Rp. Infus. rhiz. valerianae e 10,0:200,0
Natr. bromat. 8,0
M.D.S. три раза в день по столовой ложке (детям по чайной или десертной ложке).

Или даю сочетание нескольких бромистых солей, например:

Rp. Natr. bromat.
Kalii bromat. Ana 0,5
Ammon. bromat. 0,25
M.f.p.t. dos. № X in tablett
S. 2-3 таблетки в день.

Можно также давать сабромин, четыре таблетки по 0,5 в день; бромурал, три таблетки по 0,3 в день; бромальбин, три капсулы по 0,3 в день; седоброл, 1-2 таблетки в стакане горячей воды; адамон, 2-3 таблетки в день, и т.д.
Детям дают бромистые соли в соответственно меньших дозах. Так, например, мальчику 10 лет можно дать:

Rp. Camphor. monobromat. 0,1
Kalii bromat. 0,3
M.f.p.d.t. dos. № X in capsul amyl.
S. Утром и вечером по одной облатке.

Робинзон рекомендует давать бромиды с адреналином, ввиду того, что последний обладает тончайшим действием и таким образом нейтрализует угнетающее действие бромидов.
Крафт-Эбинг назначал однобромистую камфару в суппозиториях, иногда в сочетании с extr. belladon. aquos.
В некоторых случаях бывают, полезны глицерофосфаты, мышьяк, железо.
При онанизме у женщин следует иметь в виду возможность нимфомании. Это состояние, характеризующееся усилением полового влечения, легко ведёт к онанизму. Здесь необходимо тщательно устранить все местные явления, которые могут вызвать зуд в половых частях, как вульвит, вагинит, экзему и т.п. Надо помнить об общих причинах зуда у женщин, особенно о диабете. Нервным и возбуждённым девочкам можно прописывать препараты брома и опия, например:

Rp. Strontii bromati 10,0
Extr. opii 0,05
T-rae hyoscyami 2,0
Sirup. cort. aurantii 90,0
M.D.S. Десертную ложку вечером.

Или дают ложку следующей микстуры:

Rp. Kalii bromati 4,0
Vitell. ovi unius
Camphorae 0,25
Aq. dest. c. sacchar. 190,0
M.D.S.

При бессоннице прибавляют хлоралгидрат:

Rp. Chlorali hydrati
Strontii bromati aa 5,0
Extracti hyoscyami
Extracti opii
Extracti cannabis indicae aa 0,15
Sirup. cortic. aurantii 100,0
M.D.S.

По Штейнеру, может быть, следовало бы для улучшения условий внутренней секреции у онанистов пользоваться органотерапией в большем масштабе, чем это делалось до сих пор.
По Робинзону, у людей, предающихся эксцессам в онанизме, имеется уклонение от нормы в деятельности щитовидной железы, отражающееся на их умственных способностей и силе воли. В этих случаях препараты щитовидной железы при внутреннем употреблении их оказывают хорошее действие на общий метаболизм и на умственные способности пациентов. При прописывании этих препаратов необходима осторожность. Надо тщательно следить за их действием. Вообще их можно прописывать только в том случае, если врач может видеть пациента не реже одного раза в неделю. Робинзон даёт также extr. glanbul. pituitariae и питуитрин. Результаты, по его словам, хороши, но опыт с этим средством ещё мал.
Мне не приходилось прибегать у онанистов к органотерапии.
Очень помогают, далее, тёплые ванны – 28°P., продолжительностью в 15 минут. Я рекомендую принимать их в течение некоторого времени ежедневно, затем через 1-2 дня. Такие ванны превосходно успокаивают нервную систему.
Напротив, нежелательно местное обмывание половых органов, так как оно чрезмерно привлекают внимание к этим органам. Робинзон усматривает дурную сторону обмываний также в том, что последующее высыхание половых органов может послужить стимулом к онанизму. Это соображение представляется мне неубедительным, так как после обмывания можно осторожно обсушить половые органы. Впрочем, это обсушивание так же вредно, как и всякое манипулирование на половых органах.
При нимфомании Люто рекомендует обмывать наружные половые части каждый вечер следующей жидкостью:

Rp. chlorali hydrati 2,0
Ap. laurocerasi 4,0
Aq. destill. 100,0
M.D.S.

Или смазывать половые части следующей мазью:

Rp. Cocain. muriat. 2,0
Vaselini albi 20,0
Ol. rosar. gtt. I
M.f. ungt.

Очень рекомендуется при нимфомании холодные души.
Само собою разумеется, что следует избегать у лиц мужского пола всего того, что способствует появлению эрекции, как обильное питьё на ночь, плотный ужин перед отходом ко сну и т.д.
Назначение лекарственного лечения не представляет особого труда для врача. Но, к сожалению, им одним почти никогда не удаётся ограничиться. Значительно труднее, но зато и благодарнее в смысле эффекта, влияние врача на психику больного. Медицина располагает для этой цели несколькими методами: внушением наяву, гипнотизмом, психотерапией, психоанализом.

15.2. Гипнотизм, внушение наяву, психотерапия, психоанализ

Молль, Форель, Левенфельд, Шренк-Нотцинг получили в некоторых случаях хорошие результаты от лечения гипнозом.
Бехтерев (1899) советует применять внушение в гипнозе во всех вообще случаях онанизма, в которых остаются бесплодными обыкновенные советы воздерживаться от пагубной привычки. Надо, однако, иметь в виду, что, по признанию Бернгейма, одного из творцов учения о гипнотизме, что не все больные поддаются гипнозу. Некоторых удаётся усыпить, но большинство не удаётся. При том известно, что наиболее чувствительные гипнотики способны противостоять внушениям, которые находятся в противоречии с каким-нибудь глубоким чувством. Приходится поэтому довольствоваться внушением наяву, которое также не всегда оказывается действенным.
Внушение имеет ту отрицательную сторону, что оно представляет собою внедрение идеи без критики со стороны лица, которому она внушается. В этом заключается отличие внушения от убеждения, при котором играет роль личная переработка идеи субъектом, которого убеждают. У очень нервных детей были успешные попытки убеждение внушением (А. Вуазин).
Когда мы имеем перед собою онаниста, на которого мы хотим повлиять в том отношении, чтобы он перестал онанировать, но нам надо убедить его в необходимости этого, повлиять на его разум в желательном для нас направлении, т.е., другими словами, прибегнуть к психотерапии. Врачу приходится здесь прибегнуть, по выражению Дюбуа, к интенсивной диалектике в духе стоицизма, но того, что врач считает правильным. Наоборот, это лечение требует от врача тёплой симпатии к больному, которого ему нужно спасти, абсолютной честности в выборе доказательств, неистощимого терпения и большого умения сделать понятным для больного всё то, в чём он должен убедиться.
Наименее уместны здесь запугивание и застращивание. Робинзон находит, что в тех случаях, где пациент ничего не знает о возможных тяжёлых последствиях онанизма или слышал о них, но относится к этому скептически, мы должны воздействовать на его разум и указать на возможность тяжёлых последствий. Обычно устрашает указание на возможность бессилия.
Фурнье также считает полезным запугивать детей, например, говорить им, что их половые части омертвеют, если они будут прикасаться к ним. По его словам, эта угроза в некоторых случаях заставляет детей отказаться от их печальной привычки.
Я считаю подобный приём крайне опасным, притом к нему едва ли когда-нибудь и придётся прибегнуть, так как трудно встретить среди пациентов юношу или даже мальчика, не запуганного последствиями онанизма. Марциновскому приходилось иметь дело с такими больными, которые в течение целого ряда лет страдали от воображаемой негодности или нечистоты их существа до полного уничтожения их душевных сил и которые потом метались во все стороны и каждым своим словом и выражение лица как будто просили извинить их в том, что они ещё осмеливаются существовать. Это – кандидаты на самоубийство на основании недоразумения в понятии о грехе и ложной ответственности, люди, которые влачат своё существование под игом чудовищной идеи о наказании за такие действия, устранение которых было вне их власти. «Нужно самому видеть ликование, которое прорывается в душе такого человека, когда ему можно доказать, что это вовсе не было грехом, когда ему оказывают доверие и уважение и таким образом поддерживают его на первых трудных шагах, которые он пытается сделать в жизни и тем сравниться с другими людьми».
Всякий знает, говорит Бехтерев, какое магическое, оздоровительное действие может приобрести одно утешительное слово со стороны врача и, наоборот, как иногда убийственно в буквальном смысле слова действует на больного суровый, холодный приговор врача, не знающего или не желающего знать силы внушения.
И Робинзон рекомендует держаться такой же тактики в тех случаях, когда пациент сильно потрясён и угнетён, когда он начитался шарлатанской литературы, которая изображает даже умеренный онанизм как злейший из пороков, как смертный грех и самую вредную привычку, неизбежно приводящую к параличу и сумасшествию, когда пациент смотрит на себя, как на самого низкого негодяя и грешника, недостойного быть в обществе приличных людей. Тогда, говорит Робинзон, мы должны объяснить пациенту, что тут нет ничего порочного, что онанизм есть только дурная привычка, ослабляющая организм, подобно алкоголизму – не больше и не меньше. Мы должны также указать такому пациенту на распространённость онанизма. Мы укажем ему, что вред онанизма заключается не в самом акте, а в его частоте. Далее, что онанизм вредит не каждому: десятки тысяч людей, онанировавших в раннем детстве и затем оставивших эту привычку, совершенно здоровы. Всё зависит от конституции человека, от возраста, в котором он начал онанировать, от частоты онанизма и проч. У этой группы людей подобный разговор производит прекрасный эффект: у них усиливается воля, вера в себя и они перестают онанировать. Улучшение в этих случаях может быть достигнуто в 2-3 месяца.
Попутно укажем, что ещё Тиссо считал необходимым предупредить больного о том, что «подобное заболевание, существующее годами, не может пройти в несколько дней. Необходимо продолжительное, неприятное лечение, необходимо тщательно придерживаться определённого образа жизни, назначенного врачом. Не следует унывать по поводу продолжительности лечения» (Тиссо). Знаменитый врач Аретей, живший во II веке нашей эры, сказал: «Больной не должен терять мужества, но должен вступить в союз с врачом против болезни».
Впрочем, далеко не во всех случаях лечение бывает продолжительным. Нередко встречаются случаи, где удаётся довольно скоро добиться прекращения онанизма.
Возвращаясь к вопросу о психотерапии онанизма, считаем необходимым коснуться здесь возникшего в последние годы учения о персеверации, поскольку может быть использовано при лечении онанизма.
Мюллер и Пилцеккер установили, что всякое представление обладает после своего возникновения в сознании тенденция к персеверации, т.е. тенденцией всплывать в сознании. Эта тенденция тем сильнее, чем интенсивнее внимание было направлено на данное представление, и усиливается, когда данное представление или ряд представлений повторяется через небольшой промежуток времени. При частом повторении эти представления могут появляться в сознании исключительно вследствие их тенденции к персеверации, именно, в такие моменты, когда другие факторы, осаждающие сознание, не отличаются особенной силой и устойчивостью.
Для обоснования этих положений вышеупомянутые авторы приводят следующие психологические наблюдения. Некоторые учёные, например, Фехнер и Хенле, не раз наблюдали, что, когда им приходилось в течение нескольких часов кряду напряжённо работать с микроскопом, в последующие часы отдыха или перед засыпанием в тёмном поле зрения появлялся часто с чрезвычайной отчётливостью зрительный образ наблюдавшегося препарата.
Аналогичное наблюдение сделал над собою Гёте, в бытность студентом. Во время пребывания в Дрездене, после осмотра знаменитой картинной галереи: «Вернувшись к своему сапожнику для обеда, я остолбенел от изумления. Мне казалось, что я вижу перед собою в действительности картину Остаде (знаменитый художник XVII века), до такой степени совершенную, что настоящее место её было на стенах галереи. Расстановка предметов, свет, тени, коричневый общий тон, словом всё, чему я удивлялся в картинах этого художника, – было перед моими глазами». (Гёте. Собрание сочинений в переводе русских писателей. Второе издание под редакцией Петра Вейнберга. «Из моей жизни. Правда и поэзия». Том 8. Спб, 1895).
Далее, из повседневного опыта известно, с какой отчётливостью припоминаются иногда, помимо нашей воли, некоторые мелодии или отрывки музыкальных пьес непосредственно вслед за концертом или после случайной встречи с шарманкой.
Существование персеверации, как совершенно самостоятельного факта психической жизни, было подтверждено дальнейшими экспериментальными работами, причём было выяснено, что персеверация действует рядом с ассоциациями и более или менее зависима от них. Тенденция к персеверации или тенденция к самостоятельному возникновению в сознании представлений имеет настолько важное значение, что ей обязана непрерывность и последовательность мышления и деятельности, потому что прерванный поток ассоциаций снова продолжается лишь благодаря персеверации. Ход мысли, таким образом, может быть всегда доведен до конца (Эфрусси).
Каким образом явление персеверации может быть использовано в терапевтическом отношении? Срезневский следующим образом суммирует вкратце всё, что нам дало учение о персеверации:
1. каждое представление, после своего возникновения, обладает тенденцией свободно всплывать в сознании;
2. эта тенденция тем сильнее, чем интенсивнее внимание было направлено на данное представление;
3. тенденция эта усиливается, когда данное представление или ряд представлений повторяется через небольшой промежуток времени.
По моему мнению, знакомство с явлением персеверации чрезвычайно важно при лечении онанизма. Оно показывает, как именно необходимо вести беседу с лицом, которое мы желаем отучить от онанизма. Оно показывает, далее, в какой мере врачу необходимо целиком овладеть вниманием пациента во время беседы с ним. Наконец, из учения о персеверации вытекает и то, на первый взгляд как будто несущественное, но в действительности чрезвычайно важное обстоятельство, что во время беседы с пациентом мы должны по несколько раз возвращаться к своим аргументам для того, чтобы они поглубже запали в душу больного.
Чрезвычайно важное значение имеет при психотерапии у онанистов отвлечение их внимания от половой сферы в иную область. На этой точке зрения стоит и Бехтерев. Нередко, говорит он, болезненное влечение, укоренившись, поддерживается и вызывается невольным сосредоточением или направлением внимания на предмет влечения, что усиливает это последнее и делает его непреодолимым. Сколько раз онанист или желающий отвыкнуть от табака курильщик, сознавая ясно вред этой привычки, решает бросить, наконец, пагубную привычку, как бы сильна она ни была. Он даёт себе зарок никогда не обращаться к ней, а между тем наступает время, когда потребность нарастает с каждым часом всё сильнее и сильнее. Больной ей противодействует по мере сил и возможности, но его внимание всё более и более направляется в сторону сложившегося влечения, усиливая его до высшей степени, и вместо того, чтобы отвлечься от влечения, больной вновь поддаётся ему вопреки своему желанию. Если бы влечение не усиливалось невольным сосредоточением, соответственно направлением внимания на предмет влечения, то больной, конечно, удержался бы от влечения. В том же случае, если оно, постоянно возбуждаемое сосредоточением внимания, достигает наивысшей степени, очевидно, воля больного не выдерживает, и он, в бессилии совладать со своим влечением, вновь отдаётся ему, после чего терзается бесконечным раскаянием.
Очевидно, что при таком болезненном влечении необходимо, прежде всего, озаботиться о том, чтобы всемерно ослабить болезненное влечение, причём в этом отношении одним из наиболее действенных средств является устранение сосредоточения или отвлечение внимания больного от предмета его болезненных влечений.
В таких случаях необходимо путём убеждения уверить больного, что он не находится во власти болезненного влечения, но что до сих пор он шёл по наклонной плоскости, не оглядываясь и не отдавая себе в том достаточно ясного отчёта, и что с применением психотерапии он получит возможность противодействовать влечению.
В этом заключается подготовка больного к лечению, которая вытекает из того, что больные, обращаясь к врачу, нередко сами не сознают в достаточной мере как вред ненормального болезненного влечения, так и возможность от него освободиться. Неуверенность в последнем особенно тяжела для больных, и, пока она не устранена, она существенно мешает лечению. Поэтому первым делом врача должно быть не только укрепление иных взглядов, исключающих какое либо оправдание для болезненного влечения, но и вселение в больного полной уверенности в том, что данное болезненное влечение устранимо и будет излечено.
Эта уверенность сразу облегчает состояние больных и поддерживает их бодрость в течение всего лечения, устраняя безнадёжность, которая действует не только угнетающим образом на общее состояние, но и часто служит препятствием к тому, чтобы своевременно обратиться к врачу и заняться лечением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38