Но его мать противилась любым изменениям. Хотя она, Генриетта, всего лишь старалась сделать то, что Джордж одобрил еще до своей смерти.Люк должен вернуться домой. Он ведь всегда любил Баденское аббатство. Разве он забыл? Разве он не помнит, что они выросли там? Разве не хочет увидеть все это снова?Письмо было проникнуто почтением и любовью.Люк аккуратно сложил письмо, как было раньше. Жаль, что Вилл ждет его внизу – ему не пришлось бы читать письмо прямо сейчас.Он убил в себе это чувство много лет назад. Он убил свою любовь, горе утраты и разрывавшую на части жалость к ней, без вины вынужденной вести такую жизнь. Он вырвал все это из себя.Они любили друг друга. Они собирались пожениться, хотя оба были очень молоды. А потом вернулся из двухлетнего путешествия Джордж и соблазнил ее.Она рыдала и билась в объятиях Люка, рассказывая ему об этом. Джордж отказывался отвечать ему не отрицая и не подтверждая слова Генриетты, хотя и поспешил сделать ей предложение. И она вышла за него, все еще любя Люка, а он, несмотря ни на что, был согласен жениться на ней.И была дуэль на пистолетах, и Джордж картинно выстрелил в воздух и, не мигая, глядел, как Люк, никогда не державший в руках оружия, целится в него дрожащей рукой. Он целился в сторону, чтобы попасть на шесть футов сбоку от него, – и попал Джорджу в плечо, чуть не убив его. Но все решили, что он целился, чтобы убить. В то время он стрелял еще хуже, чем они могли предположить.Его обвинили в том, что он хотел убить брата ради титула, наследства и женщины. Никто не знал правды: все думали, что Генриетта предпочла Джорджа и сама пришла к нему, несмотря на свои обещания Люку. Все думали, что он вызвал брата на дуэль из зависти. Но это была дуэль чести.Джордж предал его. На четыре года старше Люка, он всегда был его кумиром. Он вернулся из путешествия таким великолепным и элегантным. Джордж всегда был очень красив – как Эшли теперь. И Люк проводил с ним все свободное время, наслаждаясь обществом брата. А потом Джордж самым жестоким образом украл у него женщину.Нет, он не хотел вспоминать обо всем этом. Недаром он так безжалостно подавил в себе все воспоминания о том времени. Но Генриетта жила с этим десять лет, и у нее не было такой возможности. Нет, восемь – до смерти Джорджа. Да, она не была счастлива с ним. И Вильям сказал ему об этом, и подтверждением тому было ее письмо.Но она была герцогиней Гарндонской и хотела навести порядок в своем доме. Его мать не одобряла ее планов. Значит, Люк должен вернуться домой, чтобы принять чью-то сторону. Сторону Генриетты. Ему была противна сама мысль о том, чтобы оказаться втянутым в их распри.Ему совсем неинтересно, что они собираются сделать с поместьем. Они могут спалить дом и разорить земли – ему было все равно.И все же на него нахлынули непрошеные воспоминания о доме, который он так любил в детстве. Он не знал точно, что задумала Генриетта, но не мог представить Баденское аббатство перестроенным. В аббатстве была чарующая атмосфера подлинности и древности, хотя архитектурные изменения за долгие годы сделали его совсем не похожим на аббатство. Люк испугался того, что если ему пришлось бы выбирать, он скорее всего принял бы сторону матери.Ясно, что Колби надо было сменить. Но не мог же он выгнать его, не увидев собственными глазами, как идут дела? Возможно ли сделать это, основываясь только на слухах и даже на расчетных книгах, за которыми Люк собирался послать? Или стоят вызвать в Лондон Колби?Придется ему самому туда съездить, безрадостно подумал Люк. Придется, черт бы побрал все это. Приехав туда, он окажется втянутым в дрязги между Генриеттой и его матерью. Если только...Люк раздумывал над этим, пока слуга помогал ему надеть камзол.Если только не будет третьей герцогини Гарндона – его жены.Люк мысленно вернулся к прошлой ночи. Она хороша собой, очаровательна и невинна, несмотря на то, что так открыто флиртовала с ним. В ней были темперамент и умение наслаждаться жизнью – черта, которой он не знал в женщинах до сих пор. Это вскружило ему голову. Люк вспомнил, как остановился у цветочной лавки, возвращаясь с утренней прогулки, и послал ей дюжину алых роз. И он собирался гулять с ней сегодня в Сент-Джеймском парке. Он думал об этом во время прогулки и за завтраком. Люк не мог припомнить, чтобы за последние несколько лет он ждал чего-либо с таким нетерпением.Она была из достаточно знатного рода – дочь графа. Он не знал, есть ли у нее какое-нибудь состояние, но это его не волновало. Он был очень богат: одно состояние он сделал своими руками, другое получил два года назад, вместе с титулом.Ее выбрал Тео. Несомненно потому, что она была крестницей его возлюбленной. Но в любом случае дядя не посоветовал бы ему плохого. И она обладала телом, которое он с удовольствием увидел бы рядом с собой в постели.Если бы у него был сын – а лучше, сыновья, – в семье была бы большая стабильность. Вопрос о наследовании был бы решен.Люк взял трость и шляпу и спустился к нетерпеливо ожидавшему его Вильяму чуть позже назначенного им срока.Конечно, думал Люк, когда они выходили из дома, – Вильям, нахлобучив шляпу на парик, а Люк, неся ее, согласно моде, в опушенной правой руке, – конечно, он вовсе не собирался жениться ни сейчас, ни потом.Но наши желания часто не соответствуют действительности. Глава 5 –Конечно, мне понравился бал! – кивнула леди Агнес Марлоу. – Конечно, понравился, Анна! – Она взглянула на один из букетов, которые ей прислали двое джентльменов из танцевавших с ней прошлой ночью.– И?.. – подбодрила ее Анна, мягко улыбаясь.– И ничего. Мне нравится в городе, Анна. Я всегда буду вспоминать об этом. Даже не могу представить, что некоторые всегда живут так, веселясь и развлекаясь.– Я бы хотела, чтобы ты нашла здесь мужа, Агнес, – вздохнула Анна. – Кого-нибудь подходящего тебе по положению. С кем ты будешь счастлива. Дома у тебя не будет такого выбора. Шарлотте повезло, но это случайность.– Я знаю. Но мне только восемнадцать. Я еще не вышла из того возраста, когда можно выйти замуж. – Агнес вспыхнула, посмотрела на сестру, чтобы понять, не обидела ли она ее неосторожными словами. – Когда тетя Маджори уговаривала нас поехать, я согласилась в надежде, что ты найдешь здесь себе кого-нибудь. Я видела, как тебе понравилось на балу. Ты выглядела такой счастливой и в десять раз красивее любой женщины, что там были. Ты видела ту француженку? С такими кругами румян на щеках? Она выглядела... непривычно.– Маркиза де Этьен, – сказала Анна.– И герцог Гарндонский. Я думала, он тоже француз, пока лорд Куинн не представил его как своего племянника. Анна, ты ведь танцевала и ужинала с ним! Я бы испугалась.– Испугалась? – Анна с удивлением посмотрела на сестру.– Никогда не видела, чтобы мужчина был так одет. Вообще-то он довольно красивый, правда? Но что-то в нем есть странное. Что-то в глазах. Мне кажется, он совсем не такой; каким хочет казаться.Анна улыбнулась.– Он был очень любезен, – сказала она, – и развлекал меня. Сегодня днем он собирается нанести тете визит и пригласил меня погулять с ним потом в Сент-Джеймском парке. Кажется, там обычно прогуливаются все эти люди.– О! – шаловливо сказала Агнес. – Герцог! Он молодой и красивый, это заметно даже под его косметикой. Я так за тебя рада. Рада, что такой достойный мужчина заметил, какая ты прелесть!– Не думаю, что он собирается умирать от любви ко мне, – засмеялась Анна. – Это всего-навсего прогулка, если, конечно, он не забудет о ней.Агнес положила свой букет и взяла одну из красных роз, которые принесли утром ее сестре.– Я была так удивлена своим цветам, что даже не спросила про твои. Это от него?Анна кивнула.– В таком случае, я думаю, он не забудет о вашей прогулке, – сказала Агнес. – Ах, Анна, я буду так счастлива, если ты найдешь себе кого-нибудь! Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто-либо. Какое-то время мы все думали, что сэр Ловэтт Блэйдон...Его имя.– Нет! – быстро ответила Анна, взяв свой букет, чтобы уйти к себе в комнату.– Я знаю, по возрасту он годится тебе в отцы. Я всегда сожалела об этом. Но он был так добр н внимателен к нам.– Он просто хороший сосед, – ответила Анна. Она склонила голову, вдохнула запах цветов н почувствовала легкое головокружение. – Он ведь был знаком с маминой семьей.– Когда он приезжал к нам, он в первую очередь спрашивал о тебе, – улыбнулась Агнес. – И всегда расстраивался, если тебя не было дома. Он прогуливался и танцевал только с тобой. Мы были уверены, что он влюблен в тебя.– Нет. Цветам нужна вода. Я поднимусь и поставлю их в воду.– Прости, я не хотела тебя расстраивать. Ты отказала ему, да? Поэтому он и уехал сразу после папиной смерти? Хотя мы думали, что он останется, чтобы тебе было на кого опереться.Анна вздрогнула.– Нет, – ответила она. – Между нами ничего подобного не было. Ты сама сказала – он намного старше меня. Я не интересовала его как невеста. Мы были просто хорошими соседями.– Ну и хорошо. Он слишком стар для тебя. Герцог Гарндонский гораздо моложе. – Агнес рассмеялась, когда ее сестра вскочила и поспешно убежала.Анна бежала по лестнице, будто за ней гнались. Войдя в комнату, она снова поднесла к лицу розы и глубоко вздохнула. Дюжина красных роз. Таких же красных, как его камзол. Он прислал вместе с розами записку. Она снова перечитала ее, отметив четкость и твердость его почерка: «С благодарностью от Вашего покорного слуги. Гарндон». Коротенькая официальная записка. Но она заставила ее сердце биться сильнее.Анна все еще находилась под магическим воздействием прошлой ночи. Она не могла заставить себя вернуться к реальной жизни и почувствовать раскаяние за то, что так легкомысленно согласилась на эту прогулку.Интересно, как он будет выглядеть сегодня? Будет ли он таким же красивым и элегантным, как на балу, или обычным, как все. Покажется ли он ей Волшебным Принцем, как ночью? Она не должна хотеть этого. Она должна молиться, чтобы их прогулка развеяла сон.Сэр Ловэтт Блэйдон. Анна закрыла глаза и прижала к себе цветы, которые давно следовало бы поставить в воду.Да, он всем нравился. И ее семье, и всем соседям. Только Эмили его не любила, но она всегда реагировала не так, как все. Он очаровывал окружающих своими приятными манерами и красивой внешностью.Он приехал через несколько дней после маминой смерти, поселившись в доме, который, казалось, всегда будет пустовать. Он знал когда-то маму и ее семью и уверял их, что сам был очень удивлен, когда понял, что поселился рядом с домом недавно скончавшейся графини Ройской. Его участие и забота были такими искренними. Он был так добр и так умел ее успокоить. Она целый год ухаживала за матерью и часто неделями не отходила от ее постели. После похорон Анна была ослаблена физически и духовно.Ей необходимо было чье-то участие, но его не от кого было получить. Отец окончательно замкнулся в себе, а Виктор после похорон вернулся в университет, к тому же ему было только девятнадцать лет.Анна привыкла к сэру Ловэтту. Он стал необходим ей. Она ждала его визитов. Она даже поверяла ему свои тревоги и опасения об отце, о девочках и их будущем. Он казался таким добрым и понимающим...Анна открыла глаза и какое-то мгновение безучастно смотрела на букет, который до сих пор держала в руках. Потом она решительно подошла к звонку и дернула пару раз витой шнур.– Цветы надо поставить в воду.Они прекрасны. И они подарены им, Волшебным Принцем. Анна улыбнулась.Лучше думать о сегодняшнем дне. Может, это последний день ее радости. Она снова улыбнулась своим эгоистичным мыслям.«Интересно, – думал Люк, – будет ли она такой же привлекательной при свете дня, какой она ему показалась в ослепительном блеске бала?»Да, она была такой же прелестной и оживленной, как и прошлой ночью.Они прогуливались по прямой тенистой аллее в Сент-Джеймском парке, раскланиваясь со знакомыми и останавливаясь иногда, чтобы поговорить с ними. Но они были поглощены друг другом. Опыт научил Люка: женщина хочет чувствовать, что полностью завладела мыслями мужчины. Ухаживая за какой-нибудь женщиной, он никогда не позволял себе обращать внимание на других женщин.И с леди Анной это получалось совсем легко. Ее зеленые сияющие глаза смеялись, когда она описывала ему, какое это мучение стоять часами неподвижно во время примерок.– Кажется, платья, которые я привезла из дома, годятся только на то, чтобы их выбросить, – говорила Анна. – Мадам Делакруа намекнула мне, что я только обижу слуг, если попытаюсь подарить им такую немодную одежду. – Она весело рассмеялась.Женщина, которая так искренне смеется над собой, не может быть ни тщеславной, ни самовлюбленной, подумал Люк.– Держу пари, что даже в такой одежде вы выглядели бы лучше многих женщин, одетых по последней парижской моде.Анна снова рассмеялась.Она была очаровательна в новом наряде. Люк оценивающе оглядел ее широкополую соломенную шляпку, завязанную под подбородком голубыми лентами. Он любовался ее элегантным платьем с ниспадающими сзади свободными складками и плотно обтягивающим фигуру спереди, по английской моде.Они болтали о пустяках, но мысли Люка снова и снова возвращались к тому, о чем он думал утром. Какой стала бы его жизнь, если бы Анна была его женой? И единственной любовницей на всю оставшуюся жизнь? Будет ли она всегда такой же жизнерадостной и остроумной, и не устанет ли он от ее легкомыслия?Она красива. Люк испытывал сильное желание, когда мысленно раздевал ее и укладывал в свою постель. Да, ему будет приятно заниматься с ней любовью, он не сомневался в этом. Но всю жизнь? Самые красивые и обольстительные женщины Франции были его любовницами, но все они надоедали ему уже через несколько месяцев. Это относилось и к Анжелике, хотя с тех пор, как они приехали в Англию, он провел в ее постели две восхитительные ночи. Он не знал, что она последует за ним в Лондон, и не желал этого.Не устанет ли он от невинности и простоты еще быстрее? Она не будет знать, как доставить ему удовольствие, кроме того, чтобы позволить безраздельно владеть ее телом. Ему придется всему учить ее. И объяснить, что можно испытывать удовольствие, не смущаясь и не мучаясь чувством вины.Анна весело улыбалась ему, слушая рассказ о шторме, который разыгрался, когда они пересекали Английский канал, и о том, как при этом чувствовали и вели себя его попутчики. Черт побери, давать уроки такой красивой и темпераментной молодой леди казалось ему очень заманчивым!Но он должен строить планы на всю жизнь, а не на несколько месяцев.Он – герцог Гарндонский. Он должен помнить о своем титуле. И о том, что ему тридцать лет и он все еще не женат. Наверное, этой весной он был одним из самых завидных женихов Лондона. Он не хотел думать об этом все эти два года с тех пор, как унаследовал от Джорджа титул и все проблемы, с этим связанные. Он никогда не думал о женитьбе.А всерьез ли он задумывается об этом сейчас? С одной стороны, эта мысль казалась ему нелепой. Но с другой...Возможно, все это было уловками леди Марлоу, чтобы поймать его в сети. Ей было уже за двадцать, если Люк не ошибся в своих догадках.Тео и леди Стерн были на ее стороне. Возможно, та леди Анна, которую он видел на балу, была всего лишь маской, призванной привлечь его внимание и завладеть им. Может быть, настоящая Анна совсем другая, нежели та, которая улыбалась и танцевала с ним прошлым вечером, и после свадьбы она покажет себя в истинном свете.После их свадьбы?Ему надо быть предельно осторожным. Люк расстался с леди Марлоу через час в холле ее крестной.– С тех пор как я вернулся в Англию, ничто не доставило мне большего удовольствия, чем эта прогулка, кроме одного часа у леди Диддеринг, за который я должен благодарить вас, – сказал он, целуя ей руку.– А я – вас, ваша светлость, – ответила Анна. – Я даже не могла представить, что жизнь так привлекательна.– Завтра вечером я собираюсь сопровождать мать и сестру в театр и пригласил нескольких гостей в нашу ложу, – сказал Люк неожиданно для самого себя. – Окажите мне честь быть одной из них, мадам. И ваша сестра и крестная, – добавил он поспешно.Люк снова подумал, что леди Анна совсем не кокетка. Она ответила ему прежде, чем он закончил говорить, буквально засветившись радостью.– Благодарю вас, ваша светлость, – сказала она. – Я никогда не была в театре и мечтаю увидеть оперу. Это опера?– Верно, – кивнул Люк, – «Бэгарс» – очень удачная работа покойного мистера Джона Гея.– Да, я слышала о ней, – ответила Анна.– В таком случае – до завтра, мадам. – Люк низко поклонился. – Боюсь, эти часы покажутся мне неделями.«Часы покажутся мне неделями». Что с ним происходит, черт побери! Раньше он говорил подобные любезности только дамам, которых хотел видеть своими любовницами. Но не в его привычках было говорить такие слова молодым девушкам, с которыми невозможно было оказаться в одной постели по эту сторону брачной церемонии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38