к нему немедленно! Мы сами разберемся и с замками, и с Торином. Ох, не завидую я ему! У меня давно чешутся руки набить ему физиономию.
— Сначала нужно позвонить. На сегодня с меня достаточно сюрпризов, — сказала Кейзия и набрала один из номеров телефонов Чарльза.
— Мне за тобой приехать? — спросил он, угадав по тону ее голоса, что она расстроена.
— Как-нибудь доберусь сама, — ответила Кейзия.
— Жду тебя через полчаса. Брать с собой ничего не нужно. Зубные щетки у меня имеются в большом ассортименте. Если ты не появишься, я снаряжу поисковую экспедицию.
— А чистые трусики захватить? — попыталась пошутить, глотая слезы, Кейзия.
— Думаю, что и трусы найдутся, — ответил Чарльз. Это насторожило Кейзию: не хватало только ей связаться с извращением, коллекционирующим нижнее белье своих любовниц! Сейчас ей требовался нормальный во всех отношениях мужчина, который без лишних слов овладел бы ею и тем самым успокоил. Она заколебалась, стоит ли ей к нему ехать. Однако сомнения терзали ее недолго, другого выхода у нее просто не было. Она записала адрес и поехала, ощущая себя неприкаянной сироткой.
Чарльз обитал в старинном изысканном доме — он был построен в 1900 году для состоятельных людей, желающих иметь в Лондоне не дом, а шикарную квартиру. По тем временам это было новшеством. Даже его старомодный лифт был сделан из красного дерева и украшен резьбой. Механизм, тщательно отлаженный и смазанный машинным маслом, действовал бесшумно. Когда Кейзия поднялась на нужный этаж и двери кабины открылись, она увидела Чарльза — он ждал ее в дверях своей квартиры. Кейзия выбежала из лифта и упала в его объятия.
Чарльз подхватил ее на руки и, внеся в просторный холл, ногой захлопнул за собой дверь. Кейзия рыдала у него на плече, словно девочка. Чарльз поцеловал ее в темя и прошептал:
— Не убивайся, дорогая! Он этого не стоит.
— Умом я это понимаю, — сквозь слезы сказала Кейзия. — Но перед глазами у меня стоит его стручок, внедряющийся в промежность Аманды. Фу, какая гадость! — Она разрыдалась еще пуще. — Лучше бы я этого не видела.
— Постарайся не думать об этом, — посоветовал ей мудрый Чарльз и погладил по попке.
— Как он посмел это сделать, после всего того, что было между нами, подлец! — не унималась Кейзия.
— Он еще молод, у него большие амбиции, — сказал Чарльз, ставя ее на ноги у стенки и сжимая ее груди. — Такие дамы, как Аманда, высасывают из глупых юнцов все жизненные соки, подобно вампирам, а насытившись, вышвыривают их вон. Правда, ему могут дать одну-две малозначительные роли в какой-нибудь очередной «мыльной опере». Лучше расскажи, что тебе сказали Магда и Джонти? Ты сумела произвести на них должное впечатление? — Он погладил ее по спине.
— О да! Они сказали, что я могу приезжать в их усадьбу. Но сейчас, Чарльз, мне не хочется говорить об этом. Мне нужно забыть о Торине! Овладей мной скорее! Где спальня?
— Ты уверена, что хочешь этого? — спросил Чарльз, глядя ей в глаза и сжимая одной рукой ягодицу, а другой — грудь.
— Да, да, да! — с жаром воскликнула Кейзия. Вожделение охватило ее с необыкновенной силой. Она впервые очутилась наедине с Чарльзом в его квартире и не могла больше сдерживать влечение, которое уже давно испытывала к нему. Соски ее отвердели, словно бы под воздействием его мужской харизмы, запах его одеколона дурманил ей голову. От Чарльза веяло уверенностью и успехом. Его энергия передалась Кейзии, и в клиторе у нее вспыхнул пожар. Ей живо вспомнилось, как Чарльз быстро и умело довел ее утром до оргазма, и захотелось вновь испытать с ним это блаженство.
Он был одет в черную тенниску от Армани и тренировочные штаны, сквозь ткань которых отчетливо обозначались контуры напрягшегося пениса. Утратив самоконтроль, Кейзия просунула руку и сжала член. Он задрожал, приветствуя ее. По спине Кейзии побежали мурашки, промежность ее увлажнилась, а колени задрожали. Все завертелось у нее перед глазами.
Чарльз наклонился и горячо поцеловал ее в губы, просовывая в рот язык. Они прижались друг к другу, упиваясь сладким долгим поцелуем. Руки Чарльза сжимали ее груди. Она норовила покрепче прижаться лобком к пенису. Клитор трепетал, пронзенный его флюидами.
Чарльз отстранился и, взяв ее за руку, увлек в спальню. Интимный полумрак в этом элегантно обставленном будуаре располагал к пылким любовным играм. Окна были затянуты индийскими расшитыми занавесками, огромная антикварная кровать покрыта пурпурным покрывалом, словно в опочивальне раджи. И сам воздух был, казалось, пропитан неукротимой восточной страстью.
Чарльз погладил Кейзию по волосам и стал осторожно ее раздевать, так, словно бы освобождал от предохранительных слоев ваты драгоценную фарфоровую статуэтку. Его забота приятно возбуждала Кейзию, как и его культурное обхождение, и поставленный голос. А его проницательный мудрый взгляд пронзал ее насквозь.
Груди ее набухли, словно бутоны роз. Чарльз снял с нее бюстгальтер и стал покрывать их поцелуями. Затем он расстегнул молнию на юбке и стянул ее. Кейзия осталась в одних белых трусиках. Окинув ее пылающим взглядом, Чарльз стащил с себя одежду. Тело его не имело изъянов, очевидно, он постоянно тренировался в спортивном зале и плавал в бассейне. Плечи у него были широкие, руки и ноги — мускулистые, живот подтянутый, а пенис угрожающе велик.
Чарльз прыгнул на кровать и, обняв Кейзию, сразу же просунул палец во влагалище. Срамные губы распухли, клитор начал пульсировать.
Кейзия ахнула и, сжав пенис в кулаке, принялась мастурбировать. Чарльз стянул с нее трусы и сдавил пальцами ее порозовевший хоботок, высунувшийся из наружных половых губ. Кейзия прижалась к Чарльзу низом живота и застонала от нахлынувших острых ощущений. Оргазм не заставил себя долго ждать, она вздрогнула и, охнув, кончила.
Кейзия раздвинула ноги еще шире и обвила ими его бедра. Пенис вошел в нее целиком и заполнил собой лоно. Кейзия принялась ритмично двигать торсом. Чарльз то вытягивал из лона свой чудесный инструмент, то вновь вонзал его. По телу Кейзии волна за волной распространился чудесный жар. Она завизжала, охваченная сладострастным экстазом, и быстрее задвигала бедрами. Фаллос продолжал ритмично входить до упора в ее бархатистый любовный тоннель и выходить из него, чтобы тотчас же вернуться. Руки Чарльза ласкали груди Кейзии, а губы — ее шею.
В глубине ее лона возник легкий зуд и моментально распространился по животу и бедрам. Кейзия задрожала, охваченная приливом нового оргазма. Чарльз ловко ущипнул ее за клитор — она пронзительно вскрикнула и, закинув голову, затряслась. Чарльз засадил ей свой инструмент в последний раз и кончил, стиснув руками ее ягодицы.
На какое-то время все помутилось перед глазами Кейзии, словно бы она погрузилась в пучину удовольствия и захлебнулась им. Так хорошо ей уже давно не было. Мастурбация после бурного, но удручающе непродолжительного соития с Торином не доставляла ей такого глубокого удовлетворения. Головка члена Чарльза достигла глубин лона и высвободила всю накопившуюся там энергию. Очнувшись от забытья, Кейзия не сразу сообразила, где она находится. Все случившееся казалось ей фантастическим сном. Она даже подумала, что рядом с ней лежит Торин, пахнущий потом и умиротворенно посапывающий.
Словно бы угадав ее настроение, Чарльз успокаивающе погладил ее по голове и потерся колючей щекой о ее нежную щеку. Кейзия облегченно вздохнула и, внезапно почувствовав слабость и сонливость, откинулась на подушки и крепко уснула, словно бы провалилась в черноту. Чарльзу так и не удалось узнать, как прошел ее визит к Магде и Джонти. Но его это не слишком опечалило.
Складывая сумки и чемоданы в багажник своей старенькой малолитражки, которую Кейзия любовно называла «Долли», она думала лишь об одном — выдержит ли машина испытание долгой дорогой. Она обошлась Кейзии всего в триста фунтов стерлингов и прослужила ей полтора года, ни разу не сломавшись. Однако пока что Кейзия ездила только по Лондону, а путешествие в Дорсет — совсем другое дело. В пути всякое могло случиться.
— Ничего не забыла? — спросил Саймон, когда она захлопнула крышку багажника.
— Кажется, нет, — ответила Кейзия, вспотевшая на солнцепеке во время лихорадочных сборов. Небо, раскрашенное на востоке в розовый, абрикосовый и светло-зеленый цвета, сулило хорошую погоду на весь день.
— Завидую тебе, — сказал Саймон. — Я бы тоже с удовольствием укатил сейчас на взморье. — Он помог уложить ей на заднее сиденье тяжелый баул и добавил:
— А мы сможем проведать тебя там? Пригласишь нас на выходные?
— Я позвоню вам, как только обоснуюсь на новом месте. У тебя есть номер телефона, по которому меня можно будет разыскать?
— Да, я записал. Не беспокойся, мы присмотрим в твое отсутствие за домом. Только не удивляйся, если, вернувшись, ты обнаружишь, что мы организовали здесь клуб геев.
Это было сказано с таким непроницаемым лицом, что Кейзия подумала, что он говорит вполне серьезно.
— Я на все согласна, лишь бы Торина здесь больше не было, — сказала она. Как ей стало известно по слухам, Торин первое время бесился, но теперь свыкся с ролью нового жеребца Аманды Кейт и появлялся с ней на тусовках теле — и театральной богемы.
— Не беспокойся, — заверил ее Саймон, — он вжился в роль любовника богатой светской львицы и вполне ею удовлетворен.
Боль, причиненная ей Торином, все еще не утихла окончательно, хотя фирма Джерарда Фарнола и нарисовала ей заманчивые перспективы их сотрудничества. Она была признательна Чарльзу, помогшему ей пережить трудную минуту и ничего не потребовавшему взамен. Он лишь сказал, прощаясь, что примчится в Дорсет по первому же ее зову.
Вот почему она с легким сердцем отправилась в путешествие и, проезжая в плотном транспортном потоке по Хаммерсмитскому мосту, подумала, что ей повезло с друзьями. Очутившись наконец на магистральном шоссе, она прибавила скорость и даже стала насвистывать легкомысленную мелодию, наслаждаясь быстрой ездой и сменяющимися пейзажами. Она засиделась в Лондоне и нуждалась в свежем воздухе и новых впечатлениях.
В конце концов она пришла к выводу, что может поздравить себя со вступлением в новый жизненный этап. За плечами остались месяцы поисков работы, случайные заработки и нервотрепка с Торином. Отныне она станет зарабатывать на жизнь своей профессией и талантом, а не бессмысленными занятиями, отупляющими мозг и нагоняющими тоску. Ей предстояло впервые исполнить на сцене театра главную роль — Ясмины в оригинальной пьесе, написанной автором частного театра.
Но вот понравится ли она Джерарду Фарнолу? Пройдет ли она пробы, которые будет проводить лично он? Что он попросит ее прочесть? Может быть, выбрать что-нибудь из Шекспира? А вдруг ее попросят что-нибудь спеть и станцевать?
Кейзия поймала себя на том, что снова разнервничалась, и сделала успокаивающий вздох. Она всегда превращалась в комок нервов перед ответственным испытанием, но неизменно удачно выдерживала его, как только перевоплощалась в какого-то персонажа. Войдя в роль, она держалась естественно и уверенно, что подкупало самых строгих экзаменаторов. Но главную роль ей никогда еще не предлагали, так что основание для волнения все же имелось.
Кейзия вставила в магнитолу кассету и стала слушать запись оперы Бартока «Замок герцога Синяя Борода», проникаясь оригинальной музыкой и леденящим кровь содержанием этого шедевра. Кассету дал ей Чарльз, посоветовав ознакомиться с ней до прибытия на место, что, на его взгляд, должно было помочь ей произвести на Джерарда нужное впечатление.
Теперь Кейзия могла наслаждаться классической музыкой, когда ей вздумается, а не пререкаться с Торином. Она улыбнулась и стала внимать ариям героев оперы, исполняемым по-английски. Голоса певцов ласкали слух богатством оттенков и глубиной звучания, превосходным было и оркестровое сопровождение. Воображение стало рисовать ей дикие сцены.
Почувствовав легкое головокружение, Кейзия решила остановиться и перекусить в станции технического обслуживания, а заодно и зайти в туалет. На осуществление этого плана у нее ушло всего несколько минут, после чего она продолжила свое путешествие, надеясь завершить его еще засветло. Как назло, малышка «Долли» раскапризничалась, и Кейзии пришлось снизить скорость. Но даже недовольное пофыркивание мотора не могло испортить ей настроение: взор ее радовали зеленые просторы Солсберийской равнины, огромные культовые каменные глыбы Стоунхедж и холмы на линии горизонта, а слух — звуки оперы Бартока. Кейзии казалось, что она попала в рай. Для полного блаженства ей не хватало бойкого ангелочка: он бы унял зуд в ее промежности, на которую давили узенькие трусики, и потискал ей груди с торчащими сосками, просвечивающими сквозь цветастую ткань сарафана. Кейзия тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли, и сосредоточилась на вождении автомобиля.
Очертания дорсетских холмов становились все отчетливее, но застрять в них на ночь Кейзии совершенно не хотелось. А капризная «Долли» могла застыть на месте в любой момент, из-под ее капота давно выбивался подозрительный едкий дым. Кейзии стало страшно при мысли, что она окажется в кромешной темноте среди привидений и горных духов. Брр!
Нога непроизвольно надавила на педаль газа, и машина, недовольно заурчав, понесла ее к придорожному поселку. Запись оперы кончилась, и Кейзия поставила другую кассету — с ариями из «Кармен». У нее снова разыгрался аппетит, и она притормозила возле трактира, откуда доносились вкусные запахи. Заказав лепешек с клубничным джемом и взбитыми сливками, она развернула карту местности и стала ее изучать. Оказалось, что усадьба «Рейвенхерст» находится неподалеку от деревни Горскомб, совсем рядом с побережьем.
Слава Богу, она была почти на месте! Долгое путешествие утомило ее, у нее разболелась голова и разнылась спина, от ее былой уверенности не осталось и следа. Остатки энтузиазма исчезли, когда спустя полчаса в совершенно пустынной местности ее машина угрожающе зарычала, пару раз чихнула и остановилась как вкопанная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19