Тем не менее светловолосый человек ехал не в Тонто-Бейсин. Он сходил в Аламитосе.
Она обратила внимание, что он вдруг стал смотреть на нее с большим интересом. Он быстро осмотрел всех сидящих в вагоне, и она невольно обернулась. Человек, сидевший позади нее, исчез. Поезд не останавливался, а в составе был только один пассажирский вагон. И все же человек исчез. Явно взволнованный чем-то, высокий ганфайтер остановил взгляд на ней, словно собираясь задать вопрос. Поезд остановился, и мимо окна проплыло облако пара. Она взяла свои вещи и пошла по проходу.
Почувствовав чей-то взгляд, Нэнси посмотрела на дородного мужчину с красным лицом в костюме из толстой шерсти и в шляпе. Его стеклянные голубые глаза смотрели на нее, и было очень неприятно видневшееся в них пристальное внимание. Она отвела взгляд, однако отметила, что внимание этого человека было вызвано не только тем, что она женщина.
Когда Нэнси спустилась на платформу, она увидела, что на углу грузового склада ее ждал Эд Флинн.
Нэнси Керриган любила свой дом. Она училась на Восточном побережье, но ее мир вращался вокруг Аламитоса, высокогорных равнин принадлежащего ей ранчо, скота, людей, работавших на ранчо, и в особенности дикой, свободной природы этого края. Она прожила на ранчо «Кейбар» большую часть жизни, за исключением времени, проведенного в школе и в гостях у друзей, и ранчо казалось ей самым надежным местом на земле. И вот теперь над ее миром нависла угроза. Под вопросом оказалось ее будущее.
Эд Флинн взял у нее вещи и направился к повозке. Флинн приехал с Востока вместе с ее отцом и дядей и помогал основывать «Кейбар». Когда умер отец, он стал управляющим. Не будучи бизнесменом, он тем не менее был великолепным скотоводом, безошибочно оценивавшим состояние пастбищ и условия выпаса.
Она показала ему на светловолосого попутчика. Флинн уложил ее вещи в повозку и тихо сказал:
— Кто бы его ни нанял, он платит по первому разряду. Это Бакдан.
Это имя было легендой. Имя Бак Дан, соединенное в бесчисленных рассказах в Бакдан, упоминалось всюду, где собирались ковбои. Профессиональный убийца, временами охотник за преступниками и назначенными за их головы вознаграждениями, иногда усмиритель буйных, неуправляемых городков.
Нэнси Керриган были знакомы сплетни скотоводческих районов. Очень часто стычки из-за коров и овец, подчистую выедавших пастбища, происходили только с участием ковбоев с ранчо, без приглашения наемных ганменов. Многие скотоводы готовы были разрешать возникшие споры собственными силами. Но когда в город приезжали такие люди, как Бакдан, кто-то серьезно готовился к войне.
В то время как Флинн помогал Нэнси сесть в повозку, она заметила, как он кинул взгляд в сторону улицы, и два человека с «Кейбара» неторопливой походкой сошли с деревянного тротуара перед магазином и сели на коней. Это были Пит Геддис и Джонни Отеро.
— Вооруженный эскорт?
Эд Флинн мрачно кивнул.
— За две недели здесь многое изменилось.
— Неприятности?
— Наджент потерял пятьдесят бычков. Он прошел по их следам на юг вдоль мальпаиса, но потом они словно сгинули.
— Скотокрады?
— Когда мы с твоим отцом приехали сюда, у нас не было соседей ближе чем за сто миль в любом направлении, не считая индейцев, теперь же все меняется. Да, появились скотокрады. Впервые.
Нэнси помахала Геддису и Отеро. Джонни Отеро вырос на ранчо «Кейбар», где его отец работал одним из первых ковбоев. Родом он был из Нью-Мексико, куда его предки переехали из Мексики лет сто назад. Со стороны матери его предки жили около Санта-Фе примерно с того времени, как первые пилигримы сошли с корабля в Плимут-Роке. Джонни исполнилось девятнадцать лет, и он считался лучшим стрелком в округе. Пит Геддис работал на ранчо всего четыре года — предпоследний нанятый ковбой. Он считался крепким парнем в любой драке. До этого Геддис служил охранником на дилижансной линии от Шайена до Дэдвуда, помощником шерифа в крупном скотоводческом городке и участвовал во многих схватках, никогда не обходившихся без стрельбы. Небольшого роста, крепко сбитый, он был отличным ковбоем.
Флинн левой рукой зажег спичку и прикурил сигару.
— Беррис с двумя незнакомцами подали заявку на участок земли Наджента, утверждая, что это государственная земля, свободная для продажи, — сказал он. — Ты знаешь Тома Наджента. Он как с цепи сорвался и тут же сжег их хибары. Но те ребята оказались не из пугливых и ответили стрельбой: вышибли из седла одного из его ковбоев. Один из незнакомцев там и умер, а последнее, что я слышал, — это Наджент со своей бандой охотится за вторым к востоку отсюда.
— Что случилось с Беррисом?
— Он припустил до Аламитоса, как будто у него на хвосте сидели черти. Ему позволили убежать.
Нэнси Керриган хотела было объяснить ситуацию Флинну, но затем решила подождать и как следует все обдумать и, может быть, определить план действий. После смерти отца ранчо «Кейбар» принадлежало ей, поэтому принимать решения должна она.
— Как ты думаешь, — вдруг спросила она, — Порт Болдуин имел какое-нибудь отношение к этим скваттерам?
Флинн крайне удивился. Он стряхнул пепел с сигары, постучав ею по ручке кнута.
— Я об этом даже не думал, — искренне ответил он. — Ты, Нэнси, точно пошла в полковника.
Оставшись в комнате одна, Нэнси вытащила из шляпы булавки и сняла ее, слегка распушив волосы. Она думала о результатах своей поездки в Санта-Фе.
За окнами на далеком зеленом склоне пасся скот, и сразу же за этим низким холмом реки и ручьи начинали течь в сторону Тихого океана, в то время как здесь, на стороне ранчо, они текли в сторону Атлантики. Низкий холм за окном был континентальным водоразделом.
Для всех цель ее путешествия в Санта-Фе не отличалась от предыдущих: купить кое-что из одежды и припасов для ранчо. Она ходила по магазинам, но основной причиной ее поездки была встреча с адвокатом отца. «Кейбар» для Нэнси олицетворял стабильность в быстро меняющемся мире, и это продолжалось до тех пор, пока она однажды не подслушала случайный разговор в магазине в Аламитосе, куда ездила за почтой. Два коммивояжера в ожидании хозяина магазина обсуждали право землепользования и его ненадежность. Мысль об этом не давала ей покоя, поэтому она просмотрела бумаги из письменного стола отца и большого железного сейфа. Там лежали счета, векселя, списки проданного и купленного скота, ведомости выплаты денег, списки расходов и план развития ранчо, но акта о приобретении земли она не нашла. Отец содержал все документы в образцовом порядке, и если бы акт существовал, он Лежал бы среди этих бумаг.
Когда отец с дядей приехали на Запад, акты о владении землей не имели значения. Переселенцы останавливались там, где была вода и трава, и владели землей, просто объявив ее своей собственностью. Полковник Керриган вел переговоры с индейцами и выкупал у них землю. После этого в голодные годы ему неоднократно приходилось отдавать им бычков из своего стада. Долгое время у них не было соседей — ближайшие находились за много миль, и ранчо разрасталось. Они заключили несколько сделок, продавая скот армии или разведочным партиям.
Путешествие в Санта-Фе показало Нэнси, насколько хрупким оказалось основание, на котором она строила свою жизнь. Судья в Санта-Фе уверил ее, что земля юридически принадлежит ей по праву владения, и такое право судом обычно признавалось, но на Запад устремился поток переселенцев, и Конгресс благожелательно относился к будущим фермерам, нуждающимся в земле. Тот факт, что ее отец купил землю у индейцев, не мог считаться достаточным основанием, потому что всегда найдется индеец, который оспорит право тех, прежних индейцев продавать землю племени.
На холме к западу от ее дома были похоронены отец, тетя, дядя и три ковбоя, погибших при защите ранчо от индейцев. Аккуратным рядком у дальней изгороди кладбища лежали девять каитов и трое апачей с Уайт-Маунтин, погибших при попытке вырезать обитателей ранчо.
Нэнси вынула тщательно вычерченную отцом карту ранчо. Оно находилось к югу от железной дороги, приблизительно между водоразделом, лавовыми полями, которые здесь называли мальпаис, и горами Датил-Маунтинс. Но собственно ранчо занимало пятьдесят пять квадратных миль. За исключением нескольких разбросанных по разным местам лугов, где косили на зиму сено, ни один акр не мог считаться возделываемым.
Она долго изучала карту. Это была хорошая карта, потому что во время войны с Мексикой ее отец служил в армии и научился картографии. На ней были отмечены все источники и подземные ключи, а также все те места, где в дождливые годы скапливалась вода. Благосостояние ранчо зависело от источников воды, без них скотоводы не могут существовать. В поисках воды скот может пройти многие мили, но существовала граница, за которой скотоводчество становилось невыгодным, так как при дальнейших передвижениях скот терял вес. Поэтому они сами выкопали несколько колодцев и содержали их в порядке.
С самого раннего детства ее учили брать на себя ответственность, принимать решения и держать слово. «Каждый юнец хочет быть взрослым, — говорил ее отец, — но разница между ребенком и взрослым не в годах, а в готовности брать на себя ответственность, отвечать за свои действия».
Этот урок она выучила хорошо, и после смерти отца ранчо приносило доход и процветало. Это была именно ее идея — выкопать новые источники воды.
Нэнси подошла к двери. Флинн стоял у корраля, разговаривая с Питом Геддисом.
— Эд, подойди, пожалуйста, на минутку. А вы, Пит, не уходите, с вами мне тоже надо поговорить.
Когда Флинн сел, она велела Хуане, маленькой мексиканской служанке, принести кофе. Затем объяснила, зачем ездила в Санта-Фе.
Флинн сидел неподвижно, не глядя на нее, бесцельно водя пальцем по столу.
— Эд, — сказала она наконец, — нам нужно действовать очень быстро. У меня плохое предчувствие. Нужно, чтобы ты сделал заявку на ручей Айрон-Спрингс. Пит Геддис может сделать заявку на Блу-Хоул, а Джонни Отеро — на Рок-Хаус. Я предоставлю все необходимое, а когда принадлежность земли будет доказана, я выкуплю ее.
— Как это сделать? Если мы все ринемся в Санта-Фе, неизбежно возникнут вопросы.
— Ты поедешь один. Доедешь до Хорс-Спрингс, а там пересядешь на дилижанс. Вернешься тем же путем. Я хочу, чтобы никто не заметил твоего отсутствия.
Он искоса взглянул на нее. Эд Флинн не был уверен, знает Нэнси Керриган о Глэдис Соупер или нет. Эд считал Нэнси очень скрытной девушкой. Может, она и знает, что он живет с Глэдис, а может, и нет. «Никто» могло включать и Глэдис. А это уже сложнее.
— Поехать должен ты, Эд, — говорила Нэнси. — Там тебя знают и заполнят заявку без лишних разговоров. А мне именно это и надо.
У Глэдис на ближайшие дни имелись свои планы. Его поездка эти планы спутает, и Глэдис может быть недовольна. Черт возьми, если бы существовал другой выход…
— И еще одно, Эд. Давай удвоим количество ездовых лошадей. Теперь нам придется много разъезжать.
«Все изменилось, когда здесь пролегла железная дорога, — подумала Нэнси. — Да, они выручали много денег, поставляя скот в промышленные районы, но вместе с железной дорогой появился всякий сброд».
Тот человек в поезде с красным лицом и светло-голубыми глазами. Кто он? Зачем он здесь? И зачем он старался привлечь ее внимание?
Знал ли он, кто она? Догадался ли, с какой целью она ездила в Санта-Фе?
Глава 3
Увидев человека, лежавшего в кустах, Кеттлмен резко остановился. Прижавшись к сосне, он тщательно оглядел местность. Только когда Кеттлмен убедился, что вокруг никого нет, он приблизился к нему. Тот лежал на пологом склоне и не мог бы выбрать лучшего укрытия, если бы он был в сознании. С любой другой стороны его невозможно было заметить.
Кеттлмен встал на колени и осмотрел человека. Он был жив, хотя и потерял много крови. Кеттлмен обнаружил только одну рану: пуля прошла через трапециевидную мышцу руки.
Подобрав несколько сухих веток, Кеттлмен разжег маленький бездымный костер, вскипятил воду и промыл рану. В это время человек застонал, открыл глаза и уставился на Кеттлмена.
— Кто вы?
— То же самое меня спрашивал Наджент. А вам лучше уходить, потому что он поедет этим путем.
Человек с усилием сел.
— Ваша лошадь сможет увезти двоих? Мне надо спрятаться, Наджент хочет убить меня.
— Извините… У меня нет лошади. — Кеттлмен собрал свои вещи. — И больше не просите меня о помощи, потому что знаете эту местность лучше меня.
— А чем вы можете помочь? — Раненый смотрел на него с желчной враждебностью. — Что же мне делать?
— Ваши проблемы. Но я начал бы с того, что убрался бы отсюда, потому что, по-моему, Наджент в самом деле намеревается вас убить, и я его не виню. Ничего хорошего от вас ждать не приходится.
Лицо раненого залилось краской гнева.
— А что вы обо мне знаете, черт побери?
— Я знаю, что промыл вам рану, а вы не сочли даже нужным поблагодарить меня.
Кеттлмен снова закинул за спину рюкзак и поднял оружие.
— Тому, кто вас нанял, явно не хватало людей.
— Кто сказал, что меня кто-то нанял?
Глаза раненого смотрели проницательно.
— Такие, как вы, только на это и способны, — ответил Кеттлмен, — но редко отрабатываете полученное. Прощайте.
Он резко свернул в кустарник, не желая подставлять спину оставленному позади человеку, затем сменил направление и зашел в самую чащу леса, двигаясь как можно осторожнее. Снова свернув на запад, он миновал развалины пуэбло — старой индейской деревушки, и остановился оглядеть пройденную тропу. Он не заметил никакого движения. Затем исследовал лежащую перед ним местность и направился к лавовым полям. Он старался идти низинами, чтобы силуэт его не увидели на перевале, и в то же время старался избежать встречи с людьми Наджента.
Через час с вершины хребта он разглядел далеко внизу дым паровоза. Воздух был чистым и свежим, и он с наслаждением глубоко дышал. К северу он увидел две месы — столовых плато, поднимающих свои квадратные склоны на фоне неба. На одной из них виднелись здания и струйки дыма. Это, должно быть, Акома — небесный город. На небе глубокого голубого цвета тут и там плыли легкие облака. Прекрасная земля, и очень жаль, что ему осталось так мало времени наслаждаться ею.
Впервые его кольнуло острое чувство сожаления, и размашистым шагом он отправился дальше. Не стоит искать любви к чему-либо, даже к такой прекрасной и щедрой на красоту земле, — поздно. Внутри его росло нечто, медленно уносящее жизнь, и лучше будет, если он уйдет без приятных воспоминаний или горечи.
На краю плато Себолетта надо найти то место, где сходится высокий выступ плато и лава. Эта точка была ключевой к проходу в старое убежище Флинта.
Несколько раз он присаживался отдохнуть, хотя не любил сидеть и никогда не медлил, если цель была близка. Однако силы его таяли, а ноги очень устали. Ходьба здесь не шла ни в какое сравнение с ходьбой за охотничьими собаками в Вирджинии или Нью-Джерси. Земля здесь была неровной, каменистой, и он уже поднялся на три тысячи футов с тех пор, как спрыгнул с поезда.
Обойдя край лесистой местности, он пересек каменистое плато со множеством озер и вышел туда, куда стремился. Перед ним и чуть ниже лежали грозные лавовые поля — страшный мальпаис. Как огромная толстая змея, мальпаис пролегал на много миль к северу и югу — черная, безобразная масса искореженных скал и наплывов лавы. Все это очень напоминало потухший ад. Река горящей лавы из вулканов Маунт-Тейлор и Эль-Тинтеро текла на юг, убивая на пути все живое, сравнивая с землей каменные дома, накапливаясь в низинах, чтобы потом перелиться через гребни холмов, отвесно стекая с крутых склонов и застывая в виде окаменевших потоков естественного стекла. Затвердев снаружи, лава часто внутри продолжала течь и оставляла огромные полости, закрытые сверху на первый взгляд твердыми наростами, но на самом деле прикрытые тонким слоем лавы толщиной с яичную скорлупу. Разбиваясь временами на отдельные рукава, лава оставляла между ними зеленые островки травы — зеленые оазисы со стоящими тут и там деревьями, окруженные стенами лавы до пятидесяти футов высотой. Под стенами лавы образовались пещеры с вечной мерзлотой. Кеттлмен знал, что на одном из этих островков Флинт нашел себе убежище.
В узкой трещине, по которой Кеттлмен следовал к оазису Флинта, не было видно никаких следов чужого присутствия. Почти на всем протяжении она была такой тесной, что ноги всадника касались бы ее стен, а в самом широком месте человек, вытянув руки, смог бы дотронуться до обоих краев тропы.
У одной из левых стен Флинт сложил хибару из обломков скал и ими же перекрыл ближайший вход в пещеру. Затем он соорудил подобие низкого каменного забора, чтобы в случае опасности добраться от дома до пещеры под его прикрытием. Сама пещера представляла собой длинный двухсотъярдовый туннель, ведущий в еще один — намного больший — оазис с деревьями и небольшим ручьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Она обратила внимание, что он вдруг стал смотреть на нее с большим интересом. Он быстро осмотрел всех сидящих в вагоне, и она невольно обернулась. Человек, сидевший позади нее, исчез. Поезд не останавливался, а в составе был только один пассажирский вагон. И все же человек исчез. Явно взволнованный чем-то, высокий ганфайтер остановил взгляд на ней, словно собираясь задать вопрос. Поезд остановился, и мимо окна проплыло облако пара. Она взяла свои вещи и пошла по проходу.
Почувствовав чей-то взгляд, Нэнси посмотрела на дородного мужчину с красным лицом в костюме из толстой шерсти и в шляпе. Его стеклянные голубые глаза смотрели на нее, и было очень неприятно видневшееся в них пристальное внимание. Она отвела взгляд, однако отметила, что внимание этого человека было вызвано не только тем, что она женщина.
Когда Нэнси спустилась на платформу, она увидела, что на углу грузового склада ее ждал Эд Флинн.
Нэнси Керриган любила свой дом. Она училась на Восточном побережье, но ее мир вращался вокруг Аламитоса, высокогорных равнин принадлежащего ей ранчо, скота, людей, работавших на ранчо, и в особенности дикой, свободной природы этого края. Она прожила на ранчо «Кейбар» большую часть жизни, за исключением времени, проведенного в школе и в гостях у друзей, и ранчо казалось ей самым надежным местом на земле. И вот теперь над ее миром нависла угроза. Под вопросом оказалось ее будущее.
Эд Флинн взял у нее вещи и направился к повозке. Флинн приехал с Востока вместе с ее отцом и дядей и помогал основывать «Кейбар». Когда умер отец, он стал управляющим. Не будучи бизнесменом, он тем не менее был великолепным скотоводом, безошибочно оценивавшим состояние пастбищ и условия выпаса.
Она показала ему на светловолосого попутчика. Флинн уложил ее вещи в повозку и тихо сказал:
— Кто бы его ни нанял, он платит по первому разряду. Это Бакдан.
Это имя было легендой. Имя Бак Дан, соединенное в бесчисленных рассказах в Бакдан, упоминалось всюду, где собирались ковбои. Профессиональный убийца, временами охотник за преступниками и назначенными за их головы вознаграждениями, иногда усмиритель буйных, неуправляемых городков.
Нэнси Керриган были знакомы сплетни скотоводческих районов. Очень часто стычки из-за коров и овец, подчистую выедавших пастбища, происходили только с участием ковбоев с ранчо, без приглашения наемных ганменов. Многие скотоводы готовы были разрешать возникшие споры собственными силами. Но когда в город приезжали такие люди, как Бакдан, кто-то серьезно готовился к войне.
В то время как Флинн помогал Нэнси сесть в повозку, она заметила, как он кинул взгляд в сторону улицы, и два человека с «Кейбара» неторопливой походкой сошли с деревянного тротуара перед магазином и сели на коней. Это были Пит Геддис и Джонни Отеро.
— Вооруженный эскорт?
Эд Флинн мрачно кивнул.
— За две недели здесь многое изменилось.
— Неприятности?
— Наджент потерял пятьдесят бычков. Он прошел по их следам на юг вдоль мальпаиса, но потом они словно сгинули.
— Скотокрады?
— Когда мы с твоим отцом приехали сюда, у нас не было соседей ближе чем за сто миль в любом направлении, не считая индейцев, теперь же все меняется. Да, появились скотокрады. Впервые.
Нэнси помахала Геддису и Отеро. Джонни Отеро вырос на ранчо «Кейбар», где его отец работал одним из первых ковбоев. Родом он был из Нью-Мексико, куда его предки переехали из Мексики лет сто назад. Со стороны матери его предки жили около Санта-Фе примерно с того времени, как первые пилигримы сошли с корабля в Плимут-Роке. Джонни исполнилось девятнадцать лет, и он считался лучшим стрелком в округе. Пит Геддис работал на ранчо всего четыре года — предпоследний нанятый ковбой. Он считался крепким парнем в любой драке. До этого Геддис служил охранником на дилижансной линии от Шайена до Дэдвуда, помощником шерифа в крупном скотоводческом городке и участвовал во многих схватках, никогда не обходившихся без стрельбы. Небольшого роста, крепко сбитый, он был отличным ковбоем.
Флинн левой рукой зажег спичку и прикурил сигару.
— Беррис с двумя незнакомцами подали заявку на участок земли Наджента, утверждая, что это государственная земля, свободная для продажи, — сказал он. — Ты знаешь Тома Наджента. Он как с цепи сорвался и тут же сжег их хибары. Но те ребята оказались не из пугливых и ответили стрельбой: вышибли из седла одного из его ковбоев. Один из незнакомцев там и умер, а последнее, что я слышал, — это Наджент со своей бандой охотится за вторым к востоку отсюда.
— Что случилось с Беррисом?
— Он припустил до Аламитоса, как будто у него на хвосте сидели черти. Ему позволили убежать.
Нэнси Керриган хотела было объяснить ситуацию Флинну, но затем решила подождать и как следует все обдумать и, может быть, определить план действий. После смерти отца ранчо «Кейбар» принадлежало ей, поэтому принимать решения должна она.
— Как ты думаешь, — вдруг спросила она, — Порт Болдуин имел какое-нибудь отношение к этим скваттерам?
Флинн крайне удивился. Он стряхнул пепел с сигары, постучав ею по ручке кнута.
— Я об этом даже не думал, — искренне ответил он. — Ты, Нэнси, точно пошла в полковника.
Оставшись в комнате одна, Нэнси вытащила из шляпы булавки и сняла ее, слегка распушив волосы. Она думала о результатах своей поездки в Санта-Фе.
За окнами на далеком зеленом склоне пасся скот, и сразу же за этим низким холмом реки и ручьи начинали течь в сторону Тихого океана, в то время как здесь, на стороне ранчо, они текли в сторону Атлантики. Низкий холм за окном был континентальным водоразделом.
Для всех цель ее путешествия в Санта-Фе не отличалась от предыдущих: купить кое-что из одежды и припасов для ранчо. Она ходила по магазинам, но основной причиной ее поездки была встреча с адвокатом отца. «Кейбар» для Нэнси олицетворял стабильность в быстро меняющемся мире, и это продолжалось до тех пор, пока она однажды не подслушала случайный разговор в магазине в Аламитосе, куда ездила за почтой. Два коммивояжера в ожидании хозяина магазина обсуждали право землепользования и его ненадежность. Мысль об этом не давала ей покоя, поэтому она просмотрела бумаги из письменного стола отца и большого железного сейфа. Там лежали счета, векселя, списки проданного и купленного скота, ведомости выплаты денег, списки расходов и план развития ранчо, но акта о приобретении земли она не нашла. Отец содержал все документы в образцовом порядке, и если бы акт существовал, он Лежал бы среди этих бумаг.
Когда отец с дядей приехали на Запад, акты о владении землей не имели значения. Переселенцы останавливались там, где была вода и трава, и владели землей, просто объявив ее своей собственностью. Полковник Керриган вел переговоры с индейцами и выкупал у них землю. После этого в голодные годы ему неоднократно приходилось отдавать им бычков из своего стада. Долгое время у них не было соседей — ближайшие находились за много миль, и ранчо разрасталось. Они заключили несколько сделок, продавая скот армии или разведочным партиям.
Путешествие в Санта-Фе показало Нэнси, насколько хрупким оказалось основание, на котором она строила свою жизнь. Судья в Санта-Фе уверил ее, что земля юридически принадлежит ей по праву владения, и такое право судом обычно признавалось, но на Запад устремился поток переселенцев, и Конгресс благожелательно относился к будущим фермерам, нуждающимся в земле. Тот факт, что ее отец купил землю у индейцев, не мог считаться достаточным основанием, потому что всегда найдется индеец, который оспорит право тех, прежних индейцев продавать землю племени.
На холме к западу от ее дома были похоронены отец, тетя, дядя и три ковбоя, погибших при защите ранчо от индейцев. Аккуратным рядком у дальней изгороди кладбища лежали девять каитов и трое апачей с Уайт-Маунтин, погибших при попытке вырезать обитателей ранчо.
Нэнси вынула тщательно вычерченную отцом карту ранчо. Оно находилось к югу от железной дороги, приблизительно между водоразделом, лавовыми полями, которые здесь называли мальпаис, и горами Датил-Маунтинс. Но собственно ранчо занимало пятьдесят пять квадратных миль. За исключением нескольких разбросанных по разным местам лугов, где косили на зиму сено, ни один акр не мог считаться возделываемым.
Она долго изучала карту. Это была хорошая карта, потому что во время войны с Мексикой ее отец служил в армии и научился картографии. На ней были отмечены все источники и подземные ключи, а также все те места, где в дождливые годы скапливалась вода. Благосостояние ранчо зависело от источников воды, без них скотоводы не могут существовать. В поисках воды скот может пройти многие мили, но существовала граница, за которой скотоводчество становилось невыгодным, так как при дальнейших передвижениях скот терял вес. Поэтому они сами выкопали несколько колодцев и содержали их в порядке.
С самого раннего детства ее учили брать на себя ответственность, принимать решения и держать слово. «Каждый юнец хочет быть взрослым, — говорил ее отец, — но разница между ребенком и взрослым не в годах, а в готовности брать на себя ответственность, отвечать за свои действия».
Этот урок она выучила хорошо, и после смерти отца ранчо приносило доход и процветало. Это была именно ее идея — выкопать новые источники воды.
Нэнси подошла к двери. Флинн стоял у корраля, разговаривая с Питом Геддисом.
— Эд, подойди, пожалуйста, на минутку. А вы, Пит, не уходите, с вами мне тоже надо поговорить.
Когда Флинн сел, она велела Хуане, маленькой мексиканской служанке, принести кофе. Затем объяснила, зачем ездила в Санта-Фе.
Флинн сидел неподвижно, не глядя на нее, бесцельно водя пальцем по столу.
— Эд, — сказала она наконец, — нам нужно действовать очень быстро. У меня плохое предчувствие. Нужно, чтобы ты сделал заявку на ручей Айрон-Спрингс. Пит Геддис может сделать заявку на Блу-Хоул, а Джонни Отеро — на Рок-Хаус. Я предоставлю все необходимое, а когда принадлежность земли будет доказана, я выкуплю ее.
— Как это сделать? Если мы все ринемся в Санта-Фе, неизбежно возникнут вопросы.
— Ты поедешь один. Доедешь до Хорс-Спрингс, а там пересядешь на дилижанс. Вернешься тем же путем. Я хочу, чтобы никто не заметил твоего отсутствия.
Он искоса взглянул на нее. Эд Флинн не был уверен, знает Нэнси Керриган о Глэдис Соупер или нет. Эд считал Нэнси очень скрытной девушкой. Может, она и знает, что он живет с Глэдис, а может, и нет. «Никто» могло включать и Глэдис. А это уже сложнее.
— Поехать должен ты, Эд, — говорила Нэнси. — Там тебя знают и заполнят заявку без лишних разговоров. А мне именно это и надо.
У Глэдис на ближайшие дни имелись свои планы. Его поездка эти планы спутает, и Глэдис может быть недовольна. Черт возьми, если бы существовал другой выход…
— И еще одно, Эд. Давай удвоим количество ездовых лошадей. Теперь нам придется много разъезжать.
«Все изменилось, когда здесь пролегла железная дорога, — подумала Нэнси. — Да, они выручали много денег, поставляя скот в промышленные районы, но вместе с железной дорогой появился всякий сброд».
Тот человек в поезде с красным лицом и светло-голубыми глазами. Кто он? Зачем он здесь? И зачем он старался привлечь ее внимание?
Знал ли он, кто она? Догадался ли, с какой целью она ездила в Санта-Фе?
Глава 3
Увидев человека, лежавшего в кустах, Кеттлмен резко остановился. Прижавшись к сосне, он тщательно оглядел местность. Только когда Кеттлмен убедился, что вокруг никого нет, он приблизился к нему. Тот лежал на пологом склоне и не мог бы выбрать лучшего укрытия, если бы он был в сознании. С любой другой стороны его невозможно было заметить.
Кеттлмен встал на колени и осмотрел человека. Он был жив, хотя и потерял много крови. Кеттлмен обнаружил только одну рану: пуля прошла через трапециевидную мышцу руки.
Подобрав несколько сухих веток, Кеттлмен разжег маленький бездымный костер, вскипятил воду и промыл рану. В это время человек застонал, открыл глаза и уставился на Кеттлмена.
— Кто вы?
— То же самое меня спрашивал Наджент. А вам лучше уходить, потому что он поедет этим путем.
Человек с усилием сел.
— Ваша лошадь сможет увезти двоих? Мне надо спрятаться, Наджент хочет убить меня.
— Извините… У меня нет лошади. — Кеттлмен собрал свои вещи. — И больше не просите меня о помощи, потому что знаете эту местность лучше меня.
— А чем вы можете помочь? — Раненый смотрел на него с желчной враждебностью. — Что же мне делать?
— Ваши проблемы. Но я начал бы с того, что убрался бы отсюда, потому что, по-моему, Наджент в самом деле намеревается вас убить, и я его не виню. Ничего хорошего от вас ждать не приходится.
Лицо раненого залилось краской гнева.
— А что вы обо мне знаете, черт побери?
— Я знаю, что промыл вам рану, а вы не сочли даже нужным поблагодарить меня.
Кеттлмен снова закинул за спину рюкзак и поднял оружие.
— Тому, кто вас нанял, явно не хватало людей.
— Кто сказал, что меня кто-то нанял?
Глаза раненого смотрели проницательно.
— Такие, как вы, только на это и способны, — ответил Кеттлмен, — но редко отрабатываете полученное. Прощайте.
Он резко свернул в кустарник, не желая подставлять спину оставленному позади человеку, затем сменил направление и зашел в самую чащу леса, двигаясь как можно осторожнее. Снова свернув на запад, он миновал развалины пуэбло — старой индейской деревушки, и остановился оглядеть пройденную тропу. Он не заметил никакого движения. Затем исследовал лежащую перед ним местность и направился к лавовым полям. Он старался идти низинами, чтобы силуэт его не увидели на перевале, и в то же время старался избежать встречи с людьми Наджента.
Через час с вершины хребта он разглядел далеко внизу дым паровоза. Воздух был чистым и свежим, и он с наслаждением глубоко дышал. К северу он увидел две месы — столовых плато, поднимающих свои квадратные склоны на фоне неба. На одной из них виднелись здания и струйки дыма. Это, должно быть, Акома — небесный город. На небе глубокого голубого цвета тут и там плыли легкие облака. Прекрасная земля, и очень жаль, что ему осталось так мало времени наслаждаться ею.
Впервые его кольнуло острое чувство сожаления, и размашистым шагом он отправился дальше. Не стоит искать любви к чему-либо, даже к такой прекрасной и щедрой на красоту земле, — поздно. Внутри его росло нечто, медленно уносящее жизнь, и лучше будет, если он уйдет без приятных воспоминаний или горечи.
На краю плато Себолетта надо найти то место, где сходится высокий выступ плато и лава. Эта точка была ключевой к проходу в старое убежище Флинта.
Несколько раз он присаживался отдохнуть, хотя не любил сидеть и никогда не медлил, если цель была близка. Однако силы его таяли, а ноги очень устали. Ходьба здесь не шла ни в какое сравнение с ходьбой за охотничьими собаками в Вирджинии или Нью-Джерси. Земля здесь была неровной, каменистой, и он уже поднялся на три тысячи футов с тех пор, как спрыгнул с поезда.
Обойдя край лесистой местности, он пересек каменистое плато со множеством озер и вышел туда, куда стремился. Перед ним и чуть ниже лежали грозные лавовые поля — страшный мальпаис. Как огромная толстая змея, мальпаис пролегал на много миль к северу и югу — черная, безобразная масса искореженных скал и наплывов лавы. Все это очень напоминало потухший ад. Река горящей лавы из вулканов Маунт-Тейлор и Эль-Тинтеро текла на юг, убивая на пути все живое, сравнивая с землей каменные дома, накапливаясь в низинах, чтобы потом перелиться через гребни холмов, отвесно стекая с крутых склонов и застывая в виде окаменевших потоков естественного стекла. Затвердев снаружи, лава часто внутри продолжала течь и оставляла огромные полости, закрытые сверху на первый взгляд твердыми наростами, но на самом деле прикрытые тонким слоем лавы толщиной с яичную скорлупу. Разбиваясь временами на отдельные рукава, лава оставляла между ними зеленые островки травы — зеленые оазисы со стоящими тут и там деревьями, окруженные стенами лавы до пятидесяти футов высотой. Под стенами лавы образовались пещеры с вечной мерзлотой. Кеттлмен знал, что на одном из этих островков Флинт нашел себе убежище.
В узкой трещине, по которой Кеттлмен следовал к оазису Флинта, не было видно никаких следов чужого присутствия. Почти на всем протяжении она была такой тесной, что ноги всадника касались бы ее стен, а в самом широком месте человек, вытянув руки, смог бы дотронуться до обоих краев тропы.
У одной из левых стен Флинт сложил хибару из обломков скал и ими же перекрыл ближайший вход в пещеру. Затем он соорудил подобие низкого каменного забора, чтобы в случае опасности добраться от дома до пещеры под его прикрытием. Сама пещера представляла собой длинный двухсотъярдовый туннель, ведущий в еще один — намного больший — оазис с деревьями и небольшим ручьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17