Протоиерей Димитрий Смирнов
Проповеди 1


Проповеди Ц 1



Протоиерей Димитрий Смирнов
Проповеди 1

Предисловие

По благословению СвятейшегоПатриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II

Издание посвящаетсявсем моим многочисленным родственникам,которые несколько веков послужилиМатери нашей Русской Православной Церквив священном сане и иноческом чине,а также всем истинным угодникам Божиим,которых посчастливилось повстречатьза последние 30 лет.

С некоторого времени, когда я служил в Крестовоздвиженском храме села Алтуфьева, кое-кто из прихожан, чаще молодых, стал записывать произносимые там проповеди. Некоторые из них брали на это благословение, а другие и не знали, что так полагается в церкви.
Я этому не препятствовал, но всегда предупреждал, что запись должна вестись незаметно даже для меня (ибо это поначалу очень отвлекало), а тем более для "ока государева". Само «око» не очень вникало в содержание, да и не было там ничего против "генеральной линии", кроме самого евангелия. но сам факт ежедневной проповеди утром и вечером, а тем более записи мог вызвать подозрение и оргвыводы. А я не желал оставлять этот храм и старых прихожан, которые вряд ли двинулись бы за мной на другой приход.
Второе условие, которое я ставил перед "писателями", чтобы пленка была использована только в личных целях – "никому и никогда". И этому помимо главной вышеописанной причины имелся еще ряд оснований.
Во-первых, такая «реклама» могла привлечь слишком много народу, и это регулярное перемещение определенного контингента в большом количестве в одно место также не укрылось бы от "ока".
Во-вторых, проповедь, в отличие от книги и песни например, предназначается конкретным людям, именно в этот момент стоящим в храме, а если ее дать другому без редакции, она может произвести эффект, обратный желаемому.
В-третьих, я не считал и не считаю сейчас, что эти проповеди содержат некий новый или богословски свежий и важный материал, который необходимо довести до сведения большого количества православных. И поэтому опасался вреда для собственной души, который всегда возникает, когда известность превышает масштаб самой личности.
В-четвертых, я никогда не был богословом и несмотря на то, что хорошо сдал экзамены за духовную академию, вполне мог допустить какое-либо неточное выражение, которое малая аудитория не заметит, так как в проповеди часто возникает полемический мотив или уж слишком «образное» выражение, но при многократном прослушивании оно может покоробить или оттолкнуть незнакомых с жанром людей. Одной болящей женщине, которую я причащал на дому шесть лет, передали кассету с проповедью "дорогого батюшки", где шла речь об отношении христианина к болезни. Прихожанка, "как опытный пастырь" давшая болящей духовное "лекарство", вызвала у той шоковое состояние и создала для нее реальную угрозу потери веры вообще, что потом другой священник в течение чуть не целого года пытался уврачевать. Если в медицине доза лекарства меняется в зависимости от тяжести заболевания и состояния больного, то в духовной жизни нельзя преподносить лежачему то, что дают ходячему.
И наконец, Крестовоздвиженский храм (теперь уже приобретший совсем другой вид), как всякий первый храм, для молодого священника был необычайно дорог. Он стал мне родным с первого же дня еще потому, что меня и рукополагали в воздвиженском храме, который имеет название ильи пророка в Черкизове (по приделу), и крестили в ильинском, что в обыденском. Эта любовь иногда доходила до таких глупостей, что я мысленно как-то раз выбрал там себе место для будущей могилы (знаете ли? эдакий самовлюбленный романтизм). К тому же позднее, через несколько лет, я узнал от младшей сестры своего покойного деда, что в нем был настоятелем ее дед, то есть мой (аж!) прапрадед священник Павел Смирнов, который здесь же и был похоронен.
Но немаловажным фактором явился и чисто душевный момент. Еще в семинарии, когда ребята спрашивали, где бы я хотел служить, в городе или деревне, приходилось отвечать, что везде есть свои преимущества и недостатки. Алтуфьевский же храм в этом смысле (в то время, когда не было вокруг этих страшных "человейников") был идеалом в моем понимании. Десять шагов – и ты за чертой Москвы, а транспорта, ведущего в Москву, сколько угодно, то есть любой желающий москвич может добраться без всяких электричек, хотя и этот вариант возможен. Удаленность от жилой застройки достаточно велика; лес, большой пруд, где, бывало, и утки плавали; на территории храма деревья, которые, наверное, видели и строителя храма дворянина Никиту Акинфиева, и моего прапрадеда. а деревья – мои любимые дубы. Тишина, покой, на службе слышно, как птицы поют, редких автомобилей почти не слыхать, соловьи… дом-сторожка деревянный, с крыльцом, цветы, лавочка между двумя, кажется, липами, святой источник преподобного макария желтоводского рядом.
Служили по неделям: неделю настоятель о. Михаил, неделю я, праздники вместе. За 10 лет мы повздорили всего два раза. В первый помирились через полчаса, во второй – на следующий день. Все хозяйственные заботы на настоятеле, а позже на старосте. Так что было о чем жалеть, если какое-либо головотяпство привело бы к потере этого рая на земле. А мне как начинающему священнику требовалась пока еще «тепличная» атмосфера.
Много написал, да все пока не о том, что хотел, но вспоминать приятно, так как то, на что роптал когда-то, теперь забылось. хотя умом всегда понимал: живешь в раю – цени каждый глоток воздуха. То же самое говорили и друзья-священники, уже хлебнувшие горя. Я никогда не забывал о возможном переводе, тем более, что мои сверстники переводились из храма в храм довольно регулярно.
Спасибо всем, кто проявил послушание и этим самым дал возможность первую половину моего служения провести в Алтуфьево. Но после того, как режим в стране начал меняться и в день иконы Божией Матери "Утоли моя печали" я узнал о том, что мне поручается для восстановления храм Святителя Митрофана Воронежского – великого святого, который принял перед смертью схиму с именем в честь Макария Желтоводского и был ранее настоятелем Макарьевского монастыря, – я очень легко, что даже удивило меня самого, перенес это сообщение, позже подтвержденное указом Святейшего Пимена. Недаром вся наша семья десять лет пила воду только из Макарьева источника. Особенно меня обрадовало, что между двумя храмами ходит прямой автобус, а вскоре и метро пустили "Алтуфьево – Дмитровская". Так что не пришлось расставаться с теми, с кем сросся за десять лет – как сказано в чине святого крещения, "сраслен".
А через год маленький Митрофаньевский храм не мог вместить всех желающих, так как был построен для приюта, где воспитывалось 80 сирот, поэтому наш староста Василий Сергеевич Кривозерцев подал идею о том, чтобы хлопотать и о Благовещенском храме, стоящем в километре. Таким образом, через некоторое время у нашего прихода образовалось два храма, число записывающих проповеди резко возросло и как-то регулировать этот стихийный процесс становилось все труднее. Когда же лет пять назад ко мне стали приезжать из разных мест с просьбой дать какие-нибудь кассеты, я понял, что сопротивление теряет всякий смысл, и с этого времени снял все ограничения с распространения аудиозаписей.
Но несовершенство устной проповеди всегда меня беспокоило, и, когда наше приходское издательство предложило проповеди отредактировать и опубликовать, я, подумав несколько лет (тоже около пяти), спросив благословения у духовника, решился на первый опыт, который перед вами. Буду очень рад, если кое-что из сказанного, а теперь записанного и изданного кому-нибудь пригодится. Читать можно с любого конца, хотя мы начали придерживаться приблизительной хронологии. А для тех, кому дорог Алтуфьевский период нашего общения, решили оживить книжку старыми, но дорогими для нас фотографиями.
Еще до того, как вы начали читать, прошу прощения за дерзость самого факта издания. У тех, кто изображен на фото, – за то, что пришлось это сделать без их разрешения; у прозаиков – за стиль; у проповедников – за земляной тон; у богословов – за возможные невольные ошибки, которые иногда возникают в гиперболах. И также у всех тех, кто подумает, что это говорится о нем (часто после проповеди люди подходят с обидой, а это не так – я говорил о себе, а вовсе не о них). Если возможно, простите мои явные немощи.
А всех, кому книжка понравится, попрошу помолиться за тружеников издательского отдела нашего Сестричества в честь Великой Княгини Преподобномученицы Елизаветы Феодоровны. Они, несмотря на стесненные условия, совершают свое послушание и нуждаются в молитвенной помощи. Если бы не их многолетняя настойчивость, эта книжка бы не состоялась. А будет ли другая, третья и т. д., зависит от того, кого окажется больше, довольных ею или нет, что покажут время и ваши любые критика и пожелания, которые мы, конечно, не все сможем "претворять в жизнь", но ко всем будем со вниманием прислушиваться. Писать по адресу: 103 287 Москва 287 а/я 40.
Нед. Протоиерей Димитрий Смирнов
День избрания на Патриарший Престол
Святителя Тихона, Патриарха Всероссийского,
исповедника и мученика,
5/18 ноября 2000 г., 0 ч. 21 м.

Воскресное всенощное бдение

"Когда они говорили о сем, Сам Иисус стал посреди них и сказал им: мир вам. Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги".
Каждому человеку, который вступает на путь благочестия, приходится испытывать такие смущения. Господь приходит к нам для того, чтобы дать мир нашей душе – истинный мир, мир, который от благодати Духа Святого. Но часто в наши головы входят помыслы сомнения: а тот ли это Бог? тот ли это Христос? на правильном ли мы пути? И любящий Господь дал духовное лекарство Своим ученикам – Он показал им язвы Свои и сказал: "Осяжите Меня". Эти слова Спасителя обращены и к нам. Когда у нас возникают помыслы сомнения, надо нам вспоминать Крест Христов, Его распятие, Его раны – и тогда дьявол отбежит, а мы сами устыдимся тех помыслов, которые смущали души наши. Но не всегда помысел сразу отступает, даже когда мы вспоминаем о том, что Господь претерпел за нас.
И дальше сказано: "Когда же они от радости еще не верили и дивились (то есть не сразу поверили)… сказал им: вот то, о чем Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и в псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний". Обращение к слову Божию всегда отгоняет от нас сомнения. Если помыслы обуревают нашу душу, надо взять слово Божие, почитать Евангелие или Псалтирь, любое место Библии. И общение с благодатным Божиим словом отгонит искушение, потому что все Священное Писание пронизано Духом Христовым и свидетельствует о Христе.
Если же и Священное Писание нас не убедит, если сомнения настолько глубоки, что чтение Священного Писания не укрепляет нашу душу, тогда нужно вспомнить историю. Господь сказал, что должно "проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах". Окинув взглядом историю человечества, мы видим и покаяние, и прощение грехов. Мы видим принятие слова Божия народами и отказ от него. Истинный свет Христов был проповедан во всех народах. Далеко мы с вами живем от Иерусалима, но и нас он озарил. Слово Божие истинно и пребывает во веки; то, что давно сказано Богом, часто исполняется на наших глазах. Это слово не может быть ничем связано, никакими расстояниями, никакими границами, никакими предрассудками. Если человек захочет его принять, то нет для этого никаких преград.
Вспомним недавнюю историю нашего отечества. Многие из нас были и зрителями этих событий, и даже их участниками. После истязаний народа гражданской войной, голодом, колхозами, безбожными пятилетками, уничтожением храмов и духовенства можно было бы ожидать хоть какого-то просвета, но Господь попустил начало мировой войны. И эти страшные испытания у многих вызвали покаяние, обращение к Богу. Страх за свою участь заставил власти не только открыть в самый разгар войны тысячи храмов, но и вернуть из концлагерей чудом оставшихся в живых священнослужителей.
Неужели во время войны нет других забот, кроме открытия храмов? Оказывается, если в сердцах людей возникает желание обратиться к Богу, то Господь в силе тут же вознаградить это желание, часто совершенно чудесным образом. И ничто: ни война, ни землетрясение, никакое бедствие – не способно этому помешать. Так-то и нам нужно во время нападения сомнений, которые вполне сравнимы с другими житейскими бурями, искать поддержки во всем, что может укрепить нашу веру: и в воспоминании о подвиге Христа Спасителя, и в обращении к Священному Писанию и к истории человечества, в которой действует благой промысел Божий.
Но отчего же бывают помыслы, смущающие душу нашу? Почему мы не тверды в вере, почему у нас бывают сомнения? Древние отцы говорили, что любое смущение от диавола, и поэтому, употребляя любое подходящее духовное лекарство, мы должны подвизаться для победы над ним.
Святая Церковь за две тысячи лет собрала для нас такое духовное наследство, что только очень способные люди могут в течение своей жизни освоить сколько-нибудь значительную его часть. Но это не значит, что сокровище духовное мы должны зарывать в землю. Напротив, то, что нам доступно, мы постоянно должны использовать для прибавления собственного "духовного капитала".
Обратимся к книге одного духоносного мужа, который пишет так: "Твердая вера есть матерь отречения от мира". То есть твердая вера в человеке может быть в том случае, если он ото всего мирского отречется. А мир – это страсти человеческие. Именно они привязывают нас к мирскому, это с их помощью дьявол властвует над людьми. Так вот отречение от этого и дает твердую веру.
"Непоколебимая надежда есть дверь беспристрастия". Поистине, если мы хотим иметь на Бога твердую надежду, то должны ни к чему не иметь пристрастия: ни к пище, ни к одежде, ни к самому себе, ни к нашим домочадцам, ни к каким-то другим вещам, кроме Бога.
"Любовь к Богу есть причина удаления от мира". Когда человек Бога любит, он легко удаляется от всего мирского, а отсутствие этой любви в сердце человека порождает идолов. Бог есть любовь, человек же создан по образу Божию и поэтому не может жить не любя. И если он не возлюбит Истину – Христа, то начинает пристращаться к чему-то другому: к деньгам, пище. Он может услаждаться даже страшными вещами, грехами: завистью – и жить завистью, питаться ей; или жить гневом, ненавистью, местью. Человек может быть привязан к власти, к чему угодно. Любое пристрастие становится идолом в душе. Если же он воистину возлюбит Бога, тогда появляется причина удаления от мира страстей. Человека уже ничто не может привлечь: ни деньги, ни власть, ни какие-то другие греховные страсти – ничто. И тогда он возымеет и твердую веру и надежду на Бога.
"Повиновение рождается от зазрения самого себя и от желания душевного здравия". Если мы хотим чему-то научиться, любому ремеслу, любой науке, любому искусству, чему угодно, то обязательно надо прийти к кому-то, кто этим ремеслом владеет, и отдать себя ему в повиновение. Только так мы сможем чего-то достичь, в противном случае у нас ничего не получится. Так же и в духовной науке. Без послушания Церкви невозможно достичь душевного здоровья.
"Начало всего – это есть воздержание. Воздержание есть матерь здоровья, а матерь воздержания есть помышление о смерти и твердое памятование желчи и оцета, которые вкусил наш Владыка и Бог". Вот как премудро сказано. Воздержание есть матерь здоровья не только телесного, но и душевного. Сейчас медицина тоже говорит, что человек часто нездоров, потому что он переедает. Вообще всякое излишество вредно – в вине, в еде, в теплой одежде даже. Если мы хотим научиться воздержанию, то должны постоянно памятовать о смерти. Например, осуждает кого-то человек и вдруг вспомнит о смерти и подумает: "Ведь умирать же буду и за каждое слово придется ответ держать перед Богом" – и остановится в осуждении. Объедается человек, а вспомнит о смерти: "Что же я обжираюсь, как свинья, ведь мне за это придется расплачиваться атеросклерозом, отложением солей или еще какой-нибудь болезнью, которая меня раньше времени в могилу сведет" – и остановится. То есть воздержание и память смертная полезны не только для души нашей, но и для нашего тела.
"Споспешник и начало целомудрия есть безмолвие. Угашение разжжения плотского есть пост, а враг скверных и нечистых помыслов есть сокрушение сердца".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20