Лейв догнал ее и отдал ей свой плащ, перстень и пояс с пластинками из моржового бивня. Он попросил передать эти вещи Торгильсу, когда он поедет в Гренландию.
Утром Лейв вышел в море. Незадолго до начала зимы он прибыл к Олаву конунгу. Конунг хорошо его принял и много расспрашивал о Гренландии.
Зимой Лейв крестился по настоянию конунга, и конунг сделал его своим дружинником. Олав послал Лейва в Гаутланд собирать дань с тамошних жителей, и Лейв хорошо справился с этим поручением. Он снискал себе большую славу и прослыл человеком достойным, умным и доблестным. Летом Лейв сказал конунгу, что хочет вернуться в Гренландию.
– Странно ты решил, – сказал конунг. – По-моему, у тебя здесь ни в чем не было недостатка. Мне жаль отпускать тебя, но все же я не буду тебя удерживать, и вот почему. Меня весьма печалит, что гренландцы досих пор пребывают в язычестве, и я хотел бы, чтобы свет истинной веры дошел и до вашей страны. Ты сослужил бы мне хорошую службу, если бы согласился проповедовать христианство в Гренландии.
– Это благородное дело, – сказал Лейв. – Но едва ли оно мне по силам. Ведь большинство гренландцев и слышать не хотят о новой вере.
– Все же ты попытайся, – сказал конунг. – И с тобой будет твоя удача.
Лейв сказал, что этого недостаточно.
– Мне понадобится еще и ваша удача, государь. Я готов отвезти в Гренландию шестерых ваших священников, они привычнее к таким делам.
– Будь по-твоему, – сказал конунг.
Конунг подарил Лейву большой золотой крест, украшенный драгоценными камнями. Лейв вышел в море, как только снарядил корабль. Его провожали два исландца, Хельги и Финнбоги. Они были двоюродными братьями Лейва и племянниками Тьодхильд. Они тоже служили Олаву конунгу. Лейв коротко сошелся с ними, пока зимовал в Норвегии. Он пригласил их в Гренландию, и они обещали приехать, когда будет возможность.
Лейв пробыл в море все лето и благополучно достиг берегов Гренландии. Священники, которых он привез, рьяно взялись за дело. Они ездили по всем дворам и объясняли людям, почему новая вера лучше старой. Многие гренландцы тогда крестились, но были и такие, кто не захотел менять веру, и среди них Бьярни, сын Херьольва, и сам Эйрик Рыжий. Священники долго уговаривали Эйрика принять христианство.
– Нехорошо, – сказали они. – Если самый уважаемый в стране человек будет язычником. Посуди сам, ведь большинство знатных людей в Гренландии уже крестились, остались только упрямцы вроде тебя и Бьярни. Чем, по-твоему, так хороша старая вера, что ты не хочешь от нее отказаться? Разве она лучше той, которую мы проповедуем?
– Понятия не имею, – ответил Эйрик. – Я ничего не смыслю в этих делах. А раз так, зачем мне бросать одну веру и принимать другую? У нас в Гренландии каждый свободен в выборе веры, как и во всем остальном. И я никому не позволю вводить здесь христианство силой, как это делал Олав конунг у вас в Норвегии.
– Но ты хотя бы не станешь препятствовать тем, кто хочет креститься?
– Не стану, – сказал Эйрик.эТьодхильд приняла крещение одной из первых. Она велела построить церковь на Крутом Склоне, вдали от домов. Это было вскорости исполнено. Церковь получилась красивая. Ее называли Тьодхильдина церковь. Туда ходили молиться все гренландские христиане.
Тьодхильд сказала, что не желает больше жить с Эйриком, потому что он язычник. Эйрик был очень недоволен этим. Тьодхильд не уехала с Крутого Склона, но жила с тех пор в отдельном доме.
Из детей Эйрика крестились Лейв и Торстейн, а Торвальд и Фрейдис отказались принять новую веру. Торвальд сказал, что поступает так больше из любви к отцу, чем по убеждению, а Фрейдис сказала так:
– Все мы рыжие, и я, и отец, и бог Тор. Это неспроста, так я считаю.
И она прогнала проповедников из дома и не стала их слушать.
VII
Следующей весной бьярни, сын Херьольва, отправился в Норвегию. Он поплыл на том же корабле, на котором приехал в Гренландию шестнадцать зим назад. В Норвегии к тому времени снова сменился конунг. Олав, сын Трюггви, погиб в битве при Свольдре на корабле, который назывался Длинный Дракон. Престол занял ярл Эйрик, сын Хакона Могучего.
Бьярни приезжает к Эйрику ярлу, и тот хорошо его принимает и делает своим дружинником. Бьярни рассказал ярлу и его людям о своем давнем плавании, когда он нашел на западе неизвестные земли. Тут все стали бранить его, а больше всех сам ярл. Он сказал, что не найти другого такого человека, настолько неразумного, упрямого и ко всему безразличного, чтобы даже не сойти на берег и не разведать эти новые страны. Много еще обидных слов пришлось выслушать Бьярни. Как только лед во фьордах растаял, Бьярни вышел в море и вернулся в Гренландию. С тех пор он всегда был печален и молчалив, и никуда больше не ездил до самой смерти.
Теперь надо рассказать о том, что Лейв пришел к своему отцу и сказал:
– Отец, я задумал совершить дальнее плавание. Наверное, ты уже знаешь, куда я хочу поплыть, потому что все к этому шло. Ты ведь сам не раз говорил мне, что надо разведать неизвестные земли, которые видел Бьярни.
– Хорошо, что ты решился, – сказал Эйрик. – Конечно, я ждал этого. Поезжай, и да будет с тобой удача.
– Я поеду, – сказал Лейв. – Но только в том случае, если ты поедешь со мной и будешь командовать этим походом. Ведь у тебя больше удачи, чем у любого другого человека, а без этого нам не обойтись.
– Ну нет, – сказал Эйрик. – Никуда я не поеду. Я уже стар и не так вынослив, как прежде. К тому же, если я поплыву с тобой, то вся слава достанется мне, а не тебе. А я этого не хочу, у меня-то славы довольно. Я уже добился всего, чего хотел, зачем же мне еще куда-то плыть?
– Разве тебе самому не хочется поехать? – спросил Лейв. Эйрик сказал, что это не имеет значения. Лейв долго уговаривал его, но Эйрик стоял на своем. Тогда Лейв сказал:
– Без тебя я никуда не поеду.
– И ты не переменишь своего решения?
– Нет, – сказал Лейв.
– В таком случае мне, конечно, придется согласиться, – сказал Эйрик. – Но знай, что ты меня сильно огорчил. Не думал я, что мой сын – малодушный человек.
– Раз ты согласен, я немедленно начинаю готовиться к плаванию.
Лейв поехал на Херьольвов мыс и купил у Бьярни его корабль.
Он хотел плыть в те земли на корабле, который уже побывал там однажды. Потом он набрал людей для плавания. Всего их должно было ехать 35 человек, считая Лейва, Эйрика и Тюркира.
После окончания сборов Лейв с Эйриком поехали к кораблю.
Ехать было недалеко. Вдруг конь под Эйриком споткнулся. Эйрик упал и повредил ногу. Это считалось очень плохой приметой. Эйрик сказал:
– Не суждено мне открыть других стран, кроме той, в которой мы живем. Видно, разошлись наши пути.
– Ты это нарочно подстроил, – сказал Лейв.
– Стану я из-за тебя ноги ломать!
– Я никуда не поеду, – сказал Лейв.
– Теперь поздно отступаться. Ты должен ехать, если не хочешь стать посмешищем.
Эйрик вернулся на Крутой Склон, а Лейв поехал к кораблю и вышел в море со своими спутниками. Тюркир говорил им, куда плыть, ведь он уже знал этот путь. Они поплыли сначала на запад вдоль берега, и так добрались до Западного поселения и дальше, до Медвежьих островков. Здесь они повернули на юго-запад и пробыли два дня в открытом море. Им помогали и ветер, и течение. На третий день они увидели землю. Она была гориста и покрыта ледниками. Тюркир сказал, что это та земля, которую Бьярни видел последней.
Они подошли к берегу и бросили якорь. Потом спустили лодку, высадились и осмотрелись. Берег был голый и пустынный, трава нигде не росла. Вдали виднелись большие ледники. От моря до ледника все было как сплошная каменная плита. Они увидели нескольких лисиц, а больше никакого зверья. Тюркир южанин сказал:
– По-моему, в этой стране нет ничего хорошего.
– Мы хоть побывали здесь, не то что Бьярни, который даже не сошел на берег, – сказал Лейв. – Нужно дать этой стране название, пусть она зовется Хеллуланд, Страна Каменных Плит.
Все согласились, что это подходящее название. Они вернулись на корабль и поплыли на юго-восток, оставив Хеллуланд с правого борта. Спустя четыре дня они увидели вторую землю. Здесь они тоже высадились. Эта страна была плоская и покрыта лесом. Всюду по берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде. Тюркир сказал:
– Это, должно быть, та страна, которую мы с Бьярни увидели второй.
Лейв сказал:
– Наверное, нужно остаться здесь и получше разведать окрестности.
Тюркир сказал, что это необходимо сделать, но и так уже ясно, что хороших пастбищ здесь нет, и поэтому страна не годится для поселения.
– По-моему, из трех стран, что мы видели с Бьярни, лучше всех была первая, самая южная. Ведь я немало путешествовал, и мнение мое таково, что чем дальше на юг, тем лучше земли.
Лейв сказал:
– В таком случае не будем терять попусту время и поплывем на юг в ту, первую страну. До сих пор все у нас складывалось удачно, и можно поэтому надеятся, что мы найдем и ее. С таким проводником, как ты, отец, трудно сбиться с пути.
– Надо все же исследовать и эту страну, – сказал Тюркир.
Лейв ответил, что это ни к чему. Некоторое время они спорили, и одни поддерживали Лейва, а другие Тюркира. Кончилось тем, что они вернулись на корабль и поплыли дальше на юг. Лейв сказал:
– Я дам этой стране название по тому, что в ней есть хорошего. Назову ее Маркланд, Лесная Страна.
Они плыли ввиду берегов, но далеко от них. Земля была у них по правому борту. Потом берег повернул к западу, а они взяли курс на юго-запад и пробыли в открытом море четыре дня. И вот они снова увидели землю. Они направились к ней и подошли к острову к северу от нее. Они высадились и осмотрелись. На берегу росла высокая трава. Погода была хорошая. Они увидели, что трава покрыта росой. И когда они касались росы руками, а потом подносили руки ко рту, им казалось, что они никогда не пробовали ничего слаще этой росы.
Затем они вернулись на корабль и вошли в пролив между островом и мысом, протянувшимся на север. Здесь корабль сел на мель.
Шел отлив, и скоро море оказалось далеко. Лейв сказал:
– Не будем же мы ждать полдня, пока вода вернется!
Им так хотелось поскорее высадиться, что они тут же оставили корабль и побежали к берегу. В море там впадала река, вытекавшая из озера. Когда корабль внова оказался в воде, они завели его в реку, а потом в озеро и там бросили якорь. Они снесли на берег спальные мешки и сделали себе землянки.
Страна была лесистая, и деревья здесь росли не те, что в Маркланде. Никто не знал, как называются многие из этих деревьев. Одно из них, с очень прочной древесиной, стали потом называть мёсур.
От леса до моря все заросло сочной травой. Ее хватило бы прокормить большое стадо. В реке и озере водилось много лосося, такого крупного, какого они раньше и не видывали. Люди Лейва били рыбу копьями, когда она поднималась по реке в озеро, и могли добыть ее, сколько хотели. Все были довольны, что нашли такую благодатную страну, и почитали это за большую удачу.
– Здесь мы зазимуем, – сказал Лейв. – Но для этого придется построить большие дома.
Они принялись за работу и сложили два длинных дома из бревен и дерновых кирпичей. Когда дома были построены, Лейв сказал:
– Я хочу, чтобы мы разделились и разведали край. Пусть поочередно половина из нас остается дома, а другие разведывают окрестности. Но пусть далеко не заходят и к вечеру возвращаются и держатся вместе.
– Так мы не много разведаем, – сказал Тюркир. – Пусть лучше разведчики уходят на несколько дней.
Но Лейв сказал, что это опасно, потому что страна им не знакома.
Они стали делать, как сказал Лейв. Сам он то оставался дома, то ходил с другими на разведку. Они нашли колосья, которые годились в пищу. Лейв считал, что это самосеянная пшеница, а Тюркир говорил, что это то зерно, которое едят сарацины на востоке.
Случилось как-то вечером, что Тюркир пропал. Люди, ходившие с ним в разведку, вернулись и сказали, что он захотел зайти подальше, а они не решились нарушить приказание Лейва возвращаться к вечеру и не стали его ждать. Лейв выбранил спутников Тюркира и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек. Но только они отошли от домов, как Тюркир сам идет им навстречу. Они ему очень обрадовались. Видно было, что Тюркир доволен и весел.
Лейв сказал:
– Почему ты так поздно, отец, и почему отстал от других?
Тюркир сперва что-то долго говорил по-немецки, вращая глазами и корча рожи, но никто не понял ни слова. Спустя некоторое время он заговорил на северном языке.
– Я был прав. Я говорил, что не годится разведывать страну, как ты велел. Я зашел немногим дальше своих спутников, но у меня есть что рассказать. Я нашел виноград.
И он показал им гроздь ягод.
– Это правда, отец? – спросил Лейв. – Это действительно виноград?
– Конечно, правда, – сказал Тюркир. – Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда. Он мелковат и не очень сладок, но все же это настоящий виноград. Мы можем сделать из него вино, а еще лучше насушить его побольше, чтобы хватило на всю зиму.
Тут все стали пробовать ягоды и нашли, что они хороши на вкус. Они пошли в дом и спали остаток ночи, а утром Лейв сказал:
– Теперь у нас будет два дела. Один день мы будем собирать виноград, а другой – валить деревья, чтобы был груз для моего корабля.
Этим они и занимались до самой зимы. Зима выдалась мягкая.
Морозов не было, и трава почти не завяла. Дни здесь не так различались по длине, как в Гренландии и Исландии. В самое темное время года солнце стояло в небе четверть суток.
Спутники Лейва спрашивали его, не хочет ли он здесь поселиться.
– Ведь эта страна столь благодатна, что не нужно даже заготавливать корм скоту: коровы и овцы могут пастись всю зиму.
Лейв сказал, что намерен весной вернуться в Гренландию.
– Ведь мы не собирались переселяться, и не подготовились к этому, не взяли даже скота. Достаточно того, что мы разведали страну и вернемся не с пустыми руками.
Он добавил, что, возможно, переселится сюда после.
Зима прошла спокойно. Всю зиму у них было вдоволь рыбы и дичи. Лейв дал стране название по тому, что в ней было хорошего.
Он назвал ее Винланд, Виноградная Страна.
VIII
Теперь нужно рассказать о том, что произошло в Исландии с Торбьёрном, сыном Вивиля, другом Эйрика Рыжего.
Торбьёрн получил много добра в подарок от Эйрика, когда того объявили вне закона, как уже было рассказано. Торбьёрн хотел вернуть Эйрику его добро, когда тот приезжал после в Исландию, но Эйрик отказался взять его. Он сказал:
– По-моему, это еще недостаточная плата за твою помощь. Отблагодарить тебя по-настоящему я сумею только когда ты приедешь ко мне в Гренландию.
Торбьёрн не поехал с Эйриком, потому что был очень уважаемым человеком в Исландии и имел много земли. Говорят, что благодаря Эйрику богатство Торбьёрна увеличилось на треть. Теперь он жил еще более широко, чем прежде, и давал пиры не только осенью, но и весной, и на праздник середины зимы. Вскоре, однако, дела у Торбьёрна пошли хуже, и у него стало не хватать денег. Ою этом никто не знал, кроме родственников, потому что Торбьёрн не желал уменьшить свои расходы и тратил на пиры и подарки все больше денег с каждым годом.
Однажды Торбьёрн в сердцах сказал, что дары Эйрика не прибавили ему богатства, а скорее наоборот.
– Как будто какое-то проклятие лежало на этих деньгах, ведь с тех пор, как я их получил, ничего у меня не ладится, и хозяйство пришло в упадок.
В то время в Исландии уже вовсю шли разговоры о новой вере.
Торбьёрн и его дочь Гудрид крестились одними из первых. Торбьёрн надеялся, что Христос поможет ему сохранить богатство. Но получилось так, что дела теперь шли еще хуже прежнего.
Вскоре христианство стало законом в Исландии. Это было решено на альтинге в то самое лето, когда погиб на Длинном Драконе святой Олав конунг, и за три зимы до плавания Лейва в Винланд, по нашему летосчислению – в лето от Рождества Христова 1000. Говорят, Исландия – единственная страна, где христианство было введено не силой оружия и без кровопролития. Язычникам разрешили справлять свои обряды в том случае, если они не будут делать этого прилюдно. Торбьёрн немало посодействовал тому, чтобы закон о христианстве был принят на альтинге.
Жил человек по имени Орм. Он жил на Орлиной Горе. Его жену звали Халльдис. Она была колдунья и знала тайные языческие обряды. Орм был большим другом Торбьёрна. Гудрид, дочь Торбьёрна, жила у Орма на воспитании. Однажды Орм пришел к Торбьёрну и сказал:
– Один человек по имени Эйнар хочет посвататься к Гудрид, твоей дочери. Он попросил меня помочь ему со сватовством.
– Кто таков этот Эйнар? – спрашивает Торбьёрн.
– Он удачливый купец, человек весьма достойный и, главное, богатый. Правда, он сын вольноотпущенника.
Торбьёрн сказал:
– Не ожидал я от тебя, что предложишь мне отдать дочь за сына раба. Значит, вы находите, что у меня становится мало денег!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Утром Лейв вышел в море. Незадолго до начала зимы он прибыл к Олаву конунгу. Конунг хорошо его принял и много расспрашивал о Гренландии.
Зимой Лейв крестился по настоянию конунга, и конунг сделал его своим дружинником. Олав послал Лейва в Гаутланд собирать дань с тамошних жителей, и Лейв хорошо справился с этим поручением. Он снискал себе большую славу и прослыл человеком достойным, умным и доблестным. Летом Лейв сказал конунгу, что хочет вернуться в Гренландию.
– Странно ты решил, – сказал конунг. – По-моему, у тебя здесь ни в чем не было недостатка. Мне жаль отпускать тебя, но все же я не буду тебя удерживать, и вот почему. Меня весьма печалит, что гренландцы досих пор пребывают в язычестве, и я хотел бы, чтобы свет истинной веры дошел и до вашей страны. Ты сослужил бы мне хорошую службу, если бы согласился проповедовать христианство в Гренландии.
– Это благородное дело, – сказал Лейв. – Но едва ли оно мне по силам. Ведь большинство гренландцев и слышать не хотят о новой вере.
– Все же ты попытайся, – сказал конунг. – И с тобой будет твоя удача.
Лейв сказал, что этого недостаточно.
– Мне понадобится еще и ваша удача, государь. Я готов отвезти в Гренландию шестерых ваших священников, они привычнее к таким делам.
– Будь по-твоему, – сказал конунг.
Конунг подарил Лейву большой золотой крест, украшенный драгоценными камнями. Лейв вышел в море, как только снарядил корабль. Его провожали два исландца, Хельги и Финнбоги. Они были двоюродными братьями Лейва и племянниками Тьодхильд. Они тоже служили Олаву конунгу. Лейв коротко сошелся с ними, пока зимовал в Норвегии. Он пригласил их в Гренландию, и они обещали приехать, когда будет возможность.
Лейв пробыл в море все лето и благополучно достиг берегов Гренландии. Священники, которых он привез, рьяно взялись за дело. Они ездили по всем дворам и объясняли людям, почему новая вера лучше старой. Многие гренландцы тогда крестились, но были и такие, кто не захотел менять веру, и среди них Бьярни, сын Херьольва, и сам Эйрик Рыжий. Священники долго уговаривали Эйрика принять христианство.
– Нехорошо, – сказали они. – Если самый уважаемый в стране человек будет язычником. Посуди сам, ведь большинство знатных людей в Гренландии уже крестились, остались только упрямцы вроде тебя и Бьярни. Чем, по-твоему, так хороша старая вера, что ты не хочешь от нее отказаться? Разве она лучше той, которую мы проповедуем?
– Понятия не имею, – ответил Эйрик. – Я ничего не смыслю в этих делах. А раз так, зачем мне бросать одну веру и принимать другую? У нас в Гренландии каждый свободен в выборе веры, как и во всем остальном. И я никому не позволю вводить здесь христианство силой, как это делал Олав конунг у вас в Норвегии.
– Но ты хотя бы не станешь препятствовать тем, кто хочет креститься?
– Не стану, – сказал Эйрик.эТьодхильд приняла крещение одной из первых. Она велела построить церковь на Крутом Склоне, вдали от домов. Это было вскорости исполнено. Церковь получилась красивая. Ее называли Тьодхильдина церковь. Туда ходили молиться все гренландские христиане.
Тьодхильд сказала, что не желает больше жить с Эйриком, потому что он язычник. Эйрик был очень недоволен этим. Тьодхильд не уехала с Крутого Склона, но жила с тех пор в отдельном доме.
Из детей Эйрика крестились Лейв и Торстейн, а Торвальд и Фрейдис отказались принять новую веру. Торвальд сказал, что поступает так больше из любви к отцу, чем по убеждению, а Фрейдис сказала так:
– Все мы рыжие, и я, и отец, и бог Тор. Это неспроста, так я считаю.
И она прогнала проповедников из дома и не стала их слушать.
VII
Следующей весной бьярни, сын Херьольва, отправился в Норвегию. Он поплыл на том же корабле, на котором приехал в Гренландию шестнадцать зим назад. В Норвегии к тому времени снова сменился конунг. Олав, сын Трюггви, погиб в битве при Свольдре на корабле, который назывался Длинный Дракон. Престол занял ярл Эйрик, сын Хакона Могучего.
Бьярни приезжает к Эйрику ярлу, и тот хорошо его принимает и делает своим дружинником. Бьярни рассказал ярлу и его людям о своем давнем плавании, когда он нашел на западе неизвестные земли. Тут все стали бранить его, а больше всех сам ярл. Он сказал, что не найти другого такого человека, настолько неразумного, упрямого и ко всему безразличного, чтобы даже не сойти на берег и не разведать эти новые страны. Много еще обидных слов пришлось выслушать Бьярни. Как только лед во фьордах растаял, Бьярни вышел в море и вернулся в Гренландию. С тех пор он всегда был печален и молчалив, и никуда больше не ездил до самой смерти.
Теперь надо рассказать о том, что Лейв пришел к своему отцу и сказал:
– Отец, я задумал совершить дальнее плавание. Наверное, ты уже знаешь, куда я хочу поплыть, потому что все к этому шло. Ты ведь сам не раз говорил мне, что надо разведать неизвестные земли, которые видел Бьярни.
– Хорошо, что ты решился, – сказал Эйрик. – Конечно, я ждал этого. Поезжай, и да будет с тобой удача.
– Я поеду, – сказал Лейв. – Но только в том случае, если ты поедешь со мной и будешь командовать этим походом. Ведь у тебя больше удачи, чем у любого другого человека, а без этого нам не обойтись.
– Ну нет, – сказал Эйрик. – Никуда я не поеду. Я уже стар и не так вынослив, как прежде. К тому же, если я поплыву с тобой, то вся слава достанется мне, а не тебе. А я этого не хочу, у меня-то славы довольно. Я уже добился всего, чего хотел, зачем же мне еще куда-то плыть?
– Разве тебе самому не хочется поехать? – спросил Лейв. Эйрик сказал, что это не имеет значения. Лейв долго уговаривал его, но Эйрик стоял на своем. Тогда Лейв сказал:
– Без тебя я никуда не поеду.
– И ты не переменишь своего решения?
– Нет, – сказал Лейв.
– В таком случае мне, конечно, придется согласиться, – сказал Эйрик. – Но знай, что ты меня сильно огорчил. Не думал я, что мой сын – малодушный человек.
– Раз ты согласен, я немедленно начинаю готовиться к плаванию.
Лейв поехал на Херьольвов мыс и купил у Бьярни его корабль.
Он хотел плыть в те земли на корабле, который уже побывал там однажды. Потом он набрал людей для плавания. Всего их должно было ехать 35 человек, считая Лейва, Эйрика и Тюркира.
После окончания сборов Лейв с Эйриком поехали к кораблю.
Ехать было недалеко. Вдруг конь под Эйриком споткнулся. Эйрик упал и повредил ногу. Это считалось очень плохой приметой. Эйрик сказал:
– Не суждено мне открыть других стран, кроме той, в которой мы живем. Видно, разошлись наши пути.
– Ты это нарочно подстроил, – сказал Лейв.
– Стану я из-за тебя ноги ломать!
– Я никуда не поеду, – сказал Лейв.
– Теперь поздно отступаться. Ты должен ехать, если не хочешь стать посмешищем.
Эйрик вернулся на Крутой Склон, а Лейв поехал к кораблю и вышел в море со своими спутниками. Тюркир говорил им, куда плыть, ведь он уже знал этот путь. Они поплыли сначала на запад вдоль берега, и так добрались до Западного поселения и дальше, до Медвежьих островков. Здесь они повернули на юго-запад и пробыли два дня в открытом море. Им помогали и ветер, и течение. На третий день они увидели землю. Она была гориста и покрыта ледниками. Тюркир сказал, что это та земля, которую Бьярни видел последней.
Они подошли к берегу и бросили якорь. Потом спустили лодку, высадились и осмотрелись. Берег был голый и пустынный, трава нигде не росла. Вдали виднелись большие ледники. От моря до ледника все было как сплошная каменная плита. Они увидели нескольких лисиц, а больше никакого зверья. Тюркир южанин сказал:
– По-моему, в этой стране нет ничего хорошего.
– Мы хоть побывали здесь, не то что Бьярни, который даже не сошел на берег, – сказал Лейв. – Нужно дать этой стране название, пусть она зовется Хеллуланд, Страна Каменных Плит.
Все согласились, что это подходящее название. Они вернулись на корабль и поплыли на юго-восток, оставив Хеллуланд с правого борта. Спустя четыре дня они увидели вторую землю. Здесь они тоже высадились. Эта страна была плоская и покрыта лесом. Всюду по берегу был белый песок, и берег отлого спускался к воде. Тюркир сказал:
– Это, должно быть, та страна, которую мы с Бьярни увидели второй.
Лейв сказал:
– Наверное, нужно остаться здесь и получше разведать окрестности.
Тюркир сказал, что это необходимо сделать, но и так уже ясно, что хороших пастбищ здесь нет, и поэтому страна не годится для поселения.
– По-моему, из трех стран, что мы видели с Бьярни, лучше всех была первая, самая южная. Ведь я немало путешествовал, и мнение мое таково, что чем дальше на юг, тем лучше земли.
Лейв сказал:
– В таком случае не будем терять попусту время и поплывем на юг в ту, первую страну. До сих пор все у нас складывалось удачно, и можно поэтому надеятся, что мы найдем и ее. С таким проводником, как ты, отец, трудно сбиться с пути.
– Надо все же исследовать и эту страну, – сказал Тюркир.
Лейв ответил, что это ни к чему. Некоторое время они спорили, и одни поддерживали Лейва, а другие Тюркира. Кончилось тем, что они вернулись на корабль и поплыли дальше на юг. Лейв сказал:
– Я дам этой стране название по тому, что в ней есть хорошего. Назову ее Маркланд, Лесная Страна.
Они плыли ввиду берегов, но далеко от них. Земля была у них по правому борту. Потом берег повернул к западу, а они взяли курс на юго-запад и пробыли в открытом море четыре дня. И вот они снова увидели землю. Они направились к ней и подошли к острову к северу от нее. Они высадились и осмотрелись. На берегу росла высокая трава. Погода была хорошая. Они увидели, что трава покрыта росой. И когда они касались росы руками, а потом подносили руки ко рту, им казалось, что они никогда не пробовали ничего слаще этой росы.
Затем они вернулись на корабль и вошли в пролив между островом и мысом, протянувшимся на север. Здесь корабль сел на мель.
Шел отлив, и скоро море оказалось далеко. Лейв сказал:
– Не будем же мы ждать полдня, пока вода вернется!
Им так хотелось поскорее высадиться, что они тут же оставили корабль и побежали к берегу. В море там впадала река, вытекавшая из озера. Когда корабль внова оказался в воде, они завели его в реку, а потом в озеро и там бросили якорь. Они снесли на берег спальные мешки и сделали себе землянки.
Страна была лесистая, и деревья здесь росли не те, что в Маркланде. Никто не знал, как называются многие из этих деревьев. Одно из них, с очень прочной древесиной, стали потом называть мёсур.
От леса до моря все заросло сочной травой. Ее хватило бы прокормить большое стадо. В реке и озере водилось много лосося, такого крупного, какого они раньше и не видывали. Люди Лейва били рыбу копьями, когда она поднималась по реке в озеро, и могли добыть ее, сколько хотели. Все были довольны, что нашли такую благодатную страну, и почитали это за большую удачу.
– Здесь мы зазимуем, – сказал Лейв. – Но для этого придется построить большие дома.
Они принялись за работу и сложили два длинных дома из бревен и дерновых кирпичей. Когда дома были построены, Лейв сказал:
– Я хочу, чтобы мы разделились и разведали край. Пусть поочередно половина из нас остается дома, а другие разведывают окрестности. Но пусть далеко не заходят и к вечеру возвращаются и держатся вместе.
– Так мы не много разведаем, – сказал Тюркир. – Пусть лучше разведчики уходят на несколько дней.
Но Лейв сказал, что это опасно, потому что страна им не знакома.
Они стали делать, как сказал Лейв. Сам он то оставался дома, то ходил с другими на разведку. Они нашли колосья, которые годились в пищу. Лейв считал, что это самосеянная пшеница, а Тюркир говорил, что это то зерно, которое едят сарацины на востоке.
Случилось как-то вечером, что Тюркир пропал. Люди, ходившие с ним в разведку, вернулись и сказали, что он захотел зайти подальше, а они не решились нарушить приказание Лейва возвращаться к вечеру и не стали его ждать. Лейв выбранил спутников Тюркира и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек. Но только они отошли от домов, как Тюркир сам идет им навстречу. Они ему очень обрадовались. Видно было, что Тюркир доволен и весел.
Лейв сказал:
– Почему ты так поздно, отец, и почему отстал от других?
Тюркир сперва что-то долго говорил по-немецки, вращая глазами и корча рожи, но никто не понял ни слова. Спустя некоторое время он заговорил на северном языке.
– Я был прав. Я говорил, что не годится разведывать страну, как ты велел. Я зашел немногим дальше своих спутников, но у меня есть что рассказать. Я нашел виноград.
И он показал им гроздь ягод.
– Это правда, отец? – спросил Лейв. – Это действительно виноград?
– Конечно, правда, – сказал Тюркир. – Ведь я родился там, где вдоволь и виноградной лозы, и винограда. Он мелковат и не очень сладок, но все же это настоящий виноград. Мы можем сделать из него вино, а еще лучше насушить его побольше, чтобы хватило на всю зиму.
Тут все стали пробовать ягоды и нашли, что они хороши на вкус. Они пошли в дом и спали остаток ночи, а утром Лейв сказал:
– Теперь у нас будет два дела. Один день мы будем собирать виноград, а другой – валить деревья, чтобы был груз для моего корабля.
Этим они и занимались до самой зимы. Зима выдалась мягкая.
Морозов не было, и трава почти не завяла. Дни здесь не так различались по длине, как в Гренландии и Исландии. В самое темное время года солнце стояло в небе четверть суток.
Спутники Лейва спрашивали его, не хочет ли он здесь поселиться.
– Ведь эта страна столь благодатна, что не нужно даже заготавливать корм скоту: коровы и овцы могут пастись всю зиму.
Лейв сказал, что намерен весной вернуться в Гренландию.
– Ведь мы не собирались переселяться, и не подготовились к этому, не взяли даже скота. Достаточно того, что мы разведали страну и вернемся не с пустыми руками.
Он добавил, что, возможно, переселится сюда после.
Зима прошла спокойно. Всю зиму у них было вдоволь рыбы и дичи. Лейв дал стране название по тому, что в ней было хорошего.
Он назвал ее Винланд, Виноградная Страна.
VIII
Теперь нужно рассказать о том, что произошло в Исландии с Торбьёрном, сыном Вивиля, другом Эйрика Рыжего.
Торбьёрн получил много добра в подарок от Эйрика, когда того объявили вне закона, как уже было рассказано. Торбьёрн хотел вернуть Эйрику его добро, когда тот приезжал после в Исландию, но Эйрик отказался взять его. Он сказал:
– По-моему, это еще недостаточная плата за твою помощь. Отблагодарить тебя по-настоящему я сумею только когда ты приедешь ко мне в Гренландию.
Торбьёрн не поехал с Эйриком, потому что был очень уважаемым человеком в Исландии и имел много земли. Говорят, что благодаря Эйрику богатство Торбьёрна увеличилось на треть. Теперь он жил еще более широко, чем прежде, и давал пиры не только осенью, но и весной, и на праздник середины зимы. Вскоре, однако, дела у Торбьёрна пошли хуже, и у него стало не хватать денег. Ою этом никто не знал, кроме родственников, потому что Торбьёрн не желал уменьшить свои расходы и тратил на пиры и подарки все больше денег с каждым годом.
Однажды Торбьёрн в сердцах сказал, что дары Эйрика не прибавили ему богатства, а скорее наоборот.
– Как будто какое-то проклятие лежало на этих деньгах, ведь с тех пор, как я их получил, ничего у меня не ладится, и хозяйство пришло в упадок.
В то время в Исландии уже вовсю шли разговоры о новой вере.
Торбьёрн и его дочь Гудрид крестились одними из первых. Торбьёрн надеялся, что Христос поможет ему сохранить богатство. Но получилось так, что дела теперь шли еще хуже прежнего.
Вскоре христианство стало законом в Исландии. Это было решено на альтинге в то самое лето, когда погиб на Длинном Драконе святой Олав конунг, и за три зимы до плавания Лейва в Винланд, по нашему летосчислению – в лето от Рождества Христова 1000. Говорят, Исландия – единственная страна, где христианство было введено не силой оружия и без кровопролития. Язычникам разрешили справлять свои обряды в том случае, если они не будут делать этого прилюдно. Торбьёрн немало посодействовал тому, чтобы закон о христианстве был принят на альтинге.
Жил человек по имени Орм. Он жил на Орлиной Горе. Его жену звали Халльдис. Она была колдунья и знала тайные языческие обряды. Орм был большим другом Торбьёрна. Гудрид, дочь Торбьёрна, жила у Орма на воспитании. Однажды Орм пришел к Торбьёрну и сказал:
– Один человек по имени Эйнар хочет посвататься к Гудрид, твоей дочери. Он попросил меня помочь ему со сватовством.
– Кто таков этот Эйнар? – спрашивает Торбьёрн.
– Он удачливый купец, человек весьма достойный и, главное, богатый. Правда, он сын вольноотпущенника.
Торбьёрн сказал:
– Не ожидал я от тебя, что предложишь мне отдать дочь за сына раба. Значит, вы находите, что у меня становится мало денег!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11