Через пять дней после того, как она отправила письмо мистеру Эрхарту, пришел ответ. Ей назначили встречу на следующее утро. Чарити заволновалась. Трудно терпеть, когда на тебя смотрят так, будто ты товар, а не человек. Но это был единственный шанс получить место. Как ужасно беседовать, быть почти у цели, а потом снова пережить крушение.– Это будет седьмая встреча, – сказала она Филипу, когда брат пришел домой поздно вечером. – Как ты думаешь, мне повезет?– Если ты действительно хочешь получить это место, Чарити, – со вздохом сказал он, – ты должна сыграть свою роль. Гувернантки, как и другие слуги, должны быть невидимы и неслышимы.Чарити недовольно поморщилась. Не то чтобы она когда-нибудь громко говорила или вульгарно себя вела. Она была настоящей леди и привыкла считать себя равной с другими леди. Было трудно привыкнуть к мысли, что существует презираемый класс обедневших людей благородного происхождения – и она одна из них. По крайней мере, до тех пор, пока ищет место. На это не нужно обращать внимания – лучше смириться с этим.– Значит, я должна быть очень скромной? – спросила она. – Не высказывать свое мнение или суждение?– Именно так, – прямо заявил Филип. Чарити стало больно при мысли, что брату и самому нужно научиться вести себя так же. – Ты должна убедить мужа и его жену, если она там будет, в том, что ты прекрасно впишешься в обстановку дома.– Как унизительно! – воскликнула Чарити и закусила губу, тут же пожалев о своих словах.– И еще, Чарити. – Филип наклонился над столом и взял сестру за руку. – Не соглашайся на работу, если он, ну, если он – молодой человек. Хотя дело не в возрасте. Если он покажется тебе…– Распутным? – подсказала она. Брат покраснел.– Если тебе покажется, что он может быть таким, – сказал он.– Я могу постоять за себя, Фил, – возразила Чарити. – Когда мой прежний хозяин в первые дни работы посмотрел на меня… определенным образом, я ответила ему холодным взглядом и поджала губы – вот так.Она изобразила этот взгляд, и брат невольно улыбнулся.– Будь осторожнаэ Чарити, – попросил он.– Буду осторожной и скромной, – пообещала она. – Буду похожа на настоящую мышку. Тихую, незаметную, серенькую мышку. Буду держаться в тени так, что он даже не заметит меня в комнате. Я буду…Филип не выдержал и расхохотался. Чарити подошла к брату и обняла его за плечи.– Ах, ты так редко смеешься, Фил, – сказала она. – Все уладится, вот увидишь. Мы как-нибудь разбогатеем, ты женишься на Агнес, и вы будете жить долго и счастливо.– А ты? – Он ласково похлопал ее по руке.– Я тоже буду жить долго и счастливо, – ответила Чарити. – Пенни сможет выйти замуж. Я буду заботиться о младших детях, пока они не вырастут.. А потом стану вздорной и эксцентричной старой девой.Филип снова засмеялся, а она чмокнула его в макушку.Тем не менее, на следующее утро в доме на Аппер-Гросвенор-стрит, куда ее пригласили на собеседование, Чарити нервничала. Холл был скромный, но элегантный. Так же выглядел и слуга, открывший ей дверь. Так же выглядел и салон, в который ее проводили. Чарити инстинктивно выбрала угол, куда не попадал яркий солнечный свет. Она постаралась успокоиться. Если она не получит это место, она потеряет уверенность в себе. Ей придется вернуться домой. Она будет… Мысли се прервал звук открывшейся двери.Он был молод – на вид не более тридцати. «Красив, – подумала про себя Чарити, – но красота какая-то мрачная». Немного выше среднего роста. Стройный, очень темные волосы и глаза, худощавое аристократическое лицо. Яркие лучи солнца осветили его, когда он вошел в салон. Выражение холодного цинизма придавало его лицу что-то дьявольское. Он был дорого и элегантно одет. Хорошо сшитый сюртук и панталоны сидели на нем как влитые – верный признак того, что он следит за модой и одевается у хорошего портного. Он не производил впечатления человека добродушного. Такие мужчины не снисходят до горничных. Но нельзя судить о человеке, который еще не произнес ни единого слова. Чарити почувствовала себя униженной: одна в доме незнакомого джентльмена без слуг или компаньонки, потому что сейчас она сама была в роли прислуги – безработной прислуги. Девушка опустила глаза, оставаясь в тени. Она изо всех сил старалась сохранить манеры типичной гувернантки.– Мисс Дункан? – спросил он. Тон у него был, как и ожидала Чарити, высокомерный и скучающий, хотя тембр голоса приятный. Он совершенно не стремился произвести на нее приятное впечатление. А почему, собственно, должно быть по-другому? Он всего лишь проводил собеседование с гувернанткой для своих детей.– Да, сэр, – сказала Чарити, стараясь выглядеть достойно, но не слишком гордо. Спину она держала прямо. Все-таки она леди!..– Присядьте, пожалуйста.Он указал на кресло, стоявшее рядом с ней, куда не попадал солнечный свет, чему Чарити была очень рада. Собеседования не становятся легче, даже если уже имеешь опыт.– Да, сэр, – ответила она, садясь в кресло и опустив глаза долу. Она будет отвечать на вопросы кратко и честно. Будем надеяться, что ужасных вопросов не будет.Мистер Эрхарт сел в кресло напротив нее, положив ногу на ногу. Сапоги из дорогой кожи ярко блестели. Его камердинеру пришлось немало потрудиться, чтобы добиться такого блеска. Атмосфера богатства, уверенности в себе и силы окружала мужчину. Чарити чувствовала себя очень неуютно во время последовавшей паузы. Глава 2 «Как нужно проводить собеседование с претенденткой на должность будущей жены?» – размышлял маркиз Стаунтон.– Рекомендательное письмо от пастора вашего прежнего прихода произвело на меня хорошее впечатление, мисс Дункан, – сказал он.– Благодарю вас, сэр, – ответила девушка.– Однако оно было написано уже год назад. С тех пор вы где-нибудь служили? – спросил мистер Эрхарт.Не поднимая глаз, Чарити помолчала, обдумывая ответ.– Да, сэр, – наконец сказала она.– И где же, мисс Дункан?– Восемь месяцев я была гувернанткой троих детей, сэр, – ответила Чарити.– «Восемь месяцев», – повторил он и замолчал, ожидая продолжения. Не дождавшись, сам задал вопрос:– А почему расторгли договор с вами? – Меня уволили, – поколебавшись, ответила она.– В самом деле? – спросил он. – Почему же, мисс Дункан?Может быть, она не могла справиться с детьми? В это он мог поверить. Казалось, у нее совсем нет характера.– Мой… мой хозяин обвинил меня во лжи, – тихо ответила девушка.Так. По крайней мере, она честная. Его удивил ее ответ и тот факт, что она не стала оправдываться. Вот уж действительно кроткая мышка.– А вы и вправду солгали? – поинтересовался он.– Нет, сэр, – коротко ответила она, не вдаваясь в объяснения.Он знал, каково быть несправедливо обвиненным. Это чувство было ему очень хорошо знакомо.– Это ваша первая попытка найти место после того случая? – спросил мистер Эрхарт.– Нет, сэр, – честно сказала Чарити. – Седьмая. Это седьмое собеседование.Его совсем не удивило, что она провалилась на всех предыдущих собеседованиях. Кому захочется нанять такое бесцветное и робкое создание для воспитания своих детей?– А почему же вам не везло? – спросил маркиз.– Думаю, сэр, – сказала она, – потому, что все задавали те же вопросы, что и вы.Да, конечно. Ее откровенное признание, без сомнения, приводило к немедленному окончанию беседы.– И вам никогда не хотелось солгать? – спросил он. – Сказать, что вы оставили место по собственной воле?– Да, – призналась девушка. – Я думала об этом, сэр. Но я так не сделала.Маленькая мышка к тому же еще и очень нравственная. Однажды кто-то сказал ей, что лгать очень дурно, и с тех пор она никогда не лгала, даже в своих собственных интересах. Даже если это значило, что она никогда не получит места. Она твердо придерживалась пуританской морали. Его отец ужаснулся бы.– Такая честность достойна похвалы, мисс Дункан, – заметил мистер Эрхарт. – Возможно, я смогу предложить вам кое-что.И тут она впервые взглянула ему в лицо, всего на мгновение. Длинные темные ресницы взметнулись вверх, и открылись большие ясные глаза глубокого синего цвета. Цвета летнего неба. Не того серого цвета, который иногда переходит в синий, а чистого синего – тут не могло быть никакой ошибки. А потом глаза снова скрылись за ресницами и веки опустились. На миг маркизу показалось, что он совершает ужасную ошибку.– Спасибо, сэр, – поблагодарила его девушка, задыхаясь от радости. – Сколько у вас детей? Они живут здесь вместе с вами?– Никаких детей у меня нет, – заявил он.Оба молчали. Она долго изучала свои колени, потом перевела взгляд на его колени и подняла глаза на уровень его груди – возможно, даже до его подбородка.– Нет детей? – Она нахмурилась. – Значит, мои ученики, сэр…– Нет никаких учеников, – сказал мистер Эрхарт. – Мне нужна не гувернантка, мисс Дункан. Я хочу предложить вам совсем другую должность.Очевидно, маленькая мышка почувствовала, что большой злой кот готовится к прыжку. Она вскочила с кресла и повернулась к двери.– Я не собираюсь предлагать вам ничего непристойного, мисс Дункан, – успокоил ее маркиз, не вставая с места. – По правде сказать, мне нужна жена. Я хочу предложить вам это место.Чарити повернулась к нему, избегая смотреть ему в лицо.– Место вашей жены? – недоуменно спросила она.– Да, место моей жены, – подтвердил он. – Мне нужна миссис Эрхарт, мисс Дункан. На время, разумеется. Конечно, брак будет навсегда, я полагаю, потому что такие вещи практически невозможно расторгнуть каким-нибудь менее драматическим способом, чем смерть одного из супругов. Если у вас романтические представления о браке по любви и счастливой жизни навеки, то мне придется распрощаться с вами и провести следующую встречу. Но я полагаю, что у вас нет таких романтических представлений о браке, а если и есть, то вам нужно понять, что это – всего лишь мечта, нереальная для человека в вашем положении.Чарити удивленно подняла брови, но возражать не стала. Она все еще стояла, готовая в любую минуту покинуть комнату, и смотрела на него через плечо.– Брак будет настоящим, – сказал он. – Но наше совместное пребывание как супружеской пары будет коротким – всего несколько недель, полагаю. После этого вы снова будете свободны, за исключением одного маленького неудобства – вы будете называться миссис Эрхарт вместо мисс Дункан. И вы будете очень хорошо обеспечены на всю жизнь.Она задумчиво смотрела на ковер, но уже не стремилась как можно скорее покинуть комнату. Было видно, что она боролась с искушением. Странно, если бы это было не так.– Не хотите ли снова присесть, мисс Дункан? – предложил маркиз.Чарити села в кресло, аккуратно сложив руки на коленях и не поднимая глаз.– Боюсь, я вас не совсем понимаю, – неуверенно произнесла она.– На самом деле все очень просто, – заявил мистер Эрхарт. – Мне нужна жена на короткий период времени. У меня мелькала мысль нанять кого-нибудь на эту роль, но это мне не подходит. Мне нужно иметь настоящую жену, связанную со мной на всю жизнь.Чарити облизнула внезапно пересохшие губы.– А когда этот короткий период закончится, что тогда? – помолчав, робко спросила она.– Я назначил бы вам содержание в пять тысяч в год, – сказал маркиз, – плюс дом, экипаж, слуги. Оплата ежегодных расходов на содержание дома.Девушка долго сидела очень тихо, не произнося ни слова. «Она обдумывает предложение, – сказал себе маркиз Стаунтон. – Думает о пяти тысячах в год, о доме и собственном экипаже. О том, что ей никогда больше не придется предлагать себя в гувернантки».– Откуда я знаю, что вы говорите правду? – наконец спросила она.Господи! Маркиз удивленно поднял брови и одарил ее своим самым холодным взглядом. Но взгляд его наткнулся на опущенные веки и пропал впустую. Она сидела, судорожно сцепив руки на коленях, не поднимая глаз. Конечно, для нее и ей подобных такое предложение действительно могло обернуться лишь злой шуткой.– Мы заключим с вами письменный договор, – успокоил ее мистер Эрхарт. – Я с моим адвокатом подготовлю его сегодня после обеда, мисс Дункан. Скажем, к трем часам? Вы, если хотите, можете поговорить с адвокатом и спросить его, могу ли я выполнить свою Часть соглашения. Вы готовы принять мое предложение?Она долго ничего ему не отвечала. Несколько раз открывала рот, как бы намереваясь что-то сказать, но не решалась.Чарити покусывала попеременно то нижнюю, то верхнюю губу, осторожно потянула за каждый палец правой перчатки, как бы собираясь снять ее, потом решительно натянула перчатку до запястья и тихо, но четко произнесла:– Семь тысяч.– Простите? – Ему показалось, что он ослышался, хотя говорила она очень отчетливо.– Семь тысяч в год, – более решительно повторила девушка. – Помимо тех вещей, которые вы назвали.Тихая маленькая мышка не хочет упустить свой единственный шанс!Ну, он не мог винить ее за это.– Конечно, мы сойдемся на шести тысячах, – сказал он, прищурив глаза. – Значит, вы принимаете мое предложение, мисс Дункан? Я могу отменить другие встречи?– Д-да, – неуверенно пробормотала она. Потом повторила более уверенно и громко:– Да, сэр.– Великолепно. – Мистер Эрхарт встал и протянул ей руку. – Я буду ждать вас здесь ровно в три часа. Поженимся мы завтра утром.Мисс Дункан подала ему руку и встала с кресла. Ее ресницы снова взметнулись вверх, и маркиз почувствовал, как его пронзил твердый взгляд этих синих глаз. Он едва удержался от желания сделать шаг назад.– Что произойдет, если вы встретите леди, на которой захотите жениться по-настоящему и провести с ней всю свою жизнь? – спросила она.Мистер Эрхарт ответил ей холодной улыбкой.– Не существует женщины, – твердо сказал он, – с которой я готов был бы провести даже один год.Чарити хотела что-то возразить, но передумала и отвела взгляд.«Все прошло на удивление хорошо», – подумал маркиз после ее ухода. Он ожидал, что его засыплют вопросами, особенно о том, что ей придется делать в течение первых нескольких недель. До того, как она снова станет свободна и сможет жить своей собственной жизнью на те средства, которые должны казаться ей огромным состоянием. Мисс Чарити Дункан не спросила его ни о чем. Он ждал от нее всяческих признаний. Она не рассказала ему никаких подробностей о себе. Ему по-прежнему было известно о ней очень немногое: ей двадцать три года, она дочь джентльмена, умеет читать, писать и считать, говорит по-французски, рисует и играет на фортепиано, имеет опыт в уходе за детьми и их обучении, любит детей. Это она сообщила в своем письме.Он также узнал, что она спокойна, скромна, не хорошенькая и не уродливая, сметливая. Его удивило только ее требование повысить сумму годового содержания. Нет, было что-то еще – ее глаза. Они противоречили всему ее облику. Но в каждой, даже самой заурядной, самой глупой женщине можно найти хотя бы намек на красоту, решил маркиз.Итак, завтра она станет его женой. Он поднял брови и поджал губы, обдумывая эту перспективу. Да, она подойдет, решил он. Очень даже мило. * * * Чарити Дункан сидела у окна и штопала носки Филипа. Было еще только шесть часов, но уже темнело.Дом, в котором они с братом снимали скромную квартирку, стоял на узкой улице. Высокие дома на противоположной стороне закрывали небо. Изредка ей так хотелось снова оказаться в деревне. Нет, если быть честной, это случалось довольно часто. Девушка вздохнула.Что сказать Филу, когда он вернется с работы? Ей и самой все еще не верилось в реальность событий этого дня. Утром она отправилась на Аппер-Гросвенор-стрит, изо всех сил надеясь, что ее наконец возьмут на работу в качестве гувернантки. Но, даже приближаясь к дому, где ей предстояло встретиться с новым хозяином, она не могла сосредоточиться на предстоящей беседе: то ей виделось, как она находит бесценное ожерелье в сточной канаве, то представлялся другой способ неожиданно разбогатеть.Вместо того чтобы предложить ей скромное место гувернантки, мистер Эрхарт – красивый, элегантный, надменный – предложил ей замужество. Это было похоже на волшебную сказку – за исключением того, что в сказке он сделал бы предложение, влюбившись в нее отчаянно и бесповоротно. Мистеру Эрхарту же нужна была жена только на время, но он был действительно готов очень прилично содержать ее. Она удостоверилась, что в письменном соглашении все сказано. Она не лишится денег и в том случае, если он умрет раньше ее. Она будет иметь свои шесть тысяч в год до конца жизни, помимо других вещей, о которых он упомянул утром. Она с Пенни и детьми сможет жить очень неплохо на шесть тысяч и очень быстро заплатит долги отца. Филип, конечно, не слишком обрадуется, узнав, что он не единственный, кто спасет их от нищеты, но ему придется смириться. И он сможет жениться на Агнес.Чарити уже знала, что скажет Филипу, когда он придет с работы. У нее было достаточно времени, чтобы придумать правдоподобную историю. Но ей было очень не по душе лгать брату. Она даже не была уверена, что сможет сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23