Говорили мы только о деле. Паэль ни разу не спросил, что сталось с Джеру: он как будто заранее предугадал ее судьбу.
Ни один призрак нас не потревожил. Я старался не думать, какие чувства клокочут в их серебристых телах, какие горячие споры бурлят на какой-то неизвестной длине волны. Я просто делал свое дело. Силы у меня кончились еще раньше, чем я вернулся к Паэлю. Я действовал вопреки изнеможению, сосредоточившись на работе.
И очень удивился, обнаружив, что все готово.
Мы смастерили парус в сотни метров шириной, сшитый из неощутимо тонких шкурок призраков. Он был более или менее круглый, и десятки тонких веревок крепили его к панели, которую мы выломали из разбитой шлюпки. Парус парил, и по его поверхности пробегала ленивая рябь. Паэль показал мне, как управлять.
- Тяни за эту веревку и за эту… - Огромный лоскутный парус изгибался по его команде. - Я его поставил так, что лавировать тебе не придется. Он сам поплывет, надеюсь, за периметр кордона. Если тебе понадобится спустить паруса, просто перережь веревки.
Я машинально запоминал. Естественно, лучше, чтобы управлять маленькой яхтой умели оба. Потом до меня стал доходить подтекст его объяснений.
Я не успел понять, что происходит, а он уже пихнул меня на панель и оттолкнул ее от корабля призраков. Откуда и сила взялась…
Я видел, как он удаляется. Он будто тянулся вслед за мной из путаницы канатов. У меня не хватало сил сообразить, как преодолеть разделяющее нас расстояние, которое становилось все больше. Но мой скафандр читал символы, вспыхивающие на поверхности его скафандра. Все было ясно.
- Там, где я вырос, небо было полно парусов.
- Почему, академик?
- Ты уйдешь быстрее и дальше без лишней тяжести на борту. Кроме того, наша жизнь и так достаточно коротка: мы должны беречь молодых. Ты не согласен?
Я никак не мог понять, о чем он говорит. Паэль был куда ценнее меня, оставаться следовало мне. Как ему не стыдно…
По его капюшону пробежали сложные символы:
- Старайся держаться в стороне от прямых лучей. Свет становится все более интенсивным. Тебе это поможет.
И он скрылся, нырнул в чащу канатов. Корабль призраков был уже далеко - почти гладкое огромное яйцо в пустоте, мое помутившееся зрение не различало отдельных канатов.
Лучи разгорающегося солнца медленно надували парус над моей головой. Паэль хорошо рассчитал конструкцию - такелаж был хорошо натянут, и на серебристой ткани не видно было ни морщин, ни складок.
Я прижался к крошечной палубе, укрываясь от солнца.
Через двенадцать часов я миновал невидимую линию, за которой тактический маяк у меня в кармане издал тонкий визг, отдавшийся в наушниках. Включилась вспомогательная система скафандра, и я вдохнул свежий воздух.
Вскоре от светящейся реки флота отделилась группа огоньков и стала наплывать на меня, становясь все ярче. Потом я увидел золотую торпеду корпуса, украшенную сине-зеленым четырехугольником, эмблемой свободного человечества. Это был корабль снабжения «Преобладание приматов».
А вскоре после этого флот призраков сбежал из крепости, и звезда взорвалась.
Как только я закончил официальный рапорт комиссару корабля и получил отпуск из лазарета, я попросил разрешения обратиться к капитану.
Я прошел на мостик. Слухи уже разошлись, и каждая заплата, которую оставили на мне медики, добавляла подробностей к героическим мифам, так что полюбоваться на меня собрался весь экипаж, и чего только я не наслушался!
- Покойник, так и лежи смирно, я уже зацапал твое жалованье и переспал с твоей мамашей… - в непременном сопровождении жеста, по которому матросня всего мира узнает друг друга: сжатый кулак, обхвативший невидимый пенис.
Более почтительная встреча показалась бы мне странной.
Капитан здесь была седым ветераном, со шрамом от лазера на щеке. Мне вспомнился старший помощник Тилл.
Я сказал ей, что хотел бы вернуться к своим обязанностям, как только мне позволит здоровье.
Она оглядела меня с головы до ног.
- Вы уверены, юнга? Перед вами открываются широкие возможности. Вы еще молоды, но уже внесли свой вклад в борьбу за Экспансию. Вы могли бы отправиться домой.
- И что там делать, сэр? Она пожала плечами:
- Ферма, рудники, растить детей… Чем там еще занимаются земные черви? Или поступить в Комиссию Исторической Истины.
- Я - комиссар?!
- Вы там побывали, юнга. Вы побывали среди призраков и вернулись - с самой важной информацией, какую получала Комиссия за последние пятьдесят лет. Вы уверены, что хотите снова воевать?
Я припомнил спор между Джеру и Паэлем. Будущее меня не радовало. Я попался в капкан, который Джеру назвала логикой истории. Но ведь то же самое относилось к большей части человечества на протяжении всей его долгой и кровавой истории. И что нам оставалось, как не прожить свою жизнь, ловить сколько сумеешь света - и стоять за своих товарищей?
Какой из меня фермер? А на Комиссию у меня в жизни мозгов не хватит. Нет, я не колебался.
- Живущий кратко горит ярко, сэр.
- Реки Аида! - У капитана вроде бы комок застрял в горле. - Это надо понимать как «да», юнга?
Я встал по стойке смирно, хотя внутри у меня что-то щипало.
- Да, сэр!
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
04.08.2008
1 2 3 4 5
Ни один призрак нас не потревожил. Я старался не думать, какие чувства клокочут в их серебристых телах, какие горячие споры бурлят на какой-то неизвестной длине волны. Я просто делал свое дело. Силы у меня кончились еще раньше, чем я вернулся к Паэлю. Я действовал вопреки изнеможению, сосредоточившись на работе.
И очень удивился, обнаружив, что все готово.
Мы смастерили парус в сотни метров шириной, сшитый из неощутимо тонких шкурок призраков. Он был более или менее круглый, и десятки тонких веревок крепили его к панели, которую мы выломали из разбитой шлюпки. Парус парил, и по его поверхности пробегала ленивая рябь. Паэль показал мне, как управлять.
- Тяни за эту веревку и за эту… - Огромный лоскутный парус изгибался по его команде. - Я его поставил так, что лавировать тебе не придется. Он сам поплывет, надеюсь, за периметр кордона. Если тебе понадобится спустить паруса, просто перережь веревки.
Я машинально запоминал. Естественно, лучше, чтобы управлять маленькой яхтой умели оба. Потом до меня стал доходить подтекст его объяснений.
Я не успел понять, что происходит, а он уже пихнул меня на панель и оттолкнул ее от корабля призраков. Откуда и сила взялась…
Я видел, как он удаляется. Он будто тянулся вслед за мной из путаницы канатов. У меня не хватало сил сообразить, как преодолеть разделяющее нас расстояние, которое становилось все больше. Но мой скафандр читал символы, вспыхивающие на поверхности его скафандра. Все было ясно.
- Там, где я вырос, небо было полно парусов.
- Почему, академик?
- Ты уйдешь быстрее и дальше без лишней тяжести на борту. Кроме того, наша жизнь и так достаточно коротка: мы должны беречь молодых. Ты не согласен?
Я никак не мог понять, о чем он говорит. Паэль был куда ценнее меня, оставаться следовало мне. Как ему не стыдно…
По его капюшону пробежали сложные символы:
- Старайся держаться в стороне от прямых лучей. Свет становится все более интенсивным. Тебе это поможет.
И он скрылся, нырнул в чащу канатов. Корабль призраков был уже далеко - почти гладкое огромное яйцо в пустоте, мое помутившееся зрение не различало отдельных канатов.
Лучи разгорающегося солнца медленно надували парус над моей головой. Паэль хорошо рассчитал конструкцию - такелаж был хорошо натянут, и на серебристой ткани не видно было ни морщин, ни складок.
Я прижался к крошечной палубе, укрываясь от солнца.
Через двенадцать часов я миновал невидимую линию, за которой тактический маяк у меня в кармане издал тонкий визг, отдавшийся в наушниках. Включилась вспомогательная система скафандра, и я вдохнул свежий воздух.
Вскоре от светящейся реки флота отделилась группа огоньков и стала наплывать на меня, становясь все ярче. Потом я увидел золотую торпеду корпуса, украшенную сине-зеленым четырехугольником, эмблемой свободного человечества. Это был корабль снабжения «Преобладание приматов».
А вскоре после этого флот призраков сбежал из крепости, и звезда взорвалась.
Как только я закончил официальный рапорт комиссару корабля и получил отпуск из лазарета, я попросил разрешения обратиться к капитану.
Я прошел на мостик. Слухи уже разошлись, и каждая заплата, которую оставили на мне медики, добавляла подробностей к героическим мифам, так что полюбоваться на меня собрался весь экипаж, и чего только я не наслушался!
- Покойник, так и лежи смирно, я уже зацапал твое жалованье и переспал с твоей мамашей… - в непременном сопровождении жеста, по которому матросня всего мира узнает друг друга: сжатый кулак, обхвативший невидимый пенис.
Более почтительная встреча показалась бы мне странной.
Капитан здесь была седым ветераном, со шрамом от лазера на щеке. Мне вспомнился старший помощник Тилл.
Я сказал ей, что хотел бы вернуться к своим обязанностям, как только мне позволит здоровье.
Она оглядела меня с головы до ног.
- Вы уверены, юнга? Перед вами открываются широкие возможности. Вы еще молоды, но уже внесли свой вклад в борьбу за Экспансию. Вы могли бы отправиться домой.
- И что там делать, сэр? Она пожала плечами:
- Ферма, рудники, растить детей… Чем там еще занимаются земные черви? Или поступить в Комиссию Исторической Истины.
- Я - комиссар?!
- Вы там побывали, юнга. Вы побывали среди призраков и вернулись - с самой важной информацией, какую получала Комиссия за последние пятьдесят лет. Вы уверены, что хотите снова воевать?
Я припомнил спор между Джеру и Паэлем. Будущее меня не радовало. Я попался в капкан, который Джеру назвала логикой истории. Но ведь то же самое относилось к большей части человечества на протяжении всей его долгой и кровавой истории. И что нам оставалось, как не прожить свою жизнь, ловить сколько сумеешь света - и стоять за своих товарищей?
Какой из меня фермер? А на Комиссию у меня в жизни мозгов не хватит. Нет, я не колебался.
- Живущий кратко горит ярко, сэр.
- Реки Аида! - У капитана вроде бы комок застрял в горле. - Это надо понимать как «да», юнга?
Я встал по стойке смирно, хотя внутри у меня что-то щипало.
- Да, сэр!
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
04.08.2008
1 2 3 4 5