– Можно? – Деликатно поинтересовался я.
– Нужно, – парировал Эдгар. – Влад, я не покажусь тебе бестактным, если поинтересуюсь, кто была та девушка, за которой ты столь увлеченно погнался на площади?
– Так… – Пожал плечами я. – Показалось, что знакомая.
– Я переживал, не нужна ли тебе помощь, – пожал плечами Эдик. Я поблагодарил его кивком головы.
– Это тебя раздавило балконом на джобс-стрит? – Живо спросила Юля.
– Меня.
– Мы подоспели минут через десять. Красивая из тебя получилась лепешка. Мозги так живописно разлетелись по стенам – загляденье…
– Да, ТАК умирать в Глубине – неприятно. – Эдгар наградил меня сочувствующим взглядом. Я охотно кивнул. Конечно, неприятно.
Для не-дайвера.
– Это был частный сервер. – Пустилась в пояснения Юлия. – У них на компе шарился какой-то хакер-недоучка, он и уронил систему, когда ты проходил транзитом через их канал.
– Очень удачно уронил, – скривился я, – прямо мне на голову.
Юля звонко расхохоталась, но Эдгар продолжал оставаться серьезным.
– Думаешь, это произошло не случайно? – Осторожно спросил он.
– Я вообще не верю в случайности, – отмахнулся я, – кто его теперь знает? Хакера, конечно же, не поймали?
– Не поймали, – подтвердила мои догадки Юлия, – как только операционка накрылась, он, естественно, повис в пустоте и тут же активизировал утилиту, запустившую дип-программу на выход. Есть у хакеров такие штучки. Полицейские как всегда отсекли какие-то логи, но толку от них, что дисководу от перфокарты… Да ты, наверное, все это и без меня знаешь.
– Не все, – покачал головой я, – спасибо за информацию, Юля.
– Ой, да не за что. – Смутилась она.
Информация и впрямь не бывает лишней.
– Я, с вашего позволения, немного поем, – сказал я и принялся усердно уплетать картошку. Несмотря на проглоченный мною бутерброд с сыром, жрать хотелось чудовищно, и я ел так, что треск за моими ушами было слышно, наверное, в русском квартале Диптауна. Юля смотрела на меня расширившимися глазами, и наконец не выдержала:
– Тебя что, не кормят? – Изумленно спросила она.
– Не-а, – отозвался я с набитым ртом, разбавляя картошку щедрым глотком пива. В моей новой тюрьме, любезно организованной специально для меня Алексеем Анатольевичем, не особенно-то и растолстеешь. – Пойду, возьму еще одну порцию…
Провожаемый сочувствующими взглядами Юли и Эдгара, я направился к стойке.
– Скоро, видимо, мне придется расширить входную дверь, – подмигнул мне Глен, наваливая в мою тарелку гору картошки и поливая ее соусом, – если ты будешь так есть, станешь таким же толстым как я и рано или поздно застрянешь в проходе.
– Теперь я понял, почему ты пользуешься служебным входом, – отозвался я, расплачиваясь. Глен расхохотался. Наличных у меня теперь было достаточно – вот уж не знаю, какой платежной системой пользовались мои новоиспеченные начальники – однако на эти суммы они вполне могли бы лучше кормить меня в реальности. Жмоты.
Вернувшись за столик, я предпринял новую атаку на свой ужин. Картошка дрогнула и отступила под натиском моего аппетита, вскоре она лишилась флангов и я сосредоточил удары вилкой на основной части противника. Преимущество было явно на моей стороне.
– Чувствуется заядлый холостяк, который ленится готовить себе еду, а все наличные тратит исключительно на визиты в Глубину, – иронически посмотрел на меня Эдгар.
– Эдик, ты напрасно смеешься, – остановила его Юля, – может, у Влада действительно проблемы…
Ага. В точку. И вы даже не подозреваете, какие…
– Не обижайся, Влад, – примирительно сказал Эдгар, – однако у Юли слишком гипертрофировано чувство заботы об окружающих. Женщина…
– Да я и не обижаюсь, – откликнулся я, – не на что. Я действительно холостяк и у меня действительно нет сейчас возможности для себя готовить, только и всего. Бывает.
– Надо срочно найти для тебя заботливую девушку. – Задумчиво посмотрела на меня Юля.
– В Глубине? – Я едва не поперхнулся пивом. – Нет уж, увольте.
– А что здесь такого?
– Просто я не верю в виртуальные романы.
Юля чуть поморщилась, задумчиво глядя куда-то в сторону: похоже, своими словами я ненароком зацепил какие-то скрытые струны в ее душе, и прозвучавший аккорд чем-то отозвался в ее сердце. Тем не менее, я действительно не верил в «любовь по сети» и был готов твердо отстаивать собственную позицию. В последнее время в Диптауне и вправду зачастую самоорганизовывались эдакие виртуальные семьи, в которых пары, физически живущие в разных городах, старательно играли в мужа и жену. Я же искренне считал моду на подобные отношения чем-то сродни японским электронным зверькам «тамагочи» – поиграются и надоест. Все-таки никакой электронный суррогат не сможет заменить человеку настоящий дом, куда он будет торопиться придти после работы, настоящий ужин вдвоем и настоящий чай на кухне под аккомпонимент старенького радиоприемника… Я был уверен в этом. И потому не хотел даже пытаться.
– Был негативный опыт? – Поинтересовался Эдгар.
– Да не то, чтобы… – пожал плечами я.
– А мне вот довелось полюбить в Глубине, – неожиданно сказала Юля, и Эдгар повернулся в ее сторону – знаешь, не так уж это и плохо. Чувства – они везде настоящие, что по ту сторону дип-программы, что по эту. И никогда, ни до, ни после этого мне не доводилось испытывать чего-то подобного. Я не жалею… о том, что было.
– Знаешь, – осторожно начал я, – я иногда думаю, что само явление любви в виртуальности происходит зачастую в силу чрезмерной идеализации одного партнера другим. Мы слишком доверчивы к Глубине, к тому же здесь все мы немного рыцари и романтики. Срабатывают наши эмоции, фантазия, и разум охотно закрывает глаза на недостатки избранника, самостоятельно дорисовывая образ до исчерпывающей полноты согласно внутренним, подсознательным идеалам. Ведь у каждого из нас где-то глубоко внутри уже придуман стереотип, модель того, кто может стать твоим единственным, того, кто создан только для тебя, и каждого встречного мы автоматически примериваем к этой модели, хотим мы того или нет. Увы, в реальной жизни найти подобный идеал почти невозможно – можно отыскать лишь нечто, приблизительно соответствующее нашим вкусам. И мы пытаемся обрести свое счастье здесь. Зачастую находим его. А потом, как правило, наступает разочарование, когда придуманная тобою фантазия разбивается вдребезги о небритую действительность.
Похоже, я снова попал в точку, ляпнув что-то не то, поскольку Эдгар лишь горько усмехнулся, а Юля нервно забарабанила ногтями по столу.
– А если человек может почувствовать себя счастливым только здесь, в Глубине? – С вызовом спросила она.
– Так не бывает, Юля, – попытался возразить я, но она прервала меня:
– Много ты знаешь!..
Потом добавила, уже мягче:
– Влад, не все, далеко не все могут найти себя в реальности. Здесь по крайней мере у них есть шанс…
– Я не спорю, – ответил я, – просто мне казалось, что для любви существует реальный мир.
– Если ты никогда не испытывал чего-то подобного в Глубине, если ты не веришь в любовь и счастье, если относишься к этому с точки зрения голого прагматизма или личного опыта, не стоит оспаривать сам факт существования подобной возможности, – резко сказала она, – кому-то везет, кому-то нет. Я знаю много счастливых пар, нашедших друг друга в виртуальности. Послушали бы они тебя…
– В конце концов, далеко не все в человеческих отношениях ограничивается исключительно чувствами, – произнес я, стараясь увести разговор в сторону от скользкой темы, вызывающей почему-то столь бурную реакцию у моей собеседницы, – существует и просто общение.
– Которое доставляет порой не меньшее удовольствие. – Вставил Эдгар.
– Согласна. – Кивнула Юля с явным облегчением. Похоже, она сама не желала обсуждать вопрос взаимоотношений полов в виртуальном пространстве дальше. Черт, много бы я отдал за то, чтобы знать, что за история приключилась с ней когда-то, что именно заставляет ее реагировать на мои слова столь болезненно. Мне не хотелось больше допускать ошибок в разговоре, ошибок, в результате одной из которых она едва не сорвалась на мне несколько секунд назад. Разумеется, Юля никогда не расскажет. Наше прошлое навсегда скрыто от окружающих за плотной завесой доброжелательных и приветливых масок, которые мы привыкли носить в Глубине. Настоящее, впрочем, тоже. Мы живем в мире, крепко соединившем нас невидимыми путами дип-программы, навсегда оставаясь друг для друга чужими людьми. Такова жизнь. И это невозможно изменить, как бы нам порой того ни хотелось.
– Мне иногда кажется, что здесь, в Диптауне, концентрация интересных людей на квадратный метр площади значительно больше, чем где бы то ни было в мире, – улыбнулся Эдгар.
– Эдик прав, – кивнула Юля, обращаясь ко мне, – ты не представляешь себе, как иногда приятно щекочет от удовольствия мозг, когда тебе доведется услышать потрясающе интересную мысль или суждение, либо просто доведется встретиться с неординарным человеком… Однако, если честно, далеко не все люди в сети производят на меня впечатление.
– И каков же критерий? – Поинтересовался я. Юля задумчиво нахмурилась.
– Знаешь… Наверное, меня притягивают и манят те из них, кто имеет отношение к компьютерному миру и особенно к виртуальности… Чем ближе к ней, тем лучше. Чем виртуознее и сильнее человек в Глубине… Наверное, это целая категория людей, приобщиться к которой мечтают многие. Это жутко интересно.
– Хакеры, например?
– Просто талантливые программисты… Хакеры… Дайверы…
– Дайверов не существует. – Устало отмахнулся я.
– А мне кажется, что они все-таки есть. – Улыбнулась Юля. – По крайней мере, я в них верю. Эх, хотела бы я пообщаться с настоящим дайвером…
– О чем? – Поднял брови я.
– Ну… Я бы, наверное, спросила, как это – не столько жить в Глубине, сколько повелевать ею… Что они при этом чувствуют, что испытывают, как они видят виртуальный мир – изнутри. И как они используют этот дар, дар управлять нашей реальностью…
Бред. Бред. Бред… Почему все наивно считают, будто дайверы – повелители Глубины? Будто они всемогущи, будто им беспрекословно подчиняются программы, будто они могут управлять серверами и ресурсами сети, словно своим настольным компьютером? Хотя большинство из нас, насколько я знаю, не могут даже разобраться в нескольких строках примитивного программного кода? Хотя нас убивают в виртуальности так же, как и всех остальных, а чтобы воскреснуть, мы в точности так же должны заново включать дип? Хотя некоторых из нас зашибает падающим балконом, и в этой ситуации ничего невозможно предпринять? Может быть, я какой-то неправильный дайвер? Тогда какие – правильные?
– А ты – хакер или дайвер? – Улыбнулся я, обращаясь к Эдгару.
– Я программист. Просто программист. – Рассмеявшись, ответил тот.
– Очень хороший программист. – Серьезно добавила Юля.
– Значит, со мной вам не повезло. – Я охотно подхватил смех Лорда.
– Ну, для того, чтобы быть интересным человеком, совершенно не обязательно являться хакером… или дайвером, – отозвался тот, – уверяю, у тебя неплохо получается.
– Спасибо, – кивнул я, – что же, мне пора. Благодарю за компанию.
– Пока, – махнула мне рукой Юля, а Эдик просто кивнул головой на прощание.
Я решил прогуляться до «Миссии судеб» пешком. В Диптауне как всегда стоял вечер, и мне как всегда не хотелось возвращаться отсюда на жесткую раскладушку к опостылевшему телевизору. Солнце медленно уползало за горизонт, уползало вот уже почти шесть лет и никак не могло скрыться за этой призрачной чертой. «Словно сумерек наплыла тень, то ли ночь, то ли день…» – вертелись на языке слова популярной когда-то песни. Мне было хорошо.
Балконы сегодня с неба не падали и благодаря этому благоприятному обстоятельству я добрался до своей цели без приключений. Толкнул широкие стеклянные двери, и, оказавшись в просторном, пустом вестибюле, громко произнес свой пароль, приготовившись перенестись обратно в учебный центр «Лангар». Игра началась.
В течение часа мы отрабатывали торпедную атаку на корабли противника. В качестве мишеней использовался какой-то болтающийся в космосе металлический хлам, в качестве вооружения – стандартные протонные торпеды на реактивной тяге. Механикам все-таки удалось отрегулировать рули моей «иглы» так, что машина слушалась даже малейшего прикосновения пальцев к клавиатуре, за что я дал себе слово сказать им по возвращении отдельное спасибо. Работали мы долго и усердно, я пытался не выделяться из общей массы игроков, время от времени специально допуская мелкие ошибки в пилотировании, Клара все время старалась держаться поблизости, однако от комментариев воздерживалась, видимо, все же подозревая меня в этой маленькой хитрости. Спустя пятьдесят шесть минут мы вернулись на базу.
Передав свой истребитель в надежные руки обслуживающего персонала, я подошел к нашему инструктору.
– Клара, что у нас дальше в программе? – Поинтересовался я.
– Отработка парных полетов над платформами и репетиция ближнего боя. – Ответила она. – А что?
– Просто хотелось бы приступить сразу, не затягивая.
– Хорошо. Полетишь в следующей группе через двадцать минут. Что, уже надоело здесь?
– Нет, – пожал плечами я, – просто захотелось посмотреть на настоящий боевой корабль… А пока я не пройду практику, вы ведь меня отсюда не выпустите, я правильно понимаю?
– Верно, – Клара кивнула, – не хватало еще, чтобы тебя три раза подряд сшибли в первом же бою, после чего тебе придется начинать все сначала, а мне, соответственно, возиться тут с тобой еще чертову уйму времени… Хотя… Судя по твоему первому полету, я сомневаюсь, что тебя так уж легко сбить. Это все?
– Нет… – Я немного замялся. – Клара, тебе случайно не знакома девушка невысокого роста, с темно-каштановыми волосами и хрупкой фигурой. Такая…
Я подробно описал внешность моей прекрасной незнакомки. Клара в задумчивости наморщила нос.
– Не помню. Зачем она тебе?
– Просто понравилась. – Нагло соврал я. – Хотел познакомиться. Я видел ее здесь.
– В учебном центре?
– Нет, она входила в ворота «Миссии», когда я раздумывал, стоит ли сюда заглянуть, или нет. Это решило дело.
– Бабник. – Ухмыльнулась Клара. – Ты представляешь, сколько народу играет в «Миссии судеб»? Тысячи человек! И состав игроков меняется каждый час! У тебя ни одного шанса ее отыскать, разве что подвернется фантастическое везение.
– Я думал, что она может оказаться сотрудником компании… – Попытался возразить я.
– У большинства сотрудников выделенные каналы и собственные точки входа. Хотя здесь работает много народа, живущего за пределами Северной Америки, они пользуются общими… Словом, на базе ее точно нет.
– Спасибо.
– Да иди ты… – Беззлобно ответила Клара и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отправилась командовать очередной группой практикантов, столпившихся возле одного из истребителей и с любопытством туристов-неофитов заглядывающих в дюзы. Я затопал в бар.
02
– «Спрайт-1», вхожу в зону маневра, – сказал я, направляя истребитель в сторону неторопливо плывущей навстречу платформы, – ты в порядке?
– «Спрайт-лидер», первый заход с два-восемь-шесть. – Послышался в наушниках знакомый голос Клары, – прикрывай. Средняя дистанция, постарайся не отрываться.
Я усмехнулся. Задача была относительно несложной: на сей раз установленные на платформах орудия будут поливать нас огнем – разумеется, в учебном режиме, слабые энергоимпульсы не могли уничтожить наши корабли, но зато были вполне способны вывести из строя чувствительную электронику «иглы». Клара являлась лидером – она должна была провести машину через все смонтированные на поверхности платформы ворота, в то время как в мою задачу входило держаться позади, отвлекать огонь орудийных башен на себя и по возможности уничтожать огневые точки «противника». Потом мы поменяемся ролями. Ничего, справимся.
– Сообщи, когда будешь готов.
– Окей.
Платформа, тусклое зеленоватое свечение радара, белое сияние реактивной струи идущего чуть впереди истребителя Клары. Изображение становится резким, контрастным, нереальным, детали утрачивают яркость. Раз. Вокруг – игра, нелепая картинка, порожденная компьютером, идиотская фантазия бестолковых программистов. Я не могу быть частью игры. Я – не в ней. Она – не во мне. Два. Проснуться. Пробудиться. Я – живой человек. Я не в кабине истребителя, я сижу перед своей персоналкой в вычислительном центре, отдавая команды движениями моего тела через вмонтированные в виртуальный костюм детекторы на дип-карту Маши и дальше – в сеть. В ровный гул двигателей вплетается новый звук: где-то рядом работает кондиционер, слышны шаги в коридоре за спиной, Дима стреляет сигарету у Алексея Анатольевича… Три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21