У него было четкое представление о том, чего хочет от жизни. И он знал, что ему необходимо в первую очередь.
Мечтал иметь ранчо с хорошим пастбищем и водопоем, стадо, которое приносило бы доход, и табун просто потому, что любил лошадей. Он не рассчитывал на подарок судьбы, не собирался жениться на богатой невесте или разбогатеть воровством, как поступали некоторые. Знал, что легкого пути не существует, и не искал его. Гордился тем, что идет своею собственной дорогой, сам объезжает своих лошадей, сам выигрывает свои сражения. И сам зарабатывает свои деньги.
То, что нажил себе противников, обложивших его со всех сторон, понял и принял как факт. Ничего не поделаешь, им нужны такие проблемы, он их обеспечит. Ему приходилось противостоять природе и людям, и Мэтт всегда был готов отплатить обидчику тем же и добавить немного еще. Подставлять вторую щеку не привык.
Кристина свалилась на него как снег на голову. В его душе уже сформировался образ женщины, которая была бы ему нужна. Над внешностью ее он не задумывался, но характер представлял: его жена должна идти рядом с ним, а не позади него. Он знал жизнь и знал, какого типа спутница ему подойдет. Увидев Кристину, сразу понял: вот она.
Он мечтал о доме, куда приведет девушку своей мечты, но теперь, когда нашел ее, никакого дома еще и в помине не было. Кровом ему служила нависшая скала возле бассейна с водой в безлюдных диких горах.
В любом деле прежде всего необходим план. Чтобы добиться чего-то, важно четко представлять, в каком направлении двигаться. Если этого нет, ничего и не будет. Человек как корабль в море: стремясь к конечной цели, может менять курс множество раз, но он должен видеть перед собой заветную звезду, идти к ней, а не плыть по течению.
Мэтт Килок не предполагал оставаться в земле навахо. Его манил юго-запад, лесистый край близ Белых гор и к западу от них. О табуне диких лошадей, обитающих в ущельях Колорадо, он узнал случайно — просто повстречал его в пути и загорелся желанием приручить одного жеребенка, который ему очень понравился.
Встреча произошла некоторое время назад, и, конечно, навахо или юты могли отловить коня, но он считал это маловероятным. Немногие индейцы добирались до этой далекой пустынной страны. При некоторой удаче он уехал бы отсюда с отборным племенным табуном.
Большинство диких лошадей не заслуживало никакого внимания, но среди тысяч кочующих по равнинам и горам особей попадались выдающиеся экземпляры, хотя произвольное спаривание и отлов лучших постоянно ухудшали породу, что по прошествии не столь уж многих лет привело к вырождению. Но пока еще все обстояло иначе.
Этот конкретный табун имел особое происхождение, и были все основания считать его племенным. Мэтт знал, где искать этих лошадей. Завтра вместе с Крис они поедут на север к реке и попытаются их найти.
Хуже всего было то, что их только что образовавшаяся семья отчаянно нуждалась в припасах. Скрываясь от преследователей из Фридома, он вынужден был оставить все покупки, ради которых проделал столь долгий путь.
Разжиться мясом имелся шанс во время завтрашнего путешествия: если повезет, они подстрелят горного барана или оленя.
Кристина ждала его возле бассейна.
— Я приготовила ужин, — сообщила она, но оба не двинулись с места. Солнце садилось в багровую пасть ущелья, стены которого пылали огнем. Они стояли, наблюдая, как изменяются цвета на закате, слушая, как грустно кричит перепелка и ей отвечает другая.
— Я люблю тишину, — сказала Кристина. — Кажется, будто она каким-то образом проникает в меня, успокаивает, разглаживает все неровности, и все неприятности теряют значение.
За едой они почти не разговаривали. Обменивались только общими фразами, каждый ощущая присутствие другого.
Перед сном, в последний раз обходя вокруг стоянки, он подошел к загону — участку, заросшему кустарником, ограниченному натянутыми между деревьями веревками. Обрадовавшись хозяину, буланый заржал и потянул его за рукав.
Их лагерь был надежно скрыт. Никому из едущих к Болотному перевалу, если бы такие появились, и в голову не пришло бы сворачивать с пути и заезжать в их каньон. Устье его распахнулось широко, но ничего привлекательного не сулило — голые стены, камни, заросли, в то время как впереди становился виден Болотный перевал и, казалось, манил к себе.
Только потом, за одним из поворотов, открывалось зияющее жерло гигантской пещеры, украшенной таинственными руинами. Поверхность массивной скалы, возвышающейся над ними, была вся испещрена темными потеками, оставленными бесчисленными дождями. Размеры великих руин, безмолвных и напоминающих убежище духов, скрадывались громадностью пещеры и торчащей над нею скалы.
Это было отличное место, и ему не хотелось покидать его. Здесь обитали привидения, он это чувствовал и не тревожил их. Казалось, что и они сознавали совпадения в их отношениях к природе, как будто ощущали его любовь к этому безмолвному краю.
Тихо подошла Кристина и молча стала возле него.
— Тебе, наверное, кажется, что мы на другой планете, — сказал он.
— Ты прав, и я рада этому, Мэтт. Мне трудно поверить, что я знала какой-то другой мир. В свое время мой народ был народом гор, и любовь к дикой природе у нас в крови.
Рано утром по извилистой тропе, скрывающейся среди кустов и обломков скал, они выехали из каньона и направились на север. Пару раз Ки-Лок замечал вдалеке антилоп. Из-под копыт его лошади выскочил заяц и бросился прочь, но не успел сделать и трех прыжков, как меткий выстрел сразил его.
— Одним зайцем, конечно, сыт не будешь, — заметил он, — но обед хотя бы есть.
Дважды он обнаруживал следы диких лошадей и тщательно изучал их, даже проследовал по ним несколько миль, но, когда оказалось, что следы ведут глубже в каньоны, оставил затею.
— Тот табун, который мне нужен, ушел дальше на север, — объяснил он. — Мы пойдем за ним.
Они достигли подножия Сапожной горы, когда наконец увидели вдали лошадей. Табун спустился по каньону ручья Лунного Света, вышел на равнину и продолжал медленно двигаться дальше, по ходу ощипывая траву и кустарник.
Спустя несколько минут они заметили золотого жеребца. Он стоял на вершине небольшого холма, вытянув голову и навострив уши. Мэтт не мог оторвать глаз от бинокля. Между ними и лошадьми было чуть больше мили, видимость оказалась отличная.
— Какой красавец, — восторженно произнес Мэтт, — похоже, у него на крупе белые искры. По-моему, это тот самый табун, что я ищу.
Табун состоял из двадцати пяти — тридцати голов, в большинстве из кобыл. У некоторых виднелись белые искры на лопатках или на крупе. Имели ли они еще какие-нибудь отметины, на таком расстоянии разглядеть не удалось.
Он передал бинокль Кристине.
— Взгляни-ка на жеребца. Я взял бы его и некоторых других. Несколько лет назад в этих краях поселился мормон, — начал рассказ Ки-Лок, — и он привез с собой несколько замечательных лошадей, лучше которых ты никогда не видала. Звали его Эд Линнетт, его отец пришел на Запад с племенным табуном из Вирджинии и Кентукки. А потом Эд раздобыл прекрасного жеребца и нескольких кобыл в Айдахо у индейцев не-персе.
— Разве это не дикие лошади?
— Такие дикие, как только возможно. Эд однажды поучаствовал в печально закончившейся стычке с медведицей гризли. Он искал жеребенка, которого прятала одна из кобыл, и одновременно с ним жеребенка обнаружила и медведица. Он ранил медведицу, и она бросилась на него. В результате зверь погиб, но и сам Эд не выжил.
— Да, вот настоящий мужчина.
— С головы до ног, и при этом никогда не весил больше ста тридцати фунтов, даже насквозь промокший. Когда медведица положила глаз на жеребенка, Линнетт встал на его защиту. Эд был весь изорван ее когтями и зубами, но и сам попортил медведице шкуру в девяти или десяти местах, там, где всадил ей охотничий нож. Эд не любил, когда тревожат его скот.
Двигаясь осторожно, так, чтобы внезапно не наткнуться на лошадей, они ехали по пересохшему руслу, впадающему в другой бывший поток, по которому шел табун. Даже теперь Мэтт не терял бдительности, то и дело оглядываясь назад. Знать, что творится у тебя за спиной, и держать револьвер наготове было для него азбукой выживания. Ее он освоил давно.
Ловить золотого жеребца прямо сейчас не собирался. Хотел прикинуть границы его территории, найти водопои и любимые пастбища, а главное — нужно, чтобы лошади привыкли к нему, перестали отождествлять его присутствие с опасностью.
Дважды, уже перед заходом солнца, они подъезжали к табуну на полмили, а может, и ближе, но всякий раз сворачивали в сторону, предоставляя тем не менее золотому жеребцу достаточно времени, чтобы увидеть их и понять, что и он замечен. Вскинув голову с раздутыми ноздрями, конь смотрел, как последний раз люди проехали в нескольких сотнях ярдов от него.
В ту ночь они устроили лагерь в пещере возле горы Хоскинини, небольшой костер, разложенный у входа, надежно скрывали валуны и кустарник.
Сквозь сон они слышали, как мимо них прошли лошади, остановились напротив, чтобы принюхаться к человеческому запаху, и отправились дальше. Одна лошадь отстала от остальных.
— Вероятно, она одичала недавно, — шепотом произнес Мэтт. — Вспомнила, видно, запах костра.
После неожиданного визита Кристина уснула сразу, а Мэтт еще долго лежал, глядя на звезды, и размышлял о преследователях. Это были решительные люди, уверенные в правоте своего дела. Они не скоро откажутся от своих намерений. Пытаясь разгадать, когда начнется следующий этап погони, он заснул.
Никто во Фридоме и окрестностях не желал иметь врагом Билла Чесни. Его уважали за энергию, смелость и честность, но все отлично знали, что он человек жесткий, нетерпимый, весьма целеустремленный и всегда скор на руку, если решал для себя, что действовать нужно без промедления.
Поэтому когда на следующее утро Чесни пришел в салун, Сэм насторожился. За то долгое время, пока Сэм управлялся за стойкой, у него развился нюх на всякие неприятности. Запах беды он уловил еще прошлым вечером, наблюдая за участниками погони.
— Нирлэнд не появлялся? — спросил Чесни.
— Да оставь ты его в покое, Билл. Он головная боль с большой буквы.
Чесни смерил его жестким взглядом.
— Он головная боль для Ки-Лока.
— Может быть… а может, и для нас.
Чесни не обратил внимания на слова Сэма. Он уже принял решение и не был расположен к дискуссии.
— Ты не обязан его любить. Он не участвует в состязании за общественную признательность.
— Ты хочешь выдвинуть его на должность городского шерифа?
— Это он хочет. Мне все равно, как он себя называет, лишь бы поймал того парня.
— Брось, Билл. Не то ты затеваешь! — сокрушенно покачал головой бармен.
Чесни посмотрел на него раздраженно.
— Твое мнение никого не интересует. Сам, что ли, поедешь ловить убийцу?
Поджав губы, Сэм отвернулся, но, отогнав обиду, подумал: «Все же следует быть снисходительным. В конце концов, Джонни друг Чесни, а друг в этой стране кое-что значит».
Зашел Тэплингер, а вслед за ним Джордж Бенсон, уселись за столик. Они редко заглядывали в салун, и Сэм сразу догадался, зачем они явились сейчас. Захватив стакан, Чесни направился к их столику.
Тэплингер построил дом на краю города и пас свое небольшое стадо в окрестных холмах. Он поговаривал о строительстве лесопилки, но пока это были лишь проекты. Джордж Бенсон, совладелец магазина, отличался чванливостью, любил поболтать о политике и похвастать тем, как на Востоке управлял собственной конторой.
Сэм принес им заказ и вернулся за стойку, подумав: «Следующим будет Митчел. Потом они начнут обсуждать выборы городского шерифа».. Он посмотрел в окно: на узенькой пыльной дорожке, ведущей на ранчо Хардина, не было никого. «Какого черта здесь нету Хардина? Если когда-либо городу и были нужны его терпение и рассудительность, то именно теперь».
— Конечно, нам необходим шериф, — вещал Тэплингер. — В наши дни развелось слишком много опасных бродяг. Взять хотя бы того парня, что участвовал тогда в перестрелке. Самый настоящий подонок.
— Извини, но я в этом не уверен. — Бенсон вынул изо рта сигару. — Говорят, он в магазине заказал большую партию товаров… весьма большую.
— Джордж, тебе ли не знать, — рассмеялся Тэплингер. — Он просто не успел попросить кредит. У нас таких в округе полным-полно. Что-то не похоже, что у него здесь есть собственность.
Вошел Джо Митчел и, как предполагал Сэм, направился к их столику. Он заказал пиво и шумно уселся, навалившись худыми локтями на столешницу.
— Этот твой парень, Чесни, полагаешь, справится с работой?
Чесни перевел на него взгляд.
— Он сам предложил услуги. Выглядит крутым на любом фоне.
Сэм поставил бутылку на заднюю стойку и снова посмотрел в окно. «Да где же чертов Хардин? Или хотя бы Нейлл. Нейлл тоже не испугается сказать им, что думает. К тому же у него есть способ противодействовать этим балаболкам. Жаль, что Джона Вера нет в городе, он уехал в Прескотт. Джон тоже не стал бы потакать им, — думал Сэм, — ни минуты не стал бы. Какая глупость… У Фридома не бывало проблем, с которыми не могли бы управиться сами жители. Зачем нам сомнительный чужак?»
До Сэма долетали только обрывки фраз, но и по ним он догадывался, о чем шла речь. Для себя решил, пусть он поссорится с Биллом Чесни и определенно наживет врага в лице Нирлэнда, но голосовать будет против. Хуже всего то, что эти горлохваты могли сейчас ловко использовать в своих интересах городской закон, который жители сами утвердили. По нему любое важное для города решение считается принятым, если в голосовании участвует треть жителей, владеющих собственностью. Значит, достаточно собрать двенадцать человек, и шериф назначен. Тэплингер, Чесни, Митчел и Бенсон возглавят список, а остальных найти не так уж трудно.
Войдя в салун, Шорт и Мак-Альпин направились к стойке. Чесни окликнул их.
— Сейчас, — отозвался Шорт и обратился к Сэму:
— Дай-ка мне вон ту бутылку.
Сэм поставил на прилавок бутылку, два стакана и, кивнув в сторону столика, заметил:
— Не нравится мне это дело. Совсем не нравится.
— Какого черта, — пожал плечами Шорт. — Не все ли тебе равно?
Забрав бутылки, ковбои уселись за свободный столик. Сэм видел, как Шорт достал карандаш и стал чертить на столешнице какой-то план.
— Вот здесь находится Колодец Мормонов, — донеслось до него. — Если мы… — Тут Шорт понизил голос, и Сэм больше ничего не расслышал.
«Опять пропавшие фургоны», — подумал он.
— Черт возьми, Шорт! — позвал Чесни. — Есть разговор…
— Да знаю я, что тебе нужно. Хочешь сделать Нирлэнда городским шерифом и послать его ловить парня? Все в порядке, считай, что ты получил мой голос.
— И мой тоже, — добавил Мак-Альпин.
«Да где же запропастился этот Хардин?» — в сердцах воскликнул про себя Сэм.
Глава 7
Мэтт Килок тщательно обдумывал план действий. Он хотел получить золотого жеребца и нескольких кобыл, поэтому держался поодаль, терпеливо дожидаясь, пока они привыкнут к его присутствию. За неделю он узнал о них очень много, запомнил след каждой лошади из табуна. В первый день ему удалось подстрелить антилопу, на четвертый — оленя.
С Кристиной они были неразлучны. Вместе скакали, вместе охотились. От ветра и солнца ее некогда белая кожа стала коричневой. Дикая природа раскрывала ей свои тайны. Кристина ощущала, как спокойствие этих мест становится частью ее существа. Далеко, далеко позади осталась такая близкая когда-то Европа. Кристина почти не вспоминала о ней теперь — столь насыщенной и возбуждающей была ее нынешняя повседневная жизнь.
На десятый день у них закончился кофе, и они возвратились на стоянку в каньоне возле великих руин.
Прежде чем подойти к ней, Ки-Лок долго обследовал окрестности. Он обошел близлежащие скалы, с разных сторон осмотрел бассейн в поисках возможной засады. И лишь спустя несколько часов один спустился в каньон. Упаковав вещи, оставил вьючных животных и верхом направился к устью каньона. Там, где открывался вид на Болотный перевал, спешился, переобулся в мокасины и пошел пешком вниз по тропе, чтобы проверить дорогу.
Следов было мало, попадались отпечатки копыт низкорослых индейских лошадей или диких мустангов. Он уже собрался возвращаться, когда неожиданно увидел то, что искал — след крупного, тяжелого человека. Рядом виднелись отпечатки копыт подкованной лошади… недавно подкованной. Здесь путешественник остановился, спешился, чего-то ждал и, очевидно, прислушивался. Потом уехал в направлении Болотного перевала.
Ки-Лок никогда не видел следов Нирлэнда, но у него не возникло даже сомнений: это они. Вес и рост казались вполне подходящими — рост человека можно примерно определить по длине шагов. Возвращаясь к лошади, Мэтт шел по скалам, чтобы не оставлять отпечатков.
Кристина поджидала его на тропинке, увидев, поспешила навстречу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14