Правда, вилки, не говоря уже о ноже, у меня не было - мне выдавалась одна ли
шь алюминиевая ложка. Спереть ложку и заточить о бетон? Заметят ведь...
Выходит, надо сделать так, чтобы не заметили.
Никакого внезапного озарения со мной не приключилось - до единственно
возможного решения я дошел логическим путем. Отвлекающий маневр! А что м
ожет отвлечь сильнее, чем приступ буйства?
Рычать буду. Выть буду. Наберу полон рот слюны и попытаюсь изобразить пе
ну на губах. Опрокину столик. Кинусь на охранника и почти наверняка получ
у удар резиновой дубинкой - хорошо бы не по многострадальной моей голове
... Но перед этим надо изловчиться спрятать ложку. Хотя если устроить предс
тавление не до, а после обеда, когда они придут, чтобы увезти столик, ложка
будет уже при мне - на теле спрячу! И устрою такой кавардак, чтобы они и дума
ть забыли о какой-то там ложке! Значит, побег переносится с обеда на ужин...

Минусы этого варианта были очевидны: после приступа буйства на меня мо
гли вновь надеть наручники; громила мог избить меня так, что я оказался бы
не в состоянии реализовать свой план; крепенькая девушка сама могла влад
еть боевыми искусствами; наконец, о ложке могли вспомнить по прошествии
небольшого времени, а то и сразу. Но более подходящих вариантов я не выдум
ал, как ни старался. Что, спрашивается, мне оставалось делать? Только утеша
ть себя соображением: побегов без риска не бывает.
И готовиться.

***

Замок на стальной двери лязгнул много раньше, чем я предполагал. Но вмес
то громилы и девушки в изолятор вошел тот самый плотный мужик, который по
мог мне выбраться из лаза. И тот самый, кстати, который ударил меня по голо
ве. Вадим Вадимович, кажется.
Все пропало - это я почувствовал сразу. Меня опередили. Теперь я знал, что
чувствует узник, когда в назначенный для побега день за ним приходят, что
бы отвести на эшафот. Не злость, не бешенство и даже, представьте себе, еще
не отчаяние - обида! Детская обида. Обманули!
Правда, с этим Вадимом Вадимовичем, на которого мне не терпелось наброс
иться и изувечить, не было никого. И дверь он оставил открытой, то ли по неб
режению, то ли нарочно. Пожалуй, у меня еще был шанс потрепыхаться.
И я справился с собой. Нарочито спокойно сел на топчане, не спеша сунул н
оги в ботинки. Напоказ зевнул. Глянул исподлобья на посетителя - ну, мол, по
делу пришёл или как? Если по делу, то излагай, не тяни, а если без дела - прова
ливай, некогда мне...
Наверное, я переигрывал. Вадим Вадимович легонько усмехнулся.
- Что поделываешь? - вопросил он, доставая из-под мышки тощий бумажный све
рток.
- Дышу, - сказал я, стараясь сохранить невозмутимость. - Воздух тут у вас хо
роший.
- Лучшие в мире специалисты по кондиционированию работают у нас, - кивнул
он. - Американцы считают, что лучшие у них, но они ошибаются. Чисто, свежо, по
чти нет пыли, минимум бактерий и никакого легионеллеза.
- Чего никакого?
- “Болезни легионеров”. Слыхал? Ладно, не о том речь. - Он кинул мне сверток
. - Переодевайся.
- Это еще зачем?
- Переодевайся, - повторил он.
Я разорвал сверток. Из бумажной обертки выпал белоснежный комбинезон,
за ним последовали тапочки. Тоже, между прочим, белые... Очень мило.
И как раз мой размер.
Что-то новое в палаческой практике - обряжать покойников загодя, когда о
ни еще не покойники, а так, полуфабрикаты...
Как можно безразличнее пожав плечами, я просунул ноги в комбинезон, вст
ал и был вынужден ухватиться за стену.
- Что, голова еще кружится? - без особой обеспокоенности в голосе прокомм
ентировал мой визитер. - Пройдет. Если пациент всерьез начал обдумывать п
лан побега, значит, как минимум передвигаться на своих двоих он способен.
Скажешь нет?
Я промолчал - выдать себя голосом было легче легкого. Но лицом изобразил
удивление.
- Кончай лицедействовать, Сальвини, - ухмыльнулся он. - А то я не знаю, что у т
ебя на уме. Все такие, как ты, да не всем так везет. Давай шевелись, у меня вре
мени не вагон.
- А это куда? - показал я на свою спецовку.
- Бросай на пол. Если в карманах есть деньги и ценные вещи - вынь. Твое рван
ье сожгут.
- Никакое не рванье, - заартачился я. - Постирать можно. И ботинки еще крепк
ие...
- Сказано - переодевайся. - Он дождался, когда я закончу. - Готов? Пошли.
- Куда?
- Там увидишь. И не дури. Отсрочивающее вето пошло тебе на пользу, так что м
ожешь расслабиться, ничего тебе не грозит. Я не понял: ты идешь? Если нет, ос
тавайся тут, пусть с тобой другие возятся, а мне некогда...
- Иду, - сказал я.

Глава 3

Коридор был не такой уж длинный - похоже, в первый раз я неверно оценил ег
о протяженность. Что и неудивительно при сотрясении мозга. На выходе из к
оридора маялся, покачиваясь с пятки на носок, охранник. Сидеть ему, наверн
ое, не полагалось, да и не на чем было. Вадим Вадимович показал ему какую-то
бумажку и, указав на меня, небрежно бросил: “Это со мной”. И “это” послушно
пошло с ним, поскольку ничего лучшего не придумало.
Больше Вадим Вадимович ничего не предъявлял, хотя мы еще трижды минова
ли посты охраны. Его знали в лицо и кивали ему, как доброму знакомому. Посл
едний охранник только покосился неодобрительно, когда сразу за его пост
ом мы нырнули в какой-то узкий боковой ход, но ничего не сказал.
- Так короче, - объяснил Вадим Вадимович, хотя я не спрашивал.
Я шел за ним и понимал, что мой план побега не принадлежал к категории бе
зумных, совсем нет. Он попросту был из породы глупых. Безумие иной раз быва
ет высокое, а глупость - всегда глупость, и нет в ней никакой высоты, есть то
лько стыд, да и то если жив остался. Далеко ли я ушел бы, вырвавшись из изоля
тора? До первого поста?
Едва освещенный ход петлял и ощутимо вел вниз. Один раз мой слух уловил н
изкий гул, а ступни ощутили легкую вибрацию бетонного пола, как будто поб
лизости работал некий мощный механизм вроде высоковольтного генератор
а. Мне даже показалось, что в воздухе запахло озоном. Другой раз прямо над
головой с воем и грохотом пронеслось что-то длинное - если не поезд метро,
то я уж не знаю что. Между прочим, туннели метро должны иметь аварийные лаз
ы, и если один лабиринт где-нибудь соединяется с другим, то...
Вернуть этому толстомордому Вадиму Вадимовичу удар по затылку - не ост
аваться же мне перед ним в долгу - и деру! Авось выберусь на перегон, авось н
е задавит поездом. Дело за малым: я не знаю, куда бежать, а местные знают, да
вот беда - не скажут.
По правде говоря, не только это соображение остановило мою руку. Не мог я
ударить его сзади, тишком, не мог, и все тут! Глупо, правда? А он и не думал огл
ядываться на меня, будто нарочно подставляясь: “Ну же, бей! Вдарь крепче! С
лабо?”
Не терплю, когда меня провоцируют. Я сам себе голова, пусть и битая, и любл
ю решать за себя сам. Провоцируешь - гуляй.
Ход вывел в широкий коридор. По правой его стене змеились толстые кабел
и, в левой то и дело попадались стальные двери, а то и целые ворота. Светя фа
рами, мимо нас проехал электрокар, доверху груженный какими-то коробками
с иностранными наклейками. Склад тут, что ли? Перевалочная база для контр
абандной переброски видеоаппаратуры и офисной техники? Ни фига не понят
но. Но, кажется, не наркотики, и на том спасибо...
Навстречу проехал еще один кар - с большим ящиком, наполненным металлич
еской стружкой. Нет, это был не склад. А что? Уж не цех ли?
Какой там цех! Больше похоже на подземный завод.
- Сюда, - показал Вадим Вадимович.
Лязгнул рычаг, стальная дверь натужно отворилась. За ней оказалась вто
рая, точно такая же. Загорелась красная лампочка - и погасла, чуть только л
язгнуло за спиной. Ага, тамбур... Экранированное помещение. Знакомые штучк
и...
За второй дверью оказался зал. Это и правда был цех, только не механическ
ий и не сборочный, а скорее всего цех регулировки чего-то радиоэлектронн
ого. Человек тридцать разного возраста и пола, одетых в такие же белоснеж
ные комбинезоны, какой был на мне, молча работали, то и дело поглядывая на
экраны приборов. Никто не обратил на нас внимания.
Я бегло огляделся, и соображалка заработала сама по себе, без приказа. Та
к... Это не поточное изготовление продукции - нет конвейера. Что-нибудь мел
косерийное, если не уникальное. Скорее всего опытное производство.
Профессиональный шпион, разумеется, увидел бы больше. Но уж чем богаты...

- Туда, - показал Вадим Вадимович. - Вон свободный стенд.
- Чем вы тут занимаетесь? - спросил я на ходу.
- Как и вся наука, - недовольно бросил он. - Счастьем человеческим.
- Что-нибудь с космосом? - Я подвигал кожей на лбу, вспомнил первоисточник
и ехидно ухмыльнулся.
- Угадал. А теперь помолчи.
В каком, интересно, смысле - “угадал”?
- Ну, - неласково спросил он меня, подведя к рабочему месту, - что умеешь?
Я пожал плечами.
- А что вам нужно?
- Для начала настроить полосковый смеситель. Вот стенд, вот требуемые ха
рактеристики. Возьмешься?
- Почему бы нет.
- Действуй.
Он отошел, а я принялся действовать. Для начала так и сяк повертел в рука
х смеситель, выполненный в виде отдельного модуля размером со спичечный
коробок. Осмотрел топологию платы, определил материал подложки, взгляну
л на требуемые характеристики и с удовлетворением отметил, что на глаз о
шибся в значениях частот не больше, чем на пять процентов. Хорошее дело пр
актика, пусть даже в ней имелся перерыв. Мастерство, как говорится, не проп
ьешь. Ни один пловец, если у него не нарушены рефлексы, еще не разучился пл
авать и ни один велосипедист - ездить на велосипеде. Список можно продолж
ить.
Наладчики аппаратуры - не исключение, был бы под рукой нужный инструмен
т. Инструмент был. Я остался недоволен щупом и изготовил новый, потратив н
а это минут десять. Еще минут пять ушло на резку скальпелем индиевой фоль
ги - ее квадратики, которые липнут к плате, как пластилин, как раз и изменяю
т характеристики устройства. За это время прогрелись приборы, и я выстав
ил на них рабочий режим. Стенд был древний, даже без компьютерного управл
ения, но и я ведь настраивал не крылатую ракету, а простейшее устройство, а
кроме того, в моем положении привередничать не приходилось.
Бывают паскудные блоки и модули, удачная настройка которых граничит с
везением. Данный смеситель оказался не из их числа. Работа чисто механич
еская, для обезьяны. Довольно быстро я вытянул полезный сигнал на нужный
уровень, задавил зеркальный канал и снизил высшие гармоники до требуемо
го предела. Обеспечив небольшой запас, нанес на индий капельки лака - так и
есть, характеристики ухудшились, но все же остались в пределах требован
ий. Все.
- Готово.
- Возьми с полки еще один и продолжай.
Со вторым модулем я расправился еще быстрее.
- Теперь что?
- Возьми третий. Нет, сначала выключи все приборы и снова включи.
С третьим пришлось повозиться, но вскоре и он последовал за вторым.
- Еще один?
- Достаточно. Пошли.
- Куда?
- На расстрел. Шучу. Не задавай глупых вопросов.

***

Идти пришлось всего-навсего до маленькой каморки в торце цеха. Типичны
й закуток цехового начальства и никаких признаков расстрельной камеры.
За столом, занимавшим половину каморки, над ворохом чертежей склонился н
екто в белом, запустив пальцы в жидкие остатки шевелюры. Вадим Вадимович
кашлянул.
- Борис, выдь-ка на минуту, нам поговорить надо.
Тот только кивнул и улетучился. Как видно, мой обидчик считался здесь ва
жной шишкой.
- Садись, Свят, в ногах правды нет...
- Ее и выше нет, - огрызнулся я, однако сел, - Что все это значит?
- Тебе не нравится? - ушел он от прямого ответа.
- Еще как нравится, - сказал я. - Всю жизнь мечтал получить сотрясение мозга
. Незабываемое удовольствие. А пять дней взаперти в этом вашем изоляторе -
или как его там? - просто неземное блаженство...
- Сколько дней взаперти? - прищурился он.
- Пять. Считать я еще не разучился.
- Не пять, а восемь с хвостиком. Под землей у человека свои биологические
часы, и мы под них подстраиваемся, так удобнее. Здесь у нас сорок часов в су
тках. Ты попал к нам в четверг, а сейчас пятница следующей недели.
Я не поверил. То есть поверил, но гораздо позже, когда на собственном опы
те убедился, что он прав.
Восемь дней или пять - все равно много. Мама с ума сходит, а ведь у нее слаб
ое сердце...
- Не беспокойся, - легонько усмехнулся Вадим Вадимович, будто прочитав мо
и мысли. - По легенде, в настоящий момент ты находишься в срочной командиро
вке. Включен в состав бригады, спешно вызванной на оборонный объект для л
иквидации аварии водоснабжения. Полная секретность, зато неплохие прем
иальные. Ты сам напросился подзаработать. Твоя мама в курсе. Других родст
венников у тебя нет. Девушка есть?
- Нет.
- Это хорошо. Близкие друзья?
- Близкие? Тоже нет, пожалуй...
. -И это хорошо, Свят; Очень хорошо Ты не удивлен, что я кое-что о тебе знаю?
- Почему я должен удивляться? - пожал плечами я.
- А ты и вправду не дурак, - с видимым удовольствием; заключил он. - Давай зна
комиться. Стерляжий Вадим Вадимович, руководитель программы. Себя можеш
ь не называть, ты - Горелкин Святополк Всеволодович, двадцати двух лет, нео
конченное высшее, холост, не был, не состоял, не привлекался. Кстати, откуд
а у тебя такое имя?
- От отца.
- Подробнее можно? Если ты не против.
Я был еще как против, но почему-то размяк. То ли на мен” против воли подейс
твовал тон Вадима Вадимовича - теперь почти дружеский, - то ли продолжало с
казываться сотрясение мозга. Неожиданно для самого себя я разоткровенн
ичался.
Отец увлекался русской историей... то есть не то что бы знал ее профессио
нально, но копать местами любил. Он считал, что князь Святополк Окаянный з
ря оболган - не убивал он Бориса и Глеба... и третьего еще, забыл, который не с
вятой... Мол, все это идеологическая диверсия Ярослава, который и был орган
изатором устранения братьев-конкурентов, а киллером - Эймунд, шведский н
аемник. В общем, отец считал, что Святополка надо реабилитировать, а хромо
го бандита, хоть он и Мудрый, вывести на чистую воду. Так он говорил.
И в результате тебя всю жизнь дразнят Окаянным?
А что такого? Лучше уж так...
Лучше подсунуть приятелям необидное прозвище, чем ждать, что они рано и
ли поздно выдумают обидное? - закончил Стерляжий, и я поразился точности ф
ормулировки. - Да, ты неглуп, а вот хорошо это для нас или нет, я пока не знаю...
Возможно, для нас было бы лучше, если бы при своих способностях ты был пуск
ающим слюни идиотом. Проще было бы - это уж точно.
Какие еще способности? - спросил я, вновь ощущая приступ раздражения. - Кт
о вы такие? По какому праву...
Я порол чушь. Пожалуй, лишь до упомянутого идиота, занятого пусканием сл
юней, еще не дошло бы, что с правами личности здесь считаются не больше, че
м данная личность заслуживает. Но уж больно меня раздражал этот Вадим Ва
димович Стерляжий, который сначала бьет по голове, а потом держится почт
и дружелюбно и говорит при этом загадками. Поэтому я еще какое-то время го
рячился и почем зря выпускал пар.
Ты заметил, чем твой стенд отличался от соседних? - спросил Стерляжий, те
рпеливо дождавшись конца моей истерики,
Анализатором спектра, - ответил я, переведя дух. -

***

У других что надо, а мне подсунули несусветное старье, советское еще...
А оно работало?
Если бы оно не работало, то как бы я настроил модуль? - резонно ответил я.
Он посмотрел на меня с изумлением.
Никак. Ты не должен был его настроить. Тот анализатор сломан, и никто не м
ожет его починить. То есть иногда он включается ненадолго, но... ты знаешь, ч
то такое “плавающий дефект”?
- Гадость ужасная.
Вот именно. Или перебирать всю схему, или выкинуть прибор на помойку. Так
и хотели, но решили сначала проверить тебя.
Сломанный прибор на мне решили проверить? - не понял я.
Наоборот, тебя на сломанном приборе. Прибор мы выбросим, а тебя - нет. Ты фе
номен, понял? Скажи спасибо Эвелине Гавриловне - она убедила руководство.
Мы феноменами не разбрасываемся.
У меня начало ныть в голове. Мыслей там было немного, да и те нехорошие.
А можно подробнее?
Почему бы нет. Что такое “визит-эффект”, знаешь? -Я кивнул. - Так вот, мы заин
тересовались данной проблемой. С одной стороны, все это выглядит как спл
ошное шаманство; с другой стороны - статистически “визит-эффект”действи
тельно существует, даже если исключить легкообъяснимые и очевидные фак
торы вроде нервозности персонала вовремя визита начальства.
1 2 3 4 5 6 7