Она набрала в грудь побольше воздуха и медленно выдохнула его.– Вы сейчас похожи на девушку из племени викингов, стоящую на носу корабля, – донесся снизу голос маркиза. – Ради вас храбрые воины пристали бы к берегу и ринулись на завоевание новых земель.Фрея обернулась. Маркиз стоял, поставив одну ногу на скалу, опершись о нее рукой, в другой руке держа шляпу. Светлые волосы, казавшиеся на солнце совсем белыми, растрепались.– Я всегда подозревала, что родилась не в ту эпоху, – заметила Фрея.– Леди Фрея Бедвин, – продолжал маркиз, – не думаю, что обижу вас, если скажу, что вам, должно быть, уже далеко за двадцать. Отчего вы до сих пор не замужем?– А вы? – ответила Фрея вопросом на вопрос.– Я первый спросил.Фрея окинула взглядом восхитительную панораму и еще раз глубоко вздохнула.– С самого рождения, – начала она, – меня прочили в жены Джерому Батлеру, виконту Рейвенсбергу, старшему сыну графа Редфилда, который был соседом моего отца. Когда мне исполнился двадцать один год, мы обручились, но пожениться не успели: Джером умер, прежде чем мне исполнилось двадцать два.– Мне очень жаль, – проговорил маркиз.– Не стоит, – сказала Фрея. – Мы выросли вместе и очень хорошо относились друг к другу. Я оплакивала его смерть. Однако никакой бурной страсти мы друг к другу не испытывали.– А давно он умер? – спросил маркиз.– Больше трех лет назад.– И с тех пор у вас никого не было?– Теперь ваша очередь, – заявила Фрея, не отвечая на вопрос. – Почему вы не женаты? Ведь вам тоже уже далеко за двадцать.– Я вырос в доме дяди, покойного маркиза, – начал Холлмер. – Жил там на правах бедного родственника. У него был сын, мой кузен Алберт. Я не считался такой уж выгодной партией, до тех пор пока пять лет назад кузен неожиданно умер и я стал наследником, поскольку сыновей у дяди больше не было, только три дочери. Став маркизом, полагаю, я тотчас же сделался завидным женихом, однако со дня смерти Алберта и до настоящего времени постоянно переезжал с места на место, а потому не имел возможности встречаться с кем-то подолгу.– Мне вас пожалеть? – ехидно спросила Фрея. – Или такая жизнь вас вполне устраивала? Когда меняешь женщин как перчатки?Маркиз хмыкнул.– А знаете, моя бабушка все еще хочет, чтобы я за вами поухаживал, – проговорил он. – Хотя на вечере, который она устроила, вы опять готовы были на меня наброситься, словно разъяренная пантера. Она считает, что вы слишком вспыльчивы и нужна твердая рука, чтобы держать вас в узде. Именно моя рука.– Я и в самом деле готова была на вас наброситься, но вы сами меня провоцировали, – заметила Фрея. – А вашу бабушку вам придется разочаровать, не так ли? Вы вовсе не горите желанием за мной ухаживать, а я не собираюсь принимать ваши ухаживания. Хотя бы в этом наши желания совпадают.Маркиз одним прыжком вскочил на скалу и оказался рядом с Фреей. И она в очередной раз отметила про себя, какой он высокий и как хорошо сложен.– Вы совершенно правы, – проговорил он, – о женитьбе не может быть и речи, к счастью, мы оба этого не хотим. Так что не поймите меня превратно, если я сейчас скажу, что испытываю острое, почти непреодолимое желание поцеловать вас по-настоящему. И если я ему поддамся, вы подобьете мне оба глаза и сломаете нос? – Он улыбнулся Фрее своей ослепительной улыбкой, а в глазах его плясали искорки.Фрея уже готова была высказать маркизу все, что она о нем думает, но что-то ее остановило. Заманчивое предложение, мелькнула в голове ее мысль. Ей уже двадцать пять, и целых четыре года она не целовалась ни с одним мужчиной.Как ни странно, Джером целовал ей только руку. Порой она ощущала такую пустоту и такое одиночество после того, как потеряла Кита, что ей казалось, она долго не выдержит.И вот перед ней стоит мужчина, красивый, обаятельный. Он ничего от нее не ждет, кроме поцелуя, и знает, что она не потребует ничего взамен.– Дама колеблется, – заметил маркиз. – Интересно.– Вашему лицу ничто не грозит, – решительно произнесла Фрея, – по крайней мере, от меня. Разве что вы разобьете его, если свалитесь со скалы.В этот момент она, как никогда, ощущала собственную некрасивость и была этим чрезвычайно смущена. Прошло уже много лет с тех пор, как она перестала расстраиваться по этому поводу, зная, что ничего нельзя изменить. Природа наградила Фрею светлыми пушистыми волосами и темными густыми бровями. От отца она унаследовала слегка кривой нос – фамильная черта Бедвинов, – равно как и все остальные его дети, за исключением Морган, которая была похожа на мать, настоящую красавицу.Усилием воли подавив все свои сомнения и страхи, Фрея решительно повернулась к маркизу. Он положил в расщелину в скале свою шляпу, взял у Фреи ее шляпу и положил туда же. Фрея вскинула подбородок, ожидая, что будет дальше.Маркиз не спеша провел по нему костяшкой указательного пальца. Фрея заметила, что веки его при этом сделались тяжелыми, и это вызвало у нее странную реакцию, казалось, сердце ее совершило сальто-мортале. Нечего было разрешать ему себя целовать, подумала она, но было уже поздно. Если она сейчас передумает, он обвинит ее в трусости и будет абсолютно прав.Маркиз явно тянул время. Фрея думала, что он, не утруждая себя никакими предварительными ласками, вопьется губами в ее губы. По крайней мере тогда она могла бы закрыть глаза и скрыть свое смущение. Но вместо этого маркиз провел кончиками пальцев по ее лицу. Сначала по бровям, затем по носу.– Интересно, – проговорил маркиз. – У вас удивительное лицо. Такое не скоро забудешь.По крайней мере, не стал называть ее красавицей, подумала Фрея. Иначе она из принципа не стала бы с ним целоваться.Он обхватил ее лицо обеими руками.– Вы тоже можете меня потрогать, если хотите, – сказал маркиз.– Не хочу. Пока, – поспешно добавила Фрея и заметила, как в глазах маркиза заплясали веселые искорки.Он легонько потерся носом о ее нос и, наклонив голову, коснулся губами ее губ. Фрея поспешно ухватила его руками за пояс, опасаясь, что испугается и пустится наутек. Забавное, должно быть, будет зрелище.Своенравная престарелая девица, обожающая ходить везде одна, мчится во всю прыть от многоопытного великосветского повесы.Язык маркиза коснулся ее губ. Она еще крепче вцепилась руками в его пояс и, подавшись вперед, приоткрыла губы. И тотчас же его трепещущий язык проник ей в рот желанным гостем. Фрею охватило сладостное чувство. Ее бросило в жар. Девушка прильнула к его груди и приоткрыла губы.Только позже Фрея поняла, что так целуется мужчина, имевший огромный опыт в подобных делах, который перецеловал, должно быть, половину женщин Европы – по крайней мере половину. Но сейчас ей было не до рассуждений. Она лишь теснее прижималась к нему, отдаваясь на милость сладостного поцелуя и чувств, которые он в ней возбуждал.Фрея понятия не имела, сколько времени длился этот поцелуй. Она не знала, когда наконец пришла в себя и обрела способность соображать. Должно быть, в тот момент, когда почувствовала, что маркиз вот-вот готов оторваться от ее губ. Внезапно она явственно ощутила его руку на своих ягодицах. И он крепко прижал ее к своему мужскому достоинству. Фрея же не была настолько наивна, чтобы не знать, что происходит между мужчиной и женщиной.– Ну что ж, – проговорила она слегка запыхавшимся голосом, когда маркиз наконец поднял голову и взглянул на нее сверху вниз. Веки его стали еше тяжелее. – Это было очень приятно.Запрокинув голову, маркиз захохотал и выпустил Фрею из объятий.– Это был самый восхитительный поцелуй, которым я когда-либо одаривал женщину, – заявил он. – Вы говорите, очень приятный? Мне он тоже таким показался. А теперь, леди Фрея, разрешите мне посадить вас на вашу лошадь и самому сесть в седло, прежде чем я стану думать о себе хуже, чем я есть на самом деле. По-моему, за следующим холмом есть деревушка. Может быть, поедем туда и попробуем отыскать таверну либо кондитерскую? Поцелуи, знаете ли, возбуждают аппетит.Ухмыльнувшись, он подал ей шляпу, взял свою и поглубже натянул на голову, чтобы ее не сдуло ветром.Фрея сделала шаг, с удивлением отметив, что ноги ее еще держат. Подобной глупости она от себя не ожидала. Но какой это был поцелуй! Не то что на постоялом дворе или когда он ей помог соскочить с лошади. А ведь могла бы и догадаться, что он будет именно таким, когда маркиз сказал, что хочет поцеловать ее по-настоящему.Фрее было как-то не по себе, и это ей явно не нравилось. Хорошо еще, что маркиз ничего не заметил. Иначе не упустил бы случая в очередной раз поиздеваться над ней.Поставив ногу на его сомкнутые руки, она вскочила в седло. Маркиз тоже сел на лошадь.– Хоть вам поцелуй и понравился, это вовсе не значит, что вы попытаетесь его повторить, – проговорила Фрея с присущим ей высокомерием. – Он был приятен, спору нет, но в другой раз таким уже не покажется. Вызовет лишь скуку.Маркиз повернулся к ней и расхохотался.– Так я и знал, что вы скажете нечто подобное. Я раздавлен, уничтожен, навсегда лишен уверенности в себе. Теперь я никогда не смогу общаться с женщинами. А когда умру, на надгробной плите напишут: «Жизнь его прошла весьма приятно, однако повторение ее вызвало бы лишь скуку». Нужно поскорее что-нибудь выпить. Хоть чуточку бренди.И он поскакал по холму по направлению к деревушке, которая, по его предположению, располагалась неподалеку.Фрея поехала следом, улыбаясь ему в спину.Похоже, он недооценил Фрею, думал Джошуа, когда они сидели в маленькой таверне, ели пироги с мясом, запивая их чаем и элем, и потом всю обратную дорогу до Бата.Она выглядела совершенно потрясающе, стоя на скале с распущенными волосами, как тогда, когда он впервые ее увидел, только на сей раз волосы ее были освещены солнцем, а озорной ветерок шаловливо играл ими. Немудрено, что ему захотелось ее поцеловать, так же, как тогда, легким, ни к чему не обязывающим поцелуем.Однако он никак не ожидал, что поцелуй этот получится совсем иным, наполненным жгучей страстью. И уж абсолютно не был готов к тому, что Фрея ответит на него с таким пылом. А должен был бы ожидать. Несмотря на ее высокомерие, которое она постоянно демонстрировала в его присутствии, он не раз убеждался в том, что она женщина импульсивная, страстная, с необузданным темпераментом.Теперь Джошуа был почти уверен в том, что в постели она его проявит в полной мере.Впрочем, лучше вообще не думать на эту тему, поскольку единственный способ удостовериться в этом – это проверить свои предположения на практике, а проверить их можно, лишь женившись на этой огненной особе. Однако женитьба не входит в его планы ни сейчас, ни потом.Слава Богу, что Фрея тоже не рвется замуж. * * * Джошуа проводил девушку до дома леди Холт-Бэррон, отвел ее лошадь на платную конюшню, поставил в конюшню свою лошадь и лишь после этого – день уже клонился к вечеру – вернулся в бабушкин дом, чувствуя себя полным сил, энергии и решимости уехать из Бата через несколько дней, пока не совершил в отношении леди Фреи Бедвин еще какой-нибудь опрометчивый поступок с далеко идущими последствиями.Гиббс сообщил ему, что бабушка в гостиной с гостями и просила передать лорду Холлмеру, чтобы немедленно шел туда, как только вернется.Джошуа пошел следом за дворецким по лестнице, на ходу оглядывая свой костюм для верховой езды. Да уж, вид не слишком презентабельный, но если бабушка просила явиться немедленно, лучше не переодеваться.Войдя в гостиную, Джошуа увидел, помимо бабушки, двух дам. Он не видел их обеих лет пять, однако тотчас же их узнал. Да и как ему было не узнать свою тетушку, маркизу Холлмер, особу довольно хрупкого телосложения, невысокого роста. На первый взгляд милая, добрая женщина, хотя и несколько болезненная. Сколько Джошуа ее помнил, она всегда так выглядела. Но под милой внешней оболочкой – ему пришлось убедиться в этом на собственной шкуре в течение тех лет, которые он прожил в Пенхоллоу, – скрывалась женщина стальной, непоколебимой воли, мелочная, придирчивая и злая. Рядом с ней сидела ее старшая дочь, Констанс, она стала похудее и посимпатичнее, но вполне узнаваема.Тетушка никогда не уезжала из Пенхоллоу. Это была ее вотчина, и она правила ею властно и безраздельно. Даже необходимость везти дочерей в Лондон, чтобы представлять королеве и высшему обществу, когда они достигли соответствующего возраста, не заставила ее покинуть свои владения. Так что ее приезд в Бат наверняка был вызван какими-то чрезвычайными обстоятельствами.И эти чрезвычайные обстоятельства, вне всякого сомнения, – он сам, собственной персоной.Он проигнорировал ее приглашение приехать в Пенхоллоу, и она решила сама приехать к нему – шаг поистине неординарный. А о том, что он сейчас находится в Бате, ей рассказала, безусловно, ее подружка, миссис Ламбард. Джошуа почувствовал, как тревожно забилось сердце.– Добрый день, тетушка. Добрый день, Констанс, – поздоровался он с обеими женщинами, учтиво поклонился, после чего сдержанно улыбнулся бабушке.– Джошуа! – воскликнула тетушка, раскрыв ему объятия. Голос ее предательски дрогнул, в глазах блеснули слезы. – Мой дорогой мальчик! Мы с девочками места себе не находили от беспокойства. Холлмер, то есть мой муж, умер, Алберт тоже. Мы целиком в твоей власти. Ты вырос в Пенхоллоу, я всегда относилась к тебе как к собственному сыну, однако молодым свойственно забывать тех, кто их любил и растил, жертвуя своим временем и здоровьем.Боже правый! И она смеет, глядя ему в глаза, нести подобную чушь? Похоже, смеет. Джошуа взял ее за руки – они были вялыми и холодными – и пожал их.– Я не собираюсь выбрасывать вас на улицу, тетушка, и моих кузин тоже, – заявил он. И потом, даже если бы он это сделал, тетушка не слишком пострадала бы: после смерти мужа она осталась далеко не нищей.– Но ведь ты наверняка скоро женишься, – проговорила она, – и мы будем мешать новоиспеченной маркизе, хотя я и приму ее в Пенхоллоу с распростертыми объятиями. Вот я и приехала в Бат, чтобы уладить наши дела ко всеобщему удовольствию. И привезла с собой Констанс.Ну естественно, она привезла с собой Констанс! И одного взгляда на бледное, изможденное лицо кузины оказалось достаточно, чтобы Джошуа понял: она знает, зачем мать привезла ее, и еще меньше, чем он жаждет этого.«Но почему в таком случае она не отказалась ехать с матерью? – раздраженно подумал Джошуа. – Почему не воспротивилась участию в этом, гнусном фарсе?»Впрочем, ему ли не знать почему. Ведь ее сопротивление было бы тут же сломлено маркизой Холлмер: эта особа шла к поставленной цели, сметая все на своем пути.Сейчас она, похоже, решила, что наилучший способ сохранить дом и свою власть в нем – это выдать старшую дочь замуж за племянника.«Помоги мне, Господи!» – взмолился Джошуа. Глава шестая На следующее утро шел сильный дождь, и леди Холт-Бэррон решила не ездить пить минеральную воду. Фрея провела утро за письмами Еве и Джудит – женам своих братьев – и Морган, сестре. Она подробно описала вчерашнюю прогулку верхом: и то, как сестры Дарвин боялись ехать рысью, не говоря уж о галопе, предпочитая тащиться, как черепахи; и то, как граф Уиллетт носился с дамами как с писаной торбой, обращался с ними, словно они нежные оранжерейные цветы; и то, как она сбежала от всех с маркизом Холлмером, как они устроили конные состязания и помчались, перепрыгивая через изгороди, каждый горя желанием победить.О том, что произошло после состязаний, Фрея, конечно, писать не стала, но предалась этим волнующим воспоминаниям, машинально щекоча пером подбородок.Поцелуй получился на редкость сладострастным, размышляла Фрея, и конечно же, по ее вине. Ведь сначала маркиз обхватил ладонями ее лицо и лишь слегка коснулся губами ее губ, стоя от нее на некотором расстоянии. И если бы она не ухватилась руками за его пояс, чтобы удержаться на ногах, а потом не прильнула к нему и не обняла, все бы закончилось вполне безобидно. Если бы… Однако все вышло по-другому.Фрея нахмурилась.Впрочем, что себя винить? Ведь он сам стал совать язык ей в"рот и вести себя так, что у нее голова пошла кругом. Похоже, у него огромный опыт в подобных делах, и он отлично знал, как возбудить в женщине желание.Однако эта мысль не принесла Фрее успокоения. Как уже случалось не раз, маркиз заставил ее плясать под его дудку. Должно быть, всю обратную дорогу к дому и весь последующий вечер он потешался над ней. Да и нынешним утром наверняка продолжает смеяться, придумывая, как бы снова выставить ее на посмешище.Вздохнув, она обмакнула перо в чернила, собираясь продолжить письмо к Морган. Она никак не ожидала, что один единственный поцелуй вызовет в ней столь бурную реакцию. Она всегда считала, что это под силу лишь Киту. А может быть, она не так уж его любила? Может быть, четыре года назад в ней проснулась женщина, а Кит именно в этот момент оказался рядом?Вполне возможно.Но как бы то ни было, в двадцать пять лет оставаться девственницей неинтересно, пришла к выводу Фрея и призадумалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35