Конечно, при этом он никогда не забывал прибавить, что вряд ли можно ожидать, чтобы господствующие классы Англии подчинились этой мирной и легальной революции без “бунта в защиту рабства” 18.
Фридрих Энгельс
5 ноября 1886 г.
Предисловие к четвертому изданию
Для четвертого издания я считал необходимым установить по возможности окончательную редакцию как самого текста, гак и примечаний. Укажу вкратце, как я выполнил эту задачу.
Сравнив еще раз французское издание и рукописные пометки Маркса, я взял из пего несколько новых добавлений к немецкому тексту. Они находятся на стр. 80 (стр. 88 третьего изд.) [стр. 126–127 настоящего тома], стр. 458–460 (стр. 509–510 третьего изд.) [стр. 503–505 настоящего тома], стр. 547–551 (стр. 600 третьего изд.) [стр. 597–601 настоящего тома], стр. 591– 593 (стр. 644 третьего изд.) [стр. 640–642 настоящего тома] и на стр. 596 (стр. 648 третьего изд.) [стр. 645–646 настоящего тома], в примечании 79. Кроме того, по примеру французского и английского изданий, я внес в текст (стр. 461–467 четвертого изд.) [стр. 506–511 настоящего тома] длинное примечание относительно горнорабочих (стр. 509–515 третьего изд.). Остальные мелкие поправки носят чисто технический характер.
Кроме того, я сделал несколько добавочных пояснительных примечаний, и именно там, где этого, как мне казалось, требовали изменившиеся исторические условия. Все эти добавочные примечания заключены в квадратные скобки и подписаны моими инициалами. * В настоящем издании квадратные скобки заменены фигурными. Ред.
Полная проверка многочисленных цитат оказалась необходимой для вышедшего за это время английского издания. Младшая Дочь Маркса, Элеонора, взяла на себя труд отыскать все цитированные места в оригиналах, чтобы английские цитаты, которые составляют подавляющее большинство, появились не в виде Обратного перевода с немецкого, а в том виде, какой они имели в подлинном английском тексте. Я должен был, таким образом, в четвертом издании принять во внимание этот восстановленный текст. Кое-где при этом оказались маленькие неточности: ошибочные ссылки на страницы, объясняемые частью описками при копировании из тетрадей, частью опечатками, накопившимися в течение трех изданий; неправильно поставленные кавычки или знаки пропуска – погрешность, совершенно неизбежная при массовом цитировании из тетрадей с выписками; в некоторых случаях при переводе цитаты выбрано не совсем удачное слово. Некоторые места цитированы по старым тетрадям, составленным в Париже в 1843–1845 гг., когда Маркс еще не знал английского языка и читал английских экономистов во французском переводе; там, где вследствие двойного перевода смысл цитаты приобрел несколько иной оттенок, – например цитаты из Стюарта, Юра и т. д., – я воспользовался английским текстом. Таковы же и другие мелкие неточности и погрешности. Сравнив четвертое издание с предыдущими, читатель убедится, что весь этот кропотливый процесс проверки не внес в книгу ни малейшего изменения, которое заслуживало бы упоминания. Только одной цитаты не удалось найти вовсе, а именно из Ричарда Джонса (стр. 562 четвертого издания [стр. 612 настоящего тома], примечание 47); Маркс, по всей вероятности, ошибся в заглавии книги. Доказательная сила всех остальных цитат сохранилась вполне или даже усилилась в их теперешнем более точном виде.
Но здесь я вынужден вернуться к одной старой истории.
Мне лично известен лишь один случай, когда была подвергнута сомнению правильность приведенной Марксом цитаты. Но так как историю с этой цитатой поднимали и после смерти Маркса, я не могу обойти ее молчанием 20.
В берлинском журнале “Concordia”, органе союза немецких фабрикантов, появилась 7 марта 1872 г. анонимная статья под заглавием “Как цитирует Карл Маркс”. Автор этой статьи, излив необычайно обильный запас морального негодования и непарламентских выражений, заявляет, будто Маркс исказил цитату из бюджетной речи Гладстона, произнесенной 16 апреля 1863 г. (цитата приведена в Учредительном Манифесте Международного Товарищества Рабочих в 1864 г. и повторена в “Капитале”, т. 1, стр. 617 четвертого изд., стр. 671 третьего изд. [стр. 666 настоящего тома]). В стенографическом (квазиофициальном) отчете “Hansard”, говорит автор упомянутой статьи, нет и намека на цитируемую Марксом фразу: “это ошеломляющее увеличение богатства и мощи... всецело ограничивается имущими классами”. “Но этой фразы нет в речи Гладстона. В ней сказано как раз обратное” (и далее жирным шрифтом): “Маркс формально и по существу присочинил эту фразу”.
Маркс, которому этот номер “Concordia” был прислан в мае, ответил анониму в “Volksstaat” в номере от 1 июня. Так как он не мог припомнить, из какого газетного отчета он взял свою цитату, он ограничился тем, что привел совершенно аналогичные по смыслу цитаты из двух английских изданий и затем цитировал о^ет “Times”, согласно которому Гладстон сказал:
“Таково состояние нашей страны с точки зрения богатства. Я должен признаться, что я почти с тревогой и болью взирал бы на это ошеломляющее увеличение богатства и мощи, если бы был уверен, что оно ограничивается лишь имущими классами. Между тем данные факты не дают нам никаких сведений относительно положения рабочего населения. Увеличение богатства, которое я только что описал, основываясь на данных, на мой взгляд совершенно точных, всецело ограничивается имущими классами”.
Итак, Гладстон говорит здесь, что ему было бы больно, если бы это было так, но в действительности это именно так: это ошеломляющее увеличение мощи и богатства всецело ограничивается имущими классами; что же касается квазиофициального “Hansard”, то Маркс говорит далее: “Г-н Гладстон был столь благоразумным, что выбросил из этой состряпанной задним числом редакции своей речи местечко, несомненно компрометирующее его как английского канцлера казначейства; это, впрочем, обычная в Англии парламентская традиция, а вовсе не изобретение крошки Ласкера, направленное против Бебеля”.
Но аноним раздражается все сильнее и сильнее. В своем ответе (“Concordia”, 4 июля) он отводит все источники из вторых рук, целомудренно настаивает на “обычае” цитировать парламентские речи лишь по стенографическим отчетам; но, уверяет он дальше, отчет “Times” (в котором имеется “присочиненная” фраза) и отчет “Hansard” (где этой фразы нет) “по содержанию вполне согласуются между собой”, отчет “Times” также, мол, заключает в себе заявление, “прямо противоположное пресловутому месту из Учредительного Манифеста”, причем этот господин старательно замалчивает тот факт, что рядом с этим будто бы “прямо противоположным” заявлением стоит как раз “пресловутое место”. Несмотря на все это, аноним чувствует, что он попался и что только новая уловка может его спасти. Свою статью, изобилующую, как только что было доказано, “наглой ложью”, он начинает самой отборной руганью, вроде: “mala fides” [“недобросовестность”], “бесчестность”, “лживые ссылки”, “эта лживая цитата”, “наглая ложь”, “целиком сфальсифицированиая цитата”, “эта фальсификация”, “просто бесстыдно” и т. д. Но в то же время он старается незаметным образом перевести спорный вопрос в новую плоскость и обещает “показать в другой статье, какое значение придаем мы (т. е. “нелживый” аноним) содержанию слов Гладстона”. Как будто бы его совершенно безразличное для всех мнение имеет какое-нибудь отношение к делу! Эта другая статья появилась в “Concordia” 11 июля.
Маркс еще раз ответил в “Volksstaat” от 7 августа, процитировав соответствующее место из “Morning Star” и “Morning Advertiser” от 17 апреля 1863 года. Согласно обоим этим источникам, Гладстон сказал, что он смотрел бы с тревогой и т. д. на ошеломляющее увеличение богатства и мощи, если бы был уверен, что оно ограничивается только состоятельными классами (classes in easy circumstances), но что увеличение это действительно касается только классов, владеющих собственностью (entirely confined to classes possessed of property); таким образом, и в этих отчетах буквально повторяется фраза, будто бы “присочиненная” Марксом. Далее Маркс путем сравнения текстов “Times” и “Hansard”) устанавливает еще раз, что фраза, подлинность которой с полной очевидностью доказывается буквальным совпадением в данном пункте отчетов трех вышедших на следующее утро не зависимых друг от друга газет, – что эта фраза отсутствует в отчете “Hansard”, просмотренном оратором согласно известному “обычаю”, что Гладстон, употребляя выражение Маркса, “выкрал ее задним числом”; в заключение Маркс заявляет, что у него нет времени для дальнейшей полемики с анонимом. Последний также, кажется, получил достаточно, но крайней мере больше Марксу не присылали номеров “Concordia”.
Инцидент казался окончательно исчерпанным и забытым. Правда, с тех пор раз или два от людей, имевших связи с Кембриджским университетом, до нас доходили таинственные слухи о чудовищном литературном прегрешении, якобы совершенном Марксом в “Капитале”; однако, несмотря на всю тщательность изысканий в этом направлении, не удавалось установить решительно ничего определенного. Но вот 29 ноября 1883 г., через 8 месяцев после смерти Маркса, в “Times” появляется письмо из колледжа Тринити в Кембридже, подписанное Седли Тейлором, в котором этот человечек, занимающийся самым кротким кооператорством, совершенно неожиданно доставил нам, наконец, разъяснение не только относительно сплетен Кембриджа, но и относительно лица, скрывающегося за анонимом из “Concordia”.
“Представляется особенно поразительным”,– пишет человечек из колледжа Тринити,– “что профессору Брентано (тогда занимавшему кафедру в Бреславле, а теперь в Страсбурге) удалось... разоблачить ту mala fides, которая несомненно продиктовала цитату из речи Гладстона в (Учредительном) Манифесте Интернационала. Г-н Карл Маркс... пытавшийся защищать цитату, был быстро сражен мастерскими ударами Брентано и уже в предсмертных судорогах (deadly shifts) имел смелость утверждать, что г-н Гладстон состряпал отчет для “Hansard” после того. как его речь в подлинном виде появилась в “Times” от 17 апреля 1863 г., и что он выкинул одно место, компрометирующее его как английского канцлера казначейства. Когда Брентано доказал путем подробного сличения текстов, что отчеты “Times” и “Hansard” совпадают, абсолютно исключая тот смысл, который был придан словам Гладстона ловко выхваченными отдельными цитатами, тогда Маркс отказался от дальнейшей полемики под предлогом недостатка времени!”
“Так вот кто в пуделе сидел!” И какой великолепный вид приняла в производственно-кооперативной фантазии Кембриджа анонимная кампания г-па Брентано в “Concordia”. Вот так стоял он, этот Георгий Победоносец союза немецких фабрикантов, так взмахивал шпагой 23, нанося “мастерские удары”, а у ног его “в предсмертных судорогах” испускал дух “быстро сраженный” адский дракон Маркс!
И, тем не менее, все это описание битвы в стиле Ариосто служат лишь для того, чтобы замаскировать уловки нашего Георгия Победоносца. Здесь уже нет речи о “присочиненной лжи”, о “фальсификации”, но говорится лишь о “ловком выдергивании цитат” (craftily isolated quotation). Весь вопрос переносится в совершенно иную плоскость, и Георгий Победоносец со своим кембриджским оруженосцем очень хорошо понимают, почему это делается.
Элеонора Маркс ответила Тейлору в ежемесячнике “To-Day” (февраль 1884 г.), так как “Times” отказалась принять ее статью. Она прежде всего вернула полемику к тому единственному пункту, о котором шла речь: “Присочинил” Маркс упомянутую фразу или нет? Г-н Седли Тейлор ответил на это, что, по его мнению, в споре между Марксом и Брентано “вопрос о том, имеется или нет эта фраза в речи Гладстона, играл совершенно второстепенную роль по сравнению с вопросом, сделана ли цитата с намерением передать смысл слов Гладстона или исказить его”.
Он соглашается далее, что отчет “Times” “действительно заключает в себе словесное противоречие”, но весь контекст, будучи истолкован правильно, т. е. в либерально-гладстоновском смысле, мол, показывает, что Гладстон хотел сказать (“To-Day”, март 1884 г.). Самое комичное здесь то, что наш человечек из Кембриджа упорно цитирует речь не по “Hansard”, что, согласно анонимному Брентано, является “обычаем”, а по “Times”, отчет которой, согласно тому же Брентано, “по необходимости небрежен”. Да и как же иначе? Ведь фатальной фразы нет в “Hansard”!
Элеоноре Маркс не стоило большого труда развенчать эту аргументацию на страницах того же самого номера “To-Day”. Одно из двух. Или г-н Тейлор читал полемику 1872 г., тогда он теперь “лжет”, причем ложь его заключается не только в “присочинении” того, чего не было, но и в “отрицании” того, что было. Или он вовсе не читал этой полемики, тогда он не имел права раскрывать рта. Как бы то ни было, он уже не осмелился поддерживать обвинения своего друга Брентано, что Маркс “присочинил” цитату. Наоборот, Маркс обвиняется теперь уже не в том, что он “присочинил”, а в том, что он выкинул одну важную фразу. Но в действительности эта фраза цитирована на пятой странице Учредительного Манифеста несколькими строками раньше той, которая будто бы “присочинена”. Что же касается “противоречия”, заключающегося в речи Гладстона, то кто же иной, как не Маркс, говорит (стр. 618 “Капитала”, прим. 105, стр. 672 третьего изд. [стр. 667 настоящего тома]) о “повторяющихся вопиющих противоречиях в бюджетных речах Гладстона за 1863 и 1864 годы”! Он только не пытается a la Седли Тейлор растворять эти противоречия в либеральном прекраснодушии. Заключительное резюме ответа Э. Маркс гласит: “В действительности Маркс не опустил ничего заслуживающего упоминания и решительно ничего не “присочинил”. Но он восстановил и спас от забвения одну фразу гладстоновской речи, которая несомненно была сказана, но каким-то образом сумела улетучиться из отчета “Hansard”.
После этого угомонился и г-н Седли Тейлор. Результатом всего этого профессорского подхода, растянувшегося на два десятилетия и охватившего две великие страны, было то, что никто уже более не осмеливался затронуть литературную добросовестность Маркса. Надо думать, что впредь г-н Седли Тейлор будет столь же мало верить литературным победным реляциям г-на Брентано, как г-н Брентано – папской непогрешимости “Hansard”.
Ф.Энгельс
Лондон, 25 июня 1890 г.
Введение
I. Производство, потребление, распределение, обмен (обращение)
1. Производство
[М–1] а) Предмет исследования – это прежде всего материальное производство.
Индивиды, производящие в обществе, – а следовательно общественно-определенное производство индивидов, – таков, естественно, исходный пункт. Единичный и обособленный охотник и рыболов, с которых начинают Смит и Рикардо, принадлежат к лишенным фантазии выдумкам XVIII века. Это – робинзонады, которые отнюдь не являются – как воображают историки культуры – лишь реакцией против чрезмерной утонченности и возвращением к ложно понятой природной, натуральной жизни. Ни в малейшей степени не покоится на таком натурализме и contrat social Руссо 12, который устанавливает путем договора взаимоотношение и связь между субъектами, по своей природе независимыми друг от друга. Натурализм здесь – видимость, и только эстетическая видимость, создаваемая большими и малыми робинзонадами. А в действительности это, скорее, – предвосхищение того “гражданского общества”, которое подготовлялось с XVI века и в XVIII веке сделало гигантские шаги на пути к своей зрелости. В этом обществе свободной конкуренции отдельный человек выступает освобожденным от природных связей и т. д., которые в прежние исторические эпохи делали его принадлежностью определенного ограниченного человеческого конгломерата. Пророкам XVIII века, на плечах которых еще всецело стоят Смит и Рикардо, этот индивид XVIII века – продукт, с одной стороны, разложения феодальных общественных форм, а с другой – развития новых производительных сил, начавшегося с XVI века, – представляется идеалом, существование которого относится к прошлому; он представляется им не результатом истории, а ее исходным пунктом, ибо именно он признается у них индивидом, соответствующим природе, согласно их представлению о человеческой природе, признается не чем-то возникающим в ходе истории, а чем-то данным самой природой. Эта иллюзия была до сих пор свойственна каждой новой эпохе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Фридрих Энгельс
5 ноября 1886 г.
Предисловие к четвертому изданию
Для четвертого издания я считал необходимым установить по возможности окончательную редакцию как самого текста, гак и примечаний. Укажу вкратце, как я выполнил эту задачу.
Сравнив еще раз французское издание и рукописные пометки Маркса, я взял из пего несколько новых добавлений к немецкому тексту. Они находятся на стр. 80 (стр. 88 третьего изд.) [стр. 126–127 настоящего тома], стр. 458–460 (стр. 509–510 третьего изд.) [стр. 503–505 настоящего тома], стр. 547–551 (стр. 600 третьего изд.) [стр. 597–601 настоящего тома], стр. 591– 593 (стр. 644 третьего изд.) [стр. 640–642 настоящего тома] и на стр. 596 (стр. 648 третьего изд.) [стр. 645–646 настоящего тома], в примечании 79. Кроме того, по примеру французского и английского изданий, я внес в текст (стр. 461–467 четвертого изд.) [стр. 506–511 настоящего тома] длинное примечание относительно горнорабочих (стр. 509–515 третьего изд.). Остальные мелкие поправки носят чисто технический характер.
Кроме того, я сделал несколько добавочных пояснительных примечаний, и именно там, где этого, как мне казалось, требовали изменившиеся исторические условия. Все эти добавочные примечания заключены в квадратные скобки и подписаны моими инициалами. * В настоящем издании квадратные скобки заменены фигурными. Ред.
Полная проверка многочисленных цитат оказалась необходимой для вышедшего за это время английского издания. Младшая Дочь Маркса, Элеонора, взяла на себя труд отыскать все цитированные места в оригиналах, чтобы английские цитаты, которые составляют подавляющее большинство, появились не в виде Обратного перевода с немецкого, а в том виде, какой они имели в подлинном английском тексте. Я должен был, таким образом, в четвертом издании принять во внимание этот восстановленный текст. Кое-где при этом оказались маленькие неточности: ошибочные ссылки на страницы, объясняемые частью описками при копировании из тетрадей, частью опечатками, накопившимися в течение трех изданий; неправильно поставленные кавычки или знаки пропуска – погрешность, совершенно неизбежная при массовом цитировании из тетрадей с выписками; в некоторых случаях при переводе цитаты выбрано не совсем удачное слово. Некоторые места цитированы по старым тетрадям, составленным в Париже в 1843–1845 гг., когда Маркс еще не знал английского языка и читал английских экономистов во французском переводе; там, где вследствие двойного перевода смысл цитаты приобрел несколько иной оттенок, – например цитаты из Стюарта, Юра и т. д., – я воспользовался английским текстом. Таковы же и другие мелкие неточности и погрешности. Сравнив четвертое издание с предыдущими, читатель убедится, что весь этот кропотливый процесс проверки не внес в книгу ни малейшего изменения, которое заслуживало бы упоминания. Только одной цитаты не удалось найти вовсе, а именно из Ричарда Джонса (стр. 562 четвертого издания [стр. 612 настоящего тома], примечание 47); Маркс, по всей вероятности, ошибся в заглавии книги. Доказательная сила всех остальных цитат сохранилась вполне или даже усилилась в их теперешнем более точном виде.
Но здесь я вынужден вернуться к одной старой истории.
Мне лично известен лишь один случай, когда была подвергнута сомнению правильность приведенной Марксом цитаты. Но так как историю с этой цитатой поднимали и после смерти Маркса, я не могу обойти ее молчанием 20.
В берлинском журнале “Concordia”, органе союза немецких фабрикантов, появилась 7 марта 1872 г. анонимная статья под заглавием “Как цитирует Карл Маркс”. Автор этой статьи, излив необычайно обильный запас морального негодования и непарламентских выражений, заявляет, будто Маркс исказил цитату из бюджетной речи Гладстона, произнесенной 16 апреля 1863 г. (цитата приведена в Учредительном Манифесте Международного Товарищества Рабочих в 1864 г. и повторена в “Капитале”, т. 1, стр. 617 четвертого изд., стр. 671 третьего изд. [стр. 666 настоящего тома]). В стенографическом (квазиофициальном) отчете “Hansard”, говорит автор упомянутой статьи, нет и намека на цитируемую Марксом фразу: “это ошеломляющее увеличение богатства и мощи... всецело ограничивается имущими классами”. “Но этой фразы нет в речи Гладстона. В ней сказано как раз обратное” (и далее жирным шрифтом): “Маркс формально и по существу присочинил эту фразу”.
Маркс, которому этот номер “Concordia” был прислан в мае, ответил анониму в “Volksstaat” в номере от 1 июня. Так как он не мог припомнить, из какого газетного отчета он взял свою цитату, он ограничился тем, что привел совершенно аналогичные по смыслу цитаты из двух английских изданий и затем цитировал о^ет “Times”, согласно которому Гладстон сказал:
“Таково состояние нашей страны с точки зрения богатства. Я должен признаться, что я почти с тревогой и болью взирал бы на это ошеломляющее увеличение богатства и мощи, если бы был уверен, что оно ограничивается лишь имущими классами. Между тем данные факты не дают нам никаких сведений относительно положения рабочего населения. Увеличение богатства, которое я только что описал, основываясь на данных, на мой взгляд совершенно точных, всецело ограничивается имущими классами”.
Итак, Гладстон говорит здесь, что ему было бы больно, если бы это было так, но в действительности это именно так: это ошеломляющее увеличение мощи и богатства всецело ограничивается имущими классами; что же касается квазиофициального “Hansard”, то Маркс говорит далее: “Г-н Гладстон был столь благоразумным, что выбросил из этой состряпанной задним числом редакции своей речи местечко, несомненно компрометирующее его как английского канцлера казначейства; это, впрочем, обычная в Англии парламентская традиция, а вовсе не изобретение крошки Ласкера, направленное против Бебеля”.
Но аноним раздражается все сильнее и сильнее. В своем ответе (“Concordia”, 4 июля) он отводит все источники из вторых рук, целомудренно настаивает на “обычае” цитировать парламентские речи лишь по стенографическим отчетам; но, уверяет он дальше, отчет “Times” (в котором имеется “присочиненная” фраза) и отчет “Hansard” (где этой фразы нет) “по содержанию вполне согласуются между собой”, отчет “Times” также, мол, заключает в себе заявление, “прямо противоположное пресловутому месту из Учредительного Манифеста”, причем этот господин старательно замалчивает тот факт, что рядом с этим будто бы “прямо противоположным” заявлением стоит как раз “пресловутое место”. Несмотря на все это, аноним чувствует, что он попался и что только новая уловка может его спасти. Свою статью, изобилующую, как только что было доказано, “наглой ложью”, он начинает самой отборной руганью, вроде: “mala fides” [“недобросовестность”], “бесчестность”, “лживые ссылки”, “эта лживая цитата”, “наглая ложь”, “целиком сфальсифицированиая цитата”, “эта фальсификация”, “просто бесстыдно” и т. д. Но в то же время он старается незаметным образом перевести спорный вопрос в новую плоскость и обещает “показать в другой статье, какое значение придаем мы (т. е. “нелживый” аноним) содержанию слов Гладстона”. Как будто бы его совершенно безразличное для всех мнение имеет какое-нибудь отношение к делу! Эта другая статья появилась в “Concordia” 11 июля.
Маркс еще раз ответил в “Volksstaat” от 7 августа, процитировав соответствующее место из “Morning Star” и “Morning Advertiser” от 17 апреля 1863 года. Согласно обоим этим источникам, Гладстон сказал, что он смотрел бы с тревогой и т. д. на ошеломляющее увеличение богатства и мощи, если бы был уверен, что оно ограничивается только состоятельными классами (classes in easy circumstances), но что увеличение это действительно касается только классов, владеющих собственностью (entirely confined to classes possessed of property); таким образом, и в этих отчетах буквально повторяется фраза, будто бы “присочиненная” Марксом. Далее Маркс путем сравнения текстов “Times” и “Hansard”) устанавливает еще раз, что фраза, подлинность которой с полной очевидностью доказывается буквальным совпадением в данном пункте отчетов трех вышедших на следующее утро не зависимых друг от друга газет, – что эта фраза отсутствует в отчете “Hansard”, просмотренном оратором согласно известному “обычаю”, что Гладстон, употребляя выражение Маркса, “выкрал ее задним числом”; в заключение Маркс заявляет, что у него нет времени для дальнейшей полемики с анонимом. Последний также, кажется, получил достаточно, но крайней мере больше Марксу не присылали номеров “Concordia”.
Инцидент казался окончательно исчерпанным и забытым. Правда, с тех пор раз или два от людей, имевших связи с Кембриджским университетом, до нас доходили таинственные слухи о чудовищном литературном прегрешении, якобы совершенном Марксом в “Капитале”; однако, несмотря на всю тщательность изысканий в этом направлении, не удавалось установить решительно ничего определенного. Но вот 29 ноября 1883 г., через 8 месяцев после смерти Маркса, в “Times” появляется письмо из колледжа Тринити в Кембридже, подписанное Седли Тейлором, в котором этот человечек, занимающийся самым кротким кооператорством, совершенно неожиданно доставил нам, наконец, разъяснение не только относительно сплетен Кембриджа, но и относительно лица, скрывающегося за анонимом из “Concordia”.
“Представляется особенно поразительным”,– пишет человечек из колледжа Тринити,– “что профессору Брентано (тогда занимавшему кафедру в Бреславле, а теперь в Страсбурге) удалось... разоблачить ту mala fides, которая несомненно продиктовала цитату из речи Гладстона в (Учредительном) Манифесте Интернационала. Г-н Карл Маркс... пытавшийся защищать цитату, был быстро сражен мастерскими ударами Брентано и уже в предсмертных судорогах (deadly shifts) имел смелость утверждать, что г-н Гладстон состряпал отчет для “Hansard” после того. как его речь в подлинном виде появилась в “Times” от 17 апреля 1863 г., и что он выкинул одно место, компрометирующее его как английского канцлера казначейства. Когда Брентано доказал путем подробного сличения текстов, что отчеты “Times” и “Hansard” совпадают, абсолютно исключая тот смысл, который был придан словам Гладстона ловко выхваченными отдельными цитатами, тогда Маркс отказался от дальнейшей полемики под предлогом недостатка времени!”
“Так вот кто в пуделе сидел!” И какой великолепный вид приняла в производственно-кооперативной фантазии Кембриджа анонимная кампания г-па Брентано в “Concordia”. Вот так стоял он, этот Георгий Победоносец союза немецких фабрикантов, так взмахивал шпагой 23, нанося “мастерские удары”, а у ног его “в предсмертных судорогах” испускал дух “быстро сраженный” адский дракон Маркс!
И, тем не менее, все это описание битвы в стиле Ариосто служат лишь для того, чтобы замаскировать уловки нашего Георгия Победоносца. Здесь уже нет речи о “присочиненной лжи”, о “фальсификации”, но говорится лишь о “ловком выдергивании цитат” (craftily isolated quotation). Весь вопрос переносится в совершенно иную плоскость, и Георгий Победоносец со своим кембриджским оруженосцем очень хорошо понимают, почему это делается.
Элеонора Маркс ответила Тейлору в ежемесячнике “To-Day” (февраль 1884 г.), так как “Times” отказалась принять ее статью. Она прежде всего вернула полемику к тому единственному пункту, о котором шла речь: “Присочинил” Маркс упомянутую фразу или нет? Г-н Седли Тейлор ответил на это, что, по его мнению, в споре между Марксом и Брентано “вопрос о том, имеется или нет эта фраза в речи Гладстона, играл совершенно второстепенную роль по сравнению с вопросом, сделана ли цитата с намерением передать смысл слов Гладстона или исказить его”.
Он соглашается далее, что отчет “Times” “действительно заключает в себе словесное противоречие”, но весь контекст, будучи истолкован правильно, т. е. в либерально-гладстоновском смысле, мол, показывает, что Гладстон хотел сказать (“To-Day”, март 1884 г.). Самое комичное здесь то, что наш человечек из Кембриджа упорно цитирует речь не по “Hansard”, что, согласно анонимному Брентано, является “обычаем”, а по “Times”, отчет которой, согласно тому же Брентано, “по необходимости небрежен”. Да и как же иначе? Ведь фатальной фразы нет в “Hansard”!
Элеоноре Маркс не стоило большого труда развенчать эту аргументацию на страницах того же самого номера “To-Day”. Одно из двух. Или г-н Тейлор читал полемику 1872 г., тогда он теперь “лжет”, причем ложь его заключается не только в “присочинении” того, чего не было, но и в “отрицании” того, что было. Или он вовсе не читал этой полемики, тогда он не имел права раскрывать рта. Как бы то ни было, он уже не осмелился поддерживать обвинения своего друга Брентано, что Маркс “присочинил” цитату. Наоборот, Маркс обвиняется теперь уже не в том, что он “присочинил”, а в том, что он выкинул одну важную фразу. Но в действительности эта фраза цитирована на пятой странице Учредительного Манифеста несколькими строками раньше той, которая будто бы “присочинена”. Что же касается “противоречия”, заключающегося в речи Гладстона, то кто же иной, как не Маркс, говорит (стр. 618 “Капитала”, прим. 105, стр. 672 третьего изд. [стр. 667 настоящего тома]) о “повторяющихся вопиющих противоречиях в бюджетных речах Гладстона за 1863 и 1864 годы”! Он только не пытается a la Седли Тейлор растворять эти противоречия в либеральном прекраснодушии. Заключительное резюме ответа Э. Маркс гласит: “В действительности Маркс не опустил ничего заслуживающего упоминания и решительно ничего не “присочинил”. Но он восстановил и спас от забвения одну фразу гладстоновской речи, которая несомненно была сказана, но каким-то образом сумела улетучиться из отчета “Hansard”.
После этого угомонился и г-н Седли Тейлор. Результатом всего этого профессорского подхода, растянувшегося на два десятилетия и охватившего две великие страны, было то, что никто уже более не осмеливался затронуть литературную добросовестность Маркса. Надо думать, что впредь г-н Седли Тейлор будет столь же мало верить литературным победным реляциям г-на Брентано, как г-н Брентано – папской непогрешимости “Hansard”.
Ф.Энгельс
Лондон, 25 июня 1890 г.
Введение
I. Производство, потребление, распределение, обмен (обращение)
1. Производство
[М–1] а) Предмет исследования – это прежде всего материальное производство.
Индивиды, производящие в обществе, – а следовательно общественно-определенное производство индивидов, – таков, естественно, исходный пункт. Единичный и обособленный охотник и рыболов, с которых начинают Смит и Рикардо, принадлежат к лишенным фантазии выдумкам XVIII века. Это – робинзонады, которые отнюдь не являются – как воображают историки культуры – лишь реакцией против чрезмерной утонченности и возвращением к ложно понятой природной, натуральной жизни. Ни в малейшей степени не покоится на таком натурализме и contrat social Руссо 12, который устанавливает путем договора взаимоотношение и связь между субъектами, по своей природе независимыми друг от друга. Натурализм здесь – видимость, и только эстетическая видимость, создаваемая большими и малыми робинзонадами. А в действительности это, скорее, – предвосхищение того “гражданского общества”, которое подготовлялось с XVI века и в XVIII веке сделало гигантские шаги на пути к своей зрелости. В этом обществе свободной конкуренции отдельный человек выступает освобожденным от природных связей и т. д., которые в прежние исторические эпохи делали его принадлежностью определенного ограниченного человеческого конгломерата. Пророкам XVIII века, на плечах которых еще всецело стоят Смит и Рикардо, этот индивид XVIII века – продукт, с одной стороны, разложения феодальных общественных форм, а с другой – развития новых производительных сил, начавшегося с XVI века, – представляется идеалом, существование которого относится к прошлому; он представляется им не результатом истории, а ее исходным пунктом, ибо именно он признается у них индивидом, соответствующим природе, согласно их представлению о человеческой природе, признается не чем-то возникающим в ходе истории, а чем-то данным самой природой. Эта иллюзия была до сих пор свойственна каждой новой эпохе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24