ирландец, одержимый тревогой за девушку, которую пытался отыскать.
Реппато Пратт и полковник Маклин уже добрались до крохотной красной станции, на которой заблаговременно подан был сигнал остановки — чтобы следующий поезд не проехал мимо. Полковник с ума сходил, беспокоясь за дочь.
В форте Сандерс генералы Грант, Шерман и Шеридан предавались воспоминаниям о былых победах в ожидании Доджа, инженера, отвечающего за постройку дороги. Ждали они также и известий от Маклина, близкого друга всем и каждому из собравшихся.
Крис Мэйо вспотел и устал, все кости бедняги ныли — слишком много времени провел он в седле. Ирландец мечтал умыться, поесть и просто передохнуть; и ни того, ни другого, ни третьего в обозримом будущем не предвиделось.
На подбородке его пробилась жесткая бурая щетина, котелок съехал на сторону, глаза щурились на яркое солнце. По-прежнему впереди него маячил манящий столб пыли: может , быть, это Барда, может быть, ее преследователь… или похититель.
По чистой случайности Крис натолкнулся на заболоченную впадинку и, проехав вдоль нее, оказался у горной складки не шире трех футов: из скалы бил родник. Крис спешился и утолил жажду. Затем он налил воды в котелок и дал напиться коню, потом еще и еще. Ополоснул лицо и голову, умыл руки и вытер их о рубашку.
Ирландец присел передохнуть, склонил на грудь голову. Конь потянулся к чахлому кусту, должно быть, более аппетитному, чем можно было заключить по его виду.
Снова сев в седло, Крис затолкал винтовку на место и поскакал вперед.
День тянулся медленно, на удивление медленно. Сперва тени сползли с вершин и горных склонов, затем отделились от редких деревьев и кустов. Ирландец натолкнулся на колею, проложенную каким-то давно позабытым путешественником, отважившимся заехать в эти края в крытой телеге. Колея протянулась на восток, почти параллельно следам, оставленным Бардой и ее преследователем, кем бы он ни был.
След исчез, и Крис отъехал в сторону от колеи, ища знакомые отпечатки. Вдруг вдалеке, среди низких синих холмов, в последних лучах солнца задрожала и потянулась к небу струйка дыма.
Это они, не иначе.
Крис двинулся было туда, затем заметил положение ближайшей гряды — на случай, если дым исчезнет; затем увидел, что колея от телеги тянется в том же направлении. Ирландец поехал по ней, стараясь держаться чуть левее от струйки дыма, почти неразличимой в темнеющем воздухе.
Холмы приближались. Над равниной повеяло блаженной прохладой, растительность стала гуще, трава — выше. Здесь прерию, должно быть, орошают подземные источники, что берут начало среди возвышенностей, в этих холмах Барда наверняка угодила в лапы своего преследователя. Разве что ей подвернулся кто-нибудь вроде Репа Пратта, подумал Крис в первый раз, немного приободрившись.
Огромный мерин устал; ирландец потрепал его по загривку.
— Ты отличный конь, правда отличный, и сегодня ночью ты выспишься, даже если оставшуюся часть пути мне придется проделать пешком.
Низкие холмы поднимались над равниной на какие-нибудь семьдесят-восемьдесят футов. Местами выступала обнаженная порода, тут и там росли похожие на кедры деревья и еще тополя, неразличимые с того места, где находились Барда и ее предполагаемый похититель.
Колея, проложенная телегой, обогнула невысокий хребет, и глазам Криса открылись старая хижина, сарай и загон для скота, все — в последней стадии разрушения. Загон густо зарос травой; лошади, что содержались здесь некогда, щедро удобрили почву навозом.
Заржавленная труба вела от ручья к впадине, заполненной кристально чистой водой; края ее поросли зеленым мхом. Крис напоил мерина, потом отвел его в загон и расседлал. Конь покатался по траве, затем неуклюже поднялся на ноги и принялся пастись.
Крепко сжимая в руке винтовку, Крис зашагал к дому. Внутри было темно, но ирландец зажег спичку и осмотрелся по сторонам. Здесь поработала крыса: в покинутом гнезде скопилось полным-полно всякой горючей дряни. Взгляд ирландца различил очаг, старый железный чайник, прогнувшуюся кровать и стол. Ставни бессильно повисли на кожаных петлях; если когда-то окна и были застеклены, то эти времена давно прошли.
Глава 9
Крис Мэйо вышел наружу. На небе высыпали звезды, луна поднимется рано. Что очень кстати.
— Ты побудь здесь, — наказал он коню. — Я за тобой вернусь.
Подхватив винтовку, ирландец прошел мимо загона к узенькой стежке, что уводила вверх, к горам. Дорожка была утоптанная, накатанная; кто бы там ни жил в хижине, этой тропкой он пользовался часто. Идти по ней труда не составляло, даже в полумраке.
Несколько раз Крис останавливался перевести дыхание, ибо изрядно устал. Местность становилась все более каменистой, кустарник стал выше, тут и там маячили деревья. Ирландец обогнул ствол кряжистого старого тополя, вскарабкался по крутым уступам, что врезались в горный склон наподобие естественных ступеней, и вдруг прямо перед ним разверзлась впадина, с одной стороны выходящая на прерию.
Свет костра озарял глянцевые бока и стройные ноги лошадей, небрежно брошенные седла… и Барду.
Барда сидела под кустом, привязанная к ветке за правую руку. Ноги пленницы тоже, скорее всего, были связаны, хотя веревок ирландец не приметил. Девушка примостилась на потнике лицом к огню; поджарый, узколицый и скуластый незнакомец устроился на корточках перед костром, присматривая за сковородкой. На поясе у незнакомца болталась кобура, это Крис углядел, когда сидящий переменил позу; винтовка лежала на скале рядом. Ирландец находился не более чем в сотне футов от костра. Воздух был совершенно неподвижен: в ночном безмолвии до Криса доносился голос незнакомца, однако слов разобрать не удавалось.
Крис приник к земле, позабыв об усталости. Он отлично представлял, что ждет его впереди. Этот человек — явно из числа южан-ренегатов, и Барда в его власти. Без сомнения, он же ухлопал толстяка, убил беднягу и ограбил. А выстрел в самое сердце доказывает, что человек этот бьет без промаха.
Крис внимательно оглядел холмы. Впереди и чуть левее нависала скала, а за нею притулился чахлый куст. Вот если бы перебраться туда…
Только абсолютно беззвучно, чтобы не задеть и камня. Этот человек проворен и очень опасен. Обогнув бугорок, за которым хоронился, Крис перебегал от камня к камню, затем осторожно прополз через траву к облюбованному кустику. Куст оказался ненадежным укрытием, но ирландец сжался в комочек и затаился там на минуту, прежде чем двинуться дальше.
Крис поглядел вперед: спрятаться практически негде. А стрелять с такого расстояния он боялся; кроме того, не хотелось ему хладнокровно убивать человека. Вокруг костра валяются камни, пуля может ударить рикошетом, и, чего доброго, ранит или убьет Барду Маклин… стрелок-то из Мэйо никудышный!
Ирландец выпрямился во весь рост и, осторожно глядя, куда ступает, двинулся к костру.
Сидящий у огня человек неспешно встал, отложил сковородку и подошел к Барде. Крис застыл на месте, держа винтовку на уровне пояса и не сводя глаз с мужчины. Тот встал за спиной девушки и проговорил:
— Сиди смирно, детка, и ничего дурного с тобой не случится.
Затем незнакомец поднял голову и одновременно — револьвер.
— Ну, сынок, — крикнул он насмешливо, — ты брось-ка ружьишко и давай сюда, хочу разглядеть тебя хорошенько. А выстрелишь в меня — и каюк твоей подружке.
Криспин Мэйо поколебался только мгновение. На таком расстоянии его самого можно расстрелять в упор, а он, Крис, выпалить не посмеет. Ирландец покорно бросил винтовку… и револьвер тоже.
— Теперь иди к костру, чтобы я на тебя посмотрел, и без глупостей, или конец тебе.
Крис медленно зашагал к огню, отчаянно думая, что бы такое предпринять. От мертвого Барде мало проку, да и себе тоже, а сохранив жизнь, он оставляет за собою хоть какой-то шанс. Значит, надо молчать и слушаться.
— А теперь повернись лицом.
Крис послушно повернулся. Краем глаза он видел Барду; лицо девушки было смертельно бледно, в глазах застыл ужас.
— Мик… ирландец, черт тебя побери! Только ирландец способен так вырядиться! Ну что ж, считай, что тебе повезло. Меня зовут Мюррей, приятель, и в жилах моих течет ирландская кровь, так что, может статься, я тебя и не убью.
— Отец девушки тревожится, — осторожно намекнул Крис. — Сейчас он, наверное, уже на станции; ты можешь отвезти ее туда, и никто тебе дурного слова не скажет.
Мюррей улыбнулся, и улыбка эта не сулила ничего доброго.
— Это навряд ли. Видишь ли, ради нее я порешил человека, так что я намерен оставить девушку себе. Но я не хочу тебя убивать. Если, конечно, тебе самому жить надоело, тогда — дело другое.
— Нет! — закричала Барда. — Не причиняй ему вреда!
Мюррей захихикал.
— Так это тот самый храбрец, что смешал наши карты, нет? Лошадок угнал… интересно, насколько он храбр?
— Я не трусливее тебя, мистер Мюррей, — заверил Крис. — Ежели ты отложишь ружье, я тебе покажу пару приемчиков. — Ирландец поднял левую руку. — Могу даже одной рукой. Чтобы переломить тебя надвое, одной руки мне за глаза хватит.
Тон Мюррея не сулил ничего хорошего; бандиту явно надоело подтрунивать.
— Одной рукой, э? А сколько у тебя на руке пальцев, ты, пьянь ирландская? Пальцев сколько?
— Пять, думаю; всего пять.
— Пять! Да он считать умеет! А четырех тебе не хватит? Положи-ка руку вот на это бревно у огня и расставь пальцы пошире.
Крис Мэйо застыл на месте. Какое-то мгновение он не верил ушам своим, но затем понял: этот человек не шутит.
— А если не положу? — спросил он.
— Тогда я выстрелю тебе прямо в брюхо, и упадешь ты в огонь, и станешь поджариваться на угольях, пока мы с дамой отужинаем. — Мюррей сардонически расхохотался. — Мисс Маклин с удовольствием поглядит на это зрелище.
Крис мысленно прикинул расстояние до врага. Ни малейшего шанса. Тот злосчастный толстяк находился ничуть не дальше, когда беднягу настигла пуля, а ведь выстрел угодил прямо в сердце.
— Положи руку на бревно и расставь пальцы пошире. Может быть, ежели ты не струсишь и не шевельнешься, я в тебя не попаду. Хочу похвастаться перед дамой своей меткостью.
Выхода Крис не видел. Ирландец уселся на корточки, широко расставил пальцы левой руки и распластал ладонь на старом, замшелом бревне у огня. Жар от костра казался невыносимым.
Мюррей подошел на два шага поближе. Теперь противников разделяло не более двенадцати футов. Язычки пламени плясали в воздухе. Оглушительный грохот выстрела ударил по слуховым перепонкам Криса, и в ту же секунду что-то обожгло ему пальцы. Брызнули мелкие щепки: пуля ударила между большим и указательным пальцем. Мюррей расхохотался.
— Ну что, прекрасная дама? Видели вы когда-нибудь подобный выстрел? — Мюррей снова перевел взгляд на Криса. — Все в порядке, сынок. Пять пальцев, говоришь? А что бы ты предпочел — умереть или жить с одним большим пальцем? Выбор за тобой, малыш.
— Я предпочту жизнь, — сообщил Крис.
Мюррей снова расхохотался.
— А теперь погляди, лапочка, чего тебе ждать, ежели не будешь слушаться… видишь?
Ружье снова громыхнуло, и Крис почувствовал резкую боль. Он опустил глаза. Кончик мизинца как ножом отрезало!
На бревне расползалось кровавое пятно. Крис непроизвольно подвинулся.
— Стоять, мальчик! — рявкнул Мюррей. — Теперь можешь рискнуть тремя. Но запомни: пошевелишься или дернешься, и пуля угодит прямо в череп.
Мюррей оттянул назад ударник, и в это самое мгновение Крис сунул раненую руку в костер и метнул горсть золы и углей в Мюррея. Одно движение, бросок — и в воздухе зареяли огненные искры.
Перепуганный Мюррей с воплем отскочил назад; угли обожгли ему руку и бандит выронил винтовку.
Мюррей нагнулся за ней, и в это короткое мгновение Крис Мэйо одним скачком перемахнул через костер и бросился на врага. Колено его врезалось Мюррею в лоб, тот распластался на земле. Крис прыгнул было на него, но бандит замолотил нотами в воздухе. На сапогах поблескивали шпоры: Крису пришлось отступить. Мюррей поднялся, злобно оскалился и ринулся на Криса.
Боль тут же забылась. Этот вид драки Крис понимал. Не слеша, с оттяжкой, он впечатал левый кулак прямо в лицо нападающего; нос Мюррея хрустнул. Стрелок отчаянно замолотил кулаками, но Крис ступил вперед, широко размахнулся левой рукой и сбоку предательски ударил правой прямо в ребра. Мюррей хрюкнул и вцепился в Криса, норовя ткнуть пальцем ему в глаз. Крис отвернулся… старый трюк, ирландец перенял его в Росскарбери, когда ему было четырнадцать… и снова прошелся по ребрам, а затем заехал противнику в ухо.
Мюррей пошатнулся и едва не упал, но Крис поднял его левой рукой и ударил в лицо четыре раза подряд, затем в пах. Мюррей попытался бросить врага на колени особым захватом, но Крис знал, как защититься и от этого приема. Он поднял собственное колено, отвел его в сторону, и попытка противника не увенчалась успехом.
Ирландец оттолкнул бандита и снова врезал ему в пах, затем еще и еще, а затем остановился, расставил ноги и принялся бить его с оттяжкой, от бедра: безжалостные, сокрушительные пинки швыряли Мюррея из стороны в сторону, словно лист на ветру.
Мюррей рухнул на землю и уже не встал. Крис перешагнул через тело и подобрал револьвер. Затем вернулся к Мюррею и перевернул его ногой. На поясе у него болтался револьвер — тот, что некогда принадлежал Питу Ноблю. Его Крис тоже забрал. Мюррей так и не пошевелился. Ирландец подошел к Барде, подобрал валявшийся у костра нож и перерезал веревочные путы.
— Ваш палец! — задохнулась девушка. — Ваш бедный пальчик!
Барда поднялась на ноги, слегка пошатываясь: слишком долго пленница просидела связанной. Крис переложил револьвер Мюррея в правую руку и протянул девушке левую.
— Перевяжите, если сможете. Надо убираться отсюда.
— Но мы не можем ехать прямо сейчас! Вы ранены! — Барда принялась бинтовать палец парой изящных кружевных платочков, что менее всего подходили для этой цели. Однако раскаленные уголья отчасти прижгли рану — за ту долю секунды, что побывали в руке Криса.
— Кто-нибудь мог услышать выстрелы: очень вероятно, что этим «кто-то» окажутся его друзья, и очень вероятно, что они уже скачут сюда, — объяснил Мэйо.
Ирландец подошел к лошадям, оседлал кобылку и подобрал ружья, свое и Мюррея. Мэйо помог девушке сесть в седло и, оглянувшись, увидел, что Мюррей зашевелился и пытается встать.
— Если ты не дурак, — негромко посоветовал Крис, — то полежишь еще немного. Хоть ты и жестокий убийца, я тебя больше пальцем не трону, коли сам не напросишься. Но еже ли ты снова встанешь у меня на пути, второй раз тебе это даром не пройдет. Если я тебя еще раз увижу, я тебя прикончу, кулаком ли, ружьем ли, дубинкой ли, — как скажешь.
Крис вскочил на одного из неоседланных коней и шагом поехал вверх по склону, гоня перед собою остальных. Барда спешила следом. Палец сводило от боли. Перевалив через холм, ирландец спешился, оседлал лучшего из захваченных коней и криками и ударами разогнал остальных. Затем, ведя полковничьего мерина в поводу, спутники двинулись в путь.
— Что с ним теперь будет? — поинтересовалась девушка.
— Рядом течет ручей, а жратва у него есть. Когда негодяй сможет подняться на ноги, он уйдет восвояси. Может быть, его разыщут друзья, а коли нет, так сам найдет дорогу. Он — парень не промах, и хитрости ему не занимать.
Криспин Мэйо запрокинул голову, глядя на звезды, затем направил коней чуть западнее (ехали они в северном направлении). Всадники скакали не останавливаясь.
— Мы едем на станцию, — сообщил ирландец. — Думается мне, поезда не заставят себя ждать, а отец ваш, наверное, уже там, и вскорости все это забудется, как дурной сон.
— Вы храбрый человек, Криспин Мэйо, очень храбрый.
— На это я не претендую. Я здорово перепугался. Я знал, что этот человек жесток и не выпустит меня живым, даже без пальца. Он бы расстрелял меня в пух и прах, а затем добил бы.
После драки Крис успел-таки подержать обожженную руку в холодной воде, когда седлал полковничьего мерина рядом с ручьем, но кисть все равно болела. В углях она побывала какую-то долю секунды: один только взмах, не более, пламя не успело пальцев опалить, однако же кончик мизинца слегка прижгло. Чудеса, да и только!
Далеко, у самого горизонта, Крис увидел алую звезду. И тут его осенило. Это вовсе не звезда, это станция; там горит красный фонарь. Осталось совсем немного.
Крис медленно подъезжал к путям, радуясь гостеприимному огоньку, словно освещенным окнам родного дома: ему не терпелось поскорее оказаться там. Еще несколько минут…
Они нырнули в лощину и уже поднимались по противоположному склону, когда Крис заслышал цокот копыт: в их сторону мчался целый отряд всадников. Взвизгнула пуля, гостеприимный огонек погас, ирландец услышал яростные, гневные вопли и новые выстрелы и соскользнул с седла.
— Подержите коней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Реппато Пратт и полковник Маклин уже добрались до крохотной красной станции, на которой заблаговременно подан был сигнал остановки — чтобы следующий поезд не проехал мимо. Полковник с ума сходил, беспокоясь за дочь.
В форте Сандерс генералы Грант, Шерман и Шеридан предавались воспоминаниям о былых победах в ожидании Доджа, инженера, отвечающего за постройку дороги. Ждали они также и известий от Маклина, близкого друга всем и каждому из собравшихся.
Крис Мэйо вспотел и устал, все кости бедняги ныли — слишком много времени провел он в седле. Ирландец мечтал умыться, поесть и просто передохнуть; и ни того, ни другого, ни третьего в обозримом будущем не предвиделось.
На подбородке его пробилась жесткая бурая щетина, котелок съехал на сторону, глаза щурились на яркое солнце. По-прежнему впереди него маячил манящий столб пыли: может , быть, это Барда, может быть, ее преследователь… или похититель.
По чистой случайности Крис натолкнулся на заболоченную впадинку и, проехав вдоль нее, оказался у горной складки не шире трех футов: из скалы бил родник. Крис спешился и утолил жажду. Затем он налил воды в котелок и дал напиться коню, потом еще и еще. Ополоснул лицо и голову, умыл руки и вытер их о рубашку.
Ирландец присел передохнуть, склонил на грудь голову. Конь потянулся к чахлому кусту, должно быть, более аппетитному, чем можно было заключить по его виду.
Снова сев в седло, Крис затолкал винтовку на место и поскакал вперед.
День тянулся медленно, на удивление медленно. Сперва тени сползли с вершин и горных склонов, затем отделились от редких деревьев и кустов. Ирландец натолкнулся на колею, проложенную каким-то давно позабытым путешественником, отважившимся заехать в эти края в крытой телеге. Колея протянулась на восток, почти параллельно следам, оставленным Бардой и ее преследователем, кем бы он ни был.
След исчез, и Крис отъехал в сторону от колеи, ища знакомые отпечатки. Вдруг вдалеке, среди низких синих холмов, в последних лучах солнца задрожала и потянулась к небу струйка дыма.
Это они, не иначе.
Крис двинулся было туда, затем заметил положение ближайшей гряды — на случай, если дым исчезнет; затем увидел, что колея от телеги тянется в том же направлении. Ирландец поехал по ней, стараясь держаться чуть левее от струйки дыма, почти неразличимой в темнеющем воздухе.
Холмы приближались. Над равниной повеяло блаженной прохладой, растительность стала гуще, трава — выше. Здесь прерию, должно быть, орошают подземные источники, что берут начало среди возвышенностей, в этих холмах Барда наверняка угодила в лапы своего преследователя. Разве что ей подвернулся кто-нибудь вроде Репа Пратта, подумал Крис в первый раз, немного приободрившись.
Огромный мерин устал; ирландец потрепал его по загривку.
— Ты отличный конь, правда отличный, и сегодня ночью ты выспишься, даже если оставшуюся часть пути мне придется проделать пешком.
Низкие холмы поднимались над равниной на какие-нибудь семьдесят-восемьдесят футов. Местами выступала обнаженная порода, тут и там росли похожие на кедры деревья и еще тополя, неразличимые с того места, где находились Барда и ее предполагаемый похититель.
Колея, проложенная телегой, обогнула невысокий хребет, и глазам Криса открылись старая хижина, сарай и загон для скота, все — в последней стадии разрушения. Загон густо зарос травой; лошади, что содержались здесь некогда, щедро удобрили почву навозом.
Заржавленная труба вела от ручья к впадине, заполненной кристально чистой водой; края ее поросли зеленым мхом. Крис напоил мерина, потом отвел его в загон и расседлал. Конь покатался по траве, затем неуклюже поднялся на ноги и принялся пастись.
Крепко сжимая в руке винтовку, Крис зашагал к дому. Внутри было темно, но ирландец зажег спичку и осмотрелся по сторонам. Здесь поработала крыса: в покинутом гнезде скопилось полным-полно всякой горючей дряни. Взгляд ирландца различил очаг, старый железный чайник, прогнувшуюся кровать и стол. Ставни бессильно повисли на кожаных петлях; если когда-то окна и были застеклены, то эти времена давно прошли.
Глава 9
Крис Мэйо вышел наружу. На небе высыпали звезды, луна поднимется рано. Что очень кстати.
— Ты побудь здесь, — наказал он коню. — Я за тобой вернусь.
Подхватив винтовку, ирландец прошел мимо загона к узенькой стежке, что уводила вверх, к горам. Дорожка была утоптанная, накатанная; кто бы там ни жил в хижине, этой тропкой он пользовался часто. Идти по ней труда не составляло, даже в полумраке.
Несколько раз Крис останавливался перевести дыхание, ибо изрядно устал. Местность становилась все более каменистой, кустарник стал выше, тут и там маячили деревья. Ирландец обогнул ствол кряжистого старого тополя, вскарабкался по крутым уступам, что врезались в горный склон наподобие естественных ступеней, и вдруг прямо перед ним разверзлась впадина, с одной стороны выходящая на прерию.
Свет костра озарял глянцевые бока и стройные ноги лошадей, небрежно брошенные седла… и Барду.
Барда сидела под кустом, привязанная к ветке за правую руку. Ноги пленницы тоже, скорее всего, были связаны, хотя веревок ирландец не приметил. Девушка примостилась на потнике лицом к огню; поджарый, узколицый и скуластый незнакомец устроился на корточках перед костром, присматривая за сковородкой. На поясе у незнакомца болталась кобура, это Крис углядел, когда сидящий переменил позу; винтовка лежала на скале рядом. Ирландец находился не более чем в сотне футов от костра. Воздух был совершенно неподвижен: в ночном безмолвии до Криса доносился голос незнакомца, однако слов разобрать не удавалось.
Крис приник к земле, позабыв об усталости. Он отлично представлял, что ждет его впереди. Этот человек — явно из числа южан-ренегатов, и Барда в его власти. Без сомнения, он же ухлопал толстяка, убил беднягу и ограбил. А выстрел в самое сердце доказывает, что человек этот бьет без промаха.
Крис внимательно оглядел холмы. Впереди и чуть левее нависала скала, а за нею притулился чахлый куст. Вот если бы перебраться туда…
Только абсолютно беззвучно, чтобы не задеть и камня. Этот человек проворен и очень опасен. Обогнув бугорок, за которым хоронился, Крис перебегал от камня к камню, затем осторожно прополз через траву к облюбованному кустику. Куст оказался ненадежным укрытием, но ирландец сжался в комочек и затаился там на минуту, прежде чем двинуться дальше.
Крис поглядел вперед: спрятаться практически негде. А стрелять с такого расстояния он боялся; кроме того, не хотелось ему хладнокровно убивать человека. Вокруг костра валяются камни, пуля может ударить рикошетом, и, чего доброго, ранит или убьет Барду Маклин… стрелок-то из Мэйо никудышный!
Ирландец выпрямился во весь рост и, осторожно глядя, куда ступает, двинулся к костру.
Сидящий у огня человек неспешно встал, отложил сковородку и подошел к Барде. Крис застыл на месте, держа винтовку на уровне пояса и не сводя глаз с мужчины. Тот встал за спиной девушки и проговорил:
— Сиди смирно, детка, и ничего дурного с тобой не случится.
Затем незнакомец поднял голову и одновременно — револьвер.
— Ну, сынок, — крикнул он насмешливо, — ты брось-ка ружьишко и давай сюда, хочу разглядеть тебя хорошенько. А выстрелишь в меня — и каюк твоей подружке.
Криспин Мэйо поколебался только мгновение. На таком расстоянии его самого можно расстрелять в упор, а он, Крис, выпалить не посмеет. Ирландец покорно бросил винтовку… и револьвер тоже.
— Теперь иди к костру, чтобы я на тебя посмотрел, и без глупостей, или конец тебе.
Крис медленно зашагал к огню, отчаянно думая, что бы такое предпринять. От мертвого Барде мало проку, да и себе тоже, а сохранив жизнь, он оставляет за собою хоть какой-то шанс. Значит, надо молчать и слушаться.
— А теперь повернись лицом.
Крис послушно повернулся. Краем глаза он видел Барду; лицо девушки было смертельно бледно, в глазах застыл ужас.
— Мик… ирландец, черт тебя побери! Только ирландец способен так вырядиться! Ну что ж, считай, что тебе повезло. Меня зовут Мюррей, приятель, и в жилах моих течет ирландская кровь, так что, может статься, я тебя и не убью.
— Отец девушки тревожится, — осторожно намекнул Крис. — Сейчас он, наверное, уже на станции; ты можешь отвезти ее туда, и никто тебе дурного слова не скажет.
Мюррей улыбнулся, и улыбка эта не сулила ничего доброго.
— Это навряд ли. Видишь ли, ради нее я порешил человека, так что я намерен оставить девушку себе. Но я не хочу тебя убивать. Если, конечно, тебе самому жить надоело, тогда — дело другое.
— Нет! — закричала Барда. — Не причиняй ему вреда!
Мюррей захихикал.
— Так это тот самый храбрец, что смешал наши карты, нет? Лошадок угнал… интересно, насколько он храбр?
— Я не трусливее тебя, мистер Мюррей, — заверил Крис. — Ежели ты отложишь ружье, я тебе покажу пару приемчиков. — Ирландец поднял левую руку. — Могу даже одной рукой. Чтобы переломить тебя надвое, одной руки мне за глаза хватит.
Тон Мюррея не сулил ничего хорошего; бандиту явно надоело подтрунивать.
— Одной рукой, э? А сколько у тебя на руке пальцев, ты, пьянь ирландская? Пальцев сколько?
— Пять, думаю; всего пять.
— Пять! Да он считать умеет! А четырех тебе не хватит? Положи-ка руку вот на это бревно у огня и расставь пальцы пошире.
Крис Мэйо застыл на месте. Какое-то мгновение он не верил ушам своим, но затем понял: этот человек не шутит.
— А если не положу? — спросил он.
— Тогда я выстрелю тебе прямо в брюхо, и упадешь ты в огонь, и станешь поджариваться на угольях, пока мы с дамой отужинаем. — Мюррей сардонически расхохотался. — Мисс Маклин с удовольствием поглядит на это зрелище.
Крис мысленно прикинул расстояние до врага. Ни малейшего шанса. Тот злосчастный толстяк находился ничуть не дальше, когда беднягу настигла пуля, а ведь выстрел угодил прямо в сердце.
— Положи руку на бревно и расставь пальцы пошире. Может быть, ежели ты не струсишь и не шевельнешься, я в тебя не попаду. Хочу похвастаться перед дамой своей меткостью.
Выхода Крис не видел. Ирландец уселся на корточки, широко расставил пальцы левой руки и распластал ладонь на старом, замшелом бревне у огня. Жар от костра казался невыносимым.
Мюррей подошел на два шага поближе. Теперь противников разделяло не более двенадцати футов. Язычки пламени плясали в воздухе. Оглушительный грохот выстрела ударил по слуховым перепонкам Криса, и в ту же секунду что-то обожгло ему пальцы. Брызнули мелкие щепки: пуля ударила между большим и указательным пальцем. Мюррей расхохотался.
— Ну что, прекрасная дама? Видели вы когда-нибудь подобный выстрел? — Мюррей снова перевел взгляд на Криса. — Все в порядке, сынок. Пять пальцев, говоришь? А что бы ты предпочел — умереть или жить с одним большим пальцем? Выбор за тобой, малыш.
— Я предпочту жизнь, — сообщил Крис.
Мюррей снова расхохотался.
— А теперь погляди, лапочка, чего тебе ждать, ежели не будешь слушаться… видишь?
Ружье снова громыхнуло, и Крис почувствовал резкую боль. Он опустил глаза. Кончик мизинца как ножом отрезало!
На бревне расползалось кровавое пятно. Крис непроизвольно подвинулся.
— Стоять, мальчик! — рявкнул Мюррей. — Теперь можешь рискнуть тремя. Но запомни: пошевелишься или дернешься, и пуля угодит прямо в череп.
Мюррей оттянул назад ударник, и в это самое мгновение Крис сунул раненую руку в костер и метнул горсть золы и углей в Мюррея. Одно движение, бросок — и в воздухе зареяли огненные искры.
Перепуганный Мюррей с воплем отскочил назад; угли обожгли ему руку и бандит выронил винтовку.
Мюррей нагнулся за ней, и в это короткое мгновение Крис Мэйо одним скачком перемахнул через костер и бросился на врага. Колено его врезалось Мюррею в лоб, тот распластался на земле. Крис прыгнул было на него, но бандит замолотил нотами в воздухе. На сапогах поблескивали шпоры: Крису пришлось отступить. Мюррей поднялся, злобно оскалился и ринулся на Криса.
Боль тут же забылась. Этот вид драки Крис понимал. Не слеша, с оттяжкой, он впечатал левый кулак прямо в лицо нападающего; нос Мюррея хрустнул. Стрелок отчаянно замолотил кулаками, но Крис ступил вперед, широко размахнулся левой рукой и сбоку предательски ударил правой прямо в ребра. Мюррей хрюкнул и вцепился в Криса, норовя ткнуть пальцем ему в глаз. Крис отвернулся… старый трюк, ирландец перенял его в Росскарбери, когда ему было четырнадцать… и снова прошелся по ребрам, а затем заехал противнику в ухо.
Мюррей пошатнулся и едва не упал, но Крис поднял его левой рукой и ударил в лицо четыре раза подряд, затем в пах. Мюррей попытался бросить врага на колени особым захватом, но Крис знал, как защититься и от этого приема. Он поднял собственное колено, отвел его в сторону, и попытка противника не увенчалась успехом.
Ирландец оттолкнул бандита и снова врезал ему в пах, затем еще и еще, а затем остановился, расставил ноги и принялся бить его с оттяжкой, от бедра: безжалостные, сокрушительные пинки швыряли Мюррея из стороны в сторону, словно лист на ветру.
Мюррей рухнул на землю и уже не встал. Крис перешагнул через тело и подобрал револьвер. Затем вернулся к Мюррею и перевернул его ногой. На поясе у него болтался револьвер — тот, что некогда принадлежал Питу Ноблю. Его Крис тоже забрал. Мюррей так и не пошевелился. Ирландец подошел к Барде, подобрал валявшийся у костра нож и перерезал веревочные путы.
— Ваш палец! — задохнулась девушка. — Ваш бедный пальчик!
Барда поднялась на ноги, слегка пошатываясь: слишком долго пленница просидела связанной. Крис переложил револьвер Мюррея в правую руку и протянул девушке левую.
— Перевяжите, если сможете. Надо убираться отсюда.
— Но мы не можем ехать прямо сейчас! Вы ранены! — Барда принялась бинтовать палец парой изящных кружевных платочков, что менее всего подходили для этой цели. Однако раскаленные уголья отчасти прижгли рану — за ту долю секунды, что побывали в руке Криса.
— Кто-нибудь мог услышать выстрелы: очень вероятно, что этим «кто-то» окажутся его друзья, и очень вероятно, что они уже скачут сюда, — объяснил Мэйо.
Ирландец подошел к лошадям, оседлал кобылку и подобрал ружья, свое и Мюррея. Мэйо помог девушке сесть в седло и, оглянувшись, увидел, что Мюррей зашевелился и пытается встать.
— Если ты не дурак, — негромко посоветовал Крис, — то полежишь еще немного. Хоть ты и жестокий убийца, я тебя больше пальцем не трону, коли сам не напросишься. Но еже ли ты снова встанешь у меня на пути, второй раз тебе это даром не пройдет. Если я тебя еще раз увижу, я тебя прикончу, кулаком ли, ружьем ли, дубинкой ли, — как скажешь.
Крис вскочил на одного из неоседланных коней и шагом поехал вверх по склону, гоня перед собою остальных. Барда спешила следом. Палец сводило от боли. Перевалив через холм, ирландец спешился, оседлал лучшего из захваченных коней и криками и ударами разогнал остальных. Затем, ведя полковничьего мерина в поводу, спутники двинулись в путь.
— Что с ним теперь будет? — поинтересовалась девушка.
— Рядом течет ручей, а жратва у него есть. Когда негодяй сможет подняться на ноги, он уйдет восвояси. Может быть, его разыщут друзья, а коли нет, так сам найдет дорогу. Он — парень не промах, и хитрости ему не занимать.
Криспин Мэйо запрокинул голову, глядя на звезды, затем направил коней чуть западнее (ехали они в северном направлении). Всадники скакали не останавливаясь.
— Мы едем на станцию, — сообщил ирландец. — Думается мне, поезда не заставят себя ждать, а отец ваш, наверное, уже там, и вскорости все это забудется, как дурной сон.
— Вы храбрый человек, Криспин Мэйо, очень храбрый.
— На это я не претендую. Я здорово перепугался. Я знал, что этот человек жесток и не выпустит меня живым, даже без пальца. Он бы расстрелял меня в пух и прах, а затем добил бы.
После драки Крис успел-таки подержать обожженную руку в холодной воде, когда седлал полковничьего мерина рядом с ручьем, но кисть все равно болела. В углях она побывала какую-то долю секунды: один только взмах, не более, пламя не успело пальцев опалить, однако же кончик мизинца слегка прижгло. Чудеса, да и только!
Далеко, у самого горизонта, Крис увидел алую звезду. И тут его осенило. Это вовсе не звезда, это станция; там горит красный фонарь. Осталось совсем немного.
Крис медленно подъезжал к путям, радуясь гостеприимному огоньку, словно освещенным окнам родного дома: ему не терпелось поскорее оказаться там. Еще несколько минут…
Они нырнули в лощину и уже поднимались по противоположному склону, когда Крис заслышал цокот копыт: в их сторону мчался целый отряд всадников. Взвизгнула пуля, гостеприимный огонек погас, ирландец услышал яростные, гневные вопли и новые выстрелы и соскользнул с седла.
— Подержите коней!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22