Он танцевал перед маленьким треножником, под которым горел огонь
и от которого поднималась вверх тонкая струйка цветного дыма.
Позади столба, за одной из сторон пустого квадрата возвышались два
трона из оштукатуренного и разрисованного кирпича, украшенные кусочками
цветного стекла, с подлокотниками, сделанными из цельных слоновьих бивней.
Оба трона стояли на одном возвышении, к которому вели несколько ступеней.
На правом, с точки зрения Амальрика, троне развалился огромный толстый
негр. Он был одет в длинную белую робу. На голове у него был замысловатый
головной убор, в который входили в числе прочего львиный череп и несколько
страусовых перьев.
Второй трон был пуст. Тот, кто должен был его занимать, стоял рядом с
первым троном. Это был худой темнокожий человек с ястребиными чертами
лица. Он был одет в такое же белое одеяние, но на голове у него вместо
головного убора из перьев и костей был украшенный драгоценными камнями
тюрбан. Он что-то кричал негру, размахивая кулаками. Группа стражников у
трона, неловко переминаясь с ноги на ногу, наблюдала, как ссорятся их
короли. Когда Амальрик, следуя за Конаном, подошел поближе, он расслышал
слова худого человека:
- Ты лжешь! Аския сам послал этих змей, чтобы иметь предлог убить
Дауру! Если ты не прекратишь этот фарс, будет война! Мы перебьем вас,
черные захватчики, одного за другим! - его голос поднялся до крика. -
Делай, как я сказал! Останови Аскию, иначе, клянусь Джхилом
Безжалостным...
Он потянулся за ятаганом. Стражники вокруг трона подняли копья.
Толстый негр только рассмеялся в лицо разъяренному второму королю.
Конан, протолкавшись через линию копьеносцев, взбежал по кирпичным
ступеням на тронное возвышение и бросился между двумя монархами.
- Лучше убери руку с оружия, Зехбе, - проворчал он и повернулся к
другому. - Что происходит, Сакумбе?
Чернокожий король хихикнул.
- Даура решил избавиться от меня, послав кучу змей. Ффу! Виперы в
моей постели, гадюки в одеждах, мамбы падают с потолка. Три моих женщины
умерли от их укусов, не считая нескольких рабов и слуг. Аския узнал у
богов, что это дело рук Дауры, и мои люди застигли его врасплох в разгар
колдовства. Смотри туда, генерал Конан. Аския только что зарезал козу. Его
демоны вот-вот будут здесь.
Проследив взгляд Конана, Амальрик посмотрел на пустую площадку. Перед
столбом, к которому была привязана жертва, истекала кровью зарезанная
коза. Аския приближался к высшей точке своих заклинаний. Его голос
сорвался в визг. Он скакал, как безумный, разбрасывая свои колдовские
кости. Дым, курящийся из треножника, стал гуще, заклубился и засиял
призрачным свечением.
Тем временем наступила ночь. Звезды ярко сияли в чистом воздухе над
пустыней. Теперь же они стали тускло-красными; словно кровавая вуаль
закрыла лик восходящей луны. Пламя костров стало ниже и сделалось
багровым. Вдруг с неба донеслись хриплые звуки слов, сказанных на
нечеловеческом языке. Раздался звук, похожий на хлопанье кожистых крыльев.
Аския выпрямился и стоял неподвижно, с распростертыми руками, откинув
назад увенчанную перьями голову, и продолжал читать длинное заклинание из
незнакомых слов. Волосы Амальрика встали дыбом, ибо в потоке бессмысленных
слогов он уловил трижды повторенное имя "Оллам-онга".
Внезапно Даура закричал так громко, что перекрыл голос Аскии. В
мерцающем свете костров, с которым мешалось жуткое свечение, исходящее от
треножника и искажающее картину, Амальрик не был в точности уверен, что он
видел. Похоже, что-то происходило с Даурой. Он кричал и вырывался.
Вокруг основания столба, к которому был привязан колдун, появилась и
растекалась все шире лужа крови. Чудовищные раны покрыли тело Дауры, хотя
совершенно не было видно, что или кто их причиняет. Его крики перешли в
слабое всхлипывание и затихли, хотя тело его продолжало дергаться на
веревках, словно кто-то невидимый терзал его. В темной массе, которая
недавно была человеком, блеснуло что-то белое, затем еще и еще. Амальрик в
неописуемом ужасе понял, что это обнажаются кости...
К луне вернулось ее серебристое сияние. Звезды снова засверкали
драгоценными камнями. Пламя костров по углам площадки взметнулось кверху.
Яркий свет озарил скелет, все еще привязанный к столбу, вокруг которого
расплылась лужа крови. Король Сакумбе произнес глубоким мелодичным
голосом:
- Ну вот, с негодяем Даурой покончено. Что касается Зехбе... Клянусь
носом Аджужо, где этот мерзавец?
Зехбе исчез, пока все взоры были прикованы к разыгрывавшейся на
площади драме.
- Конан, - сказал Сакумбе, - вызови-ка войска. Не думаю, что мой
братец-король не захочет поучаствовать в событиях этой ночи.
Конан вытащил вперед Амальрика.
- Король Сакумбе, это аквилонец Амальрик, мой товарищ по армии. Он
мне нужен как адъютант. Амальрик, тебе и твоей девушке лучше остаться с
королем, потому что ты не знаешь города, и тебя только понапрасну убьют,
если ты попытаешься участвовать в предстоящем сражении.
- Рад встретиться с другом могучего Амры, - сказал Сакумбе. - Запиши
его на довольствие, Конан, и... Деркето! Негодяй не терял ни минуты.
Смотри!
На противоположной стороне площади возник шум. Конан одним гигантским
прыжком соскочил с тронного помоста и принялся выкрикивать приказы
командирам подразделений чернокожих воинов. Связные побежали выполнять
поручения. Где-то начали гулко и глухо бить барабаны.
На другой стороне площади появился отряд закутанных в белое
всадников. Они потрясали копьями и размахивали ятаганами, наступая на
толпу чернокожих. Линии черных копьеносцев, прежде чем быть уничтоженными,
сбились в бесформенные кучи. Один за другим они падали под ударами
сверкающей стали. Телохранители короля Сакумбе сгрудились вокруг
возвышения с двумя тронами, один из которых был пуст, а второй занят
массивной тушей Сакумбе.
Лисса, дрожа, вцепилась в руку Амальрика.
- Кто с кем бьется? - прошептала она.
- Вон те, надо полагать, афаки Зехбе, - ответил Амальрик. - Они
собираются убить черного короля и сделать Зехбе единственным правителем.
- Они не прорвутся к трону? - спросила она, указывая на отряд,
пробивающий себе дорогу через площадь.
Амальрик пожал плечами и бросил взгляд на Сакумбе. Чернокожий король,
как ни в чем ни бывало, сидел развалясь на троне. Он поднес к губам
золотую чашу и хлебнул вина. Кивнув Амальрику, он протянул ему такую же
чашу.
- Ты, должно быть, хочешь пить, белый человек. Ты проделал долгий
путь и не успел ни отдохнуть, ни освежиться, - сказал он. - Выпей вина!
Амальрик поделился вином с Лиссой. На противоположной стороне площади
ржание лошадей, лязг оружия и крики раненых смешивались в дьявольский шум.
Повысив голос, чтобы его расслышали, Амальрик сказал:
- Ваше Величество, вы совершенно не выказываете тревоги. Вы или очень
храбрый человек, или... - Амальрик прикусил язык и не закончил фразу.
- Или очень глупый, ты хочешь сказать? - мелодично рассмеялся король.
- Нет. Я всего лишь трезво смотрю на вещи. Я слишком толст, чтобы обогнать
быстроногого пешего воина, а тем более всадника. Значит, если я побегу,
мои люди закричат, что все потеряно и бросятся бежать, а меня схватят
преследователи. Тогда как если я останусь здесь, есть неплохой шанс,
что... Ага, вот они!
На площади появилось еще некоторое количество чернокожих солдат. Они
вступили в сражение. Конница афаки стала проигрывать. Лошади, пронзенные
копьями, дико ржали и падали, придавливая всадников. Сильные черные руки
стаскивали всадников с лошадей. Дротики выбивали их из седел. Вскоре
хрипло затрубили трубы; оставшиеся в живых афаки развернули лошадей и
галопом ускакали с площади. Шум постепенно затихал.
Настала тишина, если не считать стонов раненых, которые во множестве
лежали на вымощенной плитами площади. Чернокожие женщины выбежали из
боковых улиц искать своих мужей среди павших - унести их домой, если живы,
или оплакать, если мертвы.
Сакумбе спокойно сидел на троне и пил вино, пока не появился Конан с
окровавленным мечом в руке во главе отряда чернокожих офицеров. Они
пересекли площадь и приблизились к тронному возвышению.
- Зехбе и большая часть его афаки бежали, - сказал Конан. - Мне
пришлось расколоть пару черепов твоим ребятам, чтобы не дать им вырезать
всех женщин и детей афаки. Они нам еще могут понадобиться как заложники.
- Отлично, - сказал Сакумбе. - Выпей вина.
- Хорошая идея, - сказал Конан и принялся пить большими глотками.
Затем он перевел взгляд на пустой трон рядом с Сакумбе. Черный король
проследил его взгляд и ухмыльнулся.
- Ну? - сказал Конан. - Так как? Пустишь меня сесть рядом?
Сакумбе хихикнул.
- Ты не изменился. Куешь железо, пока горячо.
Дальше король заговорил на языке, которого Амальрик не знал. Конан
пробурчал что-то в ответ, и они продолжали обмениваться репликами на
незнакомом языке. Аския взобрался по ступеням на тронное возвышение и
присоединился к разговору. Он говорил неистово, бросая хмурые и
подозрительные взгляды на Конана и Амальрика.
Наконец Сакумбе одним резким словом заставил колдуна замолчать и
поднял свою тяжелую тушу с трона.
- Люди Томбалку! - воззвал он.
Все, кто был на площади, повернулись к трону. Сакумбе продолжал:
- Коварный предатель Зехбе бежал из города. Теперь один из двух
тронов Томбалку пуст. Вы все знаете, какой могучий воин Конан. Вы
согласны, чтобы он был вторым королем?
Наступила тишина. Потом раздалось несколько криков одобрения.
Амальрик заметил, что кричали всадники тибу, которых Конан возглавлял
лично. Крики слились в одобрительный рев. Сакумбе подтолкнул Конана к
свободному трону. Толпа разразилась восторженным воплем. На площади, с
которой уже унесли убитых и раненых, заново разожгли костры. Снова
зазвучали барабаны. На этот раз барабанный бой знаменовал не начало войны,
а празднество на всю ночь.

Через несколько часов, шатаясь от выпитого и усталости и поддерживая
Лиссу, Амальрик брел по улицам Томбалку. Конан вел их к скромному дому,
который он нашел для них. Прежде чем расстаться, Амальрик спросил Конана:
- О чем ты говорил с Сакумбе на незнакомом мне языке перед тем, как
он возвел тебя на трон?
Глубоко в горле Конана заклокотал смех.
- Мы говорили на прибрежном диалекте, которого здесь не понимают.
Сакумбе говорил мне, что мы с ним будем хорошими соправителями, если
только я не буду забывать про цвет своей кожи.
- Что он этим хотел сказать?
- Что у меня ничего не выйдет, если я попытаюсь устроить заговор,
чтобы лишить его власти, потому что чернокожие сейчас в большинстве, а они
никогда не пойдут за белым королем.
- Почему?
- Думаю, потому, что их слишком часто убивали, грабили и захватывали
в рабство банды белых из Стигии и Шема.
- А что говорил колдун, Аския? О чем он спорил с Сакумбе?
- Он предостерегал короля против нас. Он утверждал, что духи сказали
ему, будто мы станем причиной бедствий и разрушения Томбалку. Но Сакумбе
заткнул ему рот, сказав, что он отлично знает меня и верит мне больше, чем
всяким лекарям. - Конан зевнул, как сонный лев. - Уложи-ка свою милашку в
постель, не то она заснет стоя.
- А ты что?
- Я? Я возвращаюсь. Праздник только начался!

4
Месяц спустя Амальрик, покрытый потом и пылью, сидел на лошади и
наблюдал, как мимо проходят его эскадроны в последнем мощном броске. Все
утро, и много раз до этого, он муштровал их снова и снова, прививая им
основы тактики цивилизованной кавалерии: "Вперед, шагом!", "Вперед,
трусцой!", "Вперед, галопом!", "В атаку! Поворот!", "Отступать!",
"Сомкнуться!", "Вперед, шагом!". И так далее, снова и снова.
Хотя их маневры все еще были угловатыми, темнокожие ястребы пустыни
учились быстро. Сначала они все хмурились и ворчали по поводу этих
странных чужеземных методов войны. Но Амальрик, поддерживаемый Конаном,
преодолел сопротивление, сочетая строгую дисциплину с непоколебимой
справедливостью. Теперь он создавал мощнейшую военную силу.
- Дай сигнал "построиться в колонны", - сказал он стоящему рядом
трубачу.
При звуках трубы всадники взялись за поводья и, ругаясь и толкая друг
друга, выстроились в колонну. Они трусцой направились обратно под защиту
стен Томбалку - мимо полей, где полуголые крестьянки прекращали работу и
смотрели на них, опершись на мотыги.
Вернувшись в Томбалку, Амальрик проводил отряд до кавалерийских
конюшен и повернул домой. Приближаясь к дому, он с удивлением увидел
Аскию, колдуна. Тот стоял перед домом и разговаривал с Лиссой. Служанка
Лиссы, женщина суба, стояла в двери и слушала их разговор.
- В чем дело, Аския? - спросил Амальрик не слишком дружелюбно. - Что
ты здесь делаешь?
- Я берегу благополучие Томбалку. Для этого мне иногда приходится
задавать вопросы.
- Мне не нравится, когда посторонние расспрашивают мою жену в
отсутствие меня.
Аския улыбнулся кривой неприятной улыбкой.
- Судьба города важнее, чем твои предпочтения, белый человек. Прощай.
Всего тебе хорошего - до нашей следующей встречи.
Колдун убрался восвояси. Страусовые перья покачивались при каждом его
шаге. Амальрик, нахмурившись, последовал за Лиссой в дом.
- О чем он тебя расспрашивал? - спросил Амальрик.
- Ах, о моей жизни в Гэзеле и о том, как я тебя встретила.
- Что ты ему рассказала?
- Я рассказала ему, какой ты герой, и как ты убил бога из Красной
Башни.
Амальрик нахмурился, размышляя.
- Лучше бы ты этого не рассказывала. Не знаю, почему я в этом так
уверен, но я чувствую, что Аския собирается причинить нам неприятности. Я
должен тотчас пойти поговорить об этом с Конаном... Лисса, ты что,
плачешь?
- Я... Я так счастлива!
- Почему?
- Ты назвал меня своей женой! - Она обвила руками его шею и осыпала
его ласками.
- Ну, ну, - сказал он. - Мне давно следовало сделать это.
- Мы должны устроить свадебный ужин, сегодня же!
- Разумеется! Но сейчас я должен увидеть Конана...
- Ах, это подождет! Кроме того, ты устал, тебе нужно искупаться.
Сначала поешь и отдохни, прежде чем говорить с этим ужасным человеком!
Рассудок говорил Амальрику, что нужно пойти к Конану немедленно. Но
он опасался этой встречи. Хотя он был уверен, что Аския готовит против
него какие-то враждебные действия, он не мог предъявить колдуну никакого
явного обвинения. В конце концов он позволил Лиссе уговорить себя.
Последовали трапеза, и купание, и занятия любовью, и сон... В общем, когда
Амальрик направился во дворец, солнце уже было низко над горизонтом.

Дворец короля Сакумбе был большим зданием - как все дома в Томбалку,
построенным из глиняного кирпича серовато-коричневого цвета - рядом с
центральной площадью. Телохранители Сакумбе, которые знали Амальрика,
быстро пропустили его внутрь. Тонкие пластины расплющенного золота
закрывали кирпичные стены и ослепительно отсвечивали в красноватых лучах
заходящего солнца. Амальрик пересел большой внутренний двор, в котором
толпились жены и дети короля, и оказался в личных апартаментах Сакумбе.
Он обнаружил там обоих королей Томбалку, черного и белого. Они
растянулись на грудах подушек на толстом бахарийском ковре, который
покрывал мозаичный пол. Перед каждым был столбик золотых монет разных
стран, а у локтя стояла большая чаша с вином. Раб с кувшином был готов
наполнить опустевшие чаши.
У обоих были опухшие и красные глаза. Короли явно пили давно и
основательно. На ковре между ними лежала пара костей.
Амальрик поклонился, соблюдая этикет.
- Государи мои...
Конан обратил на него затуманенный взгляд. На нем был украшенный
драгоценными камнями тюрбан вроде того, который носил Зехбе.
- Амальрик! Падай на подушки и сыграй с нами. Тебе наверняка повезет
больше, чем мне. Мне сегодня не везет чертовски!
- Государь мой, я никак не могу...
- А, к черту эти штучки! Вот тебе ставка. - Конан схватил пригоршню
монет из своего столбика и подвинул к Амальрику.
Амальрик опустился на пол. Конан, как будто его внезапно осенила
мысль, остро глянул на Сакумбе.
- Вот что я тебе скажу, брат король, - сказал он.
1 2 3 4 5 6 7