. Около этого времени Согласно дате, приведенной выше (см. стр. 48), – 30 ноября 1144.года.

мне случилось приехать в Миср. Рудван был заключен в одном доме около дворца; он пробуравил железным гвоздем стену в четырнадцать локтей толщиной и в ночь на четверг 13 апреля 1148 года.

бежал из тюрьмы. У него был родственник среди эмиров, который знал о его предприятии. Он находился около дворца, поджидая его, и приготовил для него отряд из лаватидов. Они пошли к Нилу и переправились в Гизе Поселение на западном берегу Нила, напротив старого Каира, около знаменитых пирамид.

. Весь Каир был взволнован его бегством. На другое утро он был в своем дворце в Гизе, и народ стал собираться около него. Войско Мисра уже приготовилось сразиться с ним. В пятницу рано утром Рудван переправился в Каир, а войско Мисра во главе с Каймазом, «начальником ворот» «Начальник ворот» (сахиб аль-баб) – почетный титул, по степени равняющийся помощнику везира.

, облачилось в доспехи для битвы. Когда он подошел к ним, то легко обратил их в бегство и вступил в Каир.
Я подъехал со своими товарищами к воротам дворца, прежде чем Рудван вошел в город. Я нашел ворота запертыми, около них не было никого. Тогда я вернулся обратно и оставался в своем доме. [79]
Рудван же расположился у мечети аль-Акмар Мечеть была построена предшественником аль-Хафиза – халифом аль-Амиром в 1125 году.

. Около него собрались эмиры, ему стали приносить припасы и деньги. Аль-Хафиз собрал в своем дворце несколько негров, которые напились допьяна. Тогда он велел открыть им ворота дворца, и они вышли, намереваясь схватить Рудвана. Когда поднялся крик, все эмиры, собравшиеся около Рудвана, сели на коней и разъехались. Он вышел из мечети и обнаружил, что стремянный забрал его коня и скрылся. Один из молодых стражников увидел, что Рудван стоит у дверей мечети, и сказал: «О господин мой, не сядешь ли на моего коня?» – «Хорошо», – сказал Рудван. Юноша подскакал к нему с мечом в руках, нагнулся, как бы собираясь сойти с коня, и ударил Рудвана мечом. Тот упал, а тем временем подоспели негры и убили его. Жители Мисра разделили между собой мясо Рудвана, чтобы поесть его и стать храбрецами Этот обычай, сохранившийся у многих диких народов, был очень распространен в древней Аравии: считалось особенно полезным съесть печень или сердце убитого врага.

.
В этом было бы назидание и поучение, если бы не проявилась тут божественная воля.
Один из моих сирийских друзей получил в тот день много ран. Его брат пришел ко мне и сказал: «Мой брат при смерти: он ранен мечом и другим оружием туда-то и туда-то. Он без сознания и не приходит в себя». – «Вернись, пусти ему кровь», – сказал я. «Из него уже вышло двадцать ритлей Рилль – мера веса, около 400 граммов.

крови!» – воскликнул брат раненого. «Вернись, пусти ему кровь, – повторил я. – Я опытнее тебя в ранах, и для него нет другого лекарства, кроме кровопускания». Он пошел и не показывался часа два, потом возвратился радостный и сказал мне: «Я пустил ему кровь, и он пришел в себя, сел, поел и попил; опасность для него миновала». – «Слава Аллаху, – сказал я. – Если бы я не испробовал этого на самом себе несколько раз, я бы не стал тебе советовать». [80]

Вероломство короля франков

После этого я перешел на службу к аль-Малику аль-Адилю Нур ад-Дину, да помилует его Аллах. Он написал аль-Малику ас-Салиху Имеется в виду упоминавшийся уже египетский везир Иби Руззик.

, прося его отправить моих жен и детей, которые остались в Мисре. Аль-Малик ас-Салих хорошо обходился с ними, но он вернул гонца обратно с извинением, что боится за них из-за франков. Мне он написал: «Возвращайся в Миср. Ты ведь знаешь, какие у нас с тобой отношения. Если же ты не расположен к живущим во дворце, тогда отправляйся в Мекку. Я пришлю тебе грамоту, которой дам в управление город Ассуан Город Ассуан, известный теперь знаменитой нильской плотиной, расположен на южной границе Верхнего Египта.

, и дам тебе подмогу, чтобы ты был в состоянии воевать с абиссинцами. А Ассуан ведь один из пограничных мусульманских городов. Я пришлю к тебе туда твоих жен и детей».
Я посоветовался с аль-Маликом аль-Адилем и старался узнать его мнение. Он сказал мне: «О Усама, ты не верил себе, когда спасся из Мисра с его смутами, а теперь опять вернешься туда. Жизнь слишком коротка для этого! Я пошлю к королю франков взять пропуск для твоей семьи и отправлю кого-нибудь привезти их». [81]
И он, да помилует его Аллах, послал взять у короля Имеется в виду король иерусалимский Балдуин III (1142–1162).

пропуск, действительный на суше и на море.
Я послал пропуск со своим слугой вместе с письмом аль-Малика аль-Адиля и моим к аль-Малику ас-Салиху. Аль-Малик ас-Салих отправил мою семью на собственной барке в Дамиетту Дамиетта – египетский порт у восточного угла нильской дельты.

, снабдив их всем необходимым, деньгами и припасами, и дал свои распоряжения относительно их. От Дамиетты они отплыли на франкском судне. Когда они приблизились к Акке Сирийский порт к северу от Яффы, известный по средневековым хроникам под названием Сен-Жан д’Акр.

, франкский король, да не помилует его Аллах, послал в маленькой лодке отряд своих людей, которые подрубили корабль топорами на глазах наших людей. Король, приехавший верхом, остановился на берегу и приказал разграбить все, что было на корабле. Мой слуга добрался к королю вплавь, захватив с собой пропуск, и сказал ему: «О король, господин мой, не твой ли это пропуск?» – «Верно, – ответил король, – но обычай мусульман таков: когда судно потерпит крушение у берегов их страны, жители этой страны грабят его». – «Что же, ты возьмешь нас в плен?» – спросил мой слуга, и король отвечал: – «Нет». Он, да проклянет его Аллах, поселил их всех в одном доме и велел обыскивать женщин, пока у них не отобрали все, что с ними было. На судне они захватили украшения, сложенные там женщинами, платья, драгоценные камни, мечи и оружие, золото и серебро, приблизительно на тридцать тысяч динаров. Король забрал все это и выдал им пятьсот динаров со словами: «С этим вы доберетесь до вашей страны». А их было, мужчин и женщин, около пятидесяти душ.
В то время я находился вместе с аль-Маликом аль-Адилем в земле царя Масуда Масуд, из династии так называемых румских сельджуков, правил некоторыми областями Малой Азии (приблизительно до 1156 г.).

в Рабане и Кайсуне Две крепости Рабан и Кайсун лежали около Самосата, на границе между Киликией и Месопотамией.

. [82]
Опасение моих детей, детей моего, брата и наших жен облегчило мне пропажу погибшего имущества. Только гибель книг – а их ведь было четыре тысячи переплетенных великолепных сочинений – останется раной в моем сердце на всю жизнь. Такие бедствия потрясают горы и губят богатства, но Аллах, да будет ему слава, возмещает все в своей благости и увенчивает все своей милостью и прощением. Эти большие несчастья, свидетелем которых мне пришлось быть, присоединились к бедствиям, которые я сам испытал, но в которых моя душа уцелела до исполнения жизненных пределов, хотя я разорился вследствие гибели моего имущества. В промежутках между этими бедствиями я принимал участие в войнах с неверными и мусульманами, которых мне не счесть. Я расскажу о тех удивительных событиях, которых был свидетелем или в которых участвовал во время этих войн, о том, что придет мне на память. Упрека в забывчивости не заслуживает тот, над кем прошло уже много лет. Она ведь наследие сынов Адама от их отца, да будет над ним благословение и мир Хронологический порядок, наблюдавшийся до некоторой степени в предшествующем изложении Усамы, в дальнейшем окончательно нарушается, и различные воспоминания группируются теперь по принципу простой ассоциации идей.

. [83]

Честь героя

Мне довелось быть свидетелем того, как горды наши, всадники и как они подвергают себя опасности. В то время Рассказ относится еще к эпохе пребывания Усамы в родном Шейзаре.

мы сошлись с Шихаб ад-Дином Махмудом ибн Караджей, властителем Хама Город на Оронте, к югу от Шейзара.

. Наша война с ним была перемежающейся: войска стояли друг против друга, и только отдельные бойцы соперничали между собой. Ко мне подъехал один из наших прославленных конных воинов, по имени Джум‘а, из племени Бену Нумейр Джум‘а часто фигурирует в военных воспоминаниях Усамы в дальнейшем.

. Он плакал. «Что с тобой, о Абу Махмуд? – спросил я. – Время ли теперь плакать?» Он отвечал: «Меня ударил копьем Серхенк ибн Абу Мансур». – «Что же из того, что Серхенк ударил тебя?» – спросил я. «Ничего, – сказал Джум‘а, – кроме того, что мне нанес удар такой человек, как Серхенк. Клянусь Аллахом, для меня легче смерть, чем то, что он меня ударил, хотя он только воспользовался моей рассеянностью и напал на меня врасплох». Я принялся успокаивать его и умалять в его глазах важность дела, но он повернул голову своей лошади обратно. «Куда ты, о Абу Махмуд?» [84] – спросил я. «К Серхенку! – воскликнул он. – Клянусь Аллахом, я непременно ударю его копьем или сам умру прежде него».
Он не показывался некоторое время, а я отвлекся тем, кто был против меня. Затем Джум‘а возвратился со смехом: «Что ты сделал?» – спросил я его. Он ответил: «Я ударил его и, клянусь Аллахом, я бы наверное сам погиб, если бы не нанес ему удара». Джум‘а бросился на Серхенка среди его товарищей, ударил его копьем и вернулся.
Вот стихотворение, в словах которого можно видеть намек на Серхенка и Джум‘у.

О создание Аллаха! ты не думаешь о мстителе, жаждущем расплаты и лишенном сна от гнева.
Ты пробудил его, а сам заснул. Он же не спит от ярости против тебя, да и какой сон у пылающего местью?
Если дни дадут власть над тобой, то ведь может когда-нибудь случиться, что и тебе отмерят полной мерой.

Этот самый Серхенк был одним из наиболее прославленных предводителей курдских всадников, но только он был юноша, а Джум‘а – зрелый муж. У него было благоразумие его возраста и преимущество в доблести.
Поступок Серхенка напоминает то, что сделал Малик аль-Харис Аштар Известный полководец первых времен ислама, убитый около 660 года.

с Абу Мусейка Ийядитом. А именно, когда во дни Абу Бекра «правдивого» Первый халиф, преемник Мухаммеда (632–634).

, да будет над ним милость Аллаха, арабы отпали от истинной веры и Аллах, да будет он превознесен, внушил Абу Бекру войну с ними, он снарядил войска против отпавших бедуинских племен. А Абу Мусейка Ийядит был вместе с Бену Ханифа. Это были истые львы среди прочих арабов по своей силе. Малик аль-Аштар был в войске Абу Бекра, да помилует его Аллах. Когда войска стали друг против друга, Малик выступил вперед между рядами и закричал: «Эй, Абу Мусейка!» Тот вышел к нему, и Малик сказал: «Горе тебе, о Абу Мусейка! [85] После ислама и чтения Корана ты вернулся к неверию!» – «Отстань от меня, о Малик! – ответил ему Абу Мусейка. – Они запрещают вино, а я не могу утерпеть без него». – «Согласен ли ты на единоборство?» – спросил Малик. «Да», – сказал Мусейка. Они столкнулись копьями и сшиблись мечами. Абу Мусейка ударил Малика, рассек ему голову и выворотил веко. Вследствие этой-то раны его и стали называть аль-Аштар Аль-Аштар значит буквально «имеющий вывернутые веки»

. Он вернулся к своему лагерю, обхватив руками шею лошади. Около него с плачем собрались родственники и друзья. Малик сказал одному из них: «Вложи мне в рот твою руку». Тот положил палец ему в рот, и Малик укусил его так, что этот человек скорчился от боли. «Нет опасности для вашего товарища, – сказал Малик. – Ведь говорится: „Когда целы зубы, цела и голова“. Наполните ее (он разумел рану) мелкой мукой и перевяжите тюрбаном». Когда ее наполнили и перевязали, Малик воскликнул: «Подайте сюда мою лошадь!» – «Куда ты?» – спросили его. «К Абу Мусейка», – ответил он. Он выступил между рядами и закричал: «Эй, Абу Мусейка!» Тот выехал к нему с быстротой стрелы, и Малик нанес ему рану в плечо, разрубив его до самого седла, и Абу Мусейка умер. Затем Малик вернулся в свой лагерь и провел сорок дней, не будучи в состоянии двигаться. Потом он выздоровел и оправился от этой раны. [86]

Редкие раны

Я был свидетелем опасения одного раненого, хотя думали, что он уже погиб. Мы сражались с передовыми конными отрядами Шихаб ад-Дина Махмуда ибн Караджи Упоминавшийся выше властитель Хама.

. Он пришел в нашу землю и устраивал нам засады.
Когда мы стояли друг против друга, наша конница рассеялась по сторонам. Ко мне подъехал один из всадников нашего войска по имени Али ибн Селям нумейрит и сказал: «Наши товарищи разъехались; если враги нападут на них, они их погубят». – «Задержи моих братьев и родственников, пока я не верну наших товарищей», – ответил я.
«О эмиры! – закричал Али. – Дайте ему вернуть людей и не следуйте за ним: иначе враги нападут на них и опрокинут». Эмиры ответили: «Пусть едет». Я выехал, погоняя коня, с намерением вернуть наших всадников. Противники держались в отдалении, чтобы их завлечь и потом оправиться с ними. Когда же они увидели, что я отослал своих, они бросились на нас, и их воины, бывшие в засаде, вышли. Я был на некотором расстоянии от товарищей и возвратился, чтобы отразить врагов и прикрывать тыл нашего отряда. Я увидел, [87] что мой двоюродный брат Лейс ад-Даула Яхья, да помилует его Аллах, обнажил меч позади моих товарищей на южной стороне дороги, тогда как я был на северной. Мы с ним подъехали к войску врагов. Мимо нас быстро проехал один из их всадников по имени Фарис ибн Зимам. Это был бедуинский герой, пользовавшийся большой славой. Он хотел сразиться с нашими товарищами. Мой двоюродный брат опередил меня и ударил его копьем. Фарис упал вместе с лошадью, а копье треснуло так, что было слышно и мне и всем остальным.
Мой отец, да помилует его Аллах, послал к Шихаб ад-Дину гонца, которого тот задержал у себя, когда выступил войной против нас. Когда Фарис ибн Зимам был ранен и Шихаб ад-Дин не добился от нас того, чего хотел, он отправил гонца из своего лагеря обратно с ответом относительно того, ради чего тот прибыл, а сам вернулся в Хама.
«Что же, умер Фарис ибн Зимам?» – спросил я гонца. «Нет, клянусь Аллахом, – ответил тот, – он даже не ранен. Сам я видел, как Лейс ад-Даула ударил его и свалил вместе с лошадью, – продолжал он, – и я слышал треск копья, когда оно сломалось. Когда Лейс ад-Даула занес над ним копье слева, Фарис отклонился в правую сторону, держа в руке копье. Его лошадь упала на это копье, оно попало в яму и сломалось. А Лейс ад-Даула зацепился за всадника своим копьем, и оно выпало у него из рук. То, что я слышал, был треск копья Фариса ибн Зимама. Копье же Лейс ад-Даула принесли Шихаб ад-Дину в моем присутствии. Оно было цело, без единой трещины, а Фарис не был ранен». Я очень удивился его опасению. Этот удар был вроде ударов острого меча, о которых Антара Антара ибн Шеддад из племени Абс – знаменитый доисламский поэт. Впоследствии герой популярной и до наших дней бедуинской эпопеи.

сказал:

Кони и всадники знают, что я рассеиваю ряды ударами острого меча.

Войска Шихаб ад-Дина вернулись вместе с теми, кто был в засаде, не добившись при помощи ее того, чего хотели. Предыдущий стих взят из стихотворения Антары ибн Шеддада, в котором он говорит: [88]

Я – герой, и половина моего существа принадлежит к совершеннейшему роду племени Абс, а другую половину я защищаю острым мечом Намек на то, что мать Антары была не арабка, а негритянка.

.
Когда отряды стоят неподвижно и украдкой наблюдают друг за другом, я оказываюсь лучше тех, кто хвалится своими дядями по отцу и по матери.
Поистине, если бы можно было с чем-нибудь сравнивать судьбу, так лишь с подобными мне, когда они сходят с коня в тесном месте.
Кони и всадники знают, что я рассеивай их ряды ударами острого меча.
Они крикнули: «Спешивайтесь!» – и я спешился. Да и зачем же мне ездить верхом, если я не буду сходить с коня?

Нечто подобное случилось со мной под Апамеей Городок к северу от Шейзара, родины Усамы. В эту эпоху он был во власти крестоносцев.

. Наджм ад-Дин Ильгази ибн Ортук Основатель династии Ортукидов в месопотамском Мардине, один из яростных борцов против крестоносцев (1108–1122).

, да помилует его Аллах, разбил франков у аль-Балата Город на рубеже Малой Азии, между Марашем и Антиохией

. Это произошло в пятницу пятого числа первой джумады пятьсот тринадцатого года 14 августа 1119 года. По европейским источникам, сражение произошло 28 июня.

. Он совершенно уничтожил их, и Роджер, владыка Антиохии Рожер, племянник Танкреда Антиохийского, правил Антиохией за малолетством сына последнего, Боэмунда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31