Восстание было назначено на Сочельник именно потому, что все наши враги в это время будут в церкви. Следовательно, захватить стратегические пункты Сомюра легче всего именно сегодня.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Я решительно возражаю против того, чтобы вопрос обсуждался в порядке частной беседы. Согласно параграфу восьмому устава, предлагаю открыть заседание и признать его законным, невзирая на малое количество собравшихся.
БЕРНАР (мрачно) : Прошу занять места. (Так как места вокруг стола уже все равно заняты. Рыцари лишь принимают более торжественный вид. Бернар стучит три раза по столу. Все встают) . Первый Разведчик, который час?
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Избранник, гремит набат. Это сигнал пробуждения всех свободных людей. Настала полночь.
БЕРНАР: Первый Разведчик, в котором часу начинает свою тайную работу Орден?
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Избранник, Орден начинает свою тайную работу в полночь.
БЕРНАР: Удостоверься же, что все собравшиеся за сим столом суть Рыцари Свободы.
Первый Разведчик совершенно так же, как в первой картине, обходит собравшихся, поднимает пальцы и говорит: «Вера. Надежда». Все с ответным знаком говорят: «Честь. Добродетель». Пламя пожара усиливается.
ДЖОН (вполголоса Лине, сидящей рядом с ним) : Пожар разрастается. Время уходит.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Избранник, все собравшиеся за сим столом суть Рыцари Свободы.
БЕРНАР: Да благословит же Всевышний наш ночной труд над делом освобождения Франции и всего человечества.
Все садятся.
БЕРНАР: Кому угодно высказаться?
ГОЛОСА: Мне угодно… И мне… Я хотел бы…
БЕРНАР: Ввиду того, что до начала восстания осталось всего три часа, прошу всех по возможности говорить кратко. Рыцарь Второй Разведчик, ты просил слова. Даю тебе его.
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК: Рыцари! Для детей, внуков и потомков наших будет предметом вечной гордости то, что заря французской и мировой свободы занялась в нашем маленьком Сомюре. Я оставляю – пока – открытым вопрос, должны ли мы выступить именно сегодня или в другой день. Предварительно я хотел бы поставить на обсуждение собравшихся другой вопрос, принципиальный и чрезвычайно важный. Нам было сказано, что мы действуем совместно с Бельфором. Однако, по имеющимся сведениям, там в заговоре принимают преимущественное участие не Рыцари Свободы, а карбонарии. Сам генерал Лафайетт больше карбонарий, чем Рыцарь Свободы. (Обиженным тоном) . Лучшее доказательство: он выехал теперь не сюда, в Сомюр, а в Бельфор. Я нисколько не отрицаю, что в принципе карбонарии довольно близкая к нам организация. Люди, следившие за моими выступлениями в последние годы, знают мое сочувственное к ней отношение. Тем не менее не должно от себя скрывать существующие между нами и ними немаловажные разногласия. Разрешите мне процитировать речь, сказанную год тому назад, а именно 27 января, видным карбонарием Базаром. (Вынимает из портфеля толстую тетрадь) . Я ее выписал дословно и отниму у собрания не более десяти или пятнадцати минут. (Легкий ропот среди присутствующих) .
БЕРНАР: Рыцарь Второй Разведчик, в виду остроты момента мы едва ли можем сейчас останавливаться на расхождениях в прошлом.
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК (обиженно) : Я не посягаю на прерогативы Рыцаря Избранника, но не думаю, чтобы он имел право зажимать мне рот своей единоличной властью.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК (озабоченно) : Согласно параграфу 34-ому устава, вопрос должен быть разрешен голосованием.
БЕРНАР (С все растущим раздражением) : Ставлю на голосование вопрос: кто за то, чтобы сейчас выслушать соображения Рыцаря Второго Разведчика о речи, сказанной год тому назад карбонарием Базаром, тех прошу поднять руку. (Нерешительно поднимают руку два рыцаря; один, оглянувшись па других, тотчас ее отдергивает) . Очевидное меньшинство.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Рыцарь Избранник, ты не поставил на голосование обратного вопроса: кто против того, чтобы?..
БЕРНАР (сердито его перебивает) : Кто против того, чтобы?
ГОЛОС: Простите, я не понял: кто против или кто за?
БЕРНАР: Кто против! (Почти все поднимают руку) .
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Рыцарь Избранник, устав требует также, чтобы было занесено в протокол, кто воздержался!
БЕРНАР (кричит) : Кто воздерживается? (Второй Разведчик с достоинством поднимает руку) . Вопрос решен… Я перехожу к делу. Рыцари, нельзя терять ни минуты…
ГОЛОСА (сочувственно) : Ни минуты! Ни минуты!
БЕРНАР: Через час мы должны выйти отсюда и отправиться в кавалерийскую школу. Я бывший профессор этой школы, я знаю в ней все входы и выходы. Там нас ждут наши сторонники. Мы обезоружим наших врагов, по возможности без кровопролития, и выпустим прокламацию к народу. Мы объявим, что местная власть в Сомюре свергнута, что восстание в полночь начинается во всей Франции, что генерал Лафайетт утром двинет войска на Париж. Королевская власть не выдержит натиска и будет сметена порывом народного гнева. Будет немедленно образовано коалиционное Национальное правительство во главе с генералом Лафайеттом…
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК: Я прошу слова!
БЕРНАР: Говори!
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК: Все мое прошлое свидетельствует о том, как мне всегда была близка идея коалиции. Я мог бы сослаться хотя бы на мою речь от 2 жерминаля Второго года, в которой я призывал к объединению всех патриотов. Эта речь вызвала тридцать лет тому назад против меня ожесточенные нападки, волна которых не улеглась и по сей день. Дело однако не во мне, я не привык отнимать у людей время своей особой. Бывают часы, когда надо не говорить, а действовать! (Обводит всех победоносным взглядом) . Однако нельзя забывать, что всякая коалиция может строиться либо на началах полного паритета, либо же на началах пропорциональности в связи с влиянием, которое та или иная группа имеет в стране. Если наша коалиция строится на началах паритета, то я желал бы знать, гарантировано ли нашему ордену соответственное число мест в правительстве генерала Лафайетта? Ни один из нас, быть может, не имеет такого авторитета, как он, хотя нам, старым якобинцам, и памятна его роль в первые два года революции. Тем не менее (подчеркнуто скромно) и среди нас могут найтись опытные в политике заслуженные люди, готовые в настоящей обстановке принять на свои плечи тяжелое бремя власти. Если же принцип паритета в данном случае отвергается, то я предлагаю избрать комиссию, которая позаботилась бы о том, чтобы в коалиционном правительстве интересы нашего Ордена не были принесены в жертву эгоистическим интересам других группировок…
С улицы раздается страшный, продолжительный, все нарастающий грохот. Лина бросается к окну и раздвигает шторы. За окном как будто все объято пламенем. Все в волнении толпятся у окна. Только Второй Разведчик остается на своем месте, видимо недовольный тем, что его речь прервали; да еще Первый Разведчик продолжает невозмутимо писать протокол.
ЛИНА (нервничая все больше) : Что это?.. Что это?.. Да скажите же!
ГОЛОСА: Это обвал!.. Довольно далеко отсюда!.. Господи, мой сын там!..
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК (обиженно) : Я просил бы разрешения продолжать мою речь.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК (строго поглядывая на Бернара, который стоит у окна) : Никто из Рыцарей не имеет права покидать места до закрытия заседания. (Торжественно, потрясая карандашом, как шпагой) . Выть может, мы погибнем, но погибнем на своем посту!
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК (продолжая свою речь) : Я видел список лиц, намечаемых в состав коалиционного правительства. Против некоторых из них я заявляю отвод в виду неясности их роли в некоторых событиях последних десятилетий…
ТЕ ЖЕ. ВОСПИТАННИК КАВАЛЕРИЙСКОЙ ШКОЛЫ ЛАВАЛЬ.
ЛАВАЛЬ (останавливается на пороге на вытяжку, затем поднимает три пальца. Это совсем молодой человек, все по привычке сбивающийся с «Рыцарских» приемов на военные. Повидимому, и те, и другие ему очень нравятся) : Вера. Надежда.
ВСЕ: Честь. Добродетель.
ЛАВАЛЬ: Господин полковник… Рыцарь Избранник, разрешите доложить… Полчаса тому назад вся наша школа, друзья и враги, брошена на борьбу с пожаром. В здании школы никого не осталось. (Движение) .
БЕРНАР: Лаваль, ваше сообщение чрезвычайно важно. Если весь состав школы брошен на пожар, то положение существенно меняется… Вы совершенно уверены в том, что говорите?
ЛАВАЛЬ: Господин полковник, я совершенно уверен. Мои товарищи, имеющие честь принадлежать к Ордену Рыцарей Свободы, именно поручили мне известить об этом рыцарей. Все они уже там. Чтобы не попасться коменданту, я задержался и вышел с бокового крыльца. Прошу разрешения удалиться.
БЕРНАР: Идите, Лаваль, благодарю вас. (Лаваль поворачивается по-военному, отдает честь и уходит) . Это судьба! Судьба против нас! (Молчание. Чувствуется и некоторое облегчение) . Кавалерийская школа была нашей главной надеждой. Если ее нет, мы восстания устроить не можем.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: Я вынужден согласиться с мнением Рыцаря Избранника. Восстание было назначено шифрованным распоряжением главного парижского комитета за номером 54. Однако и по духу, и по букве устава, особенно его 12 и 13 параграфов, группы на местах автономны. Следовательно мы вправе отменить дело в виду непредвиденных чрезвычайных обстоятельств. Рыцарь Избранник, предлагаю решить вопрос голосованием.
БЕРНАР (почти механически) : Кто за то, чтобы отложить наше выступление, тех прошу поднять руки. (Все с видимым облегчением поднимают руки) . Выступление отложено единогласно.
ПЕРВЫЙ РАЗВЕДЧИК: О дне восстания все присутствующие будут мною извещены именными повестками.
БЕРНАР: Порядок дня исчерпан. Уже не в качестве Избранника предлагаю тем из присутствующих, которые по своему возрасту способны к физической работе, немедленно отправиться на место пожара и вместе с нашими молодыми товарищами из кавалерийской школы принять участие в борьбе с бедствием, обрушившимся на наш город. Рыцари, напомню вам, что если ближайшая наша задача заключается в восстании, то более общая цель ордена сводится к помощи несчастным и обездоленным. (Общее одобрение) . Заседание закрывается. (Встает) : Вера. Надежда.
ВСЕ (вставая) : Честь. Добродетель.
Все поспешно одеваются и выходят, простившись с хозяевами.
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК (Рыцарю почтенного возраста) : Какие уж мы с вами пожарные! Старость не радость. Не зайдем ли в кофейню? Я не хотел возражать Бернару, так как не люблю много говорить, но я не могу согласиться с его словами о более общей цели ордена. Мы не филантропическое учреждение. Если хотите, я кратко и сжато изложу вам свои мысли об этом вопросе.
РЬЩАРЬ (уклончиво) : В другой раз я буду чрезвычайно рад. Кофейни верно закрылись. Если восстание отменяется, то я пойду на мессу. (Испуганно) Только зайду в церковь за женой.
ВТОРОЙ РАЗВЕДЧИК: У нас сегодня индейка с каштанами. Мы по традиции празднуем Сочельник дома. (Поспешно) . Всегда в тесном семейном кругу. (Уходит) .
БЕРНАР. ЛИНА. ДЖОН.
БЕРНАР: Дело свободы чистое и благородное дело. Почему его преследует злой рок?
ЛИНА: Дело не в роке, а в людях.
ДЖОН: Позвольте мне с вами проститься. Я ухожу на пожар.
БЕРНАР (холодно) : Вы хорошо делаете. Я тоже пойду туда через несколько минут.
ДЖОН: Прощайте, полковник… Я хотел принять участие в восстании и для этого приехал в Сомюр. Но если оно отменяется… виноват, если оно откладывается, то я вернусь в Париж. У меня уже есть билет на корабль в Нью Иорк.
БЕРНАР: Желаю вам счастливого пути. Быть может, мы когда-нибудь опять встретимся.
ДЖОН (смущенно) : Я тоже надеюсь. (Прощается с Линой и уходит; незаметно, после некоторого колебания, оставляет на столике бумажник)
БЕРНАР. ЛИНА.
БЕРНАР: Не понимаю, зачем этот молодой человек приехал в Сомюр. Иностранцам незачем участвовать во французском восстании.
ЛИНА: Тем более, что восстания не будет.
БЕРНАР: Успех был почти обеспечен. Случай работает на Бурбонов… До свиданья. Я скоро вернусь, мы выпьем вина.
ЛИНА: Да. (Смущенно) . – Марсель, у меня совершенно нет денег. Я заплатила прачке, и эти Рождественские начаи… Нет ли у тебя?
БЕРНАР (тоже смущенно) : Конечно, конечно… Я тебе отдал всю пенсию за декабрь… Теперь у нас как будто уходит больше, чем уходило еще недавно, и у меня осталось немного (Роется в кошельке) . Десять… Пять… Еще два… Вот тебе семнадцать франков. Прости, что не могу сейчас дать больше.
ЛИНА (со вздохом) : Это твои карманные деньги… Спасибо.
БЕРНАР: Кажется, ты начала сокращать расходы на стол? И отлично, мне ничего не надо. Не сокращай только твоих расходов на туалеты, ты и так брала у меня очень мало. До свиданья, милая. (Уходит) .
ЛИНА. ПОТОМ ДЖОН.
ДЖОН (робко входит с букетом цветов) : Лина, простите меня, я забыл у вас бумажник.
ЛИНА (смеется) : Я это заметила еще тогда, когда вы так старательно его забывали. (Берет бумажник со стола) . Смутно подозреваю, что эти цветы для меня.
ДЖОН (тоже смеется) : Вы не ошиблись, я забыл бумажник нарочно: чтобы объяснить мое возвращение.
ЛИНА: Какой он хитрый, это просто изумительно! Вы ждали против нашего дома в цветочном магазине, пока не уйдет мой муж? (Кладет цветы на окно) .
ДЖОН: Да. Он, кажется, меня ненавидит?
ЛИНА: Марсель ненавидит всех мужчин от семнадцати до семидесяти лет, которые хоть раз в жизни на меня взглянули. А с вами это иногда случается. Я удивляюсь, как он меня не ревнует к обоим Разведчикам: им вдвоем не более ста тридцати лет. В наказание за ваши хитрости я просмотрю все, что у вас в бумажнике. (Смотрит) . Тысяча франков… Пятьсот… Господи, какой вы богатый, Джон! Это билет в Америку?.. Корабль «Кадмус"… На 8-ое января… Так скоро! Как я хотела бы путешествовать! Я иногда бываю в ужасе оттого, что проживу свой век, не побывав в какой-нибудь Индии. Место наверху. Это самое лучшее? Ваши родители вас балуют.
ДЖОН: Они теперь стали на ноги. Прежде нам помогали родственники из Европы.
ЛИНА (отдает ему бумажник) : Все-таки в другой раз, мой милый, если вам нужно будет иметь предлог, чтобы вернуться к женщине, в которую вы влюблены, то оставляйте что-либо другое, а не бумажник. Правда, сегодня вы ничем не рисковали. (Смеется) . Рыцари Свободы честнейшие люди на земле. Как вам понравилось сегодняшнее заседание?
ДЖОН (улыбаясь) : Мне показалось, что кое-что сегодня было не вполне необходимо.
ЛИНА: Именно. Вы нашли правильное выражение: необходимо, но не вполне… Мой милый, вы однако сказали, что пойдете тушить пожар.
ДЖОН (успокоительно) : О, еще есть время! Этот пожар будет продолжаться долго.
ЛИНА: Сегодня мы не затворяем дверей, люди будут заглядывать до поздней ночи. В Сомюре поздняя ночь это одиннадцать часов вечера. Я не хотела бы, чтобы кто-либо вас здесь застал. В маленьких городках все падки на сплетни. Даже Рыцари Свободы.
ДЖОН: Я должен уйти сейчас?
ЛИНА: Да.
ДЖОН: Постойте… Я хотел вам сказать… Нет, я только хотел поцеловать вам руку.
ЛИНА: За ваши цветы и за вашу любовь вы имеете право на большее. (Берет его за голову и целует) .
ДЖОН: Лина!.. Я этот поцелуй буду вспоминать всю дорогу… Всю жизнь!
ЛИНА: «Всю дорогу» это мало. «Всю жизнь» это много. Месяца через три вы влюбитесь в другую женщину… Вспоминайте обо мне ласково. Думайте: «Она была нехорошая, легкомысленная, лживая женщина, но не злая. Она никому не хотела зла, она только себе хотела добра… И даже не добра, а чего-то другого, чего жизнь почти никому не дает"… Впрочем, вы этого не понимаете.
ДЖОН: Лина, я все понимаю! Я знаю, вы меня считаете добрым мальчиком, который ровно ничего не видит. Поверьте, я многое вижу и понимаю, но не говорю, потому что желаю быть джентльменом.
ЛИНА: Что за дикое желание! Зачем быть джентльменом? (С интересом) . Что же вы такое видите?
ДЖОН: Будете ли вы мне писать?
ЛИНА: Нет. Я люблю болтать, но писать я не люблю и не умею. А вот вы мне пишите. Не на дом, на почту, а то Марсель был бы способен из ревности прочесть ваше письмо.
ДЖОН: Нет, он джентльмен.
ЛИНА: К сожалению, он тоже джентльмен… Он джентльмен из Плутарха.
ДЖОН: Впрочем, я никогда не позволю себе сказать в письме что-либо такое, чего не мог бы прочесть ваш муж.
ЛИНА: Мой милый Джон, зачем мне такие письма, какие мог бы прочесть мой муж? Впрочем, пишите, все равно. (Вынимает из букета розу, целует ее и отдает ему) . Вот вам в награду еще за то, что вы «все видите».
ДЖОН: Лина, если ферма моего отца даст доход, я в будущем году приеду опять во Францию.
ЛИНА: «В будущем году»? Неужели вы думаете, что будет «будущий год»!
ДЖОН: Я даже в этом уверен.
ЛИНА: Я никогда так далеко не заглядываю. Надо жить тем, что есть сегодня, самое большее завтра. Ну что ж, если ферма вашего отца даст доход, приезжайте. Прощайте, мой милый Рыцарь Свободы.
ДЖОН: До свиданья, Лина.
ЛИНА. ПОТОМ ЛИДДЕВАЛЬ.
Лина подходит к окну, смотрит вслед Джону. Неожиданно вытирает слезы. Затем начинает убирать комнату, ставит стулья к стене, прячет в шкаф топорик и штатив с кинжалами, снимает красную скатерть. Замечает на ней с досадой пятно, достает бутылочку и начинает его затирать, спиной к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63