Ни в одной науке, кроме политической экономии, не провозглашаются с такой претенциозностью элементарнейшие общие места. Например, Жан Батист Сэй берется судить о кризисах, зная только одно: что товар есть продукт
Как посредник в процессе обращения товаров, деньги приобретают функцию средства обращения.
b) обращение денег
Смена форм, в которой совершается вещественный обмен продуктами труда, Т – Д – Т, обусловливает, что одна и та же стоимость, образуя в качестве товара исходный пункт процесса, снова возвращается к этому же пункту в виде товара. Таким образом, это движение товаров представляет собой кругооборот. С другой стороны, эта же самая форма исключает кругооборот денег. Результатом ее является непрерывное удаление денег от их исходного пункта, а не возвращение к нему. До тех пор, пока товар в руках продавца сохраняется в своем превращенном виде, в виде денег, товар этот находится в стадии своего первого метаморфоза, т. е. он осуществил лишь первую половину своего обращения. Когда процесс – продажа ради купли – закончен, то деньги, в свою очередь, удалились из рук своего первоначального владельца. Правда, если ткач, купив библию, снова продаст холст, то и деньги опять вернутся в его руки. Но они вернутся не вследствие обращения первых 20 аршин холста, которое, напротив, удалило их из рук ткача в руки продавца библии. Деньги могут вернуться лишь благодаря тому, что новый товар возобновляет или повторяет все тот же процесс обращения, который заканчивается тем же результатом, как и первый. Следовательно, форма движения, непосредственно сообщаемая деньгам обращением товаров, представляет собой их постоянное удаление от исходного пункта, их переход из рук одного товаровладельца в руки другого, или их обращение (currency, cours de la monnaie).
Обращение денег есть постоянное монотонное повторение одного и того же процесса. Товар всегда находится на стороне продавца, деньги – всегда на стороне покупателя как покупательное средство. Они функционируют как покупательное средство, реализуя цену товара. Но, реализуя ее, деньги переносят товар из рук продавца в руки покупателя и в то же время удаляются сами из рук покупателя в руки продавца с тем, чтобы повторить тот же самый процесс с каким-либо другим товаром. Тот факт, что эта односторонняя форма движения денег возникает из двусторонней формы движения товара, остается замаскированным. Сама природа товарного обращения порождает как раз противоположную видимость. Первый метаморфоз товара по своему внешнему виду есть не только движение денег, но и собственное движение самого товара; наоборот, второй метаморфоз товара представляется только как движение денег. В первой половине своего обращения товар меняется местом с деньгами. Вместе с тем товар как потребительная стоимость выпадает из сферы обращения и переходит в сферу потребления. Даже и в том случае, если товар все снова и снова продается. – явление, которое для нас пока еще не существует, – он с момента своей окончательной продажи переходит из сферы обращения в сферу потреблении, чтобы послужить здесь жизненным средством или средством производства
Его место заступает образ стоимости товара, или его денежная маска. Вторую половину обращения товар пробегает уже не в своем натуральном виде, а в своем золотом облачении. Таким образом, непрерывность движения свойственна только деньгам; и то самое движение, которое для товара распадается на два противоположных процесса, это самое движение как собственное движение денег, всегда представляет собой один и тот же процесс, в котором, деньги меняются местами все с новыми и новыми товарами. Поэтому дело принимает такой вид, будто результат товарного обращения, замещение одного товара другим, порождается не превращением его собственных форм, а функцией денег как средства обращения, будто именно средства обращения приводят в движение товары, сами по себе неподвижные, переносят их из рук, где они являются непотребительными стоимостями, в руки, где они являются потребительными стоимостями, и притом всегда в направлении, противоположном собственному движению денег. Деньги постоянно удаляют товары из сферы обращения, становясь на их место в обращении и тем самым удаляясь от своего собственного исходного пункта. Поэтому, хотя в движении денег лишь выражается обращение товаров, с внешней стороны кажется наоборот, что обращение товаров есть лишь результат движения денег. “Они” (деньги) “не имеют другого движения, кроме того, которое сообщено им продуктами” (La Trosne, цит. соч., стр. 885)
С другой стороны, деньгам присуща функция средства обращения лишь потому, что они представляют собой ставшую самостоятельной стоимость товаров. Их движение как средства обращения есть поэтому в действительности лишь движение собственной формы товара. Следовательно, последнее должно отражаться в обращении денег и видимым образом. Так, например, холст сначала превращает свою товарную форму в свою денежную форму. Второй полюс его первого метаморфоза Т – Д, т. е. форма денег, становится затем первым полюсом его последнего метаморфоза Д – Т, его обратного превращения в библию. Но каждое из обоих этих превращений формы совершается путем обмена товара и денег, путем их взаимного перемещения. Одни и те же деньги притекают к продавцу как отчужденный образ товара и покидают его как абсолютно отчуждаемый образ товара. Они два раза меняются местами. Первый метаморфоз холста приносит эти деньги в карман ткача, второй – снова извлекает их оттуда. Таким образом, два противоположных изменения формы одного и того же товара отражаются в двукратном перемещении денег, совершающемся в обратном направлении.
Напротив, если имеют место только односторонние товарные метаморфозы – простые акты купли или продажи, все равно, – то одни и те же деньги лишь один раз меняют свое место. Их второе перемещение всегда выражает собой второй метаморфоз товара, его обратное превращение из денег. В частом повторении перемещений одних и тех же денег отражается не только ряд метаморфозов отдельного товара, но переплетение бесчисленных метаморфозов всего товарного мира в целом. Впрочем, само собой понятно, что все это относится лишь к рассматриваемой здесь форме простого товарного обращения.
Каждый товар при первом своем шаге в процессе обращения, при первой же смене своей формы, выпадает из сферы обращения, в которую на его место постоянно вступает новый товар, Наоборот, деньги как средство обращения постоянно пребывают в сфере обращения, постоянно рыщут в ней. Отсюда возникает вопрос, сколько денег может непрерывно поглощать эта сфера.
В каждой стране ежедневно совершаются многочисленные, одновременные и, следовательно, пространственно сосуществующие односторонние метаморфозы товаров, или, другими словами, только продажи с одной стороны, только купли – с другой. В своих ценах товары уже приравнены определенным мысленно представляемым количествам денег. Так как рассмотренная здесь непосредственная форма обращения всегда телесно противопоставляет друг другу товар и деньги – первый на полюсе продажи, вторые на противоположном полюсе купли, – то масса средств обращения, необходимых для процесса обращения товаров, уже определена суммой цен последних, В самом деле, деньги лишь представляют собой реально ту сумму золота, которая идеально уже выражена в сумме цен товаров. Следовательно, равенство этих сумм очевидно само собой. Мы знаем, однако, что при неизменной стоимости товаров цены их изменяются с изменением стоимости самого золота (денежного материала): пропорционально повышаются, если последняя падает, и, наоборот, падают, если последняя повышается. Вместе с таким повышением или понижением суммы цен товаров должна в той же пропорции увеличиваться или уменьшаться масса обращающихся денег. Во всяком случае, причиной изменения массы средств обращения являются здесь сами деньги, но не в своей функции средства обращения, а в своей функции меры стоимости. Сначала цена товаров изменяется в обратном отношении к изменению стоимости денег, и затем масса средств обращения изменяется в прямом отношении к изменению цены товаров. Совершенно то же явление имело бы место, если бы, например, не стоимость золота понизилась, а серебро заместило бы его в качестве меры стоимости, или, наоборот, если бы не стоимость серебра повысилась, а золото вытеснило бы серебро из функции меры стоимости. В первом случае должно было бы обращаться серебра больше, чем раньше обращалось золота, во втором – меньше золота, чем раньше обращалось серебра. В обоих случаях изменилась бы стоимость денежного материала, т. е. товара, функционирующего как мера стоимостей, а потому изменилось бы также выражение товарных стоимостей в ценах, а следовательно, – масса обращающихся денег, которые служат для реализации этих цен. Мы уже видели, что сфера обращения товаров имеет прореху, через которую туда проникает золото (серебро и вообще денежный материал) в качестве товара данной стоимости. Наличие этой стоимости предполагается уже при функционировании денег в качестве меры стоимости, т. е. при определении цен. Например, если понижается стоимость самой меры стоимости, то это прежде всего проявляется в изменении цены тех товаров, которые обмениваются на благородный металл как на товар непосредственно в местах добычи последнего. Однако значительная часть других товаров, в особенности на низших ступенях развития буржуазного общества, долгое время продолжает оцениваться в ставшей иллюзорной, устаревшей стоимости меры стоимости. Но по мере того как товары вступают в стоимостные отношения друг с другом, один товар заражает другой, и золотые или серебряные цены товаров мало-помалу выравниваются в соответствии с пропорциями, которые определяются самими стоимостями товаров, пока, наконец, все товарные стоимости не будут оцениваться соответственно новой стоимости денежного металла. Этот процесс выравнивания сопровождается непрерывным ростом количества благородных металлов, притекающих взамен непосредственно обмениваемых на них товаров. Поэтому в той самой мере, в какой среди товаров распространяются эти новые, исправленные цены, или в какой стоимости товаров оцениваются в новой, упавшей и продолжающей до известного пункта падать стоимости металла, в такой же мере уже имеется в наличии добавочная масса благородного металла, необходимая для реализации этих новых цен. Одностороннее наблюдение фактов, последовавших за открытием новых месторождений золота и серебра, привело в XVII и в особенности в XVIII столетии к неверному выводу, будто товарные цены возросли потому, что большее количество золота и серебра стало функционировать в качестве средства обращения. В дальнейшем мы будем принимать стоимость золота за величину данную, каковой она и является фактически в момент установления цен.
Итак, при этом предположении масса средств обращения определяется суммой товарных цен, подлежащих реализации. Если мы допустим далее, что цена каждого товарного вида дана, то сумма цен товаров будет, очевидно, зависеть от количества товаров, находящихся в обращении. В самом деле, не требуется особенно ломать голову для того, чтобы понять, что раз 1 квартер пшеницы стоит 2 ф. ст., то 100 квартеров будут стоить 200 ф. ст., 200 квартеров –400 ф. ст. и т. д., а следовательно, с массой пшеницы должна возрастать и масса тех денег, которые при ее продаже обмениваются с ней местом.
Если мы предположим, что масса товаров дана, то масса находящихся в обращении денег будет увеличиваться и уменьшаться вместе с колебаниями товарных цен. Она растет и падает в зависимости от того, повышается или понижается сумма цен товаров вследствие изменения величины цен. При этом необязательно должны одновременно повышаться или понижаться цены всех товаров. Повышения цен известного числа ведущих товаров в одном случае, понижения их цен в другом случае достаточно для того, чтобы заметно повысить или понизить подлежащую реализации сумму цен всех обращающихся товаров, а следовательно, и для того, чтобы привлечь в сферу обращения больше или меньше денег. Отражает ли изменение цен товаров действительное изменение стоимости их или представляет собой просто колебание рыночных цен, влияние на массу средств обращения в обоих случаях одинаково.
Пусть дано известное число не связанных между собой, одновременных и, следовательно, пространственно сосуществующих продаж, или частичных метаморфозов, например 1 квартера пшеницы, 20 аршин холста, 1 библии, 4 галлонов водки. Если цена каждого из этих товаров 2 ф. ст., следовательно, подлежащая реализации сумма цен 8 ф. ст., то в обращение должна вступить масса денег, равная 8 фунтам стерлингов. Но если те же самые товары образуют звенья исследованного нами выше ряда метаморфозов: 1 квартер пшеницы – 2 ф. ст. – 20 аршин холста – 2 ф. ст. – 1 библия – 2 ф. ст. – 4 галлона водки – 2 ф. ст., то один и те же 2 ф. ст. приводят в обращение все эти товары один за другим, последовательно реализуя их цены, – следовательно, эти 2 ф. ст. реализуют сумму цен в 8 ф. ст. с тем, чтобы опочить в заключение в руках винокура. Они совершают четыре оборота. Это повторное перемещение одних и тех же денег выражает двойное изменение формы товара, его движение через две противоположные стадии обращения и в то же время сплетение метаморфозов различных товаров. “Именно продукты приводят их” (деньги) “в движение и заставляют обращаться... Быстрота их” (денег) “движения заменяет их количество. Когда в них обнаруживается надобности, они переходят из рук в руки, не останавливаясь ни на минуту” (Le Trosne, цит, соч., стр. 915, 916)
Противоположные и дополняющие одна другую фазы этого процесса не могут совершаться рядом в пространстве, но должны следовать друг за другом во времени. Определенные промежутки времени образуют поэтому меру их продолжительности, т. е. числом оборотов одних и тех же денежных единиц за данное время измеряется быстрота обращения денег. Пусть процесс обращения указанных выше четырех товаров продолжался, например, один день. Тогда подлежащая реализации сумма цен составит 8 ф. ст., число оборотов одних и тех же денежных единиц за день – 4 и масса обращающихся денег – 2 фунта стерлингов. Таким образом, для процесса обращения за данный промежуток времени:
сумма цен товаров
– = массе денег,
число оборотов одноименных денежных единиц
функционирующих в качестве средств обращения. Этот закон имеет всеобщее значение. За данный промежуток времени процесс обращения каждой страны охватывает, с одной стороны, множество разрозненных, одновременных, пространственно рядом совершающихся актов продажи (соответственно купли), или частичных метаморфозов, в которых одни и те же деньги лишь один раз меняют место, или совершают лишь один оборот; с другой стороны, тот же самый процесс охватывает совокупность многих, частью параллельных, частью переплетающихся между собой, более или менее богатых звеньями рядов метаморфозов, в которых одни и те же деньги совершают более или менее значительное число оборотов. Общее число оборотов всех находящихся в обращении одноименных денежных единиц дает, однако, среднее число оборотов отдельной единицы, или среднюю скорость обращения денег. Масса денег, которая в начале, например, дневного процесса обращения вступает в него, определяется, конечно, суммой цен товаров, обращающихся одновременно и пространственно рядом друг с другом. Но в пределах процесса каждая денежная единица становится, так сказать, ответственной за остальные. Если одна из них ускоряет быстроту своего обращения, то тем самым она замедляет быстроту обращения другой, причем последняя может даже совсем вылететь из сферы обращения, так как эта сфера в состоянии поглотить лишь такую массу золота, которая, будучи помножена на среднее число оборотов ее отдельных элементов, равна сумме цен, подлежащих реализации. Поэтому, если растет число оборотов денег, то масса денег, находящаяся в обращении, уменьшается. Если уменьшается число их оборотов, то масса их растет. Так как при данной средней быстроте обращения масса денег, которая может функционировать как средство обращения, дана, то стоит бросить в обращение определенное количество банкнот, например одно-фунтового достоинства, чтобы извлечь из него ровно столько же золотых соверенов, – фокус, хорошо известный всем банкам.
Если в обращении денег вообще проявляется только процесс обращения товаров, т. е. их кругооборот путем противоположных метаморфозов, то в скорости обращения денег проявляется скорость смены форм товаров, непрерывное переплетение одного ряда метаморфозов с другими, стремительность этого обмена веществ, быстрое исчезновение товаров из сферы обращения и столь же быстрая замена их новыми товарами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Как посредник в процессе обращения товаров, деньги приобретают функцию средства обращения.
b) обращение денег
Смена форм, в которой совершается вещественный обмен продуктами труда, Т – Д – Т, обусловливает, что одна и та же стоимость, образуя в качестве товара исходный пункт процесса, снова возвращается к этому же пункту в виде товара. Таким образом, это движение товаров представляет собой кругооборот. С другой стороны, эта же самая форма исключает кругооборот денег. Результатом ее является непрерывное удаление денег от их исходного пункта, а не возвращение к нему. До тех пор, пока товар в руках продавца сохраняется в своем превращенном виде, в виде денег, товар этот находится в стадии своего первого метаморфоза, т. е. он осуществил лишь первую половину своего обращения. Когда процесс – продажа ради купли – закончен, то деньги, в свою очередь, удалились из рук своего первоначального владельца. Правда, если ткач, купив библию, снова продаст холст, то и деньги опять вернутся в его руки. Но они вернутся не вследствие обращения первых 20 аршин холста, которое, напротив, удалило их из рук ткача в руки продавца библии. Деньги могут вернуться лишь благодаря тому, что новый товар возобновляет или повторяет все тот же процесс обращения, который заканчивается тем же результатом, как и первый. Следовательно, форма движения, непосредственно сообщаемая деньгам обращением товаров, представляет собой их постоянное удаление от исходного пункта, их переход из рук одного товаровладельца в руки другого, или их обращение (currency, cours de la monnaie).
Обращение денег есть постоянное монотонное повторение одного и того же процесса. Товар всегда находится на стороне продавца, деньги – всегда на стороне покупателя как покупательное средство. Они функционируют как покупательное средство, реализуя цену товара. Но, реализуя ее, деньги переносят товар из рук продавца в руки покупателя и в то же время удаляются сами из рук покупателя в руки продавца с тем, чтобы повторить тот же самый процесс с каким-либо другим товаром. Тот факт, что эта односторонняя форма движения денег возникает из двусторонней формы движения товара, остается замаскированным. Сама природа товарного обращения порождает как раз противоположную видимость. Первый метаморфоз товара по своему внешнему виду есть не только движение денег, но и собственное движение самого товара; наоборот, второй метаморфоз товара представляется только как движение денег. В первой половине своего обращения товар меняется местом с деньгами. Вместе с тем товар как потребительная стоимость выпадает из сферы обращения и переходит в сферу потребления. Даже и в том случае, если товар все снова и снова продается. – явление, которое для нас пока еще не существует, – он с момента своей окончательной продажи переходит из сферы обращения в сферу потреблении, чтобы послужить здесь жизненным средством или средством производства
Его место заступает образ стоимости товара, или его денежная маска. Вторую половину обращения товар пробегает уже не в своем натуральном виде, а в своем золотом облачении. Таким образом, непрерывность движения свойственна только деньгам; и то самое движение, которое для товара распадается на два противоположных процесса, это самое движение как собственное движение денег, всегда представляет собой один и тот же процесс, в котором, деньги меняются местами все с новыми и новыми товарами. Поэтому дело принимает такой вид, будто результат товарного обращения, замещение одного товара другим, порождается не превращением его собственных форм, а функцией денег как средства обращения, будто именно средства обращения приводят в движение товары, сами по себе неподвижные, переносят их из рук, где они являются непотребительными стоимостями, в руки, где они являются потребительными стоимостями, и притом всегда в направлении, противоположном собственному движению денег. Деньги постоянно удаляют товары из сферы обращения, становясь на их место в обращении и тем самым удаляясь от своего собственного исходного пункта. Поэтому, хотя в движении денег лишь выражается обращение товаров, с внешней стороны кажется наоборот, что обращение товаров есть лишь результат движения денег. “Они” (деньги) “не имеют другого движения, кроме того, которое сообщено им продуктами” (La Trosne, цит. соч., стр. 885)
С другой стороны, деньгам присуща функция средства обращения лишь потому, что они представляют собой ставшую самостоятельной стоимость товаров. Их движение как средства обращения есть поэтому в действительности лишь движение собственной формы товара. Следовательно, последнее должно отражаться в обращении денег и видимым образом. Так, например, холст сначала превращает свою товарную форму в свою денежную форму. Второй полюс его первого метаморфоза Т – Д, т. е. форма денег, становится затем первым полюсом его последнего метаморфоза Д – Т, его обратного превращения в библию. Но каждое из обоих этих превращений формы совершается путем обмена товара и денег, путем их взаимного перемещения. Одни и те же деньги притекают к продавцу как отчужденный образ товара и покидают его как абсолютно отчуждаемый образ товара. Они два раза меняются местами. Первый метаморфоз холста приносит эти деньги в карман ткача, второй – снова извлекает их оттуда. Таким образом, два противоположных изменения формы одного и того же товара отражаются в двукратном перемещении денег, совершающемся в обратном направлении.
Напротив, если имеют место только односторонние товарные метаморфозы – простые акты купли или продажи, все равно, – то одни и те же деньги лишь один раз меняют свое место. Их второе перемещение всегда выражает собой второй метаморфоз товара, его обратное превращение из денег. В частом повторении перемещений одних и тех же денег отражается не только ряд метаморфозов отдельного товара, но переплетение бесчисленных метаморфозов всего товарного мира в целом. Впрочем, само собой понятно, что все это относится лишь к рассматриваемой здесь форме простого товарного обращения.
Каждый товар при первом своем шаге в процессе обращения, при первой же смене своей формы, выпадает из сферы обращения, в которую на его место постоянно вступает новый товар, Наоборот, деньги как средство обращения постоянно пребывают в сфере обращения, постоянно рыщут в ней. Отсюда возникает вопрос, сколько денег может непрерывно поглощать эта сфера.
В каждой стране ежедневно совершаются многочисленные, одновременные и, следовательно, пространственно сосуществующие односторонние метаморфозы товаров, или, другими словами, только продажи с одной стороны, только купли – с другой. В своих ценах товары уже приравнены определенным мысленно представляемым количествам денег. Так как рассмотренная здесь непосредственная форма обращения всегда телесно противопоставляет друг другу товар и деньги – первый на полюсе продажи, вторые на противоположном полюсе купли, – то масса средств обращения, необходимых для процесса обращения товаров, уже определена суммой цен последних, В самом деле, деньги лишь представляют собой реально ту сумму золота, которая идеально уже выражена в сумме цен товаров. Следовательно, равенство этих сумм очевидно само собой. Мы знаем, однако, что при неизменной стоимости товаров цены их изменяются с изменением стоимости самого золота (денежного материала): пропорционально повышаются, если последняя падает, и, наоборот, падают, если последняя повышается. Вместе с таким повышением или понижением суммы цен товаров должна в той же пропорции увеличиваться или уменьшаться масса обращающихся денег. Во всяком случае, причиной изменения массы средств обращения являются здесь сами деньги, но не в своей функции средства обращения, а в своей функции меры стоимости. Сначала цена товаров изменяется в обратном отношении к изменению стоимости денег, и затем масса средств обращения изменяется в прямом отношении к изменению цены товаров. Совершенно то же явление имело бы место, если бы, например, не стоимость золота понизилась, а серебро заместило бы его в качестве меры стоимости, или, наоборот, если бы не стоимость серебра повысилась, а золото вытеснило бы серебро из функции меры стоимости. В первом случае должно было бы обращаться серебра больше, чем раньше обращалось золота, во втором – меньше золота, чем раньше обращалось серебра. В обоих случаях изменилась бы стоимость денежного материала, т. е. товара, функционирующего как мера стоимостей, а потому изменилось бы также выражение товарных стоимостей в ценах, а следовательно, – масса обращающихся денег, которые служат для реализации этих цен. Мы уже видели, что сфера обращения товаров имеет прореху, через которую туда проникает золото (серебро и вообще денежный материал) в качестве товара данной стоимости. Наличие этой стоимости предполагается уже при функционировании денег в качестве меры стоимости, т. е. при определении цен. Например, если понижается стоимость самой меры стоимости, то это прежде всего проявляется в изменении цены тех товаров, которые обмениваются на благородный металл как на товар непосредственно в местах добычи последнего. Однако значительная часть других товаров, в особенности на низших ступенях развития буржуазного общества, долгое время продолжает оцениваться в ставшей иллюзорной, устаревшей стоимости меры стоимости. Но по мере того как товары вступают в стоимостные отношения друг с другом, один товар заражает другой, и золотые или серебряные цены товаров мало-помалу выравниваются в соответствии с пропорциями, которые определяются самими стоимостями товаров, пока, наконец, все товарные стоимости не будут оцениваться соответственно новой стоимости денежного металла. Этот процесс выравнивания сопровождается непрерывным ростом количества благородных металлов, притекающих взамен непосредственно обмениваемых на них товаров. Поэтому в той самой мере, в какой среди товаров распространяются эти новые, исправленные цены, или в какой стоимости товаров оцениваются в новой, упавшей и продолжающей до известного пункта падать стоимости металла, в такой же мере уже имеется в наличии добавочная масса благородного металла, необходимая для реализации этих новых цен. Одностороннее наблюдение фактов, последовавших за открытием новых месторождений золота и серебра, привело в XVII и в особенности в XVIII столетии к неверному выводу, будто товарные цены возросли потому, что большее количество золота и серебра стало функционировать в качестве средства обращения. В дальнейшем мы будем принимать стоимость золота за величину данную, каковой она и является фактически в момент установления цен.
Итак, при этом предположении масса средств обращения определяется суммой товарных цен, подлежащих реализации. Если мы допустим далее, что цена каждого товарного вида дана, то сумма цен товаров будет, очевидно, зависеть от количества товаров, находящихся в обращении. В самом деле, не требуется особенно ломать голову для того, чтобы понять, что раз 1 квартер пшеницы стоит 2 ф. ст., то 100 квартеров будут стоить 200 ф. ст., 200 квартеров –400 ф. ст. и т. д., а следовательно, с массой пшеницы должна возрастать и масса тех денег, которые при ее продаже обмениваются с ней местом.
Если мы предположим, что масса товаров дана, то масса находящихся в обращении денег будет увеличиваться и уменьшаться вместе с колебаниями товарных цен. Она растет и падает в зависимости от того, повышается или понижается сумма цен товаров вследствие изменения величины цен. При этом необязательно должны одновременно повышаться или понижаться цены всех товаров. Повышения цен известного числа ведущих товаров в одном случае, понижения их цен в другом случае достаточно для того, чтобы заметно повысить или понизить подлежащую реализации сумму цен всех обращающихся товаров, а следовательно, и для того, чтобы привлечь в сферу обращения больше или меньше денег. Отражает ли изменение цен товаров действительное изменение стоимости их или представляет собой просто колебание рыночных цен, влияние на массу средств обращения в обоих случаях одинаково.
Пусть дано известное число не связанных между собой, одновременных и, следовательно, пространственно сосуществующих продаж, или частичных метаморфозов, например 1 квартера пшеницы, 20 аршин холста, 1 библии, 4 галлонов водки. Если цена каждого из этих товаров 2 ф. ст., следовательно, подлежащая реализации сумма цен 8 ф. ст., то в обращение должна вступить масса денег, равная 8 фунтам стерлингов. Но если те же самые товары образуют звенья исследованного нами выше ряда метаморфозов: 1 квартер пшеницы – 2 ф. ст. – 20 аршин холста – 2 ф. ст. – 1 библия – 2 ф. ст. – 4 галлона водки – 2 ф. ст., то один и те же 2 ф. ст. приводят в обращение все эти товары один за другим, последовательно реализуя их цены, – следовательно, эти 2 ф. ст. реализуют сумму цен в 8 ф. ст. с тем, чтобы опочить в заключение в руках винокура. Они совершают четыре оборота. Это повторное перемещение одних и тех же денег выражает двойное изменение формы товара, его движение через две противоположные стадии обращения и в то же время сплетение метаморфозов различных товаров. “Именно продукты приводят их” (деньги) “в движение и заставляют обращаться... Быстрота их” (денег) “движения заменяет их количество. Когда в них обнаруживается надобности, они переходят из рук в руки, не останавливаясь ни на минуту” (Le Trosne, цит, соч., стр. 915, 916)
Противоположные и дополняющие одна другую фазы этого процесса не могут совершаться рядом в пространстве, но должны следовать друг за другом во времени. Определенные промежутки времени образуют поэтому меру их продолжительности, т. е. числом оборотов одних и тех же денежных единиц за данное время измеряется быстрота обращения денег. Пусть процесс обращения указанных выше четырех товаров продолжался, например, один день. Тогда подлежащая реализации сумма цен составит 8 ф. ст., число оборотов одних и тех же денежных единиц за день – 4 и масса обращающихся денег – 2 фунта стерлингов. Таким образом, для процесса обращения за данный промежуток времени:
сумма цен товаров
– = массе денег,
число оборотов одноименных денежных единиц
функционирующих в качестве средств обращения. Этот закон имеет всеобщее значение. За данный промежуток времени процесс обращения каждой страны охватывает, с одной стороны, множество разрозненных, одновременных, пространственно рядом совершающихся актов продажи (соответственно купли), или частичных метаморфозов, в которых одни и те же деньги лишь один раз меняют место, или совершают лишь один оборот; с другой стороны, тот же самый процесс охватывает совокупность многих, частью параллельных, частью переплетающихся между собой, более или менее богатых звеньями рядов метаморфозов, в которых одни и те же деньги совершают более или менее значительное число оборотов. Общее число оборотов всех находящихся в обращении одноименных денежных единиц дает, однако, среднее число оборотов отдельной единицы, или среднюю скорость обращения денег. Масса денег, которая в начале, например, дневного процесса обращения вступает в него, определяется, конечно, суммой цен товаров, обращающихся одновременно и пространственно рядом друг с другом. Но в пределах процесса каждая денежная единица становится, так сказать, ответственной за остальные. Если одна из них ускоряет быстроту своего обращения, то тем самым она замедляет быстроту обращения другой, причем последняя может даже совсем вылететь из сферы обращения, так как эта сфера в состоянии поглотить лишь такую массу золота, которая, будучи помножена на среднее число оборотов ее отдельных элементов, равна сумме цен, подлежащих реализации. Поэтому, если растет число оборотов денег, то масса денег, находящаяся в обращении, уменьшается. Если уменьшается число их оборотов, то масса их растет. Так как при данной средней быстроте обращения масса денег, которая может функционировать как средство обращения, дана, то стоит бросить в обращение определенное количество банкнот, например одно-фунтового достоинства, чтобы извлечь из него ровно столько же золотых соверенов, – фокус, хорошо известный всем банкам.
Если в обращении денег вообще проявляется только процесс обращения товаров, т. е. их кругооборот путем противоположных метаморфозов, то в скорости обращения денег проявляется скорость смены форм товаров, непрерывное переплетение одного ряда метаморфозов с другими, стремительность этого обмена веществ, быстрое исчезновение товаров из сферы обращения и столь же быстрая замена их новыми товарами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24