Дим-Димыч и старик кондуктор с колючими тараканьими усами о чем-то мирно
беседовали.
Я довольно сбивчиво и не особенно коротко рассказал о происшествии.
Дим-Димыч запрыгал на месте.
Не в меру флегматичный кондуктор вытащил из брючного кармана огромные «
Павел Буре», посмотрел на них, потом выглянул за дверь в темень и преспоко
йно изрек:
Ц Не стоит!.. Куда он денется? Минуты через три-четыре Курсавка будет, а та
м Ц воду набирать. А за три минуты разве такую махину остановишь?
Он был прав, но Дим-Димыч возразил:
Ц Уйдет! Нельзя ждать!
И не успел я опомниться, как он спустился на нижнюю ступеньку вагона и исч
ез в темноте ночи.
Ц Сумасшедший, Ц произнес я. Ц Шею сломает!
Ц Они все такие, молодые, Ц добавил кондуктор и смерил меня критическим
взглядом.
Действительно, минуты через четыре-пять наш состав влетел на станцию Ку
рсавка и остановился. Я быстро отыскал представителя транспортного отд
ела ОГПУ, распорядился отцепить вагон с арестованными, взять его под охр
ану, а сам раздобыл ручную дрезину, усадил в нее трех молодых хлопцев-желе
знодорожников и помчался на помощь Дим-Димычу.
Мы скоро нашли место, где спрыгнул Дим-Димыч, где спрыгнул бандит.
Обшарили длиннейший участок пути. Я кричал, звал, и мне помогали ребята. Я
стрелял из пистолета в воздух, но безрезультатно: Дим-Димыч не отзывался.
Он точно сквозь землю провалился.
«Что-то стряслось… что-то стряслось, Ц с тревогой думал я. Ц Как бы не на
ткнулся Димка на бандитскую нулю».
Поиски наши затянулись до рассвета, я уже окончательно пал духом, как вдр
уг увидел на горизонте, на фоне светлеющего неба, две приближающиеся точ
ки. Между ними сохранялась небольшая дистанция. Я бросился навстречу, за
мной последовали мои ночные спутники. Да, это был Дим-Димыч. Он конвоирова
л обезоруженного бандита. Тот, израсходовав в горячке всю обойму патроно
в, вынужден был вторично за последние сутки сдаться.
Я и Дим-Димыч побродили по городу, побывали в цирке, покатались на моторно
й лодке по Дону, познакомились с чудесными донскими девчатами, а потом ра
сстались. Я поехал в Краснодар, а Дим-Димыч к себе в Донбасс.
Встретились мы три года спустя в Москве, на учебе в ВПШ. Тут же познакомили
сь и подружились с Безродным. Он приехал с Украины. По окончании школы, не
без наших общих стараний, мы втроем попали в город, где работаем и сейчас.

Довелось нам не однажды за эти годы побывать и на Украине, и в Сибири, и в Ст
аврополье Ц где по одному, где вдвоем, а где и всем вместе, но это были кома
ндировки. Специальные командировки.
Теперь опять о Дим-Димыче.
По внешнему виду он человек ничем особенно не примечательный. Таких можн
о встретить часто. В детстве сверстники звали его цыганом. У него большие,
выразительные агатово-черные глаза. Иногда они подернуты какой-то грус
тью. И волосы черные. Черные, густые, пушистые и всегда небрежно причесанн
ые. На открытом, одухотворенном лице его из-под смуглой кожи проступают б
угорочки костей. Дим-Димыч худощав, невысок и чуточку сутуловат.
Но это почти незаметно. Он отличный физкультурник. Особенно он любит кон
ьки, лыжи и футбол.
Дим-Димыч Ц веселый, беспокойный и уж очень кипятной какой-то. Внутри ег
о заложен взрывной заряд мгновенного действия. Заряд этот может сработа
ть в любую минуту. И вот что странно: одаренный повышенной чувствительно
стью, Дим-Димыч, когда это нужно, проявляет колоссальную выдержку. Он быва
ет иногда не прав, но при этом всегда искренен…
На сегодня, кажется, довольно. Пятый час. Пора спать.

29 декабря 1938 г
(четверг)

Итак, опять о Дим-Димыче. Я сказал, что, бывая даже не прав, он остается искр
енним в своей неправоте. И это подкупает в нем. Его взгляды покоятся на тве
рдых убеждениях. Если возникают какие-либо сомнения, он не может таить их
в себе, делится ими с товарищами по работе. А на это нужна известная смелос
ть, на которую способен не каждый. В принципиальных вопросах Дим-Димыч не
примирим. Его можно сломать, изуродовать, но нельзя согнуть. Он не гнется.
Он не из такого металла. Дим-Димыч не терпит лжи, лицемерия, ханжества, бах
вальства и способен сказать человеку в глаза то, что о нем думает. Он любит
подшучивать над приятелями, над начальством, но легко переносит, когда п
одшучивают и над ним.
Дим-Димыч решителен во всем, что касается работы, и потрясающе беспомоще
н в житейских делах. То, что для меня, Геннадия, любого другого является су
щим пустяком, для Дим-Димыча представляет проблему.
Работник он честный, с большой инициативой, с творческим огоньком.
Работает самоотверженно, с фанатической добросовестностью, не разделя
я дел на малые и большие, вкладывая в каждое из них свою глубокую убежденн
ость, весь жар души, всю страсть. Руководство управления знает, ценит Дим-
Димыча, но не любит за острый язык.
Он всегда остается самим собой, никому не подражает, ни под кого не поддел
ывается и не подстраивается. Он одинаков со старшими и с равными, на работ
е и вне службы, на партийном собрании и оперативном совещании.
Сегодня в полдень я и Дим-Димыч встретились в буфете за завтраком.
Дим-Димыч поведал мне интересную подробность. Оказывается, жена Безродн
ого Оксана поскандалила с мужем из-за того, что он не захотел идти на день
рождения Дим-Димыча и ее не пустил.
Ц Это Оксана сказала тебе? Ц спросил я.
Ц Нет.
Ц А кто?
Ц Варя.
Я кивнул. Варя Ц техник нашего коммутатора и предмет обожания Дим-Димыч
а.
Ц А как твои дела с Оксаной? Ц полюбопытствовал я.
Ц Дел, собственно, никаких нет. Я стараюсь избегать встреч с нею.
Дело в том, что жена Безродного Оксана, двадцатипятилетняя женщина, симп
атизирует Дим-Димычу. Это известно многим, в том числе и Геннадию. Но Дим-Д
имыч сторонится Оксаны. Он побаивается женщин, идущих в атаку. Пусть это б
удет даже не прямая, лобовая атака, пусть эхо будет лишь намек взглядом, же
стом. Все равно.
Ц Она не вызывает у меня сердцебиения, Ц добавил Дим-Димыч, помешивая л
ожечкой чай в стакане.
Ц Удивительно, Ц бросил я.
Ц А я не вижу ничего удивительного, Ц сказал Дим-Димыч. Ц Жену, как Окса
на, найти Ц пара пустяков. А найти друга, верного, любящего, у которого не б
удет от тебя никаких тайн, принимающего тебя таким, какой ты есть, понимаю
щего тебя с полуслова, Ц такого друга найти нелегко. На мой взгляд, подли
нные друзья у нас муж и жена Курниковы. Этой паре можно позавидовать.
Такое счастье надо искать. А ведь живут они вместе лет двадцать.
Ц Хм. А что ты скажешь обо мне и Лидии?
Ц Хочешь знать?
Ц Конечно.
Ц Ты любишь Лидию. И любишь прочно. Ты однолюб. Лидия тоже любит тебя, но уж
не так.
Я слушал друга, и в груди у меня, под сердцем, что-то засосало. Дыхание стало
вдруг тяжеловатым. Мне страшно хотелось узнать мнение Дим-Димыча, и в то
же время я страшно боялся услышать его.
Ц Почему ты так думаешь? Ц стараясь казаться безразличным, спросил я и
вяло улыбнулся.
Ц Мне так кажется. Я знаю тебя, знаю и ее. Она любит, когда за нею ухаживают,
это льстит ее самолюбию, она любит пофлиртовать, а, как тебе известно, с фл
ирта все и начинается.
Дим-Димыч был прав. Он знал, оказывается, Лидию не хуже меня. Я помню, как Ли
дия говорила мне: «Какой женщине не нравится, когда за нею ухаживают?
Любая женщина не прочь пофлиртовать!» Пофлиртовать… Но флирт бывает раз
ный!
Ц Вот видишь! Ц Дим-Димыч обаятельно улыбнулся, как мог улыбаться толь
ко он один. Ц Ты уж и призадумался. Что ж, это не вредно. Ответь мне: ты бывае
шь спокоен, когда Лидия едет на курорт?
Ц Как тебе сказать… Ц замялся я, не решаясь сказать правду.
Ц Нет, ты не бываешь спокоен. В этом я могу уверить тебя. А почему?
Потому, что не веришь ей. Какие у тебя для этого основания Ц мне неведомо.

На это факт. А вот Лидия за тебя спокойна. Она сама говорила это не раз мне, Г
еннадию, Оксане. И еще могу добавить: если тебе понравится кто-либо, ты ска
жешь об этом Лидии. И Курников скажет своей жене. И жена Курникова скажет м
ужу. А Лидия Ц не знаю.
Ц Да. Ц только и смог я выговорить.
Ц Вероятнее всего, не скажет, Ц подтвердил Дим-Димыч. Ц Она дорожит тоб
ой. Ты нужен ей. Она видит и знает тебя насквозь. Знает, что такого мужа, как
ты, найти не просто.
Ц И в то же время…
Ц И в то же время она не прочь развлечься на стороне.
Да… Такие смелые суждения можно было принять без обиды только от подлинн
ого друга.
Ц А не кажется ли тебе, Ц сказал я, Ц что между Оксаной Безродной и твое
й Варей много сходства?
Ц Неудачное сравнение, Ц возразил Дим-Димыч. Ц Все равно что луна и сол
нце. Первая только светит, а вторая светит и греет. Слов нет, Оксана женств
енна, красива. И при всем том особа она плотоядная. Я чувствую это на расст
оянии.
Ц Она умна, Ц заметил я.
Ц А что мне ее ум! Мне дороги у женщины сердце, душа. Да и что значит умна? Эт
о спорный вопрос. Нет-нет… Между нею и Варей очень мало сходства.
Разве что внешне.
Ц А что ты скажешь… Ц начал было я, но в буфет вошел мой начальник Курник
ов.
Он подсел к нашему столику, и интимная беседа прервалась…
Сейчас я пишу и думаю, что дал неполную характеристику Дим-Димычу.

30 декабря 1938 г
(пятница)

Сегодня в начале вечерних занятий мне позвонил Курников и приказал:
Ц Сходите к Безродному и возьмите у него материалы следствия на аресто
ванного Чеботаревского.
Ц Он в курсе?
Ц Да. Есть распоряжение начальника управления. Дело примите к своему пр
оизводству.
Ц Есть, Ц ответил я и отправился выполнять приказ.
Я слышал о Чеботаревском со слов Дим-Димыча. Дело находилось в его отделе
нии. Но оно, как я понял друга, и к нам имело такое же отношение, как к отделу
Безродного.
Чеботаревский Кирилл, двадцати двух лет, цыган по национальности, конюх
по профессии, был арестован по подозрению в шпионаже в пользу румынской
разведки. До революции семья Чеботаревского жила в Бессарабии, а потом о
тец с двумя сыновьями остались в городе Сороках, а мать и дочь переехали н
а другую сторону, в деревушку против города Сороки. Между семьей лег Днес
тр.
Кирилл Чеботаревский тянулся к матери. Не один раз он перекликался через
реку с сестрой и наконец не выдержал и однажды ночью переплыл Днестр. Тог
да Кириллу было пятнадцать лет, и звали его все Кирюхой.
Выбравшись незамеченным из пограничной зоны, Кирюха проследовал в Тира
споль, явился в ОГПУ и рассказал о нарушении границы. Подростка-цыгана не
арестовали, не судили, отпустили к матери и лишь запретили выезжать в мес
та жительства. Пять лет спустя семья перебралась в нашу область. Кирюха н
е кочевал с таборами ни одного дня. Получив в наследство от отца неистреб
имую любовь к лошадям, он со всей цыганской страстью отдался профессии к
онюха. Работал в колхозе под Тирасполем, числился в ударниках, красовалс
я на Доске почета, окончил школу для взрослых. Когда же сестра его вышла за
муж за тракториста и поехала с мужем в совхоз, мать и Кирюха отправились з
а ними.
Прошло около двух лет. Кирюха стал комсомольцем. В ноябре этого года его, к
ак выразился Безродный, «загребли».
Сверхбдительный начальник районного отделения ОГПУ сумел доказать так
ому же, видно, как и он, прокурору, что Кирюха Чеботаревский Ц пришелец с ч
ужой стороны и, следовательно, шпион.
Душа Кирюхи протестовала… Он плакал, бил себя в грудь, рвал волосы, клялся
, молил, ругался, но ничто не помогало. Его отправили для решения судьбы в о
бласть.
Вот это-то дело и поступало теперь ко мне по указанию начальника управле
ния.
Безродный был у себя. Получив разрешение, я вошел в кабинет.
Ц Садитесь, товарищ Трапезников, Ц пригласил он в этим «садитесь» как б
ы напомнил, какая дистанция разделяет нас. Ц Чем могу служить?
Я объяснил.
Ц Да-да… Ц кивнул Геннадий. Ц Дело чистое, и очень жаль, что мы не успели
довести его до конца, Почему ваш Курников берет его с неохотой Ц не знаю.

Я пожал плечами. То обстоятельство, что Курников берет дело с неохотой, бы
ло для меня новостью.
Геннадий между тем снял трубку.
Ц Брагина мне!.. Товарищ Брагин? Это Безродный… Зайдите с делом Чеботарев
ского. Что? Хорошо, зайдите вдвоем.
Я понял, что Дим-Димыч счел нужным явиться вместе с работником, за которым
числилось дело.
Через минуту вошли Дим-Димыч и помощник оперуполномоченного Селиванен
ко, молодой паренек, проработавший в нашей системе не более года.
Его мобилизовали со школьной скамьи, из какого-то техникума. Это был розо
вощекий, еще не утративший гражданского облика, молодой, безусый паренек
. Мне он был известен больше как активный участник клубной самодеятельно
сти, нежели как оперработник.
Ц Вы вели дело? Ц спросил его Безродный.
Ц Так точно.
Ц Доложите его суть.
Селиваненко доложил. Выходило, что дело не стоит выеденного яйца. Я рассч
итывал, что Геннадий, по новой привычке, устроит Селиваненко разнос, но эт
ого не случилось. Возможно, помешал я. В нашей тройке я всегда занимал сред
нее положение, и со мной считались и Геннадий, и Дим-Димыч.
Ц Молодость, сударь мой, Ц проговорил Геннадий нравоучительно и в то же
время с сожалением, Ц большой недостаток.
Ц Главным образом для тех, у кого она позади, Ц не сдержался Дим-Димыч.
Селиваненко молчал. Геннадий прицелился в Дим-Димыча своими серыми прищ
уренными глазами и пренебрежительно скривил рот.
Я с любопытством ожидал, что ответит Геннадий, но он промолчал.
Промолчал, но не пропустил мимо слова Дим-Димыча, нет! Они засели глубоко.

На его рыхлом, тепличного цвета лице обозначилась какая-то злая, неумная
жестокость.
Почему же я раньше, в течение десяти прошедших лет, не замечал ничего подо
бного? Неужели Дим-Димыч прав, что Геннадия как человека удалось узнать л
ишь теперь, когда он стал так нежданно-негаданно начальником одного из о
тделов управления?
Геннадий продолжал молчать. Прошла секунда, две, пять, десять, пятнадцать.
Молчание становилось просто невежливым. Он, как это бывало с ним часто, не
находил ответа на реплики Дим-Димыча. В словесных поединках с ним Геннад
ий всегда оказывался побежденным.
Пауза затянулась. Геннадий сидел, я тоже, а Дим-Димыч и Селиваненко стояли
. Первый Ц непринужденно, хотя и вполне прилично, а второй Ц навытяжку.
Наконец Безродный сам нарушил молчание. Откинувшись на спинку кресла и,
очевидно, решив, что лучше всего никак не реагировать на остроту, он улыбн
улся по-старому, вздохнул и сказал:
Ц Да… Вот она, молодость… Молодо-зелено… А ведь надо учиться, дорогой мо
й друг. Ц Он обращался к Селиваненко. Ц Чтобы стать настоящим чекистом
и разбираться без ошибок в человеческой душе, надо много учиться.
Понимаете?
Ц Так точно! Ц заученно ответил Селиваненко.
Ц И вам все карты в руки, Ц продолжал Геннадий. Ц Для вас все условия.
Было бы только желание. А вот старым чекистам, да вот хотя бы мне, ни услови
й, ни времени не было для ученья. А работали. Да как работали! Какие дела вер
шили! А какие чекисты были раньше, орлы!
Ц Раньше, видимо, не было и таких, как теперь, начальников, Ц пустил стрел
у Дим-Димыч.
Я закусил губу.
Ц Это каких же? Ц переспросил Геннадий. Ц Никуда не годных, что ли?
Ц Этого я не сказал, Ц ответил Дим-Димыч. Ц Я сказал: таких, как теперь.
Ц Пожалуй, да. Таких не было. Мой первый начальник, к вашему сведению, това
рищ Селиваненко, мог ставить на документах только свою подпись, а его рез
олюции мы писали под диктовку. Но мы учились у него работать, а он учился у
нас.
Ц Последнее невредно и теперь, товарищ старший лейтенант, Ц заметил Ди
м-Димыч.
Геннадий неопределенно кивнул и продолжал, обращаясь к Селиваненко:
Ц Вы не раскусили Чеботаревского. Это не дела, а находка! Клад! И этот клад
, благодаря вашей недальнозоркости, мы отдаем в другой отдел. Вас ожидала
слава, хорошая слава, а вы предпочли конфуз.
Ц Слава, товарищ старший лейтенант, Ц вновь заговорил Дим-Димыч, Ц тов
ар невыгодный: стоит дорого, сохраняется плохо.
Ц Не особенно умно, товарищ Брагин, Ц огрызнулся Геннадий. Ц Скорее, да
же глупо.
Ц Возможно, спорить не стану, Ц невозмутимо произнес Дим-Димыч? Ц Это н
е мои слова. Они принадлежат Бальзаку, которого, как мне помнится, никто ещ
е не причислял к глупцам.
Безродный потискал рукой свой подбородок и, нахмурившись, сказал:
Ц Идите, товарищ Селиваненко! Дело оставьте Ц и идите!
Селиваненко повернулся через левое плечо и вышел.
Геннадий встал из-за стола, прошел до закрытой двери, нажал на нее ладонью
, хотя нужды в этом никакой не было, и, обернувшись к Дим-Димычу, обратился н
еожиданно на «ты»:
Ц Я никогда не говорил тебе, Брагин, хотя давно собирался сказать, что ду
мать надо головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9