Из всех докторских профессий, только в анестезиологи (если бы, конечно, в племени могли знать это слово) брали признанных силачей.
Таким образом, сама судьба предназначала своих детей к сложному и нелегкому призванию циркача, а перпетийцы верили в судьбу. В каждом поколении лучшие из них формировали цирк, который бродил по городам и весям, бесплатно давая столько представлений в день, сколько позволял солнечный свет. А иногда, если зрители требовали, циркачи работали по ночам, при свете факелов (в ночное время особенно пользовались успехом выдыхатели огня, а вот фокусники как-то сникали, так как в толпе сразу раздавались крики, что в такой темноте любой дурак мог бы это повторить).
Но очевидно, что каким бы выносливым ты ни был, пешком много не обойдешь, не говоря уже про скорость такого способа передвижения. И они обратились к дяде с просьбой помочь в их благородном труде. Дядя принял просьбу близко к сердцу и создал летающий шатер, способный переносить и их самих, и все необходимое оборудование, включая даже зверинец, присутствие которого в цирке раньше было совершенно невозможно. Мотаться пешком, ведя на поводке свирепого льва или грозную пантеру, не очень удобно: надо и пропитание им искать, и заботиться, чтобы хищники сами не взяли на себя сей нелегкий труд. Кстати, в связи с появлением летающего шатра, а следовательно, возможности завести зверинец, природа быстренько подсуетилась, и в племени стали рождаться укротители – с бесстрашием в глазах, восстановленным хвостом (служившим им, по всей видимости, хлыстом) и звериным оскалом лица с выступающими клыками, причем рев их, даже в младенчестве, был способен осадить тигра в момент броска.
Естественно, что подобное средство передвижения послужило причиной всемирной известности и популярности летучего цирка. Но перпетийцы никогда не забывали, кому они обязаны своей славой. Несмотря на плотный график выступлений, не менее одного-двух раз в год они залетали в городок, чтобы провести там день-другой, демонстрируя чудеса ловкости его простодушным обитателям, и при этом всякий раз сердечно благодарили дядю за неоценимый подарок.
Но в этот раз все получилось несколько иначе.
На материке нашем немало городов, не говоря уже о деревнях и поселках. И обитатели какой-нибудь заброшенной в лесах деревушки нуждаются в веселье и радости ничуть не меньше, чем жители стольного града. Поэтому, чтобы никого не обидеть, в цирке старались вести расписание полетов так, чтобы по возможности успеть облететь всех, кого только получится. Поэтому составление расписания стало чем-то вроде священнодействия, сродни обряду посвящения мага или даже приготовлению отвара от насморка (готовится индивидуально для каждого человека, причем примерно столько же времени, за сколько насморк проходит сам). Но нельзя недооценивать его важность: ведь при насморке слова звучат не слишком разборчиво, а неправильно произнесенное заклинание – обидная неприятность для мага и проблемы для всех остальных.
Расписание составлялось долго и тщательно, учитывало десятки и сотни всевозможных факторов, начиная от направления ветра в зависимости от времени года и кончая текущей политической ситуацией в том или ином регионе (значительно приятнее давать выступление в день коронации, нежели в день казни). В законченном виде расписание действительно напоминало произведение искусства – с множеством всевозможных стрелок, обилием цветов и надписей, сложными географическими контурами и эмблемами городов. Оно вывешивалось в центральном холле, и любой цирковой артист мог узнать, в каком городе они будут давать представление ровно через полгода и три дня.
Но однажды случилась беда, последствия которой в полной мере смогли оценить только через несколько месяцев. Дело в том, что молодой медведь, являвшийся украшением зверинца и подлинным гением животного мира (достаточно сказать, что он был способен сделать полное сальто в два оборота при езде на самокате, при этом не переставая играть на дудочке), однажды вырвался из клетки и решил размять свои косточки. К сожалению, это произошло ночью, когда все спали, и он не сумел найти себе партнера для игр неподалеку от клетки. Его привлек свет из коридора, и, логично рассудив, что вероятные друзья, желающие разделить его игривое настроение, ждут именно там, он двинулся по направлению к источнику света, который находился как раз в главном холле, освещаемом и днем и ночью.
Выйдя в огромное пространство холла, не сравнимое даже с ареной, мишка замер в восхищении перед открывшейся картиной: он не смог оторвать глаз от висящего на стене нарядного и наглядного изображения графика полетов. Подобной красоты он не видел никогда в своей короткой, но активной жизни. Решив, что это тот самый подарок судьбы, о котором ему всегда рассказывала в детстве мама-медведица, косолапый решил внести свою лепту в буйное великолепие красок. У него не было кисти, но настоящего артиста это не могло остановить. С помощью остро отточенного когтя он внес первый штрих. Результат потряс его воображение: картина преображалась на глазах, пробуждая еще более сильные эмоции. Он провел лапой еще раз, теперь используя все когти разом. Стало еще лучше, но как истинного художника его по-прежнему что-то не удовлетворяло…
Когда наутро его обнаружили в муках творчества перед расписанием, зрелище действительно вызвало шквал сильных эмоций, возможно, и не совсем тех, на которые рассчитывал медведь. Художнику не привыкать к непониманию толпы, но гонителей было слишком много – мишка предпочел спастись бегством и, поджав хвост, буквально галопом помчался обратно в свою клетку, и там забился в угол с видом непризнанного гения, оскорбленного в лучших чувствах.
Расписание было безнадежно испорчено. До сего момента никому и в голову не приходило сделать с него копии, ведь относились к нему и как к произведению искусства, и как к священной реликвии, – даже мысль, что оно может быть испорчено, переделано наспех или скопировано, казалась святотатством.
Месяц непрерывного, кропотливого труда – и расписание предстало перед ними во всем своем блеске. Но, как это часто бывает, в процессе перпетийцы забыли самое главное – визит в городок дядюшки.
В результате чего только через пять лет, к вящему облегчению всех жителей, уже всерьез волновавшихся за судьбу своих любимых артистов, летающий шатер цирка Перпетии вновь обосновался в городке. Будто бы желая загладить случившийся конфуз, циркачи демонстрировали все свое умение. Представление шло за представлением: клоуны смешили детей, фокусники обманывали взрослых, акробаты заставляли задерживать от волнения дыхание, а тигры, жирафы, бегемоты и слоны, не говоря уже о кошках, собаках, свинках и прочей живности, вызывали бури оваций. Не успевало затихнуть эхо от последнего хлопка, как аплодисменты начинались вновь.
И, разумеется, сам дядюшка тоже не был забыт. Он стал желанным гостем на любом представлении, а по окончании оного его от души угощали сначала в ближайшем кабачке, а потом во всех остальных (при этом план движения бражников по кабачкам и тавернам по сложности был вполне сопоставим с самим расписанием).
Все хорошее рано или поздно заканчивается (что, к сожалению, не всегда можно сказать о плохом). Циркачи уехали в другой город веселить народ, а дядя, по своему обыкновению, завалился спать. И снился ему, что неудивительно, цирк. Снились ему факиры и клоуны, эквилибристы и жонглеры, дрессировщики и акробаты. Но пока ему все это снилось, город страдал наяву.
Мостовые исчезли, вместо них зияла пропасть, над которой шел тонкий канат. Хорошо праздношатающимся мужчинам: ведь и так каждый раз, дабы доказать своим благоверным, что они еще «ни в одном глазу», готовы в любое время дня и ночи пройти по прямой. А каково их бедным женам, вынужденным тащить сумки с продуктами, а иногда и своих мужей? Какое тут равновесие?
Правда, надо сказать, что в пропасть никто не упал – всюду под канатами были батуты: – если не можешь ходить ровно, прыгай на здоровье, кто тебе мешает. Но дело в том, что при падении из сумки вываливались еще и продукты. А столкновение с прыгающим арбузом не менее неприятно, чем со скачущим картофелем.
Но это была только малая толика неприятностей. Дяде ведь снился весь цирк. Как вам понравится, когда для того, чтобы открыть дверь, каждый раз надо было разгибать подкову, привешенную к замку (как ни странно, женщины справлялись с этим лучше). А для того, чтобы попасть уже в сам дом, необходимо было прыгнуть сквозь огненный круг (в этом больше преуспевали мужчины, возможно, сказывалась многолетняя домашняя практика общения).
А городской глава, ежедневно этой самой головой рискующий? По обе стороны от его дома уже много лет стояли каменные львы. Теперь, чтобы попасть в дом, ему было необходимо засунуть голову в пасть одного из них, и только тогда дверь открывалась (он был маленький и сухонький, разогнуть подкову все равно бы не смог). Причем если перепутать и выбрать «неправильного» льва (а он никак не мог запомнить, какой из них правильный), то голову обратно можно было освободить, только прочитав скороговорку – тогда лев чихал и выпускал пленника.
Лошади извозчиков соглашались бегать только по кругу, зато охотно били поклоны или вставали на дыбы. Собаки и кошки ходили по городу только на задних лапках. При виде вора собака не лаяла, а норовила подать ему лапу или на крайний случай принести тапочки.
Но больше всего жителей возмутило то, как дядя обошелся с деньгами. Когда ты даешь деньги продавцу или тем паче забираешь деньги у покупателя, естественно ожидать, что они так или иначе окажутся в кармане продавца, а покупаемый товар поменяет владельца. А вот если монеты оказываются в банке меда, которую ты только что купил, или в миске хозяйской собаки, то тут пиши пропало. Во-первых, собака охраняет свою миску с честно заработанными деньгами так, как не каждый сторож – вверенный ему склад. Во-вторых, хорошо, если деньги, в конце концов, нашлись: будь то в голенище сапога или в отрезе ткани. А если нет? Сразу начинаются скандалы и подозрения: «Ты мне денег не давал», «Я их никогда не видел», «Ты только что взял, а сам отказываешься» и т. д. (дядя в цирке насмотрелся на фокусы с исчезающими монетами). И ладно бы дело дошло только до драки – в конце концов, славная драка между друзьями еще никому не вредила, – но ведь под угрозой оказывается вся монетаристская система. Деньги обесценивались и становились ненужными – опять пришла эпоха натурального обмена: ты мне сделаешь столешницу и починишь кресло, а я тебе принесу пару арбузов и спелую дыню. Дыни не пропадают!
Женщины не могли спать, боясь быть распиленными. Мужчины вздрагивали при виде кухонных ножей: им виделись десятки тесаков, с холодным отблеском летящих в мишень, – и не у каждого хватало хладнокровия вынести подобные видения. (Ни того, ни другого, разумеется, не случалось, но ситуация накалялась до предела.)
Как всегда, положение исправила тетушка. Она, оказавшись в очередной раз в городе по своим делам, грациозно прошла по дрожащему канату, легко впорхнула в окно магазинчика, обвела взглядом творящиеся вокруг безобразия и, не говоря ни слова, взяла ближайшую метлу с полки. «Святая женщина», – зашептали горожане. «Даром что ведьма», – добавил один, и на него все зашикали. Тетушка ловко пролетела сквозь кольцо пылающего огня, и ее силуэт, еле видный на фоне серых туч, замерших над городом, как слоны на тумбе, устремился в сторону дядюшкиной башни.
Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Все вернулось на привычные места, горожане успокоились и занялись своими обыденными делами. Каждое утро теперь они могли видеть дядю, который либо бегал вокруг своей башни, либо занимался физическими упражнениями на балкончике, – тетушка сама была превосходной дрессировщицей.
ГЛАВА 5
и заключительный рассказ, не имеющий отношения к нашему повествованию, но призванный лучше отразить сущность магии и людей, ею занимающихся
Эту сказочку я уже где-то слышал.
Султан Шахрияр
РЕЧЬ ЭМРАЛА. ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ И ПОСЛЕДНЯЯ. ЖАБА
Тетушка действительно была ангел во плоти. Посудите сами, дядя спал очень много, а фантазии его были неистощимы. Но ведь многие из них начинались и заканчивались не где-то далеко в городе, а сразу в башне, и зачастую прямо в спальне, где он почивал. Они не задевали жителей городка, но поистине надо обладать ангельским терпением тетушки, чтобы стойко сносить все сюрпризы и неожиданности, подбрасываемые дядюшкой с достойным лучшего применения постоянством.
Правда, даже у ангелов бывают неудачные минуты, когда они немножечко начинают завидовать своим рогатым и хвостатым собратьям. Возможно, в одну из таких минут тетушка, желая подать дяде кофе в постель, слегка переборщила в своем желании и, ненароком споткнувшись, пролила обжигающе-горячий черный кофе без сахара и молока на наиболее нежные и чувствительные участки дядюшкиного тела.
Дядюшка издал рев, услышав который, брачующийся единорог заочно влюбился бы в своего неведомого избранника. Дядя держался руками за обожженные места, катался по постели и грязно ругался, вспоминая имена демонов и вампиров, суккубов и ифритов, дэвов и циклопов, вервольфов и троллей.
Хуже всего было то, что, проделав все эти гимнастические и лингвистические упражнения, он так и не проснулся. Точнее, нет, хуже всего было то, что все свои ощущения он во сне транслировал всем жителям деревни.
В довершение всех несчастий было время утренней службы, и большая часть жителей слушала благочестивые проповеди священника. Никто не ожидал, что все они неожиданно начнут кататься по полу, вопить во весь голос и сыпать проклятиями. При этом священник катался там, где его застал приступ, – на возвышении рядом с алтарем, а вся паства каталась в проходах, задевая друг друга и, тем самым, зарабатывая дополнительные тумаки и шишки.
Это могло бы походить даже на шабаш, дьявольскую мессу, если бы все они изрыгали одинаковые ругательства. Но каждый из горожан, пришедших на службу, демонстрировал свою самостоятельность и немалую изобретательность в выборе выражений, в знании которых их бы никто и не заподозрил.
К счастью, как только начала затихать боль у самого дяди, все остальные тоже достаточно быстро пришли в норму. Физически. Простить подобные выкрутасы горожане были не в состоянии, и даже священник, который любил в своих проповедях упоминать милосердие, понимание и всепрощение, на сей раз предпочел отмолчаться.
Возмущенные жители города уже почти были готовы взбунтоваться (хотя связываться с колдуном никому не хочется. Тем более что они видели, на что он способен, когда спит, а если вдруг он проснется?). Но в этот момент случилась еще одна история, которая навсегда изменила жизнь города.
Дяде снилась жаба. Конечно, вы помните эту замечательную сказку про жабу, которую нужно поцеловать, чтобы она превратилась в прекрасную принцессу? А с жабой у дяди почему-то ассоциировалась его жена. Может быть, потому, что ему хотелось ее поцеловать, возможно, потому, что жену дядя воспринимал, по меньшей мере, как принцессу, а может, и потому, что он все еще не забыл черный кофе без сахара и молока.
И вполне естественно, что, воспринимая тетю во сне как жабу, он и превратил ее соответственно. С первого взгляда проблема невелика: тетя сама колдунья, пусть и расколдуется. Но вы, разумеется, вспомнили один из основных законов магии – «заклинание не может быть направлено непосредственно на вызывающего его». Конечно, из этого правила есть и исключения (например, заклинание трансформации – иначе как бы многоуважаемая Ильгендия, тоже участник нашего сегодняшнего совета, проникла в святая святых, превратившись в паука, и узнала секрет махаталибского сыра с гвоздичным ароматом и специями?). Но одно дело, когда заклинание трансформации применяешь ты сам, что означает, что перерождается только твоя физическая оболочка, а другое дело – когда над тобой. Во втором случае все магические способности могут быть просто потеряны на время пребывания в не свойственном субъекту теле. С тетушкой случилось именно это – она понимала, что произошло, но, исправить положение, была не в состоянии.
Тетя была натурой цельной и целеустремленной, и сдаваться не умела. К сожалению, инцидент приключился с ней, когда она была не в спальне рядом с дядей, а пошла на кухню попить воды. Было ясно, что вернуть обратно первоначальный вид мог только ее драгоценный и обожаемый супруг. Следовательно, этого подлеца и мерзавца надо было сперва разбудить, потом намекнуть на произошедший конфуз, а уже потом, когда она вернется в свое нормальное состояние… Согреваемая своими мечтами, тетя энергично запрыгала по ступенькам, поднимаясь в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Таким образом, сама судьба предназначала своих детей к сложному и нелегкому призванию циркача, а перпетийцы верили в судьбу. В каждом поколении лучшие из них формировали цирк, который бродил по городам и весям, бесплатно давая столько представлений в день, сколько позволял солнечный свет. А иногда, если зрители требовали, циркачи работали по ночам, при свете факелов (в ночное время особенно пользовались успехом выдыхатели огня, а вот фокусники как-то сникали, так как в толпе сразу раздавались крики, что в такой темноте любой дурак мог бы это повторить).
Но очевидно, что каким бы выносливым ты ни был, пешком много не обойдешь, не говоря уже про скорость такого способа передвижения. И они обратились к дяде с просьбой помочь в их благородном труде. Дядя принял просьбу близко к сердцу и создал летающий шатер, способный переносить и их самих, и все необходимое оборудование, включая даже зверинец, присутствие которого в цирке раньше было совершенно невозможно. Мотаться пешком, ведя на поводке свирепого льва или грозную пантеру, не очень удобно: надо и пропитание им искать, и заботиться, чтобы хищники сами не взяли на себя сей нелегкий труд. Кстати, в связи с появлением летающего шатра, а следовательно, возможности завести зверинец, природа быстренько подсуетилась, и в племени стали рождаться укротители – с бесстрашием в глазах, восстановленным хвостом (служившим им, по всей видимости, хлыстом) и звериным оскалом лица с выступающими клыками, причем рев их, даже в младенчестве, был способен осадить тигра в момент броска.
Естественно, что подобное средство передвижения послужило причиной всемирной известности и популярности летучего цирка. Но перпетийцы никогда не забывали, кому они обязаны своей славой. Несмотря на плотный график выступлений, не менее одного-двух раз в год они залетали в городок, чтобы провести там день-другой, демонстрируя чудеса ловкости его простодушным обитателям, и при этом всякий раз сердечно благодарили дядю за неоценимый подарок.
Но в этот раз все получилось несколько иначе.
На материке нашем немало городов, не говоря уже о деревнях и поселках. И обитатели какой-нибудь заброшенной в лесах деревушки нуждаются в веселье и радости ничуть не меньше, чем жители стольного града. Поэтому, чтобы никого не обидеть, в цирке старались вести расписание полетов так, чтобы по возможности успеть облететь всех, кого только получится. Поэтому составление расписания стало чем-то вроде священнодействия, сродни обряду посвящения мага или даже приготовлению отвара от насморка (готовится индивидуально для каждого человека, причем примерно столько же времени, за сколько насморк проходит сам). Но нельзя недооценивать его важность: ведь при насморке слова звучат не слишком разборчиво, а неправильно произнесенное заклинание – обидная неприятность для мага и проблемы для всех остальных.
Расписание составлялось долго и тщательно, учитывало десятки и сотни всевозможных факторов, начиная от направления ветра в зависимости от времени года и кончая текущей политической ситуацией в том или ином регионе (значительно приятнее давать выступление в день коронации, нежели в день казни). В законченном виде расписание действительно напоминало произведение искусства – с множеством всевозможных стрелок, обилием цветов и надписей, сложными географическими контурами и эмблемами городов. Оно вывешивалось в центральном холле, и любой цирковой артист мог узнать, в каком городе они будут давать представление ровно через полгода и три дня.
Но однажды случилась беда, последствия которой в полной мере смогли оценить только через несколько месяцев. Дело в том, что молодой медведь, являвшийся украшением зверинца и подлинным гением животного мира (достаточно сказать, что он был способен сделать полное сальто в два оборота при езде на самокате, при этом не переставая играть на дудочке), однажды вырвался из клетки и решил размять свои косточки. К сожалению, это произошло ночью, когда все спали, и он не сумел найти себе партнера для игр неподалеку от клетки. Его привлек свет из коридора, и, логично рассудив, что вероятные друзья, желающие разделить его игривое настроение, ждут именно там, он двинулся по направлению к источнику света, который находился как раз в главном холле, освещаемом и днем и ночью.
Выйдя в огромное пространство холла, не сравнимое даже с ареной, мишка замер в восхищении перед открывшейся картиной: он не смог оторвать глаз от висящего на стене нарядного и наглядного изображения графика полетов. Подобной красоты он не видел никогда в своей короткой, но активной жизни. Решив, что это тот самый подарок судьбы, о котором ему всегда рассказывала в детстве мама-медведица, косолапый решил внести свою лепту в буйное великолепие красок. У него не было кисти, но настоящего артиста это не могло остановить. С помощью остро отточенного когтя он внес первый штрих. Результат потряс его воображение: картина преображалась на глазах, пробуждая еще более сильные эмоции. Он провел лапой еще раз, теперь используя все когти разом. Стало еще лучше, но как истинного художника его по-прежнему что-то не удовлетворяло…
Когда наутро его обнаружили в муках творчества перед расписанием, зрелище действительно вызвало шквал сильных эмоций, возможно, и не совсем тех, на которые рассчитывал медведь. Художнику не привыкать к непониманию толпы, но гонителей было слишком много – мишка предпочел спастись бегством и, поджав хвост, буквально галопом помчался обратно в свою клетку, и там забился в угол с видом непризнанного гения, оскорбленного в лучших чувствах.
Расписание было безнадежно испорчено. До сего момента никому и в голову не приходило сделать с него копии, ведь относились к нему и как к произведению искусства, и как к священной реликвии, – даже мысль, что оно может быть испорчено, переделано наспех или скопировано, казалась святотатством.
Месяц непрерывного, кропотливого труда – и расписание предстало перед ними во всем своем блеске. Но, как это часто бывает, в процессе перпетийцы забыли самое главное – визит в городок дядюшки.
В результате чего только через пять лет, к вящему облегчению всех жителей, уже всерьез волновавшихся за судьбу своих любимых артистов, летающий шатер цирка Перпетии вновь обосновался в городке. Будто бы желая загладить случившийся конфуз, циркачи демонстрировали все свое умение. Представление шло за представлением: клоуны смешили детей, фокусники обманывали взрослых, акробаты заставляли задерживать от волнения дыхание, а тигры, жирафы, бегемоты и слоны, не говоря уже о кошках, собаках, свинках и прочей живности, вызывали бури оваций. Не успевало затихнуть эхо от последнего хлопка, как аплодисменты начинались вновь.
И, разумеется, сам дядюшка тоже не был забыт. Он стал желанным гостем на любом представлении, а по окончании оного его от души угощали сначала в ближайшем кабачке, а потом во всех остальных (при этом план движения бражников по кабачкам и тавернам по сложности был вполне сопоставим с самим расписанием).
Все хорошее рано или поздно заканчивается (что, к сожалению, не всегда можно сказать о плохом). Циркачи уехали в другой город веселить народ, а дядя, по своему обыкновению, завалился спать. И снился ему, что неудивительно, цирк. Снились ему факиры и клоуны, эквилибристы и жонглеры, дрессировщики и акробаты. Но пока ему все это снилось, город страдал наяву.
Мостовые исчезли, вместо них зияла пропасть, над которой шел тонкий канат. Хорошо праздношатающимся мужчинам: ведь и так каждый раз, дабы доказать своим благоверным, что они еще «ни в одном глазу», готовы в любое время дня и ночи пройти по прямой. А каково их бедным женам, вынужденным тащить сумки с продуктами, а иногда и своих мужей? Какое тут равновесие?
Правда, надо сказать, что в пропасть никто не упал – всюду под канатами были батуты: – если не можешь ходить ровно, прыгай на здоровье, кто тебе мешает. Но дело в том, что при падении из сумки вываливались еще и продукты. А столкновение с прыгающим арбузом не менее неприятно, чем со скачущим картофелем.
Но это была только малая толика неприятностей. Дяде ведь снился весь цирк. Как вам понравится, когда для того, чтобы открыть дверь, каждый раз надо было разгибать подкову, привешенную к замку (как ни странно, женщины справлялись с этим лучше). А для того, чтобы попасть уже в сам дом, необходимо было прыгнуть сквозь огненный круг (в этом больше преуспевали мужчины, возможно, сказывалась многолетняя домашняя практика общения).
А городской глава, ежедневно этой самой головой рискующий? По обе стороны от его дома уже много лет стояли каменные львы. Теперь, чтобы попасть в дом, ему было необходимо засунуть голову в пасть одного из них, и только тогда дверь открывалась (он был маленький и сухонький, разогнуть подкову все равно бы не смог). Причем если перепутать и выбрать «неправильного» льва (а он никак не мог запомнить, какой из них правильный), то голову обратно можно было освободить, только прочитав скороговорку – тогда лев чихал и выпускал пленника.
Лошади извозчиков соглашались бегать только по кругу, зато охотно били поклоны или вставали на дыбы. Собаки и кошки ходили по городу только на задних лапках. При виде вора собака не лаяла, а норовила подать ему лапу или на крайний случай принести тапочки.
Но больше всего жителей возмутило то, как дядя обошелся с деньгами. Когда ты даешь деньги продавцу или тем паче забираешь деньги у покупателя, естественно ожидать, что они так или иначе окажутся в кармане продавца, а покупаемый товар поменяет владельца. А вот если монеты оказываются в банке меда, которую ты только что купил, или в миске хозяйской собаки, то тут пиши пропало. Во-первых, собака охраняет свою миску с честно заработанными деньгами так, как не каждый сторож – вверенный ему склад. Во-вторых, хорошо, если деньги, в конце концов, нашлись: будь то в голенище сапога или в отрезе ткани. А если нет? Сразу начинаются скандалы и подозрения: «Ты мне денег не давал», «Я их никогда не видел», «Ты только что взял, а сам отказываешься» и т. д. (дядя в цирке насмотрелся на фокусы с исчезающими монетами). И ладно бы дело дошло только до драки – в конце концов, славная драка между друзьями еще никому не вредила, – но ведь под угрозой оказывается вся монетаристская система. Деньги обесценивались и становились ненужными – опять пришла эпоха натурального обмена: ты мне сделаешь столешницу и починишь кресло, а я тебе принесу пару арбузов и спелую дыню. Дыни не пропадают!
Женщины не могли спать, боясь быть распиленными. Мужчины вздрагивали при виде кухонных ножей: им виделись десятки тесаков, с холодным отблеском летящих в мишень, – и не у каждого хватало хладнокровия вынести подобные видения. (Ни того, ни другого, разумеется, не случалось, но ситуация накалялась до предела.)
Как всегда, положение исправила тетушка. Она, оказавшись в очередной раз в городе по своим делам, грациозно прошла по дрожащему канату, легко впорхнула в окно магазинчика, обвела взглядом творящиеся вокруг безобразия и, не говоря ни слова, взяла ближайшую метлу с полки. «Святая женщина», – зашептали горожане. «Даром что ведьма», – добавил один, и на него все зашикали. Тетушка ловко пролетела сквозь кольцо пылающего огня, и ее силуэт, еле видный на фоне серых туч, замерших над городом, как слоны на тумбе, устремился в сторону дядюшкиной башни.
Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Все вернулось на привычные места, горожане успокоились и занялись своими обыденными делами. Каждое утро теперь они могли видеть дядю, который либо бегал вокруг своей башни, либо занимался физическими упражнениями на балкончике, – тетушка сама была превосходной дрессировщицей.
ГЛАВА 5
и заключительный рассказ, не имеющий отношения к нашему повествованию, но призванный лучше отразить сущность магии и людей, ею занимающихся
Эту сказочку я уже где-то слышал.
Султан Шахрияр
РЕЧЬ ЭМРАЛА. ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ И ПОСЛЕДНЯЯ. ЖАБА
Тетушка действительно была ангел во плоти. Посудите сами, дядя спал очень много, а фантазии его были неистощимы. Но ведь многие из них начинались и заканчивались не где-то далеко в городе, а сразу в башне, и зачастую прямо в спальне, где он почивал. Они не задевали жителей городка, но поистине надо обладать ангельским терпением тетушки, чтобы стойко сносить все сюрпризы и неожиданности, подбрасываемые дядюшкой с достойным лучшего применения постоянством.
Правда, даже у ангелов бывают неудачные минуты, когда они немножечко начинают завидовать своим рогатым и хвостатым собратьям. Возможно, в одну из таких минут тетушка, желая подать дяде кофе в постель, слегка переборщила в своем желании и, ненароком споткнувшись, пролила обжигающе-горячий черный кофе без сахара и молока на наиболее нежные и чувствительные участки дядюшкиного тела.
Дядюшка издал рев, услышав который, брачующийся единорог заочно влюбился бы в своего неведомого избранника. Дядя держался руками за обожженные места, катался по постели и грязно ругался, вспоминая имена демонов и вампиров, суккубов и ифритов, дэвов и циклопов, вервольфов и троллей.
Хуже всего было то, что, проделав все эти гимнастические и лингвистические упражнения, он так и не проснулся. Точнее, нет, хуже всего было то, что все свои ощущения он во сне транслировал всем жителям деревни.
В довершение всех несчастий было время утренней службы, и большая часть жителей слушала благочестивые проповеди священника. Никто не ожидал, что все они неожиданно начнут кататься по полу, вопить во весь голос и сыпать проклятиями. При этом священник катался там, где его застал приступ, – на возвышении рядом с алтарем, а вся паства каталась в проходах, задевая друг друга и, тем самым, зарабатывая дополнительные тумаки и шишки.
Это могло бы походить даже на шабаш, дьявольскую мессу, если бы все они изрыгали одинаковые ругательства. Но каждый из горожан, пришедших на службу, демонстрировал свою самостоятельность и немалую изобретательность в выборе выражений, в знании которых их бы никто и не заподозрил.
К счастью, как только начала затихать боль у самого дяди, все остальные тоже достаточно быстро пришли в норму. Физически. Простить подобные выкрутасы горожане были не в состоянии, и даже священник, который любил в своих проповедях упоминать милосердие, понимание и всепрощение, на сей раз предпочел отмолчаться.
Возмущенные жители города уже почти были готовы взбунтоваться (хотя связываться с колдуном никому не хочется. Тем более что они видели, на что он способен, когда спит, а если вдруг он проснется?). Но в этот момент случилась еще одна история, которая навсегда изменила жизнь города.
Дяде снилась жаба. Конечно, вы помните эту замечательную сказку про жабу, которую нужно поцеловать, чтобы она превратилась в прекрасную принцессу? А с жабой у дяди почему-то ассоциировалась его жена. Может быть, потому, что ему хотелось ее поцеловать, возможно, потому, что жену дядя воспринимал, по меньшей мере, как принцессу, а может, и потому, что он все еще не забыл черный кофе без сахара и молока.
И вполне естественно, что, воспринимая тетю во сне как жабу, он и превратил ее соответственно. С первого взгляда проблема невелика: тетя сама колдунья, пусть и расколдуется. Но вы, разумеется, вспомнили один из основных законов магии – «заклинание не может быть направлено непосредственно на вызывающего его». Конечно, из этого правила есть и исключения (например, заклинание трансформации – иначе как бы многоуважаемая Ильгендия, тоже участник нашего сегодняшнего совета, проникла в святая святых, превратившись в паука, и узнала секрет махаталибского сыра с гвоздичным ароматом и специями?). Но одно дело, когда заклинание трансформации применяешь ты сам, что означает, что перерождается только твоя физическая оболочка, а другое дело – когда над тобой. Во втором случае все магические способности могут быть просто потеряны на время пребывания в не свойственном субъекту теле. С тетушкой случилось именно это – она понимала, что произошло, но, исправить положение, была не в состоянии.
Тетя была натурой цельной и целеустремленной, и сдаваться не умела. К сожалению, инцидент приключился с ней, когда она была не в спальне рядом с дядей, а пошла на кухню попить воды. Было ясно, что вернуть обратно первоначальный вид мог только ее драгоценный и обожаемый супруг. Следовательно, этого подлеца и мерзавца надо было сперва разбудить, потом намекнуть на произошедший конфуз, а уже потом, когда она вернется в свое нормальное состояние… Согреваемая своими мечтами, тетя энергично запрыгала по ступенькам, поднимаясь в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23