У нее не было уверенности в том, что она поступает правильно. Линет не понимала до конца, в каком именно положении она оказалась.Может быть, она согрешила? И теперь даже самые добрые люди, способные все простить, будут избегать ее? Или же ее ощущения были так же прекрасны, как она сама это чувствовала?Линет никогда не доводилось быть в центре внимания мужчин и видеть искреннее восхищение. Сегодня же ей казалось, что некоторые самые смелые из них были готовы на любое безумство ради нее.Сознание такой власти действовало опьяняюще. То, что женщины презирали ее, было не менее приятно. Хотя это несколько беспокоило Линет, все же большая часть ее души ликовала от сознания, что ее привлекательность вызывает у них раздражение. Всю свою жизнь она провела в тени. Возможно, исподтишка на нее бросали взгляды, но сейчас впервые ее действительно заметили.И потому завистливые, недоброжелательные взгляды женщин с лихвой окупались восхищенными улыбками мужчин. Или, по крайней мере, она сама себя убедила в этом.Так что же? Была ли она права, полагая, что ее чувства и мысли были так же прекрасны, как пение на летнем лугу? Или же она поддалась соблазну дьявола и свернула на дорогу, которая вела в ад?Линет не знала. Поэтому она продолжала прислушиваться к себе, чувствуя, как легкая ткань платья нежно гладит ее ноги, как тело напрягается, как серьги дразнят и ласкают плечи. Высоко подняв голову, она улыбалась. Это была ангельская улыбка, которой она всегда улыбалась своему отцу. Но в душе Линет чувствовала себя грязной. Запятнанной.И это заставляло думать о том, что она совершила ошибку. Разве можно так жить дальше? Казалось, ей уже было все равно, что произойдет через день, неделю, месяц... Даже если ее дядя закроет перед ней дверь, она не должна стремиться к осуществлению своего замысла. Все, больше так нельзя.Придя к решению, Линет немного успокоилась. Казалось, ей удалось определить свой следующий шаг. Что бы там ни случилось, она теперь будет распоряжаться своей жизнью сама. Эти мысли вселяли в нее уверенность, и девушка стала спокойно смотреть на сцену. Она твердо сказала себе, что сполна насладится этим вечером, а потом сообщит виконту о своем решении.Ей это почти удалось, и она с достоинством перенесла все испытания. Когда они ехали домой, окруженные темнотой, Линет закрыла глаза, чтобы отвлечься от назойливых замечаний баронессы по поводу спектакля, мужчин и того, что женщин постарше вообще никто не замечал. Затем Линет, наконец, прошла в свою комнату и с облегчением вздохнула, радуясь тишине и одиночеству. Сидя у окна, она вновь вернулась к размышлениям о своем будущем.Что за жизнь была там, на улице? Если дядя действительно выгонит ее, куда она пойдет? Что она будет делать? К сожалению, ответа на этот вопрос у нее не было. И все же Линет не собиралась отказываться от своего решения. Даже страх стать падшей женщиной, умирающей от голода на улице, не мог поколебать ее. Это легче того ада, в который она попала сегодня.Она отошла от окна и стала мерить шагами комнату. Затем она сняла платье и серьги, считая их одной из причин своих бед. Ей не хотелось ложиться в постель обнаженной, поэтому она осталась в нижней сорочке. На прикроватном столике горела свеча, мерцая от легкого движения воздуха. Колеблющееся пламя отбрасывало на стену причудливые, страшные тени, которые, казалось, пустились в дикую пляску.Линет уставилась на них, невольно сравнивая картину на стене с адом. Как ей сказать виконту о своем решении? Ведь он затратил на нее много времени и денег. К тому же его жизнь зависит от ее успешного замужества.Станет ли он кричать на нее? Может, он поднимет на нее руку? Нет, он не сделает этого. И все же Линет испытывала сильную тревогу и страх. Она боялась оставаться здесь, но и боялась уехать отсюда.Это был сущий ад.– Вы еще не легли в постель.Она обернулась и увидела Марлока, который стоял на пороге у двери, соединявшей их комнаты. «Как он смог так бесшумно войти?» – подумала она, в очередной раз, подивившись тому, что он проник в ее комнату совершенно незамеченным.– Вы прекрасно проявили себя этим вечером, – сказал виконт. – Скоро весь мир будет у ваших ног.Он подошел к Линет, приветливо улыбаясь. Его всегда тянуло прикоснуться к ней по той или иной причине – чтобы поздравить, утешить или научить ее.Она неожиданно отпрянула от него.– Милорд, нам нужно поговорить. – Голос девушки звучал печально.Виконт замер, по-прежнему протягивая к ней руки. Затем он медленно отвел их и спросил:– Вас что-то расстроило?Линет выпрямилась, собираясь с духом.– Я считаю, милорд, что мое пребывание здесь не может продолжаться. – Не давая ему вставить хоть слово, она торопливо заговорила: – Я понимаю, что вы уже потратили на меня большую сумму денег. Одни мои платья, – она указала на заполненный гардероб, – стоили целого состояния. К тому же баронесса посвятила много времени моей учебе.– Не говоря уже о том, сколько я сил потратил, чтобы ввести вас в общество.Его голос был низким и ровным. Линет украдкой посмотрела на него, пытаясь понять, в каком он был настроении. Но по его бесстрастному лицу нельзя было, ни о чем догадаться.– Да, конечно, – продолжала она несколько медленнее.– Я бы с удовольствием вернула вам те деньги, которые вы потратили. Но... – Она осеклась и замолчала.– Ни вы, ни ваша семья не располагаете такими средствами.– Да, – тихо подтвердила она. – Конечно, все, что мне удастся заработать, я с радостью отдам вам.Марлок кивнул.– Значит, – сказал он, – вы намерены уехать? Без богатого мужа? Утратив возможность помочь вашему брату и сестре?Она закусила губу и решительно кивнула.– Примет ли вас к себе ваш дядя? Вы же знаете, что уже скомпрометировали себя.– Да, я знаю. – Линет отвернулась, пряча свои дрожащие руки. – Мне придется поискать работу. Я умею неплохо шить. И считать я тоже хорошо умею. Вы сами мне об этом говорили.– Да, говорил. Но, ни одна лавка не примет вас только потому, что вы умеете считать.Она беспомощно взглянула на свои руки, которые теперь были сжаты в кулаки.– Этого я и боялась. Может быть, меня возьмут гувернанткой...– Этот путь закрыт для скомпрометировавших себя женщин, – прервал ее виконт.Линет знала, что он говорит правду.– Да, конечно, – тихо сказала она. – Никто не допустит, чтобы падшая женщина учила детей моральным принципам.– Совершенно верно.Линет пожала плечами и подошла к окну, снова уставившись в темноту и думая о том, какая жизнь ожидает ее в будущем.Несмотря на переживания, мысли девушки неизбежно возвращались к мужчине, который был рядом с ней. Он стоял неподвижно. Во всяком случае, ей так казалось. Когда он заговорил, его голос раздался прямо у нее над ухом.– Вы действительно так решили?Она ответила, нисколько не сомневаясь.– Так будет лучше для меня. – Почему?Она кусала губы, не зная, как объяснить ему свое решение. Ей самой было трудно понять, почему она хочет покончить со своей затеей. Линет не верилось, что она сможет облечь свои мысли в такие слова, которые передали бы ее чувства.– Линет, – мягко произнес виконт. – По-моему, я уже обещал вам, что честно отвечу на любой ваш вопрос, не так ли?– Да.– Поэтому вы можете говорить со мной абсолютно обо всем. Честно, ничего не скрывая. Даю вам слово, что серьезно отнесусь ко всему, что вы мне скажете. Я вижу, что вы очень расстроены.Она покачала головой.– Нет. Просто я приняла решение. Я хочу покончить со всем этим.– Почему?– Потому что... – Наступила пауза. Затем, стараясь не смотреть на Марлока, она выпалила на одном дыхании: – Потому что все это неправильно!Все. Она сказала то, что уже давно не выходило у нее из головы. Линет застыла в ожидании, но виконт молчал. Тишина казалась такой полной, что она обернулась, желая убедиться в том, что он не вышел из комнаты.Но Марлок все еще оставался рядом с ней. Его лицо было таким печальным, что Линет подумала, не болен ли он. Она никогда не видела его таким... поникшим. Взгляд Адриана казался отсутствующим.– Милорд?– Почему вы считаете, что это неправильно? Из-за леди Карен?Поначалу Линет хотелось ответить утвердительно: «Да, потому что когда-то она была моей подругой. И ее высокомерие меня больно ранило». Но это не было истинной причиной, а виконт просил дать честный ответ.– Нет, милорд...– Зовите меня Адриан, пожалуйста, – прервал он ее. – Я уже устал от официальности между нами.Она помедлила, но не стала с ним спорить.– Хорошо, А-адриан. – Она умолкла, собираясь с мыслями. – То, что моя давняя подруга так повела себя со мной, было тяжело для меня, но я приняла свое решение по другой причине.Когда Линет произнесла это, он ничего не сказал и просто вскинул брови, как бы поощряя ее продолжать. Но ей так и не удалось подобрать слов. Она села на кровать, признавая свое поражение.– Я чувствую, что все это не так, как нужно. – Линет кивнула в сторону смежной двери между их комнатами.Он сел рядом с Линет на кровать, но не стал к ней прикасаться.– Чувства очень важны. Многие солдаты, которые полагаются на свою интуицию, избегают гибели. Бесчисленное количество сонетов было написано во славу высоких чувств.– Я не ищу любви, – перебила она.Он вызывающе посмотрел на нее, блестя своими темными глазами.– Разве? Неужели в мире есть хотя бы один человек, который не искал бы любви?Она хотела ответить, но он жестом остановил ее.– Но это сейчас не главный вопрос для нас. Мы с вами здесь не для того, чтобы говорить о любви. Мы говорим о ваших чувствах. Можете ли вы описать их словами?– Я чувствую, что все это нехорошо.Он кивнул, и она обрадовалась тому, что он серьезно отнесся к ее тревогам. Отец Линет давно уже приказал бы ей подчиниться, а сам удалился бы из комнаты. Но Адриан, похоже, на самом деле задумался над ее словами. Его искренне волновали чувства, которые она переживала.– К переменам всегда трудно привыкнуть, Линет. Если кто-то привык к определенному образу жизни, тогда наступившая перемена заставляет его чувствовать себя не в своей тарелке. Такому человеку кажется, что это не к добру.Она встала с кровати и принялась ходить по комнате.– Я понимаю, когда люди чувствуют себя не в своей тарелке. То, что происходит со мной, – это не просто перемена обычного распорядка дня. Это не какая-то детская причуда с моей стороны! – воскликнула она.Виконт тоже поднялся.– Я никогда не говорил, что это детская причуда. Я лишь хочу понять вас.Он вздохнул, подошел к девушке и взял ее за руки, не давая ей беспокойно метаться.– Пожалуйста, Линет, постарайтесь рассказать мне подробнее о своих переживаниях.На этот раз ответ пришел быстро. Но она не стала произносить его вслух.Он, должно быть, понял это по ее лицу, потому что слегка сжал ее руки и мягко, но властно произнес:– Линет, я многим рискнул ради вас. Вы должны хотя бы объясниться.– Мне стыдно, – громко сказала она, заглушая его последние слова. Когда она отвела взгляд и снова заговорила, ее голос перешел в шепот: – Мне очень стыдно.– Вам стыдно за то, что вы делаете? Или за то, что вы чувствуете? Линет держалась до последнего, стараясь не расплакаться, но слезы сами потекли из глаз. Она посмотрела на его руки, сжимавшие ее запястья, и почувствовала, что лицо стало мокрым от слез.– Кажется, я понял. – Виконт не двигался, продолжая сжимать руки девушки, словно хотел, чтобы она еще лучше вникла в смысл его слов. – Скажите, хорошо ли воровать?Линет испуганно заморгала, услышав столь неожиданный вопрос.– Что?– Хорошо ли воровать?– Конечно, нет.– И если бы вас поймали на воровстве, вы бы испытывали чувство стыда.Она кивнула.– Естественно.– Естественно, – повторил он. – Но представим себе, что какого-то ребенка забрали от родителей и вырастили в другом месте. Возможно, в деревне или на острове, где принято воровать. Воровство – единственный способ выжить там. Оно стало настолько важным для людей, что самых больших воров прославляли как героев, устраивали празднования в их честь, и они становились правителями этого острова.– Но это же, смешно. Он вскинул брови.– Правда? Неужели вы никогда не слышали, что в некоторых наших прибрежных городках процветает пиратство?Она закусила губу. Это была правда.– Так вот, помните ли вы нашего ребенка? Которого, привезли на этот остров?Она кивнула.– Если бы он попался на воровстве, стали бы вы его стыдить?Линет нахмурилась, понимая, к чему он клонит.– Я бы считала, что виноваты воспитатели, научившие мальчика такому постыдному занятию.Виконт улыбнулся, с радостью пожимая ее руки.– Вот именно! Это не вина мальчика.– Конечно, нет. Он не мог знать, что это неправильно.– Поэтому стыдиться должны жители этого острова, его учителя. – Марлок подождал, пока она посмотрит ему прямо в глаза. – Это верно, Линет? Мальчик ведь не виноват? Стыдно должно быть островитянам?Она помолчала, обдумывая его слова, и кивнула.– Точно так, – мягко продолжал виконт, – стыд за каждое ваше действие или одежду должен испытывать один я. Я тот человек, который учит вас.Линет понимала, что он имеет в виду, и покачала головой, возражая.– Здесь, другое, – сказала она.– Но почему? – спросил Марлок, не отпуская ее.– Потому что я знаю, что хорошо, а что плохо. Я знаю, что мои чувства...– Неправильные? Но откуда вы это знаете?Он сделал шаг вперед, следуя за ней, и сказал:– Ведь это просто другие чувства.Она молчала, затрудняясь ответить. Может, это было дьявольским искушением? Или же это всего лишь... Что именно? Другой образ жизни?«Нет, – внезапно решила она. – Мне уже больше двадцати лет. Я разбираюсь в своих чувствах».– Значит, вы знаете, что такое рожать ребенка?Девушка взглянула на него, удивленная неожиданно резким тоном.– Конечно, нет.– И вы знаете, что значит каждый день вести борьбу за кусок хлеба и крышу над головой и все равно не получать их? Видеть, как все уплывает из-под ваших рук, что бы вы ни делали?Линет отрицательно покачала головой. Когда отец был жив, они были обеспечены. Даже после его смерти их семья не испытывала нужды. Просто сейчас у них не было больше никаких доходов.– Тогда откуда вы можете знать об этом? Она не знала. И все же...Виконт приблизился к ней, так что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.– Вы ничего еще не знаете, Линет. Все это слишком ново для вас. Она попыталась увернуться от него, потерла себе виски, чтобы лучше понять свои мысли, чувства и настроение.– Вы смущаете меня.На этот раз он не последовал за ней.– Конечно, я смущаю вас. Я учу вас, и частью нашей учебы является смущение.– Нет!Линет отпрянула в сторону. Но виконт быстро шагнул к ней и взял ее за руку.– Нет? Я не смущаю вас?Она пристально посмотрела на него и прислонилась спиной к стене. Его лицо показалось ей таким неистовым, что если бы она попыталась сбежать от него, то, несомненно, узнала бы, каким сильным он может быть.– Я... я... – Линет беспомощно подняла руки. – Я не знаю, – прошептала она.– Да, вы не знаете, – сказал Марлок, прижимаясь к ней всем телом. – И это правда, – продолжал он, склоняя к ней голову и глубоко вдыхая ее запах. – Вы не знаете. Но я знаю. – Он слегка отстранился. – Доверьтесь мне, Линет. Вам еще предстоит столько узнать.Это произошло в следующее мгновение. Она не знала, как именно, поскольку все, что случилось, было неподвластно ее пониманию. Еще минуту назад Линет была уверена в том, что делает, была готова бороться с жестокими обстоятельствами, ведя правильный, нравственный, образ жизни. А теперь собственное тело предало ее.Ей нравилось чувствовать Адриана рядом с собой, нравилось, как он прижимается к ней своим мускулистым телом.Хотя на ней больше не было серег, губы мужчины были так близко, что его дыхание щекотало кожу ее шеи, напоминая об их прикосновении. Одетая в одну только нижнюю сорочку, она воспринимала каждый его вдох и выдох, как нежную ласку.Это было чудесно.– Доверьтесь мне, – прошептал виконт.Затем он прикоснулся к ней. Не к лицу, не к шее – его руки скользнули по ее талии и проследовали выше, к грудям. Он нежно сжал их.Она была потрясена. Нет, ей не было больно. Напротив, она и прежде безотчетно желала этого. Ей хотелось, чтобы его руки крепко сжимали ее плоть, словно бы погружаясь в нее. Но то, как ее тело отозвалось на его прикосновения, поразило девушку.Когда она невольно застонала, этот звук не просто удивил ее – он привел Линет в ужас. Она была изумлена своей несдержанностью.– Поверьте мне, – прошептал виконт, и его руки вновь заскользили по ее телу.Она ни о чем больше не могла думать, сосредоточившись на необыкновенно сладостных ощущениях. Он гладил ее груди, совершая такие чудесные движения.– Это не грех, Линет. Это просто удовольствие. Как медленная прогулка летним днем. Как сладкий десерт после тяжелого блюда. Это радость. Вы чувствуете ее?Ее веки сомкнулись, голова откинулась назад. Если бы не стена позади нее, она бы упала на пол.– Вы чувствуете? – повторил он и нежно прикоснулся к ее соскам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32