Но, что бы он ни сказал, она это заслужила. Кто ее просил ставить его в такое положение? Почему из-за нее он должен что-то объяснять?
Но ни Фрэнки, ни Бобби не выглядели смущенными. Ни капельки. Только Кейси испытывала неловкость, глядя на них.
Она прошла в крохотную ванную рядом со своей спальней и сполоснула лицо холодной водой. Надо преодолеть создавшуюся неловкость, ведь она сама виновата. Неужели таким способом она надеялась спровоцировать Бобби?
Но почему?
К тому времени, когда она с кружкой остывшего кофе вернулась в гостиную, разговор шел о том, что происходит на ранчо отца Фрэнки.
— Я вернулась домой в прошлом году после развода, — объяснила Фрэнки, когда Кейси села. — Не знаю, что бы я делала без Бобби и его компании. — Фрэнки погладила его руку. — Он помог мне не сойти с ума.
— Не говори глупости, — фыркнул он. — Я ничего не делал.
— Ты слушал, и слушал, и слушал. Ты не судил меня и не осуждал, а только слушал и позволял высказать все, что лежало на душе.
— Я, Фрэнки, не в таком положении, чтобы кого-нибудь судить. Если мое присутствие помогало тебе, я рад, что оказался полезным.
— Не только полезным, — чуть подняла брови Фрэнки. — Я тебя воспринимала по-другому. — Она посмотрела на Кейси. — Если хотите совета, Кейси, считаю нужным предупредить вас: не стоит оставлять надолго в одиночестве вашего симпатичного мужа. Кое-кто может положить на него глаз и прибрать к рукам раньше, чем вы поймете, что произошло.
Со своего места Кейси могла видеть только профиль Бобби. Но она заметила, как чуть покраснела щека, обращенная к ней.
— Я учту ваш совет, — буркнула Кейси и сделала глоток кофе.
— Милый, ты сможешь приехать к нам на барбекю? — спросила Фрэнки. — Ты же знаешь, как давно папа планирует это дружеское сборище. Представляешь, как он огорчится, если тебя не будет?! «Один он туда не поедет!» — мысленно ответила Кейси.
— Пока не могу обещать, — ответил Бобби. — Впереди еще две недели. Надеюсь, что к тому времени я буду в лучшем виде, чем сейчас.
— Я с удовольствием посижу с тобой и даже не буду танцевать, — проговорила Фрэнки тихим, соблазняющим голосом.
«Интересно, его щеки становятся все краснее и краснее, будто он слишком долго пробыл на солнце», — бесстрастно отметила Кейси.
Бобби сменил тему, спросив о лошадях ее отца, и разговор принял безобидный характер. Когда Фрэнки сказала, что ей уже пора ехать, Кейси проводила ее до дверей и помахала рукой. Обе женщины настояли, чтобы Бобби не поднимался.
Он словно ждал, когда хлопнет дверь, потому что, едва Кейси переступила порог, раздался его голос:
— Кейси, можно поговорить с тобой? Кейси закрыла глаза и подумала: «Бог милостив, он поможет справиться и с этим».
— Да? — Кейси вернулась в гостиную.
— Присядь! — Он похлопал рукой по тому месту, которое только что освободила Фрэнки.
— Ммм, я… Знаешь, вообще-то мне надо…
— Я не отниму у тебя много времени. — Голос звучал не особенно дружелюбно.
Она села туда, куда он показал, но Бобби не торопился начинать разговор.
Ей ничего не оставалось, как изучать перламутровые пуговицы на его рубашке, стройный ряд которых тянулся к самому горлу. И только немного погодя она подняла глаза к подбородку с небольшой ямочкой посередине, к чувственному, хорошо очерченному рту и темно-голубым глазам, напряженно смотревшим на нее.
— Ты хотел поговорить? — Ее голос звучал холодно, спокойно, сдержанно. Но чувствовала себя Кейси совсем не уверенно.
— Что все это значит?
— Что именно?
— Не играй со мной, дорогуша, в наивность. Ты точно знаешь, о чем я говорю. Почему ты сказала Фрэнки, что мы женаты?
— Потому что мы были женаты. И пока ты не можешь все вспомнить…
— Я помню все.
— Правда? — Она с подозрением посмотрела на него. — С каких пор?
— Я говорил тебе вчера вечером, что память полностью вернулась еще в больнице, в первые несколько дней.
— Так ты помнишь, почему мы поженились?
— Помню.
Кейси чуть не захихикала, услышав его ответ. Но скорее от нервного напряжения, чем от радости. Он проговорил это «помню» так торжественно, будто повторял обеты, которые они давали во время венчания.
— Но тогда зачем ты вчера вечером спрашивал меня об этом? — пожала Кейси плечами.
— Мне было любопытно, что ты скажешь. Хватит ли у тебя честности признаться, что ты состояла в фиктивном браке.
— Ну хорошо, поговорим о честности. Если я поступила неэтично, то и ты не проявил честность по отношению ко мне.
— Что это значит?
— Ты довел до конца аннулирование нашего брака?
Бобби уставился на нее и молчал.
— Ответ может быть очень простым: «да» или «нет».
— В нашем положении нет ничего простого.
— Постарайся объяснить.
— Ты знаешь, что твой отец несколько раз проверял, на самом ли деле мы женаты. Он старался добиться аннулирования брака, чтобы ты не могла получить наследство.
— Но ведь я получила деньги, разве ты не помнишь? — Кейси вытаращила на него глаза. — Мы по телефону жутко спорили. Конечно, ты не забыл об этом!
— Ты получила наследство и начала бросаться деньгами…
— Ты прекрасно знаешь, что я не бросалась деньгами. Я взяла обязательство и должна была его выполнить. И я его выполнила.
— Я очень хорошо помню все наши перепалки. Так что нет смысла снова возвращаться к ним. Твои деньги по-прежнему лежат на счету, на который ты их положила, и ждут тебя. Я не дотрагивался до них.
— Бог мой! Ты упрям как осел. В жизни не встречала такого твердолобого человека!
— Добавь к этому еще и «лжеца», раз уж ты составляешь список.
— Лжеца? — Слово явно привлекло ее внимание.
— Верно. Когда твой папа нашел меня, он сказал, что добьется аннулирования брака. А я засмеялся ему в лицо и ответил, что десятки самых разных свидетелей могут подтвердить: все лето мы с тобой жили как муж и жена. Забавно, он и вправду нанял детектива, который опрашивал тех, кто участвовал в том турне родео. Думаю, все подтвердили, что мы с тобой были влюбленной парой, потому что больше твой папа не интересовался мной.
— Ты сказал ему, что спал со мной? Ты это имеешь в виду?
— Именно это я и сказал, дорогуша. — Бобби засмеялся, но в голосе не слышалось особенного веселья. — Вот так, моя девственная , жена. Только постарайся по-прежнему скрывать это от своего папы, иначе он потащит тебя в суд за незаконное получение наследства. До сих пор он вроде бы не пытался этого сделать. Но, конечно, затаил в душе зло, согласна?
Кейси рассеянно кивнула. Все мысли крутились вокруг фактов, рассказанных Бобби. До сих пор она и понятия не имела, что происходило за ее спиной. Оказывается, отец и в самом деле…
— Значит, по закону мы все еще женаты?
— Да. Я планировал подождать, пока ты кончишь учиться, а потом сказать. Конечно, если бы ты начала встречаться с каким-то молодым человеком, я бы сообщил раньше.
— А откуда ты знаешь, что я ни с кем не встречаюсь? — Она и сама услышала детскую враждебность в своем голосе.
— У меня есть друг, — Бобби прокашлялся, — который живет недалеко от студенческого городка. По моей просьбе он приглядывал за тобой, и если бы у тебя возникли какие-то проблемы, он тут же дал бы мне знать.
— Ты мог бы сказать мне о папиных намерениях и раньше.
— Я думал об этом, но решил не говорить.
— Послушай, Бобби, это отвратительно, понимаешь? — Она отодвинулась от него и встала. — Я имею право знать, что собирается делать мой отец. Мне трудно поверить, что ты взял на себя обязанность защищать меня. Так вот, к твоему сведению, я не нуждаюсь в защите!
— Может быть, сейчас и не нуждаешься, — спокойно согласился он, разглядывая ее. — Но в то время было иначе. Я знал, как сильно ты страдала от бесцеремонного обращения отца, и подумал, что тебе не станет лучше, если ты узнаешь, что он не изменился, что он по-прежнему хочет лишить тебя того образа жизни, который тебе нравится. Разве не ради этого ты вышла за меня замуж? Чтобы жить собственной жизнью, а не той, которую кто-то выберет для тебя.
Кейси резко отвернулась от него, едва удержав навернувшиеся слезы.
— Невозможно поверить. Ведь я писала ему. Я думала, прошло столько лет, он все понял и простил. А он в это время… — Кейси замолчала, потому что испугалась, что дрогнувший голос выдаст ее. Она глубоко втянула воздух, потом еще раз и еще, пока не почувствовала, что способна говорить спокойно и разумно. Тогда она повернулась к Бобби. — Все в порядке. По крайней мере теперь мы понимаем друг друга. Ты сделал то, что считал лучшим решением. Но с этого момента я сама буду принимать решения. У меня есть собственная жизнь, и я не нуждаюсь в тебе. Сейчас я здесь и вполне могу пробыть еще несколько недель. Но потом я уеду, встречусь со своим адвокатом и послушаю, что он предложит. Может быть, лучше заполнить документы для развода, а не для аннулирования брака. И я прослежу, чтобы любые связи между нами были расторгнуты раз и навсегда.
— Делай, как считаешь нужным, дорогуша. — Бобби с изумлением смотрел на нее. — Кстати, дай знать моим друзьям, включая, конечно, и Фрэнки, что я больше не женат на тебе. Ведь ты с таким жаром сообщила ей, что я твой муж.
Если бы он, беспомощный, уже не лежал на софе, Кейси накинулась бы на него с кулаками. Почему он высмеивает ее? Что он о себе думает? Кто он такой; в конце концов?
Она выскочила из комнаты. Надо бежать, подумала Кейси, пока я полностью не потеряла контроль над собой.
Еще никогда за всю свою жизнь она так не злилась. Что такого в этом Бобби Меткафе, почему он приводит ее в ярость? Она не встречала другого мужчину, на которого реагировала бы так эмоционально.
Глава 10
Кейси прожила на ранчо уже полтора месяца, а Кастильо все откладывали свою вечеринку. Погода для этих мест стояла необычная: несколько недель дули сильные ветра, сопровождаемые проливными дождями, превратившими почву в болото. Барбекю положено готовить под открытым небом, и хозяину то и дело приходилось предупреждать гостей, что встреча откладывается.
И вот наконец в очередную субботу Кейси вела машину, следуя указаниям Бобби. Они не проронили ни единого слова с тех пор, как выехали из ворот ранчо. Они вообще последнее время почти не разговаривали.
Что они могли сказать друг другу?
Физическое состояние Бобби значительно улучшилось. Несколько дней назад сняли гипс, но он по-прежнему ходил с палкой, чтобы уменьшить нагрузку на слабую ногу.
Вчера Кейси сообщила ему, что в понедельник.
— Хорошая еда, прекрасный оркестр, много вина, танцы, песни…
Кейси услышала музыку раньше, чем свернула на дорогу, с которой открывался вид на дом и окружающие его лужайки. Она выросла на богатом ранчо, но ее родной дом рядом с виллой Кастильо показался бы сараем.
И еще было одно отличие. Ее отец сам построил дом, в котором они жили. А семья Кастильо, очевидно, владела своим жилищем уже много поколений. Здание строилось во времена дешевой рабочей силы и изобилия строительных материалов.
Белые кирпичные стены сияли в свете ламп, развешанных над дорожками и лужайками. Теннисный корт превратился в танцевальную площадку. В плавательном бассейне овальной формы плавали свечи, сверкая в ночи и отражаясь в воде.
Казалось, будто все население графства, а может, и всего Западного Техаса, собралось здесь.
— Кстати, кто такие Кастильо? Я никогда не слышала этой фамилии.
— Я тоже не слышал, пока не переехал сюда. Насколько я знаю, у Альфонсо много земли, скота, есть акции нефтяных и газовых компаний, кроме того, он делает удачные инвестиции в разные предприятия.
— И Фрэнки единственный ребенок?
— Нет, это очень большая семья. Хотя я встречался не со всеми.
Бобби обошел машину и открыл дверцу для Кейси.
— Не надо! Помни о своей ноге.
— А я и не собираюсь о ней забывать. Упражнения не приносят вреда, если не перебарщивать. Я устал, Кейси, разыгрывать из себя инвалида.
— Правда? А я и не замечала.
— Хватит, спорщица. Лучше пойдем на вечеринку. — В сгустившейся темноте сверкнула белозубая улыбка. Он взял ее за руку.
Кейси никогда не видела его таким веселым. И, неизвестно почему, это огорчило девушку. Даже если причина его радости — встреча с Фрэнки, то ей-то чего об этом беспокоиться?
— Я не говорил тебе, как здорово ты сегодня выглядишь? — спросил он, все еще держа ее за руку.
— Нет, не говорил. И ты сегодня вечером выглядишь очень красиво, — проговорила она, стараясь проглотить неожиданный ком в горле.
— Спасибо. — Он пожал ей руку. Но как только Кейси увидела Фрэнки, у нее заныло сердце. Это была роскошная женщина в тонком, как паутинка, пунцовом платье, которое удачно драпировало фигуру, открывало ложбинку между грудями, подчеркивало тонкую талию и крутые бедра. Она стояла рядом с пожилым мужчиной. Наверно, отцом, подумала Кейси.
И не ошиблась. Когда Кейси и Бобби подошли к ним, Фрэнки сказала:
— Папа, вот и они: Бобби и Кейси Меткаф. — Она сделала шаг им навстречу и ворчливо добавила:
— Я уже начала думать, что вы не приедете.
— Прости, — улыбнулся Бобби, — у меня были неполадки на ранчо. Нужно было закончить ремонт техники, и я не мог отложить работу. — Он перевел взгляд на Кейси. — Это Альфонсо Кастильо, отец Франчески.
— Рад познакомиться с вами, Кейси, — улыбнулся Альфонсо и взял ее руку. — Франческа говорила мне, что вы сейчас живете здесь. Как вам нравится в Западном Техасе?
— Я родилась недалеко от Сиело, так что я знакома со здешними местами.
— Она дочь Грэхема Кармайкла, — тихо пояснил Бобби.
— Да, тогда вы, конечно, все знаете о том, как вести хозяйство на ранчо, — снова улыбнулся Альфонсо. — Как поживает ваш отец?
— Прекрасно, насколько мне известно.
— Бобби, похоже, что ты в полном порядке. — Фрэнки деловито изучала его. — Когда сняли гипс? — спросила она, воспользовавшись паузой в общем разговоре.
— В начале недели. Но я все еще хожу с палкой, потому что нога пока слабая.
— Позвольте мне увести вас и представить гостям. — Фрэнки повернулась к Кейси, потом стрельнула взглядом из-под густых черных ресниц в Бобби:
— По-моему, ты найдешь бар сам. Правильно? "
Кейси спросила себя: «Интересно, неужели только у меня подогнулись колени от этой ослепительной вспышки?»
— Конечно, — ответил Бобби и обратился к Альфонсо:
— Хотите, принесу вам что-нибудь из бара? Похоже, что ваша роль хозяина, встречающего гостей, не скоро кончится.
Альфонсо назвал какой-то коктейль. Бобби отошел от них, и вскоре Кейси потеряла его из виду.
— Должна признать, что это платье добавляет вам несколько лет, — заметила Фрэнки, когда они обходили плавательный бассейн. — Клянусь, когда я увидела вас первый раз, то подумала, что вам не больше шестнадцати.
— Я всегда выгляжу моложе своих лет.
— Бобби, должно быть, за обманчивой внешностью умеет видеть глубину. Давно вы замужем?
— Чуть больше четырех лет.
— Тогда вы, наверно, гораздо старше, чем я думала.
— Не совсем. Когда я вышла замуж, мне едва исполнилось восемнадцать.
— Надеюсь, милая, вы не обиделись на мое замечание тогда на ранчо у Бобби. Я ничего плохого не имела в виду. Пройти мимо таких глаз, как у вас, Бобби, конечно, не смог… — Она внимательно посмотрела на Кейси. — Но то, что я вам сказала, вы, пожалуйста, примите к сведению. Нехорошо оставлять мужчину надолго одного, мой горький опыт это подтверждает. Примите мои слова как дружеское предостережение.
Вокруг них кипели суета и веселье. Кейси с удовольствием увидела длинный стол с угощением и переменила тему разговора.
— Блюда выглядят потрясающе. Вы сами все приготовили?
— Нет, только кое-что. Большую часть привезла фирма, обслуживающая на дому. Вы проголодались?
— Умираю от голода, — улыбнулась Кейси. — По-моему, я сегодня забыла про ленч.
— Тогда приступим к делу прямо сейчас.
Прошло больше часа, прежде чем у Кейси появилась возможность поискать среди гостей Бобби. Она познакомилась со множеством людей, их имена и лица без конца кружились в голове. Весь вечер она провела с одним бокалом вина, время от времени делая по глотку. В нем и теперь оставалось еще больше половины.
Бобби она увидела среди людей, собравшихся вокруг большого круглого стола, на котором стояли бесчисленные бутылки пива, пустые и полные. С того лета, когда они познакомились, Кейси не видела его таким расслабившимся и дружелюбным. Очевидно, помогало пиво.
Она неуверенно направилась к столу, сомневаясь, надо ли ей вторгаться в веселую компанию.
— Сюда, Кейси! Посмотри, кто здесь! — Заметив ее, Бобби тотчас замахал рукой.
Подойдя ближе, она узнала несколько знакомых лиц. Участники родео бурно приветствовали ее, обнимали и смачно целовали. Кейси не могла удержаться и тоже засмеялась, радуясь энтузиазму, с которым они встретили ее.
Но больше всех ее удивил Бобби. Он посадил ее на колени и крепко обнял за талию.
— Я говорил вам, что она где-то здесь. — Он улыбался и покусывал ей ухо. — Они обвинили меня в том, что я прячу тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14