Шведский исследователь Свейн Б. Ф. Янссон убедительно показал, что различия обусловлены поправками, которые сам Хаук Эрлендссон внес в свой список. Наиболее надежным источником следует считать «Сколхолтсбук».
Названные саги во многом отличаются друг от друга. «Сага о гренландцах» преимущественно говорит о роде Эрика Рыжего и о том, что могло интересовать гренландцев. Скорее всего, как указывает Гэйтэрн-Харди, в ее основе лежит какой-то гренландский источник. Описано несколько самостоятельных походов в новую страну. Сначала рассказывается про Бьярне, которого шторм отнес далеко на запад, и о чужих берегах, которые он увидел. Далее следует плавание Лейва Эрикссона – специально подготовленная экспедиция в страну, виденную Бьярне.
Позднее братья Лейва – Торвальд и Торстейн – и сестра Фрёйдис снаряжают каждый свою экспедицию. Торвальд и Фрёйдис достигают Винланда и поселяются там в домах Лейва. Затем описан поход Торфинна Карлсефни.
«Сага об Эрике Рыжем» рассказывает в основном о Торфинне Карлсефни и уделяет больше внимания тому, что было интересно для исландцев. Лишь несколько строк посвящено открытию Лейва Эрикссона, оно привязано к его плаванию из Трондхейма в Гренландию, жителей которой Олав Трюгвассон поручил ему крестить. Рассказ о Бьярне вовсе отсутствует. О неудачном плавании Торстейна сообщается, но несколько иначе. Самостоятельные походы Торвальда и Фрёйдис в Винланд выпали из саги, брат и сестра показаны в ней как участники экспедиции Карлсефни.
Расхождение этих саг можно объяснить соперничеством двух именитых родов, оспаривающих право называться первооткрывателями; такие случаи бывают, когда речь идет о крупных открытиях. Преимущество явно было на стороне рода Карлсефни, среди его потомков оказалось много влиятельных лиц, в том числе епископов, а Исландия была родиной саг. Род же гренландца Лейва Эрикссона исчезает из истории вместе с его сыном. Видно, исландцы постепенно сосредоточили повествование о Винланде вокруг своего героя и соотечественника Торфинна Карлсефни. А далекие гренландцы и их подвиги отошли на второй план. Фольклорная передача неизбежно отражает национальные и родовые чувства; в конце концов сага о Торфинне Карлсефни вобрала в себя другие рассказы о походах в Винланд, и вклад Лейва Эрикссона был умален, то есть как будто бы не умышленно была искажена истина. Доказать, что так и было, трудно, но если Хаук Эрлендссон, подчеркивающий свое родство с Торфинном Карлсефни, уже в XIV веке позволил себе улучшить сагу, то можно догадываться, как обращались с ней в предшествующие века его могущественные родичи в Исландии.
Много было горячих споров о том, какую из двух саг считать более достоверной. Новейшие исследования выявили ценную информацию в каждой из них. И характерны для саг не расхождения и некоторые неясности, а достоверные сообщения о важных событиях тысячелетней давности.
Таким образом, отрывочные сведения в сочетании с сагами свидетельствуют о том, что походы в Винланд – исторический факт, что норманны плавали в Северную Америку лет за пятьсот до Колумба.
Но одно дело установить этот факт, совсем другое – определить, в каких именно частях Нового Света они побывали, где строили свои дома и где находился Винланд, упоминаемый в сагах.
Правда, саги содержат множество мореходных, географических, астрономических, этнографических, зоологических и ботанических сведений, но толковать их трудно. Особенно потому, что речь идет о народных преданиях, а не о научных трактатах, и нужно понять мышление самих обитателей Винланда и их потомков.
Перед нами рассказы, передававшиеся из поколения в поколение молодыми мореходами у открытых очагов в домах из камня и дёрна.
Море и корабли
Дальние океанские плавания стали возможными благодаря морским традициям, которые уходили своими корнями в глубокую старину. На почве этих традиций выросло кораблестроение высокого класса. Уинстон Черчилль писал: «В кораблях викингов была заключена их душа».
Показателен Гокстадский корабль, извлеченный из кургана эпохи викингов в Южной Норвегии. Острый рвущийся вверх форштевень, легкий элегантный корпус; длина корабля 23,33 м, наибольшая ширина 5,25 м, материал – дуб. Высота от нижней грани киля до борта в средней части судна 1,95 м. Осадка 85 см – корабль мог проходить и по мелководью. Он был оснащен веслами и прямым парусом.
Мореходные качества Гокстадского корабля стали очевидными, когда норвежец Магнус Андерсен в 1893 году пересек Атлантику на «Викинге», сделанном по подобию этого драккара. Судно развивало неожиданно хороший ход и отлично держалось на большой волне. «Викинг» делал в среднем пять-шесть узлов, а иногда и больше. Магнус Андерсен писал о своем походе: «Мы шли замечательно. Северное сияние озаряло океан волшебным бледным светом; сквозь ночной сумрак чайкой скользил по гребням волн «Викинг». С восхищением смотрели мы, как изящно идет корабль, и с гордостью отмечали его ход, который порой достигал одиннадцати узлов».
Вот так же не раз ходили в океане гренландские норманны. Впрочем, бывало и другое: шторм бросал открытое судно, как игрушку, и волны захлестывали его, а иззябшие усталые моряки не успевали вычерпывать воду...
На первых порах знатные люди располагали большими кораблями. Это были построенные в Норвегии суда, на которых они пересекли море. Нам неизвестны точные данные, но, вероятно, это было что-нибудь вроде тех торговых судов, которые у норманнов назывались кнаррами. В основе их, очевидно, лежала та же конструкция, что и в основе Гокстадского корабля.
Во времена плаваний в Винланд норманны еще не знали компаса, он стал известен в Скандинавии только в XIII веке. Норманны определяли положение судна по солнцу и звездам; где можно было, прибегали к так называемой широтной навигации, ориентировались по берегам. Впрочем, если берег был чужой, скандинавы предпочитали идти подальше от него.
Суда викингов выдерживали довольно сильные штормы, но не могли ложиться в дрейф – ветер подчас относил их далеко в сторону от курса. Так было с Бьярне, когда он попал к берегам Северной Америки.
Очевидно, гренландские норманны внимательно изучали течения; быть может, именно течения определили выбор маршрута в Северную Америку. На пути в Винланд течение почти все время было попутным. Сначала они шли с мощным током воды, который из Ледовитого океана устремляется вдоль берегов Восточной Гренландии на юг, огибает южную оконечность острова и сворачивает вдоль западного берега на север; потом Лабрадорское течение влекло их на юг в Винланд.
Важную роль в этих плаваниях играла и ледовая обстановка. Течения несут с собой много льда, и порой даже летом из-за льдов невозможно плавать у берегов Гренландии и особенно у Лабрадора. Если условия тогда были примерно такими же, как сейчас, то вин-ландцы выходили в море довольно поздно, вероятно, в августе.
В рассказах о походах в Винланд особенно важны сведения о продолжительности плаваний. Единицей измерения служил дёгр; очевидно, подразумевались полные сутки, то есть 24 часа. За среднюю скорость корабля викингов можно принять шесть узлов; в сутки получается примерно 150 морских миль (морская миля равна 1852 м). Эти цифры позволяют вычислить путь, который проходили винландцы.
Согласно сагам, переход до Винланда длился недолго. Но поскольку в них упоминается о винограде, многие были склонны считать сроки, указанные в сагах, недостоверными, так как нельзя было быстро дойти до страны дикого винограда. Финнюр Юнссон сделал заключение, что в саги вкралась описка; но ведь время указано в цифрах и короткие сроки приведены в обеих сагах, и в «Саге о гренландцах», и в «Саге об Эрике Рыжем».
Есть все основания полагать, что как раз данные о навигации в основном верны. Что-что, а факты, касающиеся судов и морских путей, народ мореплавателей, конечно же, старался возможно точнее излагать в своих преданиях.
Наверно, в гренландской колонии быстро образовался постоянный круг людей, связанных с мореходством. Кормчие, моряки, владельцы усадеб собирались вместе и делились опытом дальних плаваний. Со знанием дела говорили они о ветрах, течениях, льдах, о дальних водах и голубеющих берегах. Знания копились, принимали характер определенных указаний, складывалась традиция.
Рассказы о походах в новые земли составляли славную главу истории гренландской общины. Они передавались из поколения в поколение, их знали даже дети.
Прежде чем рассматривать отдельные походы в Винланд, коротко напомню, что говорят об этом «Сага о гренландцах» и «Сага об Эрике Рыжем».
САГА О ГРЕНЛАНДИИ
Бьярне Херьольфссон видит новую землю.
Херьольв был сыном Борда Херьольвссона. Он был родичем Инголфа, одного из первых поселенцев в Исландии.
Инголф даровал Херьольву и его людям землю между Богом и Рейкьянесом. Херьольв сначала жил в Дрепстокке, жену его звали Тургерд, сына – Бьярне. Бьярне был добрый молодец, смолоду его влекли дальние странствия. Одну зиму он проводил в чужих землях, другую – дома, у отца; он приобрел богатство и славу.
Скоро у Бьярне был уже свой торговый корабль. В последнюю зиму, которую Бьярне провел в Норвегии, Херьольв вместе с Эриком Рыжим ушел в Гренландию, оставив свой хутор.
На корабле Херьольва был один норманн с Гебридских островов, исповедовавший христианскую веру. Он сочинил «Песнь о чудо-волне». Там есть такой стих:
Прошу праведного
Бога, чтобы мое плавание
прошло хорошо. Высочайший
владыка небесный,
простирай свою руку
надо мной.
Херьольв построил дом на Херьольвовом мысе, он был знатный человек. Эрик Рыжий жил в Братталиде, все его уважали и слушали. У Эрика были дети Лейв, Торвальд и Торстейн. Дочь звали Фрёйдис. Она была замужем за человеком по имени Торвард, они жили в Гар-даре, где теперь резиденция епископа. Фрёйдис была властная женщина, а Торвард ничего собой не представлял. Она вышла замуж за него ради богатства.
Тогда люди в Гренландии были язычники.
В тот самый год, когда отец весной ушел в море, Бьярне летом прибыл на своем судне в Эйрар (Исландия). Новости об отце запали ему в душу, он даже не стал разгружать корабль. Тогда товарищи спросили его, что он задумал. Он ответил, что по обычаю хочет провести зиму у отца. «Пойду в Гренландию, если вы пойдете со мной». Все ответили, что сделают, как он решит. Тогда Бьярне сказал: «А не опасно ли нам туда идти, ведь никто из нас не бывал в Гренландском море». И все-таки они при первой возможности вышли в море и плыли трое суток, пока земля не пропала за кормой. Но тут попутный ветер кончился, подул норд, сгустился туман, и понесло их неведомо куда. Это длилось много суток.
Наконец снова выглянуло солнце, и они смогли определить стороны света. Опять подняли парус и шли так сутки. Тут они увидели землю. Стали гадать, что же это за земля, но Бьярне сомневался, что это Гренландия. Они спросили его, собирается ли он подходить к берегу. Он ответил: «Мой совет такой – подойдем поближе к этой земле». Они так и сделали и увидели, что гор в этой стране нет, но есть леса и низкие увалы.
Теперь они оставили землю слева по борту и стали удаляться в море. И шли они двое суток, пока не увидели новую землю. Команда спросила Бьярне, не Гренландия ли это. Он ответил, что этот край так же мало похож на Гренландию, как предыдущий, «потому что говорят, что в Гренландии должны быть большие ледники». Вскоре они приблизились к той земле и увидели, что она плоская, покрытая лесом.
В это время попутный ветер ослаб. Команда заговорила о том, что надо бы сойти здесь на берег. Но Бьярне был против. Они твердили, что нужно запастись дровами и водой, но Бьярне ответил: «Нет у вас нехватки ни в том, ни в другом». Команда ругала его за это.
Он велел поднять парус, и так и сделали. Они повернули в море и трое суток шли с попутным юго-западным ветром, пока не увидели третью землю. Она была высокая, гористая и с ледниками.
Команда спросила Бьярне, может быть, он причалит здесь, но он ответил, что не причалит, «потому что я не вижу большого толка в этой стране». Они не спустили парус, а продолжали идти вдоль берега и увидели, что это остров.
Они повернули в море и опять пошли с попутным ветром. Но ветер крепчал, и Бьярне велел зарифить парус, оставить не больше того, что могут выдержать судно и снасти.
Шли они еще четверо суток и увидели четвертую землю. Спросили Бьярне, как он думает, это Гренландия или нет. Он ответил: «Это больше всего похоже на то, как мне описывали Гренландию, тут мы подойдем к берегу». Они сделали так, и под вечер пристали к мысу. У этого мыса стояло другое судно, а наверху жил Херьольв, отец Бьярне. Мыс с той поры называется Херьольвснес.
Тут Бьярне поднялся в дом к своему отцу. Он больше не ходил на запад, жил у Херьольва до самой его смерти, и после него жил там сам.
Так заканчивается эта глава саги.
Лейв Эрикссон открывает Винланд
Дальше (после смерти короля Олава Трюгвассона в 1000 году) случилось то, что Бьярне Херьольвссон отправился из Гренландии к Эрику Ярлу (в Норвегию), и ярл очень хорошо его принял. Бьярне поведал о своих странствиях, перечислил края, которые видел, и люди говорили, что он был не больно-то любознателен, если ему больше нечего рассказать об этих землях, и крепко пеняли ему за это. Бьярне стал дружинником ярла и на следующее лето отплыл в Гренландию.
Тогда много стали толковать о походах в новые земли. Лейв сын Эрика Рыжего из Братталида пришел к Бьярне Херьольвссону, купил его корабль и набрал команду, всего тридцать пять человек.
Лейв просил своего отца Эрика возглавить этот поход. Эрик отказался – дескать, он слишком стар стал, силы не те, что прежде. Лейв напомнил, что он самый удачливый предводитель в их роду. Эрик уступил его уговорам, и, как только были закончены сборы, они сели на коней и поехали из дому. Когда до судна оставалось совсем немного, конь Эрика споткнулся, Эрик упал и повредил себе ногу. И он сказал: «Не судьба мне найти еще новую землю, кроме здешней. Видно, нам больше не плавать вместе».
Эрик вернулся домой в Братталид, а Лейв поднялся на корабль со своими людьми, числом тридцать пять. С ними был один южный человек, его звали Тюркиром.
И они стали готовиться к отплытию, и, как только все было сделано, вышли в море; сперва они достигли земли, которую Бьярне открыл последней. Подошли к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились, но нигде не увидели травы. Вдали начинались большие ледники, а между ледниками и морем был сплошной гладкий камень. Ничего-то доброго они тут не нашли.
Тогда Лейв сказал: «Во всяком случае про нас никто не скажет, что мы, как Бьярне, даже не побывали на берегу. Я дам этой земле имя, пусть называется Хеллюланд (Земля плоских камней)». И они вернулись на борт корабля.
Они вышли в море и обнаружили вторую землю. Снова приблизились к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились. Местность была плоская и лесистая, и куда бы они ни пошли, всюду был отлого спускающийся к воде белый песчаный берег. И Лейв сказал: «Какой тут край, такое имя ему дадим, – пусть называется Маркланд (Лесная страна)». Потом они не мешкая вернулись на судно.
С попутным северо-восточным ветром они опять вышли в море и плыли двое суток, прежде чем увидели землю. Пошли к ней, и встретился им остров, лежащий к северу от той земли. Они высадились на него, осмотрелись. Погода была хорошая. Трава была покрыта росой, и некоторые, смочив ею руки, подносили их ко рту и говорили, что никогда не пробовали такой сладости.
Потом они вернулись на корабль и вошли на нем в пролив, разделяющий остров и мыс, который протянулся от большой земли на север. Они поплыли западнее мыса. В отлив здесь было очень мелко. Корабль сел на мель, и море отступило далеко. Но им так не терпелось ступить на берег, что они не стали дожидаться прилива, а добежали до суши там, где из озера вытекала речка.
Как только вода поднялась опять, они сели в лодку и завели корабль в речку, а по ней – в озеро. Здесь они бросили якорь, снесли на берег кожаные мешки и соорудили себе жилье. Потом решили зазимовать и построили большие дома.
И в реке, и в озере было много лосося, притом такого крупного, какого они прежде не видели. Край был благодатный, и им явно не нужно было запасать еду на зиму. Зимой не было морозов, и трава почти не пожухла. Сутки были ровнее, чем в Гренландии и Исландии. В середине зимы у солнца был эйктарстад и дагмоластад (то есть в самый короткий день солнце светило и около трех дня, и утром во время завтрака).
Когда они кончили строить дома, Лейв сказал: «Теперь я разделю команду на два отряда, и мы разведаем край. Один отряд останется дома, другой будет изучать страну; но далеко не уходить, чтобы к вечеру можно было вернуться домой, и всем держаться вместе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Названные саги во многом отличаются друг от друга. «Сага о гренландцах» преимущественно говорит о роде Эрика Рыжего и о том, что могло интересовать гренландцев. Скорее всего, как указывает Гэйтэрн-Харди, в ее основе лежит какой-то гренландский источник. Описано несколько самостоятельных походов в новую страну. Сначала рассказывается про Бьярне, которого шторм отнес далеко на запад, и о чужих берегах, которые он увидел. Далее следует плавание Лейва Эрикссона – специально подготовленная экспедиция в страну, виденную Бьярне.
Позднее братья Лейва – Торвальд и Торстейн – и сестра Фрёйдис снаряжают каждый свою экспедицию. Торвальд и Фрёйдис достигают Винланда и поселяются там в домах Лейва. Затем описан поход Торфинна Карлсефни.
«Сага об Эрике Рыжем» рассказывает в основном о Торфинне Карлсефни и уделяет больше внимания тому, что было интересно для исландцев. Лишь несколько строк посвящено открытию Лейва Эрикссона, оно привязано к его плаванию из Трондхейма в Гренландию, жителей которой Олав Трюгвассон поручил ему крестить. Рассказ о Бьярне вовсе отсутствует. О неудачном плавании Торстейна сообщается, но несколько иначе. Самостоятельные походы Торвальда и Фрёйдис в Винланд выпали из саги, брат и сестра показаны в ней как участники экспедиции Карлсефни.
Расхождение этих саг можно объяснить соперничеством двух именитых родов, оспаривающих право называться первооткрывателями; такие случаи бывают, когда речь идет о крупных открытиях. Преимущество явно было на стороне рода Карлсефни, среди его потомков оказалось много влиятельных лиц, в том числе епископов, а Исландия была родиной саг. Род же гренландца Лейва Эрикссона исчезает из истории вместе с его сыном. Видно, исландцы постепенно сосредоточили повествование о Винланде вокруг своего героя и соотечественника Торфинна Карлсефни. А далекие гренландцы и их подвиги отошли на второй план. Фольклорная передача неизбежно отражает национальные и родовые чувства; в конце концов сага о Торфинне Карлсефни вобрала в себя другие рассказы о походах в Винланд, и вклад Лейва Эрикссона был умален, то есть как будто бы не умышленно была искажена истина. Доказать, что так и было, трудно, но если Хаук Эрлендссон, подчеркивающий свое родство с Торфинном Карлсефни, уже в XIV веке позволил себе улучшить сагу, то можно догадываться, как обращались с ней в предшествующие века его могущественные родичи в Исландии.
Много было горячих споров о том, какую из двух саг считать более достоверной. Новейшие исследования выявили ценную информацию в каждой из них. И характерны для саг не расхождения и некоторые неясности, а достоверные сообщения о важных событиях тысячелетней давности.
Таким образом, отрывочные сведения в сочетании с сагами свидетельствуют о том, что походы в Винланд – исторический факт, что норманны плавали в Северную Америку лет за пятьсот до Колумба.
Но одно дело установить этот факт, совсем другое – определить, в каких именно частях Нового Света они побывали, где строили свои дома и где находился Винланд, упоминаемый в сагах.
Правда, саги содержат множество мореходных, географических, астрономических, этнографических, зоологических и ботанических сведений, но толковать их трудно. Особенно потому, что речь идет о народных преданиях, а не о научных трактатах, и нужно понять мышление самих обитателей Винланда и их потомков.
Перед нами рассказы, передававшиеся из поколения в поколение молодыми мореходами у открытых очагов в домах из камня и дёрна.
Море и корабли
Дальние океанские плавания стали возможными благодаря морским традициям, которые уходили своими корнями в глубокую старину. На почве этих традиций выросло кораблестроение высокого класса. Уинстон Черчилль писал: «В кораблях викингов была заключена их душа».
Показателен Гокстадский корабль, извлеченный из кургана эпохи викингов в Южной Норвегии. Острый рвущийся вверх форштевень, легкий элегантный корпус; длина корабля 23,33 м, наибольшая ширина 5,25 м, материал – дуб. Высота от нижней грани киля до борта в средней части судна 1,95 м. Осадка 85 см – корабль мог проходить и по мелководью. Он был оснащен веслами и прямым парусом.
Мореходные качества Гокстадского корабля стали очевидными, когда норвежец Магнус Андерсен в 1893 году пересек Атлантику на «Викинге», сделанном по подобию этого драккара. Судно развивало неожиданно хороший ход и отлично держалось на большой волне. «Викинг» делал в среднем пять-шесть узлов, а иногда и больше. Магнус Андерсен писал о своем походе: «Мы шли замечательно. Северное сияние озаряло океан волшебным бледным светом; сквозь ночной сумрак чайкой скользил по гребням волн «Викинг». С восхищением смотрели мы, как изящно идет корабль, и с гордостью отмечали его ход, который порой достигал одиннадцати узлов».
Вот так же не раз ходили в океане гренландские норманны. Впрочем, бывало и другое: шторм бросал открытое судно, как игрушку, и волны захлестывали его, а иззябшие усталые моряки не успевали вычерпывать воду...
На первых порах знатные люди располагали большими кораблями. Это были построенные в Норвегии суда, на которых они пересекли море. Нам неизвестны точные данные, но, вероятно, это было что-нибудь вроде тех торговых судов, которые у норманнов назывались кнаррами. В основе их, очевидно, лежала та же конструкция, что и в основе Гокстадского корабля.
Во времена плаваний в Винланд норманны еще не знали компаса, он стал известен в Скандинавии только в XIII веке. Норманны определяли положение судна по солнцу и звездам; где можно было, прибегали к так называемой широтной навигации, ориентировались по берегам. Впрочем, если берег был чужой, скандинавы предпочитали идти подальше от него.
Суда викингов выдерживали довольно сильные штормы, но не могли ложиться в дрейф – ветер подчас относил их далеко в сторону от курса. Так было с Бьярне, когда он попал к берегам Северной Америки.
Очевидно, гренландские норманны внимательно изучали течения; быть может, именно течения определили выбор маршрута в Северную Америку. На пути в Винланд течение почти все время было попутным. Сначала они шли с мощным током воды, который из Ледовитого океана устремляется вдоль берегов Восточной Гренландии на юг, огибает южную оконечность острова и сворачивает вдоль западного берега на север; потом Лабрадорское течение влекло их на юг в Винланд.
Важную роль в этих плаваниях играла и ледовая обстановка. Течения несут с собой много льда, и порой даже летом из-за льдов невозможно плавать у берегов Гренландии и особенно у Лабрадора. Если условия тогда были примерно такими же, как сейчас, то вин-ландцы выходили в море довольно поздно, вероятно, в августе.
В рассказах о походах в Винланд особенно важны сведения о продолжительности плаваний. Единицей измерения служил дёгр; очевидно, подразумевались полные сутки, то есть 24 часа. За среднюю скорость корабля викингов можно принять шесть узлов; в сутки получается примерно 150 морских миль (морская миля равна 1852 м). Эти цифры позволяют вычислить путь, который проходили винландцы.
Согласно сагам, переход до Винланда длился недолго. Но поскольку в них упоминается о винограде, многие были склонны считать сроки, указанные в сагах, недостоверными, так как нельзя было быстро дойти до страны дикого винограда. Финнюр Юнссон сделал заключение, что в саги вкралась описка; но ведь время указано в цифрах и короткие сроки приведены в обеих сагах, и в «Саге о гренландцах», и в «Саге об Эрике Рыжем».
Есть все основания полагать, что как раз данные о навигации в основном верны. Что-что, а факты, касающиеся судов и морских путей, народ мореплавателей, конечно же, старался возможно точнее излагать в своих преданиях.
Наверно, в гренландской колонии быстро образовался постоянный круг людей, связанных с мореходством. Кормчие, моряки, владельцы усадеб собирались вместе и делились опытом дальних плаваний. Со знанием дела говорили они о ветрах, течениях, льдах, о дальних водах и голубеющих берегах. Знания копились, принимали характер определенных указаний, складывалась традиция.
Рассказы о походах в новые земли составляли славную главу истории гренландской общины. Они передавались из поколения в поколение, их знали даже дети.
Прежде чем рассматривать отдельные походы в Винланд, коротко напомню, что говорят об этом «Сага о гренландцах» и «Сага об Эрике Рыжем».
САГА О ГРЕНЛАНДИИ
Бьярне Херьольфссон видит новую землю.
Херьольв был сыном Борда Херьольвссона. Он был родичем Инголфа, одного из первых поселенцев в Исландии.
Инголф даровал Херьольву и его людям землю между Богом и Рейкьянесом. Херьольв сначала жил в Дрепстокке, жену его звали Тургерд, сына – Бьярне. Бьярне был добрый молодец, смолоду его влекли дальние странствия. Одну зиму он проводил в чужих землях, другую – дома, у отца; он приобрел богатство и славу.
Скоро у Бьярне был уже свой торговый корабль. В последнюю зиму, которую Бьярне провел в Норвегии, Херьольв вместе с Эриком Рыжим ушел в Гренландию, оставив свой хутор.
На корабле Херьольва был один норманн с Гебридских островов, исповедовавший христианскую веру. Он сочинил «Песнь о чудо-волне». Там есть такой стих:
Прошу праведного
Бога, чтобы мое плавание
прошло хорошо. Высочайший
владыка небесный,
простирай свою руку
надо мной.
Херьольв построил дом на Херьольвовом мысе, он был знатный человек. Эрик Рыжий жил в Братталиде, все его уважали и слушали. У Эрика были дети Лейв, Торвальд и Торстейн. Дочь звали Фрёйдис. Она была замужем за человеком по имени Торвард, они жили в Гар-даре, где теперь резиденция епископа. Фрёйдис была властная женщина, а Торвард ничего собой не представлял. Она вышла замуж за него ради богатства.
Тогда люди в Гренландии были язычники.
В тот самый год, когда отец весной ушел в море, Бьярне летом прибыл на своем судне в Эйрар (Исландия). Новости об отце запали ему в душу, он даже не стал разгружать корабль. Тогда товарищи спросили его, что он задумал. Он ответил, что по обычаю хочет провести зиму у отца. «Пойду в Гренландию, если вы пойдете со мной». Все ответили, что сделают, как он решит. Тогда Бьярне сказал: «А не опасно ли нам туда идти, ведь никто из нас не бывал в Гренландском море». И все-таки они при первой возможности вышли в море и плыли трое суток, пока земля не пропала за кормой. Но тут попутный ветер кончился, подул норд, сгустился туман, и понесло их неведомо куда. Это длилось много суток.
Наконец снова выглянуло солнце, и они смогли определить стороны света. Опять подняли парус и шли так сутки. Тут они увидели землю. Стали гадать, что же это за земля, но Бьярне сомневался, что это Гренландия. Они спросили его, собирается ли он подходить к берегу. Он ответил: «Мой совет такой – подойдем поближе к этой земле». Они так и сделали и увидели, что гор в этой стране нет, но есть леса и низкие увалы.
Теперь они оставили землю слева по борту и стали удаляться в море. И шли они двое суток, пока не увидели новую землю. Команда спросила Бьярне, не Гренландия ли это. Он ответил, что этот край так же мало похож на Гренландию, как предыдущий, «потому что говорят, что в Гренландии должны быть большие ледники». Вскоре они приблизились к той земле и увидели, что она плоская, покрытая лесом.
В это время попутный ветер ослаб. Команда заговорила о том, что надо бы сойти здесь на берег. Но Бьярне был против. Они твердили, что нужно запастись дровами и водой, но Бьярне ответил: «Нет у вас нехватки ни в том, ни в другом». Команда ругала его за это.
Он велел поднять парус, и так и сделали. Они повернули в море и трое суток шли с попутным юго-западным ветром, пока не увидели третью землю. Она была высокая, гористая и с ледниками.
Команда спросила Бьярне, может быть, он причалит здесь, но он ответил, что не причалит, «потому что я не вижу большого толка в этой стране». Они не спустили парус, а продолжали идти вдоль берега и увидели, что это остров.
Они повернули в море и опять пошли с попутным ветром. Но ветер крепчал, и Бьярне велел зарифить парус, оставить не больше того, что могут выдержать судно и снасти.
Шли они еще четверо суток и увидели четвертую землю. Спросили Бьярне, как он думает, это Гренландия или нет. Он ответил: «Это больше всего похоже на то, как мне описывали Гренландию, тут мы подойдем к берегу». Они сделали так, и под вечер пристали к мысу. У этого мыса стояло другое судно, а наверху жил Херьольв, отец Бьярне. Мыс с той поры называется Херьольвснес.
Тут Бьярне поднялся в дом к своему отцу. Он больше не ходил на запад, жил у Херьольва до самой его смерти, и после него жил там сам.
Так заканчивается эта глава саги.
Лейв Эрикссон открывает Винланд
Дальше (после смерти короля Олава Трюгвассона в 1000 году) случилось то, что Бьярне Херьольвссон отправился из Гренландии к Эрику Ярлу (в Норвегию), и ярл очень хорошо его принял. Бьярне поведал о своих странствиях, перечислил края, которые видел, и люди говорили, что он был не больно-то любознателен, если ему больше нечего рассказать об этих землях, и крепко пеняли ему за это. Бьярне стал дружинником ярла и на следующее лето отплыл в Гренландию.
Тогда много стали толковать о походах в новые земли. Лейв сын Эрика Рыжего из Братталида пришел к Бьярне Херьольвссону, купил его корабль и набрал команду, всего тридцать пять человек.
Лейв просил своего отца Эрика возглавить этот поход. Эрик отказался – дескать, он слишком стар стал, силы не те, что прежде. Лейв напомнил, что он самый удачливый предводитель в их роду. Эрик уступил его уговорам, и, как только были закончены сборы, они сели на коней и поехали из дому. Когда до судна оставалось совсем немного, конь Эрика споткнулся, Эрик упал и повредил себе ногу. И он сказал: «Не судьба мне найти еще новую землю, кроме здешней. Видно, нам больше не плавать вместе».
Эрик вернулся домой в Братталид, а Лейв поднялся на корабль со своими людьми, числом тридцать пять. С ними был один южный человек, его звали Тюркиром.
И они стали готовиться к отплытию, и, как только все было сделано, вышли в море; сперва они достигли земли, которую Бьярне открыл последней. Подошли к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились, но нигде не увидели травы. Вдали начинались большие ледники, а между ледниками и морем был сплошной гладкий камень. Ничего-то доброго они тут не нашли.
Тогда Лейв сказал: «Во всяком случае про нас никто не скажет, что мы, как Бьярне, даже не побывали на берегу. Я дам этой земле имя, пусть называется Хеллюланд (Земля плоских камней)». И они вернулись на борт корабля.
Они вышли в море и обнаружили вторую землю. Снова приблизились к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились. Местность была плоская и лесистая, и куда бы они ни пошли, всюду был отлого спускающийся к воде белый песчаный берег. И Лейв сказал: «Какой тут край, такое имя ему дадим, – пусть называется Маркланд (Лесная страна)». Потом они не мешкая вернулись на судно.
С попутным северо-восточным ветром они опять вышли в море и плыли двое суток, прежде чем увидели землю. Пошли к ней, и встретился им остров, лежащий к северу от той земли. Они высадились на него, осмотрелись. Погода была хорошая. Трава была покрыта росой, и некоторые, смочив ею руки, подносили их ко рту и говорили, что никогда не пробовали такой сладости.
Потом они вернулись на корабль и вошли на нем в пролив, разделяющий остров и мыс, который протянулся от большой земли на север. Они поплыли западнее мыса. В отлив здесь было очень мелко. Корабль сел на мель, и море отступило далеко. Но им так не терпелось ступить на берег, что они не стали дожидаться прилива, а добежали до суши там, где из озера вытекала речка.
Как только вода поднялась опять, они сели в лодку и завели корабль в речку, а по ней – в озеро. Здесь они бросили якорь, снесли на берег кожаные мешки и соорудили себе жилье. Потом решили зазимовать и построили большие дома.
И в реке, и в озере было много лосося, притом такого крупного, какого они прежде не видели. Край был благодатный, и им явно не нужно было запасать еду на зиму. Зимой не было морозов, и трава почти не пожухла. Сутки были ровнее, чем в Гренландии и Исландии. В середине зимы у солнца был эйктарстад и дагмоластад (то есть в самый короткий день солнце светило и около трех дня, и утром во время завтрака).
Когда они кончили строить дома, Лейв сказал: «Теперь я разделю команду на два отряда, и мы разведаем край. Один отряд останется дома, другой будет изучать страну; но далеко не уходить, чтобы к вечеру можно было вернуться домой, и всем держаться вместе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24