– Ага. Заходи, садись, – поднялся ему навстречу Мельников.
Калитин сел, поправил очки, обратил к товарищу продолговатое высоколобое лицо:
– Что вам угодно, коллега, как сказал продавец продмага продавцу промтоварного магазина.
– Ну, ты изъясняешься прямо в стиле Ильфа и Петрова. Вот что значит работать в ОБХСС, общаться с интеллигентным жульем. А мы, чернорабочие угрозыска, от грабителей да путан слышим один мат.
– Завидуешь? Так и быть, пиши заявление о переводе к нам, замолвлю словечко по знакомству. Только ведь скоро обратно запросишься. Посидишь месяц над липовыми счетами, бестоварными накладными, в которых сам черт с высшим экономическим образованием не разберется, да и возопишь: где мои простые и понятные грабители да путаны! Лучше говори, зачем искал.
– Скажу. Мы тоже умеем изъясняться красиво, в стиле римских ораторов. Например: доколе, Калитин, будут злоупотреблять нашим терпением барыги-бомбежники?
Калитин сразу поскучнел.
– Вон ты о чем. Доколе? А дотоле, пока им бомбежка выгодна. Или покуда не примет правительство действенный против них закон.
– Костик, насчет действенных законов и я не прочь поплакать тебе в жилетку, да что толку? Ныне существующие законы и те бездействуют во имя гуманности, а ты жаждешь новых – зачем?
– Никак не могу привыкнуть к упрекам в бездействии.
– И не привыкай. Без нас с тобой многие держат шаткость законов за ширму для собственного ленивого житья. И вообще, не надо заводиться, Костя, эмоции для нас излишняя роскошь.
У капитана Калитина выдержки хватало и на затяжные беседы с матерыми аферистами, и на оголтелое вранье дешевых ловчил. Но изредка он позволял себе излить скопившуюся на душе горечь другу Мише Мельникову.
– Эти водочные дельцы – как комары, всюду вьются, а к задержанию не даются. Но когда и задержим, так меры принимаются символические. Они же наглеют безнаказанно, потому что штраф в сотню рублей им что слону дробинка, за одну ночь наверстают. Но и этот штраф судьи назначают редко. Помнишь, рассказывал тебе про бомбежника матерого Яликова Дениса? Кличка у него пикантная – Денька Уксус. Было дело, всучил алкашу на опохмелку вместо водки бутылку уксуса, двадцать рублей содрал. Так вот, в феврале мы его взяли с поличным. Полмесяца выслеживали. Нашли и того клиента, что уксуса хлебнул за двадцатку. Передали дело в суд. Один потерпевший, который за уксус осердился, подтвердил спекуляцию и обман, остальные двое от собственных первоначальных показаний отреклись на суде, наши фотоснимки судья посчитал нечеткими и недоказательными. В результате за одноразовую попытку обмана – десятка штрафа. Деня Уксус хохотал над обэхээсниками…
– А если подтверждается свидетелями систематическая спекуляция?
– Хрен редьки не слаще. Есть такой Садриддинов, водитель райпищеторговского «газика», так мы, наученные опытом, вменили ему в вину шесть эпизодов. Тот же, между прочим, судья разбирал дело. И виноватыми у него получились мы, обэхээсники: знали-де, а не пресекли своевременно, тем самым способствовали спекуляции. А сколько времени и сил тратим, гоняясь за их «Волгами» и «Жигулями»! Честное слово, лучше раскапывать хищения в особо крупных размерах, с ними тоже много мороки, зато возвращаем в казну нахапанное и сам хапун несет заслуженное наказание, что для нестойких наших сограждан тоже профилактика.
– Однако ловить водочных барыг надо, от них много уголовщины заводится. В прошлом месяце четыре ночные драки, одно тяжкое телесное повреждение, не считая легких, два грабежа.
– А если ближе к делу? – Калитин снял очки, протер их носовым платком, близоруко моргая карими глазами.
– А дело такое. – Мельников вкратце пересказал ему историю незадачливого механика Ничкова.
– Ничего, полезно для перевоспитания пьяниц, – невесело улыбнулся Калитин. – Будет знать, что глупость – дорогое удовольствие… Бомбежник кто: таксист, частник? Номер машины ограбленный не запомнил? Конечно, ему не до этого было.
– Водку покупал один из грабителей. Ничков бомбежника и не видел. У потерпевшего отобрали деньги, часы, шапку. Не исключено, что отнятое продали бомбежнику за водку же.
– Личность грабителей установлена, разумеется?
– Слушай дальше. В регистрационном журнале значится, что вместе с Ничковым очухивались в богоугодном нашем заведении рабочий холодильника Макс Ленцов и временно не работающий Анатолий Зуйков.
– Тогда все просто.
– Да не сказал бы. Ленцов с холодильника уволен за прогулы, по месту прописки не проживает, хозяйка квартиры намерена выписать его как неплательщика. Зуйков живет в селе Шайтанке, запрос о нем направили в Пригородный райотдел.
– Миша, что-то я не улавливаю, какую роль в этом детективном сюжетике ты отводишь ОБХСС. Если ты забыл, то напоминаю, что служба наша называется «отдел борьбы с хищениями социалистической собственности». Искать без вести пропавшего Макса Ленцова не по нашей части.
– Его и искать не надо, вчера опять доставлен в вытрезвитель. Дежурный утром позвонил мне, я Ленцова допросил. Он активно пропивал отнятые у Ничкова деньги и что-то очень прытко их растранжирил. Шапку и часы отдал за две бутылки тому же бомбежнику, у которого отоваривался всегда. Макс говорит, что это честный бомбежник, воду или уксус клиенту не всучит. Номер и марку его машины Макс, естественно, не помнит, самого бомбежника знает только по кличке – Носарь, так его зовут клиенты из «пятой бригады». Вопрос: что известно твоей службе о бомбежнике по кличке Носарь?
– В наших святцах таковой не фигурирует. Что, у него фамилия звучит похоже? Или длинный нос?
– Макс с похмелья обмолвился, что нос у того честного барыги на семерых рос. На повторном допросе заявил: я, дескать, нос ему не мерил, мне лишь бы градусы были.
– Макса опять выпустили на все четыре стороны?
– На сей раз есть основания задержать его как подозреваемого в грабеже.
– Очень хорошо! Зло в лице грабителя Макса будет наказано, добродетель в лице пьяницы Ничкова восторжествует. Осталось пожалеть, что никто не запомнил номер машины, где водка лежит.
– Макс говорит, что может показать машину Носаря. Вот тут, Костик, и начинается твоя роль в этом, как ты говоришь, детективчике. У меня есть Макс, у тебя транспорт – «Коломбина»…
– Все понятно! «Суум квикве» – как говорили в Древнем Риме, то есть каждому свое: мне бомбежник, тебе скупщик шапки и часов, добытых преступным путем. Но нас двое, а тут надо скинуться на троих, – зови сюда Сашу Хромова.
– Почему именно Хромова?
– А как думаешь, кому из следователей подкинет начальство твоих алкоголиков?
– Кому? Да, пожалуй, Хромову.
– Вот и зови его. Сработаем изящно, на опережение.
Через минуту в кабинет явился следователь Хромов, невысокий крепыш в несколько мешковатом сером костюме.
– Садись, Саша, в ногах правды нет, – обратился к нему Калитин. – Садись и вникай в очередное дело. Пока начальство на совещании.
– Ребята, я и так загружен – во!
– Но еще не перегружен, как все остальные. Ничего, вон ты какой румяный, сразу видно, что рос на парном молоке и деревенском чистом кислороде.
– Молоко на село с гормолзавода возят. А кислород пока свой, не привозной, это верно. С навозным запахом. Если хочешь им дышать, переводись в Пригородный РОВД на мое место, оно еще вакантное.
– Ага, сам оттуда удрал, других агитируешь.
– Я бы ни за что не удрал сам, но раз закончил юридический, велят расти…
– Ну и правильно! Садись и расти. Кстати, Саша, ты, бывший шайтанский участковый, знал такого Зуйкова Анатолия?
– Зуйков? Толик? Его вся Шайтанка знает.
– И что он за фрукт?
– Не фрукт, а трава, навроде лебеды. Нет, лебеду в военные годы в хлеб примешивали, а Толик вроде осота. Работать ему здоровье не позволяет, пьянствовать здоров.
– Такой диагноз врачи поставили?
– Можно сказать и так, поскольку его мамаша – врач-ветеринар. Толик туповат, но физически здоровее нас с вами, а мама чуть чего – базлает на всю Шайтанку: сыночек хворает, не смейте его в поле наряжать!
– Сыночек, между прочим, участник грабежа.
– Кто, Толик? Да у него и на грабеж трудолюбия не хватит.
– Наставник был хороший у него. В общем, я думаю, надо возбуждать уголовное дело.
Мельников второй раз изложил историю с Ничковым. Хромов совсем по-крестьянски почесал в затылке.
– Сколько раз говорил я нашей ветеринарке: пристраивай обормота к какому-нибудь делу, иначе суд рано или поздно пристроит. Дослонялся Толик… Но с каких это пор, Калитин, ограблением алкаша занимается ОБХСС?
– Ограбили ради выпивки, водку покупали у матерого спекулянта, который снабжается в каком-то винном отделе. Борьба со спекуляцией, со злоупотреблениями в торговле – обязанность ОБХСС. Кроме того, элементарная справедливость требует разобраться в данном преступлении. Ничков не ангел, но деньги, шапка, часы им заработаны, бомж Лендов отнял результат чужого труда. Наконец, если Макса сейчас отпустить с миром, it следующий раз придется уголовному розыску расследовать более крупный грабеж с его, Макса, участием. Понятно объясняю?
– Так что, Саша, будем возбуждать уголовное дело? – спросил Мельников.
– Так что, Миша, ты пойдешь к потерпевшему за письменным заявлением? – засмеялся Хромов.
– Наше поручение принято, товарищ следователь, – кивнул Мельников. – Любопытно получается: подозреваемый есть, а потерпевшего ищи-свищи.
3
Теплый мартовский вечер. Суббота. В кинотеатре «Россия» крутят вторую неделю американский боевик, с огромной афиши мордастым гангстер целится из кольта прямо в заинтригованного зрителя, на втором плане завлекательно улыбается красотка и купальпичке, под ними кричат багровые буквы: «Схватки! Убийства!! Секс!!!» Внизу мелко: «Дети до 16 не допускаются». Упомянутые дети и молодежь заполняют маленькую площадь-пятачок между ступенями в фойе и автостоянкой.
Возле афиши скучает с сигаретой в зубах Макс Ленцов. Перед «выпуском в свет» его умыли, побрили. Но бомжеская помятость все равно бросается в глаза, болоньевую куртку словно коза жевала да и выплюнула за несъедобностью, из-под облезлой кроличьей шапки сосульками виснут сальные волосы. В соседстве с заморским гангстером отечественный Макс проигрывает по всем пунктам.
Возле металлической ограды, отделяющей автостоянку от пятачка ожидания, прохаживается Мельников в штатском костюме и куртке. Смотрит лениво на автомашины, их тут с десяток разного цвета и типа, на молодежную толпу любителей острых фильмов. На Макса не глядит, но преотлично его видит. Мельникову и такой Макс хорош, лишь бы скользкий бомж не сдрейфил, не словчил, указал бы бомбежника по кличке Носарь. Сам вызвался помочь, но вот стоит, курит, условного знака не подает. Ладно, подождет Мельников, оперативник должен уметь ждать.
Сегодня у «России» на стоянке одна «Волга», три «Москвича», четыре «Жигуля». Кого привезли, кого ждут? Под чьим сиденьем или в каком багажнике таится дефицитная водка? Вчера вот так же слонялись здесь весь вечер, но Макс не углядел знакомой ему серой машины. В сумерках поехали к вокзалу, где, по его словам, тоже бомбит Носарь. Задержали там двоих предприимчивых «гостей города»: привезли с юга фрукты, распродали выгодно, показалось вырученных денег маловато, сунули взятку – кому? – закупили водки, пристроили в автоматической камере хранения, брали по бутылке, продавали за двадцатку. При задержании с поличным было изъято из камеры хранения четырнадцать бутылок. Сколько продано, какие деньги у южан «фруктовые», какие «водочные», в том Кали-тину предстоит разобраться.
А Носарь не появился. Или Макс не пожелал его указать? И сегодня стоит, глядит, затягивается дымком… Между прочим, курит сигареты Мельникова. Сам Мельников некурящий, но пачку всегда имеет в кармане: что поделаешь, у разных таких вот максов давняя традиция – стрелять сигаретку у оперативника, а не дашь – и разговаривать не пожелают.
Солнце опускалось за крыши пятиэтажек. Неподалеку от афиши рослый парень в джинсовой амуниции, ловя вечерний свет, в который уж раз фотографировал «Зенитом» трех смеющихся подружек, они принимали картинные позы на фоне «Волг» и «Жигулей», и очень им это нравилось. Если бы сейчас подъехал Носарь, то Макс подошел бы к его машине, купил бутылку. Между прочим, на личные Мельникова двадцать рублей. Пока еще «Зенит» может запечатлеть и номер машины, и лицо водителя, но через полчаса вряд ли что получится.
В «России» кончился сеанс. На площадке перед входом толпа загустела, забурлила. Мельников протолкался к афише: за Лен-цовым глаз да глаз.
– Начальник, сигареты кончились, – сообщил ему Макс. – Давай еще пачку.
– Много курить вредно, об этом и Минздрав предупреждает.
– Раз вредно, ну и айда обратно в камеру. Без курева тут вам сексотничать дураков нет.
– Не торопись в камеру, еще насидишься. Дыши свежим воздухом без никотина, покуда есть такая возможность. Что, так и не видно твоего снабженца?
– Может, он и не приедет. Я чо, нанимался тут мерзнуть?
– Содействие следствию зачтется…
– Да брось, начальник. Вторая судимость мне зачтется, это точно.
– Так и старайся заиметь смягчающие обстоятельства. Хватит ворчать, гляди в оба. Вон серый «Жигуль», не он?
– Не-е.
Толпа рассосалась, разбрелась, кто по домам, кто в фойе на сеанс. Мельников перешел на другую сторону улицы. Ему не улыбалось ехать сегодня еще и к вокзалу, терять впустую второй вечер подряд, отрывать сотрудников от законного отдыха. Что-то Макс темнит. Уверял, что Носарь у «России» каждый вечер бомбит, у вокзала каждую ночь, а где он? Или кто-то предупредил Носаря? Обэхээсники считают, что существует утечка информации из райотдела, кто-то из своих проговаривается то ли нечаянно, то ли с целью. Или Носарь просто заметил слежку?.. Ого!
К Максу подошли две молодые женщины. Одна без головного убора, высоко вздыбленные волосы окрашены в сизо-седой цвет, короткое пальто широко в плечах, узко в коленках, хлястик на заду. Вторая в дубленке с расшитым подолом, в красной вязаной шапочке, в сапожках на высоком. Макс перед ними, что воробей перед попугаями. Кто такие? Что общего? О чем говорят? Что он им такое сказал, что заоглядывались? Посредницы в водочном бизнесе? Ага, уже уходят. Ну-ка, к какой машине направляются? Ни к какой, на перекрестке свернули по Мичуринской. Понаблюдать бы, оставив Макса под надзором оперативника…
А где Макс? Нет у афиши, как растаял! Оперативник с «Зенитом» тоже оставил удивленных подружек, рыщет среди поредевших группок кинозрителей. Мельников перебежал улицу Дзержинского, завернул за угол «России», за лестницу к кинобудке… и отлегло: навстречу ему шел элегантный Костя Кали-тин под руку с еще более помятым Максом.
– Эх, Макс! Тебе нужны смягчающие обстоятельства для суда, а ты набираешь отягчающих.
Молчит, сопит, в глаза не смотрит.
– Что за девицы к тебе подходили?
– Я чо, всех телок должен знать?
– Что они тебе сказали?
– Чо? Ну, дай сигарету, да кого жду.
– А ты им?
– А я чо? Они вон какие, а у меня в кармане всего два червонца, и те не мои.
– Свои-то, не ворованные, у тебя когда были в последний раз?
Калитин похлопал Макса по плечу:
– К всеобщему сожалению, наш подопечный не оправдал высокого доверия. Пора ему домой, в камеру, здесь его неизвестные красавицы подбивают на побег.
Во дворе квартала ожидал их старенький бежевый «Моск-вич-412», или «Коломбина», собственность капитана Калитина. На «Коломбине» хозяин ездил чаще по служебным надобностям, чем по личным. Рослый паренек с «Зенитом» проводил машину взглядом и побежал к трамвайной остановке.
В райотделе приунывшего Ленцова водворили в ИВС (изолятор временного содержания). И, несмотря на поздний час, долго еще сидели в кабинете Мельникова. Беседовали, советовались. От Ленцова, ясно, толку не будет, его готовность помочь объясняется желанием удрать. Толик Зуйков с превеликими заминками, с долгим обдумыванием каждого вопроса кое-как набормотал Мельникову свои показания: видел, как Макс покупал водку у бомбежника в машине серого цвета, номер не запомнил, самого спекулянта не видел, пьянствовал на отнятые у Ничкова деньги, кому Макс загнал шапку и часы, не интересовался. Вот и все.
У Калитина и его сотрудников давно имелось подозрение, что в городе кроме мелких водочных спекулянтов-бомбежников орудует кто-то очень осторожный, законспирированный, имеющий связи в торговле. Но только подозрение, ничего конкретного.
Зазвонил телефон. Мельников взял трубку:
– Зина, извини, мы тут с Костей засиделись. Нет, нет, ничего особенного, сейчас еду домой, разогревай ужин.
Калитин поднялся:
– В самом деле, пора, мой друг, пора, покоя сердце просит. Твоя Зинаида вообразила уже, что мы ведем бой с мафией. Женщин беречь надо, пойдем подброшу тебя к супруге на моей «Коломбине».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17