– Понимаю, Кент. Пока слишком рано, да и не надо, – я-то знаю, как вы к папе относились.
– Вы с кем-нибудь уже разговаривали?
– Только с папиным адвокатом. А потом решила повидаться с вами. Думала, расскажете, как это случилось.
Кент вздохнул, не зная, с чего начать, но потом собрался и рассказал ей все, что произошло, не упоминая о ночной стрельбе в квартире Тома Брейди. На вопрос Элис, знает ли полиция, кто убийца, вынужден был дать отрицательный ответ.
Тогда она достала из сумочки конверт.
– Папа заезжал к нам на сутки на обратном пути из Флориды. Но до этого написал оттуда письмо. Я его захватила в надежде, что оно может как-то помочь.
Взглянув на него, Элис закусила губу.
– Боюсь, все весьма неопределенно, – он настаивал, что работа весьма конфиденциальная. Никаких подробностей там нет, но письмо дает общее представление о деле, которым он занимался, – папе так хотелось дать нам знать, что он ушел на покой.
– Он вам что-нибудь потом рассказывал?
– Только то, что это самое крупное и трудное дело в его практике, что он рассчитывает получить хорошие деньги, так что мы должны прикинуть, что нужно для дома.
Губы её задрожали, поэтому, поспешно развернув листки, она стала их просматривать. Первый, видимо, посвященную семейным делам, оторвала, второй протянула Мердоку.
– Только не читайте это сейчас, – она встала. – Потом, когда будет время. Может, это ничего и не даст… Я буду в «Мерлтоне», Кент.
– Чем я могу помочь? – Мердок тоже встал. – Тело будет…
Печально улыбнувшись, она перебила.
– Этим займется адвокат.
– Поручите это мне.
– Я попрошу вас нести папин гроб.
Ему пришлось прокашляться, прежде чем сказать«да». Глаза у него защипало. Элис уже стояла у двери и, заметив его состояние, попросила её не провожать. Кент не стал настаивать, сел и принялся за письмо Тома.
Напечатано оно было на машинке. Множество опечаток забито поверху нужными буквами. Стиль и построение фраз-несомненно, Тома.
Пробежав письмо до конца, Кент перечитал его уже медленнее.
«… Это самое крупное дело, которым мне когда-нибудь приходилось заниматься, и не уверен, что хотел бы взяться за такое ещё раз.
Вся беда в том, что я старею и слишком много думаю. Пока я работаю, все хорошо, я пускаю в ход все уловки, которым научился за долгие годы в полиции. Но стоит сесть за отчеты-и начинают одолевать сомнения.
Вот хотя бы тот случай, с которым я только что закончил. Ты бы сказала, это чисто семейное дело, где весьма состоятельная мамаша не желает оставить в покое детей и командует всем и всеми. Что может случиться, если вдруг она узнает, что один из них втайне от неё женат, что одна невестка – вовсе не невестка, а другая прожила целый месяц в отеле вместе с поверенным семьи?
И когда я начинаю думать, какие неприятности я доставлю многим людям, иногда начинаю жалеть, что взялся за это расследование, и хочется порвать все бумаги и вернуть полученные деньги. Но такой суммы мне не набрать, да и если я берусь за работу, то всегда довожу дело до конца. Ну а если ей угодно разыгрывать Господа Бога, то ни к чему мне щадить её чувства.
Так что, как видишь, работа моя полна всяческих неприятностей. Зато я смогу на денек навестить вас с Фредом и буду счастлив увидеть внучат…
Любящий вас…»
Мердок положил письмо в карман. Теперь он больше не думал о его авторе, только о содержании. Подтвердились те разрозненные сведения, что он уловил при съемке. И теперь он знал, что будет делать. Подойдя к телефону, попросил телефонистку дать город.
Глава 11.
Дворецкий Гендерсон, открывший дверь, был в дневной полотняной униформе. Убедившись, что посетитель ему знаком, он слегка поклонился и отступил назад, распахнув дверь.
– Добрый день, мистер Мердок, – произнес он бархатным голосом. – Миссис Олдерсон в библиотеке. Надеюсь, дорогу вы помните?
Поблагодарив, Мердок поднялся на второй этаж, свернув в холле направо, в сторону гостиной. Когда он добрался до лестницы, появилась Рита Олдерсон. По лицу её блуждала неуверенная улыбка, но глаза смотрели тревожно.
– Привет, – сказала она. – Если вы настроены на серьезный разговор, давайте поднимемся ко мне.
Мердок пошел следом, с удовольствием разглядывая её обнаженные руки. Рита занимала половину третьего этажа, кокетливую гостиную и небольшую спальню с ванной.
– Садитесь, – предложила она, закрывая дверь. – Выпить хотите?
Предложение Кента удивило, но потом он решил, что это будет неплохо и может ему помочь. Рита подошла к бару и извлекла бутылку скотча.
– Мой личный запас, – сказала она. – Льда у меня нет. Гарриет такие вещи не одобряет.
Она исчезла в ванной, до Мердока донесся шум воды и звон стекла. Вернулась Рита с двумя старомодными стаканами, налитыми почти до краев. Пригубив, она взглянула на него поверх стакана, потом присела на краешек дивана и поправила юбку. Шерстяное платье цвета электрик, предельно простое, но с красивым круглым декольте, очень ей шло.
Мердоку она нравилась, но он видел её встревоженный взгляд и не знал, с чего начать.
– С тех пор, как мы с вами вчера разговаривали, я кое-что узнал, – произнес он наконец.
– И теперь вы решили потолковать со мной? Скажите, вы все-таки что-то переснимали для мистера Брейди?
– Да.
– И что же узнали?
– Мало, но кое-что я все же запомнил, а когда мне только что дочь Тома показала его письмо, оно мне многое объяснило.
– Понимаю.
Допив свой стакан до конца, она поставила его на столик, потом взяла портсигар, закурила и откинулась на спинку кресла.
– Вы пришли потому, что рассчитываете на мою помощь, потому, что считаете меня замешанной в преступлении, или потому, что рассчитываете получить материал для газеты?
Кента её вопрос оскорбил, и она это заметила, но не дожидаясь ответа, продолжала:
– Вы ведь собираетесь узнать, кто убил мистера Брейди?
– Сделаю все, что смогу.
– Он вам нравился, был вашим другом… А я? Я тоже ваш друг?
– Вы же знаете, да.
– Из-за Джорджа?
– Вначале-да, но потом-не только.
– Что ж, спасибо, я тоже буду откровенна. Вы мне очень понравились при знакомстве, постепенно это чувство усилилось, сама не знаю, почему.
Затянувшись и стряхнув пепел, она продолжила:
Может быть потому, что вы всегда относились ко мне как к жене своего друга. Мне казалось, вы не воспринимаете меня только как смазливую женщину с неплохой фигурой. Я была для вас прежде всего человеком, правда?
Мердоку польстили её слова, но с горечью подумав, что скоро мнение её может перемениться, решил перейти к делу.
– Я пришел потому, что хочу кое-что узнать. Может быть, вы сумеете мне помочь, может быть нет-или не захотите. Я в претензии не буду. Дело в том, что Брейди работал на Гарриет, и причина гибели, возможно, – в том, что ему удалось узнать. Полиция полагает, что к его убийству причастен кто-то из вашего семейства. Я их точку зрения разделяю.
– Может, это я его убила?
Мердок заморгал.
– Нет, не думаю, я был бы страшно огорчен, если это так.
– Но ваше решение это бы не изменило? Вы бы все равно сообщили в полицию?
– А вам не кажется, что мы зря теряем время? – Сухо поинтересовался Кент. – Лучше налейте себе ещё и послушайте мои вопросы. Решайте сами, отвечать на них или нет. Вы ведь родились в калифорнии, там и выросли?
– Нет.
– Но замуж вышли там?
– Да, и там же развелась после года сплошного кошмара. Вам случалось слышать про женщин, которых избивают мужья?
– Я с такими даже встречался.
– Перед вами ещё одна из них. Своего отца я не знала-он сбежал, когда я была совсем ребенком. Когда мне исполнилось десять лет, мать вторично вышла замуж. Через шесть лет не выдержал и отчим. Думаю, винить его не за что, мать моя была…
Она поморщилась.
– Это ведь неважно, да? Я сумела закончить школу и устроилась работать в буфете на автостанции. За Джо Карра я вышла, ещё не достигнув восемнадцати, а ему был двадцать один. Не иначе я сошла с ума-худшего было не придумать. Он был мелким букмекером, постоянно напивался и давай меня колотить… Видно6просто для того, чтобы доказать, какой он бравый парень!
За года его дважды арестовывали и тогда мне удалось развестись. После этого я его больше не видела, – продолжала она, немного помолчав, – хоть тут повезло. Поработала немного в Сан-Диего, но всегда мечтала попасть в кино, потому вернулась снова в Голливуд. Поменяла много мест, работая официанткой и надеясь, что вдруг что-то подвернется. Обо всем говорить не стану, но в конце концов устроили мне пробу. Внешность моя им подошла, но играть я совершенно не умела, так что мне велели подучиться и потом приходить. Тогда я поступила в маленькую театральную труппу… Неужели Джордж вам не рассказывал?
– Он мне рассказал, что вы уже были замужем, а потом с какой-то девушкой отправились на автобусе на восток.
– Совершенно верно, – она тихо рассмеялась. – Нам пообещали контракт на летний сезон в Майами, если мы туда приедем, вот мы и поехали. А тут Джордж на месяц приплыл туда на яхте… Познакомившись с ним, я забыла про карьеру актрисы. Познакомься я вначале с Гарриет, этого бы не случилось. Ей я никогда не нравилась, а вот Джордж в меня влюбился.
– Да, очень…
Кент следил, как она выпила вторую порцию скотча и отставила в сторону стакан. Ему было ясно, почему Гарриет не приняла такую невестку: что-то сразу говорило, что она не леди. Не было в ней утонченности, лоска, который вырабатывается богатством и положением в обществе. Временами Рита терялась, не зная, как себя вести. Только Мердок не мог принять оценку Гарриет, называвшей её простушкой. Нет, он скорее назвал бы её неискушенной; хотя в двадцать четыре года она успела познать многие стороны жизни, но казалась ещё девочкой, юной, доброжелательной, из всех сил старающейся быть на уровне своей новой семьи. Может быть, потому она ему так и нравилась. И следующий вопрос дался ему с трудом.
– Думаю, Джордж не догадывался, что вы его не любили?
Теперь она взглянула на него в упор, губы дрогнули, по глазам заметно было потрясение. То, что ответила она откровенно, вызвано было, вероятно, удивлением, с которым она не сумела справиться.
– Но как вы узнали? Ведь когда я выходила за него, мне казалось, я его очень люблю. Честное слово! Я до этого ни разу не встречала такого человека. Даже не верилось, что я могу стать его женой.
Нахмурившись, продолжала она уже обиженно.
– Нет, я все-таки его любила… по-своему. Он такой был хороший и добрый, с ним всегда так было интересно. Я делала для него все, что ему нравилось, знала, как ему угодить. Я была ему хорошей женой, а он со мной был счастлив.
– Думаю, вы правы. Я спросил об этом, чтобы узнать, что вы собираетесь делать с Джерри?
– Джерри?
Глаза её сразу настороженно прищурились.
– Он влюбился в вас ещё до аварии, правда?
Она вскочила, уронив стакан, тут же подняла его и поставила на стол, в растерянности сделала несколько шагов-и вернулась назад.
Мердок не спускал с неё глаз, ожидая ответа. Теперь он был уверен в своей правоте, но не мог объяснить ей, почему его заинтересовал Джерри.
– Я же вас не обвиняю…
Тут она не выдержала.
– Что за глупости? Вы что имеете в виду?
– Не горячитесь, Рита! Я обидеть вас не собирался. И не думаю, что Джерри стал бы за вами ухаживать, пока жив был брат. Не думаю, что вы изменяли Джорджу. Только я же вижу, какими глазами он на вас смотрит, и мне кажется, он ревнует из-за ваших отношений со сводным братом.
– С Барри?
Она снова раскрыла было глаза, но тут же отвела их в сторону и спросила:
– Почему?
– Брейди тоже заинтересовался Барри. Специально позвонил из Сан-Франциско Керби и просил понаблюдать за ним. Тот говорит, что за последнее время Данхем палец о палец не ударил, но всегда с деньгами, время проводит на треке и в клубе «Севиль».
– Ну и что?
– Керби говорит, что вы часто навещаете его в отеле и обедаете с ним.
– Почему бы и нет? Он мой брат.
– Джерри тоже следит за ним. Он знает о ваших встречах, – Кент решил приукрасить истину. – Зачем это ему делать, если не от ревности? А где ревность-там любовь.
Она снова встала. Губы были плотно сжаты, по глазам было видно, что ему скоро могут показать на дверь.
– Пусть он даже влюбился в меня, – спросила она, – что плохого? Разве вы никогда не слышали, что мужчины женятся на вдовах своих братьев, а женщины выходят за мужей своих умерших сестер?
Кент согласился, что такое бывает. И такие браки бывают удачными, потому что оба знают, что их ждет.
– Мне просто нужно во всем разобраться, Рита!
И как будто невзначай добавил:
– Если Джерри соберется жениться на вас, ему нужно будет разрешение матери? Кажется, именно так записано в завещании его отца. Если он, конечно, намерен получить наследство.
– Мы могли бы подождать. Врач сказал, что Гарриет осталось жить максимум два года…
– Ладно, Рита, – Кент не сомневался, что она не лжет. – Вот что мне скажите: знакома ли вам по Калифорнии Руфь Колби?
– Нет.
– А Бенджамин Дантон?
– Нет.
– Замуж вы выходили в Лос-Анжелесе?
– Да, я же говорила.
– А развод где получили?
На миг она потеряла самоуверенность, но тут же спохватилась:
– Там же, а что?
Мердок ничего не ответил. Выйдя из комнаты, он спустился по лестнице, отчаянно недовольный собой, но потом понял, что не потратил время впустую: узнал многое из того, о чем раньше только догадывался. Правда, не имел возможности проверить, что в словах Риты было правдой, а что нет.
Машина его стояла на противоположной стороне. Он уже собрался перейти туда, но к подъезду подкатила машина, Глория расплачивалась с шофером.
Телефон был в аптеке на углу. Глория подошла к аппарату почти сразу. Назвав себя, Кент спросил, не могут ли они встретиться и выпить? Она может сама назначить время и место, только это очень важно.
– Боюсь, это невозможно, – последовал ответ. – Единственное, что меня сейчас интересует-это горячая ванна.
– Но у вас же масса времени, – настаивал Мердок. – Можно в баре «Ритца», часиков в пять. Мы поговорим о вашем отдыхе во Флориде этой весной.
После долгой паузы тон её заметно изменился.
– Ваш приятель-детектив был и во Флориде?
– Только что вернулся.
– Ладно, возможно, я и захочу выпить. Постараюсь быть там к пяти.
– Вот и хорошо. – Он повесил трубку и усмехнулся.
Глава 12.
Мердок сидел над первым бокалом, когда в дверях показалась Глория Олдерсон. Он сразу скользнул ей навстречу и отвел к столику у стены. Пока официант принимал заказ, Кент внимательно изучал Глорию, подумав, как же она не похожа на Риту. У той и намека на самоуверенность не было, а здесь за версту бросалось в глаза, что природа её наградила яркой внешностью, превосходной фигурой, и что женщина она крайне дорогая. Дело было не в туалете, не в толщине обручального кольца или перстне с огромным сапфиром, а в манере держаться и высокомерно оглядывать окружающих. Может быть потому, что родом она была с юга, в ней чувствовалась томная нега, а присмотревшись к полному чувственному рту и глазам, Кент заметил скрытую страстность и жажду жизни.
С насмешливой миной она подняла бокал.
– Ну что, приступим к допросу? Что это вы говорили о моем отдыхе во Флориде?
Начал Мердок с того же, что говорил Рите, но потом ему пришлось блефовать. Копии с двух регистрационных карточек из отеля ему ничего, кроме имен, не давали, а раз дат он не помнил, то действовал наугад.
– Вы с Артуром Андерсом жили в одном и том же отеле в Майами-Бич в одно и то же время. Это что, простое совпадение?
– Конечно нет, – в голосе её не было ни смущения, ни неловкости.
– Артур знал, где я собиралась отдыхать, и решил, что неплохо провести время по соседству. Разве это что-то доказывает? Кругом столько свободных и всегда готовых пойти навстречу мужчин… Что мне делать, если Дональд давно уже мне не муж? Не могу я проводить весь год под неусыпным неодобрительным взором Гарриет. Не могу, так я Дональду и сказала. Раньше я просила его ездить со мной, но все бесполезно. Он ссылается на дела, только я прекрасно понимаю, – дело не в них, а в заботливой мамуле. И когда обстановка в доме становится невыносимой, я ставлю Дональда в известность и он относится к этому с завидным хладнокровием. Он всегда высказывает сожаление, что не может составить мне компанию, затем надежду, что поездка доставит мне удовольствие, желает веселого отдыха и просит писать.
Мердок не готов был к такой откровенности, но справился. Он подмигнул, глядя на не в упор.
– Здорово у вас получается, – заметил он, – но мне кажется, вы несколько упрощаете.
– В каком смысле?
– Вы считаете это пустяками, но разводы давались и на меньшем основании, чем две выписки из регистрационных карточек, которые раздобыл Том Брейди. Знает ли Дональд, что вы проводили время с Андерсом? А Гарриет? Если вы с ним спали, готовы ли вы это признать?
Улыбка её исчезла, голос стал раздраженным.
– Не знай я вас, сказала бы, что это похоже на шантаж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15