Тайан говорила быстро, но спокойно, поигрывая маленькой пластиковой трубкой в руке.
– Я могу парализовать тебя, если ты меня вынудишь.
Хэммонд остановился, потрясенный и негодующий. Но даже в ярости он отметил про себя, что врамэнка даже сейчас была невероятно красива. Она была одета в рубаху и шорты из черного шелковистого материала, который хорошо подчеркивал изящные формы ее тела. На ее груди был странная карточка из мерцающих драгоценностей, а украшенная драгоценностями лента стягивала ее светлые волосы. Ее лицо было совершенно спокойно, голубые глаза серьезно изучали его.
– Что ты сделала с Уилсоном, Квоббой и другими? – свирепо потребовал он.
Не колеблясь, Тайан ответила.
– С ними все в порядке. Как и тебя, их здесь держат уже четыре дня в ожидании суда.
– Четыре дня? – переспросил Кирк, удивление сменило гнев. – Ты хочешь сказать, что это тянется так долго?
Тайан кивнула.
– Когда наши медико-технические специалисты обследовали тебя, они определили, что твое тело все еще страдает от глубокого переохлаждения. Они рекомендовали держать тебя под воздействием терапевтического излучения все это время.
Мысли Кирка вернулись к друзьям.
– Ты говоришь, что с Уилсоном и другими все в порядке. Откуда мне знать, что ты не лжешь?
– Мы – врамэны. У нас не принято лгать.
– А разве ты не использовала против меня лживый трюк?
– Я сказала, что если ты изменишь проводку, то мой мозг не будет поврежден. Разве это не так?
– Ты не сказала мне, что подашь сигналы своим друзьям, – выпалил он. – А это рассматривается как ложь.
Снова Тайан Марден проявила неожиданную честность.
– Да, это так, – сказала она. – Тем не менее, это была крайняя необходимость. В любом случае, это позволило предотвратить поход хумэнов на Альтар.
– Ты играешь на моей симпатии к тебе, – сказал Кирк. – Но приличная женщина-человек не стала бы использовать подобный трюк. Хотя это и вполне подходит для того, кто не является женщиной на самом деле, это приличествует двухсотлетнему существу без настоящих эмоций.
Он хотел как можно больнее задеть ее и преуспел в этом. Тайан вздрогнула, и когда заговорила вновь, голос ее был полон боли.
– Ты прав, заявляя это. – Она неотрывно смотрела на него. – Но теперь, когда ты это сказал, будешь ли ты заинтересован узнать, зачем я пришла сюда?
– Чтобы сказать мне, что я буду осужден и наказан вместе с другими? – сказал он. – Ладно, я готов.
– Ты не будешь наказан, если не перестанешь быть крайне несговорчивым, – ответила Тайан. – Тебя тщательно исследовали в наших лабораториях во время сна. Мы знаем теперь, что твоя история о возвращении из прошлого правдива, мы изучили твой мозг при помощи энцефалографа.
Кирк Хэммонд почувствовал новый приступ ярости.
– Вы использовали эту дьявольскую штуковину на мне?
– Его всегда используют на стадии предварительного следствия, – ответила Тайан. – Врамэнские психотехники с гипноусилителями могут его использовать без малейшего сопротивления.
– Я надеюсь, вы получили удовольствия от того, что я чувствую по отношению к врамэнам.
– Мы нашли многое. Но прибор не может исследовать все в человеческом мозгу, только доминирующие воспоминания и эмоции. Мы получили мучительные фрагменты, наброски из твоего отдаленного времени, от которого – как я уже говорила раньше – не осталось других записей.
Она подошла ближе и говорила очень искренне.
– Ты мог бы добавить многое к нашим знаниям о грандиозном периоде начала освоения космоса. Если ты согласен помогать в наших исследованиях, всецело сотрудничать с нашими историками и психотехниками, мы попросим хумэнское правосудие воздержаться от осуждения тебя за подпольную деятельность.
– Никаких дел, – огрызнулся Хэммонд. – Я не буду ничего делать для вас и вашей маленькой шайки суперменов. Я остаюсь с Уилсоном и моими друзьями.
– Это потому, что ты не знаешь правды, – сказала Тайан. – Они ненавидят врамэнов, и тебя заразили своей ненавистью. Они ненавидят нас несмотря на то, а это истинная правда, что врамэны никогда не вредили людям, а лишь всячески помогали им.
– Если вы хотите помочь человечеству, почему бы не дать им возможность жить столько же, сколько живете вы? Или это было бы слишком уж большой помощью?
Тайан выглядела немного растеряно.
– Я вижу ты не хочешь слышать о причине. Ты зазубрил предрассудки людей. И ты обижаешься на меня еще и потому, что любишь меня.
– Люблю... – Кирк быстро глянул на нее и сказал: – Боже, ты в действительности веришь в то, о чем говоришь? Что подсказало тебе эту безумную идею?. Все это для того, чтобы я почувствовал свою вину?
Тайан улыбнулась.
– Я говорила тебе об энцефалозаписях твоих доминирующих мыслей и эмоций. Я просмотрела все записи и они ясно говорят, что ты влюбился в меня с самого первого момента, как увидел, хотя твои предубеждения против врамэнов, навязанные этой кучкой заговорщиков, заставляют тебя быть подозрительным.
Прежде чем Хэммонд успел хоть что-то сказать в ответ, Тайан повернулась и вышла из комнаты.
Хэммонд замер в прострации и злости. То, что он думал, так это сколько же им удалось считать с него информации? Он чувствовал физическую привлекательность Тайан, любой человек почувствовал бы. И она сама, не человек, и не способна разобраться в человеческих эмоциях, что и привело ее к выводу о том, что он влюбился в нее. Влюбился в двухсотлетнюю врамэнскую женщину! Он рассмеялся.
Часом позже дверь открылась и вошли двое людей. Это были чисто выбритые молодые люди в черной униформе с эмблемой из скопления золотистых дисков. Хэммонд знал от Квоббы, что это знак правительства Федеративных солнц. И поскольку врамэны официально не входили в правительство, эти люди были хумэнами.
Один из них спокойно произнес:
– Пожалуйста, подойдите к нам, мы вас забираем для суда.
Ни у одного из них не было видно оружия, но он не сомневался, что оно у них имеется. Он пожал плечами и пошел с ними.
Коридор был широким и извилистым, его стены и потолки были из вещества, похожего на холодное зеленое стекло, которое светится изнутри. Там была и небольшая группа людей – полдюжины мужчин в униформе и все мужчины и женщины из группы Уилсона, массивная голова Рэба Квоббы возвышалась над всеми. Хэммонд пошел к ним.
– Уилсон... Ива... с вами все в порядке? Я боялся...
Слова уперлись в глухую стену молчания. Уилсон смотрел на него с непробиваемой враждебностью. Гурт Лунд смотрел на него так, словно хотел тут же прикончить его. Даже Квобба и маленький Таммас избегали смотреть ему в глаза. Ива невесело уставилась в пол.
– Послушайте, – обратился к ним Кирк. – Я знаю, что вы обо мне думаете. Я не виню вас за это. Но пожалуйста...
Офицер охраны подошел к нему.
– Здесь говорить нельзя. Суд ждет.
Их провели по коридору в маленькую металлическую комнату, оказавшуюся лифтом, который внезапно понесся вниз с огромной скоростью. Хэммонд оказался возле Ивы Уилсон.
– Ива, разве вы не понимаете, что Тайан Марден обманула меня, что все вышло случайно?
Она быстро глянула на него и отвела взгляд.
– Они говорят, что ты это сделал по доброй воле... ты предал нас ради Тайан Марден.
Лифт остановился и их провели в огромную и изысканно обставленную залу. Пол напоминал озеро из гладкой черноты. Стены над ним были сумрачно серыми с чисто белым контрастом сводчатого потолка. В помещении присутствовало большое количество мужчин и женщин, сидящих на полукруглых сидениях. На возвышении, лицом к ним, сидел мужчина с эмблемой звездного скопления, а на стене над ним висела точно такая же увеличенная эмблема Федеративных солнц. Хэммонд не видел присяжных, скамейки для обвинения и защитника, ничего похожего на суд двадцатого века. Он видел, что одна из передних скамеек была занята Тайан Марден и тремя мужчинами с такими же карточками, как и у нее.
– Чертовы врамэны здесь, чтобы убедиться, что наше наказание соответствует нашему прегрешению, – услышал он шепот Рэба Квоббы, обращенный к Таммасу.
Когда Хэммонда и его товарищей-заключенных подвели к возвышению судьи, он услышал бормотание голосов зрителей и внезапно осознал, что все смотрят на него. Вероятно, известие о его необычной истории распространилось. Даже хумэнский судья, суровый мужчина средних лет, оценивающе окинул его пристальным взглядом. Затем он обратился ко всем:
– Вы обвиняетесь в попытке создать нелегальный звездолет. Во время этой деятельности и как ее прямой результат, вы явились причиной смерти двух врамэнов, чей патрульный флайер был уничтожен при помощи вихревого ружья, нелегального оружия. В дальнейшем вы ограничили передвижение и угрожали нанести фатальные повреждения другому врамэну. – Он развернул свиток бумаги. – Это официальные записи энцефалограмм вашего мозга. Можете их проверить. Вы оспариваете что-либо из этих записей?
Уилсон сузил глаза и заявил.
– Мы их не оспариваем.
Судья взглянул на Тайан.
– Тайан Марден, как личность, свидетельствующая в пользу обвинения, вы также имеете право проверить записи. Есть ли у вас возражения против какой-либо из их частей?
– Нет, – ответила Тайан.
Как стало очевидно Хэммонду, который обратил внимание на скорость, с которой проходили формальные процедуры, никто не ожидал подделки энцефалопроб. Как можно было подделать точнейшие, выверенные записи человеческих мыслей? В этом суперсовременном суде не было место для адвокатов и крючкотворов.
Судья снова обратился к обвиняемым.
– Вы знаете, что нарушили основной закон Федеративных солнц, когда попытались построить запрещенный звездолет. Вы знаете, что правительство заключило договор с врамэнами о том, что ни один звездолет не может быть построен без их ограничительного устройства.
Уилсон отвечал с резкой страстностью:
– Мы не считали, что соглашение распространяется на всех хумэнов, которые будут рождаться после его подписания. – Он развернулся, чтобы посмотреть на людей, которые его слушали. Мы не видим причины, по которой врамэны ограничивают нас в долгой жизни, которой наслаждаются сами.
Кирк услышал гул шепота, пробежавшего по сидениям. По всей видимости большая часть хумэнов разделяла это заявление Уилсона. Звук в зале напоминал низкий гул рассерженного животного. Тайан и трое его спутников сидели с совершенно спокойными лицами.
– Пригодность нашего соглашения с врамэнами не обсуждается здесь, – заявил судья. – Оно было сделано добровольно, как маленькая плата за все те прибыли, которые врамэны предоставили человечеству. Разорвав его, используя враждебность к врамэнам и разжигая ее, вы совершили государственное преступление. Поскольку вы не можете предложить оправдывающих вас обстоятельств и согласны с энцефалограммами, ваша вина не подлежит сомнению. Вы приговариваетесь к ссылке на штрафную планету Спики.
С совершенным достоинством Уилсон сказал:
– Мы не ожидали иного правосудия. Но придет день, когда доминирование врамэнов над всей нашей цивилизацией закончится. И тогда мы узнаем тайну долгой жизни у них.
Снова грозное бормотание пронеслось по залу. Оно было перекрыто голосом судьи.
– Наш приговор относится ко всем задержанным за исключением того, кого зовут Кирк Хэммонд, – сказал он. – Я понимаю, что представители врамэнов здесь желают просить изменения приговора.
Он глянул на Тайан Марден. Врамэнка встала и взглянула на непроницаемое лицо Хэммонда.
– Таким действительно было наше предложение, – сказала она, – но человек по имени Кирк Хэммонд категорически отказался от сотрудничества с нами, поэтому мы отзываем свое прошение.
Судья глянул на Кирка и нахмурился.
– Не повезло. Ваша история нам известна. Как человек, чудом попавший из далекого прошлого в настоящее, вы вызываете восхищение и являетесь почетным гостем среди нас. Но в соответствии с вашей энцефалограммой вы действовали в полном осознании того, что нарушаете наши законы. Известные обстоятельства личной истории не могут служить оправданием вашего добровольного нарушения закона Федеративных солнц. Только если представители врамэнов захотят, я могу отменить приговор.
– Мы все еще хотим поддержать помилование, если мужчина Хэммонд согласится помогать в наших исторических исследованиях, – спокойно заявила Тайан.
Судья обратился к Хэммонду.
– Я бы посоветовал вам прислушаться к этому заявлению, – серьезно сказал он.
Хэммонд взглянул на Тайан. Волна ярости захлестнула его. Именно она поставила его в подобное положение. Ярость обратилась на всех врамэнов, распространивших свое влияние на всю вселенную, на космос, который он попытался завоевать и который отправил его в изгнание из собственного мира. И весь его нерастраченный гнев вылился в короткий ответ.
– Черт бы меня побрал, если я это сделаю!
– Тогда вы должны будете отправиться на Куум, штрафную планету Спики, – сказал судья. – До тех пор, пока не перемените свое решение и не примете предложения врамэнов.
Хэммонд вышел из помещения суда в состоянии шока. Все прошло так быстро и гладко, что он не осознал того, что отправляется в тюрьму.
– И никакого обжалования? – спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – И никакого досрочного освобождения за хорошее поведение...
Холодный голос Уилсона ответил ему с расстояния.
– Каждые десять лет они проводят новые пробы. Если те показывают, что заключенный реабилитирован – другими словами говоря, не повторит преступления – его могут вернуть в общество. Но это тебя не должно беспокоить, Хэммонд.
– Ты же слышал Марден, как и мы. Для тебя ворота открыты в любое время.
Наступила тишина, нарушаемая только их шагами по коридору.
Затем Уилсон сказал помягче.
– Было ли это частью ее обещания тебе, Хэммонд... частью платы за предательство?

9

Давным-давно мальчик из Огайо закричал: «Я очень хочу однажды улететь в космос». И он улетел, навстречу самой странной судьбе в истории.
И вот теперь Хэммонд снова был в космосе. Но на этот раз не в крошечном спутнике, а в огромном звездном корабле, направлявшемся к необъятным глубинам межзвездного пространства.
Слишком необъятным, – подумал он, – посмотрев в иллюминатор и почувствовав тяжесть во всем теле. – Слишком необъятным, слишком далеким.
У него по-прежнему немного кружилась голова от всего, что произошло. Его самого и его товарищей – заключенных из зала суда, посадили в сопровождаемые охранниками машины и несколько часов везли по улицам Рурумы. Зеленевшие парками огромные гладкие и холодные опоры, между которыми они проезжали, возвышались над ними, произвели на него ошеломляющее впечатление. Но только в космическом порту на него по-настоящему обрушился весь груз перемен, произошедших за десять тысяч лет.
Он подумал о базе на мысе Канаверал, крошечной, но отчаянной ракете, маленьком спутнике, который она должна была попытаться вытолкнуть на орбиту вокруг Луны. Какой ничтожной казалась память обо всем этом сейчас, когда он стоял на бетонированной площадке, протянувшейся на мили до самого горизонта и смотрел на бесконечный упорядоченный хаос, в котором смешались стартовые площадки, мастерские, краны, склады.
И корабли.
Какими непохожими на беспомощные ракеты двадцатого века были эти огромные лайнеры, бороздящие межзвездные просторы. Их огромные корпуса, подобно грозовым тучам нависли над крошечными людьми и машинами сновавшими вокруг них. Сейчас корабли отдыхали, но это был отдых гигантов, побывавших на далеких берегах бесконечности, познавших пути далеких солнц и миров, гигантов, на телах которых остались шрамы от течений невидимых туманностей, и которые вскоре оттолкнутся от маленькой планеты, лежащей под ними и вернутся во тьму и сияние космоса, который и был их домом. Когда их повели к одному из кораблей с эмблемой Федеративных Солнц на корпусе, Хэммонд увидел толпы, носящиеся по космопорту. Хумэны со всех уголков галактики, с красной кожей, с зеленой кожей, с розовой, голубой и серой кожей, их пигментация и внешность изменились через поколения, прожившие под чужими звездами, но все они были плодами, которые дали семена давным-давно разбросанные матерью-Землей.
Корабль взлетал совершенно не так, как взлетали старые шумные медлительные ракеты. Хэммонд кое-что узнал об этих звездных кораблях, задавая множество вопросов в пещерах. В основе их движения лежал сильно усовершенствованный принцип ионного привода, предложенный еще в его собственное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21