Игроки лишь устало отмахивались от назойливых болельщиков. В глубине зала я разглядел несколько машин, от системных блоков которых тянулись к виртуальным шлемам пользователей толстые жгуты проводов.
Выцелив взглядом системного администратора – белобрысого паренька лет восемнадцати на вид с толстой серебряной серьгой в ухе, я уверенным шагом направился к его фанерной конторке, украшенной не менее яркими и колоритными плакатами, чем те, что составляли дизайнерское оформление коридора. Как только я приблизился на расстояние прямой видимости, парень поднял глаза от установленного в глубине конторки компьютерного терминала и изобразил на лице крайнюю степень изумления. Похоже, визитеры моего возраста сегодняшней программой развлечений игрового клуба не предусматривались, настолько здесь привыкли обслуживать малолетних игроманов.
– Привет. – Сказал я, облокачиваясь о стойку, отчего та жалобно и сдавленно скрипнула, – Мне нужен анонимный доступ в Диптаун. На час.
– Свободных машин нет. – Мрачно отозвался администратор, смерив меня оценивающим и недоверчивым взглядом.
– Сколько это стоит?
– Я же сказал, машин нет, – неохотно откликнулся тот, – а вообще – двадцать семь рублей.
Что же, вполне по-божески.
– Для хорошего человека машина найдется всегда, – подмигнул ему я, – сколько ты сказал? Стольник?
Парень нервно заерзал на своем стуле и снова уставился в терминал. Я осторожно положил свернутую вчетверо купюру на стойку, и администратор, кажется, поймал мое движение боковым зрением.
– Двадцать вторая освободится через пятнадцать минут. – Неохотно произнес он. – Потусуйся пока в баре, я позову.
– Хорошо, земляк, – кивнул я, направляясь к выходу, – спасибо.
– Эй! – Крикнул он мне вдогонку. – У нас нет костюмов твоего размера! Все заняты!
– Ничего, войду без костюма, – отозвался я. – В первый раз, что ли?
И администратор наконец сдался.
– Ладно. Только без криминала, понял? Развелось, блин, хакеров…
Я улыбнулся, махнул ему рукой и скрылся за дверью.
В баре народу оказалось значительно меньше, чем я предполагал. Несколько стаек подростков ютилась вокруг круглых полированных столиков в глубине зала, противоположный угол занимала компания ребят постарше. Совсем молодой бармен в темно-бардовом жилете и черно-белой крапчатой рубашке увлеченно читал «Магию ПК», облокотившись спиной о кассовый аппарат. Музыка, которую я слышал еще на улице, доносилась из укрепленных на стенах помещения небольших черных динамиков.
– Эй, пиво есть? – Поинтересовался я, постучав кулаком по жестяному боку высившейся передо мной доисторической кофеварки. Бармен неохотно оторвал глаза от журнала.
– Вообще-то сюда в основном школьники ходят, так что пиво старое.
– Меньше слов, больше дела. Наливай.
– Тебе какое?
– «Навигатор». Имеется?
Бармен посмотрел на меня с явно возросшим уважением.
– Имеется. Ноль пять?
– Да ладно, чего мелочиться… Цеди литр. – Подмигнул ему я и бросил на стойку несколько мятых купюр. Бармен зазвенел бутылками.
– Сортир в коридоре. – Заботливо предупредил он.
– Сервис! – Хохотнул я, забирая две полные, обильно пенящиеся кружки.
– К «навигатору» что-нибудь брать будете? – Поинтересовался парень, неожиданно переходя на «вы».
– Пиво не закусываю из принципа и тебе не советую. А к водке сегодня душа не лежит. – Охотно отозвался я.
Столик, за которым я решил разместиться, был чист, пиво оказалось вкусным, а музыка – приятной. На мгновение мне начало казаться, что все на самом деле хорошо, а беспокоящие меня проблемы – пусты и надуманы. Конечно, я прекрасно понимал, что виной этому стал поглощаемый мною «навигатор», однако ощущение было настолько реалистичным и приятным, что я постарался хоть ненадолго задержать его в сознании.
– …ну, начали мы эту хрень ставить, и так, и сяк колупались, виснет, зараза на лицензионном соглашении. – Донеслось из-за соседнего столика. – Пришлось поднимать комп в три пальца. Форточки винтом пошуршали, вывалили «скандиск» и полчаса системник дрючили, а потом, блин, выскакивает окошко с перезагрузкой. Мы с дискетки из-под доса стартовали, а на харде – полный привет. Двести директорий с именами в шестнадцатеричном коде, в каждой по файлу, половины файла вообще нет. Кириллица хрен знает во что превратилась…
– Так это, значит, вы сервак конторы, что ту софтину писала, уронили?
– Не-а, это Толик, ну, Кластер, ты его знаешь. Толстый такой. Мы ему ящик пива выкатили… Он и порезвился.
Я улыбнулся, слушая болтовню сидящих неподалеку подростков. Молодость… Что с них возьмешь?
– А у нас, короче, один ламер недавно отвертку в лазерник уронил. Ну, звонит, и спрашивает: у меня тут, мол, какая-то полоса голимая по бумаге ползет, посмотри, что случилось… Так этот чайник неделю с отверткой документы печатал. Как принтер не загнулся, хрен его знает…
– Это все фигня. Тут одна ламерица с мамкиной работы жаловалась, что у нее дискетки в дисковод не пихаются. Я глянул, а у нее системник вверх ногами на полу стоит… Дискеты – ладно, а вот как она компакты в привод заталкивала?
Дружный хохот пацанов на мгновение заглушил доносящиеся из динамиков гитарные переливы старой баллады «отель калифорния». Может быть, права была Дикси? И эти невинные шутки малолетних обормотов рано или поздно и впрямь перерастут в гражданскую войну?
Чепуха. Ничего не случится. И пареньки, повзрослев, найдут себе нормальную работу, женятся, остепенятся, и станут по вечерам заглядывать в Диптаун, помогая в свободное время своим сыновьям делать домашние задания по информатике. Я верю, что так и будет.
По крайней мере, мне очень хочется в это верить.
– Эй, хакер!
Это сисадмин призывно машет мне рукой у входа.
– Свободно!
Провожаемый направленными мне в спину заинтересованными взглядами молодежи за столиками и бармена за стойкой, я зашагал в игровой зал.
Выбрав для себя нечто среднее между колоритным грузчиком-тяжелоатлетом и болезненного вида мужичком в неприметном сером костюме из имеющегося здесь скудного ассортимента стандартных личностей, я напялил на голову дешевый виртуальный шлем и привычно проверил разъем. Эх, не зря опытный бармен намекал мне насчет сортира, стоило бы заглянуть. Да вот не успел. Ладно, будем надеяться, что не опозоримся перед бесстрашными борцами с демонами и отважными победителями монстров. Пальцы охотно легли на податливую клавиатуру.
Deep.
Ввод.
07
Здравствуй, Глубина. Кажется, ты звала меня? Я пришел. Я вернулся к тебе, заранее зная, что ты примешь меня, как ты принимаешь всех, кто однажды по неосторожности попал в твои цепкие сети. И я рад, что это так. По крайней мере теперь я твердо знаю, зачем я пришел сюда. И я не уйду, пока не добьюсь своего.
Выход в Диптаун был организован прямо с сервера игрового клуба. Тоже мне, анонимность, – вычислить вошедшего в Глубину через местный гейт пользователя было делом нескольких минут. Однако иными возможностями я сейчас все равно не располагаю, так что хочу я этого, или нет, мне придется довольствоваться малым.
Белые, светящиеся изнутри стены, красный мрамор на полу, черный мрамор на потолке. Гладкие, блестящие мертвым восковым глянцем мраморные плиты явно взяты из какой-то коллекции бесплатных красивостей, рассчитанной на не слишком искушенных пространственных дизайнеров, не желающих или не умеющих создавать собственные трехмерные текстурные картинки. В последнее время такие коллекции во множестве расплодились в Глубине: многочисленные декоративные каменные плиты, кафель, светильники, колонны и даже поддерживающие пустоту атланты, не слишком аккуратно срисованные с гипсовых оригиналов, долго кочевали с сервера на сервер, периодически появляясь то на продающихся в местах торговли нелицензионным софтом компакт-дисках с «клипартом», то в качестве дополнительных бонусов к соответствующему программному обеспечению. Гулкое, пустынное здание, похожее изнутри на адскую смесь из музейной экспозиции, размещающейся в ухоженном дворце конца восемнадцатого века, и выставки скульпторов-авангардистов, приютившейся в исполненном в стиле индустриального модерна павильоне, производит странное впечатление. Похоже, сервер рисовали сами подростки, постоянные посетители игрового клуба. Причем рисовали увлеченно, с душой, в творческом азарте отпихивая приятелей от монитора и поочередно отбирая друг у друга мышку. Поддерживающие тускло освещенный свод колонны были с истинно юношеским максимализмом дополнены таким количеством лепных украшений, что те давно уже должны были упасть под действием собственного веса на голову незадачливому архитектору, готические стрельчатые окна с детской непосредственностью соседствовали с узкими пластиковыми жалюзи. Тем не менее, что-то во всем этом определенно было. Красный мрамор на полу, черный мрамор на потолке. Ты идешь по этому черно-красному коридору, и желтоватый свет льется тебе под ноги из-за полупрозрачных стен, и звук твоих шагов пугливым эхом прячется за далекой колоннадой, и кажется, что весь мир перевернулся с ног на голову, а черный пол над твоей головой вот-вот стремительно рухнет вверх, оставив неразличимый на этом багровом граните след когда-то существовавшего человека…
Такси «дип-проводника» остановилось почти мгновенно, стоило только протянуть руку навстречу мчащемуся вдоль узких тротуаров плотному потоку машин. Опустошив свой расчетный счет, я откинулся на мягкое кожаное сиденье желтого «крайслера» и прикрыл глаза. Время есть, меня пока еще не ищут. И это хорошо, у меня определенно имеется фора в четыре-пять часов. В очередной раз воспользовавшись анонимным счетом в «Коверн-Лэйт Банк» и прокатившись на такси, я однозначно оставлю нежелательный след, но когда этот след обнаружат, будет уже слишком поздно. В любом случае, в первую очередь меня станут искать там, куда я направляюсь сейчас. Только бы я приехал вовремя… Только бы они оказались на месте…
Они оказались на месте. Лорд, смесясь и сдержанно жестикулируя, что-то увлеченно рассказывал Юлии, она улыбалась в ответ, ковыряя ложкой разноцветное мороженое в блестящем металлическом блюдце. Несколько посетителей о чем-то мирно беседовали с Гленом, протирающим вафельным полотенцем высокие хрустальный бокалы. Стараясь двигаться неторопливо и спокойно, я направился к столику моих старых знакомых.
– Привет, Эдгар, – бросил я, присаживаясь без приглашения на свободный стул.
– Здравствуйте, – поднял бровь он. Черт, у меня совсем вылетел из головы тот факт, что сейчас я вошел в Глубину не в своем стандартном теле, и потому был для окружающих неузнаваем. В этой суматохе можно упустить из виду еще и не такое…
– Вампиры не беспокоят? – Улыбнувшись, поинтересовался я. – А то устраним. Из полицейского револьвера, или посредством падающих балконов…
– Влад? – Изумился он. – Какими судьбами? Да еще в таком виде… Что-то случилось?
– Точно в цель. – Кивнул я. – Что-то определенно случилось. Приз – в студию! Эдик, мне нужна твоя помощь.
– Говори. – Он сразу стал необыкновенно серьезным и собранным.
– У тебя есть хорошие знакомые в Петербурге? Такие, у которых можно было бы приютиться на несколько дней? Деньги пока есть, так что если нужно…
Лорд ненадолго задумался, постукивая тонкими длинными пальцами по блестящей полировке стола.
– Это настолько серьезно?
– Очень. – Кивнул я. – Эдик, прости, но у меня не слишком много времени… Мне неудобно тебя беспокоить, но… Ты можешь чем-нибудь помочь?
Он снова замолчал, пристально и изучающе глядя на меня.
– У меня есть знакомые в Петербурге… – Наконец произнес Лорд. – Я сам живу в Питере… Только вот…
– Ладно, я понимаю, – тяжело вздохнул я, поднимаясь на ноги, – еще раз извини за беспокойство. Не буду вам мешать.
– Пойми, если от решения твоих проблем зависит очень многое, я был бы рад помочь, однако… Есть определенные нюансы… – Эдгар с сожалением развел руками.
– Не стоит беспокойства, Эдик, – кивнул ему на прощание я, – от этого не так уж много и зависит. Всего лишь, возможно, моя жизнь.
Махнув рукой, я развернулся, направляясь к выходу.
– Влад! – Окрикнул меня Эдгар и поднялся из-за стола вслед за мной, легко опираясь на свою извечную трость. – Записывай адрес.
– Мальчики, а вы не будете возражать, если я тоже приеду? – Неожиданно подала голос Юля. Эдгар вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами.
– Конечно, приезжай, – вздохнул Лорд, – ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть. Благо, в последнее время ты заглядываешь ко мне вне Глубины крайне редко…
Улицы были привычно полны людьми, куда-то торопящимися по своим делам и просто прогуливающимися вдоль стеклянных аквариумов огромных пестрых витрин. Я шел навстречу человеческому потоку, и мне казалось, что сквозь движущуюся массу тел иду лишь я один, что я бреду, едва касаясь ступнями зыбкого дна, через стремительное течение живой реки, наперекор бьющим наотмашь в лицо волнам, готовым смыть, подхватить меня своей неумолимой силой, закружить в быстротечном водовороте. Я шел им навстречу. Я заглядывал в лица. Кто-то приветливо улыбался мне в ответ, кто-то прятал глаза. И я искал чьи-то взгляды, пытаясь осознать, понять, почувствовать, живые ли они, есть ли в них то, чем дышит этот мир, то, благодаря чему под нарисованным небом все еще бьются нарисованные сердца, способные радоваться и любить, грустить и ненавидеть, сердца, способные разбиваться на тысячи блестящих осколков, тускло мерцающих нарисованными звездами с ненастоящего неба.
Ты слишком часто убивала меня, Глубина, чтобы я мог поверить в реальность этих недостижимых звезд. Ты слишком часто убивала во мне меня, чтобы это смогло повториться вновь.
Я остановился на краю тротуара и, дождавшись, пока мимо промелькнет с десяток стремительных разноцветных легковушек, нашарил взглядом приближающийся с огромной скоростью грузовик, хищно сверкающий в вечернем полумраке лакированной сталью и серебристым хромом. Кто-то гнал большие массивы данных с одного сервера на другой – машина была неповоротливой и тяжелой, крытый брезентом шестиколесный прицеп едва не волочился брюхом по светло-серому асфальту под давлением неведомого мне груза. Пожалуй, такой не успеет затормозить, если неосторожный пешеход неожиданно вынырнет из толпы перед самым его носом.
Будем надеяться, что не успеет.
Когда до плоского, будто срезанного гигантским ножом рыла грузовика осталось каких-то несколько метров, я сделал шаг вперед. Пронзительно чихнула и зашипела встревоженной змеей гидравлика, заскрежетали заблокировавшие четыре пары колес мощные тормоза.
Поздно.
Глубокое, застывшее в бесконечном падении внутрь себя небо вспыхнуло миллионами ослепительных красок, свернувшихся в яркий, влекущий и затягивающий сознание водоворот. Мне показалось, что я уже слышу настойчивый шелест волн того бурного потока, который я пытался преодолеть всего лишь несколько секунд назад, растянувшихся теперь в вечность. В следующий миг калейдоскопическое небо свернулось в яркую точку, ослепившую меня. И я растворился в этой призрачной белизне, нырнул в нее с головой, в одно мгновение став ею.
А она стала мной.
Волны тихо разбивались о мокрый песок, податливо расступающийся под моей ногой, чайки с пронзительным плачем метались над волнами, едва касаясь крыльями белой пены на верхушках черных бурунов простирающейся за горизонт воды. Они камнем падали вниз и снова взмывали к небу, пахнущему свежестью и грозой, не в силах разбиться насмерть об острые, но зыбкие волны.
– Будет шторм, – сказал я, глядя на сгущающиеся вдали сине-черные облака, из-за которых уносились в бесконечность ровные лучи тонущего за краем земли солнца.
– Пусть будет, – отозвался тихий голос за моей спиной, и краем сознания я неожиданно ощутил чье-то теплое, отстраненное присутствие, охватывающее мой разум призрачной, туманной пеленой. – Ты правильно сделал, что пришел.
– Я хотел посмотреть на этот мираж, – пожал плечами я, – наверное, это один из самых красивых миражей, которые я видел в своей жизни.
– Весь наш мир соткан из миражей, – ответили торопливые волны, – из чужих миражей и твоих собственных грез, в которые ты сам так и не смог до конца поверить.
– Любые миражи рано или поздно рассеются, – осторожно возразил я, – они не могут существовать вечно.
– На их место придут другие, – улыбнулось предзакатное небо, – и так будет продолжаться всегда, до тех пор, пока есть те, для кого чужие миражи могут стать их собственной жизнью.
– Но ведь это неправильно, – упрямо произнес я, – такой мир не может не быть жестоким.
– Люди привыкли жить в миражах, – прошелестел ласкаемый волнами песок под ногами. – То, какими они будут, зависит лишь от самих людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21