Красивейшие это места — Баварские Альпы, густо поросшие лесом! Серны, фазаны, форель, — словом, чудесное место для отдыха...Но генерал-лейтенант Гелен вовсе не собирался лечить отдыхом в Альпах свои, без сомнения, расшатанные нервы.Пять лет без малого Гелен действовал только на средства американской разведки, пока не получил признания от своего собственного правительства. Вот тогда-то он и развернулся.Неподалеку от Мюнхена в предместье Пуллах на улице Гейльманштрассе поднимается каменная стена, протяженностью около километра и высотою в три метра. Это лицевая сторона четырехугольного участка площадью ни много ни мало в пятнадцать гектаров.Напомним между прочим: здесь совсем неподалеку в гитлеровские времена был расположен ужасной славы лагерь смерти Дахау.Эта гранитом и колючей проволокой обнесенная территория — вотчина Гелена, его центр, его штаб.За оградой — пятнадцать каменных зданий, не считая бараков и глубоких подземных бункеров. Впрочем, то было давно. Ведомство Гелена разрасталось как весенняя травка. В настоящее время его хозяйство занимает в самом Мюнхене еще двадцать два здания по меньшей мере.Но и этого мало. Например, в Гамбурге своего отделения у Гелена нет. Зато есть некая солидная торговая фирма «Арго», которая на самом деле не что иное, как филиал его службы.Допустим, что группа туристов, болгарских, польских или наших, проездом посетила старинный городок Мангейм. Июль, солнце печет, и какому-то простаку захотелось шампанского, да не бокал-другой, что можно получить в любом кафе, а запастись впрок несколькими бутылками. Не надо заходить на улицу Роберт-Баумштрасс 33, хотя там представительство известной фирмы «Зейнлейн». Шампанского-то продадут и первосортного, но заодно постараются выудить из покупателя все, что может пригодиться Гелену.Интересно писала газета «Вейсдейчес Тагеблатт»: «Наверняка не один наш читатель приобрел у федеральной разведывательной службы кухонную печь, совершенно не подозревая, что настоящая работа владельца магазина начинается после окончания торговли и что этот коммерсант лучше разбирается в вооружении чехословацкого танка, чем в устройстве газовой горелки».Каждого своего агента Гелен оплачивает в девять раз щедрее, нежели его покойный учитель и шеф адмирал Канарис, а их пять тысяч, ни много ни мало. Откуда же, спрашивается, такие средства? Бюджет его организации, сведения о котором все же просачиваются в иностранную печать, поистине умопомрачителен — 150 миллионов марок! И он значительно выше тех сумм, которые официально отпускает «ведомству» западногерманское правительство. Опять-таки спрашивается: откуда же остальное? А остальное — и то немалые средства — дают банкиры и промышленники, хозяева монополий, те самые лица, только в другом поколении, которые в свое время всей своей денежной мощью помогли Гитлеру захватить власть в стране.Да, опасна она, шпионская служба Федеративной Республики Германии, кичливой своими якобы демократическими порядками и самой воинственной, самой ненасытной из всех европейских стран, где у власти — капитал. Это там бывшие гитлеровцы стоят у руководства правительственными учреждениями вплоть до министерств, командуют в армии, заседают в судах, воспитывают школьников и студентов. Это там новоявленные «наци» — фашистские бандиты фон Таддена, сторонники партии НДП — все больше набираются сил, наглеют на глазах. Там рвутся к пересмотру границ (снова печальной памяти «Drang nach Osten» — «Стремление на Восток»), к ракетно-ядерному оружию, которое пока что западногерманским полководцам не рискуют доверить даже их союзники. Обо всем этом надо помнить, все это надо тебе твердо знать, друг, потому что эти злобные силы реванша, человеконенавистнические планы направлены в первую очередь против нас.Итак — вперед, солдаты тайной армии старого гитлеровца! Разведывать, подглядывать, подслушивать, разлагать, вербовать, красть, убивать, коли придется Кстати, генерал Гелен совсем недавно ушел в отставку. Но сомнений нет, преемника он себе оставил достойного. И это тоже выкормыш гитлеровской разведки, по фамилии Вессель.
.Напрасно! Память у нас не коротка, мы хорошо помним, что такое немецкий милитаризм, немецкая военщина, с Гитлером или без Гитлера.Самая мощная, самая опасная шпионская организация находится далеко от нас — по ту сторону Атлантического океана. Тем не менее размах ее деятельности, что называется, глобальный, то есть охватывает весь земной шар. Уже при твоей жизни, друг, в мире происходили события, по которым можно судить об ее хватке.Вся черная Африка, все прогрессивное человечество, чтит память Патриса Лумумбы. Патриот своей родины, молодой республики Конго, он разоблачал происки империалистов, защищал богатства страны от посягательства международных хищников, и прежде всего — от американских монополистов. Лумумба был убит, зверски убит. Мир знает: убийцами руководило ЦРУ. «Голубая стрела» — так поэтично называлась в документах американской разведки эта подлая операция.В республике Гватемала в Центральной Америке у власти тоже стояли прогрессивные люди, пытавшиеся защищать интересы своей маленькой и бедной страны. Свершился переворот. Из-за рубежа в Гватемалу вступили хорошо подготовленные, хорошо вооруженные, конечно, американским оружием, контрреволюционные банды, и власть перешла в руки реакционеров.В чем причина переворота? А в том, что прежнее правительство пыталось ограничить аппетиты американских фруктовых компаний, в частности такого гиганта, как «Юнайтед фрут». Прибыли, барыши капиталистов-фруктовщиков оказались под угрозой. В дело вмешалось ЦРУ.Может быть, ты и сам помнишь, что случилось несколько лет назад на Кубе, первом и пока что единственном социалистическом государстве в Западном полушарии, которое у американских империалистов, что называется, «сидит как бельмо на глазу». В заливе Кочинос неожиданно высадились вооруженные американским оружием, в американских лагерях обученные банды. Сорвалось! В упорных боях десантники были разгромлены и сброшены в море. Где подсчитывали убытки и вздыхали, что операция не удалась? Опять-таки в ЦРУ.Таких примеров можно бы много привести, напомним еще один, последний, — как в королевской Греции, по конституции демократической стране, год назад власть захватило фашистское офицерье, так называемые «черные полковники». Кто был за их спиной? ЦРУ. И такая же угроза нависла над Италией, где в тесном содружестве со своими американскими коллегами переворот готовила сама итальянская разведка. К счастью для итальянского народа, заговор был вовремя разоблачен.В статье «Тайная война империализма» наша «Правда» приводила и некоторые цифры. Вот они.В штате ЦРУ состоит двадцать тысяч шпионов-профессионалов.Годовой бюджет — почти полтора миллиарда долларов.«Правда» писала: «...В середине прошлого года родился очередной детальный план подрывных операций против СССР и социалистических стран. План, в частности, предусматривает провоцирование и шантаж граждан этих стран с целью толкнуть их к измене Родине».Как это происходит? В те времена, о которых идет речь в нашей повести, тайные переходы границы были обычным делом. Одна из пограничных застав неподалеку от Ленинграда носит имя Андрея Коробицына. Отважный пограничник погиб в бою с целой группой вражеских разведчиков и диверсантов, погиб, но не пропустил. Все это в прошлом. Современные средства охраны государственных границ таковы, что вряд ли какой-нибудь полковник Шварке рискнул бы теперь тайком перейти рубеж.Зачем напрасный риск? Известно: мы гостеприимный народ, мы рады гостям, откуда бы они ни приезжали в нашу страну. Друзья пусть радуются вместе с нами нашим успехам, те же, у кого есть сомнения в отношении нас, пусть смотрят своими глазами, как мы живем. Каждый год тысячи, десятки тысяч туристов приезжают к нам; приезжают ученые, представители промышленных и торговых кругов; аудитории наших вузов открыты для иностранных студентов. И многие тысячи иностранцев, посетивших нас, потом становятся нашими искренними друзьями.Но бывает и так, что на гостеприимство нам отвечают подлостью.«Правда» писала о неком господине Макинском. Фамилия не то польская, не то русская, подданство по въездным документам — США, национальность — иранец. Этот господин не раз приезжал в Советский Союз. Цель? Самая благонамеренная: подготовить в нашей стране сбыт всемирно известного прохладительного напитка «кока-кола». Странно только было, что бизнесмена Макинского меньше всего интересовали наши торговые организации, то есть собственный бизнес. Пожилой, солидный человек, дружелюбно настроенный к нам, живя в Москве, он заводил знакомства с советскими людьми, всячески втирался в доверие, разнюхивал, расспрашивал о вещах, никакого отношения не имеющих к ситро и лимонаду. Все выяснилось. Еще в двадцатых годах хозяином шпиона-профессионала Макинского была разведка буржуазной Польши. В годы войны он работал на англичан. А кончилась война — продался ЦРУ.ЦРУ располагает агентами и с учеными степенями. Ряд лет по программе так называемого научного обмена пользовался нашим гостеприимством профессор Чикагского университета Джеремия Ричард Азраэл. Установлено: почтенный профессор не столько посещал наши ученые общества и библиотеки, сколько закусочные и пивные, расположенные поблизости от объектов, имеющих особый интерес для американской разведки. Сбор шпионских сведений, антисоветская пропаганда — вот чем занимался наш почтенный гость. И это в самом деле ученый человек, с определенным весом и авторитетом в научных кругах.«Один из секретных документов ЦРУ, — писала „Правда“, — следующим образом определяет основные задачи своей агентуры: завязывание связей с советскими гражданами и их изучение, получение разведывательной информации любыми путями, проведение антисоветской агитации, выискивание лиц, которые могут поддаться на шантаж. На одном из совещаний в ЦРУ указывалось, что за три года было подготовлено и направлено в СССР несколько сотен агентов с такими заданиями».Как же все это осуществляется?Во времена «Слепого гостя» мы не знали, что такое идеологическая диверсия. В самом деле, какой фашист, правдами или неправдами попавший в нашу страну, мог бы открыто выражать у нас свои человеконенавистнические взгляды? Кто из советских граждан развесил бы уши, слушая проповеди из «Mein Kampf» Сочинение Гитлера — «Моя борьба».
? Разве что какой-нибудь недобитый, озлобленный белогвардеец, затаившийся со времен окончательного разгрома деникинских и врангелевских банд. А в обязанностях агента ЦРУ прямо указана антисоветская агитация. Еще бы! Они же выступают от имени так называемого «свободного мира»! Склоняют слово «свобода» во всех падежах, «свобода личности», «свобода слова», «демократические свободы» не сходят у них с языка. И горько думать, что все-таки попадаются у нас люди, особенно среди молодых, плохо отдающие себе отчет в том, что взаправду скрывается за этими дорогими и для нас словами в волчьем мире капитализма. Таких и ловят.Полковник Шварке, в развалинах, в тайнике меняющий свое лицо, — это прошлое. Современный разведчик действует иначе. Когда недавно в социалистической Чехословакии подняли голову, повели наступление на чешскую компартию, на чешский рабочий класс контрреволюционные силы, мы видели, как классовые враги даже становились в позу защитников социализма, защитников демократии. Только «улучшенной» на западный образец, то есть лживой.Вот что такое идеологическая диверсия — главное оружие холодной войны в наши дни.Пусть снова говорит «Правда»:«Тайная война, шпионаж, идеологические диверсии и провокации стали одним из главных орудий империализма».Если ты хорошо помнишь прочитанное, шестая глава нашей повести начинается с того, что после таинственной смерти своего деда рассказчик описывает тогдашнее свое душевное состояние. Он подозрителен ко всем: к случайному прохожему с забинтованной ногой, ко встречной старухе, несущей под шалью какой-то сверток. Дом с окнами, задернутыми занавесками, чья-то глухая ограда — все, все кажется ему враждебным, скрывающим тайну.Нехорошее это чувство. Можно только пожалеть, что герой наш поддался ему в ту пору своей жизни, конечно трудную для него, подростка, школьника. Пусть никогда не покидает нас доверие и приветливость к людям, даже если мы знаем, что где-то среди них и бродит тайный враг.Мы рассказали здесь, как опасны, как хитры вражеские разведки. Да, это надо знать. Хорошо знать и вместе с тем хранить спокойствие. Залог его — не только зоркость наших чекистов. Главная сила, которая противостоит проискам врага, в нас самих.Эта сила — наша уверенность в правильности избранного нами пути, вера в ленинские предначертанья. С Лениным в жизни шаг сверяй. Твердо знать, что будущее принадлежит нам, людям труда и мира, верить в это всеми силами души, и в тайной, ни на час не прекращающейся войне выпадет из вражеских рук любое оружие.Но мы увлеклись разговором с тобой, друг читатель. Пора вернуться к нашему повествованию. Вот что сказал полковник Черноков, несколько лет спустя вспоминая события, разыгравшиеся в горах близ Мертвого города:«И вот тогда-то корзинщик Мамед встретил тебя, мальчугана, растерянно бродившего в толпе, и сказал тебе, чтобы ты был мужественным и, как полагается мужчине, спокойно встретил несчастье. Пограничники, сказал он, пытались арестовать твоего отчима и твою мать, — по слухам, отчим бежал, а мать убита». ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Что произошло на горной тропинке. — Суд семьи. — Как четыре брата вынесли приговор, а пятый брат отсрочил его исполнение. Баширова унесли на руках, и ближайшие часы после этого встают в моей памяти, покрытые каким-то туманом.Мне нужен был Черноков. Я должен был рассказать ему о том, что я видел в погребе разрушенного дома. Чужие, незнакомые люди метались вокруг меня, я слышал плач женщин, хриплые от ярости выкрики мужчин и бесконечные пересуды о том, кто был убийца и кто подучил его стрелять, и какой же шарлатан этот мулла, который наотрез отказался исцелить раненого Баширова.На меня никто не обращал внимания. Меня толкали. Толпа носила меня то в одну, то в другую сторону. У меня кружилась голова, мне наступали на ноги; честно говоря, мне хотелось плакать от сознания своего бессилия. Был момент, когда меня занесло течением (я говорю течением, потому что не знаю, как иначе назвать потоки людей, стремившихся в разные стороны), был момент, повторяю, когда меня занесло течением к палатке.Я удивился. Оказывается, в то время как толпа металась в панике, в ярости, в негодовании, он, наш мулла, продолжал делать свое дело. Он исцелял. Направо от него стояло человек пять калек, которые побросали свои костыли и повязки и бойко славословили господа бога. Перед ним, в ожидании чуда, бился на ковре эпилептик, а налево ждал своей очереди хромой, видимо, последний из небольшого запаса калек, предназначенных к исцелению.Странно было смотреть на них, занимавшихся своим, теперь уже никому не интересным делом. Кругом волновались и двигались тысячи потрясенных людей, не обращавших внимания на чудеса. Вокруг муллы стояло человек сто или сто пятьдесят. Они молились, ахали и удивлялись каждому исцелению, но мне кажется, что им тоже это уже немного надоело. В конце концов в восьмой раз происходило одно и то же. Однако какие-то женщины вскрикивали и рыдали, и какие-то старики бились головами о землю. Стихов, которые читал мулла, почти невозможно было расслышать, их заглушали тысячи других голосов, голосов взволнованной, возбужденной толпы.И вот, когда я уже совсем потерял надежду найти Чернокова, вдруг кто-то взял меня за плечо. Я обернулся и увидел перед собой Мамеда. Испугался я страшно. Мне казалось, что он догадается по моему лицу, что я слышал разговор в разрушенном доме.— Гамид, — сказал он, — я должен сообщить тебе печальные новости.Я молчал. Я боялся ему ответить, я чувствовал, что голос у меня задрожит и сорвется на первых же словах.— Будь мужествен, мальчик, — говорил он, — тебя постигло большое горе.Он наклонился ко мне и сказал вполголоса:— Твою мать и отчима арестовали, Советская власть не хочет, чтобы люди знали о чуде. Я боюсь, что твоей матери уже нет в живых.Я вскрикнул. Он сильней сдавил мне плечо и продолжал, глядя на меня своими зоркими глазами:— Будь осторожен, мальчик. Тебя тоже хотят арестовать. Спрячься где-нибудь до вечера, а вечером разыщи меня. Я буду возле палатки. Мы уйдем с тобой и скроемся так, что нас не разыщут.Толпа его оттеснила, и он успел на прощанье крикнуть: «До вечера!».Я опять остался один. «Правда или неправда, — думал я, — правда или неправда?» Все было против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
.Напрасно! Память у нас не коротка, мы хорошо помним, что такое немецкий милитаризм, немецкая военщина, с Гитлером или без Гитлера.Самая мощная, самая опасная шпионская организация находится далеко от нас — по ту сторону Атлантического океана. Тем не менее размах ее деятельности, что называется, глобальный, то есть охватывает весь земной шар. Уже при твоей жизни, друг, в мире происходили события, по которым можно судить об ее хватке.Вся черная Африка, все прогрессивное человечество, чтит память Патриса Лумумбы. Патриот своей родины, молодой республики Конго, он разоблачал происки империалистов, защищал богатства страны от посягательства международных хищников, и прежде всего — от американских монополистов. Лумумба был убит, зверски убит. Мир знает: убийцами руководило ЦРУ. «Голубая стрела» — так поэтично называлась в документах американской разведки эта подлая операция.В республике Гватемала в Центральной Америке у власти тоже стояли прогрессивные люди, пытавшиеся защищать интересы своей маленькой и бедной страны. Свершился переворот. Из-за рубежа в Гватемалу вступили хорошо подготовленные, хорошо вооруженные, конечно, американским оружием, контрреволюционные банды, и власть перешла в руки реакционеров.В чем причина переворота? А в том, что прежнее правительство пыталось ограничить аппетиты американских фруктовых компаний, в частности такого гиганта, как «Юнайтед фрут». Прибыли, барыши капиталистов-фруктовщиков оказались под угрозой. В дело вмешалось ЦРУ.Может быть, ты и сам помнишь, что случилось несколько лет назад на Кубе, первом и пока что единственном социалистическом государстве в Западном полушарии, которое у американских империалистов, что называется, «сидит как бельмо на глазу». В заливе Кочинос неожиданно высадились вооруженные американским оружием, в американских лагерях обученные банды. Сорвалось! В упорных боях десантники были разгромлены и сброшены в море. Где подсчитывали убытки и вздыхали, что операция не удалась? Опять-таки в ЦРУ.Таких примеров можно бы много привести, напомним еще один, последний, — как в королевской Греции, по конституции демократической стране, год назад власть захватило фашистское офицерье, так называемые «черные полковники». Кто был за их спиной? ЦРУ. И такая же угроза нависла над Италией, где в тесном содружестве со своими американскими коллегами переворот готовила сама итальянская разведка. К счастью для итальянского народа, заговор был вовремя разоблачен.В статье «Тайная война империализма» наша «Правда» приводила и некоторые цифры. Вот они.В штате ЦРУ состоит двадцать тысяч шпионов-профессионалов.Годовой бюджет — почти полтора миллиарда долларов.«Правда» писала: «...В середине прошлого года родился очередной детальный план подрывных операций против СССР и социалистических стран. План, в частности, предусматривает провоцирование и шантаж граждан этих стран с целью толкнуть их к измене Родине».Как это происходит? В те времена, о которых идет речь в нашей повести, тайные переходы границы были обычным делом. Одна из пограничных застав неподалеку от Ленинграда носит имя Андрея Коробицына. Отважный пограничник погиб в бою с целой группой вражеских разведчиков и диверсантов, погиб, но не пропустил. Все это в прошлом. Современные средства охраны государственных границ таковы, что вряд ли какой-нибудь полковник Шварке рискнул бы теперь тайком перейти рубеж.Зачем напрасный риск? Известно: мы гостеприимный народ, мы рады гостям, откуда бы они ни приезжали в нашу страну. Друзья пусть радуются вместе с нами нашим успехам, те же, у кого есть сомнения в отношении нас, пусть смотрят своими глазами, как мы живем. Каждый год тысячи, десятки тысяч туристов приезжают к нам; приезжают ученые, представители промышленных и торговых кругов; аудитории наших вузов открыты для иностранных студентов. И многие тысячи иностранцев, посетивших нас, потом становятся нашими искренними друзьями.Но бывает и так, что на гостеприимство нам отвечают подлостью.«Правда» писала о неком господине Макинском. Фамилия не то польская, не то русская, подданство по въездным документам — США, национальность — иранец. Этот господин не раз приезжал в Советский Союз. Цель? Самая благонамеренная: подготовить в нашей стране сбыт всемирно известного прохладительного напитка «кока-кола». Странно только было, что бизнесмена Макинского меньше всего интересовали наши торговые организации, то есть собственный бизнес. Пожилой, солидный человек, дружелюбно настроенный к нам, живя в Москве, он заводил знакомства с советскими людьми, всячески втирался в доверие, разнюхивал, расспрашивал о вещах, никакого отношения не имеющих к ситро и лимонаду. Все выяснилось. Еще в двадцатых годах хозяином шпиона-профессионала Макинского была разведка буржуазной Польши. В годы войны он работал на англичан. А кончилась война — продался ЦРУ.ЦРУ располагает агентами и с учеными степенями. Ряд лет по программе так называемого научного обмена пользовался нашим гостеприимством профессор Чикагского университета Джеремия Ричард Азраэл. Установлено: почтенный профессор не столько посещал наши ученые общества и библиотеки, сколько закусочные и пивные, расположенные поблизости от объектов, имеющих особый интерес для американской разведки. Сбор шпионских сведений, антисоветская пропаганда — вот чем занимался наш почтенный гость. И это в самом деле ученый человек, с определенным весом и авторитетом в научных кругах.«Один из секретных документов ЦРУ, — писала „Правда“, — следующим образом определяет основные задачи своей агентуры: завязывание связей с советскими гражданами и их изучение, получение разведывательной информации любыми путями, проведение антисоветской агитации, выискивание лиц, которые могут поддаться на шантаж. На одном из совещаний в ЦРУ указывалось, что за три года было подготовлено и направлено в СССР несколько сотен агентов с такими заданиями».Как же все это осуществляется?Во времена «Слепого гостя» мы не знали, что такое идеологическая диверсия. В самом деле, какой фашист, правдами или неправдами попавший в нашу страну, мог бы открыто выражать у нас свои человеконенавистнические взгляды? Кто из советских граждан развесил бы уши, слушая проповеди из «Mein Kampf» Сочинение Гитлера — «Моя борьба».
? Разве что какой-нибудь недобитый, озлобленный белогвардеец, затаившийся со времен окончательного разгрома деникинских и врангелевских банд. А в обязанностях агента ЦРУ прямо указана антисоветская агитация. Еще бы! Они же выступают от имени так называемого «свободного мира»! Склоняют слово «свобода» во всех падежах, «свобода личности», «свобода слова», «демократические свободы» не сходят у них с языка. И горько думать, что все-таки попадаются у нас люди, особенно среди молодых, плохо отдающие себе отчет в том, что взаправду скрывается за этими дорогими и для нас словами в волчьем мире капитализма. Таких и ловят.Полковник Шварке, в развалинах, в тайнике меняющий свое лицо, — это прошлое. Современный разведчик действует иначе. Когда недавно в социалистической Чехословакии подняли голову, повели наступление на чешскую компартию, на чешский рабочий класс контрреволюционные силы, мы видели, как классовые враги даже становились в позу защитников социализма, защитников демократии. Только «улучшенной» на западный образец, то есть лживой.Вот что такое идеологическая диверсия — главное оружие холодной войны в наши дни.Пусть снова говорит «Правда»:«Тайная война, шпионаж, идеологические диверсии и провокации стали одним из главных орудий империализма».Если ты хорошо помнишь прочитанное, шестая глава нашей повести начинается с того, что после таинственной смерти своего деда рассказчик описывает тогдашнее свое душевное состояние. Он подозрителен ко всем: к случайному прохожему с забинтованной ногой, ко встречной старухе, несущей под шалью какой-то сверток. Дом с окнами, задернутыми занавесками, чья-то глухая ограда — все, все кажется ему враждебным, скрывающим тайну.Нехорошее это чувство. Можно только пожалеть, что герой наш поддался ему в ту пору своей жизни, конечно трудную для него, подростка, школьника. Пусть никогда не покидает нас доверие и приветливость к людям, даже если мы знаем, что где-то среди них и бродит тайный враг.Мы рассказали здесь, как опасны, как хитры вражеские разведки. Да, это надо знать. Хорошо знать и вместе с тем хранить спокойствие. Залог его — не только зоркость наших чекистов. Главная сила, которая противостоит проискам врага, в нас самих.Эта сила — наша уверенность в правильности избранного нами пути, вера в ленинские предначертанья. С Лениным в жизни шаг сверяй. Твердо знать, что будущее принадлежит нам, людям труда и мира, верить в это всеми силами души, и в тайной, ни на час не прекращающейся войне выпадет из вражеских рук любое оружие.Но мы увлеклись разговором с тобой, друг читатель. Пора вернуться к нашему повествованию. Вот что сказал полковник Черноков, несколько лет спустя вспоминая события, разыгравшиеся в горах близ Мертвого города:«И вот тогда-то корзинщик Мамед встретил тебя, мальчугана, растерянно бродившего в толпе, и сказал тебе, чтобы ты был мужественным и, как полагается мужчине, спокойно встретил несчастье. Пограничники, сказал он, пытались арестовать твоего отчима и твою мать, — по слухам, отчим бежал, а мать убита». ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Что произошло на горной тропинке. — Суд семьи. — Как четыре брата вынесли приговор, а пятый брат отсрочил его исполнение. Баширова унесли на руках, и ближайшие часы после этого встают в моей памяти, покрытые каким-то туманом.Мне нужен был Черноков. Я должен был рассказать ему о том, что я видел в погребе разрушенного дома. Чужие, незнакомые люди метались вокруг меня, я слышал плач женщин, хриплые от ярости выкрики мужчин и бесконечные пересуды о том, кто был убийца и кто подучил его стрелять, и какой же шарлатан этот мулла, который наотрез отказался исцелить раненого Баширова.На меня никто не обращал внимания. Меня толкали. Толпа носила меня то в одну, то в другую сторону. У меня кружилась голова, мне наступали на ноги; честно говоря, мне хотелось плакать от сознания своего бессилия. Был момент, когда меня занесло течением (я говорю течением, потому что не знаю, как иначе назвать потоки людей, стремившихся в разные стороны), был момент, повторяю, когда меня занесло течением к палатке.Я удивился. Оказывается, в то время как толпа металась в панике, в ярости, в негодовании, он, наш мулла, продолжал делать свое дело. Он исцелял. Направо от него стояло человек пять калек, которые побросали свои костыли и повязки и бойко славословили господа бога. Перед ним, в ожидании чуда, бился на ковре эпилептик, а налево ждал своей очереди хромой, видимо, последний из небольшого запаса калек, предназначенных к исцелению.Странно было смотреть на них, занимавшихся своим, теперь уже никому не интересным делом. Кругом волновались и двигались тысячи потрясенных людей, не обращавших внимания на чудеса. Вокруг муллы стояло человек сто или сто пятьдесят. Они молились, ахали и удивлялись каждому исцелению, но мне кажется, что им тоже это уже немного надоело. В конце концов в восьмой раз происходило одно и то же. Однако какие-то женщины вскрикивали и рыдали, и какие-то старики бились головами о землю. Стихов, которые читал мулла, почти невозможно было расслышать, их заглушали тысячи других голосов, голосов взволнованной, возбужденной толпы.И вот, когда я уже совсем потерял надежду найти Чернокова, вдруг кто-то взял меня за плечо. Я обернулся и увидел перед собой Мамеда. Испугался я страшно. Мне казалось, что он догадается по моему лицу, что я слышал разговор в разрушенном доме.— Гамид, — сказал он, — я должен сообщить тебе печальные новости.Я молчал. Я боялся ему ответить, я чувствовал, что голос у меня задрожит и сорвется на первых же словах.— Будь мужествен, мальчик, — говорил он, — тебя постигло большое горе.Он наклонился ко мне и сказал вполголоса:— Твою мать и отчима арестовали, Советская власть не хочет, чтобы люди знали о чуде. Я боюсь, что твоей матери уже нет в живых.Я вскрикнул. Он сильней сдавил мне плечо и продолжал, глядя на меня своими зоркими глазами:— Будь осторожен, мальчик. Тебя тоже хотят арестовать. Спрячься где-нибудь до вечера, а вечером разыщи меня. Я буду возле палатки. Мы уйдем с тобой и скроемся так, что нас не разыщут.Толпа его оттеснила, и он успел на прощанье крикнуть: «До вечера!».Я опять остался один. «Правда или неправда, — думал я, — правда или неправда?» Все было против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23