Сам хозяин, умоляюще глядел на нас из-под стола. На лицо ему капало вино со стола. Я вспомнил – до драки мне хотелось пить…
– Короче, поесть нам не дали… – Подытожил я.
– У тебя не пропал аппетит? – спросил Ади. – Продолжим трапезу в другом месте. Ади нагнулся и собрал две монеты, из-за которых все началось. Остальные оставил:
– Мы тут намусорили, когда выходили…
– Куда ж вы выходили, вы тут были все время… – испуганно забормотал корчмарь.
– Мы из себя выходили. Разве незаметно?
Ади последнее время был не к добру задумчив, и, вероятно, этой кампании приглянулось содержимое его кошелька. Скорей, именно с ним хотели ознакомиться грабители, проводив нас до ближайшего пустыря. Это я и сказал Ади, когда мы вышли из корчмы.
– Это еще хорошо, что они с мечами полезли. А то ведь могли и из самострела в спину стрельнуть. Ади шевелил бровями, потом похлопал себя по карману с кошельком. Я понял
– он думает о самой пошлой вещи на земле. О деньгах.
– Слушай, а давай я буду дальше расплачиваться? Хлопот меньше… В ответ он просто махнул рукой – отстань. Пока мы сидели в корчме, на улице прошел дождь, стояли лужи, и теперь мы шли, перепрыгивая воду. За нами ступали наши лошади.
– Знаешь, что мне нравится На Этой Стороне? – наконец заговорил Ади, – То, что не надо и задумываться менять деньги. Монеты одной страны легко принимают в другой, даже если о королевиче на монете и не слыхали.
– Оно и понятно – продают ведь не за монету, а за металл, из которого она штампуется. Ади опять задумался:
– Вот странно – выходит деньги С Той Стороны здесь ничего не стоят.
– Из чего там деньги делают?
– Из стали, из бумаги… Я посмотрел на него с удивлением:
– Первый раз слышу, чтобы ты пошутил…
– А я не шучу… Вот смотри… Он вытащил на свет свой кошель. Не тот, из которого он расплачивался, а другой, который я не видел ни разу. Вместо мешочка у него было что-то вроде маленькой книжки. Он раскрыл его и протянул мне бумагу, размером, может с ладонь. Написано на ней было неизвестным мне языком, хотя я смог различить цифру – пятерку.
– Красивая бумажка. Такую, думаю у нас и не нарисуют…
– Она не нарисованная, она напечатанная. У нас таких ходят многие тысячи?
– Мда? Я внимательно посмотрел на него – он оставался спокоен и серьезен. Похоже, он не врал. Я вернул ему бумажку обратно:
– Нет, не знаю… Все же бумажкой расплачиваться, хоть и красивой… говорят, мол варвары на юге бусинками расплачиваются, куском зеркальца… Или там ракушками красивыми… Кстати, а что за металл там такой, что его корчмарь не узнал?
– Это сплав стали и николлума… С ним сталь дольше не ржавеет.
– А что, у вас там проблемы со сталью или этот николлум такой дорогой?…
– Да сталь у нас дешевле вашей, – бросил Ади перепрыгивая через лужу, – а вот николлум, подороже… Но дешевле даже меди. Николл –это такой дух, в пещерах живет, мешает горнякам. Шубин или стучак по вашему… Он запнулся на секунду, прищурился, будто что-то вспоминая. Но не вспомнил:
– А ты не помнишь, сколько их было? Теперь задумался я – а действительно, сколько можно записать на свой счет? Но недавний бой был как в тумане. Я помнил некоторые удары, помнил, как били по мне. Но со сколькими я бился?… Убил я примерно трех-четырех, значит всего их было…
– Шесть-семь. Может быть пять. Может и восемь. Никак не девять… Ади еще раз взглянул в кошелек:
– Кто бы мог подумать… Из-за денег на которые не купишь хорошего коня, погибло семь человек.
– Я слышал, что человеческая жизнь нынче дешевая, но вот что настолько…
– Банально, но точней не скажешь. Я за такие деньги лезвие обнажать не буду.
– Но ведь обнажил же?…
– Не понял?…
– А что тут понимать? Дрались-то и они и мы за одни и те же деньги. И выиграй они, уже бы про нас сказали: из-за такой мелочи погибло два человека. Над нами ветер хлопнул вывеской постоялого двора, мы на секунду остановились и повернули согласно нарисованной стрелке. Вероятно мы уже научились понимать друг друга без слов.
Неудавшийся контракт
Пока мы устраивались на постоялом дворе, нас нашел местный бургомистр. Это был старикашка, примерно равной высоты, ширины и толщины. Сперва он прокатился по двору будто шар, наверное, спрашивая нас, а потом улыбаясь поздоровался с нами.
– И Вам доброго дня, – ответил я. Ади промолчал. Он осмотрелся по сторонам, будто убеждаясь, что вокруг нас никого нет, и что разговор никто не услышит.
– Я, – представился старик, – бургомистр этого городка. Городок, как я уже говорил, был невелик, стало быть и должность эта была небольшая. Вероятно, поэтому Ади и съязвил:
– Поздравляю… А мы, представьте себе – нет. А может и не поэтому. Он всегда язвил. Но старик не обиделся, а широко улыбнулся и почесал в затылке:
– Ну да. Было бы странно, будь иначе. Этот город мал для двух… Трех губернаторов. Впрочем, к делу… Говорят, вы устроили побоище в «Хромом мельнике»?… Я не сразу понял, что говорят о той таверне.
– Ну, было дело… Только они первые начали…
– Вас там двое было?
– Двое…
– А их? Я попытался снова сосчитать их, но у меня это опять не получилось. На помощь пришел Ади:
– А их больше… Только, послушайте, милейший, за их шкуры мы штраф платить не будем, а если вы хотите, чтоб мы из города убрались, так зря ноги били – мы и так завтра отбудем…
– Нет, нет, что вы, – зачастил бургомистр, – я напротив хочу, чтобы вы остались…
– Вы, что нас арестовать собрались? – удивился Ади. В ответ бургомистр улыбнулся пошлейшей улыбкой человека при должности:
– У меня для вас есть работа. Я хотел его сразу отшить, но Ади удивленно вскинул брови и я остановился.
– Все дело в том, – продолжил старикашка, что у нас в городе не все ладно. Есть тут у нас одно семейство… Верней, от него один человек остался, но в этом-то все и дело… Убийство, – пронеслось в голове. Нас приняли за наемных убийц. Но все оказалось не так просто.
– Жил у нас один маркиз, рода древнего, но незнаменитого и его фамилия вам ничего не скажет… С ним жила его небога…
– Кто?
– Племянница, – перевел мне Ади…
– Ну да, племянница. По титулу вроде не маркиза, но мы ее так для удобства называли. Маркиз лет пять назад скончался, а племянница осталась в его доме и уже столько лет нам жизнь в городе портит…
– Нет, мы с женщинами не воюем, – Ади посмотрел на меня, – Ведь так, Дже? Я кивнул:
– Ага. Я дал такое слово.
– Кому? – одновременно спросили Бургомистр и Ади.
– Себе.
– Только и всего?
– Только и всего. Но разве вы не держите клятв самому себе?
– Да нет же, бог с ней, с женщиной-то… Я прошу кошек ее вырезать.
– Еще кошек мы не резали! У вас своих живодеров, что ли нет?
– Видите ли в чем дело… Это не просто кошки. Это снежные кошки. Тварь размером с крупную собаку, жутко быстрая и кровожадная. Причем что характерно – тварь приручить невозможно. Говорят, возьмешь котенка, и чем сильней пытаешься ее воспитать, тем злей эта тварь к людям становится. Но маркизе это удалось. Говорят то ли ведьма она, то ли просто ненормальная, а кошки энти у нее навроде любовников…
– Это как? – оскалился Ади.
– А так, что намажет она причинные места сметаной, а ее кошки и вылизывают. Ну и с детства к ее запаху приучены и вроде за свою признают… Завела себе этих тварей и они у нее вместо телохранителей. Кто на нее криво посмотрит, она знак даст и рвут того на мелкие кусочки…
– А своих героев нет?
– Есть… Верней были… Порвали и их. Пытались травить, стреляли в них из самострела, только все без толку. Ади скривил лицо. Я посмотрел на него и заметил за собой, что мне самому стало противно:
– Самострел – подлое оружие, – пояснил Ади, – я уже не говорю про яд. А отчего не взять сталь… Меч то бишь. На худой конец копья, колья…
– Дак те кошки на ремни иного быстрей порвут, чем он до рукояти дотронется… Я… Мы хорошо заплатим. Деньги-то мы давно собираем. Ади и я одновременно покачали головой. Оба отрицательно:
– С женщинами не воюем, – сказал на сей раз я. – Да и что она вам сделала такого. Бургомистр задумался:
– Человек с полсотни ее кошки уже задрали. Это раз. Два – она требует все привилегии, кои ее дядька имел. Может, это-то и правильно, да не было такого случая, чтоб сервитуты даме приносили. Пусть вон замуж выйдет – тогда все чин чином… Я не стал уточнять, какую часть от полусотни павших составили соискатели призовой суммы. Отчего-то было такое смутное чувство, что эта сумма лежала в банке, и на этот счет переводили часть имущества погибших. Иногда месть может быть довольно прибыльным предприятием.
– Нет, не будет разговора, – подвел черту Ади. Нету у нас такой потребности кого-то убивать. Даже кошек. Они нам ничего не сделали, да и мы не в нужде, чтоб подряжаться на первую попавшеюся работу.
– Но мы заплатим, хорошо заплатим… – не унимался бургомистр.
– Всего хорошего…
Цеховой знак
– А давай напьемся? – Сказал Ади ближе к вечеру. Отобедали мы в таверне при постоялом дворе. Кормили там сытно, но без изысков и ничего крепче пива к еде не подавали – вероятно, не желали иметь дело с пьяными клиентами. Но когда время устало клониться к ужину, Ади наотрез отказался столоваться на постоялом дворе.
– Коль мои деньги приносят беды, то самое время от них избавиться. Все равно еще пару сел и толку от этих денег будет не больше чем от ореховой скорлупы.
– Раздай деньги нищим, – предложил я. Но настойчивости в моем голосе не было. Напиваться я не хотел, но немного заложить за воротник бы не помешало. Действительно – когда придется сесть за стол в следующий раз? Ади перехватил в коридоре слугу, и спросил, какая забегаловка в городе самая дорогая.
– Если вам надо подороже, то зачем вам далеко ходить, – ответил слуга, – сухарь я вам и тут за пуд золота продам. А хорошо покушать можно, скажем «Под чашей». Это вот, через два квартала и за угол… Таверну мы нашли легко. Выглядела она довольно примечательно, ярко, я бы даже сказал чересчур ярко – стекло, лампы, красные цвета… У дверей стоял пышно наряженный вышибала, руку он держал на рукояти палаша. Выглядел он довольно угрожающе, но когда мы подошли, он улыбнулся, поклонился, став ростом будто ниже и открыл перед нами дверь.
– Надо же… – заметил Ади. – дрессированный солдат. Скажи, Дже, тебе такие не нужны?… Продолжая улыбаться, вышибала обнажил зубы, из-за чего улыбка получилась зловещей, и прикоснулся к рукояти палаша. Я поспешил замять неловкость, сунув ему монетку. Та мгновенно исчезла в складках одежды, а улыбка снова стала дежурной. В обеденном зале играла музыка, в другом углу пировал бургомистр, завидев нас он поднялся и отсалютовал бокалом, что-то весело поясняя своим спутникам. За шумом мы не разобрали ни слова. Я невользо залюбовался богатством и разнообразием женских платьев. Казалось бы – чего особенного: одежда. Меж тем появись в подобном месте две дамы, одеты одинаково – и они враги на всю жизнь. Из-за чего? Почему? Иное дело мы, мужчины. Запросто можем нарядиться в одинаковы костюмы-мундиры, и, вероятно, даже не заметим накладки. Меж тем, говорят, создание женских кондотерских бригад затруднено как раз тем, что женщинам не хочется одеваться как все. Мы присели за столик. Тут же, будто из-под пола вырос слуга:
– Чего изволите? Ади достал свой кошелек и начал его опустошать – на него летели деньги разных стран и достоинств. Я узнал большую часть, но среди них были и незнакомые мне.
– Значит так… Мы с товарищем отправляемся в края, где эти деньги – просто мусор. Посему хочу потратить их здесь и сейчас. Гуляем на все – ты уж прикинь, чего с этого получится… Там перепелов, икры, хлеба побелей, вина конечно… И эту, воду вашу… Как ее там – каменную?
– Минеральную…
– Вот! И ее тащи! Слуга собрал деньги и исчез. Ади посмотрел на меня:
– Тебе что-то не нравится? – Спросил он.
– Да нет, все нормально.
– А почему морщишься?
– В ресторациях, знаешь ли, счет предъявляют в конце трапезы.
– Это чтоб не портить аппетит? Ты знаешь, я всю жизнь харчевался в заведениях, в которых в кредит не отпускают, а берут наличными и вперед. Подали первое. Я отметил, что лишенные иных развлечений, люди в этом городе в чревоугодии разбирались хорошо Мы протянули друг другу бокалы, но не дав им соприкоснуться, Ади резко поднял свой вверх, будто салютуя и бросил:
– Твое здоровье…
– Твое здоровье…
– Совершенно дикая страна, – сказал Ади, оглядываясь по сторонам. – Нас никто не узнает. И разве это не прекрасно?
– Не уверен. На остальных землях мы с тобой под защитой наших меток.
– Не понял? Я показал себе на предплечье, туда, где на униформе обычно пришивают шеврон, потом провел по лицу там, где у Ади было родимое пятно.
– А! Ты про это… Я кивнул:
– Это вещи, которые нас объединяют.
– Это разные вещи. И мы с тобой тоже разные. А чем больше смотрю, тем сильней убеждаюсь, что мы одинаковые…
– Ты не прав. Наши метки – разные вещи… Твой шеврон – это щит, это клинки, что стоят за твоей спиной. Это сила, которую обратит в ярость неаккуратное поведение со тобой. А родимое пятно – это все же метка. Ты никогда не видел портрет моего отца? Я отрицательно покачал головой. Мне даже в голову не приходило, что таковой вообще существует – кому придет в голову рисовать профессионального убийцу.
– Я тоже, но говорят, что там где у меня пятно, у отца были следы от оспы. Мы с ним оба меченые. И эту метку не снимешь, не спрячешь в сумку.
– А почему не вывел? Я слышал некоторые магики берутся?
– Не знаю… Говорят после выведения остается пятно как после той же оспы
– зачем мне походить на отца еще больше? А даже если уйдет без следа – то я по нему буду скучать. Я к нему, знаешь ли, привык. Дурацкая сентиментальность… Но я не сдавался:
– Мы оба по праву рождения могли претендовать на богатство и благородное происхождение. Но оба остались сами по себе, я отказался от своей фамилии, ты от ее части. Самогон здесь подавали чистый, прозрачный как водица, но крепкий и злой. Я закусывал грибами, Ади запивал принесенной в графине шипящей водой. Все же странные люди эти хоты – даже обычная вода у них может шипеть. На мгновенье я засмотрелся на стакан с водой. С его дна оторвался пузырек. Он понесся вверх, сметая на пути себе подобных и становясь все больше. Наконец он вырвался на поверхность, лопнув, будто и не существовал никогда. Только борозда осталась за ним.
– Говорят, ты богат? – вопросом на вопрос ответил Ади. Я кивнул:
– Таких как я называют миллионерами.
– Но ты наживаешься на смерти?
– Почему же? Это деловое предприятие. Риск здесь повыше, чем, скажем, в торговле, но никому я не обещаю верной смерти. К тому же, я не занимаюсь акциями устрашения или террора… Да и противника предпочитаю не убивать а только ранить.
– Шкурный интерес?
– Точно. Из солдат разбитой армии нетрудно набрать хороших рекрутов. А ты богат? Ади поморщился – я уже ожидал, что он начнет грешить на свою бедность. Но я ошибся.
– Скорей богат. Вероятно не до такой степени как ты, но когда я дома – я ем белый хлеб, сплю на пуховых перинах. Но, знаешь ли, деньги такая субстанция
– их никогда не бывает много. Все время надо что-то еще – жене на шпильки, к дому желательно достроить новую конюшню, выкупить у соседа лес за речкой, сын скоро пойдет учиться – нужны деньги на пансион. Невольно я присвистнул – отчего-то не представлял, что у Ади есть движимое имущество. Хотя, если он женат, то почему бы и нет? Не в фургоне же его семья обитает?
– Да ты счастливчик, – заметил я. – Кстати, ты веришь в удачу или в справедливость? Ади кивнул:
– Мне всегда везло… Я невольно хохотнул. Ади обиделся.
– Ну чего ты… Я правду говорю. Конечно, странно это звучит из уст изгоя, но все было именно так. Да, согласен, моя удача все больше какая-то странная, вроде удачи нищенки: штаны не сильно дырявые, ветер не сильно холодный, монетка не сильно фальшивая. Мне повезло, что я убил первого в четырнадцать лет. Иначе бы он убил бы меня. Меня часто пытались убить, но так чтобы до смерти – не удавалось никому. Мною выстрелили в жизнь. Выходов у меня было два, верней один выходом не выход: либо я мог разбиться о мир, либо мир бы сломал бы меня.
– Нас, Ади, нас… Веришь нет, но меня тоже пытались убить, и я не гнушался носить залатанные штаны. Ади поднял стакан:
– Ну что ж, давай, выпьем… Выпьем за братьев по оружию и несчастью… До того момента, когда мы стали спина к спине оставалось часов десять. Никак не больше.
Женщина и кошки
Чутье беды как всегда подвело нас. Верней, нам бы следовало повнимательней посмотреть по сторонам, разглядеть, что кой-какие вещи не в порядке. Но мы на это внимания не обратили
– это была Хотия и здесь все было не как у людей, все не слава богу. Когда мы собирались в дорогу, на постоялом дворе было очень тихо – почти весь народ исчез, а те кто остались, смотрели на нас издалека, прячась в тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Короче, поесть нам не дали… – Подытожил я.
– У тебя не пропал аппетит? – спросил Ади. – Продолжим трапезу в другом месте. Ади нагнулся и собрал две монеты, из-за которых все началось. Остальные оставил:
– Мы тут намусорили, когда выходили…
– Куда ж вы выходили, вы тут были все время… – испуганно забормотал корчмарь.
– Мы из себя выходили. Разве незаметно?
Ади последнее время был не к добру задумчив, и, вероятно, этой кампании приглянулось содержимое его кошелька. Скорей, именно с ним хотели ознакомиться грабители, проводив нас до ближайшего пустыря. Это я и сказал Ади, когда мы вышли из корчмы.
– Это еще хорошо, что они с мечами полезли. А то ведь могли и из самострела в спину стрельнуть. Ади шевелил бровями, потом похлопал себя по карману с кошельком. Я понял
– он думает о самой пошлой вещи на земле. О деньгах.
– Слушай, а давай я буду дальше расплачиваться? Хлопот меньше… В ответ он просто махнул рукой – отстань. Пока мы сидели в корчме, на улице прошел дождь, стояли лужи, и теперь мы шли, перепрыгивая воду. За нами ступали наши лошади.
– Знаешь, что мне нравится На Этой Стороне? – наконец заговорил Ади, – То, что не надо и задумываться менять деньги. Монеты одной страны легко принимают в другой, даже если о королевиче на монете и не слыхали.
– Оно и понятно – продают ведь не за монету, а за металл, из которого она штампуется. Ади опять задумался:
– Вот странно – выходит деньги С Той Стороны здесь ничего не стоят.
– Из чего там деньги делают?
– Из стали, из бумаги… Я посмотрел на него с удивлением:
– Первый раз слышу, чтобы ты пошутил…
– А я не шучу… Вот смотри… Он вытащил на свет свой кошель. Не тот, из которого он расплачивался, а другой, который я не видел ни разу. Вместо мешочка у него было что-то вроде маленькой книжки. Он раскрыл его и протянул мне бумагу, размером, может с ладонь. Написано на ней было неизвестным мне языком, хотя я смог различить цифру – пятерку.
– Красивая бумажка. Такую, думаю у нас и не нарисуют…
– Она не нарисованная, она напечатанная. У нас таких ходят многие тысячи?
– Мда? Я внимательно посмотрел на него – он оставался спокоен и серьезен. Похоже, он не врал. Я вернул ему бумажку обратно:
– Нет, не знаю… Все же бумажкой расплачиваться, хоть и красивой… говорят, мол варвары на юге бусинками расплачиваются, куском зеркальца… Или там ракушками красивыми… Кстати, а что за металл там такой, что его корчмарь не узнал?
– Это сплав стали и николлума… С ним сталь дольше не ржавеет.
– А что, у вас там проблемы со сталью или этот николлум такой дорогой?…
– Да сталь у нас дешевле вашей, – бросил Ади перепрыгивая через лужу, – а вот николлум, подороже… Но дешевле даже меди. Николл –это такой дух, в пещерах живет, мешает горнякам. Шубин или стучак по вашему… Он запнулся на секунду, прищурился, будто что-то вспоминая. Но не вспомнил:
– А ты не помнишь, сколько их было? Теперь задумался я – а действительно, сколько можно записать на свой счет? Но недавний бой был как в тумане. Я помнил некоторые удары, помнил, как били по мне. Но со сколькими я бился?… Убил я примерно трех-четырех, значит всего их было…
– Шесть-семь. Может быть пять. Может и восемь. Никак не девять… Ади еще раз взглянул в кошелек:
– Кто бы мог подумать… Из-за денег на которые не купишь хорошего коня, погибло семь человек.
– Я слышал, что человеческая жизнь нынче дешевая, но вот что настолько…
– Банально, но точней не скажешь. Я за такие деньги лезвие обнажать не буду.
– Но ведь обнажил же?…
– Не понял?…
– А что тут понимать? Дрались-то и они и мы за одни и те же деньги. И выиграй они, уже бы про нас сказали: из-за такой мелочи погибло два человека. Над нами ветер хлопнул вывеской постоялого двора, мы на секунду остановились и повернули согласно нарисованной стрелке. Вероятно мы уже научились понимать друг друга без слов.
Неудавшийся контракт
Пока мы устраивались на постоялом дворе, нас нашел местный бургомистр. Это был старикашка, примерно равной высоты, ширины и толщины. Сперва он прокатился по двору будто шар, наверное, спрашивая нас, а потом улыбаясь поздоровался с нами.
– И Вам доброго дня, – ответил я. Ади промолчал. Он осмотрелся по сторонам, будто убеждаясь, что вокруг нас никого нет, и что разговор никто не услышит.
– Я, – представился старик, – бургомистр этого городка. Городок, как я уже говорил, был невелик, стало быть и должность эта была небольшая. Вероятно, поэтому Ади и съязвил:
– Поздравляю… А мы, представьте себе – нет. А может и не поэтому. Он всегда язвил. Но старик не обиделся, а широко улыбнулся и почесал в затылке:
– Ну да. Было бы странно, будь иначе. Этот город мал для двух… Трех губернаторов. Впрочем, к делу… Говорят, вы устроили побоище в «Хромом мельнике»?… Я не сразу понял, что говорят о той таверне.
– Ну, было дело… Только они первые начали…
– Вас там двое было?
– Двое…
– А их? Я попытался снова сосчитать их, но у меня это опять не получилось. На помощь пришел Ади:
– А их больше… Только, послушайте, милейший, за их шкуры мы штраф платить не будем, а если вы хотите, чтоб мы из города убрались, так зря ноги били – мы и так завтра отбудем…
– Нет, нет, что вы, – зачастил бургомистр, – я напротив хочу, чтобы вы остались…
– Вы, что нас арестовать собрались? – удивился Ади. В ответ бургомистр улыбнулся пошлейшей улыбкой человека при должности:
– У меня для вас есть работа. Я хотел его сразу отшить, но Ади удивленно вскинул брови и я остановился.
– Все дело в том, – продолжил старикашка, что у нас в городе не все ладно. Есть тут у нас одно семейство… Верней, от него один человек остался, но в этом-то все и дело… Убийство, – пронеслось в голове. Нас приняли за наемных убийц. Но все оказалось не так просто.
– Жил у нас один маркиз, рода древнего, но незнаменитого и его фамилия вам ничего не скажет… С ним жила его небога…
– Кто?
– Племянница, – перевел мне Ади…
– Ну да, племянница. По титулу вроде не маркиза, но мы ее так для удобства называли. Маркиз лет пять назад скончался, а племянница осталась в его доме и уже столько лет нам жизнь в городе портит…
– Нет, мы с женщинами не воюем, – Ади посмотрел на меня, – Ведь так, Дже? Я кивнул:
– Ага. Я дал такое слово.
– Кому? – одновременно спросили Бургомистр и Ади.
– Себе.
– Только и всего?
– Только и всего. Но разве вы не держите клятв самому себе?
– Да нет же, бог с ней, с женщиной-то… Я прошу кошек ее вырезать.
– Еще кошек мы не резали! У вас своих живодеров, что ли нет?
– Видите ли в чем дело… Это не просто кошки. Это снежные кошки. Тварь размером с крупную собаку, жутко быстрая и кровожадная. Причем что характерно – тварь приручить невозможно. Говорят, возьмешь котенка, и чем сильней пытаешься ее воспитать, тем злей эта тварь к людям становится. Но маркизе это удалось. Говорят то ли ведьма она, то ли просто ненормальная, а кошки энти у нее навроде любовников…
– Это как? – оскалился Ади.
– А так, что намажет она причинные места сметаной, а ее кошки и вылизывают. Ну и с детства к ее запаху приучены и вроде за свою признают… Завела себе этих тварей и они у нее вместо телохранителей. Кто на нее криво посмотрит, она знак даст и рвут того на мелкие кусочки…
– А своих героев нет?
– Есть… Верней были… Порвали и их. Пытались травить, стреляли в них из самострела, только все без толку. Ади скривил лицо. Я посмотрел на него и заметил за собой, что мне самому стало противно:
– Самострел – подлое оружие, – пояснил Ади, – я уже не говорю про яд. А отчего не взять сталь… Меч то бишь. На худой конец копья, колья…
– Дак те кошки на ремни иного быстрей порвут, чем он до рукояти дотронется… Я… Мы хорошо заплатим. Деньги-то мы давно собираем. Ади и я одновременно покачали головой. Оба отрицательно:
– С женщинами не воюем, – сказал на сей раз я. – Да и что она вам сделала такого. Бургомистр задумался:
– Человек с полсотни ее кошки уже задрали. Это раз. Два – она требует все привилегии, кои ее дядька имел. Может, это-то и правильно, да не было такого случая, чтоб сервитуты даме приносили. Пусть вон замуж выйдет – тогда все чин чином… Я не стал уточнять, какую часть от полусотни павших составили соискатели призовой суммы. Отчего-то было такое смутное чувство, что эта сумма лежала в банке, и на этот счет переводили часть имущества погибших. Иногда месть может быть довольно прибыльным предприятием.
– Нет, не будет разговора, – подвел черту Ади. Нету у нас такой потребности кого-то убивать. Даже кошек. Они нам ничего не сделали, да и мы не в нужде, чтоб подряжаться на первую попавшеюся работу.
– Но мы заплатим, хорошо заплатим… – не унимался бургомистр.
– Всего хорошего…
Цеховой знак
– А давай напьемся? – Сказал Ади ближе к вечеру. Отобедали мы в таверне при постоялом дворе. Кормили там сытно, но без изысков и ничего крепче пива к еде не подавали – вероятно, не желали иметь дело с пьяными клиентами. Но когда время устало клониться к ужину, Ади наотрез отказался столоваться на постоялом дворе.
– Коль мои деньги приносят беды, то самое время от них избавиться. Все равно еще пару сел и толку от этих денег будет не больше чем от ореховой скорлупы.
– Раздай деньги нищим, – предложил я. Но настойчивости в моем голосе не было. Напиваться я не хотел, но немного заложить за воротник бы не помешало. Действительно – когда придется сесть за стол в следующий раз? Ади перехватил в коридоре слугу, и спросил, какая забегаловка в городе самая дорогая.
– Если вам надо подороже, то зачем вам далеко ходить, – ответил слуга, – сухарь я вам и тут за пуд золота продам. А хорошо покушать можно, скажем «Под чашей». Это вот, через два квартала и за угол… Таверну мы нашли легко. Выглядела она довольно примечательно, ярко, я бы даже сказал чересчур ярко – стекло, лампы, красные цвета… У дверей стоял пышно наряженный вышибала, руку он держал на рукояти палаша. Выглядел он довольно угрожающе, но когда мы подошли, он улыбнулся, поклонился, став ростом будто ниже и открыл перед нами дверь.
– Надо же… – заметил Ади. – дрессированный солдат. Скажи, Дже, тебе такие не нужны?… Продолжая улыбаться, вышибала обнажил зубы, из-за чего улыбка получилась зловещей, и прикоснулся к рукояти палаша. Я поспешил замять неловкость, сунув ему монетку. Та мгновенно исчезла в складках одежды, а улыбка снова стала дежурной. В обеденном зале играла музыка, в другом углу пировал бургомистр, завидев нас он поднялся и отсалютовал бокалом, что-то весело поясняя своим спутникам. За шумом мы не разобрали ни слова. Я невользо залюбовался богатством и разнообразием женских платьев. Казалось бы – чего особенного: одежда. Меж тем появись в подобном месте две дамы, одеты одинаково – и они враги на всю жизнь. Из-за чего? Почему? Иное дело мы, мужчины. Запросто можем нарядиться в одинаковы костюмы-мундиры, и, вероятно, даже не заметим накладки. Меж тем, говорят, создание женских кондотерских бригад затруднено как раз тем, что женщинам не хочется одеваться как все. Мы присели за столик. Тут же, будто из-под пола вырос слуга:
– Чего изволите? Ади достал свой кошелек и начал его опустошать – на него летели деньги разных стран и достоинств. Я узнал большую часть, но среди них были и незнакомые мне.
– Значит так… Мы с товарищем отправляемся в края, где эти деньги – просто мусор. Посему хочу потратить их здесь и сейчас. Гуляем на все – ты уж прикинь, чего с этого получится… Там перепелов, икры, хлеба побелей, вина конечно… И эту, воду вашу… Как ее там – каменную?
– Минеральную…
– Вот! И ее тащи! Слуга собрал деньги и исчез. Ади посмотрел на меня:
– Тебе что-то не нравится? – Спросил он.
– Да нет, все нормально.
– А почему морщишься?
– В ресторациях, знаешь ли, счет предъявляют в конце трапезы.
– Это чтоб не портить аппетит? Ты знаешь, я всю жизнь харчевался в заведениях, в которых в кредит не отпускают, а берут наличными и вперед. Подали первое. Я отметил, что лишенные иных развлечений, люди в этом городе в чревоугодии разбирались хорошо Мы протянули друг другу бокалы, но не дав им соприкоснуться, Ади резко поднял свой вверх, будто салютуя и бросил:
– Твое здоровье…
– Твое здоровье…
– Совершенно дикая страна, – сказал Ади, оглядываясь по сторонам. – Нас никто не узнает. И разве это не прекрасно?
– Не уверен. На остальных землях мы с тобой под защитой наших меток.
– Не понял? Я показал себе на предплечье, туда, где на униформе обычно пришивают шеврон, потом провел по лицу там, где у Ади было родимое пятно.
– А! Ты про это… Я кивнул:
– Это вещи, которые нас объединяют.
– Это разные вещи. И мы с тобой тоже разные. А чем больше смотрю, тем сильней убеждаюсь, что мы одинаковые…
– Ты не прав. Наши метки – разные вещи… Твой шеврон – это щит, это клинки, что стоят за твоей спиной. Это сила, которую обратит в ярость неаккуратное поведение со тобой. А родимое пятно – это все же метка. Ты никогда не видел портрет моего отца? Я отрицательно покачал головой. Мне даже в голову не приходило, что таковой вообще существует – кому придет в голову рисовать профессионального убийцу.
– Я тоже, но говорят, что там где у меня пятно, у отца были следы от оспы. Мы с ним оба меченые. И эту метку не снимешь, не спрячешь в сумку.
– А почему не вывел? Я слышал некоторые магики берутся?
– Не знаю… Говорят после выведения остается пятно как после той же оспы
– зачем мне походить на отца еще больше? А даже если уйдет без следа – то я по нему буду скучать. Я к нему, знаешь ли, привык. Дурацкая сентиментальность… Но я не сдавался:
– Мы оба по праву рождения могли претендовать на богатство и благородное происхождение. Но оба остались сами по себе, я отказался от своей фамилии, ты от ее части. Самогон здесь подавали чистый, прозрачный как водица, но крепкий и злой. Я закусывал грибами, Ади запивал принесенной в графине шипящей водой. Все же странные люди эти хоты – даже обычная вода у них может шипеть. На мгновенье я засмотрелся на стакан с водой. С его дна оторвался пузырек. Он понесся вверх, сметая на пути себе подобных и становясь все больше. Наконец он вырвался на поверхность, лопнув, будто и не существовал никогда. Только борозда осталась за ним.
– Говорят, ты богат? – вопросом на вопрос ответил Ади. Я кивнул:
– Таких как я называют миллионерами.
– Но ты наживаешься на смерти?
– Почему же? Это деловое предприятие. Риск здесь повыше, чем, скажем, в торговле, но никому я не обещаю верной смерти. К тому же, я не занимаюсь акциями устрашения или террора… Да и противника предпочитаю не убивать а только ранить.
– Шкурный интерес?
– Точно. Из солдат разбитой армии нетрудно набрать хороших рекрутов. А ты богат? Ади поморщился – я уже ожидал, что он начнет грешить на свою бедность. Но я ошибся.
– Скорей богат. Вероятно не до такой степени как ты, но когда я дома – я ем белый хлеб, сплю на пуховых перинах. Но, знаешь ли, деньги такая субстанция
– их никогда не бывает много. Все время надо что-то еще – жене на шпильки, к дому желательно достроить новую конюшню, выкупить у соседа лес за речкой, сын скоро пойдет учиться – нужны деньги на пансион. Невольно я присвистнул – отчего-то не представлял, что у Ади есть движимое имущество. Хотя, если он женат, то почему бы и нет? Не в фургоне же его семья обитает?
– Да ты счастливчик, – заметил я. – Кстати, ты веришь в удачу или в справедливость? Ади кивнул:
– Мне всегда везло… Я невольно хохотнул. Ади обиделся.
– Ну чего ты… Я правду говорю. Конечно, странно это звучит из уст изгоя, но все было именно так. Да, согласен, моя удача все больше какая-то странная, вроде удачи нищенки: штаны не сильно дырявые, ветер не сильно холодный, монетка не сильно фальшивая. Мне повезло, что я убил первого в четырнадцать лет. Иначе бы он убил бы меня. Меня часто пытались убить, но так чтобы до смерти – не удавалось никому. Мною выстрелили в жизнь. Выходов у меня было два, верней один выходом не выход: либо я мог разбиться о мир, либо мир бы сломал бы меня.
– Нас, Ади, нас… Веришь нет, но меня тоже пытались убить, и я не гнушался носить залатанные штаны. Ади поднял стакан:
– Ну что ж, давай, выпьем… Выпьем за братьев по оружию и несчастью… До того момента, когда мы стали спина к спине оставалось часов десять. Никак не больше.
Женщина и кошки
Чутье беды как всегда подвело нас. Верней, нам бы следовало повнимательней посмотреть по сторонам, разглядеть, что кой-какие вещи не в порядке. Но мы на это внимания не обратили
– это была Хотия и здесь все было не как у людей, все не слава богу. Когда мы собирались в дорогу, на постоялом дворе было очень тихо – почти весь народ исчез, а те кто остались, смотрели на нас издалека, прячась в тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25