За толстым деревом и чуть выше уровня дна каньона его вряд ли кто заметит. Надо быть круглым идиотом, чтобы под прицелом винтовки попытаться забраться туда, где находился я. Янт не из таких, это уж точно.Что мне сейчас надо, так это прежде всего немного отдохнуть, подумать и составить план действий. А может, и увидеть своего врага, посмотреть, что он за человек в таких обстоятельствах.День медленно подходил к концу. Я засыпал, просыпался, снова впадал в дрему… Наконец, выглянув через трещину на верху стены, я увидел, как в небо взмыла птица.Неужели сюда кто-то идет? Меня вдруг прошиб пот. А если они видели, как я поднимался по стене каньона? Тогда я в ловушке. Это место нельзя атаковать в лоб, но отсюда нельзя и выбраться, не обнаружив себя. Ночью? Мысль об этом не доставила мне никакого удовольствия. Сил, конечно, хватит, да и опыта тоже, но ночью? Только в самом крайнем случае.Нет, ничего не произошло. Вокруг тишина и спокойствие. Продолжая наблюдать, я снова вспомнил о Янте, о его холодных колючих глазах, в которых человеческого было не больше, чем у гремучей змеи.С тем, что он приходился мне родней, я бы, пожалуй, согласился — сходство с папой слишком велико, — но какой? И если мы родственники, то с чего бы такое желание меня убить?Какое-нибудь наследство? Деньги — более сильный мотив, чем ненависть. Впрочем, может, и то, и другое.В памяти вдруг всплыли те две таинственные женщины, приходившие к нам. Одна — очень приятная, и другая — так напугавшая меня, что я даже папе не сказал ни слова… А ведь она пыталась его убить! Отравила! После ее прихода папа долго и тяжело болел. Чуть не умер.Кто она такая? И почему с нами так хотят расправиться?Я был один. Убегал и прятался. Мне вдруг стало не по себе. Возникло страстное желание поскорей исчезнуть. Куда угодно! Но делать это сейчас — чистое безумие. Надо оставаться здесь. Пусть ищут они, пусть попотеют.Джорджтаун. Уверен, именно там папа оставил эти коричневые пакеты. Он подружился с Луи Дюпаем — странноватым, хмурым, ушедшим в себя человеком, но если папа хотел кому-то довериться, лучшего выбора он не мог сделать.С противоположной стены каньона сорвался камень и поскакал вниз, ударяясь о валуны. Что там? Много камней, несколько кедров, кусты… Гладкая, отполированная ветром и дождями вершина. То тут, то там виднелись пустоты, заполненные водой — нечто вроде естественных резервуаров, где здешние обитатели находили воду для питья.Стоп! Слабый отблеск света на металле? Мелькнул и исчез. Ствол винтовки?Надо ждать. Затаиться и ждать. Только не обнаружить себя. Припасов мне хватит по меньшей мере еще на сутки. Сомневаюсь также, что у них достанет глупости искать сюда путь в темноте. Так что на данный момент я чувствовал себя в относительной безопасности.В безопасности? Перед моими глазами на противоположной стороне каньона неожиданно возник силуэт человека. Возник из ниоткуда. В открытую. Кто-то стоял там во весь рост.Озадаченный, я несколько минут смотрел на него, прежде чем до меня дошло: он ждет моего выстрела, ждет, когда я себя обнаружу! Но вот он все-таки скрылся, а через секунду последовал сухой щелчок выстрела. Пуля с треском ударила по внешней стене скалы.Стараясь не производить шума, я заполз через Т-образную дыру в пещеру. Тут мне по крайней мере не грозит случайный рикошет.Очевидно, они действовали вслепую: не имели понятия, где я и здесь ли вообще. Так что если мой жеребец не заржет, мы еще, может быть, заставим их поехать дальше.Еще один выстрел. На этот раз пуля угодила в заднюю стену пещеры, срикошетив в скалу. Затем последовала долгая тишина. Ни звука. Я сделал пару глотков из фляги и продолжал ждать. Через некоторое время выполз наружу, внимательно осмотрел все через трещину. Никого… Ничего…Где-то вдалеке послышались раскаты грома, порывы ветра зашевелили ветки кедров на той стороне каньона. Так, теперь можно и поспать.Я проснулся от шума дождя и раскатов грома. Пару раз даже полыхнула молния. Совсем близко. Да, им там не позавидуешь. Мне-то тепло и сухо.Довольно хихикнув, я закинул руки за голову. Им придется поискать укрытие, и, надеюсь, они случайно не наткнутся на моего коня.Спал я спокойно и долго, а проснулся от холода еще до рассвета. Дождь заметно стих, раскаты грома доносились откуда-то издалека. Никаких других звуков я не уловил и сразу подумал о своем жеребце да о тропе, по которой придется пройти, чтобы добраться до него. Ведь если ждать, когда рассветет, то я окажусь как на ладони — живая мишень да и только. А вот если попробовать сейчас, ночью, то у меня есть шанс ускользнуть незамеченным.Кстати, несмотря на жесткие камни, я совсем неплохо выспался и отдохнул. Самая пора приниматься за дело. Прежде всего надо мысленно пройти весь путь. Да, но ночью? В кромешной тьме и под дождем?Наконец я сел и осмотрелся. Кругом чернота, так как низкие облака закрыли все небо, не видно даже звездочки. Отец рассказывал мне, что по индейским понятиям здесь обитали души умерших, и у меня не возникло причин в этом сомневаться. В пещере, где никто не жил, все время слышались какие-то слабые шорохи, иногда бормотание или вдруг глухой вой. Так об этих пещерах и рассказывали. Конечно, я вволю наслушался различных историй, связанных с ними. Но ведь звуки издает и сама земля, и ветер, и камни…Впрочем, кто я такой, чтобы оспаривать чужие верования? В любом случае, если духи здесь есть, они мне не враги, поэтому с чего бы мне желать им зла, зачем мешать им? Да и местечко древние обитатели этих мест подобрали себе для жизни идеально — ночное нападение практически исключено.Быстро собрав свои пожитки, я выполз наружу. Осторожно, очень осторожно. Один неверный шаг — и можно загреметь в глубокую трещину.Как ни странно, мои глаза быстро привыкли к темноте. Я четко видел, куда ставить ноги, и двинулся потихоньку вниз…Снова хлынул проливной дождь. Я шаг за шагом спускался и, когда мои ноги вдруг оказались на твердой земле, вздохнул с облегчением. Оставалось найти коня… если он все еще на месте… и рядом с ним никого нет.Теперь сильный дождь стал моим лучшим другом. Он не только заглушал звуки моих шагов, но и держал их, моих смертельных врагов, в укрытии.Во всяком случае, я надеялся на это. Глава 9 В каньоне стояла тишина. Только дождь барабанил по скалам, по широким полям моей шляпы и по плечам. Поляна за деревьями у развилки, где я оставил жеребца, находилась в глубокой тени. Я чуть выждал, внимательно прислушиваясь, взял винчестер двумя руками и приготовился в любую секунду пустить его в дело. Сделав осторожный шаг вперед, чуть постоял и направился к кромке, вдоль которой идти оказалось легче. Все оставалось спокойным. Вдруг под моей правой ногой предательски зашуршали, перекатываясь, мелкие камни. Я тут же резко присел на корточки, взяв винтовку на изготовку. Если меня кто-нибудь поджидал, сейчас последует выстрел.Я ждал… прислушиваясь к каждому шороху… Сколько у меня осталось времени? Отсюда надо выбраться в главный каньон до первого света.Рядом вдруг что-то зашевелилось. Кто-то переступил? Я выпрямился, готовый к борьбе. Серый тихо заржал, затем его влажный нос ткнулся мне в плечо.— Привет, дружок, — прошептал я, вздохнув свободно. — Скучал тут без меня?Седло, одеяло, уздечка — все лежало там, где я их оставил. Серый не сопротивлялся ни уздечке, ни удилам. Я отряхнул одеяло от песка и оседлал жеребца. Осторожно мы выбрались на тропу и снова подождали, прислушиваясь. Ничего. Я вытащил дождевик и надел его.А дождь барабанил и барабанил. Вокруг меня все блестело от воды. В каньонах надо ожидать бурных горных потоков, и здесь по песчаной полосе уже бежал пока еще вполне мирный, веселый ручеек.Смахнув ладонью капли дождя с седла, я сел верхом и, держа винтовку на изготовку, поехал по дну каньона, шум воды делал практически не слышным цокот копыт. Только сейчас я сообразил, что мы находились в каньоне Львов… Его назвали так, видимо, не без причины — не зря ведь моему жеребцу так не терпится поскорее уйти отсюда.У выхода из каньона я остановился. Если мне не изменяла память, милях в пяти находился большой каньон реки Манкос. Тропа шла вдоль восточного берега, затем удалялась от него, то есть вела именно туда, куда мне и надо.Отъехав от каньона Львов достаточно далеко, я перевел коня на легкий галоп. Пять миль в темноте и под дождем? Полчаса, если повезет; минут на пятнадцать больше, если нет. Здесь-то угроза горных потоков не очень велика, но там, в каньоне Манкос, она возрастет во много раз, поскольку туда стекает вода из многих каньонов.К рассвету они не найдут никаких моих следов — все смоет дождь. К тому же вода в реке Манкос значительно поднимется, и ее будет трудно, если вообще возможно, перейти. Это тоже их здорово задержит… если, конечно, мне самому удастся переправиться через реку.В каньоне Манкос стало чуть посветлее, так как он несколько пошире. Я подъехал к берегу и остановился. Река уже сильно разлилась и, наверное, раза в три стала глубже. Я секунду поколебался, затем направил жеребца в темную воду. Опасливо пофыркивая, он сделал шаг, нерешительно остановился, как бы размышляя, но все-таки бросился в поток. Мгновение — мощная струя стремительно понесла нас вниз по реке.Серый плыл по течению, все время подгребая к другому берегу, и вскоре начал перебирать ногами, нащупывая твердую почву. И вот мы наконец на берегу. Перед набрякшими от дождя зарослями ивняка. Оглянувшись, я бросил взгляд назад — только мрачные бурлящие воды на глазах разбухающей реки и черные, угрожающе оскалившиеся челюсти каньона.Выбравшись из ивняка, конь сам нашел дорогу к тропе, и я повернул его на северо-запад. Ближе к северу над нами высилась столовая гора Верди, разбитая на Мириады каньонов и каньончиков. Давным-давно, когда мы с отцом проезжали здесь, он рассказывал мне легенды местных индейцев о крепостях и укреплениях, построенных на стенах утесов народом, жившим и исчезнувшим задолго до нашего времени.Неторопливо следуя по тропе, я почему-то все время думал о Терезе. Пожалуй, имеет смысл заскочить к ней по дороге на Восток и перекинуться парой слов. Я надеялся, что мои преследователи задержатся здесь надолго, тщетно стараясь меня найти. Ведь дождь смыл все следы, и им придется обшарить все кругом, прежде чем они убедятся, что меня тут нет, и прекратят бессмысленный поиск.Пока я еще никого не заметил и верил, что никто не заметил меня. В такую-то темень и дождь! Утром я решил найти укрытие и передохнуть. Серый — мой настоящий друг и заслуживал соответствующего отношения. Уже почти рассвело, когда каньон начал раздваиваться — в северном и восточном направлении. Это меня вполне устраивало.Достигнув главной тропы, я тут же съехал с нее, забрался вверх по пологому склону и вскоре нашел совсем неплохое местечко в густом осиннике, полностью закрывавшем лужайку от посторонних глаз. Там я расседлал жеребца и спрятал его за деревьями, наскоро соорудил себе укрытие из осиновых ветвей, расстелил дождевик на земле — все вокруг было мокрым от дождя, — завернулся в одеяло и уснул, надеясь на лучшее.Проснулся я около полудня. Какое-то время лежал прислушиваясь, затем, не услышав ничего подозрительного, вскочил, быстро собрался, оседлал коня и отправился дальше.Сделав еще одну коротенькую остановку на берегу Старвейшн-Крик, чтобы напиться, я вернулся на главную тропу и, внимательно осмотревшись, смело двинулся дальше. Следов на дороге во время дождя, естественно, не оставалось.Возвращаться, может, было и глупо, но мне очень хотелось увидеться с Терезой. Сам не знаю почему. Скорее всего, из-за ощущения одиночества, которое все чаще и чаще охватывало меня после смерти отца. Мы слишком долго пробыли вместе и очень много значили друг для друга. Во всяком случае, в конце нашей совместной жизни.Постоянно эти неотвязные мысли… Кем он был? Кто есть я, Кирни Макрейвен? Мое имя звучало как-то не так, хотя кто знает, как оно на самом деле должно звучать?Но кем все-таки был мой отец? И кто такой Феликс Янт? Почему он убил папу? Теперь я уже не сомневался, что это дело его рук. И почему так хочет убить меня?Кто те две женщины, приходившие к нам, когда л был еще совсем маленьким? И где они сейчас? Какова их роль во всей этой истории?Вопросы, вопросы… Они не давали мне покоя, злили и раздражали.Когда я въезжал в город поздно вечером, мало кто обратил на меня внимание. Золотоискатели, которые жили тут, рано ложились спать. Тому, кто весь день орудует киркой, лопатой или подъемником, не до ночных развлечений. К тому же еще весна, все ждали травы и теплой погоды.Я поставил жеребца в стойло, забрал свои пожитки и пошел в отель. Там сбросил все прямо у лестницы и направился в ресторан.Терезу увидел сразу — она принимала заказ в другом конце зала. Заметив меня, девушка на секунду оцепенела, а затем быстро скрылась на кухне. Я же преспокойно плюхнулся на ближайший стул.Тереза принесла еду посетителю, потом явилась прямо ко мне с кофейником и кружкой в руках. Когда она наливала кофе, у нее слегка дрожали руки. Даже пролила немного на стол.— Ты… ты вернулся!Она была безмерно удивлена, только я не понял, от радости или нет. Наверно, все-таки от радости.Я кивнул.— Похоже, что так. На конюшне моя лошадь, вот мои собственные штаны, значит, это я и есть.— Но я думала… я считала, что ты погиб.— Пару раз был близок к этому. Для меня случайно не найдется куска жареной телятины? Или хотя бы кугуара? — Я поднял кружку с кофе. — Все это время пил кофе собственного приготовления. Оно не шло ни в какое сравнение с этим.— Тебе лучше уехать… и побыстрее, — вдруг шепнула она. — Он… он здесь.«Он» значит Янт.— Здесь?Трудно в это поверить.— Он все время сидел здесь. Сказал, ты вернешься… если выживешь.Тереза вдруг встала, побледнев. И точно — он тут как тут, высокий, аккуратный, совсем как полагается джентльмену. Янт в упор смотрел на меня своими холодными безжалостными глазами, глядя в которые никто не понял бы, что у него на уме. Правда, я без труда догадался, что видеть меня он вовсе не рад.Тереза тут же заторопилась на кухню, а он уселся. Не стал даже ждать моего приглашения, просто развернул стул и сел напротив меня.— Зря прокатился в такую даль и обратно, — помолчав, заметил он.— Дорога многому учит, а я кое-где побывал, много чего повидал, значит, не зря.Его взгляд вдруг стал откровенно враждебным.— Кое-где побывал, много чего повидал. Если твоим учителем был отец, он тебя чертовски плохо…— Мистер Янт, — перебил я его, — не трогайте моего папу. Еще одно плохое слово о нем, и я выпущу из вас кишки.— Ты? — презрительно фыркнул он. — Не будь дураком, мальчик. Я научился стрелять еще до того, как ты появился на свет.— Может быть, — спокойно ответил я. — Зато я буду продолжать стрелять после того, как вы окажетесь на том свете.Мы не отводили друг от друга напряженных взглядов; хорошо, что мой плащ расстегнут, а за ремнем на животе револьвер. Он, безусловно, обратил на него внимание. Так что если… то у меня явное преимущество.— Не будь дураком, парень, — повторил Янт. — Ты еще не дорос до…— Может, и не дорос, — снова перебил я, — но вот этот револьвер дорос… очень даже дорос.По-мальчишески или нет, но я выдержал его долгий, полный злобы и гнева взгляд — не люблю, когда меня пытаются заставить опускать глаза.Наконец он не выдержал и пожал плечами.— Ты не доживешь до старости. Слишком заносчив, слишком самоуверен.— Ну а если на то есть причина? Вам это никогда не приходило в голову? Папа отлично стрелял, просто здорово. Думаю, человек, убивший его, знал это и боялся встретиться с ним лицом к лицу. Предпочел трусливо стрелять в спину, исподтишка. Но ему также должно быть известно, что папа всегда говорил: его сын, то бишь я, стреляет быстрее и точнее всех, кого ему довелось повидать.Тереза подошла с еще одной кружкой и налила кофе Янту. Поставила ее на стол, ушла и почти тотчас же вернулась с едой.— Вы не… — Она смотрела на Янта. — Не хотите перекусить?— Да, моя дорогая, — ответил он. — Пожалуй, я присоединюсь к нашему юному другу.Что бы Янт ни задумал, стрелять он явно не собирался. Во всяком случае, сейчас. Более того, мне на секунду показалось, мое появление здесь принесло ему какое-то облегчение. Но почему? При его-то ненависти ко мне?— Твой отец, похоже, был человек что надо, — как бы примирительно заметил он. — Вы двое много путешествовали, так?— Так.— И всегда одни? Ни друзей, ни попутчиков?— Почему? Случались и попутчики.Янт задумчиво покачал головой.— Тебе следовало ходить в школу. Наверняка вы подолгу задерживались в каких-то местах, так ведь? — Он отхлебнул кофе и чуть нахмурился, не дождавшись ответа. Да, очень нетерпеливый человек. — Я хочу сказать, он мог бы оставлять тебя у друзей, когда ему требовалось куда-нибудь уезжать… чтобы ты мог ходить в школу.— Ему нравилось, когда я находился с ним рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23