Прекрасно, что ты так серьезно подходишь к своей работе, но не перестарайся!
— Не беспокойся, все будет хорошо! Сэлли была приятна ее забота. Она перекинула через плечо коричневую сумку.
— Почему-то ко мне приходит вдохновение только после полуночи. — Она подмигнула Шерон. — Ты же знаешь, как это бывает с нами, художниками. До завтра. Спасибо тебе за все. Счастливо оставаться.
Но по дороге домой вся веселость Сэлли напрочь испарилась. Ей стало так грустно. Она сказала Шерон, что к ней приходит вдохновение только после полуночи. Она все выдумала. После полуночи к ней приходили мысли о Джоше, и как же они мучили ее! Она продолжала работать, надеясь, что усталость сможет заглушить ее боль.
Она нахмурилась и глубже засунула руки в карманы. Сэлли шла по направлению к своей квартире. Прошел почти месяц с тех пор, как она видела Джоша. После того как он вышел из дому, чтобы ехать за Кэрин, казалось, он вообще исчез с лица земли.
Сэлли убеждала себя, что все к лучшему. Она не сможет выдержать, если снова увидит его. Что она скажет ему? Или он ей? Нет, будет лучше, если он не будет больше вставать у нее на пути.
Пройдет грусть. Она знала, что так будет. Правда, постепенно. Со временем боль, что так пульсирует и мучает ее, притупится, и она постепенно приучится совсем не замечать ее.
И потом настанет для нее день освобождения. Ей уже не нужно будет стоять у мольберта до тех пор, пока ноги не смогут больше держать ее, пока кисть не станет выскальзывать из ее усталых и онемевших пальцев. И Сэлли будет спокойно ложиться в постель. И демоны злой ревности и боли перестанут терзать ее, и ее история с Джошем станет прошлым, и это прошлое не откликнется ни единым воспоминанием.
Сэлли уже дошла до дому и вставила в замок ключ от квартиры. Да, этот день когда-нибудь настанет. День, когда не будет больше слез и, фальшивых надежд. Она не станет мечтать о том, что неосуществимо.
Но это будет не сейчас и не сегодня вечером. Сегодня боль была такой острой, что как огнем жгла ей грудь.
Сэлли открыла дверь и направилась в студию. Сегодня опять будет долгая, долгая ночь.
Через два дня наступило воскресенье, «и, картина, над которой работала Сэлли, близилась к завершению.
Она работала над ней с самого утра. Как ни странно, но она отлично спала ночью. Это была лучшая ночь за последний месяц. За завтраком Сэлли с удовольствием подумала, что, видимо, наконец она начинает приходить в норму. Самое плохое уже позади. Я снова начинаю контролировать себя и свое настроение. Я выброшу Джоша из головы и из жизни. Так оно и должно быть.
Это была приятная мысль, она освобождала ее от постоянной грусти. Сэлли накинулась на работу с удвоенной энергией. Если я смогу забыть Джоша, я смогу сделать все! Ничто не сможет остановить меня.
Сэлли улыбнулась, смешивая свежие краски на палитре. Может, позже она даже заглянет к друзьям на чашечку кофе и поболтает с ними. Ей это только пойдет на пользу. В последнее время она слишком много работала.
Она работала как одержимая. Так продолжать просто невозможно. Ей нужно немного отвлечься, ей это будет полезно. Она набрала на кисть краску и вернулась к своей работе. Ей уже гораздо лучше. Она понемногу приходит в себя.
Но именно в этот момент, когда она уже нацелила кисть на полотно, прозвенел звонок в дверь.
Сэлли повернулась и подождала, потом улыбнулась. Она решила, что это Шерон. Та обещала зайти к ней с образцами праздничных открыток, которые кто-то принес в их магазинчик. Ей было нужно одобрение Сэлли.
— Дверь открыта, — крикнула она, — я в студии.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда она наклонилась вперед и прикоснулась кистью к полотну. Она услышала шаги, которые направлялись в студию.
— Положи их где-нибудь, я посмотрю их позже…
Потом Сэлли повернулась, на ее лице играла улыбка.
— Как твои дела?
Ее сердце больно стукнуло о грудную клетку, дыхание перехватило, и она не могла вымолвить ни слова. Она уставилась ему в лицо, и кисть выпала из руки.
Джош подошел к ней.
— Спасибо, у меня все в порядке, — ответил он.
Потом улыбнулся и, наклонившись, поднял кисть.
— Вот, ты уронила ее, — сказал он.
— Спасибо.
Сэлли молча взяла кисть. Кровь у нее бурно закипела. О чем это она рассуждала раньше? Что она уже переболела Джошем? Что она выбросила его из головы и из своей жизни? Она безмолвно смотрела в его лицо, и грусть и счастье охватили ее. Она пыталась обмануть себя. Она любит его всем сердцем!
Сэлли прокашлялась.
— Зачем ты пришел?
Ей так хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему. Ей захотелось все рассказать ему.
Пока Сэлли ждала ответа на свой вопрос, ее глаза, казалось, жили сами по себе. Может ли она надеяться, что его визит станет ответом на все ее мечты?
— Мы пришли, чтобы извиниться. Несколько запоздалые извинения, но тем не менее искренние…
«Мы»? Это слово подействовало на нее подобно опрокинутому на голову ушату ледяной воды. Сэлли вся одеревенела. Она отвела от него глаза, когда почувствовала в дверях какое-то движение. Через плечо она увидела, как в комнату входит Кэрин.
— Сэлли…
Кэрин неуверенно шла к ней.
— Я хотела прийти раньше… как только обо всем узнала… но я провела последний месяц во Франции. Я хотела написать тебе или позвонить, но мне кажется, что лучше лично поговорить с тобой…
Она остановилась и улыбнулась извиняющейся и смущенной улыбкой.
— Я хочу тебе сказать, что мне очень стыдно… я была такой грубой по отношению к тебе, игнорировала тебя… отказывалась говорить с тобой…
Она прикусила губу и вздохнула.
— Мне действительно очень стыдно.
Сэлли с трудом удержалась на ногах, они стали у нее как ватные. Итак, роман между Кэрин и Джошем продолжается! Вот и конец ее глупым надеждам, ее несбыточным мечтам.
Но она и раньше знала, что эти надежды были сплошной иллюзией. Джош в лучшем случае относился к ней, как к другу, а в худшем — просто чувствовал себя виноватым и испытывал некоторую симпатию к ней.
Она прокашлялась и постаралась взглянуть Кэрин прямо в лицо.
— Не волнуйся, — сказала она ей, — я все понимаю. Ты же считала меня во всем виноватой, и вполне естественно, что злилась на меня.
— Мне правда так неудобно. Ты можешь простить меня? Я не смогу жить спокойно, пока ты не простишь меня.
— Господи, конечно, Кэрин. Сэлли растерянно протянула руку, но в этот момент Джош прикоснулся к ее руке. Улыбаясь, он сказал:
— Ты совсем забыла про свою кисть.
— О да, кисть.
Сэлли забыла, что все еще держит кисть в руках. Когда она взглянула в его улыбающиеся глаза, она почувствовала, что сердце у нее обливается кровью, а от его прикосновения она вся съежилась.
Но он сразу же отпустил ее. Она положила кисть на стол, глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Она пожала руку Кэрин с натянутой улыбкой.
— Не беспокойся, мне нечего тебе прощать, — сказала она Кэрин.
Кэрин с благодарностью держала ее руку.
— Я должна была раньше разобраться во всем. Мы с тобой знакомы с самого детства, — сказала она. — Мне следовало понять, что ты ни в чем не виновата, что ты неспособна на подобные вещи.
— Мы многое не знаем о Сэлли, что нам надо было знать.
Когда Джош заговорил, Сэлли взглянула на него и быстро отвела взгляд. Она едва понимала, о чем он говорит. Его присутствие лишало ее способности что-либо соображать. Она хотела и не хотела, чтобы он ушел.
— Я слышала, что Кливу предъявили обвинения и скоро он предстанет перед судом.
Сэлли с облегчением вздохнула, когда Кэрин снова заговорила, и посмотрела на нее с благодарностью.
— Да, — заметила Сэлли, — это хорошие новости. Надеюсь, тебе удастся получить деньги, которые он присвоил.
— Это было бы здорово, — кивнула Кэрин. — Но самое главное, что положен конец его мошенничеству и теперь я смогу продавать мои поделки под собственным именем.
Кэрин посмотрела на часы.
— О, мне уже пора. Я и не подозревала, что так поздно.
Она улыбнулась Сэлли.
— Извини меня еще раз и спасибо тебе, что ты простила меня. Я действительно искренне раскаиваюсь.
— Не беспокойся, все в порядке. Сэлли с трудом выдавила из себя эти слова. Когда Кэрин собралась уходить, в голове Сэлли сверлила только одна мысль. Что же это такое? Неужели Джош уйдет вместе с ней?
Ей показалось, что Кэрин хотела этого. Она коснулась его руки, как бы собираясь забрать его с собой. Но потом сказала:
— Увидимся позже, Джош… Надеюсь, и с тобой, . Сэлли.
— Конечно, — , кивнула Сэлли.
Она сразу же вернулась к жизни. Он не уходит. Пока еще нет. Сэлли покраснела, и сердце ее наполнилось волнением и радостью. Никто из них не произнес ни слова, пока входная дверь не закрылась за Кэрин. Потом Джош отступил в сторону и прислонился к деревянному верстачку, где Сэлли держала свои краски и тряпки, чтобы вытирать кисти. Прежде чем начать говорить, он оглядел ее странным, непонятным взглядом. Потом он сказал:
— Поверенный тетушки Мими сообщил мне, что контракт на аренду помещения составлен так, что ты можешь отказаться от него в любое время.
— Да, верно.
Ей было трудно смотреть ему в глаза. Каждый раз, когда она встречала его взгляд, что-то внутри ее загоралось и умирало в то же мгновение. С одной стороны, она была бесконечно счастлива видеть его, а с другой — понимала, что это конец всему, о чем мечтала.
Сэлли глубоко вздохнула.
— Ты, наверное, знаешь, что, когда мне прислали бумаги на аренду для подписи, я предупредила их, что, возможно, мне не понадобится это помещение на долгий срок. Поэтому мы оговорили, что я смогу прекратить аренду, когда захочу, предварительно, за месяц вперед, послав им уведомление.
— Да, они сказали мне об этом. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает.
— Надеюсь, ты все продумала и не станешь действовать второпях?
Сэлли нахмурилась, она не совсем понимала, что он хочет сказать.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она его. Джош пожал плечами, — Надеюсь, ты не собираешься удрать отсюда. У людей иногда возникает подобная потребность, особенно после тяжелых переживаний. Ты понимаешь… Все начать сначала, оставив все неприятности позади…
Да, она была права — он испытывал к ней только симпатию и чувство вины — и все! Но ей не нужна его симпатия, и, конечно, ее не волнует его чувство вины. Она постаралась отвечать ему естественным тоном, чтобы он не заметил ее состояния:
— Нет, причина не в этом. Я просто намерена полностью отдаться живописи. Я не собираюсь сжигать мосты, пока у меня не будет абсолютной уверенности в своих силах.
— Меня не волнует сжигание мостов, ты со всем справишься. Я убежден в этом.
Джош отошел от стола и начал изучать картину, над которой работала Сэлли.
— Могу только повторить, что я совершенно уверен в тебе как в настоящей художнице.
— Спасибо. Эта картина еще не совсем закончена.
— Мне она нравится, — заметил он, разглядывая ее. — У тебя уже есть покупатель?
— Потенциальный покупатель. Он уже купил две мои картины.
Когда Джош повернулся к ней, она вдруг смутилась. Ее волновало, что он стоит к ней так близко.
— Видишь ли, я уже начала продавать мои картины.
— Да, я знаю это.
У него был очень странный взгляд, как будто он чего-то недоговаривал, что-то скрывал от Сэлли. Сэлли почувствовала это сразу.
Она посмотрела ему в глаза.
— Странно.
— Почему? Меня не было в стране, но я поддерживаю связи с друзьями и знаю все новости. Иногда можно узнать что-то интересное и поучительное.
— Вот как?
Сэлли пришлось отвести от него взгляд. Значит, он уезжал из страны. Этому могло быть только одно объяснение — он был вместе с Кэрин во Франции. Впрочем, какое ей дело до всего этого. И так все совершенно ясно.
Она снова посмотрела на него, стараясь выглядеть как можно равнодушнее. Но все-таки он что-то скрывает. Что же?
Он снова заговорил, отвернувшись от нее и продолжая разглядывать картину.
— Уверен, ты легко продашь эту вещь. Этот твой покупатель… убежден, что он не откажется от картины, напротив, он просто ухватится за нее.
— Почему ты так уверен? Ей вдруг стало страшно. Сэлли сжала кулаки и внимательно уставилась ему в затылок.
— Почему ты в этом так уверен? — с напряжением в голосе спросила она его.
— Потому что она хороша. Даже очень хороша!
Но, взглянув на нее, он быстро отвел в сторону свой виноватый беглый взгляд, и в мозгу Сэлли зародилось страшное подозрение.
Это Джош покупал ее картины! Это он был загадочный покупатель! Он сделал это из жалости, из чувства вины перед ней, чтобы успокоить свою совесть за нанесенные ей обиды!
Эта мысль была невыносима для Сэлли. Она очнулась от столбняка, схватила его за рукав, стараясь повернуть к себе, чтобы увидеть его глаза.
— Что ты скрываешь от меня? Это касается картин, не так ли? Мне кажется, тебе пора все рассказать мне! Я имею право знать все!
Джош посмотрел ей в глаза, нахмурился, затем, к удивлению Сэлли, начал трясти ее.
— Это тебе давно пора рассказать мне все, — заорал он на нее. — Это я имею право все знать!
Сэлли застыла в его руках, у нее опять бешено забилось сердце.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать! Его глаза, казалось, желали просветить ее насквозь, до самых глубин ее души.
— Мне нечего сказать тебе. Это ты постоянно что-то скрываешь.
— Скрываю?!
Он встряхнул Сэлли.
— Это ты всегда что-то скрываешь! И прячешь правду и не рассказываешь о ней годами!
— Какую правду?
Сэлли ничего не понимала. Почему он так взволнован? От него исходили волны нетерпения, но Сэлли чувствовала, что что-то сильно задело его.
— Какую правду? — скова повторила она. — О чем ты говоришь?
Джош глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он продолжал крепко сжимать ее руку. Потом поднял глаза и сказал:
— Я говорю об ожерелье. Ожерелье тетушки Мими. Ты даже не пыталась разубедить меня, что не собиралась его красть тогда, много лет назад…
Он снова вздохнул и тихонько потряс руку Сэлли.
— Теперь я это точно знаю.
Сэлли посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Почему вдруг об этом начался разговор? Она только собралась обвинить его в том, что он тайно скупает ее полотна, а он начал разговор об ожерелье тетушки Мими.
Он снова встряхнул ее, как бы требуя ответа, и Сэлли сказала: его!
Конечно, я никогда не пыталась украсть Джош кивнул.
— Кэрин сказала мне об этом. Мы разговаривали вчера вечером у меня дома о тебе и о том, как несправедливо мы обошлись с тобой… И во время разговора она вспомнила, что ей рассказала Люсинда много лет назад… как она подставила тебя с ожерельем и обвинила в том, что ты пыталась украсть его…
— Люсинда рассказала ей об этом?
— Мне кажется, что это было очень давно. Люсинда считала, что она сыграла с тобой прескверную шутку.
Он грустно покачал головой.
— В то время Кэрин не обратила на это внимания. Она не понимала, что многие годы этот случай влиял на мое отношение к тебе, — серьезно добавил он.
Сэлли покраснела, когда услышала сожаление в его голосе. Но она заставила себя сказать:
— Наверное, «влиял» слишком слабо сказано? Ты всегда считал меня воровкой, но все дело в том, что ведь я никогда не нравилась тебе!
Джош высоко поднял брови.
— Конечно же, нравилась. С чего ты взяла, что мне не нравилась?
— Просто я так считаю и чувствую! Сэлли с любопытством посмотрела на него. Что таилось в этих темных непроницаемых глазах?
Он выглядел пораженным.
— Ты просто сумасшедшая! Ты сама это все выдумала! Ты мне не только нравилась, ты была как бы частью нашей семьи. Иначе зачем бы я хранил все эти годы фотографию, где была тетушка Мими, ты и я, — заметил Джош. Он посмотрел ей в глаза. — Ты же знаешь, о какой фотографии я веду речь?
Сэлли покраснела и утвердительно кивнула головой.
— Та, которая находится в твоей квартире и стоит в серебряной рамочке.
Итак, подумала она, то, что она была на этой фотографии, не было просто случайностью. Сэлли прикусила губу и быстро отвела взгляд в сторону. Она густо покраснела от радости и смущения.
— Я не знаю, почему я так думала, может, из-за детской незащищенности, — добавила Сэлли, — но мне всегда казалось, что я совсем тебе не нравлюсь.
— Ну, я могу тебе сказать, что ты одна так думала. Девушки, которых я приводил в дом, жутко ревновали меня к тебе, но больше всех Люсинда. Она считала, что я слишком много обращаю на тебя внимания.
— Люсинда ревновала тебя ко мне? Сэлли не могла в это поверить. Не подумав, она выпалила:
— Это я жутко ревновала тебя к ней!
Она призналась в этом в первый раз даже себе. Ее неприязнь к Люсинде объяснялась простой ревностью.
Сэлли пришла в ужас, что выдала себя. Она уставилась взглядом в пол, как бы желая, чтобы под ногами разверзлась бездна, и она провалилась туда.
Ей показалось, что Джош насмехается над ней, когда он сказал:
— Польщен твоими словами!
Потом была пауза. Сэлли продолжала смотреть в пол. Джош отпустил ее руку и, взяв ее за подбородок, приподнял лицо, чтобы Сэлли смотрела ему прямо в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Не беспокойся, все будет хорошо! Сэлли была приятна ее забота. Она перекинула через плечо коричневую сумку.
— Почему-то ко мне приходит вдохновение только после полуночи. — Она подмигнула Шерон. — Ты же знаешь, как это бывает с нами, художниками. До завтра. Спасибо тебе за все. Счастливо оставаться.
Но по дороге домой вся веселость Сэлли напрочь испарилась. Ей стало так грустно. Она сказала Шерон, что к ней приходит вдохновение только после полуночи. Она все выдумала. После полуночи к ней приходили мысли о Джоше, и как же они мучили ее! Она продолжала работать, надеясь, что усталость сможет заглушить ее боль.
Она нахмурилась и глубже засунула руки в карманы. Сэлли шла по направлению к своей квартире. Прошел почти месяц с тех пор, как она видела Джоша. После того как он вышел из дому, чтобы ехать за Кэрин, казалось, он вообще исчез с лица земли.
Сэлли убеждала себя, что все к лучшему. Она не сможет выдержать, если снова увидит его. Что она скажет ему? Или он ей? Нет, будет лучше, если он не будет больше вставать у нее на пути.
Пройдет грусть. Она знала, что так будет. Правда, постепенно. Со временем боль, что так пульсирует и мучает ее, притупится, и она постепенно приучится совсем не замечать ее.
И потом настанет для нее день освобождения. Ей уже не нужно будет стоять у мольберта до тех пор, пока ноги не смогут больше держать ее, пока кисть не станет выскальзывать из ее усталых и онемевших пальцев. И Сэлли будет спокойно ложиться в постель. И демоны злой ревности и боли перестанут терзать ее, и ее история с Джошем станет прошлым, и это прошлое не откликнется ни единым воспоминанием.
Сэлли уже дошла до дому и вставила в замок ключ от квартиры. Да, этот день когда-нибудь настанет. День, когда не будет больше слез и, фальшивых надежд. Она не станет мечтать о том, что неосуществимо.
Но это будет не сейчас и не сегодня вечером. Сегодня боль была такой острой, что как огнем жгла ей грудь.
Сэлли открыла дверь и направилась в студию. Сегодня опять будет долгая, долгая ночь.
Через два дня наступило воскресенье, «и, картина, над которой работала Сэлли, близилась к завершению.
Она работала над ней с самого утра. Как ни странно, но она отлично спала ночью. Это была лучшая ночь за последний месяц. За завтраком Сэлли с удовольствием подумала, что, видимо, наконец она начинает приходить в норму. Самое плохое уже позади. Я снова начинаю контролировать себя и свое настроение. Я выброшу Джоша из головы и из жизни. Так оно и должно быть.
Это была приятная мысль, она освобождала ее от постоянной грусти. Сэлли накинулась на работу с удвоенной энергией. Если я смогу забыть Джоша, я смогу сделать все! Ничто не сможет остановить меня.
Сэлли улыбнулась, смешивая свежие краски на палитре. Может, позже она даже заглянет к друзьям на чашечку кофе и поболтает с ними. Ей это только пойдет на пользу. В последнее время она слишком много работала.
Она работала как одержимая. Так продолжать просто невозможно. Ей нужно немного отвлечься, ей это будет полезно. Она набрала на кисть краску и вернулась к своей работе. Ей уже гораздо лучше. Она понемногу приходит в себя.
Но именно в этот момент, когда она уже нацелила кисть на полотно, прозвенел звонок в дверь.
Сэлли повернулась и подождала, потом улыбнулась. Она решила, что это Шерон. Та обещала зайти к ней с образцами праздничных открыток, которые кто-то принес в их магазинчик. Ей было нужно одобрение Сэлли.
— Дверь открыта, — крикнула она, — я в студии.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда она наклонилась вперед и прикоснулась кистью к полотну. Она услышала шаги, которые направлялись в студию.
— Положи их где-нибудь, я посмотрю их позже…
Потом Сэлли повернулась, на ее лице играла улыбка.
— Как твои дела?
Ее сердце больно стукнуло о грудную клетку, дыхание перехватило, и она не могла вымолвить ни слова. Она уставилась ему в лицо, и кисть выпала из руки.
Джош подошел к ней.
— Спасибо, у меня все в порядке, — ответил он.
Потом улыбнулся и, наклонившись, поднял кисть.
— Вот, ты уронила ее, — сказал он.
— Спасибо.
Сэлли молча взяла кисть. Кровь у нее бурно закипела. О чем это она рассуждала раньше? Что она уже переболела Джошем? Что она выбросила его из головы и из своей жизни? Она безмолвно смотрела в его лицо, и грусть и счастье охватили ее. Она пыталась обмануть себя. Она любит его всем сердцем!
Сэлли прокашлялась.
— Зачем ты пришел?
Ей так хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему. Ей захотелось все рассказать ему.
Пока Сэлли ждала ответа на свой вопрос, ее глаза, казалось, жили сами по себе. Может ли она надеяться, что его визит станет ответом на все ее мечты?
— Мы пришли, чтобы извиниться. Несколько запоздалые извинения, но тем не менее искренние…
«Мы»? Это слово подействовало на нее подобно опрокинутому на голову ушату ледяной воды. Сэлли вся одеревенела. Она отвела от него глаза, когда почувствовала в дверях какое-то движение. Через плечо она увидела, как в комнату входит Кэрин.
— Сэлли…
Кэрин неуверенно шла к ней.
— Я хотела прийти раньше… как только обо всем узнала… но я провела последний месяц во Франции. Я хотела написать тебе или позвонить, но мне кажется, что лучше лично поговорить с тобой…
Она остановилась и улыбнулась извиняющейся и смущенной улыбкой.
— Я хочу тебе сказать, что мне очень стыдно… я была такой грубой по отношению к тебе, игнорировала тебя… отказывалась говорить с тобой…
Она прикусила губу и вздохнула.
— Мне действительно очень стыдно.
Сэлли с трудом удержалась на ногах, они стали у нее как ватные. Итак, роман между Кэрин и Джошем продолжается! Вот и конец ее глупым надеждам, ее несбыточным мечтам.
Но она и раньше знала, что эти надежды были сплошной иллюзией. Джош в лучшем случае относился к ней, как к другу, а в худшем — просто чувствовал себя виноватым и испытывал некоторую симпатию к ней.
Она прокашлялась и постаралась взглянуть Кэрин прямо в лицо.
— Не волнуйся, — сказала она ей, — я все понимаю. Ты же считала меня во всем виноватой, и вполне естественно, что злилась на меня.
— Мне правда так неудобно. Ты можешь простить меня? Я не смогу жить спокойно, пока ты не простишь меня.
— Господи, конечно, Кэрин. Сэлли растерянно протянула руку, но в этот момент Джош прикоснулся к ее руке. Улыбаясь, он сказал:
— Ты совсем забыла про свою кисть.
— О да, кисть.
Сэлли забыла, что все еще держит кисть в руках. Когда она взглянула в его улыбающиеся глаза, она почувствовала, что сердце у нее обливается кровью, а от его прикосновения она вся съежилась.
Но он сразу же отпустил ее. Она положила кисть на стол, глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Она пожала руку Кэрин с натянутой улыбкой.
— Не беспокойся, мне нечего тебе прощать, — сказала она Кэрин.
Кэрин с благодарностью держала ее руку.
— Я должна была раньше разобраться во всем. Мы с тобой знакомы с самого детства, — сказала она. — Мне следовало понять, что ты ни в чем не виновата, что ты неспособна на подобные вещи.
— Мы многое не знаем о Сэлли, что нам надо было знать.
Когда Джош заговорил, Сэлли взглянула на него и быстро отвела взгляд. Она едва понимала, о чем он говорит. Его присутствие лишало ее способности что-либо соображать. Она хотела и не хотела, чтобы он ушел.
— Я слышала, что Кливу предъявили обвинения и скоро он предстанет перед судом.
Сэлли с облегчением вздохнула, когда Кэрин снова заговорила, и посмотрела на нее с благодарностью.
— Да, — заметила Сэлли, — это хорошие новости. Надеюсь, тебе удастся получить деньги, которые он присвоил.
— Это было бы здорово, — кивнула Кэрин. — Но самое главное, что положен конец его мошенничеству и теперь я смогу продавать мои поделки под собственным именем.
Кэрин посмотрела на часы.
— О, мне уже пора. Я и не подозревала, что так поздно.
Она улыбнулась Сэлли.
— Извини меня еще раз и спасибо тебе, что ты простила меня. Я действительно искренне раскаиваюсь.
— Не беспокойся, все в порядке. Сэлли с трудом выдавила из себя эти слова. Когда Кэрин собралась уходить, в голове Сэлли сверлила только одна мысль. Что же это такое? Неужели Джош уйдет вместе с ней?
Ей показалось, что Кэрин хотела этого. Она коснулась его руки, как бы собираясь забрать его с собой. Но потом сказала:
— Увидимся позже, Джош… Надеюсь, и с тобой, . Сэлли.
— Конечно, — , кивнула Сэлли.
Она сразу же вернулась к жизни. Он не уходит. Пока еще нет. Сэлли покраснела, и сердце ее наполнилось волнением и радостью. Никто из них не произнес ни слова, пока входная дверь не закрылась за Кэрин. Потом Джош отступил в сторону и прислонился к деревянному верстачку, где Сэлли держала свои краски и тряпки, чтобы вытирать кисти. Прежде чем начать говорить, он оглядел ее странным, непонятным взглядом. Потом он сказал:
— Поверенный тетушки Мими сообщил мне, что контракт на аренду помещения составлен так, что ты можешь отказаться от него в любое время.
— Да, верно.
Ей было трудно смотреть ему в глаза. Каждый раз, когда она встречала его взгляд, что-то внутри ее загоралось и умирало в то же мгновение. С одной стороны, она была бесконечно счастлива видеть его, а с другой — понимала, что это конец всему, о чем мечтала.
Сэлли глубоко вздохнула.
— Ты, наверное, знаешь, что, когда мне прислали бумаги на аренду для подписи, я предупредила их, что, возможно, мне не понадобится это помещение на долгий срок. Поэтому мы оговорили, что я смогу прекратить аренду, когда захочу, предварительно, за месяц вперед, послав им уведомление.
— Да, они сказали мне об этом. По его лицу невозможно было понять, о чем он думает.
— Надеюсь, ты все продумала и не станешь действовать второпях?
Сэлли нахмурилась, она не совсем понимала, что он хочет сказать.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она его. Джош пожал плечами, — Надеюсь, ты не собираешься удрать отсюда. У людей иногда возникает подобная потребность, особенно после тяжелых переживаний. Ты понимаешь… Все начать сначала, оставив все неприятности позади…
Да, она была права — он испытывал к ней только симпатию и чувство вины — и все! Но ей не нужна его симпатия, и, конечно, ее не волнует его чувство вины. Она постаралась отвечать ему естественным тоном, чтобы он не заметил ее состояния:
— Нет, причина не в этом. Я просто намерена полностью отдаться живописи. Я не собираюсь сжигать мосты, пока у меня не будет абсолютной уверенности в своих силах.
— Меня не волнует сжигание мостов, ты со всем справишься. Я убежден в этом.
Джош отошел от стола и начал изучать картину, над которой работала Сэлли.
— Могу только повторить, что я совершенно уверен в тебе как в настоящей художнице.
— Спасибо. Эта картина еще не совсем закончена.
— Мне она нравится, — заметил он, разглядывая ее. — У тебя уже есть покупатель?
— Потенциальный покупатель. Он уже купил две мои картины.
Когда Джош повернулся к ней, она вдруг смутилась. Ее волновало, что он стоит к ней так близко.
— Видишь ли, я уже начала продавать мои картины.
— Да, я знаю это.
У него был очень странный взгляд, как будто он чего-то недоговаривал, что-то скрывал от Сэлли. Сэлли почувствовала это сразу.
Она посмотрела ему в глаза.
— Странно.
— Почему? Меня не было в стране, но я поддерживаю связи с друзьями и знаю все новости. Иногда можно узнать что-то интересное и поучительное.
— Вот как?
Сэлли пришлось отвести от него взгляд. Значит, он уезжал из страны. Этому могло быть только одно объяснение — он был вместе с Кэрин во Франции. Впрочем, какое ей дело до всего этого. И так все совершенно ясно.
Она снова посмотрела на него, стараясь выглядеть как можно равнодушнее. Но все-таки он что-то скрывает. Что же?
Он снова заговорил, отвернувшись от нее и продолжая разглядывать картину.
— Уверен, ты легко продашь эту вещь. Этот твой покупатель… убежден, что он не откажется от картины, напротив, он просто ухватится за нее.
— Почему ты так уверен? Ей вдруг стало страшно. Сэлли сжала кулаки и внимательно уставилась ему в затылок.
— Почему ты в этом так уверен? — с напряжением в голосе спросила она его.
— Потому что она хороша. Даже очень хороша!
Но, взглянув на нее, он быстро отвел в сторону свой виноватый беглый взгляд, и в мозгу Сэлли зародилось страшное подозрение.
Это Джош покупал ее картины! Это он был загадочный покупатель! Он сделал это из жалости, из чувства вины перед ней, чтобы успокоить свою совесть за нанесенные ей обиды!
Эта мысль была невыносима для Сэлли. Она очнулась от столбняка, схватила его за рукав, стараясь повернуть к себе, чтобы увидеть его глаза.
— Что ты скрываешь от меня? Это касается картин, не так ли? Мне кажется, тебе пора все рассказать мне! Я имею право знать все!
Джош посмотрел ей в глаза, нахмурился, затем, к удивлению Сэлли, начал трясти ее.
— Это тебе давно пора рассказать мне все, — заорал он на нее. — Это я имею право все знать!
Сэлли застыла в его руках, у нее опять бешено забилось сердце.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать! Его глаза, казалось, желали просветить ее насквозь, до самых глубин ее души.
— Мне нечего сказать тебе. Это ты постоянно что-то скрываешь.
— Скрываю?!
Он встряхнул Сэлли.
— Это ты всегда что-то скрываешь! И прячешь правду и не рассказываешь о ней годами!
— Какую правду?
Сэлли ничего не понимала. Почему он так взволнован? От него исходили волны нетерпения, но Сэлли чувствовала, что что-то сильно задело его.
— Какую правду? — скова повторила она. — О чем ты говоришь?
Джош глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Он продолжал крепко сжимать ее руку. Потом поднял глаза и сказал:
— Я говорю об ожерелье. Ожерелье тетушки Мими. Ты даже не пыталась разубедить меня, что не собиралась его красть тогда, много лет назад…
Он снова вздохнул и тихонько потряс руку Сэлли.
— Теперь я это точно знаю.
Сэлли посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Почему вдруг об этом начался разговор? Она только собралась обвинить его в том, что он тайно скупает ее полотна, а он начал разговор об ожерелье тетушки Мими.
Он снова встряхнул ее, как бы требуя ответа, и Сэлли сказала: его!
Конечно, я никогда не пыталась украсть Джош кивнул.
— Кэрин сказала мне об этом. Мы разговаривали вчера вечером у меня дома о тебе и о том, как несправедливо мы обошлись с тобой… И во время разговора она вспомнила, что ей рассказала Люсинда много лет назад… как она подставила тебя с ожерельем и обвинила в том, что ты пыталась украсть его…
— Люсинда рассказала ей об этом?
— Мне кажется, что это было очень давно. Люсинда считала, что она сыграла с тобой прескверную шутку.
Он грустно покачал головой.
— В то время Кэрин не обратила на это внимания. Она не понимала, что многие годы этот случай влиял на мое отношение к тебе, — серьезно добавил он.
Сэлли покраснела, когда услышала сожаление в его голосе. Но она заставила себя сказать:
— Наверное, «влиял» слишком слабо сказано? Ты всегда считал меня воровкой, но все дело в том, что ведь я никогда не нравилась тебе!
Джош высоко поднял брови.
— Конечно же, нравилась. С чего ты взяла, что мне не нравилась?
— Просто я так считаю и чувствую! Сэлли с любопытством посмотрела на него. Что таилось в этих темных непроницаемых глазах?
Он выглядел пораженным.
— Ты просто сумасшедшая! Ты сама это все выдумала! Ты мне не только нравилась, ты была как бы частью нашей семьи. Иначе зачем бы я хранил все эти годы фотографию, где была тетушка Мими, ты и я, — заметил Джош. Он посмотрел ей в глаза. — Ты же знаешь, о какой фотографии я веду речь?
Сэлли покраснела и утвердительно кивнула головой.
— Та, которая находится в твоей квартире и стоит в серебряной рамочке.
Итак, подумала она, то, что она была на этой фотографии, не было просто случайностью. Сэлли прикусила губу и быстро отвела взгляд в сторону. Она густо покраснела от радости и смущения.
— Я не знаю, почему я так думала, может, из-за детской незащищенности, — добавила Сэлли, — но мне всегда казалось, что я совсем тебе не нравлюсь.
— Ну, я могу тебе сказать, что ты одна так думала. Девушки, которых я приводил в дом, жутко ревновали меня к тебе, но больше всех Люсинда. Она считала, что я слишком много обращаю на тебя внимания.
— Люсинда ревновала тебя ко мне? Сэлли не могла в это поверить. Не подумав, она выпалила:
— Это я жутко ревновала тебя к ней!
Она призналась в этом в первый раз даже себе. Ее неприязнь к Люсинде объяснялась простой ревностью.
Сэлли пришла в ужас, что выдала себя. Она уставилась взглядом в пол, как бы желая, чтобы под ногами разверзлась бездна, и она провалилась туда.
Ей показалось, что Джош насмехается над ней, когда он сказал:
— Польщен твоими словами!
Потом была пауза. Сэлли продолжала смотреть в пол. Джош отпустил ее руку и, взяв ее за подбородок, приподнял лицо, чтобы Сэлли смотрела ему прямо в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16