И для него это длилось столь же долго. То, что случилось тогда – или не случилось, – так же осталось в его сердце, как и в ее, хотя она не сразу это поняла. Значит, завтра все разрешится…
Однако если завтра он повторит свое предложение и она опять откажет ему, ничего не изменится, не так ли? Если она откажет. А если нет? Мысль о том, что она может согласиться, должна была бы привести ее в ужас, но не привела. Эта мысль повергла ее в смятение.
Прошло еще довольно много времени, прежде чем Гарриет вернулась в залу.
Глава 5
Если бы камердинер не разбудил его, когда принес в гардеробную воду для бритья, герцог Тенби мог бы поклясться, что этой ночью не сомкнул глаз. Сначала он час за часом мерил шагами библиотеку, затем поднялся в спальню и снова начал ходить из угла в угол. Потом растянулся на постели, заложив руки за голову и уставившись на узоры балдахина.
С младых лет он знал, что рано или поздно ему предстоит унаследовать титул герцога. Подростком он получил этому подтверждение. Ему было одиннадцать, когда умер его отец. Теперь между ним и герцогским титулом стояла лишь жизнь деда. Его воспитанием занимались дед и бабушка, у которых они с матерью жили после смерти отца.
Он никогда открыто не бунтовал. Он знал, чего от него ждут, и, когда придет время, готов был исполнить свой долг. Не то чтобы он стремился заполучить титул, отнюдь нет, – он любил своего деда. Но вот с исполнением своего первейшего долга молодой герцог Тенби явно медлил. Однако дед его женился, когда ему было уже тридцать четыре года, а отец в тридцать шесть лет. Ему же только тридцать два, у него еще есть время, хотя мать и бабушка постоянно высказывают беспокойство по поводу его женитьбы.
Мысль о женитьбе не очень его радовала, однако на сей раз он твердо решил, пока длится сезон, подыскать себе наконец невесту, и такую, которой его родственники могли бы гордиться. Она должна по меньшей мере быть дочерью графа. Герцоги Тенби никогда не брали себе в жены менее знатных девиц. Большинство из них делали и более удачные партии. Его мать была дочерью герцога.
Леди Филлис Ридер ничуть не волновала его. Но и не вызывала отвращения, что было немаловажно. Положение обязывало – странно было бы ожидать, что он женится по любви. Его родители, равно как и бабушки и дедушки, заключали брак исключительно по расчету. Он все сделал как полагается: с самого начала сезона оказывал леди Филлис постоянное внимание, выделив ее тем самым из остальных девиц на выданье, но не спешил и никаких особенных знаков расположения не выказывал. Он, безусловно, еще-не зашел так далеко, чтобы было невозможно повернуть назад, однако наверняка пробудил большие ожидания как в обоих семействах, так и в свете. Скорее всего и семьи, и свет решили, что еще до конца сезона он сделает предложение и будет объявлена помолвка. Свадьба должна состояться в течение лета, а к Рождеству живот у леди Филлис уже заметно округлится.
«Так бы все и получилось, если бы не приехала Гарриет», – шагая из угла в угол, говорил себе герцог снова и снова. Она все осложнила. Мысли о ней мучили его словно зубная боль. Глаза его немедленно отыскивали ее, куда бы он ни приходил. Ее лицо, весь ее облик были постоянным напоминанием, что любит он не леди Филлис, а другую. Он не мог – и не хотел – избегать те места, где бывала она. Изо всех сил старался проявлять благоразумие и относиться к ней, как к любой привлекательной женщине среди своих знакомых. Сознательно не бежал встреч или разговоров с ней. Близкое знакомство порождает равнодушие, убеждал он себя.
Но оно порождало лишь отчаяние и желание. Он расстался с Бриджит и отослал ее с глаз долой не только потому, чтобы быть честным с леди Филлис, но и потому, что решил порвать с нею. Встречи с Гарриет превратились для него в мучение. Узнать, чувствовала ли она такое же напряжение, как он, когда видела его, было невозможно, – вокруг нее всегда толпились обожатели, она же всегда улыбалась им и весело болтала. Похоже, Гарриет с легким сердцем наслаждалась светскими развлечениями.
И вот на балу у леди Майдер он не устоял – искушение было слишком велико. Стоя в отдалении – он никогда не танцевал с леди Филлис больше одного танца и никогда не оставался подле нее, – Тенби заметил, что произошло: кавалер Гарриет отправился за напитком и кто-то задержал его. Случилось необычное – возле Гарриет никого не было! Он подождал с минуту, подавляя в себе желание тотчас подойти к ней. Однако нельзя остаться с ней наедине на виду у всех. Но вот она устремила взгляд на дверь, направилась к ней и вышла на террасу. Одна!
Он тут же устремился вслед за ней: не подобает леди прогуливаться по террасе одной! Но на террасе ее не было. В бальную залу она не возвращалась – это он точно знал. Как видно, она спустилась на газон под террасой. Он последовал за ней. И тут получил ответ на один вопрос, который занимал его все последнее время. Она стояла в темноте, прислонившись к колонне, и глубоко вдыхала свежий воздух. Если бы она ничего к нему не чувствовала, не испытывала бы того же напряжения, которое он испытывал последние недели, она бы что-нибудь сказала, завела бы с ним светский разговор. Но она не произнесла ни слова, она молча стояла не двигаясь. Она ждала.
Видит Бог, то, что случилось потом, стало полнейшей неожиданностью в первую очередь для него самого. Он даже не думал о том, что может сорвать тайный поцелуй. Тогда, в Гайд-парке, сделав это, он понял, как опасно целовать ее. Произнеси она хотя бы одно слово, произнеси одно слово он, не произошло бы того, что произошло. Но это случилось. И значило куда больше, чем украденный поцелуй в темном саду. Куда больше!
Это и заставляло его мерить шагами комнату, это и лишило его сна в ту ночь. И слова, которые он сказал ей, оторвавшись от ее губ, вырвались у него словно помимо воли. А теперь он повезет ее в Кью. Они должны что-то решить, они должны понять, что с ними происходит.
Возможно лишь одно решение. Впрочем, не исключен и такой вариант. Он может сказать ей, что покидает Лондон. Он может поехать домой и сообщить бабушке, что ей придется подождать до следующей весны, только тогда он сможет выбрать себе невесту. Или же он соберет этим летом полный дом гостей и пригласит также подходящую молодую леди вместе с ее родителями. Хотя его отвращала мысль о том, что ухаживание за молодой леди ему придется вести под неусыпным присмотром матери и бабушки, отрезав тем самым себе путь к отступлению.
Нет, все это не то. Существует единственный способ разрешить их отношения с Гарриет. Он не вправе, как шесть лет назад, предложить ей carte blanche <Здесь: полная свобода действий.>. Она добродетельная и порядочная женщина. Она ответит отказом, как ответила тогда. К тому же он и не хочет делать ее своей любовницей. Было что-то грязное в таком предложении. Однако он до умопомрачения желал ее, и от этого некуда было деться.
То решение, к которому он склонялся, грозило страшным семейным скандалом. Гарриет – леди, но ее происхождение ни в коем случае не позволяет ей стать женой герцога Тенби. Несколько лет, перед тем как она так удачно вышла замуж, ей даже пришлось служить компаньонкой знатной дамы. Даже то, что она вдова, будет принято на вооружение его близкими. Только девственница имела шанс стать его супругой.
Герцог побрился, облачился в костюм для верховой езды, галопом промчался по парку и наконец утвердился в своем решении: на сей раз он восстанет против своей семьи. Впервые в жизни он взбунтуется. Безусловно, выбор невесты предоставлялся ему самому. Безусловно, ему будет позволено жениться на женщине, которую он выберет, однако же при условии, что она устроит всех членов семейства. Ничего, мать и бабушка, познакомившись с Гарриет и узнав ее получше, без сомнения, полюбят ее.
* * *
Облака, собиравшиеся утром, рассеялись, и день был таким же чудесным, как и предыдущие. За завтраком сэр Клайв Форбс отметил, что Гарриет выбрала на редкость удачную весну для приезда в Лондон. Случается, весь сезон льют дожди, и на всех находит хандра.
– Опять Тенби? – спросила леди Форбс, когда Гарриет, извинившись, сказала, что ей надо подняться в свою комнату и подготовиться к поездке в Кью. – Все считают, что он начал серьезно ухаживать за леди Филлис Ридер.
– Я тоже так считаю, – с улыбкой сказала Гарриет. – Но, Аманда, мы с ним всего лишь старые друзья. И это обыкновенная прогулка. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он катал меня по парку.
– Всего лишь старые друзья, – повторила Аманда. – Дорогая, я никогда не верила таким словам. Но думаю, ты права. С начала сезона ты выезжала на прогулки со многими молодыми людьми, и с некоторыми по несколько раз. Полагаю, у меня нет оснований беспокоиться, если Тенби изредка оказывает тебе знаки внимания. Тебе понравится в Кью. И обязательно походите по ботаническому саду, он замечательный!
Гарриет снова заулыбалась и поспешила наверх. Она чувствовала себя страшно виноватой, хотя и повторяла, что ей не в чем себя обвинять. Тот поцелуй – как не похоже на обыкновенный поцелуй то, что произошло меж ними! – разве он оскорбил или причинил зло кому-то? Она взрослая женщина, а не зеленая девица. И сегодня они едут на прогулку, чтобы выяснить отношения. Конечно же, Гарриет прекрасно понимала, что это будет за «выяснение», и знала, что она ему ответит. Она была совершенно спокойна: это ее добровольное решение. У нее не было намерения терзаться угрызениями совести по этому поводу. Если на сей раз она не скажет ему «да», то будет сожалеть об этом до конца своих дней – Гарриет это твердо знала.
Она была готова сказать ему «да». Она была готова стать его любовницей. Пусть ненадолго. Пусть исключительно ради того, чтобы утолить ее неодолимую тягу к нему, ее страсть. В течение лета он женится – не на ней! – и как только будет объявлено о помолвке, Гарриет прервет их отношения, она не сможет продолжать их связь накануне его женитьбы. Однако за лето, может, и она отдаст предпочтение одному из своих поклонников – быть может, мистеру Хардингу. Он проявляет к ней такой интерес, что наверняка скоро объяснится, она не сомневалась. Безусловно, ей будет очень трудно ответить согласием, если это объяснение произойдет во время ее связи с другим мужчиной, но так ли уж сильно станет мучить ее совесть? Во всяком случае, сейчас она настроена решительно. Она примет предложение Тенби. Гарриет оделась и встала у окна спальни. Его экипаж подъехал на две-три минуты раньше назначенного часа. Внутри у нее все похолодело, она отпрянула от окна, не желая, чтобы он ее заметил.
Сердце у Гарриет тревожно стучало – сейчас ее позовут вниз…
* * *
Всю дорогу до Кью они говорили на разные темы, включая погоду, как будто ничего и не случилось накануне вечером и они просто хорошие знакомые, совершающие совместную прогулку. Поскольку Гарриет упомянула о ботаническом саде, они в первую очередь туда и направились и чуть ли не целый час любовались и восторгались экзотическими растениями.
Возможно, думала Гарриет, это она вообразила, что вчера произошло нечто особенное. Возможно, в его намерения и входила всего лишь самая обыкновенная прогулка. Возможно, по своей наивности она придала этому происшествию в саду слишком большое значение и зря промучилась без сна всю ночь.
– Храмы, – сказал герцог, когда они вышли из ботанического сада. – Вы не можете не взглянуть на них, Гарриет, коль скоро оказались в Кью. И не прогуляться по лужайкам, не полюбоваться на деревья, на цветы. Вам хорошо?
– Да, ваша светлость.
– Это правда? – Он смотрел на нее, и она поняла, что этот вопрос возвещает конец непринужденному, легкому разговору. Вместо него воцарилась напряженная пауза.
– Вы должны быть довольны тем, как успешно продвигаются ваши ухаживания за леди Филлис, – сказала Гарриет. Она боялась, что сейчас он начнет совсем другой разговор, и хотела оттянуть эту минуту. Как будто у нее еще было время, чтобы изменить свое решение! Как будто она намеревалась его изменить!
– Вы так считаете? – поинтересовался он.
– Не только я. Все считают, что помолвка должна состояться в самое ближайшее время.
– Просто удивительно, что общество не позволяет своим членам самим принять участие в этом ухаживании, – заметил герцог. – Представляете, насколько быстрее пошло бы дело!
– Ваша бабушка, наверное, на седьмом небе от счастья? – продолжала Гарриет. – Она гордится вами?
– Полагаю, она уже расписывает, где кому сидеть за свадебным столом. И вытряхивает пыль из крестильной рубашки, в которой крестили и моего отца, и меня, чтобы через год снова найти ей применение. Однако, наверное, не очень тактично с моей стороны упоминать о таких вещах?
Гарриет улыбнулась.
– Но это же вполне естественно, – сказала она. – Если она так хочет женить вас, значит, спит и видит рождение наследника.
– Иной раз диву даешься, как обесценена сама идея брака – он сведен к сделке! Никому и в голову не приходит задуматься над тем, а принесет ли брак удовлетворение супругам? Не кажется ли вам, Гарриет, что люди допускают ошибку?
– Быть может, люди вашего круга, – промолвила она. – Это не относится ко всем людям. Мы с Годфри поженились ради нашего обоюдного счастья.
– В самом деле? – спросил герцог. – Разве он не жаждал иметь от вас ребенка, оставить после себя наследника, хотя был значительно старше вас, знатного происхождения и, я думаю, весьма состоятельным.
– Он женился на мне не из этих соображений. Мне кажется, в молодости он принял решение не жениться никогда. Должно быть, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь. Мысль предложить мне руку и сердце пришла к нему с большим опозданием, если можно так сказать. И он ни словом не упоминал о желании получить наследника. В этом отношении мне тоже повезло – он женился на мне ради меня самой.
– Да, вам повезло, – согласился он. – Это много значит. А вот когда ты герцог и у тебя огромное состояние, способна ли женщина видеть в тебе просто мужчину?
– Вы сомневаетесь в леди Филлис? – спросила Гарриет. – Так же, как и вы не видите просто женщину за ее титулом и происхождением? Думаю, в вашем браке есть определенный риск. Сможете ли вы понравиться друг другу и даже полюбить, несмотря на то что ваш союз будет заключен по расчету?
– Послушать вас, так покажется, что быть герцогом – большое несчастье.
Гарриет улыбнулась.
– Я хочу вас! – вдруг отрывисто сказал он, и улыбка сошла с ее лица.
– Да, я знаю, – тихо ответила она.
– А вы – вы хотите меня?
Она подавила в себе желание не отвечать сразу, подумать еще какую-то минуту.
– Да, – глядя ему в глаза, твердым голосом промолвила она.
Они остановились.
– Я противился этому, как мог, – обронил он. – И причина вам известна. Простите меня за это признание…
Теперь, когда настал миг истины, она бы не вынесла, если бы все это происходило медленно. Ей не хватит мужества, если она быстро не покончит с этим. Они стояли на тропинке, которую окаймляли кусты рододендрона. Вокруг никого не было.
– Когда вы сделали мне то предложение шесть лет назад, – начала Гарриет, – я ответила вам отказом. Да и что мне оставалось? Во-первых, я была совсем юной и наивной. Во-вторых, я бы многое потеряла, и это ничем нельзя было бы возместить. Добродетель и репутацию. Я оказалась бы в ловушке, попала бы в тот мир, откуда нет дороги назад. Я не могла не задуматься над этим, хотя и была уверена, что вы обеспечите мне безбедное существование, даже когда я вам наскучу и вы покинете меня. Однако с тех пор многое изменилось…
Он молча смотрел на нее, потом спросил:
– Что же изменилось?
Гарриет почувствовала, что краснеет.
– Я стала старше, – сказала она, – и я уже не… Я была замужем. Я вдова.
Его молчание приводило ее в замешательство.
– Меня уверили, что для вдовы это позволительно… при условии, что все держится в тайне, – пояснила Гарриет. «Лучше бы мне молчать, – в отчаянии думала она, – пусть бы говорил он. Я не достигла цели – не покончила разом с этим ужасным разговором!» Гарриет уперлась взглядом в его шейный платок.
– Что – позволительно? – спросил он и выжидательно замолчал.
– Вы нарочно вгоняете меня в краску? – сказала Гарриет. «Он должен мне ответить! Зачем он дразнит меня!» В эту минуту она ненавидела его.
– Позволительно завести любовника? – уточнил он. – Тайную любовную связь?
Голос его звучал напряженно. Ей вдруг пришло в голову, что она не поняла его, что он и не собирался предлагать ей carte blanche. Она замерла от ужаса, щеки у нее запылали. Но слишком поздно пришла эта мысль! Усилием воли Гарриет заставила себя посмотреть ему в глаза.
– А разве не это вы имели в виду? – удивилась она. – Вчера в саду? Когда сказали, что мы должны принять решение? Я не поняла вас?
– Я думал, Гарриет, что вашу добродетель невозможно поколебать, – сказал он. – Что вы приехали в Лондон, чтобы найти себе мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Однако если завтра он повторит свое предложение и она опять откажет ему, ничего не изменится, не так ли? Если она откажет. А если нет? Мысль о том, что она может согласиться, должна была бы привести ее в ужас, но не привела. Эта мысль повергла ее в смятение.
Прошло еще довольно много времени, прежде чем Гарриет вернулась в залу.
Глава 5
Если бы камердинер не разбудил его, когда принес в гардеробную воду для бритья, герцог Тенби мог бы поклясться, что этой ночью не сомкнул глаз. Сначала он час за часом мерил шагами библиотеку, затем поднялся в спальню и снова начал ходить из угла в угол. Потом растянулся на постели, заложив руки за голову и уставившись на узоры балдахина.
С младых лет он знал, что рано или поздно ему предстоит унаследовать титул герцога. Подростком он получил этому подтверждение. Ему было одиннадцать, когда умер его отец. Теперь между ним и герцогским титулом стояла лишь жизнь деда. Его воспитанием занимались дед и бабушка, у которых они с матерью жили после смерти отца.
Он никогда открыто не бунтовал. Он знал, чего от него ждут, и, когда придет время, готов был исполнить свой долг. Не то чтобы он стремился заполучить титул, отнюдь нет, – он любил своего деда. Но вот с исполнением своего первейшего долга молодой герцог Тенби явно медлил. Однако дед его женился, когда ему было уже тридцать четыре года, а отец в тридцать шесть лет. Ему же только тридцать два, у него еще есть время, хотя мать и бабушка постоянно высказывают беспокойство по поводу его женитьбы.
Мысль о женитьбе не очень его радовала, однако на сей раз он твердо решил, пока длится сезон, подыскать себе наконец невесту, и такую, которой его родственники могли бы гордиться. Она должна по меньшей мере быть дочерью графа. Герцоги Тенби никогда не брали себе в жены менее знатных девиц. Большинство из них делали и более удачные партии. Его мать была дочерью герцога.
Леди Филлис Ридер ничуть не волновала его. Но и не вызывала отвращения, что было немаловажно. Положение обязывало – странно было бы ожидать, что он женится по любви. Его родители, равно как и бабушки и дедушки, заключали брак исключительно по расчету. Он все сделал как полагается: с самого начала сезона оказывал леди Филлис постоянное внимание, выделив ее тем самым из остальных девиц на выданье, но не спешил и никаких особенных знаков расположения не выказывал. Он, безусловно, еще-не зашел так далеко, чтобы было невозможно повернуть назад, однако наверняка пробудил большие ожидания как в обоих семействах, так и в свете. Скорее всего и семьи, и свет решили, что еще до конца сезона он сделает предложение и будет объявлена помолвка. Свадьба должна состояться в течение лета, а к Рождеству живот у леди Филлис уже заметно округлится.
«Так бы все и получилось, если бы не приехала Гарриет», – шагая из угла в угол, говорил себе герцог снова и снова. Она все осложнила. Мысли о ней мучили его словно зубная боль. Глаза его немедленно отыскивали ее, куда бы он ни приходил. Ее лицо, весь ее облик были постоянным напоминанием, что любит он не леди Филлис, а другую. Он не мог – и не хотел – избегать те места, где бывала она. Изо всех сил старался проявлять благоразумие и относиться к ней, как к любой привлекательной женщине среди своих знакомых. Сознательно не бежал встреч или разговоров с ней. Близкое знакомство порождает равнодушие, убеждал он себя.
Но оно порождало лишь отчаяние и желание. Он расстался с Бриджит и отослал ее с глаз долой не только потому, чтобы быть честным с леди Филлис, но и потому, что решил порвать с нею. Встречи с Гарриет превратились для него в мучение. Узнать, чувствовала ли она такое же напряжение, как он, когда видела его, было невозможно, – вокруг нее всегда толпились обожатели, она же всегда улыбалась им и весело болтала. Похоже, Гарриет с легким сердцем наслаждалась светскими развлечениями.
И вот на балу у леди Майдер он не устоял – искушение было слишком велико. Стоя в отдалении – он никогда не танцевал с леди Филлис больше одного танца и никогда не оставался подле нее, – Тенби заметил, что произошло: кавалер Гарриет отправился за напитком и кто-то задержал его. Случилось необычное – возле Гарриет никого не было! Он подождал с минуту, подавляя в себе желание тотчас подойти к ней. Однако нельзя остаться с ней наедине на виду у всех. Но вот она устремила взгляд на дверь, направилась к ней и вышла на террасу. Одна!
Он тут же устремился вслед за ней: не подобает леди прогуливаться по террасе одной! Но на террасе ее не было. В бальную залу она не возвращалась – это он точно знал. Как видно, она спустилась на газон под террасой. Он последовал за ней. И тут получил ответ на один вопрос, который занимал его все последнее время. Она стояла в темноте, прислонившись к колонне, и глубоко вдыхала свежий воздух. Если бы она ничего к нему не чувствовала, не испытывала бы того же напряжения, которое он испытывал последние недели, она бы что-нибудь сказала, завела бы с ним светский разговор. Но она не произнесла ни слова, она молча стояла не двигаясь. Она ждала.
Видит Бог, то, что случилось потом, стало полнейшей неожиданностью в первую очередь для него самого. Он даже не думал о том, что может сорвать тайный поцелуй. Тогда, в Гайд-парке, сделав это, он понял, как опасно целовать ее. Произнеси она хотя бы одно слово, произнеси одно слово он, не произошло бы того, что произошло. Но это случилось. И значило куда больше, чем украденный поцелуй в темном саду. Куда больше!
Это и заставляло его мерить шагами комнату, это и лишило его сна в ту ночь. И слова, которые он сказал ей, оторвавшись от ее губ, вырвались у него словно помимо воли. А теперь он повезет ее в Кью. Они должны что-то решить, они должны понять, что с ними происходит.
Возможно лишь одно решение. Впрочем, не исключен и такой вариант. Он может сказать ей, что покидает Лондон. Он может поехать домой и сообщить бабушке, что ей придется подождать до следующей весны, только тогда он сможет выбрать себе невесту. Или же он соберет этим летом полный дом гостей и пригласит также подходящую молодую леди вместе с ее родителями. Хотя его отвращала мысль о том, что ухаживание за молодой леди ему придется вести под неусыпным присмотром матери и бабушки, отрезав тем самым себе путь к отступлению.
Нет, все это не то. Существует единственный способ разрешить их отношения с Гарриет. Он не вправе, как шесть лет назад, предложить ей carte blanche <Здесь: полная свобода действий.>. Она добродетельная и порядочная женщина. Она ответит отказом, как ответила тогда. К тому же он и не хочет делать ее своей любовницей. Было что-то грязное в таком предложении. Однако он до умопомрачения желал ее, и от этого некуда было деться.
То решение, к которому он склонялся, грозило страшным семейным скандалом. Гарриет – леди, но ее происхождение ни в коем случае не позволяет ей стать женой герцога Тенби. Несколько лет, перед тем как она так удачно вышла замуж, ей даже пришлось служить компаньонкой знатной дамы. Даже то, что она вдова, будет принято на вооружение его близкими. Только девственница имела шанс стать его супругой.
Герцог побрился, облачился в костюм для верховой езды, галопом промчался по парку и наконец утвердился в своем решении: на сей раз он восстанет против своей семьи. Впервые в жизни он взбунтуется. Безусловно, выбор невесты предоставлялся ему самому. Безусловно, ему будет позволено жениться на женщине, которую он выберет, однако же при условии, что она устроит всех членов семейства. Ничего, мать и бабушка, познакомившись с Гарриет и узнав ее получше, без сомнения, полюбят ее.
* * *
Облака, собиравшиеся утром, рассеялись, и день был таким же чудесным, как и предыдущие. За завтраком сэр Клайв Форбс отметил, что Гарриет выбрала на редкость удачную весну для приезда в Лондон. Случается, весь сезон льют дожди, и на всех находит хандра.
– Опять Тенби? – спросила леди Форбс, когда Гарриет, извинившись, сказала, что ей надо подняться в свою комнату и подготовиться к поездке в Кью. – Все считают, что он начал серьезно ухаживать за леди Филлис Ридер.
– Я тоже так считаю, – с улыбкой сказала Гарриет. – Но, Аманда, мы с ним всего лишь старые друзья. И это обыкновенная прогулка. Прошло уже несколько недель с тех пор, как он катал меня по парку.
– Всего лишь старые друзья, – повторила Аманда. – Дорогая, я никогда не верила таким словам. Но думаю, ты права. С начала сезона ты выезжала на прогулки со многими молодыми людьми, и с некоторыми по несколько раз. Полагаю, у меня нет оснований беспокоиться, если Тенби изредка оказывает тебе знаки внимания. Тебе понравится в Кью. И обязательно походите по ботаническому саду, он замечательный!
Гарриет снова заулыбалась и поспешила наверх. Она чувствовала себя страшно виноватой, хотя и повторяла, что ей не в чем себя обвинять. Тот поцелуй – как не похоже на обыкновенный поцелуй то, что произошло меж ними! – разве он оскорбил или причинил зло кому-то? Она взрослая женщина, а не зеленая девица. И сегодня они едут на прогулку, чтобы выяснить отношения. Конечно же, Гарриет прекрасно понимала, что это будет за «выяснение», и знала, что она ему ответит. Она была совершенно спокойна: это ее добровольное решение. У нее не было намерения терзаться угрызениями совести по этому поводу. Если на сей раз она не скажет ему «да», то будет сожалеть об этом до конца своих дней – Гарриет это твердо знала.
Она была готова сказать ему «да». Она была готова стать его любовницей. Пусть ненадолго. Пусть исключительно ради того, чтобы утолить ее неодолимую тягу к нему, ее страсть. В течение лета он женится – не на ней! – и как только будет объявлено о помолвке, Гарриет прервет их отношения, она не сможет продолжать их связь накануне его женитьбы. Однако за лето, может, и она отдаст предпочтение одному из своих поклонников – быть может, мистеру Хардингу. Он проявляет к ней такой интерес, что наверняка скоро объяснится, она не сомневалась. Безусловно, ей будет очень трудно ответить согласием, если это объяснение произойдет во время ее связи с другим мужчиной, но так ли уж сильно станет мучить ее совесть? Во всяком случае, сейчас она настроена решительно. Она примет предложение Тенби. Гарриет оделась и встала у окна спальни. Его экипаж подъехал на две-три минуты раньше назначенного часа. Внутри у нее все похолодело, она отпрянула от окна, не желая, чтобы он ее заметил.
Сердце у Гарриет тревожно стучало – сейчас ее позовут вниз…
* * *
Всю дорогу до Кью они говорили на разные темы, включая погоду, как будто ничего и не случилось накануне вечером и они просто хорошие знакомые, совершающие совместную прогулку. Поскольку Гарриет упомянула о ботаническом саде, они в первую очередь туда и направились и чуть ли не целый час любовались и восторгались экзотическими растениями.
Возможно, думала Гарриет, это она вообразила, что вчера произошло нечто особенное. Возможно, в его намерения и входила всего лишь самая обыкновенная прогулка. Возможно, по своей наивности она придала этому происшествию в саду слишком большое значение и зря промучилась без сна всю ночь.
– Храмы, – сказал герцог, когда они вышли из ботанического сада. – Вы не можете не взглянуть на них, Гарриет, коль скоро оказались в Кью. И не прогуляться по лужайкам, не полюбоваться на деревья, на цветы. Вам хорошо?
– Да, ваша светлость.
– Это правда? – Он смотрел на нее, и она поняла, что этот вопрос возвещает конец непринужденному, легкому разговору. Вместо него воцарилась напряженная пауза.
– Вы должны быть довольны тем, как успешно продвигаются ваши ухаживания за леди Филлис, – сказала Гарриет. Она боялась, что сейчас он начнет совсем другой разговор, и хотела оттянуть эту минуту. Как будто у нее еще было время, чтобы изменить свое решение! Как будто она намеревалась его изменить!
– Вы так считаете? – поинтересовался он.
– Не только я. Все считают, что помолвка должна состояться в самое ближайшее время.
– Просто удивительно, что общество не позволяет своим членам самим принять участие в этом ухаживании, – заметил герцог. – Представляете, насколько быстрее пошло бы дело!
– Ваша бабушка, наверное, на седьмом небе от счастья? – продолжала Гарриет. – Она гордится вами?
– Полагаю, она уже расписывает, где кому сидеть за свадебным столом. И вытряхивает пыль из крестильной рубашки, в которой крестили и моего отца, и меня, чтобы через год снова найти ей применение. Однако, наверное, не очень тактично с моей стороны упоминать о таких вещах?
Гарриет улыбнулась.
– Но это же вполне естественно, – сказала она. – Если она так хочет женить вас, значит, спит и видит рождение наследника.
– Иной раз диву даешься, как обесценена сама идея брака – он сведен к сделке! Никому и в голову не приходит задуматься над тем, а принесет ли брак удовлетворение супругам? Не кажется ли вам, Гарриет, что люди допускают ошибку?
– Быть может, люди вашего круга, – промолвила она. – Это не относится ко всем людям. Мы с Годфри поженились ради нашего обоюдного счастья.
– В самом деле? – спросил герцог. – Разве он не жаждал иметь от вас ребенка, оставить после себя наследника, хотя был значительно старше вас, знатного происхождения и, я думаю, весьма состоятельным.
– Он женился на мне не из этих соображений. Мне кажется, в молодости он принял решение не жениться никогда. Должно быть, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь. Мысль предложить мне руку и сердце пришла к нему с большим опозданием, если можно так сказать. И он ни словом не упоминал о желании получить наследника. В этом отношении мне тоже повезло – он женился на мне ради меня самой.
– Да, вам повезло, – согласился он. – Это много значит. А вот когда ты герцог и у тебя огромное состояние, способна ли женщина видеть в тебе просто мужчину?
– Вы сомневаетесь в леди Филлис? – спросила Гарриет. – Так же, как и вы не видите просто женщину за ее титулом и происхождением? Думаю, в вашем браке есть определенный риск. Сможете ли вы понравиться друг другу и даже полюбить, несмотря на то что ваш союз будет заключен по расчету?
– Послушать вас, так покажется, что быть герцогом – большое несчастье.
Гарриет улыбнулась.
– Я хочу вас! – вдруг отрывисто сказал он, и улыбка сошла с ее лица.
– Да, я знаю, – тихо ответила она.
– А вы – вы хотите меня?
Она подавила в себе желание не отвечать сразу, подумать еще какую-то минуту.
– Да, – глядя ему в глаза, твердым голосом промолвила она.
Они остановились.
– Я противился этому, как мог, – обронил он. – И причина вам известна. Простите меня за это признание…
Теперь, когда настал миг истины, она бы не вынесла, если бы все это происходило медленно. Ей не хватит мужества, если она быстро не покончит с этим. Они стояли на тропинке, которую окаймляли кусты рододендрона. Вокруг никого не было.
– Когда вы сделали мне то предложение шесть лет назад, – начала Гарриет, – я ответила вам отказом. Да и что мне оставалось? Во-первых, я была совсем юной и наивной. Во-вторых, я бы многое потеряла, и это ничем нельзя было бы возместить. Добродетель и репутацию. Я оказалась бы в ловушке, попала бы в тот мир, откуда нет дороги назад. Я не могла не задуматься над этим, хотя и была уверена, что вы обеспечите мне безбедное существование, даже когда я вам наскучу и вы покинете меня. Однако с тех пор многое изменилось…
Он молча смотрел на нее, потом спросил:
– Что же изменилось?
Гарриет почувствовала, что краснеет.
– Я стала старше, – сказала она, – и я уже не… Я была замужем. Я вдова.
Его молчание приводило ее в замешательство.
– Меня уверили, что для вдовы это позволительно… при условии, что все держится в тайне, – пояснила Гарриет. «Лучше бы мне молчать, – в отчаянии думала она, – пусть бы говорил он. Я не достигла цели – не покончила разом с этим ужасным разговором!» Гарриет уперлась взглядом в его шейный платок.
– Что – позволительно? – спросил он и выжидательно замолчал.
– Вы нарочно вгоняете меня в краску? – сказала Гарриет. «Он должен мне ответить! Зачем он дразнит меня!» В эту минуту она ненавидела его.
– Позволительно завести любовника? – уточнил он. – Тайную любовную связь?
Голос его звучал напряженно. Ей вдруг пришло в голову, что она не поняла его, что он и не собирался предлагать ей carte blanche. Она замерла от ужаса, щеки у нее запылали. Но слишком поздно пришла эта мысль! Усилием воли Гарриет заставила себя посмотреть ему в глаза.
– А разве не это вы имели в виду? – удивилась она. – Вчера в саду? Когда сказали, что мы должны принять решение? Я не поняла вас?
– Я думал, Гарриет, что вашу добродетель невозможно поколебать, – сказал он. – Что вы приехали в Лондон, чтобы найти себе мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26