Здесь выложена электронная книга Берег Стикса автора по имени Далин Макс. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Далин Макс - Берег Стикса.
Размер архива с книгой Берег Стикса равняется 174.66 KB
Берег Стикса - Далин Макс => скачать бесплатную электронную книгу
«Берег Стикса»: Издательство «Крылов»; СПб.; 2006
ISBN 5-9717-0269-6
Аннотация
Они пожирают нас. Они воруют наши чувства, наше время, наши души…
И, может быть, только Вечность – настоящий Шанс спастись. Шанс первый, и последний, и единственный. Только Вечность. А что можно отдать за вечную жизнь? Душу? Кому нужна душа, выставленная на продажу… Совесть? А где она…
А что у нас еще есть? И с чем мы пойдем в эту Вечность? Как нам там будет – на пиру Вечных Князей и Хозяев Ночи?
Макс ДАЛИН
БЕРЕГ СТИКСА
Часть первая
САМОЗВАНЕЦ
…Зомби играет на трубе – мы танцуем свои танцы,
Но, видит бог, скоро он отряхнет прах с ног,
Плюнет в небо и уйдет, оставив нам свои сны!
«Крематорий»
… А я хотел бы поверить, что это не плен,
И, пройдя лабиринтами стен,
Разыскать и открыть забытую дверь
В мир, полный любви!!!
«Крематорий»
… легко мне скользить по земле,
души не оставив нигде,
так просто ступив за порог…
«Пикник»
Когда уже почти весна, и за окном темно, и капает с подоконника и царапает стекло, и царапает сердце, и не дает уснуть – не поддавайся желанию выйти из дома. Он тих, этот дождь, эти ночные слезы, эти клубящиеся небеса; он нашептывает и шелестит, он диктует свои странные мемуары, свои призрачные слова, непонятные бедным смертным – зовет к себе, втягивает в себя. Он гладит лицо, он пахнет задумчивыми обещаниями, в нем плывут фонари, в нем распадаются, меркнут, тонут желтые клетки окон – и его небеса дышат и текут вместе с его кроткими, осторожными шажками, стуками, касаниями. Так хорош, так тих, так обманчиво нежен, так коварно безопасен, так наивно полутемен твой обманный ускользающий город. Так летят редкие полуночные автомобили – почти беззвучно, как призрачные кони с призрачными всадниками. Так заплакан, так нежен мертвый искусственный свет – будто чем-то одухотворен, будто за его лиловыми, желтыми, колышущимися вуалями – нечто – и правда, правда! Легко убедишься – если рискнешь. Пройдя незримую черту, выжженную на мокром асфальте то ли горючими слезами, то ли бездымным синим огнем, кожей ощутишь, что мир вокруг начал меняться, меняться странно…
О, этот двоящийся город, путаный сон дождливою ночью…
Как вытягиваются, как искажаются ночные тени… Обычные улицы – только совсем мало прохожих, а каждый прохожий похож на собственную тень: так сер, так лилов, так крылата его дымчатая одежда. Обычные рекламные щиты – только с них, кажется, скалятся черепа с красными огнями в глазницах, коронованные мерцающими диадемами – дождь холодными слезами стекает по крутым изгибам скуловых костей. Обычные неоновые вывески, только нечитаемая восточная или готическая вязь незнакомых букв дрожит в водяной пыли, отражаясь в асфальте. Кто здесь покупает? Что? Алмазы? Кровь? Мертвые тела – для придания им призрачной видимости жизни? Кто посещает эти ночные магазины с глухими шторами на окнах, с бледными, нагими, лунными девами на рекламных плакатах?
Какие прохожие смотрят вслед – удивишься…
Вам нравится это шоу?
Просыпайтесь скорей, скорей, а то проснетесь не там, где заснули. Может быть больно, леди и джентльмены – если успеете это ощутить.
По улице медленно полз туман.
Темное небо висело низко; луна матовой лампой тускло подсвечивала ночные облака. Воздух, тяжелый, неподвижный, сырой, тянулся у самой земли белыми клочьями. В нем рассеивался свет фонарей, от этого света туман казался местами зеленовато-лиловым. Безлюдная улица в туманной кисее, из которой виднелись только черные острия веток и бледные ореолы фонарей, благоухала тем терпким, свежим, пьяным запахом, которым всегда пахнет наш город в начале весны.
Рождением и гнилью одновременно.
Ночь уже перевалила за середину. Темные громады домов с неосвещенными окнами, белая пелена тумана, медленный тягучий ветер, сырой и холодный – все это совершенно не располагало к ночным прогулкам. И, тем не менее, одинокая фигура вынырнула из тумана на островок чистого сумрака. Высокий и худой молодой человек в видавшей виды куртке и того же сорта джинсах и кроссовках зябко поежился, сунул руки в карманы, нервно зевнул и остановился под фонарем. Его вид одновременно выражал и тревогу, и решимость.
Некоторое время он стоял почти неподвижно, только пожимался от холода, сутулился и покашливал. Потом вздрогнул и прислушался.
Издалека, приглушенный и искаженный туманом, донесся дробный перестук женских каблучков. В туманной тишине он прозвучал совершенно явственно. Молодой человек порывисто вздохнул, выпрямился и повернулся в ту сторону, откуда, стуча каблучками, приближалась ночная незнакомка.
Ее темная фигурка, легонькая, изящная, выскользнула из тумана на открытое пространство только через несколько минут. Ее волосы блестели в лиловом свете от ночной сырости; плащ мерцал под фонарем, как серебряный. Лицо, очень бледное и очень красивое, с большими темными глазами, подсветила при виде молодого человека недобрая радость.
Обрадовался ли он – сложно сказать. Во всяком случае, он напряженно улыбнулся и сделал несколько шагов ей навстречу. В его движениях появилась странная неуверенность, как у человека, разгуливающего во сне. Он даже мотнул головой, будто пытался проснуться.
Девушка быстро подошла вплотную и обняла молодого человека за шею. С тонкого белого запястья соскользнул широкий рукав. Молодой человек потянулся к ее лицу, как для поцелуя, но девушка уклонилась и прижалась губами к его шее.
Молодой человек дернулся, мгновенная гримаса болезненного наслаждения мелькнула и пропала у него на лице – и в следующий миг он изо всех сил впился зубами в обнаженную руку девушки, лежащую у него на плече.
Девушка дико, пронзительно взвизгнула и рванулась в сторону. Ее лицо исчезло, превратилось в морду разъяренного хищного зверя, на нем остались только глаза, как два красных огня, и окровавленные лезвия оскаленных клыков. Она снова рванулась – и из раны на белом запястье хлынула черная кровь, тягучая и лаково блестящая.
Молодой человек, залитый кровью, черной – из руки девушки, и красной, бьющей фонтаном – из его собственной шеи, с мгновенно посиневшим лицом, с губами, вымазанными черным, согнулся пополам, судорожно, рвотно кашляя и задыхаясь, и тяжело рухнул на мокрый асфальт.
Еще несколько минут он корчился, пытаясь глотнуть воздуха, потом захрипел и замер.
Девушка, облизывая раненую руку, остановилась над телом. Пока длилась агония, она наблюдала за умирающим с выражением непримиримой свирепой злобы. Когда молодой человек перестал дышать, девушка с силой пнула его в бок носком сапога, пнула еще раз – и быстро пошла прочь, смахивая с серебряного плаща, красные и черные пятна.
Поднялся ветер – и понес туман длинными струящимися лентами, будто хотел натянуть его, как простыню, на скорчившийся труп молодого человека.
А когда луна скрылась в облака и туман начал рассеиваться, по телу мертвеца пробежала странная дрожь, будто его еще могло знобить. И спустя небольшое время…
Впрочем, искушение Романа состоялось гораздо раньше. Зимой. Только что закончились новогодние праздники.
В вагоне метро было холодно.
Серый мутный свет стекал по никелированным цилиндрам поручней в чьи-то озябшие руки. Яркие краски рекламных плакатов казались припорошенными пылью или просвечивающими сквозь грязную воду – какие-то часы, какие-то шубы, патентованное средство от импотенции, Дед Мороз в обнимку с бутылкой шипучки… Пассажиры сидели нахохленными черными птицами, прятали в шарфах и воротниках сонные, серые, обветренные лица. Поздний поезд летел сквозь пыльный механический ад, трясся, стонал, взвывал, погромыхивал…
Роман встряхивал головой. Его тоже обволакивала эта зябкая тошная дремота, муть усталого сознания, укачанного мерным стонущим грохотом, здешняя, типичная – только в поезде подземки, только зимой, только для тех, кто ездит здесь постоянно. Поддаваться случайному полусну не хотелось – потом будет резкий холод, головная боль и сухость во рту, мерзкое ощущение пыли и мертвого металла, – но дремота вползала в мозг, туманила качающийся замкнутый мир, тормозила мысли…
На Техноложке, самом сером, самом пыльном, самом мрачном месте – на середине дороги – всегда вламывалась толпа, но сегодня толпе было поздно. В полупустой вагон вошел один человек. Рассеянный взгляд Романа вдруг споткнулся об него, как-то сам по себе сфокусировался и приклеился намертво.
К белому лицу и к черной розе в руке.
А сознанию в первый момент было просто удивительно, как чье-то лицо может быть таким белым в желтом искусственном свете. Белым – и точным. Впрочем…
Все линии, образующие фигуру позднего пассажира, казались не просто точными – единственно возможными. Его лицо, без возраста, то ли очень юное, то ли как-то по-эльфийски древнее – длинные яркие глаза, совсем черные на контрасте с гладкой белой кожей, губы – как у мраморной статуи – чуть темнее белого лица, едва обрисованные тенью – выражало раздражение, усталость и тревогу. Темные волосы атласно блестели, на них лежали качающиеся блики. Его высокая, худая, чрезвычайно грациозная фигура наводила на мысли о бронзовых статуэтках, о балете, о чем-то летающем, невесомом, – но почему-то хищном и опасном.
И длинный черный кожаный плащ, и непокрытая голова, и легкий белый шарф из шелка или чего-то вроде шелка – все это было совершенно не по погоде, не к ночи, впору заледенеть живьем, но этот не мерз и не задремывал от холода. Он был – как черно-белая изысканная миниатюра, вклеенная в безвкусный, пестрый, мутный коллаж вагона. Черная роза на длинном шипастом стебле – бердслеевская, готическая роза в тонких фарфоровых пальцах – дивно дополняла общую картину.
Какие-то невидимые проволоки, какие-то нити пришили глаза Романа к белым пальцам и темному, почти черному стеблю цветка – на этом стебле было что-то белое, блестящее, будто соль засохла.
Владелец розы перебирал стебель, как сигарету, как авторучку – и это белое, поблескивающее в тусклом мертвом свете, распространялось по стеблю, расползалось… и тут Роман понял, что это. Иней.
Иней. Подумать только!
Он чуть не подскочил на месте. Он понял, что именно заставляет его пожирать незнакомца глазами. Ах ты, моя радость. Солнышко мое. Дьявольщина.
А парень с розой рассеянно осмотрелся вокруг и увидел лицо Романа. Взгляды скрестились шпагами – взбесило его напряженное, очарованное внимание к его особе. На всей его фигуре тут же появилась надпись огненными буквами: «Чего тебе надо, ничтожество?!» Оскорбился. Отошел от дверей, сел, отвернулся. Пусть всякие небритые, хмурые, усталые гопники и явные извращенцы знают свое место. Все.
Не все.
Роман все-таки не мог не смотреть и смотрел искоса, незаметно, сам себе поражаясь. Приходя в полный ступор от собственных мыслей. В вагоне разговаривать невозможно, но когда мы выйдем, я попробую с тобой заговорить. Меня не обманешь. Мне не померещилось.
На «Московской» рядом с ним плюхнулась толстая матрона, укутанная, с красным лицом, с кошелками – он вскочил, как ошпаренный. Тетка осквернила его прикосновением. Да еще и осклабилась, и попыталась что-то пролепетать – его вид ее тоже зацепил. Ага, тетка – это еще хуже, чем я? Я, во всяком случае, пока не лезу к тебе с разговорами и чуть ли не с объятиями.
Вы опять подпираете вагонные двери спиной, мой бедный друг. Теперь подальше от меня и подальше от мадам. Однако, мадам-то совсем плоха: ишь, какая улыбочка бродит, и глазки масленые, и кошелку поставила на пол, и повернулась к нему всем неслабым корпусом. Женщина в экстазе – плохо тебе, красавчик? Понимаю.
Они оба еле дождались конечной. Незнакомец с розой выскользнул из вагона стремительной тенью, слетел по лестнице в переход, Роман с трудом за ним поспевал. Из тоннельных закоулков тянуло космическим холодом, но даже поправить шарф было некогда. Дремоты как не бывало. Роман забыл об усталости, о голоде, забыл, как четверть часа назад хотел домой, в тепло – обо всем на свете забыл, кроме этого парня с его розой. Никогда раньше Роман не вел себя до такой степени глупо, никогда не навязывался людям, даже женщинам – но логика дуэтом с интуицией подсказывали, что это особый случай. Может, единственный случай, первый и последний в жизни. Надо было. Необходимо. Шанс.
На открытом воздухе было настолько холодно, что стоял морозный туман.
Первый же вздох вспорол ноздри, резанул грудь острой болью – потом привыкнешь, потом. Желты фонари, черны небеса, снег в качающихся обманных тенях, зеленая звезда стоит над мутной луной в туманном перламутре мороза. Тот, с розой, впереди – и роза уже превратилась в жесть, в стекло, в пластик – мороз выпил из нее жизнь – стало еще гармоничнее, еще притягательнее. И этот его шаг, полуполет, полубалет – ноги едва касаются земли, волосы и шарф реют в черной ледяной пустоте, как в невесомости, как в воде… Остановись, ну остановись, я не могу так – не по-человечески – я задохнусь – ну остановись же, дрянь такая, ангел мой…
Он услышал отчаянные мысли – или черт знает, что там себе подумал – резко остановился, резко обернулся. И Роман тормознул – вот он, белое лицо, холодное, как мир вокруг, ледяной прищур, злая складка между четких бровей – ждет.
– Да подожди же ты! Ну куда ты, черт…
– Ты меня достал!
– Я только хотел спросить… Ты – что ты такое? Что? А? Ты – то, что я думаю?
– Не твое дело. Отвали. Ясно?
Низкий голос. Нежный, даже когда он в ярости. Низкий, темный – инфразвук, нижайшие частоты, сладкое рычание. Рассеивает, растапливает волю. Но – пустяки, ерунда.
Вот я дышу. Каждое слово – клуб морозного пара. Теплое, человеческое, живое – а ты?
Отчего это, скажите на милость, не видно твоего дыхания на морозе? Даже когда ты говоришь, а?
– Ну кто ты? Ты не человек, я знаю. Я кое-что в этом понимаю, да и чувствую. Я…
– Отстань!
Верхняя губа вздернулась, зубы – белее снега, белее кожи – по бокам два длинных острия, как у крупной кошки, в широких глазах – красная туманная светящаяся пелена в глубине зрачков.
Есть. Вот оно. Вот. Показали зубки.
– Ну что ты злишься? Все нормально, расслабься. Просто я догадался. Ты только подтверди – да или нет? Ну? Да или нет, а?
Роман протянул руку – парень с розой отступил назад. Протянул еще – и еще на шаг.
– Не смей, смертный, – змеиное шипение, рычание кошки, нечеловеческие звуки. – Не смей – смерти ищешь?
– Ну почему – смерти? Сразу – смерти… Мне только знать нужно. Ну не ломайся. Я все равно догадался. Тебе же так просто подтвердить – один момент, пустяк…
Отступая, парень с розой вошел в полосу фиолетового рассеянного света. Фонарь освещал его, как прожектор – парадоксально, со всех сторон – и нигде нет теней. Или у него не бывает тени? А как насчет отражения в зеркале, нуте-с, господа присяжные?
– Что тебе знать понадобилось? – владелец розы быстро взглянул по сторонам. – Что ты привязался ко мне?
Черные сгорбленные фигуры шли от метро к троллейбусной остановке редкой толпой.
– Да уж ладно, я сам понимаю, здесь не место – но где место, а? Скажи – я пойду.
– Где-где. Могу сообщить… одним словом. Я тебя не хочу. Отстань, наконец.
– Да что за фигня – хочу, не хочу …Что тебе стоит сказать два слова? Так трудно?
– Скажи, зачем это мне!
– Тебе жалко?
– У тебя нет… тебе нечем…
– Что? Ну что?
– Заплатить. Хочешь, чтобы я тебя убил?
– Чем заплатить? Что ты хочешь? Только скажи – я заплачу!
– Ты не поймешь. Все, пусти.
Нет, дудки. Здесь слишком многолюдно для убийства. Ничего не выйдет, милый. Ты и сам понимаешь, что ничего не выйдет. И больше нет смысла показывать зубы. Хотя – эффектно, конечно, очень эффектно. До зависти.
– Ну хорошо. Просто скажи: ты же – вампир? Просто: да или нет?
– Да, да, да, отвали!
И как Роман не пытался остановить, удержать – ничего не вышло. Парень с розой, превратившейся в хрупкий лед, выскользнул из пятна света, нырнул в густую тень между случайными ларьками, как в темную воду – и растворился в сумраке без следа.
Роман дернулся за ним – и наткнулся на глухую стену. В стоячем ледяном воздухе еще висел запах мяты и ладана.
Роман пробормотал сквозь зубы пару слов непечатного свойства и сплюнул на снег.
Роман доплелся до дома, чувствуя себя простуженным, усталым, разбитым – и то ли разочарованным, то ли, наоборот, вдохновленным. Когда он набирал код на двери подъезда, когда поднимался по лестнице мимо неработающего лифта – было уже как-то не совсем понятно, видел ли он этого бледного демона с его розой или это был сон наяву, случайная, мало мотивированная галлюцинация.
Ведь не может быть.
Десять лет прошло, десять лет. Лабуда, лабуда, бред, валяние дурака. Столько времени потерял, сдохнуть… Монастырь, тусовка сатанистов, аномальные зоны, горы, пещеры, кришнаиты, буддисты, мусульмане… Мироточащие мощи, плачущие иконы, стоны и хохот, видения и явления, облачные ангелы, газетные вырезки статей о посадках НЛО, о кругах на полях, об образах святых, чудом проступающих на стенах, разумных крысах в канализации, «снежных людях»… Погоня за тенью.
Берег Стикса - Далин Макс => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Берег Стикса автора Далин Макс дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Берег Стикса у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Берег Стикса своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Далин Макс - Берег Стикса.
Если после завершения чтения книги Берег Стикса вы захотите почитать и другие книги Далин Макс, тогда зайдите на страницу писателя Далин Макс - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Берег Стикса, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Далин Макс, написавшего книгу Берег Стикса, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Берег Стикса; Далин Макс, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн