Так же, как совершенно ни к чему ей знать, что она невольно оказалась замешанной в заговор века, касающийся электронного шпионажа. Теперь, когда Кальдерон мертв, она никогда не узнает, что сделка представляла собой нечто совершенно иное, чем приобретение фигурки майя.
Алекс позволил себе расслабиться и улыбнуться. Он любил женщин, а сидящая перед ним девушка нравилась, Алексу очень. Она, похоже, много интереснее сестры.
– Могу я предложить вам что-нибудь? Лимонад? Кофе? – спросил он, рассеянно Прикидывая, не прожжет ли его насквозь этот лучистый взгляд?
– Кальдерон подменил статуэтки, – объявила она сосредоточенно спокойно. – Я знаю, где спрятан оригинал.
– Подменил? Откуда вам это известно? – Алекс невольна подался вперед.
– Я стояла за дверью в коридоре. Видела, как это произошло. У него подвижная панель на рабочем столе.
– Вы понимаете, что говорите? Этому оригиналу цены нет!
Девушка посмотрела на сложенные поверх рюкзачка руки я вдруг притихла, став ужасно похоже на великомученицу, единственным утешением которой является ее непоколебимая вера.
– Я тоже подумала, что статуэтка, возможно, представляет большую ценность, – призналась она. – Именно поэтому я и пришла к вам.
– И вам известно, где она сейчас?
– Да, она у меня. Не с собой, разумеется. Я оставила ее… в надежном месте.
Странное спокойствие охватило Алекса, когда он осознал, что перед ним – достойный противник. Либо она просто не понимает, что дергает спящего льва за хвост, либо делает это намеренно. Но даже если ее поведение объясняется наивностью, все равно это производит впечатление.
– Вы пришли ко мне, чтобы получить что-то взамен.. Я угадал? – спросил он. – Чего вы хотите? Денег?
– Сведений.
– О сестре?
– Да, о Селесте. Хочу знать, кто и почему убил ее.
– Вы уже знаете. – Он встал с кресла и прошел на середину комнаты. Он хотел, чтобы она растерялась, утратила уверенность в себе; если только это возможно – Кальдерон – вор, – сказал он. – Вы сами видели, как он украл фигурку. Как в действительности звали вашу сестру? Брайана? Она тоже поймала его на воровстве, только ей не хватило вашей находчивости. Он ее опередил и заткнул ей рот. Навсегда.
Сначала у Мэри Фрэнсис побелели руки. Крепко сжатые, они, казалось, в миг обескровели. Потом побелело лицо.
– Так это он? Вы уверены?
– Он подвергал вашу сестру сексуальным пыткам, и не только ее. У него в подвале асиенды оборудована настоящая камера пыток. Поговорите с другими девушками из агентства, если не верите мне. Они с большим удовольствием расскажут о его извращениях. – Она закрыла глаза и поежилась. Кордес понял, что она и так все знает. Очевидно, Кальдерон устроил «экскурсию» и для нее. – Говорят, что водитель машины, которая сбила вашу сестру, хвастался, что какой-то богатый господин, торговец картинами, хорошо заплатил полиции, чтобы его выпустили.
Она медленно подняла голову и посмотрела на него.
– Вы нашли этого водителя? Где он? Как его зовут?
– Разумеется. Но прежде я должен получить статуэтку. Вы же хотели обменять ее на сведения? Я правильно понял? – Она облизнула губы и кивнула. – Отлично! Вы сказали, что оставили ее в надежном месте?
– Да… в надежном. Там, где много народа. Вам придется отправиться туда со мной. Только вдвоем… – Она взглянула на часы, старенький «Таймекс» с поцарапанным стеклом, – … через пятнадцать минут.
Алекс посмотрел на свои часы – элегантный золотой «Патек Филипп». Он только улыбнулся, хотя был готов смеяться от радости. Через пятнадцать минут начинается обеденное время. Везде будут толпы народа. Значит, когда он получит статуэтку, избавиться от девушки будет нелегко, особенно учитывая ее требование, чтобы они были только вдвоем. Времени у него будет в обрез. Он не ошибся – она достойный противник.
Ровно через четверть часа Алекс и его странная молчаливая спутница вышли из гостиничного номера. Он так и не решил, оставлять ее в живых или убрать. И уже только оттого, что ему приходится принимать столь необратимое решение, сердце у Кордеса забилось учащенно. Он обожал вершить судьбы людей, казнить и миловать. Это действовало на него возбуждающе, как наркотик.
* * *
Что-то не так. Блю замешкалась на церковных ступенях, разрываемая противоречивыми чувствами. Ей приснился кошмарный сон. Она проснулась в холодном поту, не сомневаясь, что произошло нечто ужасное. Что-то произошло с Мэри Фрэнсис, хотя Блю даже догадываться не могла, что именно. Будильник, встроенный в радиоприемник, показывал полдень, когда Блю наконец пришла в себя и поняла, что нельзя терять время.
Наспех одевшись, она вызвала такси и отправилась в церковь, и вот теперь, стоя на ступенях, вдруг испугалась. У нее не было никаких доказательств, одни только предчувствия. Кроме того, она боялась неизбежной встречи с Риком. Она не представляла, как заговорит с ним после того, что произошло. Он, конечно, подумает, что она просто ищет повод для встречи, но ей претила сама эта мысль. Вполне вероятно, Рик опять может отчитать и выставить ее, окатив ледяным презрением, как в прошлый раз.
Нет, честно, единственное, что могло заставить ее прийти сюда сегодня, – ужасное предчувствие, что с Мэри Фрэнсис что-то случилось. Всю ночь она боролась со своей совестью, вспоминая встречу с Риком Карузо. Конечно, он не обвинил ее прямо, но глаза яснее ясного сказали ей все, и Блю молча согласилась. Она приняла на себя ответственность за внезапно вспыхнувшую между ними страсть, она мучила себя за это… пока не поняла, что он с ней сделал. Что сделал с ней каждый, кого она любила в своей жизни.
Горечь охватила ее, горечь и обида.
Просто поразительно, как велика эта готовность мужчин обвинить ее в собственных слабостях. Ее отец сделал это, промолчав, и с тех пор ей было совершенно безразлично, что думают о ней другие. Мать повесила на нее ярлык – и все согласились: она ни на что не годится, она – шлюха. Что ж, Блю не собиралась разочаровывать их. Но от служителя церкви она все же не ожидала подобной черствости. Наверное, поэтому и позволила себе увлечься Риком Карузо.
Когда Блю вошла, она увидела в церковном офисе Марианну Дельгадо. Испанка беспомощно смотрела на погром в комнате; по лицу ее катились слезы. Рабочий стол был перевернут, все, что стояло или лежало на нем свалилось на пол в одну кучу, компьютер рассыпался, словно дешевая детская игрушка, и уже явно не подлежал ремонту. Все фотографии и благодарности в рамках были сорваны со стен, разорваны и разбиты вдребезги.
– Посмотри, прошептала она, обращаясь к Блю, – посмотри, что они сделали с офисом преподобного отца Рика. За что? Он такой хороший… – Она опустилась на колени и принялась что-то искать на полу, наконец нашла – телефон.
– Что ты хочешь сделать? – спросила Блю.
– Позвонить в полицию – сообщить о хулиганстве.
– Нет-нет, не надо…
Марианна растерянно посмотрела на нее.
– Почему не надо?
– Не сейчас, прошу тебя, – покачала головой Блю. OHa поняла, что виноваты в этом разгроме не подростки-вандалы. Это – дело рук Рика Карузо. Он сделал это из-за нее. Она виновата во всем. Она довела человека до того, что он разгромил собственный офис, уничтожил все благодарности за работу, все, что было дорого ему. Слова матери ударили ее, словно хлыст. Только теперь Блю поняла, что мать права: она ни на что не годится.
Глава 16
– Ты спрятала статуэтку здесь? – Алекс потерял дар речи. Такси остановилось у отеля «Бонавентура», огромного футуристического здания, расположенного в самом центре Лос-Анджелеса.
Мэри Фрэнсис наверняка бы улыбнулась, только у нее свело скулы. Похоже, при мысли, что национальное, достояние спрятано здесь, в центре города, его «финансовом сердце», Кордесу стало не по себе. Но она выбрала «Бонавентуру» именно потому, чтб здесь всегда толчется много народа.
– Нам придется войти внутрь, – сказала она и крепче сжала кожаный рюкзачок на коленях.
– Ты что, за дурака меня принимаешь? – Кордес резко повернулся к ней, с отвратительной улыбочкой, обнажившей ровные белые зубы. Если ты надеешься надуть меня, – сказал он с угрозой, – тысячи твоих кусочков найдут в мусорных баках по всему городу.
– Я не собираюсь обманывать вас, – заверила она его шепотом.
Рука Алекса нырнула под пиджак – так, чтобы только ей было видно, он показал пистолет с глушителем.
Мэри Фрэнсис оценила его размеры. По спине пробежал холодок, кожа покрылась мурашками, а сердце будто остановилось. От оружия веяло смертью, и от Алекса тоже. Она-то считала, что Уэбб Кальдерон воплощение зла, но этот человек – ходячая камера ужасов. Улыбка его подобна маске смерти.
– Думаешь, я не решусь прикончить тебя там, внутри? Думаешь, не решусь? – Он кивнул в сторону отеля. – Меня никто не увидит, – сказал он со смехом, – все будут заняты женщиной, упавшей на пол с пулей в голове. Да меня и к ответственности привлечь нельзя. Даже если я спущу курок на глазах у свидетелей, Меня никто не коснется. Я – сын главы иностранного государства, у меня дипломатическая неприкосновенность.
Она потянулась к шее, и пальцы невольно сжались в кулак, когда она вспомнила, что медальона там нет. Уэббу Кальдерону защита нужна больше, чем ей, но она не позволила себе думать сейчас об этом. Иначе у нее не останется сил, она просто сломается.
Она рассудила, что Кордес, вполне возможно, просто блефует. Маловероятно, что между Сан-Карлосоми Соединенными Штатами установлены дипломатические отношения. Но спорить она не собиралась, ни на секунду не сомневаясь, что угрозу он выполнит.
Она посмотрела на Алекса, и ее охватил ужас: в его ледяных глазах она прочитала приговор себе.
Алехандро Кордес убьет ее.
Она попыталась убедить себя, что ей это померещилось. Уже сорок восемь часов она не спала, все это время у нее не было во рту ни крошки, она измучилась и обессилила. Вполне возможно, у нее начались галлюцинации. Мысли смешались, перед глазами все поплыло. Предчувствие неизбежной смерти сдавило горло, душило подобно веревке. Она задыхалась. Он точно убьет ее. Даже если она отдаст ему статуэтку, он все равно выстрелит ей в спину. Угаснет мозг, уйдут в небытие последняя мысль, верования, надежды – все, что сейчас представляет собой Мэри Фрэнсис.
Животный страх сковал ее. Да нет, это сумасшествие! Настоящее помешательство. Он ни за что не осмелится выстрелить в присутствии стольких свидетелей. Она понимала: для паники нет оснований, но никакие рассуждения не помогали избавиться от ужасного предчувствия, что она на волосок от гибели. Мэри Фрэнсис изо всех сил старалась не поддаваться панике, но была не в состоянии избавиться от ощущения полной безнадежности. Проклятие, довлеющее над ее семьей, свершится с ее смертью. Правда, она станет уже второй из дочерей Мерфи, которая умрет в этом поколении, но в соответствии с проклятием в жертву должна быть принесена она, а не Брайана. Брайана не самая младшая В семье и никогда не пыталась казаться не тем, чем была в действительности, – настоящим чертенком.
Святошей числилась Мэри Фрэнсис. Она и должна умереть.
«Не может быть!» – кричал, не переставая, разум, но она слишком измучилась – и физически, и от чувства вины, – чтобы побороть страх. В голове от ужаса, царил полнейший хаос, события последних двух суток, сменяли друг друга словно в калейдоскопе.
– Жди меня здесь, – велел Кордес таксисту, спрятав оружие под пиджак.
Через мгновение он вытянул Мэри Фрэнсис из такси и, крепко держа ее за локоть, быстро повел в здание через вращающиеся двери.
Ей было непривычно в туфлях на высоких каблуках, больше напоминающих спицы, но и без них пришлось бы не просто. Ноги вдруг перестали слушаться, задеревенели. Чувствуя Кордеса за спиной, она могла думать только о глухом звуке выстрела, который размозжит ей позвоночник. Интересно, боль будет горячей или холодной?
Холл отеля взмыл ввысь на десять этажей и был окружен стеклянными бащенками. От ощущения света, высоты и пространства Мэри Фрэнсис растерялась и не сразу оценила обстановку. Hapoдy было меньше, чем она рассчитывала, но довольно большая группа собралась у одного из прудиков, украшающих холл. К счастью, как раз рядом с эскалатором, к которому направлялась Мэри Фрэнсис.
– Сюда, – она указала на эскалатор, поднимавший гостей на второй этаж, где располагались магазины. – «Почему он еле ползет?»
Кордес дернул ее за руку, словно хотел повернуть к себе, но если бы она повернулась – обязательно бы упала.
– Где статуэтка? – Приглушенный голос был полон злобы. – Я не сделаю больше ни шага, пока ты не скажешь, где она!
– Надо подняться на второй этаж, – не отступала девушка. – Вон эскалатор! – Она рванулась вперед, одна коленка у нее подогнулась. Мэри Фрэнсис чувствовала, что еще немного – и ноги у нее подкосятся, как в ночном кошмаре, когда тебя преследует чудовище, а ноги отказываются бежать. Мышцы стали ватными, болели и ныли.
Когда они подошли вплотную к эскалатору, Мэри Фрэнсис споткнулась. Не совсем случайно, но ноги у нее действительно так ослабели, ее так шатало, что со стороны все выглядело вполне правдоподобно. Рюкзачок выскользнул из рук, упал на ступени эскалатора и поехал вверх.
– Моя сумка! – громко закричала девушка и потянулась за ней.
Острая боль пронзила ей руку, которую сжал Алекс, пытаясь удержать ее, но не смог, и Мэри Фрэнсис изо всех сил грохнулась на колени. «Синяки, – мелькнуло в голове. – Останутся жуткие синяки». Одним коленом она упала на эскалатор, другим – рядом. Она попыталась встать и одновременно ухватить рюкзачок. Ей удалось вцепиться пальцами в ремешок, прежде чем ступени эскалатора унесли рюкзачок вверх. Она подтянула его к себе и прижала к животу.
– Вставай! – проскрежетал Кордес. Он попытался помочь ей встать на ноги, но на них уже стали, обращать внимание. Через перила сверху за происходящим С любопытством наблюдали дети. Молодая пара остановилась рядом, готовая прийти на помощь.
– Мисс, с вами все в порядке? – спросил мужчина.
– Это моя жена, – пояснил. Кордес. – Она просто споткнулась. Все отлично.
Воспользовавшись создавшейся суматохой, Мэри Фрэнсис быстро запустила руку в рюкзачок и на ощупь отыскала там нужную вещь. В это время Кордес опустился рядом С ней.
– Поднимайся или я пристрелю тебя! – прошипел он сквозь зубы и грубо дернул ее вверх, стараясь поднять. Девушка не удержала сумку, и она упала к ее ногам. – Где статуэтка?
Вверх по эскалатору мирно плыл маленький поблескивающий керамический предмет. Не в силах выговорить ни слова, Мэри Фрэнсис показала рукой в его сторону.
– Боже мой! – вскрикнул Кордес. – Господи! Нет!
Бесценная, хрупкая статуэтка уже почти достигла верхнего конца эскалатора. Мэри Фрэнсис не прятала ее в гостинице. Все это время статуэтка находилась у нее в рюкзачке. Она солгала ему, и пошла на это в полном согласии со своей совестью. Она рассудила, что лучше лишиться частицы души, чем потерять целое. Она незаметно положила фигурку на ступеньку эскалатора, точно так же, как это было сделано в одной из «Жизненных историй ЦРУ», которую она видела по телевизору, – там агент разрывался между необходимостью задержать вора и поймать вазу эпохи Мин. Победила ваза.
Кордес бросился вверх по эскалатору, а Мэри Фрэнсис вскочила на ноги, глядя на него, как в тумане, и понимая, что у нее на спасение есть всего несколько секунд. Она совершила непростительное – одурачила Алехандро Кордеса. Этого публичного унижения достаточно, чтобы он отыскал ее и отомстил.. Она подняла рюкзачок, повернулась и столкнулась с тои самой парой, которая попыталась помочь ей.
– Мисс?
– Все в порядке, спасибо, – заверила она. – А вот ему может понадобиться ваша помощь.
Она махнула рукой вверх и увидела, что эскалатор забит детьми, которые бросились туда вслед за Кордесом. Мэри Фрэнсис поняла, что спуститься ему уже не удастся. Она метнулась к выходу. В ее распоряжении несколько секунд. Больше рассчитывать не на что.
* * *
– Рик! Отец Рик!
Рик оторвался от кружки пива, решив, что хватил лишку. Ему показалось, что кто-то его зовет, но этого просто не могло быть. В этой крошечной пивной, кроме него, еще только два посетителя, которые играют в бильярд. И потом, она не зовет его отец Рик.
Он увидел свое отражение в зеркале и поморщился.
Зеркало за стойкой бара потрескалось, и он увидел не менее полудюжины своих отражений, и все как одно жутко угрюмые. Правда, и в целом зеркале он выглядел бы сейчас ничуть не приветливее. Он уже не помнил, когда последний раз хотел напиться, но это место оказалось, вполне подходящим. Он бывал здесь и раньше, когда из сострадания возвращал домой волнующим женам загулявших мужей, увещевал хулиганистых подростков, торчащих у бильярдного стола или присосавшихся к видеоиграм, наставляя на путь истинный тех кто с него сбился.
Сегодня он составил им всем компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Алекс позволил себе расслабиться и улыбнуться. Он любил женщин, а сидящая перед ним девушка нравилась, Алексу очень. Она, похоже, много интереснее сестры.
– Могу я предложить вам что-нибудь? Лимонад? Кофе? – спросил он, рассеянно Прикидывая, не прожжет ли его насквозь этот лучистый взгляд?
– Кальдерон подменил статуэтки, – объявила она сосредоточенно спокойно. – Я знаю, где спрятан оригинал.
– Подменил? Откуда вам это известно? – Алекс невольна подался вперед.
– Я стояла за дверью в коридоре. Видела, как это произошло. У него подвижная панель на рабочем столе.
– Вы понимаете, что говорите? Этому оригиналу цены нет!
Девушка посмотрела на сложенные поверх рюкзачка руки я вдруг притихла, став ужасно похоже на великомученицу, единственным утешением которой является ее непоколебимая вера.
– Я тоже подумала, что статуэтка, возможно, представляет большую ценность, – призналась она. – Именно поэтому я и пришла к вам.
– И вам известно, где она сейчас?
– Да, она у меня. Не с собой, разумеется. Я оставила ее… в надежном месте.
Странное спокойствие охватило Алекса, когда он осознал, что перед ним – достойный противник. Либо она просто не понимает, что дергает спящего льва за хвост, либо делает это намеренно. Но даже если ее поведение объясняется наивностью, все равно это производит впечатление.
– Вы пришли ко мне, чтобы получить что-то взамен.. Я угадал? – спросил он. – Чего вы хотите? Денег?
– Сведений.
– О сестре?
– Да, о Селесте. Хочу знать, кто и почему убил ее.
– Вы уже знаете. – Он встал с кресла и прошел на середину комнаты. Он хотел, чтобы она растерялась, утратила уверенность в себе; если только это возможно – Кальдерон – вор, – сказал он. – Вы сами видели, как он украл фигурку. Как в действительности звали вашу сестру? Брайана? Она тоже поймала его на воровстве, только ей не хватило вашей находчивости. Он ее опередил и заткнул ей рот. Навсегда.
Сначала у Мэри Фрэнсис побелели руки. Крепко сжатые, они, казалось, в миг обескровели. Потом побелело лицо.
– Так это он? Вы уверены?
– Он подвергал вашу сестру сексуальным пыткам, и не только ее. У него в подвале асиенды оборудована настоящая камера пыток. Поговорите с другими девушками из агентства, если не верите мне. Они с большим удовольствием расскажут о его извращениях. – Она закрыла глаза и поежилась. Кордес понял, что она и так все знает. Очевидно, Кальдерон устроил «экскурсию» и для нее. – Говорят, что водитель машины, которая сбила вашу сестру, хвастался, что какой-то богатый господин, торговец картинами, хорошо заплатил полиции, чтобы его выпустили.
Она медленно подняла голову и посмотрела на него.
– Вы нашли этого водителя? Где он? Как его зовут?
– Разумеется. Но прежде я должен получить статуэтку. Вы же хотели обменять ее на сведения? Я правильно понял? – Она облизнула губы и кивнула. – Отлично! Вы сказали, что оставили ее в надежном месте?
– Да… в надежном. Там, где много народа. Вам придется отправиться туда со мной. Только вдвоем… – Она взглянула на часы, старенький «Таймекс» с поцарапанным стеклом, – … через пятнадцать минут.
Алекс посмотрел на свои часы – элегантный золотой «Патек Филипп». Он только улыбнулся, хотя был готов смеяться от радости. Через пятнадцать минут начинается обеденное время. Везде будут толпы народа. Значит, когда он получит статуэтку, избавиться от девушки будет нелегко, особенно учитывая ее требование, чтобы они были только вдвоем. Времени у него будет в обрез. Он не ошибся – она достойный противник.
Ровно через четверть часа Алекс и его странная молчаливая спутница вышли из гостиничного номера. Он так и не решил, оставлять ее в живых или убрать. И уже только оттого, что ему приходится принимать столь необратимое решение, сердце у Кордеса забилось учащенно. Он обожал вершить судьбы людей, казнить и миловать. Это действовало на него возбуждающе, как наркотик.
* * *
Что-то не так. Блю замешкалась на церковных ступенях, разрываемая противоречивыми чувствами. Ей приснился кошмарный сон. Она проснулась в холодном поту, не сомневаясь, что произошло нечто ужасное. Что-то произошло с Мэри Фрэнсис, хотя Блю даже догадываться не могла, что именно. Будильник, встроенный в радиоприемник, показывал полдень, когда Блю наконец пришла в себя и поняла, что нельзя терять время.
Наспех одевшись, она вызвала такси и отправилась в церковь, и вот теперь, стоя на ступенях, вдруг испугалась. У нее не было никаких доказательств, одни только предчувствия. Кроме того, она боялась неизбежной встречи с Риком. Она не представляла, как заговорит с ним после того, что произошло. Он, конечно, подумает, что она просто ищет повод для встречи, но ей претила сама эта мысль. Вполне вероятно, Рик опять может отчитать и выставить ее, окатив ледяным презрением, как в прошлый раз.
Нет, честно, единственное, что могло заставить ее прийти сюда сегодня, – ужасное предчувствие, что с Мэри Фрэнсис что-то случилось. Всю ночь она боролась со своей совестью, вспоминая встречу с Риком Карузо. Конечно, он не обвинил ее прямо, но глаза яснее ясного сказали ей все, и Блю молча согласилась. Она приняла на себя ответственность за внезапно вспыхнувшую между ними страсть, она мучила себя за это… пока не поняла, что он с ней сделал. Что сделал с ней каждый, кого она любила в своей жизни.
Горечь охватила ее, горечь и обида.
Просто поразительно, как велика эта готовность мужчин обвинить ее в собственных слабостях. Ее отец сделал это, промолчав, и с тех пор ей было совершенно безразлично, что думают о ней другие. Мать повесила на нее ярлык – и все согласились: она ни на что не годится, она – шлюха. Что ж, Блю не собиралась разочаровывать их. Но от служителя церкви она все же не ожидала подобной черствости. Наверное, поэтому и позволила себе увлечься Риком Карузо.
Когда Блю вошла, она увидела в церковном офисе Марианну Дельгадо. Испанка беспомощно смотрела на погром в комнате; по лицу ее катились слезы. Рабочий стол был перевернут, все, что стояло или лежало на нем свалилось на пол в одну кучу, компьютер рассыпался, словно дешевая детская игрушка, и уже явно не подлежал ремонту. Все фотографии и благодарности в рамках были сорваны со стен, разорваны и разбиты вдребезги.
– Посмотри, прошептала она, обращаясь к Блю, – посмотри, что они сделали с офисом преподобного отца Рика. За что? Он такой хороший… – Она опустилась на колени и принялась что-то искать на полу, наконец нашла – телефон.
– Что ты хочешь сделать? – спросила Блю.
– Позвонить в полицию – сообщить о хулиганстве.
– Нет-нет, не надо…
Марианна растерянно посмотрела на нее.
– Почему не надо?
– Не сейчас, прошу тебя, – покачала головой Блю. OHa поняла, что виноваты в этом разгроме не подростки-вандалы. Это – дело рук Рика Карузо. Он сделал это из-за нее. Она виновата во всем. Она довела человека до того, что он разгромил собственный офис, уничтожил все благодарности за работу, все, что было дорого ему. Слова матери ударили ее, словно хлыст. Только теперь Блю поняла, что мать права: она ни на что не годится.
Глава 16
– Ты спрятала статуэтку здесь? – Алекс потерял дар речи. Такси остановилось у отеля «Бонавентура», огромного футуристического здания, расположенного в самом центре Лос-Анджелеса.
Мэри Фрэнсис наверняка бы улыбнулась, только у нее свело скулы. Похоже, при мысли, что национальное, достояние спрятано здесь, в центре города, его «финансовом сердце», Кордесу стало не по себе. Но она выбрала «Бонавентуру» именно потому, чтб здесь всегда толчется много народа.
– Нам придется войти внутрь, – сказала она и крепче сжала кожаный рюкзачок на коленях.
– Ты что, за дурака меня принимаешь? – Кордес резко повернулся к ней, с отвратительной улыбочкой, обнажившей ровные белые зубы. Если ты надеешься надуть меня, – сказал он с угрозой, – тысячи твоих кусочков найдут в мусорных баках по всему городу.
– Я не собираюсь обманывать вас, – заверила она его шепотом.
Рука Алекса нырнула под пиджак – так, чтобы только ей было видно, он показал пистолет с глушителем.
Мэри Фрэнсис оценила его размеры. По спине пробежал холодок, кожа покрылась мурашками, а сердце будто остановилось. От оружия веяло смертью, и от Алекса тоже. Она-то считала, что Уэбб Кальдерон воплощение зла, но этот человек – ходячая камера ужасов. Улыбка его подобна маске смерти.
– Думаешь, я не решусь прикончить тебя там, внутри? Думаешь, не решусь? – Он кивнул в сторону отеля. – Меня никто не увидит, – сказал он со смехом, – все будут заняты женщиной, упавшей на пол с пулей в голове. Да меня и к ответственности привлечь нельзя. Даже если я спущу курок на глазах у свидетелей, Меня никто не коснется. Я – сын главы иностранного государства, у меня дипломатическая неприкосновенность.
Она потянулась к шее, и пальцы невольно сжались в кулак, когда она вспомнила, что медальона там нет. Уэббу Кальдерону защита нужна больше, чем ей, но она не позволила себе думать сейчас об этом. Иначе у нее не останется сил, она просто сломается.
Она рассудила, что Кордес, вполне возможно, просто блефует. Маловероятно, что между Сан-Карлосоми Соединенными Штатами установлены дипломатические отношения. Но спорить она не собиралась, ни на секунду не сомневаясь, что угрозу он выполнит.
Она посмотрела на Алекса, и ее охватил ужас: в его ледяных глазах она прочитала приговор себе.
Алехандро Кордес убьет ее.
Она попыталась убедить себя, что ей это померещилось. Уже сорок восемь часов она не спала, все это время у нее не было во рту ни крошки, она измучилась и обессилила. Вполне возможно, у нее начались галлюцинации. Мысли смешались, перед глазами все поплыло. Предчувствие неизбежной смерти сдавило горло, душило подобно веревке. Она задыхалась. Он точно убьет ее. Даже если она отдаст ему статуэтку, он все равно выстрелит ей в спину. Угаснет мозг, уйдут в небытие последняя мысль, верования, надежды – все, что сейчас представляет собой Мэри Фрэнсис.
Животный страх сковал ее. Да нет, это сумасшествие! Настоящее помешательство. Он ни за что не осмелится выстрелить в присутствии стольких свидетелей. Она понимала: для паники нет оснований, но никакие рассуждения не помогали избавиться от ужасного предчувствия, что она на волосок от гибели. Мэри Фрэнсис изо всех сил старалась не поддаваться панике, но была не в состоянии избавиться от ощущения полной безнадежности. Проклятие, довлеющее над ее семьей, свершится с ее смертью. Правда, она станет уже второй из дочерей Мерфи, которая умрет в этом поколении, но в соответствии с проклятием в жертву должна быть принесена она, а не Брайана. Брайана не самая младшая В семье и никогда не пыталась казаться не тем, чем была в действительности, – настоящим чертенком.
Святошей числилась Мэри Фрэнсис. Она и должна умереть.
«Не может быть!» – кричал, не переставая, разум, но она слишком измучилась – и физически, и от чувства вины, – чтобы побороть страх. В голове от ужаса, царил полнейший хаос, события последних двух суток, сменяли друг друга словно в калейдоскопе.
– Жди меня здесь, – велел Кордес таксисту, спрятав оружие под пиджак.
Через мгновение он вытянул Мэри Фрэнсис из такси и, крепко держа ее за локоть, быстро повел в здание через вращающиеся двери.
Ей было непривычно в туфлях на высоких каблуках, больше напоминающих спицы, но и без них пришлось бы не просто. Ноги вдруг перестали слушаться, задеревенели. Чувствуя Кордеса за спиной, она могла думать только о глухом звуке выстрела, который размозжит ей позвоночник. Интересно, боль будет горячей или холодной?
Холл отеля взмыл ввысь на десять этажей и был окружен стеклянными бащенками. От ощущения света, высоты и пространства Мэри Фрэнсис растерялась и не сразу оценила обстановку. Hapoдy было меньше, чем она рассчитывала, но довольно большая группа собралась у одного из прудиков, украшающих холл. К счастью, как раз рядом с эскалатором, к которому направлялась Мэри Фрэнсис.
– Сюда, – она указала на эскалатор, поднимавший гостей на второй этаж, где располагались магазины. – «Почему он еле ползет?»
Кордес дернул ее за руку, словно хотел повернуть к себе, но если бы она повернулась – обязательно бы упала.
– Где статуэтка? – Приглушенный голос был полон злобы. – Я не сделаю больше ни шага, пока ты не скажешь, где она!
– Надо подняться на второй этаж, – не отступала девушка. – Вон эскалатор! – Она рванулась вперед, одна коленка у нее подогнулась. Мэри Фрэнсис чувствовала, что еще немного – и ноги у нее подкосятся, как в ночном кошмаре, когда тебя преследует чудовище, а ноги отказываются бежать. Мышцы стали ватными, болели и ныли.
Когда они подошли вплотную к эскалатору, Мэри Фрэнсис споткнулась. Не совсем случайно, но ноги у нее действительно так ослабели, ее так шатало, что со стороны все выглядело вполне правдоподобно. Рюкзачок выскользнул из рук, упал на ступени эскалатора и поехал вверх.
– Моя сумка! – громко закричала девушка и потянулась за ней.
Острая боль пронзила ей руку, которую сжал Алекс, пытаясь удержать ее, но не смог, и Мэри Фрэнсис изо всех сил грохнулась на колени. «Синяки, – мелькнуло в голове. – Останутся жуткие синяки». Одним коленом она упала на эскалатор, другим – рядом. Она попыталась встать и одновременно ухватить рюкзачок. Ей удалось вцепиться пальцами в ремешок, прежде чем ступени эскалатора унесли рюкзачок вверх. Она подтянула его к себе и прижала к животу.
– Вставай! – проскрежетал Кордес. Он попытался помочь ей встать на ноги, но на них уже стали, обращать внимание. Через перила сверху за происходящим С любопытством наблюдали дети. Молодая пара остановилась рядом, готовая прийти на помощь.
– Мисс, с вами все в порядке? – спросил мужчина.
– Это моя жена, – пояснил. Кордес. – Она просто споткнулась. Все отлично.
Воспользовавшись создавшейся суматохой, Мэри Фрэнсис быстро запустила руку в рюкзачок и на ощупь отыскала там нужную вещь. В это время Кордес опустился рядом С ней.
– Поднимайся или я пристрелю тебя! – прошипел он сквозь зубы и грубо дернул ее вверх, стараясь поднять. Девушка не удержала сумку, и она упала к ее ногам. – Где статуэтка?
Вверх по эскалатору мирно плыл маленький поблескивающий керамический предмет. Не в силах выговорить ни слова, Мэри Фрэнсис показала рукой в его сторону.
– Боже мой! – вскрикнул Кордес. – Господи! Нет!
Бесценная, хрупкая статуэтка уже почти достигла верхнего конца эскалатора. Мэри Фрэнсис не прятала ее в гостинице. Все это время статуэтка находилась у нее в рюкзачке. Она солгала ему, и пошла на это в полном согласии со своей совестью. Она рассудила, что лучше лишиться частицы души, чем потерять целое. Она незаметно положила фигурку на ступеньку эскалатора, точно так же, как это было сделано в одной из «Жизненных историй ЦРУ», которую она видела по телевизору, – там агент разрывался между необходимостью задержать вора и поймать вазу эпохи Мин. Победила ваза.
Кордес бросился вверх по эскалатору, а Мэри Фрэнсис вскочила на ноги, глядя на него, как в тумане, и понимая, что у нее на спасение есть всего несколько секунд. Она совершила непростительное – одурачила Алехандро Кордеса. Этого публичного унижения достаточно, чтобы он отыскал ее и отомстил.. Она подняла рюкзачок, повернулась и столкнулась с тои самой парой, которая попыталась помочь ей.
– Мисс?
– Все в порядке, спасибо, – заверила она. – А вот ему может понадобиться ваша помощь.
Она махнула рукой вверх и увидела, что эскалатор забит детьми, которые бросились туда вслед за Кордесом. Мэри Фрэнсис поняла, что спуститься ему уже не удастся. Она метнулась к выходу. В ее распоряжении несколько секунд. Больше рассчитывать не на что.
* * *
– Рик! Отец Рик!
Рик оторвался от кружки пива, решив, что хватил лишку. Ему показалось, что кто-то его зовет, но этого просто не могло быть. В этой крошечной пивной, кроме него, еще только два посетителя, которые играют в бильярд. И потом, она не зовет его отец Рик.
Он увидел свое отражение в зеркале и поморщился.
Зеркало за стойкой бара потрескалось, и он увидел не менее полудюжины своих отражений, и все как одно жутко угрюмые. Правда, и в целом зеркале он выглядел бы сейчас ничуть не приветливее. Он уже не помнил, когда последний раз хотел напиться, но это место оказалось, вполне подходящим. Он бывал здесь и раньше, когда из сострадания возвращал домой волнующим женам загулявших мужей, увещевал хулиганистых подростков, торчащих у бильярдного стола или присосавшихся к видеоиграм, наставляя на путь истинный тех кто с него сбился.
Сегодня он составил им всем компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39