А «король» стоял в воротах.
И как стоял! Он «вытащил» из углов пару таких мячей, что даже «би-кампеон» Жилмар с восхищением покачал головой…
Потом все дружно повалили в столовую, прыгая по пути под душ, вытираясь, дурачась, размахивая полотенцами. Чей-то транзистор наигрывал томные аргентинские танго, Канеко, обвязав голову полотенцем, изображал арабского шейха, Рамос Дельгадо гоготал над собственными анекдотами, шутки и «хохмы» сыпались фейерверком, и только на веранде царила тишина. Антониньо и Зито, склонившись над шахматным столиком, обсуждали вполголоса план игры на завтра.
А Пеле, пощипывая струны гитары, напевал одну из своих песенок, которые он сочинял на этих нескончаемых сборах:
– Играйте, ребята, резвитесь, ребята…
Но когда вы подрастете, вам придется потрудиться:
В ваши руки перейдут судьбы
Нашей великой Бразилии…
Когда, спустя несколько часов, я возвращался в СанПауло нагруженный интервью, автографами и пленками, у меня было такое чувство, будто я побывал в веселой компании друзей, собравшихся на товарищеский пикник. Или на студенческую вечеринку.
Так начинался марафонский сезон «Сантоса» – команды, которая ежегодно проводит больше матчей, чем любая другая команда мира.
В разгаре сезона
Тотчас же вслед за финальным матчем чемпионата штата Сан-Паулу «Сантос» отправился в долгое и очень успешное, с точки зрения возглавляемой Сиро Коста бухгалтерии, турне по Европе. Затем началась серия матчей в США, в стране, которая, как известно, не отмечена на футбольных картах мира даже маленьким кружком, но которая платит долларами! Потом – небольшая прогулка по Латинской Америке: встречи со всеми командами, которые подвернулись под руку, то бишь под ногу. Потом – международный турнир в Буэнос-Айресе, завершившийся приобретением еще одного кубка для музея «Вила Бельмиро».
Да, сеньор Ратинов честно отрабатывал свои командировочные!
Затем начался так называемый «турнир Роберто Гомес Педроза», являющийся неофициальным первенством Бразилии, поскольку в нем участвуют все ведущие команды страны. И тут произошло то, что давно уже ожидали и предвидели все футбольные специалисты Бразилии: «Сантос» начал сдавать! Команда, повергавшая лучшие клубные и сборные команды Европы и Америки, вдруг проиграла в городке Куритиба местной команде «Атлетико» со счетом 1:3. Потом была бесцветная ничья с «Бангу». И еще более бесцветная победа над «Фламенго».
В этом матче «Сантос» был неузнаваем. Измотанная беспрерывными играми, команда «ходила пешком», «король» трусил по полю легкой рысцой, лениво переругиваясь с партнерами. Все это напоминало замедленные кадры немого кино. Немого, потому что торсида, огорченная проигрышем «Фламенго», молчала на трибунах «Мараканы».
Через неделю «Сантос» снова приехал в Рио-деЖанейро – на матч с «Васко-да-Гама». За день до игры я пришел в гостиницу «Мараканы», чтобы побеседовать с Антониньо и взять у Пеле автограф для журнала «Кругозор».
Нет, на сей раз атмосфера в команде уже не напоминала товарищеский пикник или веселую вечеринку друзей! Футболисты обедали, как говорится, «тщательно пережевывая пищу».
Не было шуток, не было смеха, и поздравительная пе сенка «Парабенс правосе», спетая хором по случаю дня рождения врача команды, прозвучала как молитва о поминовении усопшего.
После обеда усталые, апатичные парни слонялись из угла в угол, зевали, не зная, куда себя девать.
– Никто из нас уже не может смотреть на мяч без отвращения, – сказал Рилдо.
– За прошедшие три месяца мы в общей сложности провели с семьями только пять дней, – вздохнул Антониньо. – Но завтра мы будем бороться до последнего! Я брошу в бой лучший состав, и ребята докажут, что «Сантос» – это «Сантос»! В конце концов, зрителю, который платит деньги за билет, нет никакого дела до наших больных ног, не так ли? Зритель хочет видеть футбол, и он прав, черт возьми! Завтра «Сантос» покажет кариокам «шоу».
– А почему вы продолжаете настаивать на схеме 4+2+4, которую отвергли уже не только в Европе, но и в Бразилии? – поинтересовался я.
– А зачем нам подделываться под европейцев? Раз мы выигрываем, значит, играем правильно, – ответил Антониньо.
На следующий день «Сантос» вышел на поле в боевом составе. Уже к 20-й минуте счет стал 2:0 в пользу «Васко-да-Гама». И был бы большим, если бы не мастерство вратаря «сантистов» Клаудио, взявшего несколько безнадежных мячей. Черные футболки «васкаинос» хозяйничали в штрафной площадке противника, прижав к воротам Рилдо, Карлоса Алберта и Рамоса Дельгадо. Даже «король» вынужден был оттянуться в защиту. Центром поля овладело дружное трио полузащитников «Васко», а бомбардир «Сантоса» Тониньо беспомощно топтался в центральном круге, ожидая паса.
Впрочем, решив, что грозный противник сломлен, «васкаинос» утратили бдительность, и вскоре два ювелирных паса «короля» позволили Тониньо сравнять счет. Страсти накалились, игра стала нервной и резкой.
В начале второго тайма Пеле был выгнан с поля за удар по ногам противника. Напуганный собственной смелостью, судья удалил для очистки совести и защитника «Васко», лежащего на земле после бурной атаки «короля».
Короче говоря, «Сантос» проиграл со счетом 2:3. И, словно нанося последний мазок на жалкую картину матча, «шоу», которое обещал устроить Антониньо, состоялось, но не на поле, а в раздевалке, где разругались «король» и Тониньо, разругались как дети. Обидевшись на упреки своего напарника, Пеле сказал, что ему надоело работать на других, что Тониньо неблагодарен, что он привык забивать голы с подач Пеле, а сам не любит трудиться и так далее…
Цена профессионализма
С каждым днем, с каждым матчем все холоднее встречает торсида игроков в белых футболках «Сантоса». Если два года назад неудачный финт Пеле или Эду сопровождался аплодисментами понимания, одобрения и поддержки, то сейчас команду Пеле начали освистывать.
Все язвительнее становятся комментарии спортивных обозревателей, критикующих Антониньо за консерватизм, за упрямую приверженность схеме 4+2+4. Все чаще раздаются упреки в адрес боссов, заседающих в тихих кабинетах «Вила Бельмиро», за бесконечные цыганские вояжи, набивающие сейфы клуба и изматывающие его игроков.
«С той же быстротой, с какой увеличиваются долларовые прибыли „Сантоса“, растет дефицит в его взаимоотношениях с бразильской торсидой. А ведь именно ее уважение всегда было основой престижа „Сантоса“», – пишет комментатор журнала «Фатос и фотос». А его коллега сообщает в «О глобо» о том, что однажды при выходе «сантистов» со стадиона после матча один из болельщиков крикнул Пеле:
«Вы все превратились в бесстыжих наемников! Вы играете хорошо только тогда, когда видите перед собой доллары!»
И это бросают в лицо «королю»! И так говорят о «Сантосе»!
«Ну и что? – слышится мне невозмутимый голос толстяка Антониньо, который никогда не теряет присутствия духа. – Подумаешь, проиграли пару-тройку игр! С кем такого не бывает?»
Он знает свое дело, он уверен в себе, он хладнокровно оценивает перспективы: Пеле надо дать отдохнуть, трех-четырех стариков (в том числе Орландо) нужно скорее продать, а на вырученные деньги купить пару быстроногих ребят в помощь Пеле (Антониньо уже подал эти предложения президенту клуба депутату Ате Жорже Кури). В молодежной команде припасено «секретное оружие»: семнадцатилетний полузащитник Фито и его ровесник Гаспар – на левом краю, этот паренек уже сейчас играет не хуже Эду! Рядом с ними старики вынуждены будут бегать быстрее, не так ли! И вообще, к чему вся эта паника?
Ничто еще не потеряно: приглашения на матчи сыплются по-прежнему со всех континентов, Ратинов шлет телеграммы, извещая о предложениях, которых не было даже в прошлом, столь прибыльном, году: 45 тысяч долларов за матч!
В Европе намечается турнир с участием команд, завоевавших звание чемпионов мира: «Рэсинг», «Манчестер Юнайтед», «Пеньярол», «Реал», «Милан». Достойная компания для «Сантоса»!
Нет, что там ни говорите, а «Сантос» еще покажет себя, черт возьми!
Возможно, Антониньо прав. Вероятно, «Сантос» оправится и вновь начнет сокрушать своих противников с прежней легкостью и изяществом. Но как из песни не выкинешь слова, так и из биографии «Сантоса» не вычеркнешь горькие слова журналиста Фернандо Орасио, сказанные им на страницах газеты «Ултимаора». Сказанные, кстати говоря, в рецензии на матч, выигранный «Сантосом»:
«Это был не тот „Сантос“, который мы хотели увидеть… Безусловно, команда имеет сейчас сильнейший состав за все время своей пятнадцатилетней гегемонии в бразильском футболе… Но как далека от той, прежней, которая умела в любую минуту воспламенить трибуны, привести их в восторг своим творчеством, которая умела забивать голы с той же непринужденностью, с какой ее противники выбрасывают мяч из-за боковой линии…
Увы, тот, прежний, „Сантос“ больше не существует! Мы видим больших мастеров, но не чувствуем у них наслаждения игрой, любви к мячу, вдохновенного диалога между собой… Они холодны, безразличны, они избалованы победами, славой, деньгами…
Они говорят, что по-другому играть не могут, потому что нет в мире другой команды, которая играла бы сейчас столько же, сколько играет „Сантос“, – свыше ста матчей в год! Но если все это является ценой, которую „Сантос“ вынужден платить за свой профессионализм, значит, цена эта слишком высока! Потому что нет ничего на свете такого, что могло бы возместить и оправдать потерю уважения тех, кто заполняет трибуны стадионов.
Никакой ценой нельзя искупить разочарование торсиды, которая привыкла аплодировать „Сантосу“ даже тогда, когда он выигрывает у любимой команды этой торсиды…
Вчера для болельщиков „Фламенго“ победа „Сантоса“ явилась более печальным зрелищем, чем поражение „Фламенго“.
„Сан – Кристован“, ты еще жив?!
Мало кто из бразильцев помнит сейчас о том, что один из двенадцати клубов, оспаривающих ежегодно первенство Рио-де-Жанейро, является „побратимом“ „Сантоса“. Они были созданы в одно и то же время одним и тем же человеком: предприимчивым Урбано Калдейра, который хотел иметь две классные команды. Одну – в Сан-Паулу, другую – в Рио. До сих пор и „Сантос“ и его „побратим“ играют в одинаковой белоснежной форме с одинаковой черно-белой эмблемой на груди. До сих пор остается в силе давняя традиция, предусматривающая право обеих команд предоставлять друг другу игроков взаймы в случае необходимости. Уже много лет, однако, они не пользуются этим правом. „Сантос“ – потому, что у него и своих-то игроков некуда девать. А его „побратим“ – по совсем иным причинам…
Устав бегать, прыгать, получать удары по ногам, падать, вставать и снова бегать, молодой мулат Мансур, полузащитник „Сан-Кристована“, спускается в раздевалку по окончании матча. Он быстро раздевается, тяжело дыша и обливаясь потом, моется под душем, затем натягивает свою старенькую рубашку и потертые „джинсы“ с маркой „Топека“. Прежде чем подняться наверх, к автобусу, он вопросительно смотрит на прячущего глаза президента клуба. Тот шлепает парня по спине, а потом суетливо сует ему в руку рваную бумажку:
– На, перебейся как-нибудь. Пять крузейро хватит тебе на обед…
– Но, послушайте, сеньор… Ведь три месяца уже…
– Ладно, ладно! Что поделать, такие времена. Ее ли нам удастся выйти в финальную группу, то дела улучшатся и тогда можно будет рассчитаться со всеми…
Темнокожий парнишка уходит, опустив голову. Он не скандалит, потому что знает, что Бенилтон дал ему эти деньги из собственного кармана. Он знает, что им не выйти в финальную пульку. Знает об этом и президент. Но ведь надо же что-то говорить этим славным ребятам, которые вот уже три месяца не получают зарплату. И никто не знает, смогут ли они когда-нибудь ее получить.
Доходов „Сан-Кристован“ не имеет. Какие могут быть доходы у клуба, если он из одиннадцати игр чемпионата проиграл восемь, свел вничью три и занял последнее место по итогам первого круга! Второй круг вряд ли принесет перемены, потому что могущественные соперники – „Фламенго“, „Ботафого“, „Флуминенсе“ – да и все остальные с каждым туром все больше и больше наигрывают составы, укрепляют оборону, усиливают мощь нападающих, в то время как „Сан-Кристован“ теряет последние силы.
Никто не понимает, почему эта команда не умирает, почему она продолжает существовать, несмотря на то, что каждый месяц дефицит клуба увеличивается на 10 тысяч крузейро: сумма, смехотворно маленькая для погрязших в куда более солидных долгах „Фламенго“ или „Сантоса“, но смертельная для крошечного „Сан-Кристована“.
Многие считают, что клуб умудряется продлить свое существование только благодаря щедрой душе трех-четырех человек, старых болельщиков, которые помнят славные времена двадцать шестого года, когда „Сан-Кристован“ был чемпионом Рио-де-Жанейро, или тридцать седьмого, когда четверо игроков команды были взяты в сборную Бразилии. Тогда вокруг стадиона клуба высилась стена с гордой надписью: „Сан-Кристован“ – это „Сантос“ в Рио-де-Жанейро, а „Сантос“ – это „Сан-Кристован“ в Сан-Паулу!» Сегодня этой стены уже нет. Несколько лет назад она рухнула…
Через день после матча тренер Десио назначает новую тренировку. На маленьком поле, зажатом между фабричными корпусами, в районе, который, по мнению специалистов, конкурирует по степени загрязненности воздуха с Чикаго, два десятка мулатов и креолов в рваных футболках неторопливо гоняют мяч. Долговязый Батиста, вратарь «Сан-Кристована», тренируется у стенки: бьет мяч и ловит его после отскока. Ему двадцать четыре года, и он не может простить себе роковую ошибку: два года назад он завербовался в Венесуэлу. Но там, как оказалось, тренером команды был ее вратарь. И Батиста сидел на скамейке запасных до тех пор, пока не скопил деньжат, чтобы сбежать и вернуться в Рио. Здесь его имя было забыто, и «Сан-Кристован» сейчас остается последним шансом. Батиста надеется, что его заметит с трибун какой-нибудь картола и пригласит в клуб посолидней… Но с каждым матчем остается все меньше и меньше надежд: кто возьмет вратаря, который в одиннадцати играх пропустил 26 голов!
Тренировка кончается через пятьдесят минут после разминки: тренер Десио знает, что большинство парней не обедали сегодня. И вряд ли имеют возможность поужинать. И он опасается, что кто-нибудь из них грохнется в обморок прямо здесь, на поле. Тем более, что после тренировки почти всем им надо ехать очень далеко: они живут в пролетарской северной зоне Рио-де-Жанейро, и некоторым приходится добираться от стадиона до дома на двух-трех автобусах с пересадками, тратя на это по полтора-два часа…
Парни уходят в душевую, и старый Зе, смотритель поля, выпускает на него пятерых овец. Овцы в «Сан-Кристоване» являются единственно доступным орудием стрижки газона. Раньше вместе с ними работало еще несколько коз, но они были постепенно съедены, несмотря на бурные протесты Анжелы, прачки команды.
«Последним зажарили моего любимца – козла Пять – ноль. Его прозвали так, потому что в тот день, когда он появился у нас, в клубе, мы проиграли с этим счетом „Флуминенсе“. Хороший был козлик, понятливый: он плакал, когда его повели на забой…» – со вздохом вспоминает Анжела. За долгие десятилетия стирки футболок «Сан-Кристована» ее руки сморщились, кожу разъела хлорка, добавляемая в стиральные порошки. Директор клуба Бенилтон вздыхает, глядя на эти руки. Однажды он даже запросил в Сан-Паулу цену стиральной машины, но ответ пришел ошеломляющий: 15 тысяч крузейро! И Анжела продолжает стирать старенькие футболки, в которых скоро нельзя уже будет появиться на поле.
Пять овец бродят по газону, пощипывая травку. Два десятка парней переодеваются, получив по бутылке фруктовой воды. Конечно, было бы лучше дать им свежие фрукты, но на это средств у «Сан-Кристована» уже не хватает. Единственное, что может позволить себе клуб, – это бесплатный завтрак для команды в день матча. Тем более, что эти завтраки для многих игроков являются единственной возможностью поесть досыта… Они тоже оплачиваются из собственного кармана Бенилтона, который не помнит даже всех имен игроков нынешнего состава команды, но без запинки перечислит имена всех великих «сан-кристованцев» 1926 года! Бенилтон содержит маленькую авторемонтную мастерскую близ стадиона. Иногда тренер Десио прибегает к нему и просит: «Те два креола, что так понравились сеньору на прошлой игре, не смогли сегодня приехать на тренировку, потому что у них не было денег на автобус».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18
И как стоял! Он «вытащил» из углов пару таких мячей, что даже «би-кампеон» Жилмар с восхищением покачал головой…
Потом все дружно повалили в столовую, прыгая по пути под душ, вытираясь, дурачась, размахивая полотенцами. Чей-то транзистор наигрывал томные аргентинские танго, Канеко, обвязав голову полотенцем, изображал арабского шейха, Рамос Дельгадо гоготал над собственными анекдотами, шутки и «хохмы» сыпались фейерверком, и только на веранде царила тишина. Антониньо и Зито, склонившись над шахматным столиком, обсуждали вполголоса план игры на завтра.
А Пеле, пощипывая струны гитары, напевал одну из своих песенок, которые он сочинял на этих нескончаемых сборах:
– Играйте, ребята, резвитесь, ребята…
Но когда вы подрастете, вам придется потрудиться:
В ваши руки перейдут судьбы
Нашей великой Бразилии…
Когда, спустя несколько часов, я возвращался в СанПауло нагруженный интервью, автографами и пленками, у меня было такое чувство, будто я побывал в веселой компании друзей, собравшихся на товарищеский пикник. Или на студенческую вечеринку.
Так начинался марафонский сезон «Сантоса» – команды, которая ежегодно проводит больше матчей, чем любая другая команда мира.
В разгаре сезона
Тотчас же вслед за финальным матчем чемпионата штата Сан-Паулу «Сантос» отправился в долгое и очень успешное, с точки зрения возглавляемой Сиро Коста бухгалтерии, турне по Европе. Затем началась серия матчей в США, в стране, которая, как известно, не отмечена на футбольных картах мира даже маленьким кружком, но которая платит долларами! Потом – небольшая прогулка по Латинской Америке: встречи со всеми командами, которые подвернулись под руку, то бишь под ногу. Потом – международный турнир в Буэнос-Айресе, завершившийся приобретением еще одного кубка для музея «Вила Бельмиро».
Да, сеньор Ратинов честно отрабатывал свои командировочные!
Затем начался так называемый «турнир Роберто Гомес Педроза», являющийся неофициальным первенством Бразилии, поскольку в нем участвуют все ведущие команды страны. И тут произошло то, что давно уже ожидали и предвидели все футбольные специалисты Бразилии: «Сантос» начал сдавать! Команда, повергавшая лучшие клубные и сборные команды Европы и Америки, вдруг проиграла в городке Куритиба местной команде «Атлетико» со счетом 1:3. Потом была бесцветная ничья с «Бангу». И еще более бесцветная победа над «Фламенго».
В этом матче «Сантос» был неузнаваем. Измотанная беспрерывными играми, команда «ходила пешком», «король» трусил по полю легкой рысцой, лениво переругиваясь с партнерами. Все это напоминало замедленные кадры немого кино. Немого, потому что торсида, огорченная проигрышем «Фламенго», молчала на трибунах «Мараканы».
Через неделю «Сантос» снова приехал в Рио-деЖанейро – на матч с «Васко-да-Гама». За день до игры я пришел в гостиницу «Мараканы», чтобы побеседовать с Антониньо и взять у Пеле автограф для журнала «Кругозор».
Нет, на сей раз атмосфера в команде уже не напоминала товарищеский пикник или веселую вечеринку друзей! Футболисты обедали, как говорится, «тщательно пережевывая пищу».
Не было шуток, не было смеха, и поздравительная пе сенка «Парабенс правосе», спетая хором по случаю дня рождения врача команды, прозвучала как молитва о поминовении усопшего.
После обеда усталые, апатичные парни слонялись из угла в угол, зевали, не зная, куда себя девать.
– Никто из нас уже не может смотреть на мяч без отвращения, – сказал Рилдо.
– За прошедшие три месяца мы в общей сложности провели с семьями только пять дней, – вздохнул Антониньо. – Но завтра мы будем бороться до последнего! Я брошу в бой лучший состав, и ребята докажут, что «Сантос» – это «Сантос»! В конце концов, зрителю, который платит деньги за билет, нет никакого дела до наших больных ног, не так ли? Зритель хочет видеть футбол, и он прав, черт возьми! Завтра «Сантос» покажет кариокам «шоу».
– А почему вы продолжаете настаивать на схеме 4+2+4, которую отвергли уже не только в Европе, но и в Бразилии? – поинтересовался я.
– А зачем нам подделываться под европейцев? Раз мы выигрываем, значит, играем правильно, – ответил Антониньо.
На следующий день «Сантос» вышел на поле в боевом составе. Уже к 20-й минуте счет стал 2:0 в пользу «Васко-да-Гама». И был бы большим, если бы не мастерство вратаря «сантистов» Клаудио, взявшего несколько безнадежных мячей. Черные футболки «васкаинос» хозяйничали в штрафной площадке противника, прижав к воротам Рилдо, Карлоса Алберта и Рамоса Дельгадо. Даже «король» вынужден был оттянуться в защиту. Центром поля овладело дружное трио полузащитников «Васко», а бомбардир «Сантоса» Тониньо беспомощно топтался в центральном круге, ожидая паса.
Впрочем, решив, что грозный противник сломлен, «васкаинос» утратили бдительность, и вскоре два ювелирных паса «короля» позволили Тониньо сравнять счет. Страсти накалились, игра стала нервной и резкой.
В начале второго тайма Пеле был выгнан с поля за удар по ногам противника. Напуганный собственной смелостью, судья удалил для очистки совести и защитника «Васко», лежащего на земле после бурной атаки «короля».
Короче говоря, «Сантос» проиграл со счетом 2:3. И, словно нанося последний мазок на жалкую картину матча, «шоу», которое обещал устроить Антониньо, состоялось, но не на поле, а в раздевалке, где разругались «король» и Тониньо, разругались как дети. Обидевшись на упреки своего напарника, Пеле сказал, что ему надоело работать на других, что Тониньо неблагодарен, что он привык забивать голы с подач Пеле, а сам не любит трудиться и так далее…
Цена профессионализма
С каждым днем, с каждым матчем все холоднее встречает торсида игроков в белых футболках «Сантоса». Если два года назад неудачный финт Пеле или Эду сопровождался аплодисментами понимания, одобрения и поддержки, то сейчас команду Пеле начали освистывать.
Все язвительнее становятся комментарии спортивных обозревателей, критикующих Антониньо за консерватизм, за упрямую приверженность схеме 4+2+4. Все чаще раздаются упреки в адрес боссов, заседающих в тихих кабинетах «Вила Бельмиро», за бесконечные цыганские вояжи, набивающие сейфы клуба и изматывающие его игроков.
«С той же быстротой, с какой увеличиваются долларовые прибыли „Сантоса“, растет дефицит в его взаимоотношениях с бразильской торсидой. А ведь именно ее уважение всегда было основой престижа „Сантоса“», – пишет комментатор журнала «Фатос и фотос». А его коллега сообщает в «О глобо» о том, что однажды при выходе «сантистов» со стадиона после матча один из болельщиков крикнул Пеле:
«Вы все превратились в бесстыжих наемников! Вы играете хорошо только тогда, когда видите перед собой доллары!»
И это бросают в лицо «королю»! И так говорят о «Сантосе»!
«Ну и что? – слышится мне невозмутимый голос толстяка Антониньо, который никогда не теряет присутствия духа. – Подумаешь, проиграли пару-тройку игр! С кем такого не бывает?»
Он знает свое дело, он уверен в себе, он хладнокровно оценивает перспективы: Пеле надо дать отдохнуть, трех-четырех стариков (в том числе Орландо) нужно скорее продать, а на вырученные деньги купить пару быстроногих ребят в помощь Пеле (Антониньо уже подал эти предложения президенту клуба депутату Ате Жорже Кури). В молодежной команде припасено «секретное оружие»: семнадцатилетний полузащитник Фито и его ровесник Гаспар – на левом краю, этот паренек уже сейчас играет не хуже Эду! Рядом с ними старики вынуждены будут бегать быстрее, не так ли! И вообще, к чему вся эта паника?
Ничто еще не потеряно: приглашения на матчи сыплются по-прежнему со всех континентов, Ратинов шлет телеграммы, извещая о предложениях, которых не было даже в прошлом, столь прибыльном, году: 45 тысяч долларов за матч!
В Европе намечается турнир с участием команд, завоевавших звание чемпионов мира: «Рэсинг», «Манчестер Юнайтед», «Пеньярол», «Реал», «Милан». Достойная компания для «Сантоса»!
Нет, что там ни говорите, а «Сантос» еще покажет себя, черт возьми!
Возможно, Антониньо прав. Вероятно, «Сантос» оправится и вновь начнет сокрушать своих противников с прежней легкостью и изяществом. Но как из песни не выкинешь слова, так и из биографии «Сантоса» не вычеркнешь горькие слова журналиста Фернандо Орасио, сказанные им на страницах газеты «Ултимаора». Сказанные, кстати говоря, в рецензии на матч, выигранный «Сантосом»:
«Это был не тот „Сантос“, который мы хотели увидеть… Безусловно, команда имеет сейчас сильнейший состав за все время своей пятнадцатилетней гегемонии в бразильском футболе… Но как далека от той, прежней, которая умела в любую минуту воспламенить трибуны, привести их в восторг своим творчеством, которая умела забивать голы с той же непринужденностью, с какой ее противники выбрасывают мяч из-за боковой линии…
Увы, тот, прежний, „Сантос“ больше не существует! Мы видим больших мастеров, но не чувствуем у них наслаждения игрой, любви к мячу, вдохновенного диалога между собой… Они холодны, безразличны, они избалованы победами, славой, деньгами…
Они говорят, что по-другому играть не могут, потому что нет в мире другой команды, которая играла бы сейчас столько же, сколько играет „Сантос“, – свыше ста матчей в год! Но если все это является ценой, которую „Сантос“ вынужден платить за свой профессионализм, значит, цена эта слишком высока! Потому что нет ничего на свете такого, что могло бы возместить и оправдать потерю уважения тех, кто заполняет трибуны стадионов.
Никакой ценой нельзя искупить разочарование торсиды, которая привыкла аплодировать „Сантосу“ даже тогда, когда он выигрывает у любимой команды этой торсиды…
Вчера для болельщиков „Фламенго“ победа „Сантоса“ явилась более печальным зрелищем, чем поражение „Фламенго“.
„Сан – Кристован“, ты еще жив?!
Мало кто из бразильцев помнит сейчас о том, что один из двенадцати клубов, оспаривающих ежегодно первенство Рио-де-Жанейро, является „побратимом“ „Сантоса“. Они были созданы в одно и то же время одним и тем же человеком: предприимчивым Урбано Калдейра, который хотел иметь две классные команды. Одну – в Сан-Паулу, другую – в Рио. До сих пор и „Сантос“ и его „побратим“ играют в одинаковой белоснежной форме с одинаковой черно-белой эмблемой на груди. До сих пор остается в силе давняя традиция, предусматривающая право обеих команд предоставлять друг другу игроков взаймы в случае необходимости. Уже много лет, однако, они не пользуются этим правом. „Сантос“ – потому, что у него и своих-то игроков некуда девать. А его „побратим“ – по совсем иным причинам…
Устав бегать, прыгать, получать удары по ногам, падать, вставать и снова бегать, молодой мулат Мансур, полузащитник „Сан-Кристована“, спускается в раздевалку по окончании матча. Он быстро раздевается, тяжело дыша и обливаясь потом, моется под душем, затем натягивает свою старенькую рубашку и потертые „джинсы“ с маркой „Топека“. Прежде чем подняться наверх, к автобусу, он вопросительно смотрит на прячущего глаза президента клуба. Тот шлепает парня по спине, а потом суетливо сует ему в руку рваную бумажку:
– На, перебейся как-нибудь. Пять крузейро хватит тебе на обед…
– Но, послушайте, сеньор… Ведь три месяца уже…
– Ладно, ладно! Что поделать, такие времена. Ее ли нам удастся выйти в финальную группу, то дела улучшатся и тогда можно будет рассчитаться со всеми…
Темнокожий парнишка уходит, опустив голову. Он не скандалит, потому что знает, что Бенилтон дал ему эти деньги из собственного кармана. Он знает, что им не выйти в финальную пульку. Знает об этом и президент. Но ведь надо же что-то говорить этим славным ребятам, которые вот уже три месяца не получают зарплату. И никто не знает, смогут ли они когда-нибудь ее получить.
Доходов „Сан-Кристован“ не имеет. Какие могут быть доходы у клуба, если он из одиннадцати игр чемпионата проиграл восемь, свел вничью три и занял последнее место по итогам первого круга! Второй круг вряд ли принесет перемены, потому что могущественные соперники – „Фламенго“, „Ботафого“, „Флуминенсе“ – да и все остальные с каждым туром все больше и больше наигрывают составы, укрепляют оборону, усиливают мощь нападающих, в то время как „Сан-Кристован“ теряет последние силы.
Никто не понимает, почему эта команда не умирает, почему она продолжает существовать, несмотря на то, что каждый месяц дефицит клуба увеличивается на 10 тысяч крузейро: сумма, смехотворно маленькая для погрязших в куда более солидных долгах „Фламенго“ или „Сантоса“, но смертельная для крошечного „Сан-Кристована“.
Многие считают, что клуб умудряется продлить свое существование только благодаря щедрой душе трех-четырех человек, старых болельщиков, которые помнят славные времена двадцать шестого года, когда „Сан-Кристован“ был чемпионом Рио-де-Жанейро, или тридцать седьмого, когда четверо игроков команды были взяты в сборную Бразилии. Тогда вокруг стадиона клуба высилась стена с гордой надписью: „Сан-Кристован“ – это „Сантос“ в Рио-де-Жанейро, а „Сантос“ – это „Сан-Кристован“ в Сан-Паулу!» Сегодня этой стены уже нет. Несколько лет назад она рухнула…
Через день после матча тренер Десио назначает новую тренировку. На маленьком поле, зажатом между фабричными корпусами, в районе, который, по мнению специалистов, конкурирует по степени загрязненности воздуха с Чикаго, два десятка мулатов и креолов в рваных футболках неторопливо гоняют мяч. Долговязый Батиста, вратарь «Сан-Кристована», тренируется у стенки: бьет мяч и ловит его после отскока. Ему двадцать четыре года, и он не может простить себе роковую ошибку: два года назад он завербовался в Венесуэлу. Но там, как оказалось, тренером команды был ее вратарь. И Батиста сидел на скамейке запасных до тех пор, пока не скопил деньжат, чтобы сбежать и вернуться в Рио. Здесь его имя было забыто, и «Сан-Кристован» сейчас остается последним шансом. Батиста надеется, что его заметит с трибун какой-нибудь картола и пригласит в клуб посолидней… Но с каждым матчем остается все меньше и меньше надежд: кто возьмет вратаря, который в одиннадцати играх пропустил 26 голов!
Тренировка кончается через пятьдесят минут после разминки: тренер Десио знает, что большинство парней не обедали сегодня. И вряд ли имеют возможность поужинать. И он опасается, что кто-нибудь из них грохнется в обморок прямо здесь, на поле. Тем более, что после тренировки почти всем им надо ехать очень далеко: они живут в пролетарской северной зоне Рио-де-Жанейро, и некоторым приходится добираться от стадиона до дома на двух-трех автобусах с пересадками, тратя на это по полтора-два часа…
Парни уходят в душевую, и старый Зе, смотритель поля, выпускает на него пятерых овец. Овцы в «Сан-Кристоване» являются единственно доступным орудием стрижки газона. Раньше вместе с ними работало еще несколько коз, но они были постепенно съедены, несмотря на бурные протесты Анжелы, прачки команды.
«Последним зажарили моего любимца – козла Пять – ноль. Его прозвали так, потому что в тот день, когда он появился у нас, в клубе, мы проиграли с этим счетом „Флуминенсе“. Хороший был козлик, понятливый: он плакал, когда его повели на забой…» – со вздохом вспоминает Анжела. За долгие десятилетия стирки футболок «Сан-Кристована» ее руки сморщились, кожу разъела хлорка, добавляемая в стиральные порошки. Директор клуба Бенилтон вздыхает, глядя на эти руки. Однажды он даже запросил в Сан-Паулу цену стиральной машины, но ответ пришел ошеломляющий: 15 тысяч крузейро! И Анжела продолжает стирать старенькие футболки, в которых скоро нельзя уже будет появиться на поле.
Пять овец бродят по газону, пощипывая травку. Два десятка парней переодеваются, получив по бутылке фруктовой воды. Конечно, было бы лучше дать им свежие фрукты, но на это средств у «Сан-Кристована» уже не хватает. Единственное, что может позволить себе клуб, – это бесплатный завтрак для команды в день матча. Тем более, что эти завтраки для многих игроков являются единственной возможностью поесть досыта… Они тоже оплачиваются из собственного кармана Бенилтона, который не помнит даже всех имен игроков нынешнего состава команды, но без запинки перечислит имена всех великих «сан-кристованцев» 1926 года! Бенилтон содержит маленькую авторемонтную мастерскую близ стадиона. Иногда тренер Десио прибегает к нему и просит: «Те два креола, что так понравились сеньору на прошлой игре, не смогли сегодня приехать на тренировку, потому что у них не было денег на автобус».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18