Он подумает, что отношения с ней принесут больше мороки, чем удовольствия, и оставит ее в покое. Но что будет, если ее план провалится?.. Такого варианта Ханна не предусмотрела – он приводил ее в ужас.
* * *
Алекс нахмурился и раздраженно прихлопнул атакующую его голову муху. Когда между лопатками медленно поползла струйка пота и, достигнув поясницы, впиталась в резинку шорт, Алекс поежился. Он отсидел на насыпи битых полчаса и до сих пор не почувствовал никаких изменений. Впрочем, кое-какие изменения были: у Алекса затекла спина, и он в кровь расчесал искусанные муравьями ноги. Вдобавок яркие солнечные лучи резали не привыкшие к дневному свету глаза. Такое времяпрепровождение определенно не доставляло Алексу удовольствия.
Он наморщил лоб и попытался осмыслить многочисленные события своей жизни. Вроде именно этого хотела Ханна… хотела, чтобы его разум прояснился и осознал… осознал что?
– Сэр? Ваш ланч готов.
Алекс обернулся. Позади с обычным непроницаемым выражением лица стоял Джейкоб.
– Джейкоб, не желаешь ко мне присоединиться? – Он похлопал рукой по траве. – Ханна утверждает, что размышления на свежем воздухе приносят душе пользу.
– Да, сэр. – Джейкоб аккуратно расстегнул пуговицы черного форменного пиджака и осторожно опустился на землю рядом с Алексом.
Мужчины просидели несколько минут в абсолютном молчании.
– Твои ощущения, Джейкоб? – первым нарушил молчание Алекс, с любопытством поглядывая на старика.
– Чувствую себя крайне нелепо, – ответил тот.
– Я тоже, – сказал Алекс и испустил тяжелый вздох разочарования. – Вернемся в дом. – Он встал и принялся растирать зудевшие ноги, но раздражающий зуд никак не желал проходить.
– О, сэр! – неожиданно воскликнул Джейкоб. Впервые за многие годы его лицо исказила паника.
– Что такое? – спросил Алекс, наклоняясь и снова почесывая ноги.
– Видите растение, на котором вы сидели? – спросил Джейкоб. – Видите, какой формы его листья? – Алекс кивнул, и Джейкоб продолжил: – Боюсь, сэр, вы сидели в самых зарослях ядовитого плюща!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Ханна и Эдна посиживали в гостиной за привычной полуденной чашечкой кофе. Когда раздался стук в дверь, Ханна вскочила на ноги и, не давая Эдне опомниться и запротестовать, воскликнула:
– Я открою!
За дверью стоял Джейкоб. Ханна нисколько не удивилась при виде высокой худощавой фигуры старика. Она ожидала, что он придет передать решение Алекса отменить ужин и прекратить с ней всяческие отношения. Первые же слова Джейкоба подтвердили правильность ее предположения.
– Мистер Доналдсон поручил мне передать вам свои извинения. Он вынужден отложить вашу встречу за ужином.
– О, какая жалость! – притворно огорчилась Ханна и про себя усмехнулась. Ее расчеты оправдались: Александер Доналдсон не относится к тем, кто способен напрягаться ради гармоничных дружеских отношений. Если за ними не слышен звон монет, то для него игра не стоит свеч.
– Боюсь, мистер Доналдсон заболел, но через пару дней он должен поправиться.
– Ах, мистер Доналдсон болен? Я надеюсь, ничего серьезного? – поинтересовалась Ханна. Какая неуклюжая отговорка – прикинуться больным!
– Доктор уверяет, что в скором времени мистер Доналдсон поправится.
– Доктор? – переспросила возникшая из-за спины Ханны Эдна и встала рядом. – Какая такая болезнь его подкосила, если понадобился доктор?
Джейкоб замялся, явно смущенный перспективой обсуждать заболевание хозяина в присутствии двух дам.
– Ради Бога, раскалывайся поскорее, старик! – нетерпеливо воскликнула Эдна.
Щеки Джейкоба покрылись багровыми пятнами.
– Мистер Доналдсон дышал свежим воздухом и, сидя на холме, наслаждался природой. К несчастью, прямо под ним оказались побеги ядовитого плюща.
Ханна была готова поклясться, что заметила в глазах Джейкоба сардонические искорки, но затопившая ее волна угрызений совести отвлекла ее внимание. Она одна виновата в приключившемся с Алексом несчастье! Она, и только она, отправила Алекса на насыпь.
– Ядовитый плющ? – повторила Эдна и презрительно фыркнула: – Вот дурень-то, честное слово! Не мог, что ли, отличить плющ от травы?
– Видимо, не мог, – чопорно ответил Джейкоб.
Эдна, прищурившись, смерила его взглядом, потом опять фыркнула.
– И что назначил ему доктор?
– Доктор прописал мистеру Доналдсону таблетки.
– Таблетки, ба-а!.. Таблетки – ерунда. Ждите меня здесь, – приказала Эдна и скрылась на кухне. Тотчас загремели ящички кухонных шкафов.
Ханна тем временем предложила Джейкобу войти, но старик вежливо отказался. Он переминался с ноги на ногу и теребил в руках шляпу, очевидно чувствуя неловкость. Ханна постаралась найти подходящую тему для разговора.
– Мистер Доналдсон сильно разозлился? – спросила она.
– Только на самого себя, – откликнулся Джейкоб. – Он почувствовал себя в глупом положении, а такого мистер Доналдсон жутко не любит.
– Могу себе представить, – сухо промолвила Ханна.
Тут возвратилась Эдна с грудой каких-то таинственных пакетиков.
– Вот лучшее лекарство от ядовитого плюща. Оно, конечно, не вылечит сразу, но снимет зуд и раздражение. – Эдна вручила пакетики Джейкобу. – Это заварите горячей водой, сделайте компресс, и пусть он подержит его пятнадцать минут. А в маленьком пакетике – травы. Положите чайную ложку в заварку для чая, и боль как рукой снимет. А здесь… – Она вдруг обречено махнула рукой. – Что толку рассказывать? Сделаем так: вы отвезете меня к мистеру Доналдсону, и я сама его обработаю.
Джейкоб был ошарашен:
– О, не знаю, разумно ли будет так поступить… Я не уверен, захочет ли мистер Доналдсон…
– Мистер Доналдсон хочет поправиться или нет? – непререкаемым тоном заявила Эдна и, повернувшись к Ханне, прощебетала: – Ханна, голубушка, принесите мою сумку! – Потом отобрала пакетики с травами у Джейкоба, промаршировала к машине и взгромоздилась на переднее сиденье.
– Если Эдне взбредет что-то в голову, с ней бесполезно спорить, – пробормотала Ханна пораженному Джейкобу. – Она упряма как мул.
– Да, чувствуется, что у нее сильная воля, – сказал Джейкоб.
Такое дипломатическое заключение рассмешило Ханну. Потом она обеспокоено нахмурилась, и улыбка сползла с ее губ.
– Лучше мне поехать с вами, – сказала она. – Кому-то ведь надо сдерживать неуемное стремление Эдны заняться врачеванием. Кроме того, я должна принести извинения Алексу. – И она вместе с Джейкобом вышла из дома.
* * *
Машина доставила всех троих к особняку за считанные минуты.
Когда они переступили порог прихожей, откуда-то сверху послышался голос Алекса:
– Джейкоб, это ты?
– Да, мистер Доналдсон! – отозвался тот и посмотрел на женщин. – Лучше сначала предупредить его о вашем приходе. – Он направился к ведущей на второй этаж лестнице с мраморными ступенями, но Эдна решительно преградила ему дорогу.
– Глупости! Его не предупреждать нужно, а лечить. Отойдите, я сама позабочусь о вашем хозяине. – И она, с мрачной решимостью расправив плечи, громко затопала по ступенькам наверх.
– Какого черта… – Дверь с треском захлопнулась, оборвав начатое Алексом восклицание.
Джейкоб и Ханна переглянулись. Лицо старого слуги было исполнено такого ужаса, что она ощутила прилив симпатии к Джейкобу.
– Алекс не рассердится на вас, вот увидите, – попыталась она его успокоить.
– О, я волнуюсь совсем по другой причине! Как бы мисс Эдна не сделала мистеру Доналдсону больно… – нечаянно высказал вслух свои опасения Джейкоб и виновато опустил голову.
Ханна рассмеялась.
– Об этом не беспокойтесь. Эдна будет действовать решительно, но нежно.
– Пожалуйста, подождите здесь. – Джейкоб проводил ее в гостиную, и она присела на краешек дивана – на том же месте она сидела в прошлый раз, когда приходила обсудить поведение Шермана. – Вам принести чего-нибудь поесть или выпить?
– Спасибо, Джейкоб, не нужно. Все будет в порядке, – заверила его Ханна.
Коротко кивнув, слуга удалился и плотно прикрыл за собой дверь. Ханна осталась одна. Она прислушалась: в верхних комнатах стояла зловещая тишина, и Ханна принялась беспокойно расхаживать из угла в угол. Она была вынуждена признать, что попытка Алекса выполнить рекомендованное ею упражнение, приятно удивила ее. Он честно постарался отработать свою часть заключенной между ними сделки – отправился на насыпь, – и теперь ей не отвертеться от ужина в его обществе.
Все-таки хорошо, что Алекс так необдуманно уселся на ядовитый плющ. Ему пришлось отменить ужин, хотя Ханна все равно не собиралась сегодня с ним ужинать. Ханна вообще не собиралась с ним больше встречаться. Они пришли из слишком разных миров. Их системы ценностей слишком разнятся, и у них нет никаких точек соприкосновения. Может быть, попавший под Алекса ядовитый плющ есть своего рода предзнаменование, что их попытки подружиться обречены на провал, как и попытки Алекса посидеть на холме и поразмыслить над собственным образом жизни.
Ханна огляделась. Окружающая ее обстановка только подчеркивала разделяющую их пропасть. Комната, да и сам дом были олицетворением всего того, что она оставила в прошлом после развода с Эдвардом. Великолепная мебель, картины старых мастеров в золоченых рамах, мраморные статуи под стеклянными колпаками… все это напоминало Ханне о жизни, от которой она отказалась. Дом был предназначен для демонстрации богатства Алекса, но никак не для теплоты и радости проживания в нем.
Она подошла к стеллажам с книгами, многие из которых, как она и ожидала, были дорогими первыми изданиями или старинными томами в потертых кожаных переплетах. Ее внимание привлекла книга с пестрыми цветами на обложке, которая явно выделялась на фоне остальных. Дотянувшись до полки, она достала книгу. К удивлению Ханны, она оказалась фотоальбомом.
Ханна открыла альбом, С первой страницы на нее смотрела молодая пара. Было нетрудно догадаться, что мужчина на снимке – отец Алекса (сходство было поразительное), а прильнувшая к мужчине женщина казалась поистине неземным созданием. Ее изящная головка была окружена ореолом белокурых волос, а синие глаза лучились мягким светом. Мать Алекса?
Она перевернула страницу. Следующее фото давало ответ на этот вопрос. На ней та же женщина прижимала к груди младенца. У него был характерный волевой подбородок Алекса, его темные волосы, его глаза.
При виде следующей фотографии ее губы тронула невольная улыбка: там снова были запечатлены Алекс с матерью в минуты, говорящие о нежности их отношений. Они были сняты на пляже: Алекс сыпал на ноги матери золотистый песок. Ханна прикинула, что на снимке Алексу не больше шести лет. Его лицо сияло таким обожанием матери, такой жаждой жизни, что сердце Ханны сжалось от боли: что же произошло с этим мальчишкой? Почему он превратился в угрюмого, зацикленного на деньгах бизнесмена? Потом в ее голове возник более важный вопрос: а не прячется ли этот жизнерадостный мальчишка где-то внутри Алекса, не томится ли в ожидании возможности вырваться на свободу и вновь вкусить радость яркого солнца и безоблачного неба?..
Вспомнив, что нехорошо совать нос в чужие дела, Ханна захлопнула фотоальбом и поставила его на место.
Открылась дверь. Ханна быстро повернулась и оказалась лицом к лицу с вошедшим Алексом. Он был облачен в свободные пижамные брюки и темно-синий шелковый халат; концы пояса были развязаны и свободно болтались по бокам. Большими шагами Алекс прошествовал прямиком к встроенному в стене бару, достал высокий граненый стакан и до краев наполнил его янтарным виски. Потом залпом осушил стакан и, поставив его на полку бара, круто развернулся к Ханне. Его черные глаза метали молнии.
– Это вы во всем виноваты! – обвинительным тоном заявил он.
– Вы абсолютно правы, – спокойно согласилась Ханна. Бешено дергающийся на щеке Алекса мускул предупреждал ее, что Алекс не в настроении спорить.
– Еще эта рехнувшаяся старуха… – Он ткнул указательным пальцем в направлении, по-видимому, своей спальни. – Ей впору служить сержантом в морском флоте!
– Где сейчас Эдна? – спросила Ханна.
– Черт ее знает, наверняка переставляет мебель в столовой. Она уже потрудилась над моей ванной комнатой, перевесила на свой лад все полотенца!
Алекс стал мрачнее грозовой тучи. Когда Эдна вломилась в его кабинет, он представлял собой жалкое зрелище. Алекс вообще редко болел – по той простой причине, что посещение врачей было для него непозволительной тратой времени. Однако знакомство с ядовитым плющом чувствительно отличалось от насморка и гриппа. Алекс весь горел, чесался и был близок к помешательству. Он перестал владеть ситуацией, и именно это обстоятельство более всего его раздражало.
Он снова злобно уставился на Ханну – главную виновницу его плачевного состояния.
– Все вы и ваши идиотские идеи! Иди, мол, посиди на холме! – передразнил он Ханну. – Познай самого себя! Вы одна во всем виноваты!
– Повторяю, я полностью с вами согласна, – спокойно отреагировала Ханна на его гневную тираду. – Я отправила вас на холм, лелея надежду, что вы расположитесь именно в зарослях ядовитого плюща. Погодите, моя подлая и мстительная натура еще не на такое способна.
Секунду Алекс сверлил ее непонимающим взглядом, а потом его дурное настроение чудесным образом улетучилось, и уголки губ поползли вверх.
– Я веду себя по-детски, да? – Он осторожно присел рядом с Ханной и болезненно поморщился, неловко задев коленкой край дивана.
– Большинство мужчин впадают в детство, стоит им чуть-чуть прихворнуть, – с улыбкой ответила Ханна.
– Очень спорное заявление! – сказал Алекс.
– А по-моему, очень верное. Как ваше самочувствие?
После минутного размышления он ответил:
– Вообще-то ужасно неприятно признавать, но снадобья Эдны действительно помогают. Уже не так чешется.
Алекс сидел на расстоянии вытянутой руки от Ханны, и ее запах – таинственный аромат лесных трав – возродил в его памяти сорвавшийся план провести наедине с ней сегодняшний ужин. Свечи, шампанское… ее трепещущие губы на его губах, ее горячее тело, прижавшееся к его телу… Ханна выглядела в наивысшей степени пленительно в блузке и слаксах цвета лесного мха, который подчеркивал травяную зелень ее глаз.
– Вы должны мне ужин, – произнес он наконец, и задержал взгляд на ее припухлых губах, всем сердцем сожалея, что надежды на сегодняшний вечер обернулись прахом. – Мы заключили договор. Я свою часть соглашения выполнил – отправился на холм и попробовал переосмыслить свою систему ценностей. Хотя не могу сказать, что, проторчав около часа на солнцепеке, я приобрел опыт самого приятного времяпрепровождения в своей жизни.
– С чего вы взяли, что ужин в моем обществе окажется более приятным времяпрепровождением? – пробормотала Ханна. Когда он перестанет смотреть на нее таким пронизывающим взглядом? Внезапно она встала, испытывая потребность отвернуться, спрятаться от преследования его глаз, от которого воздух в комнате начинал раскаляться как от печки. – Значит, вы ничего не почерпнули из созерцания природы в одиночестве?
– Как же, почерпнул. Я понял, что ненавижу сидеть в одиночестве и созерцать природу, – усмехнулся Алекс. – Ханна, давайте признаем, что наш эксперимент с треском провалился. Я не умею сидеть на природе и ничего не делать, только ломать голову над смыслом собственной жизни. Единственное открытие, которое я сделал на свой счет, – понял, что у меня аллергия на ядовитый плющ!
Ханна рассмеялась. Чувство юмора Апекса и его мальчишеская бесшабашность привлекали ее, несмотря на опасения: стоит ли продолжать знакомство с ним? Безнадежен ли Алекс? Он, человек, не признающий никаких ценностей, кроме денег? Перед ее мысленным взглядом неожиданно возникла детская фотография Алекса. Воспоминание о его сияющей улыбке, о выражении неудержимой радости на его детской физиономии почему-то вселило в нее уверенность, что Алекс не совсем безнадежен. Просто он слишком глубоко запрятал этого ребенка в тайники своей души. Ребенка, сокровищами которого могли быть присевшая на цветок бабочка или падающая звезда.
– Алекс, если вы согласитесь попробовать снова… снова посидеть на холме, то я… в общем, я с удовольствием посижу с вами.
– Завтра?
Она кивнула.
– Договорились, – согласился Алекс. – Но вы все равно должны поужинать со мной – скажем, в пятницу вечером. Хочется верить, что к тому времени с проклятым зудом будет покончено.
Ханна опять рассмеялась. Этот мужчина не может провести и минуты, чтобы не проявить свой властный характер!
– Хорошо, в пятницу вечером мы непременно поужинаем вместе. – Только слова слетели с ее губ, как Ханна пожалела, что вовремя не прикусила язык. Зачем ей лишняя головная боль? Ведь Алекс – Овен, а от мужчин-Овнов она столько натерпелась в своей жизни. Опять она ступила на кривую дорожку, поддалась дурной привычке, опять подставила себя под удар злосчастной фортуны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18