М. Герасимова — археолога, антрополога и скульптора. В результате исследования выяснилось также, что и раньше предпринимались попытки вскрыть царские гробницы, отчего левая ступня Ивана Грозного была задета. Но кем и когда это было сделано — сейчас точно сказать невозможно.
Схима, в которой похоронили Ивана IV, за четыреста с лишни лет настолько истлела, что при малейшем прикосновении к ней рассыпалась, а местами сохранились только ее контуры по швам. Изымать такую „одежду“ ученым приходилось, лишь подкладывая под нее плотные листы бумаги. В саркофаге находилось большое количество гумуса (черно-бурого порошкообразного тлена), содержащего частицы ткани одеяния и мелких тканей покойного. Череп царя был слегка повернут влево, основание его и левая височная кость оказались хрупкими и легко крошились. Необычно располагались кости правого предплечья: они были согнуты в области локтевого сустава таким образом, что концы пальцев как бы соприкасались с нижней челюстью… В основном же кости скелета Ивана Грозного сохранились довольно хорошо, и ученые, судя по ним, пришли к выводу, что царь обладал большой физической силой.
В изголовье саркофага стоял стеклянный кубок с густой жидкостью желто-бурого цвета и плотной массой на дне. В этой массе (как и в гробах сыновей Ивана Грозного) ученые обнаружили хитиновые скелеты мух и жуков-жужелиц, которые могли заползти в негерметично закрытые саркофаги. Особенно прекрасной работы был голубой кубок, который стоял в одном из углов саркофага. Неизвестны были ни место, ни время изготовления этого кубка, ни повод или событие, с которыми он был связан. И началась кропотливая работа ученых по установлению истории кубка, который представляет собой стакан на ножке общей высотой 18 сантиметров. Расписан он золотом и эмалями в четыре цвета (красный, желтый, зеленый и белый). Само стекло кубка синее — прозрачное в средней части и едва просвечивающее внизу.
В результате исследований было установлено, что кубок связан с придворной мастерской Рудольфа II — сначала эрцгерцога Австрийского, а затем императора Священной Римской империи. Видимо, это был подарок, так как связи Ивана Грозного и Рудольфа II были очень живыми и тесными, особенно во время подготовки к переговорам со Стефаном Баторием.
Кубок сделан из венецианского стекла, поэтому он легок и изящен, в руках быстро теплеет, и синий цвет его напоминает цвет сапфира. А камень этот, как отмечали русские лечебники, делает „человека спокойным, честным, набожным и милосердным“. Иван Грозный, по сведениям упоминавшегося выше Д. Гарсея, очень любил сапфиры, называл их „покровителями милосердия и врагами порока“. Золотая полоска по краю кубка местами стерлась, как это бывает от частого использования. Вероятно, подарок нравился русскому царю, и в день погребения чья-то рука поставила кубок рядом с покойным…
Останки сыновей Ивана Грозного — убиенного царевича Ивана и царя Федора Иоанновича — были завернуты в шелковые покрывала из камки и спеленаты тесьмой. Годы правления царя Федора Иоанновича казались временем тихим и безмятежным: царь ни во что не вмешивался, ездил на богомолья, отстаивал долгие церковные службы и даже звонил на колокольнях. Он и слыл царем „освятованным“, готовящимся к кончине и будущей вечной жизни. Казалось, он должен был бы перед кончиной постричься в монахи, а он лежит в гробу в мирском платье — в кафтане, подпоясанном ремнем. Видимо, внезапная кончина помешала царю вступить на дорогу вечного блаженства, что отчасти подтверждается и надписью на его гробнице. Она гласит, что царь Федор Иоаннович умер 6 января 1598 года, а похоронен 8 января. Надпись делал искусный резчик, все буквы вырезаны красиво и четко, но мастер, видимо, торопился и не докончил букву „б“ в слове „благочестивый“. И получился царь названным „глагочестивым“. Недостало времени и для подбора дорогого кубка для миро, и в гробнице царя был установлен неприлично простой для царственной особы кубок.
ГДЕ ПОХОРОНЕН ШЕКСПИР?
В марте 1585 года Вильям Шекспир предпринял первую поездку из своего родного Стратфорда в Лондон, чтобы попытать счастья в большом городе. Тогда жизнь для него еще скрывалась за туманом неизвестности, ожиданий и надежд, но как сильно билось его сердце во время этого путешествия! Словами наследника французского престола это свое впечатление В. Шекспир описал потом в пьесе „Генрих V“: „Когда я еду верхом, я несусь по воздуху, как сокол; мой конь летит над землею, которая словно поет под его прикосновением; каждый удар копыта звучит музыкальней дудки Гермеса“.
Вернулся В. Шекспир в Стратфорд через 28 лет. Теперь жизнь лежала позади, действительность превзошла все его былые мечты и ожидания: он достиг славы, стал богатым человеком, возвысился над сословием, из которого вышел, но почему-то не чувствовал себя счастливым. Более полувека прожил он в многолюдном городе, но не привязался к нему, потому и покидал без особого сожаления, мечтая лишь о деревенской тишине. Жизнь началась для Шекспира, как бурный поток, а заканчивалась тихой сменой дней — однообразных, как падение дождевых капель.
Сведений о той поре жизни Шекспира очень мало, последнее важное событие происходило для него 10 февраля (по старому стилю) 1616 года. В этот день он праздновал свадьбу своей младшей дочери, выходившей замуж за хозяина винного погребка Томаса Кунея. На праздник из Лондона будто бы приехали Бен Джонсон и Майкл Драйтон, но единственное свидетельство об их приезде — запись стратфордского пастора Дж. Уорда, к тому же сделанная им 50 лет спустя: „Произошло веселое свидание между Шекспиром, Драйтоном и Бен Джонсоном. Они выпили при этом слишком много, вследствие чего Шекспир заболел лихорадкой и умер“.
Итак, 10 февраля состоялась свадьба, а 10 недель спустя — 23 апреля (по старому стилю) последовала смерть. Шекспир действительно мог увлечься пиром, но, по другой версии, не вино свело его в могилу, так как промежуток времени от свадьбы до смерти все же очень велик. В Стратфорде и без пиршественных излишеств можно было легко заболеть тифозной горячкой, которая постоянно пребывала в нечистом и нездоровом климате.
Вестминстерское аббатство, как рассказывалось в одной из глав, для англичан то же самое, что для французов их Пантеон. Но прах Вильяма Шекспира, величайшего английского драматурга, не покоится в национальной усыпальнице Англии. Его похоронили 25 апреля 1616 года под алтарем страт-фордской церкви Святой Троицы. Такая честь оказывалась богачу и джентльмену, и в надгробной надписи ничего не говорилось о Шекспире-поэте.
Согласно сообщению конца XVII века, Шекспира „положили на глубине пяти-шести метров, достаточно глубоко“. Некоторые исследователи считают это маловероятным, так как неподалеку протекал Эйвон. Над могилой Шекспира находится надгробная плита из „простого дикого камня“ с надписью:
Друг, ради Господа, не рой
Останков, взятых сей землей;
Нетронувший блажен в веках,
И проклят — тронувший мой прах.
Некоторые исследователи творчества В. Шекспира (в частности советский литературовед М. Морозов) считали, что стихи написаны очень плохо и скорее всего принадлежали какому-нибудь местному поэту, сочинявшему надгробные эпитафии. Ни имени, ни фамилии на надгробной плите нет, но существует предание, будто бы эпитафия эта была сделана самим Шекспиром, который распорядился высечь ее на своей могиле. В Стратфорде более чем в других местах практиковалось перенесение долго лежавших останков в общий склеп, и стихи должны были защитить останки великого драматурга, так что поэтическое парение здесь было излишним. Кто бы ни был автором этого „проклятия“, но оно успешно выполнило свое назначение: никто не тронул останков, погребенных в этой могиле. „Да и кто бы мог прийти в церковь с лопатой в руках и раскопать ее?“ — задается вопросом известный американский шекспировед С. Шенбаум. Он считает, что проклятие относилось к церковным сторожам, которым из-за недостатка места порой приходилось разрывать могилы и переносить кости в примыкавший к церкви склеп. В 1694 году Уильям Холл, который впоследствии стал пребендарием в церкви Святой Троицы, писал Э. Твейтсу — известному знатоку англосаксонской литературы:
В той церкви есть место, которое называется „помещением для костей“, — в нем хранятся все вырытые кости, которых так много, что ими можно было бы нагрузить множество телег. Поэт, желавший, чтобы его кости остались нетронутыми, произвел проклятие на голову того, кто их тронет; и поскольку он обращался к причетникам и церковным сторожам, по большей части невежественным людям, создавая надпись, он опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно.
Недалеко от могилы, возле северной стены церкви, под аркой, родственники Шекспира еще в 1622 году поставили каменный бюст, выполненный голландским мастером Джерардом Джонсоном. Для двух коринфских колонн скульптор использовал белый и черный мрамор, а для инкрустированных панелей — черный базальт. Колонны поддерживают карниз, на котором расположились два маленьких херувима: левая фигурка с лопатой в руках олицетворяет труд, правая с черепом и опрокинутым факелом — покой Херувимы расположены по сторонам от герба рода Шекспиров, на котором изображены нашлемник и геральдически украшенный щит, высеченные в виде барельефа на прямоугольной каменной плите. Верхняя часть памятника выполнена в виде пирамиды, на вершине которой помещен еще один череп — с пустыми глазницами и без нижней челюсти.
Одетый поверх кафтана в мантию без рукавов, Шекспир держит в правой руке гусиное перо, левая рука его лежит на листе бумаги, а обе они покоятся на мешке с шерстью — символе процветания этого края. Вид у Шекспира цветущий: высокий лоб без морщин, короткая толстая шея, локоны на висках закручены, усы и борода ухожены; глаза, слишком близко посаженные, безучастно смотрят вперед. И нет ничего в этом упитанном джентльмене, что бы напоминало о великом поэте.
Под бюстом сделаны две надписи. Одна из них, написанная по-латыни, гласит:
По разуму Нестор Пилосский, по гению Сократ, по искусству Вергилий.
Земля его оплакивает, народ плачет о нем, Олимп его имеет.
Английскую надпись приписывают Бен Джонсону или Драйтону:
Стой, путник, удели время на твоем пути,
Прочитай, если можешь, кто здесь положен
Это могила Шекспира, с которым умерла вся природа!
Ничто не украшает камня лучше сего имени,
Так как высокий смысл его произведений
Подчиняет ему живое искусство
Умер Anno Domini 1616 г, 53 лет от роду, в день 23 апреля.
Бюст, высеченный из мягкого камня, первоначально был выкрашен, и можно было видеть, что у Шекспира — светло-карие глаза и каштановые волосы. В 1793 году бюст выкрасили в белый цвет — под мрамор, но в 1861-м белую краску соскребли, и сейчас бюст снова имеет свои первоначальные цвета: на щеках Шекспира „заиграл румянец, локоны сделались рыжеватыми, а кафтан — алым“.
Какое впечатление произвела кончина Шекспира за пределами Стратфорда, сейчас уже трудно установить, так как ни один из современных писателей не упоминает о ней и в литературе нет никаких сведений на этот счет.
По рассказу американского писателя Вашингтона Ирвинга, в начале XIX века, когда рабочие клали свод, смежный с могилой Шекспира, земля обрушилась и образовалось отверстие, через которое свободно можно было пробраться к его могиле. Но никто не дерзнул коснуться останков великого поэта, охраняемых грозной эпитафией А чтобы никто из любителей древностей не покусился на грабеж, пономарь двое суток сторожил могилу, пока не был закончен свод и не заделали отверстие Сам он пытался несколько раз смотреть в отверстие, но не заметил ни гроба, ни костей, и кроме пыли, там ничего не было. К этому рассказу сам В. Ирвинг прибавляет:
Здесь как бы господствует мысль великого поэта, и сама церковь кажется мавзолеем, воздвигнутым в честь его. Сомнения, закрадывающиеся в душу при виде других мест, хранящих будто бы память поэта, исчезают здесь, потому что перед вами очевидна истина — его могила Когда я проходил по гулкому полу, меня как-то странно поражала мысль, что под моими ногами покоятся останки Шекспира. Долгое время я был не в состоянии расстаться с этим местом, а когда проходил через кладбище, то сорвал ветку с тисового дерева — единственная драгоценная вещь, привезенная мною из Стратфорда.
В 1883 году высказалось намерение открыть гроб Шекспира, чтобы исследовать его череп, но муниципалитет Стратфорда воспретил тревожить прах поэта. Почему? И здесь снова возникает вопрос об авторстве Шекспира. Ни при его жизни, ни в течение полутора веков после смерти никто не выразил сомнения в том, что именно Шекспир был автором приписываемых ему произведений. Но впоследствии сомнения эти возникли и разрослись в целую проблему. Разительное несоответствие между Шекспиром-актером и Шекспиром-поэтом весьма смущало исследователей его творчества, а некоторые даже приводили данные, позволявшие считать, что актер Шекспир имел весьма отдаленное отношение к литературе. Но если есть основания предполагать, что не актер Шекспир является творцом „шекспировских пьес“, то кто? Версий по этому поводу существует несколько, и в разное время назывались разные имена. Еще в 1772 году некий Г. Лоренс, друг знаменитого актера Давида Гаррика, заявлял, что все шекспировские пьесы сочинил философ и государственный деятель Фрэнсис Бэкон.
С тех пор в течение вот уже более двух веков назывались разные имена, но „шекспировский вопрос“ до сих пор остается без ответа. А искать его, как считает Н. Кастрикин (покойный автор журнала „Чудеса и приключения“), нужно в стратфордской церкви Святой Троицы — в необычайно глубокой могиле В. Шекспира и надписи на надгробной плите. (Повторяем эту надпись в другом переводе.)
О, добрый друг, во имя Бога,
Ты прах под камнем сим не трогай,
Сна не тревожь костей моих,
Будь проклят тот, кто тронет их!
Эту плиту с угрожающим проклятием, по мнению Н. Кастрикина, поставили отцы Стратфорда, когда в 1623 году в предисловии к первому изданию пьес В. Шекспира драматург Бен Джонсон написал об их авторе: „Ты — надгробный памятник без могилы“. Причем положили эту надгробную плиту весьма срочно. Не для того ли, чтобы предотвратить вскрытие могилы? Ведь даже жену В. Шекспира, завещавшую похоронить себя рядом с мужем, погребли по соседству, так и не осмелившись вскрыть его могилу. И медная доска на могильной плите жены Шекспира расположена слева от надгробной плиты В. Шекспира Но какую же страшную тайну хранит эта могила?
Уже в наши дни с помощью рентгеновского просвечивания (искали рукописи) удалось установить: могила величайшего из англичан — пуста: ни рукописей, ни гроба, ни останков — ничего нет. Что и предсказывал Бен Джонсон… Невольно напрашивается предположение о тайном перезахоронении останков В. Шекспира, совершенном, вероятно, еще до того как появилась плита с угрожающей надписью. И произведено оно было для того, что предотвратить впоследствии перенос его останков в Вестминстерское аббатство. А осведомленность об этом Бен Джонсона, подозреваемого в связях с тайной полицией, может быть, как раз и говорит о причастности самой полиции к перезахоронению. Недаром же Бен Джонсоном заранее была предсказана пустота могилы, ее нарочитая глубина и угрожающая надпись на могильной плите…
ТАДЖ-МАХАЛ
На берегу реки Джамны, в двух километрах от индийского города Агра, высится мавзолей Тадж-Махал, возведенный в память о нежной любви падишаха Шах-Джахана, правителя из династии Великих Моголов, к своей красавице жене Мумтаз (в девичестве — Арджуманад Бану Бегам). В 19-летнем возрасте она вышла замуж за тогда еще принца Кхуррама, и во время свадебной церемонии отец жениха, грозный Джан-гир, нарек невестку (племянницу своей жены) Мумтаз Махал — „Украшение дворца“.
Молодые супруги нежно любили друг друга. Французский врач, философ и путешественник Ф. Бернье, проживший в Индии 12 лет, отмечал в своих записках, что „Шах-Джахан был так влюблен в свою жену, что не обращал внимания на других женщин“. А ведь у него, как у всякого восточного владыки, был гарем — и большой!
В 1629 году, через год после восшествия на престол, Шах-Джахан во главе войска вышел из Агры и направился на юг, чтобы покарать наместника мятежного Декана. Восстание было подавлено, наместник смещен, но в Агру Шах-Джахан вернулся один. Мумтаз Махал, никогда не разлучавшаяся с мужем, во время этого похода умерла у него на руках, родив ему четырнадцатого ребенка. Горе Шах-Джахана было так велико, что он хотел покончить с собой.
Сначала Мумтаз Махал похоронили в городе Бурзанпуре (территория нынешнего индийского штата Мадхья-Прадеш), поскольку в нем стояло лагерем войско Шах-Джахана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Схима, в которой похоронили Ивана IV, за четыреста с лишни лет настолько истлела, что при малейшем прикосновении к ней рассыпалась, а местами сохранились только ее контуры по швам. Изымать такую „одежду“ ученым приходилось, лишь подкладывая под нее плотные листы бумаги. В саркофаге находилось большое количество гумуса (черно-бурого порошкообразного тлена), содержащего частицы ткани одеяния и мелких тканей покойного. Череп царя был слегка повернут влево, основание его и левая височная кость оказались хрупкими и легко крошились. Необычно располагались кости правого предплечья: они были согнуты в области локтевого сустава таким образом, что концы пальцев как бы соприкасались с нижней челюстью… В основном же кости скелета Ивана Грозного сохранились довольно хорошо, и ученые, судя по ним, пришли к выводу, что царь обладал большой физической силой.
В изголовье саркофага стоял стеклянный кубок с густой жидкостью желто-бурого цвета и плотной массой на дне. В этой массе (как и в гробах сыновей Ивана Грозного) ученые обнаружили хитиновые скелеты мух и жуков-жужелиц, которые могли заползти в негерметично закрытые саркофаги. Особенно прекрасной работы был голубой кубок, который стоял в одном из углов саркофага. Неизвестны были ни место, ни время изготовления этого кубка, ни повод или событие, с которыми он был связан. И началась кропотливая работа ученых по установлению истории кубка, который представляет собой стакан на ножке общей высотой 18 сантиметров. Расписан он золотом и эмалями в четыре цвета (красный, желтый, зеленый и белый). Само стекло кубка синее — прозрачное в средней части и едва просвечивающее внизу.
В результате исследований было установлено, что кубок связан с придворной мастерской Рудольфа II — сначала эрцгерцога Австрийского, а затем императора Священной Римской империи. Видимо, это был подарок, так как связи Ивана Грозного и Рудольфа II были очень живыми и тесными, особенно во время подготовки к переговорам со Стефаном Баторием.
Кубок сделан из венецианского стекла, поэтому он легок и изящен, в руках быстро теплеет, и синий цвет его напоминает цвет сапфира. А камень этот, как отмечали русские лечебники, делает „человека спокойным, честным, набожным и милосердным“. Иван Грозный, по сведениям упоминавшегося выше Д. Гарсея, очень любил сапфиры, называл их „покровителями милосердия и врагами порока“. Золотая полоска по краю кубка местами стерлась, как это бывает от частого использования. Вероятно, подарок нравился русскому царю, и в день погребения чья-то рука поставила кубок рядом с покойным…
Останки сыновей Ивана Грозного — убиенного царевича Ивана и царя Федора Иоанновича — были завернуты в шелковые покрывала из камки и спеленаты тесьмой. Годы правления царя Федора Иоанновича казались временем тихим и безмятежным: царь ни во что не вмешивался, ездил на богомолья, отстаивал долгие церковные службы и даже звонил на колокольнях. Он и слыл царем „освятованным“, готовящимся к кончине и будущей вечной жизни. Казалось, он должен был бы перед кончиной постричься в монахи, а он лежит в гробу в мирском платье — в кафтане, подпоясанном ремнем. Видимо, внезапная кончина помешала царю вступить на дорогу вечного блаженства, что отчасти подтверждается и надписью на его гробнице. Она гласит, что царь Федор Иоаннович умер 6 января 1598 года, а похоронен 8 января. Надпись делал искусный резчик, все буквы вырезаны красиво и четко, но мастер, видимо, торопился и не докончил букву „б“ в слове „благочестивый“. И получился царь названным „глагочестивым“. Недостало времени и для подбора дорогого кубка для миро, и в гробнице царя был установлен неприлично простой для царственной особы кубок.
ГДЕ ПОХОРОНЕН ШЕКСПИР?
В марте 1585 года Вильям Шекспир предпринял первую поездку из своего родного Стратфорда в Лондон, чтобы попытать счастья в большом городе. Тогда жизнь для него еще скрывалась за туманом неизвестности, ожиданий и надежд, но как сильно билось его сердце во время этого путешествия! Словами наследника французского престола это свое впечатление В. Шекспир описал потом в пьесе „Генрих V“: „Когда я еду верхом, я несусь по воздуху, как сокол; мой конь летит над землею, которая словно поет под его прикосновением; каждый удар копыта звучит музыкальней дудки Гермеса“.
Вернулся В. Шекспир в Стратфорд через 28 лет. Теперь жизнь лежала позади, действительность превзошла все его былые мечты и ожидания: он достиг славы, стал богатым человеком, возвысился над сословием, из которого вышел, но почему-то не чувствовал себя счастливым. Более полувека прожил он в многолюдном городе, но не привязался к нему, потому и покидал без особого сожаления, мечтая лишь о деревенской тишине. Жизнь началась для Шекспира, как бурный поток, а заканчивалась тихой сменой дней — однообразных, как падение дождевых капель.
Сведений о той поре жизни Шекспира очень мало, последнее важное событие происходило для него 10 февраля (по старому стилю) 1616 года. В этот день он праздновал свадьбу своей младшей дочери, выходившей замуж за хозяина винного погребка Томаса Кунея. На праздник из Лондона будто бы приехали Бен Джонсон и Майкл Драйтон, но единственное свидетельство об их приезде — запись стратфордского пастора Дж. Уорда, к тому же сделанная им 50 лет спустя: „Произошло веселое свидание между Шекспиром, Драйтоном и Бен Джонсоном. Они выпили при этом слишком много, вследствие чего Шекспир заболел лихорадкой и умер“.
Итак, 10 февраля состоялась свадьба, а 10 недель спустя — 23 апреля (по старому стилю) последовала смерть. Шекспир действительно мог увлечься пиром, но, по другой версии, не вино свело его в могилу, так как промежуток времени от свадьбы до смерти все же очень велик. В Стратфорде и без пиршественных излишеств можно было легко заболеть тифозной горячкой, которая постоянно пребывала в нечистом и нездоровом климате.
Вестминстерское аббатство, как рассказывалось в одной из глав, для англичан то же самое, что для французов их Пантеон. Но прах Вильяма Шекспира, величайшего английского драматурга, не покоится в национальной усыпальнице Англии. Его похоронили 25 апреля 1616 года под алтарем страт-фордской церкви Святой Троицы. Такая честь оказывалась богачу и джентльмену, и в надгробной надписи ничего не говорилось о Шекспире-поэте.
Согласно сообщению конца XVII века, Шекспира „положили на глубине пяти-шести метров, достаточно глубоко“. Некоторые исследователи считают это маловероятным, так как неподалеку протекал Эйвон. Над могилой Шекспира находится надгробная плита из „простого дикого камня“ с надписью:
Друг, ради Господа, не рой
Останков, взятых сей землей;
Нетронувший блажен в веках,
И проклят — тронувший мой прах.
Некоторые исследователи творчества В. Шекспира (в частности советский литературовед М. Морозов) считали, что стихи написаны очень плохо и скорее всего принадлежали какому-нибудь местному поэту, сочинявшему надгробные эпитафии. Ни имени, ни фамилии на надгробной плите нет, но существует предание, будто бы эпитафия эта была сделана самим Шекспиром, который распорядился высечь ее на своей могиле. В Стратфорде более чем в других местах практиковалось перенесение долго лежавших останков в общий склеп, и стихи должны были защитить останки великого драматурга, так что поэтическое парение здесь было излишним. Кто бы ни был автором этого „проклятия“, но оно успешно выполнило свое назначение: никто не тронул останков, погребенных в этой могиле. „Да и кто бы мог прийти в церковь с лопатой в руках и раскопать ее?“ — задается вопросом известный американский шекспировед С. Шенбаум. Он считает, что проклятие относилось к церковным сторожам, которым из-за недостатка места порой приходилось разрывать могилы и переносить кости в примыкавший к церкви склеп. В 1694 году Уильям Холл, который впоследствии стал пребендарием в церкви Святой Троицы, писал Э. Твейтсу — известному знатоку англосаксонской литературы:
В той церкви есть место, которое называется „помещением для костей“, — в нем хранятся все вырытые кости, которых так много, что ими можно было бы нагрузить множество телег. Поэт, желавший, чтобы его кости остались нетронутыми, произвел проклятие на голову того, кто их тронет; и поскольку он обращался к причетникам и церковным сторожам, по большей части невежественным людям, создавая надпись, он опустился до их низкого умственного уровня, сбросив с себя одеяние того искусства, которое никто из его современников не носил более безупречно.
Недалеко от могилы, возле северной стены церкви, под аркой, родственники Шекспира еще в 1622 году поставили каменный бюст, выполненный голландским мастером Джерардом Джонсоном. Для двух коринфских колонн скульптор использовал белый и черный мрамор, а для инкрустированных панелей — черный базальт. Колонны поддерживают карниз, на котором расположились два маленьких херувима: левая фигурка с лопатой в руках олицетворяет труд, правая с черепом и опрокинутым факелом — покой Херувимы расположены по сторонам от герба рода Шекспиров, на котором изображены нашлемник и геральдически украшенный щит, высеченные в виде барельефа на прямоугольной каменной плите. Верхняя часть памятника выполнена в виде пирамиды, на вершине которой помещен еще один череп — с пустыми глазницами и без нижней челюсти.
Одетый поверх кафтана в мантию без рукавов, Шекспир держит в правой руке гусиное перо, левая рука его лежит на листе бумаги, а обе они покоятся на мешке с шерстью — символе процветания этого края. Вид у Шекспира цветущий: высокий лоб без морщин, короткая толстая шея, локоны на висках закручены, усы и борода ухожены; глаза, слишком близко посаженные, безучастно смотрят вперед. И нет ничего в этом упитанном джентльмене, что бы напоминало о великом поэте.
Под бюстом сделаны две надписи. Одна из них, написанная по-латыни, гласит:
По разуму Нестор Пилосский, по гению Сократ, по искусству Вергилий.
Земля его оплакивает, народ плачет о нем, Олимп его имеет.
Английскую надпись приписывают Бен Джонсону или Драйтону:
Стой, путник, удели время на твоем пути,
Прочитай, если можешь, кто здесь положен
Это могила Шекспира, с которым умерла вся природа!
Ничто не украшает камня лучше сего имени,
Так как высокий смысл его произведений
Подчиняет ему живое искусство
Умер Anno Domini 1616 г, 53 лет от роду, в день 23 апреля.
Бюст, высеченный из мягкого камня, первоначально был выкрашен, и можно было видеть, что у Шекспира — светло-карие глаза и каштановые волосы. В 1793 году бюст выкрасили в белый цвет — под мрамор, но в 1861-м белую краску соскребли, и сейчас бюст снова имеет свои первоначальные цвета: на щеках Шекспира „заиграл румянец, локоны сделались рыжеватыми, а кафтан — алым“.
Какое впечатление произвела кончина Шекспира за пределами Стратфорда, сейчас уже трудно установить, так как ни один из современных писателей не упоминает о ней и в литературе нет никаких сведений на этот счет.
По рассказу американского писателя Вашингтона Ирвинга, в начале XIX века, когда рабочие клали свод, смежный с могилой Шекспира, земля обрушилась и образовалось отверстие, через которое свободно можно было пробраться к его могиле. Но никто не дерзнул коснуться останков великого поэта, охраняемых грозной эпитафией А чтобы никто из любителей древностей не покусился на грабеж, пономарь двое суток сторожил могилу, пока не был закончен свод и не заделали отверстие Сам он пытался несколько раз смотреть в отверстие, но не заметил ни гроба, ни костей, и кроме пыли, там ничего не было. К этому рассказу сам В. Ирвинг прибавляет:
Здесь как бы господствует мысль великого поэта, и сама церковь кажется мавзолеем, воздвигнутым в честь его. Сомнения, закрадывающиеся в душу при виде других мест, хранящих будто бы память поэта, исчезают здесь, потому что перед вами очевидна истина — его могила Когда я проходил по гулкому полу, меня как-то странно поражала мысль, что под моими ногами покоятся останки Шекспира. Долгое время я был не в состоянии расстаться с этим местом, а когда проходил через кладбище, то сорвал ветку с тисового дерева — единственная драгоценная вещь, привезенная мною из Стратфорда.
В 1883 году высказалось намерение открыть гроб Шекспира, чтобы исследовать его череп, но муниципалитет Стратфорда воспретил тревожить прах поэта. Почему? И здесь снова возникает вопрос об авторстве Шекспира. Ни при его жизни, ни в течение полутора веков после смерти никто не выразил сомнения в том, что именно Шекспир был автором приписываемых ему произведений. Но впоследствии сомнения эти возникли и разрослись в целую проблему. Разительное несоответствие между Шекспиром-актером и Шекспиром-поэтом весьма смущало исследователей его творчества, а некоторые даже приводили данные, позволявшие считать, что актер Шекспир имел весьма отдаленное отношение к литературе. Но если есть основания предполагать, что не актер Шекспир является творцом „шекспировских пьес“, то кто? Версий по этому поводу существует несколько, и в разное время назывались разные имена. Еще в 1772 году некий Г. Лоренс, друг знаменитого актера Давида Гаррика, заявлял, что все шекспировские пьесы сочинил философ и государственный деятель Фрэнсис Бэкон.
С тех пор в течение вот уже более двух веков назывались разные имена, но „шекспировский вопрос“ до сих пор остается без ответа. А искать его, как считает Н. Кастрикин (покойный автор журнала „Чудеса и приключения“), нужно в стратфордской церкви Святой Троицы — в необычайно глубокой могиле В. Шекспира и надписи на надгробной плите. (Повторяем эту надпись в другом переводе.)
О, добрый друг, во имя Бога,
Ты прах под камнем сим не трогай,
Сна не тревожь костей моих,
Будь проклят тот, кто тронет их!
Эту плиту с угрожающим проклятием, по мнению Н. Кастрикина, поставили отцы Стратфорда, когда в 1623 году в предисловии к первому изданию пьес В. Шекспира драматург Бен Джонсон написал об их авторе: „Ты — надгробный памятник без могилы“. Причем положили эту надгробную плиту весьма срочно. Не для того ли, чтобы предотвратить вскрытие могилы? Ведь даже жену В. Шекспира, завещавшую похоронить себя рядом с мужем, погребли по соседству, так и не осмелившись вскрыть его могилу. И медная доска на могильной плите жены Шекспира расположена слева от надгробной плиты В. Шекспира Но какую же страшную тайну хранит эта могила?
Уже в наши дни с помощью рентгеновского просвечивания (искали рукописи) удалось установить: могила величайшего из англичан — пуста: ни рукописей, ни гроба, ни останков — ничего нет. Что и предсказывал Бен Джонсон… Невольно напрашивается предположение о тайном перезахоронении останков В. Шекспира, совершенном, вероятно, еще до того как появилась плита с угрожающей надписью. И произведено оно было для того, что предотвратить впоследствии перенос его останков в Вестминстерское аббатство. А осведомленность об этом Бен Джонсона, подозреваемого в связях с тайной полицией, может быть, как раз и говорит о причастности самой полиции к перезахоронению. Недаром же Бен Джонсоном заранее была предсказана пустота могилы, ее нарочитая глубина и угрожающая надпись на могильной плите…
ТАДЖ-МАХАЛ
На берегу реки Джамны, в двух километрах от индийского города Агра, высится мавзолей Тадж-Махал, возведенный в память о нежной любви падишаха Шах-Джахана, правителя из династии Великих Моголов, к своей красавице жене Мумтаз (в девичестве — Арджуманад Бану Бегам). В 19-летнем возрасте она вышла замуж за тогда еще принца Кхуррама, и во время свадебной церемонии отец жениха, грозный Джан-гир, нарек невестку (племянницу своей жены) Мумтаз Махал — „Украшение дворца“.
Молодые супруги нежно любили друг друга. Французский врач, философ и путешественник Ф. Бернье, проживший в Индии 12 лет, отмечал в своих записках, что „Шах-Джахан был так влюблен в свою жену, что не обращал внимания на других женщин“. А ведь у него, как у всякого восточного владыки, был гарем — и большой!
В 1629 году, через год после восшествия на престол, Шах-Джахан во главе войска вышел из Агры и направился на юг, чтобы покарать наместника мятежного Декана. Восстание было подавлено, наместник смещен, но в Агру Шах-Джахан вернулся один. Мумтаз Махал, никогда не разлучавшаяся с мужем, во время этого похода умерла у него на руках, родив ему четырнадцатого ребенка. Горе Шах-Джахана было так велико, что он хотел покончить с собой.
Сначала Мумтаз Махал похоронили в городе Бурзанпуре (территория нынешнего индийского штата Мадхья-Прадеш), поскольку в нем стояло лагерем войско Шах-Джахана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58