Сейчас, в отличие от всех остальных в
зале, они сидели и разговаривали. Это длилось уже последние две недели.
Чак'ка сначала сопротивлялся сближению, но Майлз надавил на него, и
существо с тигроподобным лицом согласилось начать нечто похожее на дружбу.
В конце концов это ему понравилось больше, чем Майлзу, и он стал
сопровождать Майлза повсюду, оставаясь поблизости все свободное ото сна
время.
Без сомнения, остальные заметили эти новые отношения. Но поскольку
Майлз и Чак'ка оставались на самом дне общества, казалось, что никто на
борту корабля не хотел опускаться и замечать их возвращение к нормальному
поведению. Поэтому в течение двух недель Майлз, не отвлекаясь, мог изучать
других: как они двигались по кораблю и, особенно, как проходили их
схватки, что подстегивало их начинать драки или удерживало от нападения
друг на друга, как влияло на все это их положение в замкнутом обществе.
Без всякого сомнения, лидером был Луон. После него стоял Эфф, которым, к
удивлению, являлся тот самый круглый, медведеподобный инопланетянин,
поначалу показавшийся Майлзу совершенно безобидным. Эти двое, казалось,
оставались полностью довольны своим положением. Но члены общества рангом
ниже Эффа постоянно ввязывались в стычки друг с другом.
- Зачем они дерутся, если то проигрывают, то выигрывают? - спросил
Майлз у Чак'ки.
Чак'ка покачал головой.
- Я не знаю, - ответил он, - скорее всего, им нечего делать. Нам
только и остается драться. А схватка всегда может закончиться
непредсказуемо.
Майлз кивнул. Он точно установил ранг каждого члена экипажа в
обществе, но его мысли сконцентрировались на Каурой, ближайшем к Майлзу
после победы над Чак'кой.
Майлз начал составлять план. Он с сожалением понял, что не может
ничего сделать, пока не станет самым главным на этом корабле, а это
означало - ему надо пробиться на самую вершину местного Олимпа. Воурои был
той первой ступенькой, которую ему надо одолеть. Он изучал Воурои, желая
повысить свой ранг, его подхлестывала смесь голода, ярости и
созидательного желания, с которым он набрасывался на свои картины на
Земле. Этот метод не мог принести иного результата, кроме стремительного
успеха.
Физически, сказал себе Майлз, у каждого на корабле есть сильные и
слабые стороны. Какие же наиболее уязвимые места у Воурои?
Потенциальный противник был стройным, но мощным кошкоподобным
существом, не грузным, подобно Чак'ке, а длинноногим, двигающимся с гибкой
грациозностью канадской рыси. Кресло Воурои стояло в зале почти напротив
кресла Майлза, и, хотя он никак не реагировал на его присутствие, Майлз
научился превосходно различать малейшие признаки, предупреждавшие его о
том, что остальные помнили о нем и готовились к любому неожиданному шагу.
Ясно, что на Воурои, стоявшего непосредственно над Майлзом, внезапно
не нападешь. Он всегда держался спиной к стене, а его глаза, смотревшие в
сторону центра зала, несмотря ни на что, всегда косили в направлении
Майлза. Внешне расслабленное рысеподобное существо всегда принимало при
появлении Майлза такую позу, из которой могло бы в мгновение ока вскочить
на ноги.
Никто не делал исключения для Майлза. По его наблюдениям, каждый на
корабле следил за теми, кто находился ниже него на иерархической лестнице.
Неожиданное нападение, прыжок на соперника сзади или секундная
растерянность использовались практически во всех схватках, происходивших
между членами экипажа. Цель оправдывала средства, если вела к победе.
Майлз хладнокровно составил план действий, дающий ему преимущества, и дал
Чак'ке указания.
Эти наблюдения и привели к разговору, который они сейчас вели, сидя в
зале и посматривая на Воурои. Тембры голосов Майлза и Чак'ки были очень
похожи, при определенной тренировке их легко можно было спутать. Почти
неделю Майлз тайком практиковался, тренируясь назвать Воурои голосом,
имитирующим произношение Чак'ки.
Он многократно повторил имя соперника вслед за Чак'кой, и
тигроподобное существо кивнуло.
- Хорошо, - наконец сказал он, - звучит очень похоже.
- Отлично, - ответил Майлз. Он взглянул через зал на Воурои,
по-видимому, дремавшего с полуоткрытыми глазами. - Я пошел. Подожди
несколько минут, а затем начинай.
Майлз поднялся из своего кресла и неторопливо направился к передней
стене зала, откуда коридор вел к центру управления. Он дошел до середины
коридора, прислонился спиной к стене и стал ждать.
Майлз мысленно отмерял неспешное течение секунд. После изменений,
внесенных центрогалактианами в его тело и мозг, у него появились новые
способности, одна из которых заключалась в возможности внутренне
отсчитывать время подобно часам. Поэтому он ждал, пока пройдет время.
Через три с половиной минуты из центра управления в коридор вышел Эфф.
Окинув его равнодушным взглядом, он прошел дальше. После того как округлая
фигура исчезла в зале, Майлз подождал еще минуты полторы, а потом без шума
прошел по коридору до места, где Каурой не мог увидеть его из своего
кресла.
С того места, где Майлз стоял, прижавшись к стене, он видел вход в
другой коридор, ведущий на корму, каюты экипажа и силуэт Чак'ки.
Затем Майлз крикнул, подражая голосу и акценту Чак'ки:
- ВОУРОИ!
- ВОУРОИ! - послышался голос Чак'ки из противоположного коридора.
Чак'ка вбежал в зал, продолжая выкрикивать:
- ВОУРОИ! ВОУРОИ! ВОУРОИ!..
Майлз со всех ног бросился в зал, стараясь не привлекать к себе
внимания. Он мельком увидел Чак'ку, бегущего с противоположной стороны к
Воурои, и самого Воурои, повернувшегося и смотрящего на Чак'ку. Подбежав
сзади, Майлз ударил рысеподобное существо на уровне поясницы. Майлз решил,
что впечатал "зазевавшегося" Воурои в пол зала достаточно сильно, чтобы
отключить человека, но сильный удар головой о твердый пол, казалось, не
подействовал на него, и прижатый к полу Воурои пытался вывернуться из
захвата Майлза.
Майлз провел полный нельсон, так славно послуживший ему в схватке с
Чак'кой. Одновременно с давлением на шею он сцепил свои ноги вокруг ног
Воурои и попытался "спеленать" их. Его противник предпринял попытку
освободиться. Ноги существа оказались невероятно мощными, и Майлзу
пришлось передвинуть в свою очередь ноги выше и сцепить их вокруг пояса
Воурои.
Воурои рванулся вверх, и на миг показалось, что он сумеет подняться с
сидящим на его спине Майлзом, но вес нападавшего вывел его из равновесия,
и он упал на спину. Лежа под Воурои и усиливая давление на шею, Майлз
почувствовал, что силы на исходе, и стал думать о помощи, пришедшей в
поединке с Чак'кой. Но она не пришла, да и стала уже не нужной.
Шея Воурои начала ослабевать. Она не была, конечно, такой же жесткой
и сильной, как у Чак'ки. Майлз почувствовал, как она согнулась, и почти
сразу его противника окутал одурманивающий серый туман, несущий усталость
и безразличие. Он тихо потерял сознание, а боевой огонь внутри него исчез.
Проснувшись после второй схватки на своей койке, Майлз сквозь туман
увидел над собой маячившее лицо Чак'ки. Он ясно почувствовал, что от того
исходило странное чувство: нечто среднее между весельем и триумфом.
- Очнулся, Майлз? - спросил Чак'ка.
- Проснулся, - ответил Майлз чуть неуверенно.
Лицо Чак'ки придвинулось ближе. Его голос понизился до того, что он
считал шепотом.
- Мы сделали это, Майлз! Ведь мы это сделали?
- Я сделал это, - уточнил Майлз. - С твоей помощью.
- Я это и хотел сказать, - с жаром прошептал Чак'ка. - С _м_о_е_й
помощью. Мы вдвоем, вместе.
Глаза Чак'ки полузакрылись. Майлз почувствовал, как до него
докатилась волна радости, удовольствия и дружбы.
Впервые Майлз понял, что Чак'ка боялся быть отвергнутым Майлзом после
такого успеха. Трогательное чувство, шедшее от этого тигроподобного
существа, низко склонившегося над его койкой, заставило Майлза потянуться
и пожать одну из покрытых шерстью когтистых лап-рук Чак'ки. Чак'ка с
удивлением посмотрел на сжатую Майлзом конечность.
- Так мы поступаем у меня дома, - объяснил Майлз. Чак'ка задумчиво
посмотрел на свою уже несжатую лапу, затем еще раз на Майлза, и радость,
исходящая от него, усилилась.
Майлз вновь погрузился в сон, унеся с собой эту радость и дружбу.
За следующие несколько недель он пробил путь наверх. В каждом случае
после победы он пытался подружиться с поверженными противниками. Один или
двое подружились с ним, но никто из них не стал настолько близок, как
Чак'ка, следовавший за ним неотступно. К тому времени на корабле
оставалось только двое, кто не обращал внимания на присутствие Майлза или
не отвечал, когда он с ними говорил. Эфф и Луон. Их не мог победить никто.
По мере возвышения Майлза сопротивление его противников все
усиливалось и усиливалось. Его последняя схватка с темнокожим гуманоидом
по имени Хинаоа потребовала от Майлза всей его силы и ловкости. Поэтому
было не исключено, что он не сможет победить двух оставшихся членов
экипажа. Даже если он как-нибудь и сумеет победить Эффа, то ему не одолеть
Луона.
Он больше не гадал, в чем секрет их успеха. Эфф являл собой сплошной
ком мускулов, покрывавших округлое тело. Он был не "тюфяком", а сплошным,
мощным мускулом. Преимущество Луона состояло в скорости движений, которую
Майлз уже наблюдал. Но кроме того, ему нельзя было отказать и в
присутствии силы. В любом случае, реакция Луона была такова, что только
первый удар давал Майлзу возможность победить серокожего, потому что
шансов на второй уже не оставалось.
Но Луон оставался целью в будущем, а Эфф - в настоящем. Майлз
сознавал, что хотя Эфф внешне все так же игнорировал всех, кроме Луона, но
он постоянно оставался настороже после победы Майлза над ближайшим по
рангу.
Целую неделю Майлз изучал Эффа. Сначала казалось, что его противник
неуязвим. Места сочленений его тела были твердыми и прятались в глубоких
складках мускулатуры. Шея Эффа была настолько короткой, что казалось,
отсутствует напрочь. Полный нельсон, с успехом использованный Майлзом
несколько раз, здесь не применишь, к тому же Эфф, без сомнения, заметил
это и был начеку. Майлз перебирал юношеские воспоминания до болезни,
поразившей и сделавшей беспомощной его руку. Существовали другие
бойцовские приемы и захваты, о которых он знал, читал или слышал. Он искал
что-то оригинальное, чем мог бы с успехом воспользоваться против Эффа.
В конце концов он сосредоточил свое внимание на пояснице и нижней
части туловища Эффа. На его взгляд, медведеподобное существо обладало
человекоподобными грудной клеткой, ребрами и диафрагмой. Если бы Майлз
сумел подкараулить Эффа в нужном месте, то у него появился бы шанс.
Прошло несколько дней, прежде чем представился подходящий случай. Это
время он старался держаться поближе к Эффу, выдававшему свою
настороженность только движениями глаз и шевелением мохнатого уха. Эфф не
расслаблялся. Но время пришло. Майлз, шедший прямо за ним по коридору,
увидел, как Эфф поворачивает за небольшой угол у входа в зал на расстоянии
менее метра.
Майлз, не теряя ни секунды, напрыгнул сзади.
Эфф, готовый к любой атаке, повернулся лицом к нападавшему, когда тот
врезался в него. Но Майлз ожидал этого и начал схватку по составленному
плану. Сила удара отбросила медведеподобного инопланетянина в угол, и,
падая, Эфф согнулся. Когда он упал на бок, то нога Майлза уже прижимала
одну его мохнатую руку к мощной талии. Оказавшись на полу, Майлз схватил
вторую руку своими двумя и завернул ее за спину.
Он почувствовал, что даже двумя руками не сможет долго удержать руку
своего противника, но ноги Майлза продолжали прижимать вторую. Плечо Эффа
попало в угол, а рука и талия оказались стиснутыми мускулами скрещенных
ножницами ног, которые Майлз продолжал сжимать изо всех сил. Его левое
колено с силой давило на диафрагму под грудной клеткой.
Эфф старался выкарабкаться, но они сцепились слишком крепко. Все, что
Майлзу оставалось делать, так это держать левую руку Эффа заломленной за
спину, в то время как их общий вес и его ноги держали правую руку.
Собравшимся полукругом и наблюдающим членам экипажа казалось, что ничего
не происходило. О настоящем положении дел знали только Эфф и Майлз.
Майлз продолжал давить левым коленом, втыкая его под ребра Эффа и
выталкивая из легких воздух.
Они лежали в углу, едва шевелясь. Майлзу показалось, что борьба
продолжается невыносимо долгое время. Он почувствовал, что давление его
ног постепенно укорачивает дыхание Эффа, но тот, казалось, не ослабевал.
Он делал мощные рывки, пытаясь вырваться из захвата, которым спеленал его
Майлз, но без успеха.
Майлз понимал, что и его силы тают. Руки и ноги его обладали
достаточной силой, но ему приходилось удерживать под собой более тяжелого
и сильного противника. Он почувствовал, что слабеет, и почти сдался, но
тут его охватила старая, знакомая злость, заставившая его крепко сжать
зубы. Он должен сломать своего врага. Сломать... Сломать...
В этот момент его окутал серый одурманивающий туман. Майлз
почувствовал, как его зажим ослаб, а злость исчезла. Он не понимал, в чем
дело. Он же не проиграл. Почему невидимое защитное устройство корабля
прекратило схватку? Это нечестно...
Но вокруг него неумолимо сгущался серый туман.

9
В первый момент он пытался бороться и с туманом, и с Эффом.
Затем, с последним проблеском здравого смысла, пробившегося сквозь
одурманивающий эффект, к нему пришло понимание, что это сделали для
спасения жизни его противника. Майлз выиграл.
В этот раз последствия от усыпления выветрились быстро. Они очнулись,
по-прежнему лежа на полу зала. Майлз оттолкнул руки, пытавшиеся поднять
его, и встал без посторонней помощи. Напротив себя он увидел Эффа, тоже
вставшего на ноги. Похожее на медвежье лицо исказила гримаса, в которой
вряд ли можно было угадать улыбку, если бы не поток эмоций, исходящий от
него и подтверждающий, что так оно и есть. Хотя мохнатая грудь тяжело
вдыхала воздух и слова Эффа вылетали с придыханием, но в них сквозило
дружелюбие, которое Майлз не замечал раньше ни у одного из инопланетян,
встреченных им на борту.
- Лучше... меня, - выдохнул Эфф. - А дальше что? Я хочу знать, чего
ты замышляешь... с тех пор как увидел, что ты стремишься стать первым на
корабле.
В свою очередь судорожно глотая воздух, Майлз смотрел на Эффа. Кроме
Чак'ки он не обнаружил никого, кто бы после своего поражения хотел или был
способен на дружбу с ним.
Но, видимо, для Эффа физическое поражение не означало поражения
духовного. Это сулило удачу плану, засевшему в голове у Майлза.
- Я объясню тебе это после того, как выиграю у Луона.
Остальные члены экипажа, наблюдавшие за схваткой, начали расходиться.
Остался только Чак'ка. Эфф секунду смотрел на тигроголового, а затем
повернулся обратно.
- Ты никогда не выиграешь у Луона, - заверил он.
- Нет, я выиграю, - возразил Майлз. - Я должен. Поэтому я сумею это
как-нибудь сделать.
Эфф снова дружелюбно покачал головой. Его дыхание пришло в норму.
- Ты никогда не победишь Луона, - повторил он не нравоучительно и
упрямо, а тем твердым тоном, с которым ребенку или кому-нибудь другому
объясняют прописные истины.
- Думай как тебе хочется, - пожал плечами Майлз. Он помедлил, затем
спросил то, с чем не обращался ни к кому, кроме Чак'ки: - Поможешь мне?
Эфф посмотрел ему прямо в глаза.
- Я не буду помогать тебе драться с ним, - ответил он. - Но я помогу
тебе во всем другом, что звучит разумно.
- Я только этого и прошу, - кивнул Майлз.
Эфф усмехнулся еще шире. Чак'ка придвинулся к ним совсем близко, и
аура, которая, как чувствовал Майлз, окружала каждого из них, казалось,
слилась в одно общее стремление.
Впервые после своего появления на корабле Майлз увидел нечто похожее
на братство.
Сперва Майлз ожидал от Чак'ки неприятия к внезапному вторжению Эффа в
их сложившиеся отношения, ставшие похожими на партнерство. Но Эфф
находился на верху общества, в то время как Чак'ка - на дне. Поэтому
Чак'ка даже не пытался оспорить право Эффа на дружбу с Майлзом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18